Мы жили здесь раньше (часть 4 из 5)
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Томас и Пейдж уставились на меня, будто ничего не происходило.
Будто они не слышали как телефон Чарли надрывается в подвале. Оскара этим господам. Но у меня не было ни времени, ни желания оценивать их потрясающую игру по достоинству. Если Чарли каким-либо образом оказалась в подвале, она может пострадать там. Если не хуже. Мне нужно спуститься вниз, позвонить в полицию и найти ее. НЕМЕДЛЕННО.
Сунув в карман телефон Пейдж, я стремительно пошла прочь из кухни.
– Ева, куда ты идешь? – Чертов Томас.
Не обращая на него внимания, я пересекла комнату, схватила фонарик с дивана…
– Ева, поговори с нами. – Этот ублюдок схватил меня за руку!
– Не смей, блять, прикасаться ко мне! – Я вырвалась и отшатнулась от мужчины. Тишина. Они уставились на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Правильно. Вам следует меня бояться.
– Ева, что случилось? – Боже, да его голос даже срывался. Вот это представление. Браво.
Сжав фонарик в руке, как дубинку, я попятилась к двери в подвал. Скользнула внутрь и захлопнула ее за собой. Темнота. Двумя руками я вцепилась в ручку, чтобы не дать Томасу пойти за мной… но он и не собирался. Еще пару мгновений простояла, прислушиваясь, но никто не шел к двери. Только вдалеке звучали приглушенные голоса. Я прижала ухо к двери.
– …Что если она найдет… – Голос Пейдж едва доносился, и я не смогла разобрать остальное.
– …Теперь это не имеет никакого значения… – Чуть слышно пробормотал Томас в ответ.
О чем они говорили? Да какая разница. Может, они вообще гребаные сатанисты. Найди Чарли.
Убедившись, что за мной никто не идет, я наощупь отошла назад, развернулась и спустилась вниз. У подножия лестницы достала телефон Пейдж и набрала 911. Два гудка…
– Оператор девять-один-один. Что у вас случилось? – Молодой женский голос поприветствовал меня.
– Вторжение в дом.
– Если можете, выйдите на улицу или забарикадируйтесь в комнате.
– Хорошо. – Только сначала найду Чарли.
– Имя?
– Ева. Ева Палмер.
– Ева, вы ранены?
– Нет.
– Злоумышленник все еще в доме?
– Да. Их больше одного.
– Можете описать их?
– Мужчина, женщина и… – Я запнулась. – Вы можете просто прислать помощь?
– И?..
– Трое детей…
– Трое детей?
– Да, э-э-э, это семья.
– И они вам угрожали?
– Да. Ну не дети, а родители. – Технически это ложь. Подайте на меня в суд.
– Они вооружены?
– Возможно. Я думаю, что они держат в заложниках мою девушку или навредили ей. На чердаке еще одна женщина. Она может быть сестрой того парня, я не знаю. Просто пришлите помощь. Быстрее.
– Адрес?
– 3719 Херитэйдж лэйн.
– Мэ-эм… к вам уже направлена машина.
– Отлично, спасибо.
– Нет, я имею в виду, что кто-то с этого адреса уже вызвал наряд на беспорядки.
– Беспорядки?
– Да. 51-50. Это были вы?
– Нет… – Дайте угадаю. Их вызвал Томас. Никчемный кусок дерьма.
– Мэ-эм?
Блять. Я что сказала это вслух?
– Ева… Оставайтесь на линии до прибытия полиции. Из-за шторма наряд может приехать позже…
…И тут я заметила кровь. Дорожку из крошечных алых капель, тянущуюся по бетонному полу. Я опустила телефон, чтобы посветить…
…БАМ! Внезапный грохот наверху. Скрежет, будто по полу тащат что-то тяжелое. Топот шагов отовсюду… Будто десятки людей мечутся по комнате. Клубы пыли со свистом вылетали из-под половиц надо мной. Что там, черт возьми, происходит?
Сосредоточься, Ева.
Я захлопнула телефон. Полиция едет, и это главное. Даже если Томас первым вызвал их, что он скажет? “На самом деле это мой дом, видите, я тут поставил кресло-качалку”? Ну, удачи, приятель.
Кровавый след завел меня в длинный узкий коридор. Симметричные двери с двух сторон. Пронумерованные. Похоже на тюрьму. Или психбольницу. Какого хрена? С фонариком в руке я двинулась дальше. Брызги крови вели строго вперед, мимо нескольких дверей, и поворачивали в одну из открытых комнат. Затхлый закуток с кирпичными стенами.
Я пошла дальше, через всю комнатушку, туда, где кровь забрызгала кучу разношерстного хлама. Свет фонарика выхватил заваленный грудой мусора дверной проем. Быстро, как могла, я сгребала вещи и доски в сторону. Наверху скрежет и шаги становились все громче, все интенсивнее. Гул ударов чего-то массивного… Наконец, я добралась до двери.
Длинная, очень длинная потрепанная лестница уходила вниз в темноту. Подвал внутри подвала. Ну конечно. Внезапно шум наверху оборвался.
Тишина.
Два быстрых шороха раздались позади меня. Я быстро развернулась, осветив вход в комнатку. Пусто. Обеспокоенная, снова вернулась к лестнице и набрала номер Чарли. Два гудка…
…в темноте у подножия лестницы зазвучал знакомый рингтон. Хорошо. Жуткий под-подвал, встречай меня.
На последней ступеньке дорожка капель оборвалась. Как не было. Все началось здесь? Или закончилось? Я сошла с лестницы в огромную темную комнату. Мелодия звонка Чарли отражалась тут от стен, доносясь со всех сторон. Я пыталась уловить, где находится источник звука, и никак не могла. Свет фонарика по дуге обшаривал комнату, похожую на заброшенную шахту. Или пещеру.
Деревянные балки силились удержать на своих плечах тонны земли. Все помещение было завалено картинами: стопками и стопками картин. Ни одной из них не досталось места на стене, картины просто валялись на земляном полу, стояли приставленные к стенам, кучами громоздились по углам.
Рингтон Чарли смолк, лишь эхо последних звуков на мгновение задержалось в неподвижном затхлом воздухе. Тишина. Я набрала ее номер снова, но звонок не прошел. Нет связи.
– Чарли?.. – крикнула я. Нет ответа.
Преисполненная решимости, я двинулась дальше. Может быть, в этой рукотворной пещере найдется хоть что-то, что сможет придать смысл происходящему безумию. Но меня окружали лишь картины, и все они были похожи друг на друга. Этот дом в разных ипостасях: наполовину построенный, со свежим ремонтом, заброшенный, сгоревший дотла… На одном из полотен красовались только изображения окон и двери, сплошь усеянных крошечными черными точками. Муравьи?
Кто нарисовал это? Эбигейл? Это ее картина появилась над камином? А та, с улыбающейся черепахой на чердаке? Это тоже ее?
Осторожно пробираясь вперед, я наткнулась на картину с изображенными на ней людьми. Присела на корточки, вгляделась… Идеальная семья, как из старой рекламы семейных завтраков: отец – почти точная копия Томаса, вплоть до идеальной улыбки, мать и двое детей. Мальчик и девочка. Мальчик с глазами Томаса. Девочка с печатью печали на лице. Видимо, это портрет его семьи. Той, что жила здесь раньше. Томас, его сестра Эбигейл и их родители. Они выглядели настолько серьезно и традиционно, что по сравнению с ними семейство наверху смотрелось почти карикатурно. Почти.
