Наступил мой выходной день. План был довольно простой: я забираю «Пустоту» с промзоны ночью и, избегая лишних глаз, иду к забору с колючкой Научного Сектора. Я выбрал северо-западный край, там забор примыкал к заброшенному рабочему микрорайончику, в котором множество пустующих хрущевок.

С помощью пустоты я сделал отверстие в стене охранного периметра и вошел на территорию. Улицы Сектора я знаю неплохо потому, что долго жил там.

Меня интересовал дом 7 Северного блока - наша с Владленой квартира была там. И дом 12б центрального блока. Там располагалась канцелярия НИИ Север Квантум.

С северо-западного края Сектора я добрался до своей квартиры без приключений. Открыл сейф, кольцо было на месте. Все то же черненое серебро, те же чешуйки и пара мелких «рубинов», сделанное под змею.

Я не знал, как работает кольцо и решил не экспериментировать на месте, сунул его в карман и отправился в центральный сектор, прячась в тени зданий.

Была ночь, но было светло. В одной из лабораторий Научного Сектора пробой и случился. Пусть он и был под землей (там, где коллайдер), но грунт разорвало и взрывом задело несколько соседних зданий, одним из которых и была канцелярия. Тем более, на территории сектора было много аномалий.

Из провала в земле шло яркое свечение. Я зашел в здание канцелярии и отправился искать комнату с документацией. Вход в подвал был завален. На первом этаже ее не оказалось, там был разваленый пост охраны, гардероб, приемная, кабинеты, столовая. По широкой лестнице с дубовыми перилами (частично обрушенной) я добрался до второго этажа. Он был меньше, но ни в одной из комнат не оказалось ничего полезного. Это были либо склады со старыми работами, (папки, датируемые 1980-2000 лежали на полках), либо технические помещения.

Только два кабинета я не смог осмотреть, там были тяжелые стальные двери. Разумеется, запертые. Я подумал пролезть в окна снаружи, но на них оказались решетки.

Я уже отчаялся и хотел уйти, но вдруг догадался вернуться внутрь, подошел к посту охраны. Нашел на полу среди обломков ящик с ключами. Два из них выделялись внушительными размерами, из я и взял.

Но открыть двери не смог. Механизмы замков то ли проржавели, то ли не могли проворачиваться из-за пыли, которая тут была повсюду. Смазки для замков у меня, разумеется, не было.

Я обшарил все технические помещения, но ничего подходящего не нашел. Тогда у меня появилась еще одна идея. Спустился в столовую, начал обшаривать шкафы с едой. Конечно, все сгнило. Кроме специй, банок с консервами и пластиковых бутылок с подсолнечным маслом.

Вот им я и смазал замки, очень щедро, смог открыть обе стальные двери. За одной оказался финансовый отдел. Бесконечные ряды бумаг с отчетами по доходам, расходам, покупкам.

Я очень торопился потому, что небо стало светлеть. Видимо, наделал много шума, открывая ящики или переворачивая обратно упавшие при катастрофе шкафы.

На улице послышались голоса и бряцание оружия. Видимо, шум привлек проходящий мимо патруль.

Я со всех ног бросился проверять вторую дверь. За ней была маленькая комнатка и ряды небольших металлических шкафчиков. Над каждым из них были написаны буквы в алфавитном порядке.

Архив я стал искать, разумеется, в первом. Анарх, Апатит, и, наконец он - Архив. Тоненькая папочка.

Я свернул ее трубкой, засунул в карман своего старого пальто и побежал к лестнице. Сбежал на первый этаж, когда увидел во входном проеме двух человек из милицейского патруля. Они начали поднимать оружие, я едва успел нырнуть в боковой коридор.

Патрульные сразу стали стрелять. Никаких «Стоять!» и прочих прелюдий. Я со всех ног помчался в столовую: в ней был отдельный выход для погрузки продуктов, когда их привозили на грузовиках.

К счастью, дверь была слетевшая с петель и я быстро выбежал на улицу, когда вслед мне засвистели пули. В голове сильно гудело, глаза слезились, я был слишком близко к эпицентру Пробоя. Еще немного - и начнутся галлюцинации.

