Записки бывалого черносотенца, или Булочник на пути социальной революции
Частым героем газетных полос, всяческих слухов, страхов, сплетен, а может и надежд в Туле нулевых — 1900-нулевых — был Иван Парменович Колоколин. Фигура во всех отношениях колоритная, выдающаяся. Купец, булочник, картежник, мордобой, черносотенец… В каком только амплуа не представал этот «мощный» — действительно мощный в отличие от Кисы Воробьянинова — «старик». Память о нем в нашем городе жила так долго, что даже по прошествии 20 лет, в дни празднования годовщины Первой русской революции, его никак не могли забыть.
Парменыч выступает в Благородном собрании. «Тульская газета», № 11 за 1906 г.
Продукт тульских условий
Большего врага революционеров всех мастей и оттенков в Туле начала прошлого века — не найти. «Коммунар» за 8 октября 1925 г. в № 228 (2160) называл Парменыча главной фигурой черносотенного лагеря губернской столицы. В заметке «Из прошлого тульских фашистов» некто под инициалами «Н. Д.» (вероятно, это известный историк и краевед Н. М. Добротвор (1897-1967). — С. Т.) рассказывал о современнике следующее:
«Он жил за рекой [Упой], имел там собственную пекарню и булочную. Первоначальную известность получил как кулачный боец. Колоколин это — представитель растеряевских нравов и того купечества, которое хорошо выявил в своих произведениях Н. Лесков (купцы-самодуры, мордобои).
Колоколин <…> — продукт тульских условий, это — знамя казюцкой косности и общественной приниженности».
В событиях 1905 года Парменыч сыграет особую роль, оставив след как в доносах, так и в донесениях руководству Тульской губернии, открыто симпатизировавшему союзу «За царя и порядок», в коем заявитель имел честь состоять. Советская власть не смогла забыть Парменычу тех пламенных строк и воспроизвела их, правда частично, на страницах главного органа партийной печати губернии.
Герой реакции
«Говорят, что стиль этот — человек, — рассуждал Н. Д. —
На основании записки Колоколина можно судить, как о нем самом, так и о тех приемах борьбы с революцией, которые были в ходу у черной сотни.
Для нас „парменовский“ документ не только любопытен, но и полезен: он даст материал по вопросу о движущих силах революции 1905 г. в Туле».
Записка посвящена событиям декабря 1905 г. В те дни Москва переживала кульминационный момент Первой русской революции — Декабрьское вооруженное восстание, предвестником которого стала октябрьская всеобщая политическая стачка. С 9 декабря в столице начались бои регулярных войск с гимназистами, студентами и дружинниками. В планах у последних значился захват Николаевского (ныне Ленинградский. — С. Т.) вокзала столицы с целью прекратить сообщение с Петербургом.
И. П. Колотилин — карикатура из «Тульской газеты», 1906 г.
О событиях в Москве Парменыч узнает из ночных телеграмм и не верит в реальность происходящего. Чтобы убедиться в отсутствии движения по Курской железной дороге он отправляется на вокзал (тогда Курский, ныне Московский). Там убежденный монархист воочию видит: революция в Туле идет уже полным ходом — поезда стоят, а в зале вокзала выступают ораторы.
Колоколин немедленно принимает контрреволюционные меры, с его слов весьма успешные, чем кончает в Туле всякую смуту. Обращаясь к столпившимся пассажирам и примкнувшим зевакам Парменыч восклицает:
«— Что вы на них смотрите, вы их за шиворот, да и выставьте ехать. —
В это время оратор обращается к публике:
— Что вы его слушаете, ведь это — черносотенец...
Оратор, по словам Пармена, не успел договорить, как он развернулся и дал оратору по морде (выражение дословное) со словами:
— А ты красносотенец!»
Революционер бросился бежать прочь. «Я за ним, — вспоминал монархист. — но тут он куда-то провалился. Когда я вернулся обратно, то бывшая в вокзале публика поднялась и говорит: „спасибо, дедушка, почаще бы их так“.
Когда я вернулся в багажную, меня встретили артельщики, какие меня все знают, и говорят: „спасибо вам, Иван Парменович. Очень вам благодарны, если бы почаще приезжали к нам, то этих ораторов у нас бы совсем не было“».
Следует помнить, хвастовство Колоколина адресовано не массовому читателю, а местным губернским властям. Он усердно рисует из себя «спасителя отечества от гидры революции», порою даже перегибая палку:
«— Вот, что, ребята, — снова воспроизводит свои слова с ж/д вокзала Парменыч. — я приведу сюда две или три тысячи рабочих с Оружейного завода и вы только укажите, где у вас ораторы и забастовщики, и мы их заставим работать, только вы, ребята, будьте смелее“».
Собрать пару сотен человек Иван Колоколин действительно мог. Но рабочих в его кругах практически не водилось, а вот «оголтелых хулиганов из босяцкой среды да лавочников» было в изобилии. Правда, по большей части они уважали в нем не столько политического деятеля, сколько неизменного организатора и первейшего участника крайне популярных тогда в Туле кулачных боев.
