Ксения Годунова
Князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский пишет:
Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зелною красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлёна губами, очи имея черны великы, светлостию блистаяся; когда же в жалобе слезы изо очию испущаше, тогда наипаче светлостию блистаху зелною; бровми союзна, телом изобилна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плещам лежаху. Во всех женах благочиинийша и писанию книжному навычна, многим цветяше благоречием, воистинну во всех своих делах чредима; гласы воспеваемыя любляше и песни духовныя любезне желаше.
Что хочется отметить:
Теперь понятно, откуда взялась речь Ивана Грозного о "боярыне" во всем известном фильме.
Лжедмитрий, когда захватил Москву, сделал Ксению своей наложницей, при том, что у него была уже Марина Мнишек в качестве супруги.
Ответ на пост «Физика рыцарского таранного удара копьем и при чем здесь стремена»
Пока читал статью, пришел к тому же выводу, что вы озвучили в конце - что к моменту входа таранного удара в обиход уже были в наличии жесткие седла и стремена, так совпало. То есть условие стремян не было необходимым.
Имею добавить еще один параметр, который описывался в статье про дэстрие лет пятнадцать назад в Мире Фантастики - наезд на пехоту с мечом ли/с копьем требует еще коня, который «не зассыт» скакать на толпу пехоты и давить ее. Обычной лошади это поведение не свойственно и требовало направленной селекции, чтобы получить коня, «готового шагать по колено в крови», а желательно еще активно топчущего/кусающего/толкающего противника. А вот определить момент, когда это было устойчиво достигнуто - как я понимаю, практически невозможно достоверно. Также это могло быть решено отдельно Македонским, отдельно парфянами, отдельно рыцарями Карла Великого (возьмем за точку отсчета распространения таранного удара в Средневековье).
Второй параметр, который уже упомянут @delphin92 в комментариях, это масса коня для опрокидывания строя в восемь шеренг, вместо двух-трех. А вот раскармливание лошадей до этих размеров (я не про мифическую тонну дэстриэ, а даже реальные 400-500 кг) потребовало пересмотра социально-экономической формации, которая вылилась в создание рыцарского сословия. Навскидку, на рыцаря приходилось 15-18 крестьян (могу ошибаться, но вряд ли на порядок), вкалывающих не только на его экипировку, но и на прокорм коня, который жрет всю жизнь, а не только перед битвой, и жрет побольше и более качественного зерна, чем средний крестьянин.
Вот такие мысли получились))
Yo la reina
У короля Энрике IV были неодолимые проблемы с потенцией, а ещё он был, по-видимому, совершенно бесплодным, за что получил обидное прозвище "el Impotente".
Когда у Энрике родилась его единственная дочь Хуана, поползли грязные слухи. Говорили, что девочка на самом деле дочь герцога Бельтрана, всем известного "друга" королевы. Принцесса Хуана получила в народе прозвище Бельтранеха, т.е. дочь Бельтрана.
Король нежно любил свою единственную дочь, но был вынужден неоднократно предавать её интересы. Дважды испанское дворянство восставало против короля, требуя объявить нового наследника. Король то отступал, отрекаясь от Хуаны, то вновь с мрачным упрямством начинал войну. Он пытался принудить дворян признать Хуану законной наследницей, но силы оказались неравны. Король скончался от желудочных резей (то есть от отравления) в 49 лет, и на престол вступила главная соперница Хуаны - её тётка Изабелла.
Хуана не сдалась и начала войну. На её стороне выступил немолодой Афонсу V, её родной дядя, король Португалии. Исполненный самых горячих родственных чувств, он тут же женился на 13-летней принцессе, после чего предоставил войска. Война оказалась неудачной, Изабелла победила.
Всю жизнь Хуана Бельтранеха ненавидела тётку и считала, что та украла у неё будущее. Под давлением безжалостной Изабеллы король Афонсу вскоре развёлся с ней и сдал 16-летнюю Хуану в монастырь. Брак оказался бесплодным - то ли из-за плохой генеалогии всех испано-португальских королей в целом, то ли Хуана была настоящей дочерью своего несчастного отца. Вплоть до конца жизни монахиня Хуана считала, что до сих пор является законной королевой Кастилии и Португалии, и подписывалась Yo la reina (я, королева).
Самая большая ошибка древних галлов. Они не ожидали, что таким образом приведут свою собственную цивилизацию к гибели
В результате Галльских войн, длившихся с 58 по 51 год до н.э., Юлий Цезарь завоевал обширные территории к северу и западу от Альп. Предлог для начала вторжения Цезарю дали сами галлы, которые просили его о поддержке против гельветов, а затем и германцев. Римский лидер не собирался упускать такую возможность.
Гельветы населяли земли, примерно соответствующие территории современной Швейцарии. Это племя, населявшее относительно небольшую территорию, как раз переживало демографический подъем, что и стало толчком к решению мигрировать из своих поселений.
Цезарь отказывает гельветам
Дополнительной причиной был постоянный натиск германцев на них. Целью миграции гельветов должны были стать более плодородные, богатые и не подверженные угрозе земли галльских сантонов на западном галльском побережье Атлантического океана.
Между решением покинуть страну и отправлением на запад прошло чуть больше двух лет. Это время гельветы потратили на подготовку к экспедиции. К ним присоединились раураки, тулинги, латобриги и буры - небольшие соседние племена.
В конце марта 58 года кельтские народы отправились на новую землю. Они выбрали маршрут через римскую провинцию Нарбоннская Галлия, надеясь, что римляне пропустят их. Однако они встретили отказ со стороны недавно назначенного наместника, проконсула Гая Юлия Цезаря.
Их попытка пробиться силой не удалась, и гельветы были вынуждены изменить свой маршрут. Они повернули назад и вступили на территорию племени секиан, которые - благодаря заступничеству аристократа Думнорика из племени эдилов - позволили им свободно пройти через свои земли. Тем временем Цезарь понял, что попытка вторжения гельветов в его провинцию предоставила ему золотую возможность для военных действий в независимой Галлии.
Галлы просят Цезаря о помощи
Идеальный предлог для этого ему дали сами гельветы, которые, перейдя земли секвиев, вступили на территорию эдилов, союзников Рима. Здесь мигрирующие галлы начали творить бесчинства, грабя и убивая.
Разозленные этим, аэды обратились за помощью к Цезарю, который только и ждал этого, поскольку "неприлично, чтобы почти на глазах римской армии их деревни были опустошены, дети угнаны в рабство, а города захвачены". Проконсул, ссылаясь на постановление сената от 61 года, вошел в Галлию во главе шести легионов. После короткой кампании он разбил гельветов и заставил их вернуться на свою родину.
