В 1881 году семья Толстых переехала в Москву, чтобы дать детям образование. Толстой тяжело принимал перемены, связанные с жизнью в городе. Вот что он записал в дневнике 5 октября 1881 года, уже будучи в Москве:
«Прошел месяц — самый мучительный в моей жизни. Переезд в Москву. — Всё устраиваются. Когда же начнут жить? Всё не для того, чтобы жить, а для того, что так люди. Несчастные! И нет жизни. — Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют.Народу больше нечего делать, как, пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Мужики на это ловчее. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях, возят извозчиками».
Ha первое заседание общества трезвости, созданного в 1904 г. в России, в качестве почетного гостя пригласили Л.Н. Толстого. Он пришел, послушал, а когда ему дали слово, сказал: "Чтоб не пить не надо собираться, а раз уж собрались, то почему бы не выпить!?" Это было первое и последнее заседание общества трезвости.
— Володя! Володя! Ивины! — закричал я, увидев в окно трех мальчиков в синих бекешах с бобровыми воротниками, которые, следуя за молодым гувернером-щеголем, переходили с противоположного тротуара к нашему дому.
Ивины приходились нам родственниками и были почти одних с нами лет; вскоре после приезда нашего в Москву мы познакомились и сошлись с ними.
Второй Ивин — Сережа — был смуглый, курчавый мальчик, со вздернутым твердым носиком, очень свежими, красными губами, которые редко совершенно закрывали немного выдавшийся верхний ряд белых зубов, темно-голубыми прекрасными глазами и необыкновенно бойким выражением лица. Он никогда не улыбался, но или смотрел совершенно серьезно, или от души смеялся своим звонким, отчетливым и чрезвычайно увлекательным смехом.
Его оригинальная красота поразила меня с первого взгляда. Я почувствовал к нему непреодолимое влечение.
***
Стоп, что?
***
Видеть его было достаточно для моего счастия; и одно время все силы души моей были сосредоточены в этом желании; когда мне случалось провести дня три или четыре, не видав его, я начинал скучать, и мне становилось грустно до слез. Все мечты мои, во сне и наяву, были о нем: ложась спать, я желал, чтобы он мне приснился; закрывая глаза, я видел его перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение.
***
...ок
***
Никому в мире я не решился бы поверить этого чувства, так много я дорожил им. Может быть, потому, что ему надоедало чувствовать беспрестанно устремленными на него мои беспокойные глаза, или просто, не чувствуя ко мне никакой симпатии, он заметно больше любил играть и говорить с Володей, чем со мною; но я все-таки был доволен, ничего не желал, ничего не требовал и всем готов был для него пожертвовать.
Кроме страстного влечения, которое он внушал мне, присутствие его возбуждало во мне в не менее сильной степени другое чувство — страх огорчить его, оскорбить чем-нибудь, не понравиться ему: может быть, потому, что лицо его имело надменное выражение, или потому, что, презирая свою наружность, я слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, потому, что это есть непременный признак ЛЮБВИ, я чувствовал к нему столько же страху, сколько и любви.
***
Здесь Толстой уже напрямую говорит, что был влюблëн в другого мальчика.
***
В первый раз, как Сережа заговорил со мной, я до того растерялся от такого неожиданного счастия, что побледнел, покраснел и ничего не мог отвечать ему. У него была дурная привычка, когда он задумывался, останавливать глаза на одной точке и беспрестанно мигать, подергивая при этом носом и бровями. Все находили, что эта привычка очень портит его, но я находил ее до того милою, что невольно привык делать то же самое, и чрез несколько дней после моего с ним знакомства бабушка спросила: не болят ли у меня глаза, что я ими хлопаю, как филин.
Между нами никогда не было сказано ни слова о любви; но он чувствовал свою власть надо мною и бессознательно, но ТИРАНИЧЕСКИ употреблял ее в наших детских отношениях; я же, как ни желал высказать ему все, что было у меня на душе, слишком боялся его, чтобы решиться на откровенность; старался казаться равнодушным и безропотно подчинялся ему. Иногда влияние его казалось мне тяжелым, несносным; но выйти из-под него было не в моей власти.