Я уже собиралась уйти, но… На этой картине юный Томас выглядел неуместно, будто его пририсовали позже другой рукой. Не совсем верные пропорции. Руки чуть длиннее чем нужно, рот чуть шире. Даже краска выглядела чужеродно. Я мазнула кончиком пальца по лицу мальчика. Он был нарисован другой краской. Дешевый акрил… Влажный. Пораженная, я отдернула руку, оставив смазанное пятно на месте его челюсти…
…мимолетный блеск привлек мое внимание. Я резко развернулась, но увидела лишь старую масляную лампу. Она стояла на тесном письменном столе, заваленном стопками ежедневников, обитых темной кожей. А над столом, вдоль горизонтальной балки, оливково-зеленой краской была выведена фраза:
ТОМАС ФОСТЕР НЕ МОЙ БРАТ
Так… Я подошла с другой стороны. На дне лампы все еще оставалось масло. Рядом лежала упаковка старых спичек. Зажгла одну и поднесла к фитилю… тусклое мерцающее пламя ожило. Я снова огляделась, всем существом впитывая атмосферу комнаты в ее сюрреалистичности. На бесчисленных стопках картин дрожали искаженные тени. В дальнем углу валялся матрас, заросший плесенью и густо покрытый пылью. К нему, наверное, не прикасались годами. Эбигейл жила здесь, внизу? Над матрасом из дыры в потолке свисала веревочная лестница. Это может быть связано с кухонным лифтом?
Отвернувшись обратно к столу, я схватила первый попавшийся ежедневник. Быть может, там найдутся хоть какие-то подсказки?.. Но нет. Абсолютно все страницы были исписаны от края до края лишь одной и той же фразой:
Томас Фостер не мой брат. Томас Фостер не мой брат. Томас Фостер не…
Бесполезно. Я отбросила дневник в сторону и схватила другой:
Ты – часть дома. Ты – часть дома. Ты…
Бесполезно. Следующий:
Ты не та, кто они говорят. Ты не та, кто они говорят…
Ничего внятного. Ничего, кроме бессмысленного бреда душевно больного человека. Я готова была поспорить, что в следующем дневнике обнаружилось бы что-то вроде: “Нескончаемая работа без отдыха и развлечения делает Эбби скучной малой”. Но… почему она писала, что Томас ей не брат? Я уже собиралась идти дальше, когда вдруг заметила одинокий темно-красный отблеск в основании самой дальней стопки…
На каждой странице в дневнике оживала юная Эбигейл. Описывала переезд в новый дом. Говорила о том, как хочет стать художником. Как чувствовала себя не в своей тарелке, будто не собой…
Я все переворачивала пожелтевшие страницы, мельком улавливая кусочки трагической истории Эбигейл. И все искала хоть какую-то зацепку.
Она писала о том, как дети в школе издевались над ней за то, что она была слишком высокой. Что они дразнили ее “грязной Эбби”.
Писала, что однажды побрила голову. А родители в наказание заперли ее на чердаке и держали там, пока волосы снова не отрасли. Что они отправляли ей еду на кухонном лифте. Что в первую ночь на чердаке она проснулась вся облепленная муравьями. С ног до головы.
Писала о том, как ужасно расти единственным ребенком в семье…
Единственным ребенком?
А потом… потом на страницах дневника появилась история Тома. Как он стал ее “не братом”. О том, что однажды днем он вышел из леса. Что он жил здесь еще до того,как стены дома встали на этой земле. До того, как семена упали в почву и выросли деревья. Что он пытался свести Эбби с ума, но никто ей не верил. Как он пытался превратить ее в…
…что-то мелькнуло на границе зрения. Я поняла глаза.
Муравьи.
Над столом цепочка муравьев бежала пунктиром по надписи “Томас”, выползая из трещины в букве “О”.
Ну ладно. Сунув маленькую книжицу в карман, я пошла за муравьями, исчезающими за очередной стопкой рам для картин. Муравьи завернули за угол и убегали вдаль по сужающемуся прохду, уходящему в темноту. Я подняла фонарик, включила…
…Женщина.
Женщина стояла в самом конце тупика, спиной ко мне. Слишком высокая для Чарли. Грязно-белый больничный халат, прямо как на чердаке. Вот только почему-то казалось, что она стоит там уже годами, приросшая к земле, будто ставшая частью дома. Неподвижная. Безвольно свесив руки.
Сжимая левой ладонью… маленький молоток. Тот самый, которым я вытаскивала гвозди над камином. Но теперь головка была покрыта чем-то красным. Кровь…
…Затем ее начало трясти. Странное беззвучное дрожание, нечто среднее между плачем и смехом. Я отступила… неуловимым движением, будто сменился кадр, она повернула ко мне голову. Бледное лицо. Впалые щеки. Веки опущены.
Цепочка муравьев с бешенной скоростью взлетела по ноге женщины… запетляла по спине… плечам… и закружилась вокруг шеи на манер инфернального колье. Ее рот раззявился в болезненной зубастой гримасе, а затем… муравьи хлынули на ее лицо. Ныряли в нос, рвались в рот, извивались, отчаянно барахтаясь в трещинах меж больных зубов, пробирались под десны… Но она оставалась неподвижной.
Зрелище было настолько жутким, непостижимым, что я не могла поверить в реальность происходящего.
А затем муравьи начали исчезать. Потоками они убегали внутрь женщины, пока… пока не остался лишь один. Извивающееся черное тельце, застрявшее между ее кроваво-красными деснами. Ерзающее. Рвущееся… И проскользнувшее, наконец, меж зубов с едва слышным щелчком…
Эбигейл резко открыла глаза. Холодные. Синие. Широко распахнутые. Озадаченные. Она перевела взгляд на залитый кровью молоток в своей руке… Лицо наполнилось ужасающей смесью шока и невообразимой вины…
– Меня зовут не… – зашептала она…
Я отступила.
– Меня зовут не Ева. – Женщина развернулась и шагнула ко мне – внезапное, рваное движение, будто ее дергал за веревочки незримый кукловод. Еще один неровный шаг вперед, и рука с молотком взлетела вверх, готовая нанести удар…
Пора убираться. Я рванула прочь из комнаты. Эбигейл погналась со мной – шатающаяся смертоносная марионетка. Вверх по лестнице, через крошечную кладовку, в узкий коридор… Я бежала. Быстрее, чем когда-либо бегала за всю свою чертову жизнь. А за моей спиной босые ноги шлепали по бетону. Так близко.
– ПОДОЖДИ, – выдохнула Эбигейл позади.
И не думая останавливаться, я скользнула за угол. Двери по обе стороны узкого коридора мелькали мимо. Пронумерованные двери. Погодите-ка, разве я здесь уже не пробегала?
Впереди: тупик.
Надо мной: зловещий гул, вернувшийся с удвоенной силой.
Позади: шаги. Все ближе.
Выбора не осталось. Я протиснулась в ближайшую комнату, захлопнула дверь, потянулась к…
…замка не было. Блять. Судорожно я оглядывалась в поисках оружия, чего-нибудь, чем можно подпереть дверь, или места, где можно спрятаться… Но ничего не было.
Стоп.
В дальнем углу. Шкаф с раздвижной дверью. Ни минуты больше не раздумывая. я ворвалась внутрь, захлопнула дверь и всем телом заклинила створку. Грохот наверху не умолкал. Сердце вторило ему короткими, захлебывающимися толчками.
Блять-блять-блять-блять. Заткнись нахуй, Ева. Успокойся. Просто успокойся, черт тебя дери! Она всего лишь человек.
…да, вот только у нее молоток, вот только целый рой муравьев заполз ей в голову, вот только она, видимо, собирается…
ПРЕКРАТИ!
Просто… перестань. Во-первых, выключи фонарик. Он тебя выдает. Светишься как рекламный щит.
Так странно. Мой внутренний голос вдруг стал звучать разочарованно и устало, почти как голос Чарли. Не знаю, хорошо ли это, но… фонарик я выключила.
Выключила?
Да.
Хорошо. А теперь дыши. Медленно вдохни носом… задержи… выдохни ртом.
Я вдохнула носом… задержала воздух… выдохнула ртом.
Помогло?
Сердце все еще колотилось, чуть не разрываясь.
Давай еще раз, придурошная.
Ладно, наверное, мой внутренний голос звучал куда злее, чем Чарли. Но мне и правда помогало. Пульс замедлялся. Сосредоточившись на дыхании, я выглянула сквозь щель между дверцами шкафа в темную комнату. Шум наверху стал просто невыносимо громким. Что-то грохотало так, что сотрясался дом. А затем… дверь в комнатку распахнулась.
Мгновенная тишина.
С окровавленным молотком в руке она появилась в проеме. Эбигейл.