Победа над гельветами открыла перед Юлием Цезарем возможность утвердиться в центральной Галлии и подчинить всю страну Риму. Кроме того, галлы сами облегчили ему задачу, когда - не без вмешательства Цезаря - попросили его о помощи против ариовитян и германцев.
Удобный предлог
Вопрос был деликатным, поскольку германский вождь Ариовист был союзником Рима, а титул "rex et que amicus populi Romani", присвоенный ему сенатом в 59 году, был в значительной степени заслугой тогдашнего консула, которым был Юлий Цезарь. Ариовист был лидером группы воинов, которых призвали к себе на помощь секвианцы во время их войны с эдилами за гегемонию в регионе.
Он умело воспользовался ситуацией и возможностями и за очень короткое время стал гегемоном в центральной Галлии, подчинив себе не только секванов, но и эдуев. А последние были союзниками Рима, поэтому их зависимость от германцев ударила по престижу Рима.
Более того, покорение Галлии германцами, которые во все большем количестве переходили Рейн, представляло бы опасность для самой Республики, подобную той, которая не так давно исходила от кимвров и тевтонов. В этих условиях Цезарь, руководствуясь интересами государства и собственными амбициями, взялся за освобождение Галлии от германской угрозы.
Это позволило ему, под видом защиты галльского порядка, вступить в войну против Ариовиста. Война, которая была не столько войной против германской угрозы, сколько войной против германцев за независимую Галлию.
Военным действиям предшествовали дипломатические переговоры с целью переложить всю вину на Ариовиста. Это было очень важно, поскольку он был другом Рима, и Цезарь не мог позволить себе вступить с ним в войну, если тот не даст ему для этого повода.
Ариовист проявил себя как умный политик и дипломат, но в конце концов он позволил спровоцировать себя Цезарю, в результате чего возникла вооруженная конфронтация. Сражение, происходившее в Вогезах, закончилось полным поражением германцев, и Ариовисту пришлось спасаться бегством за Рейн.
Он не собирался упускать возможность
Победоносный Цезарь выполнил свои обязательства перед союзными эдуями, защитив их от мигрирующих гельветов и ликвидировав их зависимость от германцев, и тем самым укрепил позиции Рима в центральной Галлии. У него больше не было никаких веских причин оставаться там.
Однако он не собирался растрачивать эти победы и отступать со своей армией к границам Республики. Возможность завоевать всю страну галлов была очень реальной, и только глупец отказался бы от нее.
Поэтому он оставил свою армию под командованием легата Тита Лабиена в зимней ложе в стране Секвойи, а сам отправился на зиму в свои проконсульские провинции, где исполнял административные и судебные обязанности.
Что рассказывают могилы саксов в Англии?
Саксонский парадный шлем, реконструкция
После падения Рима вся Европа была охвачена переселениями, стычками и войнами.
Одними из активных участников событий стал племенной союз, называемый саксами, которые действовали на Британских островах с V по X вв.
Они повлияли на всю последующую историю Европы, а их потомки создали, собственно, Англию, а затем и Великобританию.
Раскопки древних кладбищ вообще, и саксов в частности — уникальный источник знаний о формировании новой средневековой Европы вообще, и о создании Великобритании в частности.
Ежегодно сотни людей в Великобритании принимают участие в различных раскопках.
Это происходит под строгим руководством специалистов, и приносит большие плоды для пополнения знаний о прошлом.
В этот период археологи, историки и другие специалисты по предшествующим периодам — получают большие коллекции останков и предметов.
Что находят, и каковы результаты?
Находки останков рассказывают целые истории из жизни мирных жителей и воинов.
В погребениях находят предметы быта : посуду, хозяйственные приспобления, украшения, монеты, предметы для красоты и гигиены, и различные религиозные обереги и символические украшения, как языческие, так и раннехристианские.
А также, мы видим оружие и доспехи, и приспособления для них.
В большинстве могил есть вещи из других стран, они попадали к их владельцам разными путями : торговля и обмен, грабежи, или прибыли на земли Англии вместе с ними.
В женском погребении бусы из Скандинавии, она была саксонкой
Эти предметы показывают нам :
- уровень производства и технологий древности и раннего средневековья;
- уровень торговли — ведь если каких-то однотипных предметов много, значит их возили массово, и на них был спрос;
- торговые связи или маршруты завоеваний;
- уровень достатка населения;
- веяния моды на те или иные изделия, стили, символику, и так далее.
Очень редко встречаются предметы с надписями, поскольку пришлые племена ещё не созрели для своей письменной культуры, а чужие им надписи не имели для них особого смысла.
В то же время бритто-римляне тоже редко использовали письменность, поскольку она была на латыни, а это не их родной язык.
Это позднее, с развитием монастырей, появится уникальная письменная традиция, изучаемая до сих пор.
Большинство могил содержат достаточно молодых людей, пожилых мало, что означет трудную жизнь, болезни и недоедание.
При этом питание в период древних саксов не было скудным, люди ели злаки, мясо, рыбу, кисломолочные продукты и сыры, пили эль и пиво, бывало и вино.
Оливковое масло было редкостью, пользовались сливочным.
Погребения и их описания.
Богатые землевладельцы и вожди военных дружин получали самые богатые могилы, что понятно.
Если мы видим в захоронении животных, особенно лошадей, которые были дороги, то перед нами важный при своей жизни человек.
Он получал богатые дары в виде пищи, вооружения и доспехов, и много украшений из золота, драгоценных камней, янтаря, жемчугов, и тому подобное.
Знатный человек со своим конём.
Двойные погребения
Двойная могила
Как и в других местах, иногда встречаются двойные погребения.
В них могут быть самые разные люди :
- родители и дети, иногда усыновленные
- братья и сёстры
Брат и сестра, девочка была старше
- супруги
- просто родственники разной степени родства
- побратимы, когда молодые люди становились названными братьями и смешивали свою кровь в особом ритуале. Эти обычаи широко отражены в народном фольклоре и в средневековых произведениях.
Даже в законах разных стран и периодов названные братья получали упоминания - как наследники имущества, или ответчики, в том числе, и при кровной мести.
Двое из Кембриджшира
Одним из погребений, получивших популярность, является захоронение двух молодых воинов. Их нашли на англо-саксонском кладбище Окингтона в Кембриджшире.
Они были найдены похороненными со сцепленными руками, и как бы сплетенными пальцами (могила 88). Анализ ДНК не выявил генетической связи между ними, это не родственники.
Они были саксами, и родились в разных местах. Очевидно, судьба свела их в одной дружине, которая направилась к берегам Англии, где они и погибли.
Сведенные вместе руки сразу породили в соцсетях домыслы о романтических отношениях двух молодых людей. Им было 18-25 и 25-30 лет соответственно.
Но у древних германцев однополые отношения были не в чести.