***
Это уже похоже на насильственные отношения.
***
В общем, как вы видите, Толстой имел нетрадиционные связи. Если есть опровержения, пишите, я с радостью обсужу это.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
9 сентября исполнилось 195 лет со дня рождения писателя.
Его произведения переведены более чем на 90 языков, а суммарный тираж книг исчисляется сотнями миллионов — при этом личность Льва Толстого была настолько многогранной, что прославился он не только как писатель, но и как общественный деятель, педагог, религиозный философ и даже идеолог вегетарианства. Его фигура была полна противоречий: родился в аристократической графской семье, но полжизни сражался с роскошью; не получил высшего образования, но создал свою школу; был верующим человеком, но отрекся от церкви. Толстого с ранних лет волновал вопрос общечеловеческого счастья — ответ на него он искал до самой смерти. Рассказываем о взглядах и жизненных принципах Льва Толстого.
Искать ключ к счастью
Когда Льву было пять лет, он услышал от старшего брата Николая историю о зеленой палочке — якобы она закопана у дороги в старом Заказе (в лесу на территории имения Толстых Ясная Поляна), и на ней написана тайна, "посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми; не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться, и все будут любить друг друга, все сделаются муравейными братьями". Образ "муравейного братства" очень нравился братьям Толстым: чтобы почувствовать атмосферу единства и общности, они забирались под стулья или кресла, завешанные платками, и сидели в темноте, прижавшись друг к другу. "Я, помню, испытывал особенное чувство любви и умиления и очень любил эту игру", — вспоминал Лев Толстой.
Эти детские впечатления оказали сильное влияние на дальнейшие взгляды писателя (в конце жизни он даже завещал похоронить себя там, где, по преданию, была зарыта зеленая палочка). Уже в старости Толстой писал: "Идеал муравейных братьев, льнущих любовно друг к другу, только не под двумя креслами, завешанными платками, а под всем небесным сводом всех людей мира, остался для меня тот же. И как я тогда верил, что есть та зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить все зло в людях и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает". Вера в "единение всех людей" как раз и была одним из стержней философии Льва Толстого.
Да, в единении и смысл, и цель, и благо человеческой жизни, но цель и благо это достигаются только тогда, когда это единение всего человечества во имя основы, общей всему человечеству. Лев Толстой, из письма "Славянскому съезду в Софии" (1910)
Справедливость, следование духовным и христианским ценностям, любовь к природе, патриотизм, равенство людей вне зависимости от их социального положения и национальности — идею "единения" Толстой рассматривал в контексте самых высоких смыслов. Конечно, такое мировоззрение сильно влияло и на образ жизни графа: он пытался отойти от образа дворянина, хотел быть ближе к народу и к земле, занимался благотворительностью и физическим трудом. Художник Илья Репин, друживший с писателем, вспоминал о Толстом так: "Он искал физических трудностей и любил преодолевать их; так он пахал, так он косил, так он складывал крестьянам печи… От этих быстрых во всякую погоду движений цвет лица и рук его был пропитан воздухом и горячей кровью; глаза глядели зорко, и губы сжимались крепко и весело от торжества над преодолением опасностей".
В Ясной Поляне, 1908 год
Кроме "единения", была и еще одна важная для Толстого идея — отказ от насилия (эту мысль он закладывал в роман "Война и мир"). Писатель считал: "Только непротивление злу насилием приводит человечество к замене закона насилия законом любви". Он верил, что человек может победить зло, главное — никогда не позволять злу захватить себя, отвечать всегда добром, отказаться от борьбы и заниматься самосовершенствованием.
Быть лучшей версией себя
Толстой считал, что каждому необходимо развивать волю — телесную, чувственную и разумную. В 1847-м в своем дневнике он даже написал свод правил: как именно нужно развивать все три вида воли, а заодно с ними — память, умственные способности, деятельность, чувство любви и обдуманность. В общей сложности у него получилось четыре десятка советов. Среди них были, например, такие: "Будь хорош и старайся, чтобы никто не знал, что ты хорош. (Славолюбие бывает полезно другим, но не самому себе)". Или: "Каждого ближнего люби так же, как и самого себя, но двух ближних люби более, нежели самого себя".