Глубоко пожалев о выбранном укрытии, я втянула побольше воздуха и затаила дыхание. Веди себя тихо.
Эбигейл вошла в комнату, согнувшись, чтобы не задеть головой косяк. Черт, какая же она высокая. Молоток подрагивал в поднятой руке. Она зашаркала глубже.
– Я… Прости… – Женщина замолчала, кружа по комнате, как зверь по клетке. – Прости за Чарли, – всхлипнула Эбигейл. – Она еще жива, но Томас сказал, что только так я смогу уйти…
Какого черта она говорит? Что случилось с Чарли? Это ее кровь на молотке? Вопросы молнией проносились в моей голове, но я игнорировала их, чтобы не потерять самообладание. Уйти отсюда. Сбежать. Выжить. А со всем остальным разобраться позже. Главное, не издавать звуков. Задержать дыхание и не выдавать себя. Легкие сжимались все сильней, спазмы иглами скалывали горло.
Целую вечность Эбигейл бродила по комнате. А потом резко развернулась, вздохнула и побрела прочь. Один. Болезненно. Медленный. Шаг. За. Другим.
Каждая клеточка моего существа вопила: не дыши!
Не вздумай, блять, дышать! Потерпи. Просто потерпи еще чуть-чуть…
С хрипом я втянула порцию живительного воздуха. Эбигейл замерла в дверном проеме. Оглянулась через плечо… И уставилась прямо на шкаф.
А потом наклонила голову. Прямо как та темная фигура у подножия лестницы в первую ночь. И вернулась в комнату. Из грязного уха вниз потекла тонкая дорожка муравьев.
Боже мой.
Эбигейл шагнула ко мне. Еще раз. И еще.
– Ева, ты здесь? – Теперь в ее шепоте сквозило едва сдерживаемое волнение, будто ей не терпелось увидеть реакцию на гадкую шутку. – Ева, не волнуйся. Мы поможем друг другу. Ты поможешь мне уйти. А я… я помогу тебе найти Чарли. – Губы женщины дрожали. Она стояла перед шкафом, глядя на меня через щель. Глаза пустые, как у куклы. Холодное дыхание касалось моего лица. Такое холодное.
Медленно она протянула руку и запустила длинные пальцы в щель между дверцами. Я откинулась назад так далеко, как только могла, но зазубренные желтые ногти царапнули мою щеку.
– Все в порядке, Ева, – снова зашептала она. Муравьи струились по ее руке, по пальцам, по жутко отросшим ногтям… прямо на мое лицо.
Муравьи ползали по мне, крохотные лапки били по коже молоточками… Все ближе ко рту…
С меня хватит.
Быстрым движением я ударила по руке, выворачивая ей пальцы до хруста. Резко распахнула раздвижную дверь…
Эбби дернулась в сторону с жутким криком – искалеченная рука все еще осталась зажата в капкане. Попалась. Она выпустила молоток, и тот откатился к двери.
Метнувшись через всю комнатушку, я подхватила его и продолжила бежать, на ходу отплевываясь от муравьев. Оставляя позади Эбигейл, пытающуюся освободить покореженную руку. Удачи, черт возьми.
Двери по обе стороны сливались в одно расплывчатое пятно. Я неслась по коридору, отчаянно пытаясь найти лестницу. Нужно убраться отсюда. Приглушенные крики начали приближаться… Она освободилась. Черт.
Эбигейл догоняла меня, и на этот раз я ее разозлила. Где-то в глубине моего существа копошилось отчаянное желание размозжить ей череп, но я не думала, что на самом деле способна на это. Даже если от этого будет зависеть выживание. Да и я не была уверена, что она вообще… человек. Оставалось только бежать.
И я бежала. Пока не наткнулась на лестницу. Все еще запятнанную кровавым следом. Прости, Чарли. Но если я сейчас же не уйду, нам обеим конец.
Я рванула вверх по лестнице, пока Эбигейл не успела еще достать меня. Пока она не успела вцепиться в мои ноги, схватить за лодыжки и затащить обратно в темноту. Сопротивляющуюся, кричащую, в отчаянии смотрящую, как прямоугольник двери исчезает в темноте. Уже почти свободна…
Я выбежала в гостиную, в панике захлопнула дверь, навалилась на нее плечом, ожидая, что сейчас дерево содрогнется под градом ударов… но все было спокойно. Никаких шагов. Никаких криков. Тишина. Оглушительная тишина.
– Что случилось? – Томас озадаченно окликнул меня сзади.
Я не обернулась, настолько поглощенная задачей держать дверь, что даже забыла о существовании этого чертового семейства. Они, конечно, тоже жуткие, но у них хотя бы муравьи не выползают из ушей. Во всяком случае, пока.
За моей спиной раздались шаги Томаса. Я не оглядывалась. И держала дверь.
Внезапно он оттолкнул меня
– Что это? – Он ошеломленно моргнул, не сводя глаз с моих колен.
Не сразу, но я поняла, на что смотрел Томас. Не на меня. На окровавленный молоток в моей руке. Он наклонился и выхватил его.
– Где ты это взяла? – Молоток взмыл вверх, вот только… на нем не было крови. Безупречно чистый металл головки отражал огонь камина. Необъяснимо чистый. Мужчина швырнул молоток через всю комнату. С громким стуком он шлепнулся на пол и проскользил до самой стены, до самого тихого уголка. Я была слишком потрясена, чтобы говорить. Слишком измучена, чтобы сопротивляться. Как будто вся вселенная медленно переворачивалась с ног на голову.
– Ты снова себе навредила? – В его голосе плескалось столько страдания… беспокойства. Томас ощупал мою шею, плечи, ища следы повреждений.
– Томас? – Пейдж крикнула ему с другого конца комнаты.
Он проигнорировал ее, пытаясь понять, все ли со мной хорошо.
– Поговори со мной… что произошло внизу?
– ТОМАС! – рявкнула Пейдж так громко, что он подпрыгнул от неожиданности. Оглянулся. Она смерила его злобным взглядом. – Уведи ее наверх. Ты пугаешь детей.
Дети рядком сидели перед камином, глядя на меня испуганными глазами. И в этот момент до меня дошло.
Все выглядело иначе.
Совершенно иначе. Мебель. Ковер на полу. Свечи на столиках. Картины на стенах. Все. Дом выглядел как фотография из каталога идеальных интерьеров. Я попыталась заговорить, но изо рта вырвался лишь тихий хрип. Что за черт здесь происходит?
Вздохнув, Томас с силой взял меня за руку и вытолкал в прихожую.
– Не знаю, что там произошло, но выслушай меня. – Он посмотрел мне в глаза, смертельно серьезный. – Ты должна взять себя в руки или я позвоню в отделение. Ты понимаешь, Эбби? Нельзя, чтобы дети видели, как их тетя бегает по дому как сумасшедшая.
Я непонимающе уставилась на него. Эбби? Тетя? И вот такой у него был план? Он собирался убедить меня, что я его сестра? Эта тупая херня могла сработать с двенадцатилетней девчонкой, но не со мной. Недостаточно поставить свою мебель, чтобы заставить меня поверить, что я совершенно другой человек. Я прочистила горло.
– Что ты сделал с моим домом?
Проигнорировав вопрос, он грустно улыбнулся:
– Ты моя сестра. Я готов на все, чтобы помочь тебе, но не могу рисковать своей семьей. Ты понимаешь?
Всего на мгновение… я и правда задумалась, не сошла ли с ума. Может быть, я и правда его сестра? Но в этом не было никакого смысла. Галлюцинации так не работают. Безумие так не работает… правда?
Кроме того, все, что происходило до этой минуты, технически вписывалось в рамки правдоподобной действительности. Странно и безумно дерьмово, но все же не невозможно. Может быть, кто-то им помог? Может быть, они перетащили мебель из своего грузовика, пока я была внизу? Может, они накачали меня галлюциногенами после падения с чердака. Может…
…может, Эбигейл писала правду в дневнике. Может, Томас и правда жил здесь еще до того, как построили дом, до того, как выросли деревья. Может, он вышел из леса…
Ева, это бред. Он всего лишь человек. Психопат. Но все еще человек.