На земле лежал упавший бетонный столб, я прыгнул за него, чтобы спрятаться. Осколки бетона от выстрелов больно били мне по коже. И патрульные подходили все ближе.

Еще несколько секунд и они меня обойдут.

Я взял с земли крупный камень и бросил в из сторону со словами «Берегись, граната!».

Один из них прыгнул в сторону, второй схватил «гранату» и не глядя отбросил вбок.

Камень попал в огромную светящуюся дыру в земле. Ту самую, которая образовалась от Пробоя. Через несколько секунд землю сильно тряхнуло и никто не смог устоять на ногах: ни я, ни патрульные. Раздался ужасный грохот, как при сильной грозе, все вокруг начало сверкать и искриться, из ниоткуда стали появляться аномали. Я со всех ног побежал прочь.

Одного из солдат затянуло в гравитационную и сжало до размера арбузного семечка. Его отчаянный крик быстро захлебнулся.

Второй потерял автомат, но погнался за мной. Я нарвался на пространственную аномалию. Во вспышках света я ее даже не заметил. Но, благодаря цилиндру, она на меня не оказала никакого действия. А вот солдат, который бежал за мной, слегка растянулся, сжался в точку и появился метрах в 20 над зданием канцелярии, после чего с жутким криком стал падать вниз.

Он не успел долететь до крыши потому, что налетел на электрическую аномалию, разряды которой превратили его в medium-well.

Я, то и дело падая, побежал дальше, к тому месту, где оставил пустоту и дыру в заборе.

Ближе к границе Сектора бегало много солдат, но меня никто не замечал: у них и так была куча проблем. КПП куда-то снесло, под одной из вышек появилась ядовитая лужа, часть забора улетела в магнитную аномалию (внутри бетонных плит много арматуры).

Я выбежал за территорию, пробежал мимо заброшенных хрущевок и только там остановился, чтобы отдышаться. Шум, вспышки и молнии постепенно сходили на нет.

Я медленно дошел до общежития. На улице было полно людей. Надеюсь, никто не заметил, что я шел со стороны Пробоя. Если кто-то видел, то свои последние недолгое дни проведу в застенках Контура.

Папку и кольцо я достал из пальто, убрал в бельевой ящик на самое дно. Написал этот отчет и пойду спать. Изучу все завтра.

Отчет #13

Я проснулся от острой боли в спине. Надо мной навис Брест.

Не знаю, как он пробрался через постового в общежитие министерства. Может, подкупил. Или угрожал. У «Молота» хорошие связи.

Брест высказал все, что обо мне думает. Орал, называл лжецом. Говорил, что у нас была договоренность, он поделился информацией, а от меня ничего не получил. И вот я возвращаюсь со стороны взрывов в области Пробоя с папкой в пальто и ложусь спать, как ни в чем ни бывало. Даже не подумав взять телефон и позвонить ему.

Видимо, в качестве аргумента он решил показать мне телефон, вырвав с мясом провод из стены. Он тряс им у меня перед носом, а затем со всей силы бросил мне в лицо.

Я был ошарашен, мне было страшно. Я и не думал сопротивляться или дать отпор.

Брест начал вытаскивать ящики из шкафа и стола, переворачивать их, пока, наконец, из одного не вывалилась папка с надписью «Архив».

Я попытался встать с кровати, но упал. Попытался ползти к нему из последних сил, но Брест наступил мне на кисть руки каблуком кирзового сапога. Раздался мерзкий хруст.

Брест пнул меня в ребра и, злорадно ухмыльнувшись, бросил сквозь зубы, что мы еще не закончили.

Он ушел, хлопнув дверью так, что последний уцелевший ящик все же вывалился на пол и ко мне подкатилось кольцо - «локатор». Повезло, что хоть оно осталось со мной.

Я едва нашел силы, чтобы одеться и, шатаясь, дойти до соседа, Гоши. Гоша открыл дверь. Посмотрел на меня — окровавленного, с травмированной рукой — и даже не моргнул.
Он всегда был спокойным. Ни разу не видел его на эмоциях.”