Спи как можно меньше (сон, по моему мнению, есть такое положение человека, в котором совершенно отсутствует воля). Лев Толстой, из личного дневника (1847)
Было среди правил и такое: "Каждое утро назначай себе все, что ты должен делать в продолжение целого дня, и исполняй все назначенное даже в том случае, ежели исполнение назначенного влекло за собою какой-нибудь вред. Кроме развития воли, это правило разовьет и ум, который будет обдуманнее определять деяния воли". На протяжении долгих лет Толстой следовал довольно строгому распорядку дня — он считал, что четкое планирование времени и чередование видов деятельности тренируют волю и улучшают здоровье.
Впрочем, не всем правилам, написанным в 19 лет, Толстому удавалось следовать на протяжении жизни. Если в 1847-м он сам себе советовал "отдаляйся от женщин" и "убивай трудами свои похоти", то незадолго до смерти обратился к своему биографу Павлу Бирюкову с признанием: "Вот вы пишете про меня все хорошее. Это неверно и неполно. Надо писать и дурное. В молодости я вел очень дурную жизнь, и два события этой жизни особенно и до сих пор мучают меня. И я вам, как биографу, говорю это и прошу вас это написать в моей биографии. Эти события были: связь с крестьянской женщиной из нашей деревни, до моей женитьбы. На это есть намек в моем рассказе "Дьявол". Второе — это преступление, которое я совершил с горничной Гашей, жившей в доме моей тетки. Она была невинна, я ее соблазнил, ее прогнали, и она погибла".
По официальным данным, у Льва Толстого был один внебрачный ребенок — Тимофей Базыкин, рожденный в 1860 году от крестьянки Аксиньи. Через два года писатель женился на Софье, у них родилось 13 детей, а сам брак продлился 48 лет — до самой смерти графа.
Следить за здоровьем и быть гуманным
В наше время Льва Толстого назвали бы зожником. Ежедневно, независимо от погоды и настроения, он занимался физкультурой и гимнастикой: поднимал гантели и гири, упражнялся на кольцах и подтягивался на турнике, который специально установил во дворе рядом с усадебным домом. Приобщал к спорту и детей, его дочь Татьяна вспоминала: "В кабинете между двумя колоннами была вделана железная рейка. Каждое утро он и мы упражнялись на ней. Делали мы и шведскую гимнастику, причем папа командовал: раз, два, три, четыре, пять… И мы, напрягая наши маленькие мускулы, выкидывали за ним руки — вперед, вбок, кверху, книзу, кзаду…"
Еще Толстой играл в городки и любил кататься на коньках, мог часами скакать на лошади, а когда ему было за 60, решил освоить теннис и велосипед. В середине 1890-х Московское общество любителей велосипедной езды подарило ему лучшую по меркам тех лет модель фирмы "Старлей". Вскоре Толстой не только научился отлично кататься, но и стал почетным членом общества, а еще получил права на езду на велосипеде по улицам Москвы.
Во время игры в городки, 1909 год
Кроме того, писатель ежедневно ходил на прогулки, причем мог преодолевать внушительные расстояния: трижды он пешком добирался от Москвы до Ясной Поляны, этот путь составляет около 200 км. "Ему нравилось быть паломником; он шел с мешком за спиной по большой дороге, общаясь с бродячим людом, для которого он был безвестным спутником. Путешествие обычно занимало пять дней. В пути он останавливался переночевать или перекусить в какой-нибудь избе или на постоялом дворе. Если попадалась железнодорожная станция, он отдыхал в зале ожидания третьего класса", — вспоминала Татьяна Сухотина-Толстая.