Я собралась.
Подыгрывай, пока не приедет полиция. Или пока не получится сбежать. Найди помощь, вернись и спаси Чарли. Не нагнетай обстановку. Пока что.
Улыбнувшись ему в ответ, я мягко кивнула.
– Отлично. А теперь, – продолжил он, – мы собираемся ужинать, и я хотел бы, чтобы ты к нам присоединилась. Покажи детям, что все в порядке. Скажи, что их тетя просто кое-что искала в подвале и заблудилась. Договорились?
– Да.
– Мы любим тебя, Эбби. Ты часть этой семьи. – Он протянул руку и нежно погладил меня по плечу. Я вздрогнула, но Томас будто и не заметил. Ну, или ему было все равно. – Ты пройдешь через это, – продолжил он. – С тобой случалось и худшее.
– Спасибо, Томас…
Тепло улыбнувшись, он отправился на кухню. Я смотрела ему вслед, не двигаясь с места, пока он не исчез за углом, а затем…
…бросилась к входной двери, схватилась за ручку…
Заперто.
Окно… решетка? В соседней комнате тоже. На всех окнах стояли решетки. Мой дом превратился в тюрьму. Как они смогли сделать все это так быстро?
– Эбби? Готова ужинать?
Я остановилась. Глубоко вздохнула. Возьми себя в руки, Ева. Ты в меньшинстве. Подыгрывай, пока не придет помощь. А если никто не появится, сделай все, чтобы найти Чарли.
Даже если придется сжечь этот гребаный дом дотла.
~
Оригинал (с) Polterkites
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Мы жили здесь раньше (часть 2 из 5)
Главы: 1
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Семейство уютно расположилось у камина в гостиной.
– Посмотрим, кто кого перетерпит, – сказал Томас. Его жена ответила легким кивком.
Все еще до конца не оправившись от испуга, я в одиночестве побрела в прихожую. Почему они совершенно не беспокоятся о пропавшем ребенке? Что за хрень произошла в подвале? И, что намного более важно, куда запропастилась Чарли? Она должна была приехать домой еще час назад. Я вытащила телефон из кармана…
…парадная дверь распахнулась. Чарли вошла в дом.
– Я опоздала. На дорогах просто жесть. И становится все хуже. – Она нервно отряхивала снег с плечей. – Что там за грузовик стоит?
– Какой грузовик?
– Грузовик припаркован в конце…
Как будто отвечая на ее вопрос, в прихожую вышел отец семейства.
Чарли озадаченно взглянула на него.
– Это Томас, – вмешалась я. – Он вырос в этом доме. Приехал показать семье это место, и…
– …И теперь наша дочь решила поиграть в прятки в подвале, – продолжил Томас извиняющимся тоном.
– О, правда? Мой брат тоже так делал. – Чарли протянула руку для рукопожатия. – Меня зовут Чарли. Чарли Бастиен.
И они обменялись крепким рукопожатием.
Чарли всегда была моей противоположностью по части эмоций. Расслабленная в любой ситуации. Уверенная в себе. Общительная, доверчивая и прямая. И отлично устанавливала границы.
– Есть тут какие-нибудь потайные комнаты или страшные истории о привидениях, о которых нам стоит знать?
Томас смущенно кашлянул.
– В этом доме нет привидений, – улыбнулся он. – Но в любом случае… не будем портить вам вечер. Она сдастся в любую минуту, ни разу еще не было, чтобы Дженни продержалась долго. Мы, наверное, подождем в грузовике, чтобы вам не мешать.
Чарли усмехнулась:
– Сидеть в грузовике? Может, лучше присоединитесь к нам за ужином?
– Я… Думаю, мы будем в порядке. Мы плотно пообедали.
– Только пообедали? Давайте, оставайтесь. Ева всегда готовит на целый полк.
Томас ответил холодной улыбкой, всем видом показывая, что не хочет навязываться.
Часть меня хотела схватить Чарли за руку, сказать ей, что не нужно его уговаривать, но… промолчала. Она не видела, как он шептал в пустом подвале. И на самом деле… может быть, я просто слишком близко приняла это к сердцу? И поэтому отношусь к нему предвзято?
– Хорошо, – смягчился он. – Но только если это не создаст проблем.
– Иначе я бы и не предлагала.
***
Дрова в камине потрескивали. Снаружи завывал ветер. Старый дом скрипел и стонал, заполняя тишину. Все мы, кроме пропавшей девочки, сидели теперь за обеденным столом.
– Быть может, ребенок пойдет на запах еды и сдастся, – сказала Чарли, потянувшись за штопором.
Тихо посмеиваясь под нос, Томас взял вилку…
– …Томас! – прошипела Пейдж, его жена.
Он тут же отложил вилку и откашлялся:
– Не возражаете, если мы прочитаем короткую молитву перед едой?
Чарли быстро взглянула на меня.
– Не хочу создавать неудобств, в конце концов, это ваш дом.
– Все в порядке, – отозвалась я.
Он благодарно улыбнулся. Семейство склонило головы и закрыло глаза.
Я никогда не видела в молитвах ничего такого. Может быть, потому, что выросла в религиозной семье. Я все еще ценю постулаты, которые слышала с детства, но помню, что за каждым из них стоит что-то, заставлявшее меня раз от раза сомневаться в том, кто я есть.
Пейдж начала:
– Мы хотели бы поблагодарить Еву и Чарли, хозяев этого дома за то, что они пригласили нас разделить с ними трапезу…
…Учитывая, насколько традиционной была эта семья, я ожидала, что молитву будет читать Томас.
Но он просто сидел, тупо глядя широко раскрытыми глазами на скатерть перед собой. Такой отстраненный, почти неуместный. Был ли он вообще религиозен? Там, в подвале, он же даже чертыхался…
–...Мы бы хотели поблагодарить Бога за наше здоровье, нашу семью и наших друзей. Мы благодарим тебя за то, что позволил нам начать все сначала в перипетиях жизни. Аминь.
– Аминь. – Слова сами вырвались. Старый рефлекс, внезапно возродившийся из пепла. Чарли снова быстро глянула на меня. На этот раз с легкой ухмылкой. Я смущенно отвела глаза.
– Итак, вы переезжаете, да? – Пробка вылетела из горлышка с задорным хлопком. Чарли налила себе вина. – Что вас к этому побудило?
– Нужно было начать все сначала.
– Куда?
– О, на юг штата…
– Это жаркое, кстати, очень вкусное, – вмешалась Пейдж, глядя на Чарли. – Очень, очень вкусное.
– Не меня надо благодарить, Ева сегодня шеф. – Чарли подняла бутылку. – Вина?
Томас покачал головой.
– Мы не пьем.
– Очень мудрое решение. – Чарли взглянула на мальчиков, сидящих напротив: – Слушайте своих умных родителей, детки.
Пейдж улыбнулась, открыла было рот, чтобы что-то сказать…
…ДУ-ДУ-ДУ-ДУУУУН
Техно-кавер на пятую симфонию Бетховена взорвал столовую. Чарли вытащила телефон:
– Пардон. – Она отключила звук, но тут же подняла телефон и показала мне уведомление. – Вот черт.
ОПАСНЫЕ УСЛОВИЯ ВОЖДЕНИЯ ВДОЛЬ СЪЕЗДА НОМЕР ПЯТЬ.
РЕКОМЕНДУЕТСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗИМНИЕ ШИНЫ.
– М-м? – Томас.
– Дороги становятся все хуже. – Чарли убрала телефон. – Девочка скоро выйдет, да?
– Конечно. Ей просто нужно дать немного пространства.
– Ну, похоже, сегодня она собирается прятаться до последнего. У вас, ребята, есть зимняя резина?
– О, я и раньше водил траки круглый год. С нами все будет в порядке.
Чарли схватила солонку:
– На чердаке есть цепи для шин.
– Не нужно, все будет хорошо, – настаивал Томас.
Пейдж взглянула на него с беспокойством в глазах:
– Уверен, что стоит рисковать?
Усердно пережевывая жаркое, отец семейства лишь слегка пожал плечами.
