Непредсказуемо и путано какой-то внутренний леший привел меня к профессии "фармацевт". Из всего многообразия занятий, огромного списка увлекательных, интеллектуальных, денежных профессий именно эта стала моим приговором на несколько лет. Но почему? Я продолжаю думать об этом даже после увольнения. А вы наблюдали, как профессия сама выбирает себе жертву и истязает её годами? Зависит ли все от проявленной воли и чего стоят обстоятельства?
Конечно, каждый случай уникален, хотя я лично была знакома с человеком, который намеренно увольнял нужных сотрудников, желающих и умеющих работать, и принимал на работу самых неподходящих соискателей.
Звали этого человека Биатлонист, т.е. по паспорту он был Николай Петрович, но звали его биатлонист.
Каким-то загадочным образом он стал владельцем охранного агенства и первое что сделал- разогнал весь штат, дабы кропотливо отобрать самых ярких довлатовских и булгаковских персонажей ( а один был в лучших традициях Кафки- каждый вечер после ухода начальства, он уходил в подсобку и превращался в мерзкое насекомое. )
Нашли это неординарное агенство наши прачки из главного офиса (когда Михална возвращалась оттуда после собраний, каждый раз обреченно вздыхала: " Эта рыба сгниет с головы!").
Первый охранник, присланный на стажировку, украл зубочистки после обеда. Михална отчитала стража, и он ушел, гордый и злой. Второй рассказывал скабрезные анекдоты и давал консультации клиентам, не стесняясь перебивать кого-то из нас. На третий день работы он разоблачил Михалну, когда та двадцать минут втюхивала витамины за 1500 рублей. Его вердикт- " Да всё это г...вно с одной бочки!" был слишком убедителен. Покупка не состоялась, и он вылетел "по собственному желанию". Следующим был восторженный преподаватель истории искусств. Интеллигентный и скромный. Вероятно, череда позорных увольнений научила его пить маленькими порциями, незаметными для начальства. По сто раз за смену он отлучался в туалет, приходил возбужденный и активный. С азартом придумывал стишки про наши будни и клиентов, сравнивал их с героями Мопассана и Достоевского. Но так было до шести. Директорское око Михалны заменяло ему совесть, и когда она уходила...А что бывает когда уходит совесть?
Он либо увеличивал количество подходов, тогда беспокойно засыпал в углу. В такие вечера мне порядком надоедал диалог:
- Девушка,- украткой шептал кто-нибудь, - у вас в аптеке спит какой-то синяк!
- Ааа, извините, это наш охранник!
Либо закрывался в подсобке, выпивал все залпом, т.е. выполнял количество повторений до отказа, раздевался и орал матом нараспев.
Тогда я, краснея и запинаясь, объясняла:
-Понимаете, у нас тут человеку плохо.
Люди понимающе улыбались, либо возмущаясь выходили, одна бабулечка-божий сухофрукт сказала,что на меня нет Сталина.
Мы жаловались, просили, сплетничали. Помощь пришла оттуда,откуда не каждому дано. У нашего охранного преподавателя появилась подруга, и желая сэкономить на резиновых изделиях, он их без сноровки воровал, был пойман и изгнан. Биатлонист обиделся и отказался сотрудничать. В приватной беседе он признался, что нехорошо думает о нас. Бедняга, он даже не представлял какими терминами думали о нем мы. Но история его агенства раскрыла мне глаза, эта работа действительно не для меня, и с ней нужно без сожаления расстаться. Жаль только, что все курьезные аптечные байки, которые столько лет помогали жить, теперь останутся лишь в воспоминаниях.