Вообще же, для народов с военной демократией были важны маскулинность и даже брутальность, а так же плодовитость. Поэтому однополые отношения не могли быть популярны, и осуждались.
Как упоминалось выше - в тот период была развита система побратимства, и мы можем предположить это для данных молодых людей, хотя мы никогда точно этого не узнаем.
Они могли быть и зятьями в одной семье, и быть не воинами, а охотниками на морского зверя и рыбаками, или перевозить товары как владельцы, или охранники
Нулевая итальянская война
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
Война сицилийской вечерни
Сицилийская вечерня - антифранцузское восстание на Сицилии, начавшееся в пасхальную ночь 1282 года, стало переломным моментом для очень многих. Начавшаяся после неё война не только определит конфигурацию сил в Италии на ближайшие два столетия, но и заложит основание для конфликта между Францией и Испанией, вылившегося в грандиозные, по меркам эпохи, масштаба Итальянские войны. Поэтому я считаю, что конфликт за Сицилию между Анжуйским домом и Арагонской династией можно назвать нулевой итальянской войной. Сейчас объясню, почему.
Битва амбиций
Восстание на Сицилии застало Карла Анжуйского врасплох. Ещё вчера он был лидером огромного воинства, ставившего целью захват Константинополя, а сегодня он потерял половину войск, значительную часть доходов и репутацию. Карл не мог не ответить жестко, так как иначе его слабость другие могли воспринять как призыв к действию. Понятное дело, что ни о каком походе на Византию и речи быть больше не могло. Всё это понимал Карл, понимали и сицилийцы.
А поэтому сицилийцев в случае победы Карла ничего хорошего не ждало
Восставшие попытались склонить на свою сторону папство, объявив, что остров признаёт своим сюзереном Папу Римского, но не Карла. Проблема у такого хода была одна - папа Мартин IV был максимально профранцузский и никаких вариантов, кроме сдачи на милость анжуйца, не предлагал. Но и сицилийцы сдаваться не собирались - им настолько настохорошело правление французов, что они готовы были хоть с чёртом сделку заключить, но лишь бы не вернуться под пяту Карла. И вторжение на остров войск Анжуйского ничуть не изменило их решительность сражаться за свою свободу даже в одиночку.
А в это время Педро Арагонский с огромным интересом наблюдал за ситуацией на острове. После старта восстания Папа Римский и король Франции ещё раз предупредили его, что попытка вмешаться в сицилийский конфликт обернётся потерей Арагона. Педро эти угрозы выслушал, но пропустил мимо ушей. Его флот, официально отправившийся навалять тунисским арабам, находился вблизи Сицилии буквально на расстоянии одного прыжка. Педро выжидал, оценивая ситуацию. Поход Анжуйского против сицилийцев удачным не выглядел - он сумел осадить Мессину, но все штурмы заканчивались провалом. Из-за жары в осаждающей армии начались болезни, а моральный дух был изначально не самый высокий.
Оценив всё это, Педро, когда к нему прибыли эмиссары сицилийцев, особо не раздумывая согласился стать королём острова. После чего почти мгновенно на острове высадилась армия Арагона, а флот начал кошмарить побережье Южной Италии. У Карла, оказавшегося перед перспективой оказаться между арагонским молотом и сицилийской наковальней, не осталось иного выбора, кроме как снять осаду и вернуться на материк. Он, конечно, пообещал вернуться, но это уже мало что значило.
Карл Анжуйский Педро Арагонскому
Педро встречали на острове как освободителя. Из-за того, что все церковные иерархи бежали с острова, пришлось проводить “народную коронацию”, где мандат на власть давался жителями острова, а божественную санкцию, так уж и быть, Педро получил бы позже. Папа Мартин IV с таким ходом вещей был не согласен, поэтому отлучил от церкви арагонца и всё население Сицилии.
Разобравшись с формальностями, Педро начал планировать дальнейшую военную кампанию. Арагонский адмирал Ружеро ди Лауриа в этот момент гонял ссаными тряпками превосходящий, в первое время, по численности флот Анжуйского, что гарантировало спокойную высадку на континенте у города Реджо, где и укрылся Карл с его войском. Французы не спешили вступать в сражение, так как силы были примерно равны. Педро тоже не спешил с штурмом, по той же причине. Война, определённо затягивалась, что сулило большие проблемы в первую очередь Карлу.
Гений морской войны - Ружеро ди Лауриа
Финансовое положение Анжуйского было крайне плачевным. Для похода на Византию он набрал немало долгов, с которыми расплатился бы с трофеев. Значительная часть этой суммы буквально сгорела вместе с флотом, расквартированным на Сицилии, другая была проедена армией. А трофеев в ближайшее время и вовсе не планировалось. Чтобы армия не разбежалась, ей нужно было платить, снабжать продовольствием и припасами - на всё это нужны деньги, запас которых стремительно иссякает. И тогда, в феврале 1283 года, в голову Карла приходит гениальная идея - он предлагает Педро рыцарский поединок за корону на нейтральной территории в Бордо, принадлежавшем тогда англичанам. С собой короли могли взять не более 100 рыцарей, победителю без всяких условий доставался остров. Событие, без сомнения, уникальное, так как судебные поединки хоть и имели место в Средние века, но такого не было, определённо, давненько.
У Педро с финансами тоже было не густо - после состоявшегося восстания чемоданы византийских денег поступать перестали, и воевать надо было за свои, поэтому он тоже согласился на небольшую передышку. Оба короля по дороге в Бордо справляли свои дела. Педро заключил союзы с баронами Калабрии, обустроил управление и финансы Сицилии, наладил связи с гибеллинами Северной Италии. После чего встретил свою жену Констанцию с наследниками, оставленную за наместника на Сицилии, и отбыл в Арагон. Там он тоже даром времени не терял и занялся сбором средств на дальнейшую войну.
Карл оставил своим наместником старшего сына, Карла Салернского, сам же через Рим поехал в Париж. В Риме папа Мартин, когда услышал о поединке, долго отговаривал Анжуйского от безумства - Педро был моложе, имел немалую военную практику и мог попросту убить Карла, что недопустимо! Карл слова папы пропустил мимо ушей, но тот издал буллу, по которой запретил под страхом отлучения помогать королям сойтись в битве. В Париже Карл договорился со своим племянником Филиппом III, что Франция вскоре объявит войну Арагону. Для большей убедительности он привёз заверения папства, что война эта будет равносильна крестовому походу, так как Педро Арагонский погряз в ереси. Фактически теперь баланс сил в войне смещался в пользу Карла, и в поединке смысла более не было, но комедию следовало доиграть до конца.