Гоша до Пробоя работал актером. Играл то роковых бандитов, то корпоративных финансистов. Коротко стриженный, с небольшой щетиной и пронзительным взглядом. Понятное дело, что у него было много фанаток, пока телевышка не приказала долго жить.

Мы с ним работали вместе, правда в соседних отделах. Георгий был ведущим аналитиком в ЗО - закрытом отделе, который местные называли «тридцатый» потому, что визуально ЗО и 30 очень похожи.

Он помог мне зайти и сказал, что сейчас окажет мне первую помощь. Правда, из лекарств у него оказалась только водка и пара маринованных огурцов. Мы промыли раны и на всякий случай приняли по сто грамм перорально.

Я рассказал ему, что когда город тряхнуло новым взрывом со стороны эпицентра, упал с кровати и потерял сознание. Не знаю, поверил или нет.

Я вернулся к себе. Сил на уборку не было. Настроения тоже: сейчас меня или Брест пришьет, или Михаил, которого вряд ли порадует, что я не выполню свою часть сделки и оставлю его без документов по «Архиву».

Архив, если вы меня слышите, ответьте!

Отчет #14

Сидеть на больничном было невыносимо скучно. Читать книги без перерыва и слушать старое радио интересно только первые несколько дней. Вид за окошком тоже до жути надоел. Здание ДК, магазинчик, пятиэтажки, рынок. Все здания - старые, уже 15 лет ничего не строили.

Потрескавшийся асфальт с ямами. Грязь и мусор, сваленный кучами: бутылки, пакеты, банки от консервов. Хмурые люди в хмурой одежде. Сейчас носят только практичное: кирзовые сапоги, берцы, брюки-карго военного типа, плащи, дождевики.

Листья облетели с деревьев, их уборкой редко кто занимался. Вечно серое небо. Лужи, сырость. Безысходность пропитала этот город.

Люди уже давно живут и работают не потому, что хотят купить новую машину, заработать на путевку в Сочи или получить повышение по работе. А будто по привычке, просто потому, что надо что-то есть. Не будет больше новых машин и Сочи. Разве что работники корпораций живут хорошо и ярко. Почти весь город обслуживает пару элитных районов, вроде Патриков.

Корпорации были богаты и до Пробоя, а после него сколотили еще большие состояния: новые технологии на артефактах, новые источники энергии, новые виды оружия. Чего только стоит штурмовая винтовка со встроенной микро-гравитационной аномалией, которая разгоняет круглые пули. Не надо ни гильз, ни пороха. Дальность и точность - высокие, поражающий фактор - огромный.

Потерял ли я вкус к жизни, как все люди вокруг? Наверное, нет. У меня и на работе хватает адреналина, и есть цель - найти Владлену (вдруг она жива?) или понять, что с ней случилось.

Мои нуарные мысли прервал стук в дверь. За ней оказался Гоша. Сказал, что у него выходной и сегодня мы поедем на ярмарку в фермерское хозяйство, в паре километров от окраины. Неподалеку от Спального района. Там пироги, конкурсы, танцы, мед, сыр, фонарики и прочие атрибуты Тыквенного Спаса.

Спросил, сколько мне собираться. Я сказал, что получаса хватит. Сейчас отправлю отчет и поедем: он уже ждет меня на улице.

Будет ли это обычное развлечение или со мной опять что-то случится? Кто знает.

Отчет #15

На стареньком рейсовом автобусе мы добрались до Фермерского хозяйства. Это небольшая деревенька, которая обеспечивает продуктами добрую половину города: хлеб, яйца, мясо, молоко, крупы и овощи. Делает поставки на Консервную фабрику.

Поодаль от цехов и скотного двора ютились пять-шесть десятков дворов. Дома были в старом стиле: деревянные избы, окна со ставнями и наличниками, уютные крылечки. У некоторых домов было веранды.

И это были не покосившиеся деревенские хибары. Все дома были в приличном состоянии: когда нет экспорта, фермеры зарабатывают неплохо.