И Пейдж тут же сменила тему, игнорируя безразличие мужа:
– Вы женаты?
– ...Мы?
Она кивнула.
– Нет. – Чарли едва сдерживала смех.
Пейдж снова кивнула, как бы говоря: “Чего и следовало ожидать”.
– Вы религиозны? – Теперь она смотрела прямо на меня.
– Что? Я? Нет. Не совсем. Точнее, раньше была.
– Я спрашиваю только потому, что заметила библию в гостиной.
– О, это… Подарок от моих родителей. Мы вместе ходили в церковь.
Натянуто улыбаясь, Пейдж воткнула вилку в кусок мяса и принялась пилить его ножом.
– А что насчет них?
– Кого? – Этот разговор все больше походил на допрос.
– Ваших родителей. Они все еще посещают церковь?
– Да.
– Конфессия?
– Лютеране.
– И они в курсе? – Глаза женщины метнулись от меня к Чарли и обратно.
– В курсе чего?
Пейдж взглянула на своих детей, будто от следующих слов их невинные души навсегда рисковали быть испорчены.
– Знают ли они о вас и вашей подруге и вашем… образе жизни?
– Знают. – Образе жизни?
– И они принимают это?
Это был очень, очень неловкий диалог, и я уже хотела ответить…
– А что насчет ваших? – Чарли, моя спасительница, снова вмешалась.
– …М-м? – Пейдж перевела на нее взгляд.
– Ваших родителей. Они знают о вашем образе жизни?
Пейдж нахмурила брови.
– Не понимаю, к чему вы клоните, – сказала она многозначительно.
– Пейдж, – прервал жену Томас. – Достаточно.
Мать долго сверлила взглядом Чарли, но и та не отводила взгляда. Пейдж сдалась первая и вернулась к еде.
Вся моя жизнь – поэма об избегании конфликтов. И я выдохнула с облегчением, когда Томас прервал разговор. Но Чарли, о, Чарли – нет. Она закусила удила, готовая к гребаной битве. Если бы меня не было за столом, она не замолчала бы, пока Мария Магдалина не зарыдала.
– Мне просто было любопытно, – пробормотала Пейдж.
Мощный порыв ветра ударил в окна. Огни замигали.
Томас обернулся через плечо.
– Надеюсь, электричество не пропадет. Когда я жил здесь, обрывы случались постоянно. – Бедняга изо всех сил старался сменить тему.
Остаток трапезы мы провели в томительном молчании.
***
Стол был убран. Кухня чиста.
Я наклонилась, подбрасывая растопку в камин. Снаружи бушевала метель, ветер швырял комья снега во всех направлениях.
Томас уже несколько раз спускался в подвал, но Дженни так и не было видно. Я все еще с трудом могла принять, почему он и Пейдж спокойно относились к этому. Хотя “спокойно” не то слово. Скорее, апатично.
– Ева? – Томас вошел в гостиную.
– Да?
– Вы не знаете, есть тут мотель поблизости?
– Хм, нет, если честно. Вряд ли здесь найдется что-то похожее.
В воздухе повисло ожидание, будто он хотел услышать от меня еще что-нибудь. И я продолжила.
– Ну… в худшем случае вы можете переночевать здесь. – И пожалела о своих словах в ту же минуту, как только они слетели с языка.
Но ведь их дочь все еще была где-то в доме. Что мне оставалось? Отправить их в метель, неизвестно куда, без ребенка?
– Вы уверены? Мы бы не хотели навязываться. Мы можем переночевать в траке. Вы так много сделали для нас.
– Нет… все в порядке.
– Что ж. Тогда спасибо вам, Ева. Уверен, что Дженни скоро появится, но, если вдруг все затянется… Это очень много значит для нас. Мы готовы вам все компенсировать.
– Все в порядке.
***
Естественно, Дженни так и не вышла. И примерно через час семейство наконец-то отправилось спать. Мальчики удалились в гостевую комнату наверху. Томас и Пейдж – в две соседние спальни. Они были женаты, но не спали в одной комнате. Упс. Мне почти стало жаль их.
Оставшись наедине, мы с Чарли сидели укутавшись в одно одеяло на диване в гостиной. Камин наполнял комнату мягким теплом. Чарли подхватила бутылку вина с кофейного столика, отметив молоток и кучку гнутых гвоздей.
– Вынула гвозди, – объяснила я.
– Над камином? – Она посмотрела на пустую стену.
– Да.
– Что-о? Я же собиралась повесить там наше распятие.
– Прекрати. – Я не смогла удержаться от улыбки.
Чарли откинулась на спинку дивана, вкручивая штопор в пробку.
– Ты немного на взводе сегодня. Что-то случилось? Ну, кроме наших новых соседей.
– Я просто… что-то в них не так.
– Соглашусь. Но разве не со всеми нами что-то не так?
Вино полилось в стакан.
– Знаю, просто…
– Мне нужны подробности.
– До того, как ты приехала, мы с Томасом были в подвале, искали девочку и…
Чарли поставила бутылку и теперь внимательно смотрела на меня. Раньше она любила повторять, что я слишком остро реагирую, но в последнее время активно работала над умением сопереживать и слушать. И эти усилия я очень ценила.
– Я была в винном погребе. Услышала шаги, а когда оглянулась, увидела отца… Томаса… он стоял в проеме. Спиной ко мне. Перекрывая выход. Я раза три окликнула его, но он так и не ответил… стоял и шептался с кем-то по имени Эбби. Так вроде бы звали его сестру? Но в коридоре никого не было. А потом он просто… очнулся.
– То есть он стоял в дверном проеме и шептал? Может быть, разговаривал с дочерью?
– Нет… ее зовут Дженни. Не знаю. – Я вздохнула, капитулируя. – Может, я просто снова остро реагирую? Что ты о них думаешь?
– О семейке?
– Да.
Чарли щедро отхлебнула вина:
– Для меня, если отбросить фанатичность, – она протянула мне бокал вина, – они выглядят вполне непримечательными. По крайней мере, не думаю, что они собираются убить нас во сне.
Когда она наклонилась, я заметила, как у нее на шее что-то блеснуло. Что-то, чего до этого там не было. Я пригляделась. Новая подвеска: тонкая серебряная цепочка с овальным медальоном.
– Что это?
– Подвеска.
Я закатила глаза. Чарли, развернувшись ко мне, раскрыла медальон и подняла повыше.
Фотография внутри. Моя фотография. Размытое фото, где я прячу лицо за поднятой рукой. Я сразу вспомнила этот момент.
Когда мы только начали встречаться, Чарли все шутила, что количество моих фото уходит в минус. Я стеснялась камеры. И все еще стесняюсь. И однажды Чарли с 35-миллиметровым "Пентаксом" в руках подкралась ко мне сзади, но я в последнюю минуту заметила ее и закрыла лицо рукой. Почти получилось.
Чарли защелкнула медальон.
– Единственное существующее фото Евы Палмер.
– Где ты его взяла?
– Сегодня в городе. Немного сопливо, да?
– Нет… Я думаю, это мило.
Чарли никогда не была особо сентиментальной, но я та еще размазня. Так что медальон оказался очень приятным сюрпризом.
Наши глаза встретились, мы долго не отрывали друг от друга взгляда, а потом…
…Томас вошел в гостиную. Пошатываясь и протирая глаза. Посмотрел вниз и застыл, увидев нас. Удивленный.
– Привет, – сказала Чарли.
– …не возражаете, если я присяду?
– Располагайтесь, – смягчилась я.
Зевая во весь рот, он добрел до кресла у камина и тяжело опустился в него, сонно оглядывая комнату. Мерцающие тени плясали у него на лице. Глаза наполнялись воспоминаниями.
Долгое тягостное молчание повисло между нами. И он наконец заговорил.
– Мои родители… нас заставляли стоять вон в том углу. – Томас указал на другой конец комнаты. – Называли его тихим уголком. – Посмеиваясь, он откинулся на спинку кресла. Заметил на столике бутылку вина… – Можно?
– Дерзай, – отозвалась Чарли.
Наклонившись вперед, он схватил мой стакан и щедро плеснул вина. Вот тебе и “мы не пьем”.