Оба короля прибыли в Бордо в мае 1283. В оговоренную дату поединка утром 1 июня на место ристалища прибыл Педро с герольдами, зафиксировал, что противная сторона не явилась, и объявил себя победителем. Через несколько часов то же самое проделал и Карл. Политес был соблюдён, теперь можно было снова пытаться выпустить друг дружке кишки. По общепринятой версии, всё это было результатом случайности - короли просто забыли оговорить время поединка.
Педро, в связи с открытой подготовкой Францией похода против Арагона, подкрепленной буллой папы Мартина о статусе крестового похода и передаче короны Арагона Карлу Валуа - второму сыну короля Филиппа, вынужден был остаться в королевстве для отражения нападения. Но и Карл Анжуйский не спешил в Италию, собирая войска и помогая Филиппу в организации похода на Арагон. Только через год, в мае 1284 года, с новыми войсками он отправился в Италию. А в Италии в это время творилось веселье.
Понимая, что надо что-то делать, но не имея флота, Карл Салернский сначала попытался уладить миром сицилийские дела, объявив о старте широких реформ. Но островитяне на это никак не отреагировали. Хуже того, флот Арагона постоянно опустошал побережье Италии. Никто и ничто не могло ему противостоять, и некоторые города стали добровольно переходить на сторону Педро, просто ради прекращения набегов.
У Карла Салернского была неплохая армия, но почти не было флота, что позволило арагонцам устроить блокаду Неаполя. Всю зиму 1284 года он готовил в бухте города новый флот, с которым рассчитывал напасть на Ружеро ди Лауриа. Идея была воспользоваться отлучением флота на очередной грабительский рейд и пробить заслон оставшихся сил. Но Карл Салернский недооценил свои возможности и силу противника. Наследник Анжуйского был захвачен в плен, а в Неаполе и многих городах юга Италии начались антифранцузские бунты с массовой резнёй. Карл Салернский не знал, что в этот момент его отец находился не более чем в недели пути от Неаполя.
Пленение Карла Салернского по версии средневекового автора
Пленник со всеми почестями был отправлен в Арагон, Карл Анжуйский сокрушенно произнёс, что “потерявший дурака ничего не теряет”, и объявил наследником своего малолетнего внука. Так как арагонцы не захотели оставлять гарнизоны, то города Южной Италии сколь легко отложились от власти Карла Анжуйского, столь же легко под его руку и вернулись. Единственной точкой присутствия арагонцев на полуострове остался Реджо, который Карл и решил осадить. Но грабительские набеги флотилии Ружеро ди Лауриа на тылы армии привели к падению морали и дезорганизации, заставившей в итоге снять осаду и отправиться на зимние квартиры в Неаполь. Т.е. для Карла вся кампания 1284 года была провальной - да, он смог вернуть Южную Италию, но ни изгнать арагонцев с полуострова, ни вернуть Сицилию не вышло. Деньги были потрачены огромные, а выхлоп оказался околонулевой.
Карл не сдавался и готовил новый поход на юг в следующем, 1285 году. Для него ещё ничего не было предрешено: французы в новом году должны были ударить по Арагону и тем самым решить проблему Педро, сам Карл намеревался лучше подготовить армию и флот для высадки на Сицилии. Большие планы, большие ожидания… которые новый 1285 год с особым цинизмом разрушит.
17 января Карл Анжуйский после непродолжительной болезни скончается. 29 марта догонять своего сюзерена отправится папа Мартин IV. В июне крестоносная армия французов перевалит Пиренеи лишь для того чтобы встрять на следующие 3 месяца в осаде Жероны. К моменту сдачи крепости в сентябре жаркое лето и вспышки эпидемий выкосят армию крестоносцев не хуже рыскающих по тылам летучих отрядов арагонцев. Заболеет и сам король Филипп, успев дать приказ на отступление. Он скончается 5 октября. Крестовый поход был побеждён без единого крупного сражения. Но сам Педро не успеет воспользоваться плодами победы, так как внезапно умрёт в ноябре.
Все ключевые игроки развернувшейся драмы за 1285 год сошли с арены. На их место взошли новые, у каждого из которых были свои новые вызовы и старая война…
Буквально все участники событий
Война, которая никому не нужна
Ситуация на конец 1285 года была довольно занятной. Из-за того, что Карл Салернский сидел в плену, а его сын Карл Мартел был слишком мал, новому папе Гонорию IV пришлось объявить о временном сюзеренитете над королевством Сицилия, дабы не дать баронам растащить его или сдать арагонцам. Греческим владениям анжуйской династии пришлось дать фактическую независимость, так как сил и возможностей удерживать их не было, французские владения были оставлены под управлением их наместников. А вот с Сицилией папство пошло на принцип - французы были нужны чтобы бороться с гибеллинами, сдача же Сицилии могла не только подорвать их власть на полуострове, но и создать очень неприятный прецедент. Поэтому в вопросе Сицилии папство заняло непримиримую позицию: в 1287 году был организован масштабный военный поход, но окончился он полным провалом.
Карл Салернский, формальный король Сицилийского королевства, сидя в арагонской тюрьме был готов пойти на любой мир, предлагаемый новым королем Арагона - Альфонсом. Но новый король Франции Филипп IV Красивый, как и папство, был против. В отличии от церковников, у него был не геополитический, а скорее меркантильный расчёт - он просто хотел откупных за отказ его брата от дарованных папством прав на арагонский трон. Воевать за них он не собирался, но и упрощать жизнь Альфонсу тоже.
При этом Альфонс, став королем, столкнулся с тем, что бароны подустали от войны, затеянной его отцом, и хотели уже мира. Сицилийцы тоже хотели мира, но без подчинения французам, в чем их поддерживала мать Альфонса Констанция и его младший брат Хайме, ставший королем острова во исполнение завещания Педро, запретившего совмещать две короны одному человеку.
И выходило так, что, в принципе-то, мира хотели все, но каждый на своих условиях, которые было крайне трудно совместить. В 1288 году король Англии Эдуард добился заключения договора между Альфоносом и Карлом: последний освобождался из плена за немалые откупные, гарантировал, что будет добиваться приемлемого мира для всех сторон, а если не преуспеет, то через 3 года вернётся в Арагон пленником или откажется от Прованса. Обеспечением договора стала передача Арагону в заложники детей Карла. И, что характерно, он стремился выполнить условия договора.
Карл Салернский (Хромой)
Целый год Карл пытался добиться от Филиппа Красивого и папства смягчения позиции - неудачно. Более того, Папа Римский после коронации выдал Карлу широкие права по сбору церковной десятка на поход против Сицилии, подталкивая к войне. В связи с явным невыполнением договора Альфонс с немалой армией вторгся в Италию, высадившись у Гаэты. Но то ли арагонские шпионы сплоховали, то ли люди Карла оказались гениями обмана, но Альфонс был убеждён, что Гаэта перейдет на его сторону. А этого не произошло, и вскоре осаждающую арагонскую армию взяли в осаду войска Карла. Но вместо никому ненужной бойни Карл предложил договориться.
Предложение заключалось в перемирии между Арагоном, Францией и "Сицилийским королевством" Карла с перспективой дальнейшего заключения всеобъемлющего мира. При этом король Хайме и Сицилия частью сделки не были, и с ними Карл мог продолжать воевать. На Альфонса давили бароны, требовавшие прекратить войну и установить наконец-то мир. Карл же хотел получить обратно своих сыновей, добиться мира в Италии и вернуть Сицилию, при этом, желательно, пролив поменьше крови. Договор был заключен, и началась активная дипломатическая деятельность, завершившаяся 2 года спустя заключением мирного договора в Бриньоле 19 февраля 1291 г.
Лол, нет
По этому договору между тремя державами должен был наконец установиться мир, так как стороны готовы были провести размен спорных требований друг с другом. Сицилия была вынесена за скобки, и её вопрос король Карл должен был решить сам с сицилийцами. Мирный договор вступал в силу только после официального примирения Альфонса и Папы Римского и… именно этого не случилось из-за внезапной смерти 27-летнего короля.
По завещанию трон отходил Хайме, которого срочно привезли в Барселону лишь для того, чтобы узнать, что он в гробу видал все соглашения своего брата. Хайме не желал ни бросать корону Сицилии, - его младший брат Федериго стал всего лишь наместником, - ни примиряться с Карлом и Филиппом.
С такого поворота событий бароны знатно прифигели и вынуждены были объяснить, как дела делаются в Арагоне: если король хочет и дальше спокойно греть тушкой трон, то следует баронов слушать и делать как они хотят. Плюс на Хайме, как и на всём его семействе, всё ещё висело отлучение от церкви, что баронам тоже не нравилось. Поэтому Хайме, скрепя сердце, пришлось начать новый раунд переговоров с Карлом.
Иронично, но эти переговоры были даже более выгодны для Арагона - воевать не хотели решительно все, поэтому, когда Хайме предложил купить у него сицилийскую корону, то ни у кого претензий идея не вызвала. Но и в этот раз внезапная смерть Папы Римского и двухлетние прения в курии по поводу выбора нового чуть всё не сорвали. Карл Салернский потратил это время на подкуп потенциальных союзников Сицилии, Хайме пытался уговорить Федериго сдать Сицилию, но тот под влиянием матери отказывался. Поэтому Хайме пытался подкупить брата, и, вроде, тот начал колебаться…
В итоге в 1295 году так как у Федериго не осталось никаких союзников, кроме сицилийцев, то он вынужден был пойти на договор. 20 июня в Ананьи был подписан договор, по которому между Францией, Арагоном и Анжуйским Сицилийским королевством (хотя формально это уже лет 10 чисто Неаполитанское королевство) заключен не просто мир, а фактически союзный договор. С Хайме снималось отлучение. Он брал себе в жёны дочь Карла Салернского Бланку, за которую святой престол отстёгивал неплохое приданое. Наследник Карла женился на сестре Хайме - Иоланте, и таким образом между двумя королевствами устанавливалась династическая связь. Хайме передавал права на Сицилию Карлу, а чтобы смягчить горькую пилюлю Федериго, тому предлагали в жёны Катерину де Куртенэ, формальную императрицу несуществующей Латинской империи, и субсидию на отвоевание Константинополя. Т.е. фактически Федериго получал фантом, который надо было ещё непонятно как отвоевать.
Положение было, мягко говоря, нехорошее: без арагонского флота остров становился незащищенным, а Хайме активно намекал, что в случае отказа Арагону придётся вступить в войну против Сицилии на стороне анжуйцев. Федериго колебался, но выход нашёлся сам собой - Екатерина де Куртэне, узнав о том, как её без её же ведома сосватали, заявила, что надо быть дурой, чтобы выйти замуж за короля без королевства. Условие сделки было таким образом невыполнимо, Федериго честно заявил, что в этом случае он не может покинуть остров.
Действительно не дура. Вскоре её мужем станет брат короля Франции - Карл Валуа
А через некоторое время Федериго он и вовсе короновался сицилийской короной, тем самым подведя черту под всеми попытками исполнить договор. Тогда Хайме отозвал победоносного адмирала Ружеро ди Лауриа, которому Сицилия была обязана своей безопасностью, а также перекупил одного из архитекторов Сицилийской вечерни - Джованни ди Прачида. Старик начинал всю эту затею чтобы отомстить за Манфреда Карлу Анжуйскому. Месть давно состоялась, и он просто хотел умереть в родном имении в Италии. И Карл Салернский готов был эту затею осуществить.
Теперь сицилийцы остались и вправду одни - гибеллины, выражавшие Федериго поддержку, делали это, в основном, на словах. А проблемный остров противниками было решено взять силой. Во время визита в Рим папа присвоил недавнему еретику Хайме почётный титул гонфалоньера - защитника папства, с задачей вернуть Сицилию под власть законного владыки. Армии Арагона и Карла Салернского сумели довольно быстро вернуть власть над Калабрией, но вот с Сицилией вышел конфуз. Ружеро ди Лауриа, проведший почти 15 лет на юге Италии и знавший её воды как свои пять пальцев, мог спокойно обеспечить господство на море и блокаду острова, но вот взять его всё равно не выходило. Все высадки на остров заканчивались позорным фиаско.Самым успешным стало вторжение 1301 года, когда принц Роберт, наследник Карла, сумел завоевать Катанию и ещё ряд земель на острове. Но неудачная осада Мессины вынудила его заключить перемирие - сил для дальнейшего продолжения войны у Роберта просто не осталось.
В следующем, 1302 году Папа Римский попытался привлечь к войне Францию, но военная кампания закончилась едва начавшись - у Филиппа Красивого крайне хреново шли дела: после нелегкой войны с англичанами вспыхнуло восстание в Голландии, а сам король жёстко разругался с папством из-за денег. В результате война с Сицилией сама собой затухла, так как ни у кого опять больше не было желания воевать.
31 августа 1302 года, понимая безвыходность ситуации, стороны заключили Кальтабелоттский договор, по которому Сицилийское королевство наконец-то получало независимость. Федериго женился на младшей дочери Карла, при этом обещал, что трон королевства вернётся Анжуйской династии после его смерти. Договор удовлетворил все стороны, так как всем уже давно было не до Сицилии: папство и Франция не на шутку сцепились за деньги, а анжуйцам в руки падал трон Венгрии, что требовало всего внимания, дабы не упустить свой шанс. Война, длившаяся без малого 20 лет, наконец, завершилась.
Претензии Анжуйской династии на Сицилию
И результаты этой войны были презанятные: на Сицилии теперь утверждалась арагонская династия, породнившаяся, как по сицилийской ветви, так и по арагонской, с анжуйцами. Федериго Сицилийский в 1314 году после ссоры с Роберто Неаполитанским, ставшим королём, отменит пункт про передачу трона анжуйцам и те не смогут с этим ничего сделать. В 1409 году сицилийская ветвь пресеклась, и остров стал частью Арагона. А в 1435 году король Арагона Альфонс III воспользуется династическими правами и отнимет Неаполитанское королевство у анжуйцев. Спустя 60 лет французский король Карл VIII, приходящийся родственником анжуйской династии, вспомнит о претензиях на трон Сицилии и Неаполя и попытается силой их вернуть. Так начались Итальянские войны, в которых будет выкована слава испанского оружия.
Вряд ли кто-то из участников Сицилийской вечерни в далёком 1282 году предполагал к чему приведёт их небольшой заговор против Карла Анжуйского. Вот так вот чемоданы византийских денег и амбиции двух королей заложили основы для Итальянских войн.
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Сицилийская вечерня
Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).
1282 год должен был стать годом величайшего триумфа для графа Анжу и Мэна, Прованса и Форкалькье, сенатора Рима, короля Сицилии, Неаполя, Албании и Иерусалима, князя Ахейского Карла Анжуйского. Он уже собрал немалое число титулов, среди которых не хватало разве что имперской короны. И именно её он и собирался достать, не для себя, но для своей дочери - супруги латинского императора в изгнании. Хотя, с учётом всех договоров, он бы лично стал самым могущественным феодалом и основателем новой средиземноморской империи. В портах Южной Италии и Сицилии уже стояли корабли, готовые принять войска. На вечерней службе в Неаполе в пасхальный день он, должно быть, грезил своим грядущим триумфом, к которому шёл долгие 10 лет.
А в это же самое время в сердце его владений - на Сицилии - вспыхнула искра мятежа, которая поглотит мечты Карла, уничтожит его эфемерную империю и спасёт Византию от очередного уничтожения. Полностью рукотворное чудо, ставшее плодом отчаянной попытки побороть судьбу императором Михаилом Палеологом. Но, чтобы понять всю красоту многоходовочки, нам придётся сначала нырнуть в омут истории Сицилии, дабы разобраться, откуда вообще там на троне появился младший сын короля Франции.
Карл Анжуйский
После распада Римской империи Сицилия оказалась своеобразным переходящим призом для завоевателей. Удобно расположенный - в узком “проливе” между западной и восточной частью Средиземного моря, с хорошим климатом и урожайностью зерна - этот остров был самым настоящим ключом к Италии, так как его обладатель получал контроль над торговлей между востоком и западом и хорошую экономическую базу. В начале Сицилия досталась остготам, потом, при Юстиниане, была отбита византийцами. В середине 10 века остров после долгой и упорной борьбы отжали арабы, что позволило им ещё эффективнее кошмарить Италию набегами.
Это в конце концов настолько надоело Папе Римскому, что тот нанял норманнов Рожера Гвискара, уже обосновавшихся ранее на юге Италии, для отвоевания острова у мусульман. Рожер за этот богоугодный поступок получал от Папы Римского корону короля Сицилии, что должно было делать его вассалом папства. Норманны должны были стать противовесом для амбиций императоров СРИ. Но жизнь полна разочарований.
К 1090 году Рожер сумел полностью отвоевать своё новое королевство, но вот послушным инструментом в руках Пап ни он, ни его наследники не стали. Число случаев, когда норманны спасали положение папства в его конфликтах с итальянскими баронами или германскими императорами, было ничуть не меньше, чем случаев жестоких конфликтов.
А в конце 12 века сицилийцы и вовсе перевернули все с ног на голову: король Сицилии Вильгельм Добрый ради союза с СРИ выдал свою тётю Констанцию за Генриха Гогенштауфена - сына германского императора Фридриха Барбароссы. С точки зрения папства это был самый натуральный меч в спину, так как теперь оно было зажато с двух сторон между недоброжелательными империей и норманнами. Причем, не имевший наследника Вильгельм потребовал от вассалов присягнуть Констанции, что означало фактически попадание королевства в руки Гогенштауфенов. А это вообще уже происки сатаны какие–то.
Генрих VI Гогенштауфен
Папство было “вне себя от радости” от всей этой движухи, а потому когда Вильгельм внезапно умер, Папа Римский поддержал захват власти бароном Танкредом, имевшим сомнительные права на престол. Но из Танкреда вышел так себе превозмогатель, и через 4 года он слился. Генрих в 1194 году спокойно захватил всю Южную Италию и Сицилию, подавил пару мятежей и спокойно отъехал в мир иной. Его сын Фридрих, выросший на острове, считался местными “своим”, а потому, даром, что немец, сицилийцы готовы были вписываться за него. Фридрих ответил им тем же: он заботился об острове едва ли не больше, чем о Германии, при этом стремился сильно не менять внутреннюю политику и не обременять налогами. Все были довольны этим, кроме папства, которое чувствовало, что схватку за Италию оно безнадёжно проигрывает.
Папство в начале 13 века
Поэтому папские агенты интриговали вовсю в Южной Италии, подстёгивая баронов к мятежу, но безуспешно. Всё изменилось, когда с разницей в 4 года Бог прибрал к себе душу Фридриха и его сына Конрада. К счастью для папства, Конрад оставил после себя наследником младенца (Конрадина), что тут же вызвало кризис в империи, вынудивший её бросить итальянские разборки. Церковники, почувствовав, что такой шанс выпадает лишь раз, стали подыскивать удобного короля для Сицилии, чтобы тот стал мечом папства против мерзких гибеллинов (сторонников империи). Но у Сицилии уже был законный король - Конрадин, что подтвердили бароны, избрав в 1254 году на время его малолетства регентом бастарда Фридриха II - Манфреда.
Выходило, что власть над Сицилией всё ещё оставалась в руках ненавистных папству Гогенштауфенов. Да, за Манфредом не маячила империя - его статус был империей не подтверждён, а сама Германия всё глубже погружалась в очередную междоусобицу. А потому папство быстренько собрало небольшое воинство для “освобождения” Сицилии и… с треском проиграло. Манфред оказался талантливым политиком и военачальником, способным не только удержать королевство в своих руках, но и собрать вокруг себя гибеллинов центральной и северной Италии. Не прошло 10 лет с момента смерти Фридриха Гогенштауфена, как папство снова оказалось окружено с севера и юга ненавистными Гогенштауфенами.
Манфред всей своей военной активностью пытался добиться двух вещей: признания от папства своей власти на Сицилии и установления контроля над Италией. Первая цель была ключевой, вторая стала средством и разменной монетой в расторговках с папством. Вот только сменявшие друг друга наместники Бога на земле считали невозможным никакой мир с Гогенштауфенами.