Правда, они находятся чуть поодаль от города, хоть официально и приписаны к Спальному району. Местного отдела Минэнергобезопасности у них нет, нет своего смотрителя и бойцов Контура. На выезды приезжают долго. Иногда - когда уже поздно.

А тут и лес рядом. И происходит иногда всякая чертовщина. То леший вылезет из пространственного кармана, то домовой, то кикимора. Хорошо, если просто напугают или утащат кур. Иногда и люди гибнут.

Ярмарка была на деревенской площади. Жители наспех сколотили лотки и продавали то, что вырастили. Было много тыкв и поделок из них: от фонариков (когда семена вытаскивают, вырезают глаза и ставят внутрь свечу) до более тонкой работы: из тыкв вылезали домики, фигурки, делали сундучки.

Я потратил несколько талонов, чтобы купить яблоко в карамели, крендель и душистый деревенский квас. Гоша не стал мелочиться и купил себе медовухи и колбасок.

Внезапно нас привлек громкий спор про светильники. Гоша с усмешкой пояснил, что в этой деревне верят, что на Тыквенный Спас обязательно надо на ночь ставить светильник, иначе тебя заберет тыквенная баба.

Мы посмеялись, когда местный мальчишка подбежал к нам и стал доказывать, что это не сказки и что он видел ее ночью в поле за деревней, когда выходил в туалет. Мы ему не поверили, но Иван Дмитриевич, староста, стоявший неподалеку, сказал, что это правда и он тоже ее иногда видит осенью по ночам, уже 15 лет.

Что это девушка в сером рваном тряпье, с тыквой вместо головы. Глаза светятся, движения медленные и ломаные.

Мы с Гошей решили проверить. Хоть он и ведущий аналитик, а я временно калека с больной рукой, вдвоем как-нибудь справимся. Рации для вызова Контура у нас с собой не было, поэтому мы вооружились топором и вилами, которые одолжил Иван Дмитриевич.

Дождались темноты и пошли в поле. В какой то момент заметили движение на границе леса и увидели, что к нам движется фигура. Это действительно была женщина и действительно у нее вместо головы была тыква.

Она выглядела угрожающей, особенно ночью. Глаза светятся оранжевым, одета в серые лохмотья. Но у нее не было выраженных черт опасных искаженных: хищных движений, поисков жертвы, рыка и прочего. Ее движения выглядели ломанными, но скорее как у инвалида.

Мы медленно подошли к ней, включив фонарики. Тыквенная баба повернулась к нам, постояла пару секунд и подняла руку, указав на меня пальцем. Затем стала шарить у себя на груди рукой, будто в поисках чего-то. И достала очень потрепанный блокнот и рассохшийся карандаш.

Я пригляделся к ней. Ее лохмотья когда-то были лабораторным халатом. На нем было вышито «Лидия Леснова». И тогда я узнал ее. Одна из коллег Владлены. Она тоже пропала во время взрыва.

Я сказал об этом Гоше, пока Лидия царапала что-то карандашом в блокноте. Он ответил, что, видимо, Лидию бросило в пространственную аномалию и выбросило тут, на поле, где она и влетела головой в тыкву.

Мы подошли и начали снимать тыкву с ее головы. Видно, бедняжка сама не могла это сделать, а окружающие ее боялись.

Тыква была очень теплой, почти горячей. Когда мы, наконец ее сняли, то увидели лицо Лидии - изборожденное морщинами. Она, будто облегченно, выдохнула и упала на землю без признаков жизни.

Гоша осмотрел тыкву и сказал, что это, видимо, какой-то артефакт, который поддерживал в ней жизнь все эти годы. Потому что вряд ли у нее была возможность поесть.

Я поднял блокнот и увидел, что там написано «Ты не помнишь, а я помню, кто ты и где был в момент Пробоя».

Гоша взял у меня блокнот, положил в карман и сказал, что сам передаст в отдел. Все же у меня нет допуска к деталям происшествий.

Мы добрались до домика старосты и вызвали группу зачистки. С ними же и доехали до города, они высадили нас у общежития.