– Проблемы со сном?
Бутылка стукнула о столешницу. Томас кивнул и сделал глоток.
– Ваша девочка скоро выйдет, – заверила его Чарли.
Он снова кивнул, отстраненно.
– Они даже не наши. – Теперь глаза Томаса были прикованы к огню. – Дети бездельника-шурина моей жены. Мы их усыновили.
Неловкое молчание.
– Это… вы молодцы. – Осторожно вставила я.
– Ну, меня никто особо и не спрашивал. – Он пожал плечами, отпил еще вина и отвернулся от огня. – Простите за комментарии жены за столом. – Мрачная улыбка вползла на его лицо. – Я никогда не был так одержим личной жизнью других людей. И почти уверен, что у Иисуса есть поводы для беспокойства поважнее.
Мы с Чарли кивнули, благодаря его за усилия. Как минимум, было видно, что он хотел как лучше.
Залпом проглотив остатки вина, он поставил бокал на стол.
– В любом случае, я зря вас побеспокоил. – Томас уже начал вставать…
– …Раньше этим вечером, – начала я, – вы хотели что-то мне сказать.
Мужчина озадаченно уставился на меня.
– Прежде, чем ваша дочь начала “игру”, вы спросили, не замечала ли я что-нибудь…
– О. – Осознание осветило его лицо. – Это просто глупость. – Он махнул рукой. – Не обращайте внимания.
Томас развернулся, собираясь уйти…
– …Погодите, – вклинилась Чарли, – теперь и мне интересно.
Он вздохнул:
– Просто… Странные вещи происходили здесь, когда я был ребенком. Вот и все.
– Какие странные вещи? – Чарли никогда не верила в привидения, но обожала страшные истории. Как и я.
– Ну, я… Не думаю, что здесь водятся привидения, – Томас сделал паузу, раздумывая, стоит ли продолжать. Снова сел. Глубоко вздохнул. – Мы жили здесь уже где-то три года, когда моя сестра начала верить, что дом… менялся. Она просыпалась и не узнавала собственную комнату. Говорила странные вещи, что стены другого цвета, например. Что мебель сдвигалась со своих мест… Но только она могла видеть это. Для всех остальных, включая и меня, этот дом был ровно таким же, как и всегда. – Он сделал паузу, потирая костяшками квадратный подбородок. – Мама и папа говорили ей, что это просто кошмары, бред, но потом… она начала забывать лица. Люди, которых она знала всю жизнь, вдруг стали чужими. – Томас вздохнул с сожалением. – Родители никогда не водили ее к врачам – они в такое не верили. Только в молитву. Мы пытались лечить ее полгода или около того, а потом она просто… исчезла.
Томас замолчал на время. Его глаза метались туда-сюда по дальней стене.
– Однажды зимой она просто исчезла посреди ночи. Полиция искала ее три дня. И не нашла никаких следов. – Он снова покачал головой. – Но где-то через неделю появился свидетель. Он сказал, что видел в ту ночь молодую девушку у реки, стоявшую на мосту Кеттл. Полиция решила, что она просто спрыгнула. Дело закрыто, верно? Родители приняли это, но я просто… – Он нахмурился, тщательно выбирая слова. – Это прозвучит странно, но я все задаюсь вопросом, была ли она когда-нибудь вообще….
Снова повисла тишина.
– Несмотря на все поиски, команды водолазов так ничего и не нашли, и я просто… – Томас снова замолчал, а затем посмотрел на нас: – Вот и все. – закончил он с мрачной окончательностью, глазами извиняясь за невеселый рассказ.
– Мне очень жаль. – Чарли отозвалась первой.
Он слегка пожал плечами и отвернулся к огню.
– Я думал, что вернувшись сюда смогу почувствовать завершенность, но… – Томас замолчал. Приглушенный вой ветра, скрипы и стоны старого дома заполнили тишину.
Я не знала, что сказать.
Томас поднял глаза на пустую стену над каминной полкой. Его лицо слегка дернулось.
– …В любом случае, я должен вернуться в комнату. – Он поднялся. – Спокойной ночи.
– …Спокойной ночи.
Он вышел из гостиной и поднялся наверх.
Чарли выждала, когда мужчина точно уйдет:
– Какого хрена это было?
И правда.
***
Вскоре после и мы отправились в постель. Чарли хватило и пяти минут, но после истории Томаса я долго лежала без сна, уставившись в оштукатуренный потолок. Зачем он привел сюда семью, учитывая то, что здесь происходило? Как он мог спать, когда его дочь бродила неизвестно где? Эти вопросы не шли у меня из головы. Но наконец, через пару часов, я все же провалилась в сон.
***
Лязг вдалеке разбудил меня.
Я села. Прислушалась. Тиканье часов. Дыхание Чарли. Ладно, все хорошо. Я встала с дивана, вытянула руки и яростно потрясла ладонями. Наверное, история отца задела меня за живое.
Как бы то ни было, мне нужен был стакан воды.
***
Потягивая тепловатую воду из-под крана внизу на кухне, я все размышляла о сюрреалистичности происходящего. Когда глупая девчонка наконец появится?
На той стороне гостиной дверь в подвала зияла черным пустым проемом. Открыта. Может быть, она наконец-то сдалась?
Я поставила высокий стакан, подошла к подвалу и посмотрела вниз с верхней ступеньки. Непроглядная тьма. Нет, спасибо. Я уже собиралась закрыть дверь…
…маленький силуэт проявился во тьме у подножия лестницы. Неподвижный. Размером с ребенка. Окутанная тенями пропавшая Дженни.
Присев на корточки, чтобы казаться менее угрожающей, будто выманиваю приблудного кота, я позвала почти шепотом:
– Привет, Дженни… Твои родители очень волнуются. Как думаешь, может, сейчас самое время вернуться наверх?
Она наклонила голову, но осталась стоять как статуя. Теперь я видела огоньки в ее глазах – маленькие пятнышки отраженного лунного света. Молчание длилось и длилось, пока…Пока я кое-что не поняла.
Она не моргала.
Прошло уже десять… а может, и двадцать секунд, а они ни разу не моргнула. Ни разу. Какого черта?
А затем… словно уловив момент осознания, фигура медленно начала распрямляться. Нет, это был не ребенок. Оно просто сидело, скрючившись. Но теперь, стоя в полный рост у подножия лестницы, человек в моем подвале был под два метра ростом.
Одним стремительным движением я вскочила и захлопнула дверь. И бегом побежала наверх в спальню.
Нет, блядь, спасибо.
***
– Чарли. – Я тряхнула ее за плечо. – Проснись!
– Что? – сонно пробормотала она.
– В подвале кто-то есть.
Чарли сонно моргнула.
– Ну да, ребенок.
– Нет. Взрослый.
– С чего ты взяла? – Она покачала головой и неохотно села в кровати.
– Видела. На лестнице. Оно было большим.
Чарли вздохнула. Я понимала: она хотела бы мне поверить, но просто устала. В ее защиту скажу, что я частенько ужасно волновалась о вещах, которые на поверку оказывались пустяками.
– Было темно? – Чарли пыталась казаться терпеливой. Тщетно.
– Да, но…
– …Ева. Я устала и все еще немного пьяна. Мы можем поговорить об этом утром?
– Чарли, я знаю, что видела.
– Знаю. Я верю тебе, но недостаточно, чтобы идти осматривать подвал в три ночи.
– Я… – Я не хотела просто забывать об этом, но терпение Чарли было на исходе. Она едва соображала. – Ладно… – отступила я. Может, она права. Может, это была лишь игра света. Может, моя паранойя снова взяла надо мной верх, но…
Чарли легла обратно и снова задремала. Я села рядом, не спуская глаз с приоткрытой двери…
А потом наконец заснула.
***
Теплый солнечный луч пробился сквозь шторы, лаская мое лицо. Я открыла глаза. Чарли рядом не было.
Потянувшись, я выползла из кровати, зевая. Странности вчерашнего дня казались незначительными в ярком свете утра. Будто тающие воспоминания о ночном кошмаре.
В коридоре воздух был пропитан манящими ароматами: яичница, кофе, бекон. Единственное, что Чарли умела готовить.