Поэтому поиски короля для Сицилии не прекращались. Задача осложнялась тем, что нужен был правитель, способный завоевать себе королевство сам, что было крайне сложно, с учётом силы Манфреда. Сначала на корону Сицилии позарился английский король Генрих III, захотевший посадить на трон Сицилии своего второго сына Эдмунда. Папство, погрязшее в долгах из-за противостояния с Манфредом, тупо решило продать трон Сицилии - английскому королю было поставлено условие выплатить папству 90 000 фунтов стерлингов. Это была колоссальная сумма, в десять раз большая, чем весь годовой доход казны. Когда Генрих попытался через парламент протолкнуть сбор новых налогов для финансирования своей сицилийской авантюры, то ему попросту отказали. Попытки Генриха в обход парламента всё-таки собрать деньги, вызвали огромное недовольство баронов, которое выльется в гражданскую войну в 1258 году. Но часть денег папство до этого момента получить успело. У - успех.
Потерпев неудачу с англичанами, папство обратило свой взор на другую сильную и влиятельную страну - Францию. Король Людовик IX, правивший ей в тот момент, отличался крайним благочестием. Отдавать корону ему, конечно же, было излишне, но вот его младшему брату Карлу Анжуйскому - вполне. Карл был сам по себе довольно богатым феодалом, а с помощью короля они могли бы легко погасить все долги папства и отвоевать Италию у Манфреда. К удивлению церковников, Людовик особого восторга от идеи не испытал, зато Карл крайне заинтересовался ею. Он был очень амбициозным человеком, увидевшим в этой авантюре свой шанс сравняться в величии с братом. Переговоры завершились заключением договора, по которому Карл получал корону в обмен на ряд обязательств перед папством: признавать власть Папы, выплачивать ему ежегодно 8000 унций золота, отправлять по первому требованию войска, не занимать без папского разрешения выборные должности в городах Италии и т.д.
В 1266 году Манфред был разбит французами в сражении при Беневенто и погиб. Карл быстро подчинил себе Сицилийское королевство, обещая мягкое правление и отсутствие репрессий. После чего сразу же взялся за налаживание экономики: была создана новая система налогообложения, где сборщиками выступали французы, которым Карл доверял, местная коррупция была почти полностью искоренена, что позволило гораздо эффективнее собирать налоги. Также был введён постоянный военный налог, что сильно раздражало сицилийцев. Были реорганизованы суды с целью более оперативного решения вопросов в них. Карл действительно провёл минимальное число репрессий, аккуратно отрезая куски земли для поселения своих вассалов.
Но все эти меры очень не понравились жителям королевства, привыкшим к не очень эффективной и коррумпированной, но при этом не давящей излишне, системе. Живи сам и дай жить другим - вот был девиз сицилийцев. Хуже того, Карл в отличии от всех прочих королей, обосновался на континенте в Неаполе, а не на Сицилии. Остров его интересовал мало, развитием его он почти не занимался и не появлялся на нём. Но при этом он жестко выкачивал деньги из населения, считая, что обеспеченный им порядок того стоит. Недовольство копилось и ждало лишь искры, из которой разгорелось бы пламя. Такой искрой стал Конрадин.
Конрадин Гогенштауфен
В Германию к 15-летнему шкету потянулась вереница “беженцев” из Сицилии с целью склонить Конрадина к походу по отвоеванию родового королевства. Папа Римский Климент IV предусмотрительно пообещал отлучение любому, кто попытается помочь Конрадину в его борьбе за трон Сицилии. Хотя империи было и не до дел в Италии, тем не менее, устроенная Карлом война на севере страны против гибеллинов очень многим не нравилась. Потому нашлось немало готовых срать на угрозы отлучения ради того, чтобы надавать по ушам Карлу. Осенью 1267 года, на фоне слухов о скором вторжении Конрадина, на Сицилии вспыхнуло восстание. Восставшие быстро установили контроль над островом, что заставило в марте 1268 года Карла прервать успешную кампанию против гибеллинов в Тоскане и отправиться на юг.
В это время через перевалы прошла армия из порядка 4000 конных, к которым присоединились по дороге контингенты гибеллинов и восставших против папства Рима. Поход на юг был для молодого короля триумфальным, его встречали как освободителя. Но закончился он столь же стремительно, как и начался: в августе близ Тальякоццо состоялось единственное сражение с силами Карла, немцам удалось опрокинуть противника и устроить преследование, но резерв французов во главе с самим Карлом сумел разбить охрану Конрадина и захватить его в плен, тем самым выиграв почти проигранное сражение и войну.
И вот в этот момент Карл допустил свою самую большую ошибку. Посчитав, что сицилийцы его предали из-за мягкости, он жестко репрессировал многих участников мятежа, а Конрадина в назидание всем судили и казнили через отрубание головы.
Казнь Конрадина и его сторонников
Убийство, хоть и по суду, отпрыска королевской фамилии стало тёмным пятном на репутации Карла, отношения с империей после такого стали испорчены, а сицилийцы вместо страха попросту возненавидели тирана. Но положение его будет крепким, и Карл начнёт задумываться над будущим. Как меч папства он имел обязательства по искоренению влияния гибеллинов на севере Италии, что должно было привести под крыло Карла весь полуостров. Но этого ему было мало.
Ещё в 1267 году Карл заключил договор с императором Латинской империи в изгнании Балдуином II о передаче Карлу всех его вассалов, а также трети всех завоёванных земель, в обмен на помощь в организации крестового похода против схизматиков. Таким образом, Карл стал формальным сеньором герцога Ахеи. Также его войска вторглись в Албанию, принадлежавшую Эпиру, и захватили значительную её часть. Карл не скрывал своих целей и амбиций, в открытую собирая войска для похода на Константинополь. И тут Михаил Палеолог не на шутку перепугался - его военные ресурсы были крайне скудны для оказания сопротивления полноценному вторжению латинян. Поэтому было задействовано секретное оружие Византии - дипломаты.
Вся суть дипломатии в одном кадре
В 1269 году посольство Константинополя отправилось во Францию к королю Людовику Святому, предлагая тому заключить церковную унию и вместе пойти крестовым походом на мусульман. Людовик, мечтавший о реабилитации после неудачного крестового похода против Египта, воодушевился и решил пойти таки бить морды мусульманам. Карлу было написано письмо с братской просьбой (то есть приказом) прекратить подготовку войны против Византии и присоединиться к войне с сарацинами. Выбора у Карла особо не было, так как отказ для него означал бы не только потерю репутации, но и разрыв с Францией, чего допускать было нельзя. Но в качестве цели похода он убедил выбрать близкий Тунис, чей эмир имел обязательства платить дань королям Сицилии, но игнорировал их. Официально целью похода, конечно же, было навязывание эмиру Туниса христианства. Поход состоялся в 1270 году и почти полностью провалился - французская армия оказалась небоеспособной из-за вспышки малярии, дизентерии и тифа. Король Людовик преставился, войска были деморализованы, и Карл сумел свести войну к хоть какому-то приемлемому миру: эмир соглашался платить ему дань и… всё. Для Карла это была хоть какая-то компенсация потери двух лет, но и только.
