Некоторое время спустя в эту же коммуналку вернулся мой отец – отбыл срок. Так мы и жили: мать с Ванькой, отец, я и сын матери с отцом (это старший ребёнок наших родителей Саша, братом я называть его не хочу и не буду).

Спустя несколько лет такого жития-бытия, нашу хрущобу снесли дали две квартиры (матери с сыном, отцу с дочерью). Сейчас этот Ванька попрекает, что давал взятки для получения квартир из свое кармана. На мои предложения вернуть ему эти деньги с учетом индексации – отказывается; благородный такой. Я ушла жить с отцом, все остальные – в другую квартиру. Но изначально, по задумке матери, я должна была остаться жить с ней и Ванькой, а Саша – с отцом. Дальше меня выписывают из квартиры отца к матери, Сашу прописывают в квартиру к отцу, а потом дело техники – оставить квартиру Саше – любимому и единственному сыночке. Мои интересы не рассматривались никак, типа, выйду замуж, уеду к мужу, зачем этой непослушной дочери своя жилплощадь.

Поскольку отношения у меня с матерью были, мягко скажем, натянутыми (мы скандалили каждый день практически, не раз доходило дело до драк, точнее моего избиения, в итоге), то в одно из таких ссор я сказала, что пойду жить туда, где прописана. Я была уверена, что мои слова вообще никто не воспримет в серьёз. и их план осуществится. Но к моему удивлению, мне вяло возразили, я переехала жить с отцом. Однако за такую дерзость в отношении меня ввели санкции: перестали со мной общаться (лишь постольку поскольку), никакой помощи в обустройстве нового жилья, никой вообще помощи. Мать периодически приходила, охала, вздыхала, выливала очередной ушат на меня и отца и уходила. Саша бывал в этой квартире пару-тройку раз.

Отец поначалу работал и бухал, потом стал просто бухать. Он пробовал наладить свою жизнь, но в итоге связывался с бухающими компаниями и всё повторялось. Даже женщину себе приличную нашёл, она не пила, дети взрослые, хозяйственная. Но не смогла она отца удержать на правильном пути.

Ни о каком ремонте, новой мебели, технике, кончно же,  речи не шло. Мне тогда было 19 лет, зарабатывала я мало, на еду хватало.

Так я и жила с отцом-алкоголиком (это отдельная тема и ни на один пост), который порой вытворял не самые достойные мужчины вещи (особенно, если знать моего отца). Несколько раз приходили за этой квартирой, в которой мы с ним жили. Реальные бандосы приходили, качали отца на обмен. Потом сосед с этажа пониже предложил отцу купить эту квартиру за два млн (это был 20212 год, тогда стоимость этой квартиры составляла минимум 6). В общем, после очередных братков и их предложения об обмене, я поняла, что рано или поздно кто-нибудь отца додавит и он таки согласится на такое. Потому, что он был реально согласен отдать квартиру соседу за 2 млн. Уже даже решил куда потратит столько много денег. Улучив момент трезвости отца, я с ним серьёзно поговорила, расписала все возможные перспективы обмена квартиры, уговорила его приватизировать жильё на меня. Я до последнего не верила, что он подпишет бумаги у нотариуса. Когда это произошло, у меня как камень с души упал, я была спокойна, что он при всём своём пьяном желании с жильём ничего сделать не сможет. Так я стала обладательницей квартиры в Москве!

А Саша не стал. И этот факт очень удручал мать. Кстати, они приватизировали свою квартиру на мать, Саша от своего права отказался в пользу матери, Ванька там вообще не участвовал.

В 2011 году я вышла замуж, свадьбу справляли в квартире у матери, кафе мы не стали заказывать, - денег особо не было, да и которые были, мы потратили на путёвку, типа свадебное путешествие. Мать пообещала нам сделать на свадьбу подарок после нашего возвращения из Египта. Отца я на свадьбу даже не приглашала, точнее пригласила с условием не пить хотя бы неделю до события, чтобы он хоть выглядел по-человечески, но он не смог. По возвращении из поездки мать сказала, что подарок откладывается, поскольку они с Ванькой купили дом в деревне. За 400 км от Москвы!!