***
Я спустилась вниз и побрела на кухню, но моей девушки нигде не было видно. Зато у плиты стоял Томас, напевая веселую мелодию, и поджаривал яичницу. Все семейство, кроме пропавшего ребенка, расположилось за обеденным столом. В растерянности я остановилась на пороге.
Томас поприветствовал меня улыбкой:
– Доброе утро, Ева! Какую яичницу предпочитаешь?
– Где Чарли?
– Кто?
– Моя девушка.
– А. Она сказала, что вроде бы хочет забрать генератор из города. Для подвала.
Я не удержалась от скептического выражения. Молча уйти и ничего мне не сказать? Совсем не в духе Чарли.
– Она не хотела тебя будить, – продолжил Томас. – Все в порядке?
– Да… нормально, – ответила я.
Но на деле во мне бурлила тревога. Отступив за угол, я вытащила телефон. Надо ей позвонить. Разблокировала экран…
Никакой реакции.
Я снова вдавила кнопку включения. И снова никакой реакции. Аккумулятор разрядился? Вернувшись в спальню, я подключила телефон к кабелю. Никакой реакции. Продула зарядное гнездо... Нет. Сброс к заводским настройкам… Нет. Но я определенно заряжала телефон ночью! Неужели Чарли отключила его и поставила свой? Возможно…
Как бы то ни было, я оставила телефон на зарядке на случай, если он все же решит заработать снова. И спустилась вниз.
Томас уже присоединился к жене и детям за столом.
– Можно одолжить ваш телефон?
С полным ртом яичницы он взглянул на меня. Сглотнул. И ответил:
– У меня нет телефона.
Недоуменно моргнув, я обратилась к Пейдж:
– А ваш?
Она только покачала головой.
– У нас нет телефонов.
Современная семья из пяти человек и ни одного телефона. Пожалуй, из всех странностей последних дней это поражало больше всего. Что здесь происходит? Расстроенная и сбитая с толку, я побрела в прихожую. Придется позвонить от соседей.
И на полпути через гостиную вдруг затормозила…
…над камином, ровно в том месте, откуда вчера я вытаскивала гвозди, висела картина. Незнакомая картина. Большое полотно, изображающее кромку деревьев – узкая полоска луга перед темной зеленой стеной леса. Смутно знакомый пейзаж. Картина выглядела старой, почти угрожающей…
Я бросила взгляд на кофейный столик. Молоток исчез. Неужели Чарли решила так надо мной подшутить? Может быть, но… это было слишком даже для нее.
С упавшим сердцем я добралась до входной двери. Нужно звонить Чарли. Сейчас же.
Я накинула пальто и вышла из дома. И на пути к подъездной дорожке наступила каблуком сапога на что-то с жалобным хрустом. Подняла ногу, чтобы посмотреть… В снегу блеснул маленький яркий овал…
Медальон Чарли.
~
Оригинал (с) Polterkites
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Небольшая подборка переводов - 360 (истории с английского)
Источник: fmylife.com
____________________
1. Сегодня я признался лучшей подруге, что было время, когда я любил её. Затем добавил, что это было сегодня, вчера, на прошлой неделе, в прошлом месяце, в прошлом году, несколько лет до этого, и т.д. Что она ответила? "Ого, не верится, что мы уже так давно знакомы".
____________________
2. Сегодня я попросила пятиклассников записать все известные им сложные слова. По крайней мере четверо написало "долбоёб".
____________________
3. Сегодня друзья моего парня рассказали, что он планирует сделать предложение, ну я уже и приготовилась. Неожиданно он пришёл ко мне домой... и сказал, что мы расстаёмся, а через час я узнала, что он сделал предложение своей бывшей.
____________________
4. Сегодня я чувствовала себя так одиноко, что мне был приятен даже шум от бегающих в стенах мышей. Я оставила для них сыр и арахисовое масло, чтобы они прибежали составить мне компанию.
____________________
5. Сегодня у моих родителей не хватило терпения, чтобы вести себя прилично на моей свадьбе, и не устраивать скандал. Моя жена была так расстроена, что сказала "да", и сразу же убежала в слезах, не дождавшись фотосессии. Так что теперь у нас нет свадебного альбома, только стрёмные фотки в Фейсбуке.
____________________
6. Сегодня мой день рождения. От одиночества я пошла и сама заказала цветов и торт "для подруги". Парень с доставки оказался тем же, что оформлял мой заказ.
____________________
7. Сегодня я бежал в метро и подскользнулся, приземлившись на задницу. А потом оказалось, что стоянка продлится ещё десять минут. Весь путь я ехал в поезде с людьми, которые видели, как я упал.
____________________
8. Сегодня мама сказала, что уезжает на эти выходные из города. Я начала убеждать её, что не буду устраивать вечеринку. "А друзей у тебя вообще хватит для этого?" - ответила она.
____________________
9. Сегодня меня стукнули машиной, когда я шёл по тротуару. А потом ещё и накричали, что я встал на их пути.
____________________
10. Сегодня мне позвонили со школы, чтобы я забрал сына, потому что он наложил в штаны. Он учится в старшей школе.
____________________
11. Сегодня мы с девушкой ели пиццу, у неё в уголке рта остался соус, и я попытался сексуально его слизать. Это оказался не соус, а прыщи.
____________________
12. Я работаю спасателем в бассейне с волнами. Сегодня мне показалось, что человек тонет, ну я и кинулся его спать. Оказалось, все нормально, просто он однорукий. На меня ещё и накричали.
____________________
13. Сегодня я спалил как собака пьёт из унитаза, а моя дочь за ней повторяет.
____________________
14. Сегодня я безуспешно пыталась сделать селфи в парке. Ко мне подошёл незнакомец и предложил сфотографировать. Я согласилась и дала ему телефон. Он его взял и убежал.
____________________
15. Сегодня, когда вышла за газетой, то увидела умирающую птичку, и решила, что она врезалась в окно. Было тепло, и я подумала, что она ещё может быть жива. Оказалось, что я пыталась реанимировать собачью какашку, т.к. была без очков.
____________________
Остальные переводы (с оригинальным текстом и картинками) вы можете найти в группе: https://vk.com/interestingforeignstories
Чертоги разума
https://www.instagram.com/p/CasjtjDJ_I5/
Переводит, как и всегда, https://vk.com/likecomics, то есть я. Переводы комиксов можно посмотреть здесь - https://t.me/polyglossa
Почему Британия так долго контролировала Индию?
Автор: Аноним.
Автор перевода: Александр Прохоров.
Примечание @Cat.Cat: автор использует ненормативную лексику, луркояз и вольный речевой стиль. Если вас это смущает, немедленно прекратите чтение.
По просьбам наших уважаемых подписчиков я вольно перевожу для вас пасту с 4chan’a – кулстори с борды как раз на нашем уровне публицистики. Естественно, текст не абсолютная истина, много исторических нюансов упущено, текст является чисто выдуманной пастой, но хуже от этого он не становится:
-------------------------------------
Вопрос: как же так получилось, что Британия так долго контролировала индийский регион, численность населения которого была с половину всей остальной планеты?
Ответ: Давай разыграем гипотетический сценарий.
Представим себе, что на планету Земля нападают высокотехнологичные инопланетяне. Пять их боевых кораблей разносят всю армию США без потерь (Отсылка на битву при Кочине 1504 года: пять португальских кораблей, два из которых вообще торговые лодки, смогли разбить целый флот местного Раджи, чья армия не могла повредить корпуса португальских кораблей). И при этом никто вообще не в курсе, откуда они прилетели, где их родина, так что план с «нанесем ответный удар» отменяется даже в теории. Также у вас нет никаких знаний по численности военного контингента пришельцев. И вообще, способны ли они в каждом городе создать надежную военную группировку или можно партизанить без конца (а теперь вспоминаем всяких диванных генералов, которые рассказывают о том, что разведка это исключительно вторичная структура, а главное знание - это в какой стороне линия фронта).