Вернувшись из Туниса Карл продолжил готовить поход против Византии. Он заключил союзы с правителями Болгарии и Сербии, расширил владения в Албании, а потом заключил с его дукой союз, расширил влияние на герцогство Афинское. К 1272 году ситуация была такова, что все невизантийские Балканы были в союзе с Карлом, который снова в открытую готовился к войне. Всё было готово для вторжения, но тут случилось сразу два облома.
Михаил Палеолог за время передышки сделал два гениальных хода.
Во-первых, он предложил новому Папе Римскому Григорию церковную унию и помощь в крестовом походе против мусульман. Папа Григорий, проведший долгое время на Ближнем Востоке, был настолько воодушевлён идеей, что запретил Карлу нападать на Византию под страхом отлучения. Во-вторых, в это же время чемоданы византийских денег поехали в Геную, где помогли установить власть гибеллинов. И надо же было такому случиться, что эта смена власти крайне мешала Карлу. Земли Генуи были нужны Карлу, как сухопутный коридор с Провансом. И смена власти в этом городе означала, что в любую минуту его могут перекрыть.
Поэтому Карл решил захватить этот сухопутный коридор, а заодно показать всем гибеллинами, кто тут хозяин. Приключение на 5 минут превратится в лютый замес, куда подключатся едва ли не все гибеллины севера Италии, и к 1276 году ссаными тряпками прогонят Карла, заставив того заключить не очень выгодный мир. При этом финансы королевства были в крайне расстроенном положении, и Карлу пришлось надолго сосредоточиться на их восстановлении. Фактически до 1280 года (т.е. 8 лет) Карл был неспособен предпринимать никаких военных акций против Византии. Но вести дипломатическую игру по расширению влияния ему никто не мешал: в 1277 году он получил, хоть и формально, корону Иерусалимского королевства, а в конце 1270-х задумал воссоздать королевство Арль из своих и не очень ленных земель на юге Франции. Также его агенты продолжили настраивать против Византии государства Балкан.
В 1280 году умирает Папа Николай III и Карл начинает решительно давить на конклав с целью избрать лояльного понтифика. Почти полгода длится противостояние про-французской и про-итальянской партии, пока на святой престол не восходит Мартин IV в миру Симон Монпитье де Брион. Если все предыдущие Папы Римские, даже лояльные Карлу, стремились вести собственную игру с целью укрепления власти папства, то Мартин IV был готов пожертвовать всем, ради интересов Франции и Карла Анжуйского. Он почти сразу разорвал договор с Византией об унии и стал собирать крестовый поход против схизматиков. Папа вместе с Карлом организуют антивизантийский союз, куда добровольно вступает Венеция, и не очень добровольно гвельфы (противники империи) Италии. Идея крестового похода оформляется в папской булле, признававшей Михаила Палеолога еретиком и запрещавшая под страхом отлучения любое сотрудничество с ним.
Карл Анжуйский в этот момент
По всей Италии и Сицилии начался сбор войск и подготовка похода, намеченного на 1282 год. Силы, собираемые Карлом, были очень серьёзными, и отбиться от него у Империи удалось вряд ли бы. Казалось, что дни её сочтены. Но возможности византийской дипломатии ещё не были исчерпаны, как и запас чемоданов с деньгами. Да и число недругов Карла Анжуйского не слишком-то и уменьшалось. Но искать их пришлось аж в Испании. Женой молодого короля Арагона была дочь Манфреда, имевшая, таким образом, права на престол. При дворе было немало сицилийцев, бежавших от Карла и мечтавших вернуться и отомстить.
Да чего уж там, один такой сицилиец Джованни да Прочида, успевший повоевать и за Манфреда, и за Конрадина, стал канцлером Арагона! Педро в принципе не скрывал, что не прочь спихнуть Карла, а потому разрешал своему канцлеру помаленьку тому срать в штаны. Каким образом византийцы вышли на арагонцев неизвестно, но этот союз обещал быть выгодным обеим сторонам. У византийцев были деньги, у арагонцев армия и флот, а также связи с сицилийской аристократией. А у сицилийцев не было ничего, кроме жгучего желания сбросить ярмо Карла Анжуйского.
Обстановка на Сицилии вообще была паршивая: в рамках подготовки к походу против Византии снова начали активно драть налоги, обложив население ещё и натуральной повинностью для снабжения провиантом флота. И так плохие отношения к Карлу стали и вовсе мятежными, но власти острова игнорировали тихую ненависть, которая копилась в народе. Византийско-арагонско-сицилийский заговор был обречён на возникновение:
1. византийцы шлют на Сицилию чемоданы денег для организации мятежа,
2. арагонцы после его начала присылают армию и флот,
3. остров присягает на верность королю Арагона
4.…
5. profit
Вся суть
Единственным нюансом было то, что если византийцам нужно было, чтобы восстание началось до отбытия Карла, то вот у Педро Арагонского желания махаться с Карлом не было. Так что он то как раз был заинтересован в более поздней дате мятежа. Тем более, что существовал риск французского вторжения: когда Педро начал готовить армию и флот, официально с целью вторжения в Северную Африку, король Франции начал угрожать войной в случае, если флот пойдёт к Сицилии. Но тут такое дело: кто чемоданы с деньгами завозит, тот и заказывает музыку, поэтому византийские агенты естественно склоняли местных к как можно более скорому выступлению.
29 марта 1282 года в Палермо прямо перед (или во время) ночной пасхальной службы случился городской бунт. По самой известной версии причиной его были домогательства французского гарнизона до местных женщин во время уличного празднования. Но есть и версия того, что мятеж был не стихийным, а спланированным нападением.
Весь французский гарнизон города был вырезан за ночь, вскоре восстание перекинулось и на остальные города, и через месяц весь остров был в руках восставших. Флот Карла, размещённый на острове, был уничтожен. Ни о каком походе против Византии не могло более быть и речи. 1268 год повторялся снова, но на этот раз восставшие были не одни - король Арагона уже готовился сделать прыжок на остров. Михаил Палеолог выиграл войну ещё до её фактического начала. Престарелый император вскоре отошёл в мир иной, но он видел плоды своей политики: Византия была спасена, Карл Анжуйский сцепился в длительной схватке с Педро Арагонским и всем им было совершенно не до дел на Востоке.
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Продолжение: Нулевая итальянская война