Всю дорогу обратно я сидел будто в прострации. Определенно я знал и помнил, кто я такой. До Пробоя я был инженером-электриком на телебашне. Разве не так? Но где я был во время Пробоя, я действительно не помнил. И ни разу об этом не задумывался за последние 15 лет…

Архив, если вы меня слышите, то мне нужна информация. Почему я не помню день Пробоя и не помню, где я был?

Отчет #16

С утра проснулся от странных раздражающих звуков. Оказалось, это кто-то бросал камешки в мое окно. На улице я увидел Михаила. Я кивнул ему, натянул штаны и свой растянутый свитер, вышел на улицу.

Он хмуро осмотрел мое лицо с синяками и ссадинами, загипсованную руку и протянул пачку папирос. Я с удовольствием взял одну.

За талоны в магазине их не купишь. Ребята обменивают у фермеров. Неизвестно, где они взяли саженцы табака или что это было за растение. В горле от таких папирос изрядно першило, но альтернатив все равно не было. Хотя у меня в старой квартире должен был лежать блок, а то и два Мальборо. Но не буду же я снова прорываться в Научный сектор.

Сталкер ухмыльнулся и сказал, что если нужны сигареты на рынке, он познакомит меня с его тезкой, Мишей Обналом. Хитрым малым, который может достать все что угодно от иголки до крыльев Джиперс-Криперса (они существуют?)

Я рассказал Михаилу, что произошло в Научном секторе. Он покивал, ведь всем было интересно, почему со стороны Пробоя в тот день несколько часов громыхали аномалии.

Про кольцо я рассказывать не стал. Кольцо, кстати, всегда носил с собой, в кармане. После того обыска боялся оставлять его в комнате. Так ни разу и не надел.

Михаил сказал, что надо дать Бресту что-то ценное. Дал мне небольшой фотоаппарат размером с зажигалку. На нем была маркировка ФСН-93. Он пояснил, что это значит фотоаппарат скрытного ношения 1983 года выпуска. Времен Холодной войны.

Михаил пояснил, что я сейчас смогу достать фото каких-то интересных документов из аналитического отдела. Когда достану - он сможет их проявить, чтобы я передал Бресту.

Хитрый какой. Все, что проявит - себе тоже скопирует. Хотя, получается, всем выгода - и мне, и Бресту, и группировке свободных Сталкеров.

Я едва успел спросить, с чего он взял, что я попаду в аналитический отдел, как к нам подошел человек в форме Министерства и передал мне бумагу. На которой было написано:

Приказ 8674/12

Перевод Германа Пысларь с позиции инспектора-фиксатора 7 разряда Департамента Наблюдений на позицию младшего аналитика в Закрытый Отдел на период временной нетрудоспособности.

И подпись полковника Варвары Дмитриевой.

Я хмыкнул: опять Гоша постарался. Он всегда мне помогал с подработками, чтобы хватало на хлеб с маслом. Подумал, что на всякий случай возьму с собой Зеркальный осколок из хроно-аномалии. Пусть он и показывает отражение того, что было 15 минут назад - это может пригодиться.

Здание закрытого отдела было двухэтажной кирпичной коробкой с шиферной крышей. Когда-то выкрашенное в яркие цвета, сейчас оно сохранило только кусочки облупившейся краски.

Деревянные рамы с двойными стеклами. Где-то куски фанеры. На первом этаже - решетки.
Над входом - козырек из ржавого металла, под ним - лужи.

Внутри - потертый линолеум желтоватого цвета. Стены покрашены до середины темно-зеленым, а выше - белым. Под потрескавшейся краской видна штукатурка.

Лампочки просто свисают на проводах. Двери кабинетов из дерева, с жестяными табличками, на которых название подразделений или фамилии владельцев.

В холле - старая мозаика, частично отвалившаяся. На ней изображен кто-то из советских вождей, уже не разобрать. Запах пыли с нотками плесени.

Работа была одновременно интересной и рутинной. Я собирал отчеты Наблюдателей и агрегировал из них полезную информацию по готовому шаблону.

