— «Боли в животе. 25 лет, Ж.» — объявил я напарнику. — Угадай, откуда вызывают?
— Не пугай меня. — поморщился тот.
Мой напарник, фельдшер Иван, человек с десятилетним стажем работы на скорой помощи и философским складом ума, лишь тяжело вздохнул, забирая у меня «квиток», дабы переписать данные в карту.
— Ох уж эти вызовы в аптеки, честное слово... — проворчал он. — Представляешь себе эту картину: целые полки забиты всевозможными лекарствами, коробки стоят аккуратными рядами, блестят упаковки, а дать человеку одну единственную таблетку от боли в животе — так нет.
— Ну, может быть, у неё аппендицит разыгрался или еще какая хворь тяжёлая, — попытался я возразить, хотя в глубине души сам сомневался в этой версии.
Мы подъехали к указанному адресу, припарковались перед яркой вывеской аптеки и, взяв свой жёлтый чемоданчик, поспешили внутрь данной «обители фармацевтики».
Среди немногочисленных посетителей, тут же обративших свои взоры в нашу сторону, выделялась девушка, сидевшая на неудобном пластиковом стуле возле журнального столика, заваленного рекламными проспектами. Она была бледна, пальцы судорожно впивались в края сиденья. Тело согнулось практически пополам от боли.
— Что у вас случилось? — спросил я, становясь рядом и открывая укладку.
— Месячные у меня пошли сегодня. Всегда очень болезненные, — выдохнула она, не поднимая головы. Голос её дрожал.
Да уж, альгодисменорея, конечно, вещь неприятная, но хирургию исключать всё равно было надо.
— Аппендицит не удаляли? — уточнил я.
— Да нету у меня никакого аппендицита, мне его еще в детстве удалили, — проворчала она в ответ, явно недовольная необходимостью тратить силы на объяснения.
— Температуры нет? Почками или по гинекологической части хронических заболеваний не имеете? — продолжил я свой стандартный опросник, стараясь говорить спокойно и участливо.
— Да нет у меня ничего хронического, просто такие вот боли всё время, когда «эти дни», — начала раздражаться девушка. — Сделайте уже какой-нибудь обезболивающий, я больше не могу терпеть эту адскую боль, просто невозможно.
Что ж, ситуация была предельно ясная.
— Тогда пошли в нашу машину, там условия получше будут, — констатировали мы.
Взяли пациентку «под белы рученьки» и медленно заковыляли к выходу из аптеки под сочувствующими и любопытными взглядами клиентов.
В салоне «Газели», пригнувшись под потолком, я провел еще один, более тщательный осмотр ее живота. Живот был явно не «острый», признаков перитонита или иной хирургической катастрофы обнаружено не было. Похоже, что это и вправду была та самая пресловутая альгодисменорея. Очень поэтичное и красивое название для такого мучительного женского недуга, когда ежемесячные «праздники» превращаются в самые настоящие суровые будни вплоть до больничного листа (некоторые дамы-читательницы наверняка поймут).
Я набрал в шприц спазмолитик. Девушка с дрожью и вожделением наблюдала за этим процессом, словно наркоман, предчувствующий скорый «прИход». Лекарство медленно пошло в вену. Мы стали ждать результата нашего нехитрого лечения.
В этот самый момент с легким скрипом распахнулась боковая дверь нашего авто. В проёме возникла фигура пожилой худенькой женщины в белом халате и интеллигентных очках с металлической оправой.
— Здравствуйте, это я вызывала скорую по телефону городской линии, — отчиталась она громким и чётким голосом. — Я фармацевт, у меня там клиенты, была сильно занята, поэтому не смогла выйти к вам раньше по времени.
Она окинула нас с Иваном оценивающим взглядом, а потом перевела его на нашу пациентку, которая уже могла сидеть практически ровно. Боль у неё начала отступать.
— Так что же у вас в итоге? Каков предварительный диагноз?
— Мне уже сделали хорошее обезболивающее, спасибо вам огромное за помощь, — проворчала девушка, явно испытывая некоторую неприязнь к даме.
— А вы не злитесь на меня, пожалуйста, не стоит проявлять подобные эмоции, — ответила ей тем же тоном пожилая фармацевт, скрестив руки на груди. — Мне тоже не очень было приятно наблюдать ваши мучения, девушка, но правила есть правила, их необходимо соблюдать.
Мы с напарником решили выяснить детали данного происшествия.
Оказалось, что наша юная пациентка пришла в эту самую аптеку за банальным спазмолитиком, чтобы принять пару таблеток и спокойно пережить свои не самые лучшие моменты жизни. Однако при расчёте банковской картой выяснилась досадная недостача энной суммы. Пыталась кому-то дозвониться, чтобы скинули денег, никто не отвечал. Из посетителей никто не выразил желания оказывать финансовую помощь. Девушка, доведённая до отчаяния, попросила фармацевта отпустить ей лекарство в долг или просто дать пару таблеток. Но получила отказ по регламенту работы учреждения. Фармацевт предложила ей вызвать скорую. Та на всё уже была согласна.
— Могли бы просто отковырнуть для неё пару таблеток из большой пластины, ведь это не такое уж и большое дело, — вновь проворчал мой напарник Иван, известный нелюбитель вызовов в аптеки. — Гоняете нас к чёрту на кулички, а целый район без целой бригады остался.
— А для чего же вы вообще тогда нужны, скажите мне, пожалуйста, на милость, — парировала фармацевт. — Вы свою работу делаете, я свою. И потом, я что, должна буду из своего собственного кармана платить за всю недостачу в аптеке? Много их таких приходят. У нас ведь не бюро добрых услуг, а коммерческая организация. А вы, между прочим, клятву Гиппократа давали!
Сказав эту пламенную речь, она развернулась с чувством собственного достоинства и гордо удалилась.
Девушка, которой стало много легче, также покинула наш салон, предварительно подписав все необходимые документы об отказе от дальнейшего общения с нами.
Мы с Иваном закрыли двери, отзвонились и поехали на следующий вызов.
Пока ехали, всё обдумывали произошедшую ситуацию с разных сторон и точек зрения. А могла ли в действительности фармацевт как-то «выцыганить» для клиентки пару этих чёртовых таблеток? Но, с другой стороны, как и на каком основании? У неё наверняка в аптеке многие посетители постоянно просят бесплатно что-то подобное: «Дайте мне таблетку от головы, от давления, от изжоги». На всех нуждающихся не напасёшься из собственного кармана.
Во всяком случае, формально и по своим должностным инструкциям наша пожилая фармацевт ничего предосудительного не совершила, она лишь строго следовала правилам своей организации. Ну а мы, работники скорой помощи, прекрасно понимаем, что именно такая работа у нас — по всем вызовам ездить, куда бы нас не направил диспетчер, будь то банальные боли из-за месячных или настоящая автомобильная авария. Все вызовы важны в той или иной степени. Но вопрос, где проходит грань между бюрократией и милосердием, всё равно остаётся открытым.
(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале Истории Чумового доктора, а также в Дзене Истории Чумового доктора)