Поначалу, мать приезжала в Москву, как-то поддерживала социальные связи, следила за собой: макияж, одежда, причёска. Потом такие приезды стали реже, дальше она вовсе на постоянке стала жить в деревне. А там прям деревня, ни магазина, ни клуба, ни молодёжи. Это древня Меленки в Павловском районе Нижегородской области, можно по картам посмотреть. Из всех социально-значимых мест – автобусная остановка. К ним туда тоже особо не наездишься. Это горьковка, которая была в перманентном ремонте. Однажды мы с мужем ехали туда 12 часов!

В общем, наше общение с матерью и так дышало на ладан, а с её отъездом совсем сошло на нет. Редкие созвоны и смс.

Собственно, с разъездом по разным квартирам я жила свою жизнь. Со своими взлётами и падениями, со своими ошибками и успехами. Но, не смотря на весь набор проблем: отец бухающий, квартира неотремонтированная, низкая зарплата, я помню то чувство свободы и умиротворения, что я живу не с матерью. На меня никто не будет орать, давить, не не учитывать моё мнение, обесценивать мои достижения, сравнивать меня с другими и высмеивать мои неудачи и внешность… Это, конечно, присутствовало при дальнейшем общении. Но отсутствовало ежедневно. Я спокойно ложилась спать и просыпалась, зная, что меня никто не тронет.

Конечно, не всё так было ужасно, и мне есть за что благодарить мать, я бы сказала, за многое её надо благодарить. Она была действительно сильным человеком по духу, не сдавалась во многих ситуациях. Но одновременно это её не мешало одного ребёнка любить, а другого гнобить. Это тоже история очень глубокая и длинная. Поймёт её тот, кто так же рос в семье, где один любимый ребёнок, а другой просто второй. Потом, уже живя в деревне, она начала заводить песню об одинаковой любви к нам обоим, но поступки говорили об обратном.

Так они и жили в деревне, привели дом и участок в порядок, разбили сад-огород. Работал и поднимал своими руками этот участок Ванька. Уж что-что, а до работы он был охотлив. Не назову его умным, но работать мог и умел. Еще потом Ванька приволок из Молдавии своего сынка. Кстати, это не совсем его сын, поскольку в жёны там в Молдавии он взял уже беременную женщину, которая, со слов Ваньки, не отличалась высокой социальной ответственностью. Ну, это не совсем моё дело, считает его сыном и считает. Тут еще один ироничный момент: у этого сынка потом родились два сына, но настолько непохожих друг на друга, что возникал закономерный вопрос, а оба ли от него. В итоге оказалось, что один сын не от него. Вот такая ненаследственная наследственность.

Потом настал ковид. Мать, как большинство советских людей, приняла команду поставить прививку очень ответственно и сделала её аж два раза: один раз в деревне, другой – в Москве. После этих спутников её «спутник» в голове дал сбой. Она стала падать. Пробовала лечиться, но этого хватало ненадолго. Потом, видимо на фоне этих прививок, отсутствия работы, наследственности (бабушка у нас страдала деменцией), отсутствия социальных связей, общение у неё сводилось до Ваньки, телевизора и старой соседки, она начала себя странно вести.

Следует сделать пояснение, все выводы выше я сделала много времени спустя, когда мать уже забрали из деревни, анализируя прошлые события, редкие случаи общения, последнее общение с матерью, поведение Ваньки, его сынка и еще одного персонажа – Люси (о ней чуть ниже).

Наше с матерью общение сводилось к телефонному, редкие разговоры, в основном переписки. У неё был айфон, который ей отдал сын Ваньки, аккаунт остался его. Как выяснилось позже, вся переписка просматривалась и пересылалась Ваньке. Все мессенжеры удалялись, мои номера вносились в чёрный список, Сашины тоже. Когда я звонила с неизвестных номеров матери, второй раз я уже не дозванивалась. Это всё я озвучивала матери, на её обвинения, что я ей не звоню, объясняла и не раз, что её муженёк с помощью сынка своего сразу заносят номера в ЧС, мать не верила. Вообще, уже тогда (я так сейчас понимаю), она была под полным влиянием Ваньки. Ванька на тот момент уже начинал говорить про наследство. Когда я приезжала в деревню, Ванька считал своим долгом напомнить мне, что будет драться за этот дом, за его наследство. Собственно, я всегда говорила и говорю сейчас, что этот дом не мой, мною сюда не вложено ни копейки, да, и вообще, этот дом в деревенской глуши мне не сдался. Но сам факт разговора про наследство как-то напрягал. Потом Ванька в очередном приступе делёжки наследства проговорился, что его сынок будет жить в московской квартире (!). Т.е. они уже решили, даже поделили, кто будет, где и как жить, осталось только дождаться наследства. Что они и делали.