К счастью, у пришельцев не стоит плана полного геноцида человечества, они просто собираются выкупать наши ресурсы. Тут же еще оказывается, что и инопланетяне вовсе не единое монолитное государство, а точно также любят воевать друг с другом, а на Земле они начинают поддерживать разные континенты, ловко играясь на внутренних распрях государств. В итоге одно инопланетное государство устанавливает протекторат над территорией США и Европы, в то время, как Китай остается под другим инопланетным покровительством, а Россия вообще под третьим. Тут на Земле происходит анти-инопланетное восстание: #земляземлянам #чемоданвокзалАльфацентавра. Но поскольку даже после инопланетного вторжения люди по-прежнему ненавидят друг друга и таят старые обиды, то в итоге никакого "единого фронта Земли" не создается, а восстание гасится за счет того, что страны начали бахать в первую очередь не по кораблям инопланетян, а по столицам бывших конкурентов, стараясь выжечь их правящую элиту. В итоге восстание провалено с кучей трупов землян, а одна инопланетная фракция радостно формируют коллаборационистские полки и получают абсолютную власть, за исключением некоторые районов, которым дали автономии, правда в органах власти этих автономий сидят советники-инопланетяне, которые контролируют уровень дружелюбия на отметке «приемлемо».
Представим себе, вы – человек, родившийся через сто лет после вторжения. Прогуливаясь по улицам своего города, вы часто замечаете инопланетян. Все они выше вас и физически сильнее (их медицина и уровень жизни в разы превышают земную), так что на их фоне вы выглядите как "омежка на фоне гигачада". Их одежды сияют, изготовленные на супер-фабриках. Обычная инопланетная рабочая роба уделывает по стилю и красоте любой земной автомобиль премиум-класса. Все инопланетяне работают на каких-то блатных работах, где отсутствует тяжелый физический труд, и вообще, если честно, ты не совсем понимаешь в чем состоит их работа. Потому что их технологии: ну, это как человек всю жизнь работающий со счетами, увидит человека с калькулятором – черт знает что он там тыкает, но кнопочки жмякаются и баблишко капает.
Вы не смеете перечить инопланетянам, всегда пропускаете их в очереди, даже если им не «только спросить». У инопланетян свой этикет, который людям не понятен, но инопланетяне с вас вечно угарают по типу «эти мартыханы все еще ковыряются в носу при помощи пальца! Может, еще и срать посреди улицы сядут и жопу рукой вытрут?». Однажды у одного из инопланетян выпал из кармана непонятный тетроид, ты вернул этот предмет инопланетянину, а тот отблагодарил тебя, ссыпав тебе из своих карман мелочи на «чаевые». Эти чаевые были равнозначны твоей полугодовой зарплате.
А еще у инопланетян есть суды – ну чисто как при анкапе. Законы издаются и печатаются на инопланетном языке – если ты его не знаешь, то это точно не их проблемы. Уровень законодательства такой, что понять его сможет по образованию только лишь инопланетянин, но даже если ты сможешь, то это вообще тебе ничего не даст, так как судья же тоже гуманоид, а не машина, а значит, зачем ему обижать свояков? Только свояки у него - это инопланетяне, поэтому какую бы хрень не творили пришельцы - их отмажут, а ты всё равно не поймешь, как это так они законами вертят. Если же судятся два землянина, то дело часто доходит до уровня «кто больше денег заплатит».
Некоторые старые пердуны рассказывают о временах, когда земляне героически подняли восстание. Но ты чисто не вдупляешь в эти приколы «а зачем?» - инопланетяне это не хухры-мухры, это существа, пролетевшие до Земли через пол галактики, концепция подбежать и дать масяне с вертушки в щщи выглядит как святотатство изначально. А если даже и дойти до этого – в отместку прилетит их флот и всё к чертям разбомбит в радиоактивный пепел. А плохой мир лучше войны. Тем более, инопланетяне тоже не такие уж и скоты, вон, медициной делятся, даже кого-то своему языку учат и культуру прививают, зарплаты за труд растут, Москва не сразу же строилась, сейчас жизнь наладится. Ты же не можешь отказать в том, что инопланетяне живут лучше тебя и развитее – ну так и мы также заживем, надо только подождать, сейчас главное не бухтеть и потерпеть.
Как же такая система в итоге рухнула? Что же, как я уже сказал ранее, ты родился через сто лет после вторжения. Хоть ты и уступаешь инопланетянам, но среди землян ты богач, твоя семья до этого имела статус хорошей прислуги у инопланетян, а у тебя появляется возможность даже взять на себя какую-то бумажную работку. В итоге ты получаешь статус повыше, получаешь разрешение отправить своего сына учиться к инопланетянам, они как раз открыли первые курсы для землян. Сына присылает тебе фотку с их планеты, где он уже ходит в инопланетной одежде и дружит с инопланетянами.
После получения образования твой сын решает не вернуться на Землю, а продолжить работать у инопланетян. И вот тут, оказавшись вне стен университета, повидав жизнь обычных инопланетян и как они ведут свой бизнес и конкурируют между собой, разговаривают между собой и ненавидят не только каких-то там людей, а и себе подобных…
Через пару лет твой сын возвращается на Землю. Здесь он снимает свой инопланетный костюм и одевается в земную одежду. Даже не так – в старо-земную одежду, которая была еще до вторжения инопланетян. После чего начинает анти-инопланетную агитацию, требуя, чтобы те вернулись к себе, а людям всей Земли стоит сплотиться воедино. Но его воззвания не имеют силы – земные элиты полностью оторваны от каких-либо амбиций на власть, их устраивает положение секретарей и локальных царьков. Но вот простое население твоему сыну верит и встает всё чаще на его сторону, начиная почитать того чуть ли не мессией. Мало того — инопланетяне, которые никогда и не были единой фракцией, устраивают между собой пару войн галактического масштаба, в которых, кстати, поучаствуют и люди в виде пушечного мяса. Но и этого достаточно, чтобы на Земле, по сути, зародилась новая элита, которая тоже начнет считать, что может себе позволить жить и без инопланетного управления, самостоятельно.
И вот тут хрен знает, что произошло, всё-таки рептилоиды с Нибиру не обязаны перед тобой отчитываться, о чем они думают, НО! Инопланетяне решают, что держать на Земле постоянно армию для контроля накладно и вообще возможность будущего восстания, которое придется уже подавлять тяжелее (ты же привлекал землян в галактическую войну. Круто, теперь они в курсе как на звездолетах летать), поскольку земляне стали подготовленные. Кароч, важен сам факт: инопланетяне вам прямо говорят, что собираются увести свой военный контингент с Земли и признать ее независимость как полноценного галактического государства - дальше вы сами по себе. И вот, кажется все закончилось, Земля едина и неделима – одна планета, один народ, один Рей…, кхм, вот это забыли слово, но важно то, что мечта твоего сына свершилась, люди сейчас соберутся воедино под одним знаменем и всем покажут… АЗХАХЗАХЗАХЗАХЗАХЗ, НАС С ТОБОЮ НАЕБАЛИ, БЛЯТЬ.
Ты разве забыл что есть ЗАПАД (США, Канада, Европка и т.д.) и есть ВОСТОК (Россия, Китай и т.д.)?! Да, сто лет под пятой инопланетян никто про это шибко и не вспоминал, кроме культурных отличий, но теперь-то кто мешать будет? Это у инопланетян "вы были все на одно лицо", а тут всё. Добро пожаловать, на Земле начинается гражданская война, а твоего сына прирезал чувак, который когда-то ходил с ним на марши против инопланетян. В один момент война переходит в холодную стадию, а элитка в итоге развязывания войн просто поделила планету на два блока и уселась править в своих резиденциях, рассказывая простому народу про «последний бой еще придет» и торгует жопой с инопланетянами, которых, конечно, недолюбливает, но "ничего личного, просто бизнес".
Ты по прежнему хранишь фотографию сына, где он стоит в инопланетном костюме.
Автор перевода: Александр Прохоров.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_413472
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Бонус к настроению за спасение
Примечание: Когда игрок спасает человека и принимает его к себе, то этот человек получает хороший бонус к настроению на N количество дней. Поэтому и получается такая ситуация, когда вокруг пздц, но ты не унываешь)
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi