Темнейший. Глава 21
Вальдемар пригласил Лизу на ужин, как в стародавние, как поступал в самом начале ухаживаний, пока та ему не наскучила. Лиза очень обрадовалась внезапной перемене к лучшему. Неужели Камил вернул ей Вальдемара? Не зря она тогда на него напала с обвинениями и угрозами!
Они сидели и разговаривали, мило ворковали. Поначалу Лизе казалось, что Вальд ведёт себя как-то неестественно, однако чуть позже наваждение исчезло и она поняла – ей показалось.
Мир был прекрасен. Вальдемар был прекрасен. И даже Камил. Как хорошо, что он вернул ей Вальдемара. И что-то ведь было в том хмуром взгляде Миробоича, что-то светлое, по-отцовски доброе. Зря она так плохо поступила с ним – но ведь сердцу не прикажешь. За Вальдом бегали все девицы Башен, он благороден, богат – мечта любой девушки. А что Камил?.. Лиза весь вечер провела в невообразимом светлом блаженстве. И всегда её мысли об этом блаженстве сводились к мыслям о Камиле. Что-то изменилось. После той встречи? Это жалость к нему?.. Нет. Но и не любовь. Необъяснимое притяжение.
Камил притягивал своим божественным светом. Благодатью. Хотелось служить ему. Отдать за него свою жизнь.
Лиза ужаснулась этим мыслям. Но лишь на долю секунды – потом её вновь смело волнами блаженства. Она целовалась с Вальдемаром под звёздным небом и была счастлива так, как ещё никогда не была. Что-то распирало её, окрыляло. Это было похоже на любовь всей вселенной к ней…
Так оно и было. Вальдемар рассказал Камилу, как великолепно прошло их свидание. Ревнивый Миробоич едва удержался не вспороть Вальду брюхо своим кинжалом.
-- Всё, Лиза теперь не твоя, -- сказал Камил. – Забудь о ней. И не вздумай ходить с ней под ручку, целоваться и прочее. Иначе – никакого снадобья!
Вальдемар, видно, опешил. Что-то высокородное в нём ещё не умерло до конца. Что-то в нём иногда восставало. Но Камил протянул ему обещанные три колбочки. И Нойманн позабыл обо всех своих благородных придурковатостях. Что «честь», что «любовь», что «имя»? Когда есть «слёзы радости»? Конечно, Камил теперь вертит им, как захочет. Но у Камила в руках – ключик от эдемского сада, а что тогда вообще имеет больше смысла, чем служение ему?
Вальдемар взвизгнул от радости и тут же влил все три колбочки в рот. А потом слизал остатки. Сначала он надумывал растянуть это удовольствие. Но вдруг стало интересно, каково же выпить сразу три слезы? Насколько далеко может завести полёт сумасшедшей эйфории?
-- Ты заслужил своё блаженство, -- ухмыльнулся Камил, наблюдая, как Нойманн присаживается к стенке и хнычет от распирающего счастья. – Ты заслужил, Вальд. Хороший пёсик. Ты молодец.
-- Камил! – отвечал Нойманн. – Я отдам за тебя свою жизнь! Ты – лучший друг!.. Ты – лучше Бога!!
-- Ну-ну… Только не застуди спину на холодных камнях, -- Камил проявлял заботу к своему драгоценному прихвостню. – Доберись до спален. Или хотя бы до конюшни – там найдёшь тёплый и уютный навоз.
-- Да…до конюшни… -- Вальдемар послушно поднялся и направился, куда сказал господин.
Камил всё не мог нахохотаться, даже заболел живот, потекли слёзы. Настроение было великолепное. И предвкушение. Блаженное предвкушение.
Камил всё так же занимался фехтованием с Ларсом. Алебарда – отличная идея. Никто не бьётся на дуэлях алебардой. У Камила будет преимущество перед всеми, кто решит бросить ему вызов. А чтобы никто не знал об этих тренировках – упражнялись вне Башен, на пустыре за окраиной.
-- Это правда? – спросил Ларс. – Что после лечения Нойманн теперь бегает за тобой, как привороженный?
Камил сначала подумал, что ответить.
-- Правда, -- ответил он. – Бегает, как верный пёсик.
-- Что ты с ним сделал? – спросил Ларс.
-- Проучил, -- сказал Камил. Ларс посмеялся.
-- Мне кажется, когда Маркус отрезал ему причиндалы – дальше мстить было уже некуда.
-- Это не считалось. Ведь это не я ему их отрезал.
-- Будь аккуратен, Камил, -- сказал Ларс. – Хотя Это у вас в роду…
-- В роду? – удивился Камил. – Что в роду? Рассказывай, Ларс, о чём знаешь.
-- Не сильно больше, чем все остальные, -- ответил дружинник. – Но поместье окутано старыми сказками. И прошлое Миробоичей – покрыто мраком… Ведагор, с которого и пошёл род Миробоичей, я так считаю, что-то умел делать, необычное. Когда мы с Ормандом и Мямлей служили в дружине Святомира, твоего дедушки, тот часто упоминал Ведагора, великого воеводу, который разбил всех свирепых врагов Царства. И Святомир часто упоминал о неких тёмных силах, которые Ведагору в этом помогали. Но говорил аккуратно. Чтобы не привлекать внимания. Только своим верным друзьям. Сам знаешь – родство с тёмными силами ни чьему дому чести не сделает. Особенно после того, как зародилась традиция сжигать всех подряд на кострах…
Мурашки побежали по спине Камила от того самого предчувствия. Будто духи великих предков стояли где-то рядом.
-- Расскажи о Святомире, -- сказал Камил. – Что он умел необычного?
-- Святомир? Необычного? Он был смелым и воинственным. Он был человеком чести. Он не любил роскоши, предпочитал закалять дух воинским аскетизмом – спал в палатке, а то и под чистым небом, питался кониной, жареной на углях… Если он бился, то до конца. Он всегда заботился о своих дружинниках, не бросал их в пекло, если того не требовала война. Но при этом он поддерживал суровую дисциплину… Годы моей службы в его дружине – были лучшими годами жизни для меня. На войне всё становится ярче. На войне ты живёшь по-настоящему. Воинский аскетизм действительно возвеличивает дух. Но «необычного» он ничего не умел. Он был военный, а не… -- Ларс огляделся по сторонам. – …а не чернокнижник.
Ишуас учился с трудом. Он не приходил на тренировки уже очень давно. А большую часть времени проводил в новой каморке, распивая успокаивающие настойки. Книга Знания сильно осложнила его жизнь. Призрак Изнанки преследовал его всюду. Но перечитывать Книгу он боялся больше всего. Узнав о Нойманне и Лизе, Ишуас тут же осудил Камила за подлости.
-- А если прознают? Один Вальд – ещё ладно, хотя тоже ужасно! А если Лиза проговорится? Если она поймёт, в чём дело? А если остальные поймут, в чём дело? – беспокоился Ишуас. – Эти двое глупые, они из-за своей глупости нанесли тебе душевные раны. Но, Камил! Такое случается. Это часть жизни! Их нужно было простить…
-- Тебе не понять, -- сказал Камил. – Ты никогда не влюблялся. Ты всегда был один. Вот найдёшь свою любовь – посмотрим, как попляшешь.
-- Мне оно не нужно. Адам в раю наслаждался одиночеством – стало быть, это естественное состояние человека, к которому нужно стремиться. Когда Адам обзавёлся женщиной, то вскоре его выгнали из рая, вот в чём корень зла, вот в чём метафора, понимаешь?… А ты это зло творишь и остановиться не можешь.
-- Легко рассуждать о таких вещах, только начитавшись сказок. Измена и предательство – это невыносимые вещи. Такое нельзя прощать, Ишуас. Такое нужно наказывать. Особенно если ты мужчина. А не трус и дерьмо.
-- Не отрицаю, -- согласился Ишуас. – Я вообще избегаю всех этих… дел. Потому что своими глазами вижу, до чего они доводят людей. Это ужас. А ведь Готам был прав в своих рассуждениях о половой любви. Она несёт в этот мир куда больше страдания, чем счастья.
-- Быть может, -- сказал Камил. – Не советую тебе влюбляться. Но уж так получилось у меня. Эти девицы… их ведь специально воспитывают так, чтобы они интересовались только цветочками. Они все тупицы. За своей душой они не имеют ничего ценного. Только красивые глаза и стройный зад. Но ведь это обман. Как золотая обложка на дурной книге.
Сказал это Камил и не был до конца согласен с тем, что говорил. Лиза интересовалась не только цветочками. Помимо красоты, она обладала умом, рассудительностью и… кошачьей лаской, из-за которой можно было смириться с её незнанием высшей философии. Всё-таки, ум в женщинах не важен. Важно тепло, которое они дарят…
И Камил жаждал этого тепла. Как пресмыкающийся Вальдемар перед «слезами радости». Только Нойманну нужно было бороться за каждую колбочку.
А Лиза к Камилу пришла сама.
Через неделю.
Она рыдала, уже долго, просто не решалась прийти – её глаза распухли.
-- Камил! – слёзы катились по её щекам. – Я знаю, ты что-то сделал… Ты сделал со мной то же самое, что и с Вальдом… Я тебя… нет. Не ненавижу. Я хочу тебя ненавидеть…. Но не могу. Камил… Я не могу собой управлять. Что ты сделал со мной? Ведь я хотела рассказать всем, что ты сделал…Чтобы тебя убили!... Но я ужаснулась этой мысли! Ведь тогда бы ты исчез! И больше не смог мне подарить… подарить то счастье… Что ты сделал, Камил? Я не знаю! Но я почему-то уверена, что только ты можешь меня спасти! Мне плохо… мне плохо!...
Она внезапно охватила Камила объятиями. На душе сразу потеплело. Неожиданно. На что она способна ради снадобья… А ведь недавно – плевала в лицо!
Какое чудное сочетание любви и мести разгоралось внутри!
Камил провёл ладонью по её мягким, как шёлк, волосам.
-- Да, Лиза, -- сказал он. – Я могу тебя спасти. Но ты должна стать очень послушной девочкой. А я сомневаюсь, что ты сможешь. Я тебе не доверяю.
-- Но почему…
-- Ведь ты уже предавала меня. Поэтому, Лиза, уходи..
-- Но… Почему?
-- Я не хочу тебя видеть.
Лиза разрыдалась, её охватил страх нескончаемости грядущего ада. Камил был для неё последней соломинкой, которая могла спасти от утопления в океане боли. Она вцепилась в Камила. Боялась отпускать.
Она умоляла. Рыдала.
Целовала.
Её слёзы оказались особенно сладки на вкус. Лиза клялась, что будет с ним до самого конца жизни, лишь бы он помог ей избавиться от столь невыносимых страданий.
Она прижималась к нему. Пыталась, будто, поглотить объятиями, выжать из него счастье. Она касалась его своими упругими грудями. От её золотистых волос великолепно пахло. Как же приятно, как же опьяняюще… Камил не удержался и провёл ладонью по её спине. От чего тут же совершенно обезумел. На душе что-то вспыхнуло, зажглось.
Лиза уловила этот неуверенный порыв. И всё сразу поняла – весь путь к благосклонству Камила. Она улыбнулась, сквозь слёзы. Её ручки тут же потянулись вниз, не встречая никакого сопротивления.
-- Я тоже хочу… Хочу… Ведь Вальд теперь…
Камил грубо схватил Лизу и опрокинул через перила, кверху задом, задрал её лёгкое платьице, оголились бледные стройные бёдра. От восторга перехватило дыхание, голову вскружило, сердце колотилось так сильно, что удары было слышно, наверное, в соседнем коридоре.
Их могли заметить. Это было опасно. Но когда он услышал её первые стоны – звонкие, как изящный хрусталь – сделалось совершенно всё равно.
А потом натянутая струна расслабилась. Желание исчезло так же быстро и стремительно, как нахлынуло. Сделалось потрясающе легко, воздушно. В голове стало пусто, свободно. Камил вдруг осознал, что сделал, осознал, что случилось.
Это и было его величайшей мечтой?
Неужели это было его главной целью?
Обманчивая химера желаний, которая водила его за нос, вдруг исчезла.
Он вдруг увидел, что Лиза хнычет ещё сильней. Что стоны эти являлись вовсе не стонами удовольствия. Это демоны разрывали её душу на клочки. Она отдалась Камилу в надежде. И вовсе не из любви или, хотя бы даже, из желания. Она была ничем не лучше трактирной шлюхи – его величайшая любовь.
И от этого осознания на душе стало как-то особенно гадко.
Не хватало ещё, чтобы эта дрянь разродилась от него… Камил себя не контролировал.
После вспышки удовольствия, после финальной волны страсти, вся призрачность, всё сияние страстной любви развеялось. Обнажилась брезгливая реальность.
-- Проваливай, -- только и сказал Камил, отодвинувшись. И тогда Лиза прекратила рыдать.
Что-то в ней от этих слов резко надломилось. Последняя надежда.
-- Почему… -- не верила она своим ушам. – Почему… Я же… Я же...Была послушна…
Камил затягивал пояс.
-- Тебе не понравилось?... Я умру… Если… Я не вынесу…
-- Ладно. Я подумаю, -- добавил Камил, опасаясь, что девица наложит на себя руки раньше времени. – Сомневаюсь, конечно, что смогу тебя простить.
-- Камил… Я не вынесу ещё одной ночи… Я… Мне плохо… Сделай что ни будь…
-- Проваливай, потаскуха! – рявкнул Камил. Её рыдания были невыносимы. – Всё ты вынесешь. А у меня много дел… Проваливай!
Лиза была вынуждена уйти. Она не могла противиться воле Камила. От него зависело её счастье, её избавление от страданий.
Камил много размышлял о том, что произошло в безлюдных коридорах.
Со временем чары желания к нему вернулись. Из головы всё никак не могли уйти те бледные бёдра. Аромат тела. И тепло Лизы.
На следующий день Камил позвал Лизу прогуляться по саду. Девица за ночь посерела. Она была готова снова сделать что угодно – даже больше.
Но Камилу не нравилась эта серость и измученность. Поэтому он предварительно подарил Лизе колбочку.
-- Камил! – пела она, окрылённая искусственным счастьем. – Я тебя люблю больше всего на свете!
А Камил не слушал слов – это всё ложь. Зелье не приворотное. Если Лиза и испытывает к кому-либо любовь, то исключительно к «слезам счастья». Он не слушал и пользовался Лизиным счастьем с превеликим удовольствием. Постепенно он вошёл во вкус. И практически не отпускал от себя эту потаскуху, первое время. Потом, конечно, наскучило. Если каждый день питаться исключительно самым вкусным блюдом с кухни – даже оно надоест.
Помнится, как в первую неделю Вальдемар застал их в саду за этим делом. Этот взгляд! Кажется, в Нойманне что-то проснулось в тот раздирающий душу момент. Он рухнул и рыдал – тогда он как раз нуждался в порции снадобья. После трёх капель, после блаженства в раю, демоны одолевали его особенно рьяно, а теперь ещё и его девушка согнулась пополам, подставив зад «хозяину».
И Камил громко хохотал в восторге, будто сам отведал колбочку, лишь сильней ускорившись. Нет! Лучше любви может быть только одно. Месть!
Вальдемар не стал нападать. Он даже не задал лишних вопросов. Лишь дождался, пока «хозяин» освободится и потребовал снадобья. Камил швырнул ему колбочку. Лиза чуть глаза Вальду не выцарапала, когда попыталась отнять эту самую колбочку. А потом когда узнала, что Вальд пробовал целых три капли, набросилась на него снова, из зависти.
-- А мне? – просила она у Камила, заискивающе хлопая глазками. – Ну пожалуйста!
И Камил не знал, что бы такое придумать, какое бы испытание им назначить. Всё-таки, нужно было знать меру в количестве жестокостей. Он начал замечать, что становится слишком бесчеловечным, хоть и только лишь к своим врагам. Чем он тогда будет отличаться от таких же ублюдков, как, например, князь Искро?
Вот он и отомстил. Можно глумиться и дальше, терзая Вальда и Лизу – вернее то, что от них осталось. Но какой в этом прок?
-- Делай вид, что ты любишь меня. И проявляй ласку и тепло, -- сказал Камил. – На людях. Везде. Веди себя так, будто любишь меня так же сильно, как и «слёзы счастья». И веди себя прилично, как вела себя раньше. И тогда я увеличу количество капель. Ты будешь очень счастлива. Вальд, когда попробовал три сразу – унёсся в рай. Да, Вальд?
Вальдемар с радостью кивнул и принялся рассказывать, как ему было хорошо. Лиза, наслушавшись, тут же улыбнулась Камилу, почти что искренне, повисла на шее и поцеловала в щеку. Падаль.
Вальдемар тут же и сам подбежал, как щенок, которого обделили вниманием.
-- А чем могу быть полезен я?!
-- А ты просто не лезь. Делай то, что делал раньше. И перед Карлом не глупи. Он что-то подозревает. Смотри, как бы он тебя не схватил и не заточил в клетке на пару месяцев, чтобы ты разлюбил «слёзы радости»! Он ведь может… И если ты будешь вести себя хорошо, если исправишь ситуацию, то я и тебе назначу не одну, а две капли. Понял?
Вальдемар радостно откланялся. Конечно, он был согласен.
И тогда всё действительно утихло. Конечно, все шептались, почему это Лиза снова с Камилом. Но в целом прихвостни стали себя вести послушно. Они достаточно истерзались в своё время, чтобы как-то нарушать предписания оброненным не по месту словом или излишне эмоциональным поведением. Возвращения демонов они боялись больше смерти. Теперь они практически не вызывали подозрений. Карл, конечно, ещё не раз подходил со своими надоедливыми разговорами, но и он отметил, что Вальд «возвращается». Камил сказал, что занялся его братцем с особым усердием и постепенно уменьшает дозировку – скоро Вальд «вернётся» окончательно.
Камил, теперь полный энергии, был практически счастлив. Хоть любовь и искусственная, показная. Но он теперь не так одинок, как раньше. Его любовь к Лизе, его жажда обладания ею была столь велика, что Камил был согласен и на такой суррогат.
Начался последний год учёбы в Ветрограде. И всё шло хорошо до тех пор, пока Лиза, с виноватым и лицом, полным страха, не сообщила ему о том, что несёт в своём чреве его дитя.
***
Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!
Юрий Сергеевич 1136р «а вот сокращать темнейшего не нужно» Ответ: да без проблем)
***
Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez
«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450