Тут на сцену выходит Люся (я её называю Люся-совсемиебуся). Люся – это одна из старших сестёр матери, старше её на 5 лет. И как выяснилось, она с этим Ванькой уже давно сношаются, и даже матери было об этом известно. Но вроде как мать с Люсей это между собой как-то выясни, когда еще мать в себе была. Однако Люся не угомонилась. Когда я об этом узнала, то очень долго не могла поднять челюсть с пола. Люся эта одинокая баба, личная жизнь никак не сложилась, была разок недолго замужем, остальные мужики исключительно женатые в её жизни. Никакая родня с ней не общается. Особенно показательным стал момент, когда у неё умерла единственная дочь (проклятый ковид) и Люсю даже особо никто не поддержал. Так, в первые дни, в процессе похорон – да, но не потом. И она очень любит жалость к себе, вообще любит разыгрывать эту карту «смерти дочери» в свою пользу. Надо сказать, что моя двоюродная сестра была очень светлым человеком, одной из тех, к кому тянуться люди, по-настоящему доброй. Люся следовала за ней как нитка за иголкой. И когда её не стало, оказалось, что у Люси-то и нет никого. С какой-то стороны мне её жаль, но потом я вспоминаю, чему она способствовала, и вся жалость проходит.

В начале 2023 года мать начала мне писать, что Ванька от неё устал, чтобы я и Саша забирали её к себе, что она начинает болеть и ухаживать за ней Ванька не собирается. Всему этому свидетелем была Люся, отношения у нас с ней тогда были нормальными. Но она ни словом не обмолвилась, что за дичь там творится. Молчала она и про неоднократную госпитализацию матери, и про разбитую несколько раз голову матери, и про хождение-брожение матери по деревне, её падения. В ответ на сообщения про забрать мать к себе я отвечала, что, во-первых, у неё есть глубоко ею любимый сын, а второе, что Ванька как супруг обязан за ней ухаживать и содержать, а если не хочет, пусть разводятся и делят имущество. На вырученные деньги можно проживать.

По поводу проживать: в начале повествования я написала про квартиры. Так вот, в конце 2021 года Саша по доверенности от матери продаёт квартиру и приобретает две квартиры в строящемся комплексе. Покупает он следующее: двухкомнатная квартира в равных долях с матерью и однокомнатную – в ипотеку на 20 лет (или даже на 25). С матерью он договорился, что выплатит ипотеку и они обменяются, однушку на долю в двушке. Штош, квартиру мать так и не дождалась, комплекс до сих пор не сдан в эксплуатацию. Да, и даже, если бы сдали, то однушку мать бы всё равно не увидела. Кстати, тут ещё такая интересная история: Ванька был против продажи квартиры, т.к. понимал, что к вновь купленным он отношения никакого иметь не будет, а прописка московская нужна. Собственно, эта прописка нужна была и матери (пенсия, медобслуживание и тд). Угадайте, кто их к себе прописал?) Прописывая их, я не думала, что со сдачей комплекса так всё затянется, разговор вёлся про полгода максимум, потом они перепишутся в своё жильё. Меня это устраивало, и я предупредила, что в планах имею улучшить свои жилищные условия и буду квартиру продавать. Меня заверили, что проблем с выпиской не будет (ха-ха). В общем, всё закончилось подачей в суд заявления о выписке. На момент лета 2023 года у меня был реальный покупатель, но он требовал, что бы в квартире не было прописанных. Я тогда поехала к матери, чтобы попросить их с Ванькой выписаться. Если кто помнит, тогда еще в тот период были низкие ставки по ипотеке и можно было выгодно взять кредит. Я планировала быстро продать квартиру и купить в строящемся комплексе квартиру в ипотеку. Тогда мне надо взять в кредит только три миллиона. Но увы. Никто не выписался, ставки поднялись, и сейчас эта квартира уже стоит больше 20 млн(( Комплекс уже сдали в эксплуатацию, и каждый раз, когда я проезжаю мимо, мне очень жаль этой упущенной возможности. Где-то там, на 33 этаже, могла бы быть моя трехкомнатная квартира.

Как-то я и Саша проезжали мимо вместе. Я ему напомнила, как они мне с матерью не дали купить квартиру в этом ЖК. На что он ответил: «я не помню, что у меня тогда было в голове». Очень удобная позиция, кстати. Можно применять в любых неловких ситуациях.

Так вот, я приехала к матери, с просьбой выписаться. Потом они пропишутся или у себя к тому времени, или я их пропишу в новую квартиру. Когда я озвучила это матери, она тут же выскочила из-за стола, прям в прямом смысле, выбежала буквально, побежала звонить Саше в другую комнату, чтобы я не слышала. Вернулась и сказала, чтобы я подавала в суд. Саша сказал, если мне так надо, то только в суд. Вот так в очередной раз моя семейка меня прокрутила на одном месте.

На этапе продажи квартиры, видимо, отношения между матерью и Ванькой совсем ухудшились, он неоднократно высказывал своё недовольство, вызванное продажей квартиры. И Ванька с Люсей стали распространять слухи по всей родне, знакомым и т.д., что Саша продал квартиру, чтобы заплатить каким-то бандитам или мошенникам, что теперь у матери ни квартиры, ни денег, Саша совсем снаркоманился на этой почве, а я так совсем скатилась и торгую собой. О таком интересном раскладе, о Саше-наркомане, о своей низкой социальной ответственности я узнала от родни аж с другого конца страны. Потом, я эту же версию услышала от двоюродной сестры, которая уже считала меня и Сашу конченными существами, которые кинули мать на квартиру. Учитывая, что я вообще в этой истории не принимала участия, мне было вдвойне обидно. Ну, ладно в проститутки записали, но квартиру-то я не продавала, денег не видала) Вся эта история, поддерживаемая Ванькой и Люсей, разбилась в прах простой демонстрацией документов о приобретении жилья. Кстати, эти документы подписывались в присутствии Ваньки, он был непосредственным свидетелем, но всех убеждал в обратном.

В декабре 2023 года мне позвонила мать и стала говорить, что ей тут в деревне плохо, Ванька её обижает, забирает все деньги, карту, телефон. Просила приехать за ней и отвезти в Москву. Сейчас я понимаю, что это, скорее всего, был последний проблеск её сознания, объективной оценки всего происходящего, её реального положения. И только потом оказалось, что все звонки контролировались или Ванькой или Люсей, при которых мать всегда говорила, что у неё всё хорошо. Фактически он находилась у них в заложниках. На момент материного звонка у меня был последний день обучения, Саша находился в Чили. Я уже готова была выехать к матери. И тут она мне перезванивает и заявляет, что у неё всё хорошо, что она просто пошутила и всё в таком духе, а если я ей не верю, то могу поговорить с Люсей. Трубку взяла Люся и говорит, что мать она никому не отдаст, ехать никуда не надо, и, если я хочу помочь, то могу высылать деньги. Тут стало понятно, если я и приеду туда, то это будет очередной скандал, мать со мной точно не уедет. Короче, бессмысленная будет поездка, пустая трата времени и денег. Я потом уже сообразила, что мать оттуда надо было вывозить еще году в 20-м. Хотя в голове это кажется здравой мыслью, я так же понимаю, что мать сама бы не согласилась. Она была очень упёртой, было только два мнения - её и неправильное. Да, и моё мнение было где-то после собаки.

Еще стоит отметить, что Саша неоднократно предлагал Ваньке нанять сиделку для матери. Когда Ваньку спросили кого лучше нанять, мужчину или женщину, Ванька ответил: «ты чё мне бабу предлагаешь, я что её ебать буду!». Про мужчину ответил, никакого мужика он в том не пустит. Не нужна ему была никакая помощь для матери, ему нужно было наследство.

В общем, в июне 2024 года я случайно узнаю, что мать находится в больнице с серьёзным повреждением головы. Узнала я это даже не от родственников, а от чужих людей. Созвонилась с Сашей и было принято решение ехать в больницу и разбираться на месте.
По приезде, увидев мать, я пришла в ужас. Это был совершенно подавленный человек, психически доведённый до края, какой-то загнанный зверёк с забинтованной головой. Лечащий врач рассказал, что в больнице она не в первый раз, поступает всегда с травмами головы, сотрясением, он её хорошо помнит. В прошлый раз мать поступила с пролежнями на голове, в этот раз причина: она долго лежала головой вниз после падения с лестницы спиной, потеряла много крови.

Тут еще одно пояснение: жила мать в частном доме, с крыльцом, внутри дома достаточной высокие пороги, в сарае спуск в подвал – тоже лестница. Везде там мать падала. Думаете, хоть что-то Ванька сделал для материной безопасности? Нет. Никаких поручней или низких порогов, никаких безопасных спусков или на худой конец протянутых верёвок, за которые можно держаться. Он уезжал с утра на работу, приезжал вечером, мог уехать на сутки и более по работе. А мать ходила разбивалась, падала. Вот таким образом он ждал наследства.

Я и Саша пообщались с врачами, всем заплатили, нашли матери сиделку. Договорились в хирургии, что мать переведут в неврологию. Съездили договорись в реабилитационный центр (не помню точное название), тоже там пообщались с врачом, он готов был её принять после неврологии. А далее, после этого реабилитационного центра отправить мать в санаторий. Как раз в той области есть такой специализированный для таких пациентов. Я привезла матери ночные рубашки, шампунь сухой и обычный, влажных салфеток несколько пачек, пену для тела, чтобы можно было её мыть в кровати, трусы, зубную пасту, щетку, воду. В общем, я ей завезла туда всё необходимое, чтобы мать на момент пребывания в палате не нуждалась ни в чём. Это была пятница. В понедельник её перевели в неврологию. Там с ней сидела та же сиделка, точнее они менялись, но мать была под наблюдением, с ней делали зарядку, делали ей массаж. Я каждый день переводила деньги той или иной сиделке. И казалось бы, вроде, наладили процесс, осталось только пройти лечение и нанять сиделку в дом. Но не тут-то было. Примерно в среду мне звонит сиделка и говорит, мы с вашей мамой сидеть больше не будем, поскольку пришел её муж, устроил скандал, дошёл до главного врача. Из-за этого всем нянечкам устроили выволочку, пригрозили увольнением. На замечания сиделок Ваньке, что они наоборот делают лучше его же жене, заявил, что она ни в чём не нуждается и не надо никуда лезть.

Было принято решение ехать во второй раз и уже забирать мать из больницы. Когда я начала собирать вещи матери в палате, я обнаружила, что никаких вещей из тех, что привезла, нет. Оказалось, что после нашего уезда к матери приходила Люся с Ваней и всё забрали себе, оставили одну пачку влажных салфеток. На мои вопросы Люся только что-то мычала, что столько вещей матери не надо, Ваньке салфетки нужнее и всё таком духе. Вот такие заботники!

Мать пришлось очень долго уговаривать ехать лечиться в Москву. Я даже специально снимала это на видео, чтобы это не расценивалось вдруг как похищение. У неё был один ответ, вы плохие дети, только Ванька свет в окне, только с ним она согласна ехать, а если мы её увезём, то только чтобы убить и завладеть её имуществом. В итоге уговорили ехать в больницу, потом привезём обратно. Осталось получить документы, которые находились у Ваньки. Тут пришла на помощи соседка, с которой близко общалась мать. Не обошлось без концерта со стороны Ваньки, но паспорт он таки отдал.