Оказывается, то, что мы писали в отчетах и что реально интересовало Министерство - разные вещи. Видимо, наблюдателям специально не давали много информации, чтобы им сложно было сделать выводы.

Самые интересные факты, показания приборов, описания артефактов и аномалий я заносил в специальные разделы отчета и передавал аналитикам больших данных.

Эти аналитики вручную просматривали тонны отчетности и искали там закономерности. В здании поговаривали, что они знают, как и где появляются новые аномалии или Искаженные, находят все более эффективные способы защиты и борьбы со всем, что появилось из Пробоя.

На обед мы пошли всей группой младших аналитиков, среди которых были и молодые ребята лет по 18, и мужики прилично за 30.

Столовая была светлая, из белой плитки с голубыми линиями. На окнах - светлые шторы с вышитыми узорами, а на столах - белые скатерти.

Я купил только чай и, сказав, что у меня тошнота после таблеток, вернулся в отдел. Там в это время было пусто. Меня интересовала не работа, а дверь в углу кабинета. Там располагался архивчик, в котором хранили результаты неудачных экспериментов сотрудники научного отдела.

На двери был кодовый замок. Но благодаря зеркальному осколку я смог подглядеть код от двери: 1703.

Внутри были стеллажи и я быстро пробежался глазами по табличкам разделов.

В основном содержание меня разочаровало. Или неамбициозные эксперименты в стиле «что будет, если бросать камни в гравитационную аномалию» (известно что: или его сожмет до размера песчинки, или выбросит со скоростью пули в случайную сторону), или совсем уж фантастические (в стиле «попытка привить вурдалаку веганскую диету»).

Но один меня заинтересовал, проект «Вытяжка». Про устройство поглощения аномалий. Огромный прибор, который засасывает энергию аномалий и сохраняет ее в специальных шариках из адамантовой стали.
Этот эксперимент не удался не потому, что технологии не было. Она была, если верить бумагам. Но не получалось сделать шарики стабильными и некоторые аномалии вырывались. Люди гибли, проект закрыли.

Такое точно будет интересно «Молоту». Я сделал фотографии и едва успел вернуться за свой стол, когда вернулись коллеги.

После работы передал ФСН-93 Михаилу для проявки и печати фотографий, позвонил Бресту, предложил встретиться.

Брест на мои условия согласился. Я ему - результаты проекта «Вытяжка», а он мне папку из Канцелярии с проектом «Архив». Условились встретиться завтра на нашем месте, около заброшенного Луна-парка в полночь.

Отчет #17

Я отправился в парк к условленному времени. Ночью, как и обычно, было безлюдно и жутковато. Немногие работающие фонари почти ничего не освещали.

Старое ржавое колесо обозрений слегка поскрипывало, но крутилось. Видимо, магнитная аномалия его вращала. Детский поезд с облезлой краской лежал на боку рядом с рельсами. Животные на развалившейся карусели выглядели потусторонними монстрами.

Брест стоял в полутьме в том же месте, что и раньше. Держал в руках папку. Я направлялся к нему, когда заметил несколько фигур, вышедших из темноты. Я даже не успел сделать предположений, кто это - его подстраховка, измененные, милицейский патруль или еще кто-то, как в темноте раздались вспышки и хлопки выстрелов.

Брест несколько раз дернулся, взмахнул руками и тяжело упал на гравий, как мешок с песком. Папка, в которую тоже попали пули, выпала из его рук, а страницы разлетелись.

Фигуры приблизились к телу, собрали бумаги, подхватили труп и растворились в темноте. Я стоял не шевелясь. Кто это был - оставалось только догадываться.

Хотя, учитывая, какая идет борьба за знания и технологии, удивляться не стоит. По факту, НИИ Север-Квантум, Губернатор, корпорации Молот и Вектор-Холдинг - это как города-государства внутри Гагаринска. А на окраинах - своя власть: бандиты, сектанты.

На всякий случай выждав минут 10, я приблизился к месту происшествия. Там были темные пятна и несколько обрывков бумаги, разорванных пулями, изрядно заляпанных кровью.