Иду же, главное, за тем, чтобы отдохнуть от роскошной жизни и хоть немного принять участие в настоящей. Лев Толстой, из письма Владимиру Черткову (1886)
Когда Толстому было за 50, он стал вегетарианцем. "Думаю, что неупотребление мяса полезно для здоровья или, скорее, употребление мяса вредно, потому что такое питание безнравственно; все же, что безнравственно, всегда вредно как для души, так и для тела", — говорил писатель. Он проповедовал вегетарианство и считал, что "диета строгая нужна всем", а в 1891 году написал статью "Первая ступень", в которой критиковал обжорство, искал параллели между постным питанием и добродетелью, а еще в красках и с жуткими подробностями описывал свой опыт посещения тульской скотобойни. Сперва Толстой отказывался только от употребления мяса, но со временем перестал есть и молочные продукты, и яйца.
Ценить свободу
В детстве Лев Толстой получал домашнее образование, а в 1844-м поступил в Казанский университет на факультет восточных языков, но учеба не задалась. Толстому не нравилась необходимость следовать определенной программе — он прогуливал "навязанные" предметы, у него появились проблемы с оценками и с педагогами, будущего писателя даже пытались оставить на второй год. Тогда он сменил факультет на юридический, но ситуация мало изменилась — Толстой по-прежнему считал университетский подход к образованию формальным. В то же время он увлекся работами Руссо, Монтескье и понял, что должен учиться самостоятельно, — в 1847-м граф отчислился из университета и вернулся в Ясную Поляну. "Всегда ему было трудно всякое навязанное другими образование, и всему, чему он в жизни выучился, — он выучился сам, вдруг, быстро, усиленным трудом", — вспоминала Софья Толстая. Толстой сам изучал историю, географию, математику и естественные науки, медицину и юриспруденцию, а еще знал более 10 языков.
Опираясь на свой опыт и духовные ценности, в 1859 году Лев Толстой открыл в Ясной Поляне школу для крестьянских детей. Занятия были бесплатными, а сам писатель стал одним из учителей — он вел русский язык, литературу, историю, математику и физику. Толстой считал, что в школе должна быть свободная и творческая атмосфера, поэтому его подход к обучению был революционным: он запретил наказывать учеников, отказался от строгой образовательной программы и каких-либо формальностей. Писатель уверял, что главное дело учителя — заинтересовать класс. При этом также важно разглядеть природу каждого ребенка и развивать ее, ничего не навязывая. Граф взращивал в детях любознательность и умение мыслить самостоятельно, много беседовал с ними, поощрял творчество. А чтобы свобода в обучении не привела к хаосу, знакомил с основами этики и религии.
Крестьянские дети у крыльца сельской школы в Ясной Поляне, 1875 год
За годы своей жизни Толстой открыл около 20 школ в окрестностях Тулы, написал несколько педагогических и методических статей. Для детей в 1872 году он составил "Азбуку" — учебник из нескольких частей, который знакомил с основами русского языка и арифметики. В нем были собраны сведения о буквах, пословицы и поговорки, притчи и рассказы, примеры счета. Подход писателя к образованию вызывал много вопросов и споров среди современников, поэтому и "Азбуку" сперва раскритиковали. Спустя два года Толстой переработал книгу: "Новая азбука" была принята более тепло и даже рекомендовалась Министерством народного просвещения как учебник для народных школ России.
Менять систему
Религиозные и философские поиски Льва Толстого длились десятки лет, пока в конце 1870-х писателя не настиг духовный кризис. "…На меня стали находить минуты сначала недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние", — писал он в автобиографическом произведении "Исповедь". Толстого волновали социальные и нравственные проблемы, он критиковал государство и церковь, обвинял современный мир в избыточности. Он продолжал искать ответы на свои вопросы в мировых религиях и философских трактатах, но в начале 1880-х пришел к осознанию, что стоит на пороге создания собственного учения — толстовства.
Принято считать, что Льва Толстого отлучили от православия, хотя официально анафема Толстому не провозглашалась — фактически он сам отрекся от церкви, так как не принимал существующий уклад (иерархию, обряды, а также божественную природу самого Христа). При этом христианские заповеди толстовцы признавали высшей ценностью, а Нагорную проповедь Толстой особенно ценил и перечитывал много раз. Среди основ толстовского учения — "непротивление злу насилием", нравственное самосовершенствование ("сознание определяет бытие") и необходимость заниматься земледельческим трудом. Толстовцы критиковали идеи государственности, военную службу и считали, что мир необходимо переустроить по этическим принципам (при этом закон ненасилия исключал какую-либо организованную борьбу против существующего строя).