Саша подключил свои связи в службе скорой помощи в Москве, мать пролечили в четырёх больницах. Я подняла её старые связи, привозила в больницу подруг и знакомых, что хоть как-то вернуть её к жизни. Но, как я щас понимаю она была внутри уже настолько уничтожена, что все мои попытки не дали результата. Саша привозил к матери своего сына (у меня детей нет), но даже этот замечательный малыш не смог в ней ничего пробудить. Это было самое печальное, потому что на тот момент ко мне пришло окончательное осознание, что матери у меня не было и теперь уже никогда не будет. Не смотря на всю мою браваду, смирение со сложившимся порядком вещей, мне всё равно хотелось, что бы меня любила мама, хоть на десятую долю от того, как она любила Сашу. Тут был пост от девушки, которая тоже описывала свою жизнь с матерью, про первое неудачное замужество. И она дала очень чёткое определение – «меня не выбрали». Так вот я хотела почувствовать хоть раз себя тем ребёнком, которого выбрали. Ладно, это всё лирика.

Далее я и Саша поместили мать в пансионат по уходу за пациентами с такими заболеваниями. Там тоже были перипетии, одна из сиделок повадилась бить пациентов, в том числе мою мать. Сейчас с этим разбирается СК. Из этого пансионата я перевела её в другой. Очень жалею, что не нашла его сразу – очень приличное место, и самое главное – прекраснейший заботливый персонал. Собственно, там мать и скончалась.

Эту новость я узнала первой, поскольку была всегда на связи с управляющей. Я сообщила об этом Саше. Сразу договорились, что ни Ваньке, ни Люсе об этом сообщать не будем, только после похорон. Думаю, причины такого решения пояснять не нужно. Я и всех родственников об этом предупредила, чтобы Ваньке с Люсей не сообщали. Хотя там и так с ними активно не общались, поэтому все эту просьбу приняли с пониманием.

И начали мы с мужем заниматься организацией похорон. Кто сталкивался, тот поймёт. Это трудно, энергозатратно, стоит дорого, и время уходит только на организацию. Самое основное это было место на кладбище. Поскольку отец уже похоронен, было решено мать похоронить на том же кладбище. С Сашей все места, все цены, все покупки и траты обговаривались, все наборы, таблички, венки обсуждались, выбирались совместно. И, конечно же, сразу же я обговорила момент, что мы всё тратим пополам. Саша меня уверил, что да, будет как и похоронами отца, всё пополам. Но, как говорится, не было бы этого поста.

Как я написала, Саша не приложил к организации никаких усилий, попросил лишь заказать ему венок от его семьи. И то, я присылала ему варианты, а они лишь выбрал венок.
Саша всё это время был занят своей семьей (кстати, его сожительница настолько культурно воспитана и эмпатична, что не позвонила мне и даже не написала сообщения выразить соболезнования, хотя мы с ней неплохо общались), открытием кафе и ребёнком. А также организацией проведения настольных игр в кафе. В телефонном разговоре я его спросила, мол, какого фига, почему похоронами занимаемся мы с мужем, почему от Саши нет никакой помощи. Он мне ответил, что я занимаюсь похоронами и мне от этого хуёво, ты что хочешь, чтобы и мне было хуёво?! И вообще, если я этим занимаюсь, значит у меня есть на это время, он таким ресурсом не располагает. На мои возражения, что мы с мужем, занимаясь похоронами, несём реальные убытки, потому что отодвинули свою работу, и что вообще, это смерть матери, это похороны, это просто надо взять и сделать, несмотря ни на что. Саша ответил, что мне просто надо сходить к психологу.

В итоге, Саша приехал только в морг на выдачу тела, чтобы потом ехать на кладбище. Приехал как ни в чем не бывало, в хорошем настроении, в яркой одежде, с шутками-прибаутками (любит пошутить там, где не надо, считает это очень остроумным, – нет!). Предварительно мне написал «Доброе утро!»

После выдачи тела, двинулись мы на кладбище. И кого я там вижу, угадайте! Стоят Ванька со своим сынком, и угадайте кто их позвал! Саша. Странно, что Люсю не привезли. Кстати, Люся в свою очередь бегала у себя в деревне поминки собирала. Живёт она в деревне Лаптево того же района, недалеко от Меленок. Я уже писала, что она очень любит жалость к себе. Вот любимая сестра умерла, надо поминки собрать. Родственники, с которыми я общаюсь, не пошли. Кого она там собирала – непонятно.

Продолжение в следующем посте ...