На одном из них я прочитал «Агент ВЛ-38 отправил жену в безопасное место и приступил к выполнению миссии: установке ретранслятора на телебашню».

Меня пробил холодный пот. В директиве из сейфа в моей в старой квартире было написано «Агент ВЛ-38. Экстренный Протокол». И я не узнал папку. Думал, что ВЛ - это Владлена, ведь ее имя созвучно с ВЛ.

Но раз у агента ВЛ-38 есть жена, судя по этому обрывку, значит, этот агент не Владлена, а я.

Я в прострации уставился в пустоту. Не знаю, сколько я так простоял, когда услышал голоса. Чьи они - я решил не проверять и тихонько отошел в кусты, а потом бегом добежал до общежития.

До утра я так и не смог сомкнуть глаза.

Отчет #18

В магазине хорошую водку было не купить. А на рынке продавался только самогон. Хорошо, что сталкер познакомил меня с Мишей Обналом. Тот помог мне достать бутылку, оставшуюся со времен еще до Пробоя.

Пришлось отвалить немало талонов, но я не мог пойти к Игорю с чем-то некачественным.

Игорь - это врач, который выходил меня после Пробоя. Я плохо помню то время. Помню только, что меня оглушило взрывом и завалило обломками 15 лет назад.

Игорь встретил меня с улыбкой и крепко пожал руку. Я вручил ему бутылку «Столичной» и начал расспрашивать про тот день.

Игорь рассказал, что меня привезли и у меня были травмы разной степени тяжести включая тяжелое сотрясение головного мозга. Он добавил по секрету, что у меня была рана, похожая на огнестрельную. Имя и адрес я вспомнил намного позже, поэтому при выписке меня временно поселили в общежитие министерства.

Я поблагодарил его и отправился в отдел кадров департамента Наблюдений, по пути забежав в магазин напротив общаги, в котором вооружился банкой хорошего чая и пакетом пряников.

Здание было все тем же: ремонт с советских времен, старый паркет, большие батареи под окнами.

Тамара Константиновна, специалист по кадровому делопроизводству, сухощавая женщина лет 50 с темным каре, улыбнулась мне, как старому знакомому, достала две кружки и поставила их на свой стол, заваленный бумагами, отодвинув лампу и телефон.

Она рассказала, что когда я был на больничном после выписки из больницы, я вообще себя не помнил. Но сначала в общежитии, а затем и в соседних зданиях старался помогать - в основном по электрике. Отремонтировал щиток, починил слаботочный трансформатор, провел новую ветку к системе вентиляции.

Здание департамента Наблюдений только заселялось в наспех сформированном Министерстве Энергобезопасности, созданном для ликвидации последствий Пробоя. Раньше оно было полузаброшенное, в нем сидел только сторож. И я помог протянуть всю электрику.

А нашли меня после Пробоя в здании телебашни и, учитывая, что я тогда не помнил ничего о себе, записали, что я был там электриком. В Департаменте наблюдений не хватало людей, а я уже успел зарекомендовать себя трудолюбивым, поэтому меня пригласили на позицию Инспетора-Фиксатора. Или, попросту, Смотрителя.

Я допил чай, поблагодарил и ушел.

Теперь все встало на свои места. Клочок бумаги из папки с «Архивом» не врал. И записка, которую написала Лидия в поле с тыквами - тоже.

Я выяснил, что я - агент проекта архив, ВЛ-38. Осталось только узнать, почему я отправил жену в «безопасное место», что делал в момент Пробоя, как получил пулю и что у меня была за миссия в телебашне.

Отчет #19

В своей комнате в общежитии попробовал надеть кольцо-локатор.

Ничего не произошло. Глаза «змеи» не начали светиться, температура не поменялась, звуковых сигналов не было.

Снял, осмотрел. Не вижу источников питания. Батарейку вставлять некуда. Оно автономное?

Возможно, надо попробовать на улице, вблизи аномалий или искаженных.

По крайней мере, я теперь знаю, что если его надеть или даже носить, то видимых признаков не будет и я не привлеку внимания.

Когда вернусь к работе Смотрителем - попробую на вызове.