Наглядная картинка, дающая представление о тульских политических партиях, их сравнительном росте и внешнем облике. «Тульская газета», № 10 за 1906 г.
А обед — по расписанию
День следующий, 11 декабря 1905 года, черносотенцы проводили на богомолье в привокзальной церкви. Был среди них и первейший активист Парменыч. Не успел «священник начал служить молебен» как в храм ворвались «„человеки“ и говорят, что „в столовой собрались революционеры, вооруженные револьверами, и идут сюда“».
При всей своей прыти лезть на рожон Колоколин в этот раз не спешил: «Тогда я говорю, — писал он, — что надо дать знать в полицию — мне отвечали, что вокзалом и телефоном владеют революционеры — и просили меня на помощь. Я вскочил на лошадь и полетел в полицию».
В охранном ведомстве Колоколин решительно требовал казаков, на что дежурный ответил — «без полицмейстера (начальника полиции города. — С. Т.) он не может распоряжаться».
«Тогда, — пишет Пармен, — я сам принимаю на себя ответственность, и дежурный делает распоряжение, чтобы сейчас же послать на вокзал казаков — но ему отвечают, что казаки садятся обедать. Я кричу по телефону: „Разве можно обедать, когда расстреливают людей?“».
Только ближе к вечеру Колоколин разыскал полицмейстера, с которым и прибыл на конец Суворовской (ныне — Красноармейской) улицы:
«— Опоздали, Иван Парменович, — эти разбойники всех разогнали и перерезали»…
Революционеров бояться — молебен не стоять
В тот же день Колоколина пригласили к себе граф В. А. Бобринский и некто Офросимов (возможно Павел Александрович (1872-1946). — С. Т.) и другие вожди черной сотни в Туле.
«Граф Бобринский обратился ко мне (Пармену) с вопросом, что будут громить город ночью или нет. Я улыбнулся и сказал, что город громить не будут. Меня спросили, почему я так уверенно говорю? Я сейчас же указал на то, что у нас весь рабочий люд семейный и никто на это (погром) не согласится. Я вам за это ручаюсь. Тогда мне был опять предложен вопрос графом Бобринским — долго ли Тула может продержаться в осадном положении, так как Москва уже в руках революционеров какие могут нагрянуть и на Тулу — но я ответил, что если вооружить жителей, то продержится (Тула) очень долго».
12 декабря полиция Тулы выдала черносотенцам 300 револьверов.
«Я вооружил пока небольшую дружину, — рапортовал Парменыч. — с которой и начал помогать полиции. На 13-е декабря у нас предполагалась забастовка на Патронном заводе. Меня пригласил губернатор и рассказал, что у него нет ни одного солдата в распоряжении, а есть только 30 человек казаков и спросил, что делать нам. Я предложил так: усиленный наряд полиции у Патронного завода и послать всех казаков на город. Ему поручили. С моей стороны был риск участвовать, но, слава богу, я оправдал».
Кстати, не стоит забывать, что Колоколин прежде всего был купцом и купцом неплохим, поэтому, как позже писала «Тульская газета» (редактор-издатель В. Кузьмин, выходила в Туле в 1906 году), револьверы эти он успешно реализовал по весьма демократичным ценам. Так ли это было на самом деле неизвестно, ибо — не пойман, не вор.
Из корреспонденции:„.... Наибольшей популярностью пользуются в Туле: булочник Иван Чарменыч Колоколин, которого у нас называют тульским Мининым и гр. В. А. Бобринский, именуемый князем Пожарским“.
Бесстрашный еврей
13 числа, в последний день декабрьских волнений 1905 г. в Туле, на Курском вокзале состоялось молебствие. Собралось до 1000 чел. Долго не могли найти попа — из‑за боязни подвергнуться нападению революционеров никто из духовенства служить не соглашался. Вопрос разрешили только при личном содействии архиерея. Кроме того, страх революционного террора до смерти напугал и председателя тульского союза «За царя и порядок», городского голову А. А. Любомудрова. Поэтому с речью выступил — почти революционный анекдот — еврей А. А. Грудман, «якобы представляющий служащих вокзала».
И лишь один туляк в тот день не сдрейфил. Конечно же это был Иван Парменович Колоколин. Воспользовавшись патриотическим настроением публики, он сумел восстановить движение по Курской железной дороге — отправить в Москву воинские поезда для подавления беспорядков. Все это опять же с его слов:
«Бывшие здесь (на молебне) машинисты и рабочие отправились на вокзал и воинские поезда сейчас же начали отправляться по очереди. С 14 на 15 декабря в 12 час. 1 мин. ночи был отправлен первый пассажирский поезд под охраной артельщиков, вооруженных револьверами — и после этого водворился порядок и пошло обычное движение поездов».
* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