У Толстого нашлось множество последователей из разных социальных слоев, а само учение вышло за пределы Ясной Поляны, распространилось по регионам и даже за границей (например, Махатма Ганди называл себя сторонником толстовства). Возникали толстовские коммуны, где люди жили в складчину и занимались сельским хозяйством, причем к крестьянам в них примыкали и некоторые дворяне, и военные. Все они отказывались от мяса, молока, по возможности от эксплуатации животных и стремились к опрощению быта. Сам Толстой, с одной стороны, был рад тому, что люди встают на правильный, по его мнению, путь. С другой стороны, он не хотел, чтобы его учение становилось оформленным движением или культом, отказывался от роли руководителя, а в дневнике и вовсе писал:
Никакого толстовства и моего учения не было и нет, есть одно вечное, всеобщее, всемирное, истинное для меня, для нас, особенно ясно выраженное в Евангелиях.
В то же время все происходящее сильно обостряло отношения в семье писателя. Лев Толстой считал, что деньги — зло, и хотел избавиться от них: в начале 1890-х он решил отказаться от собственности и от гонораров за свои работы. Его жена Софья Толстая не могла этого допустить — она боялась, что своим поступком писатель обречет их семью на нищету. Конфликт с трудом удалось решить: усадьбу в итоге переписали на жену и детей, также Софья получила права на произведения мужа, созданные до 1881 года (тот самый "золотой фонд", в который входят "Война и мир", "Анна Каренина", трилогия "Детство", "Отрочество", "Юность", "Севастопольские рассказы" и другие знаковые работы). При этом все, что Толстой написал после сделки, печаталось безвозмездно.
С женой Софьей Толстой, 1910 год
"Он ждал от меня, бедный, милый муж мой, того духовного единения, которое было почти невозможно при моей материальной жизни и заботах, от которых уйти было невозможно и некуда. Я не сумела бы разделить его духовную жизнь на словах, а провести ее в жизнь, сломить ее, волоча за собой целую большую семью, было немыслимо, да и непосильно", — писала Софья Толстая. И все же писатель не мог смириться со своим "барским" положением и в начале ноября 1910 года ушел из дома. Он покинул Ясную Поляну в тайне от жены, оставив ей письмо, в котором были такие строки:
Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни.
Странствовать Толстой отправился в сопровождении своего врача Душана Маковицкого, при этом четкого плана у них не было. Они посетили Оптину пустынь, Шамординский монастырь. Предполагают, что Толстой хотел добраться до Болгарии либо до Кавказа, однако в дороге он простудился — у писателя началось воспаление легких. Через 10 дней после своего "побега" из Ясной Поляны, 20 ноября 1910 года, Лев Толстой скончался в Липецкой области. Как он и завещал, его похоронили в яснополянском лесу, напротив оврага, где, по преданию, зарыта зеленая палочка.
В этом сборнике вы сможете отлично понять, почему Чехов очень веселый был писатель, а Толстой, мягко говоря, нет.
Нашел и собрал в сборник несколько кратких, даже очень кратких рассказов, особенно для Льва Николаевича Толстого. Времени уйдет немного, но сомневаюсь, что они оставят вас равнодушным. Если вам надоело бездумно тратить время, листая ленту в поисках интересного, то милости просим присоединяться к нам.
1.Акула Лев Николаевич повествует нам занимательную историю. Несколько человек решили поплавать в открытом море, но вдруг происходит беда. Персонажам необходимо быстрое спасение. Когда кажется, что все потеряно, вдруг появляется неожиданное спасение. Лев Николаевич разобрался с проблемой в своем духе.
2.Мыши В этом очень кратком рассказе Лев Николаевич подтверждает нам свой статус. Главные герои Мыши, подобно Тарантиновским, персонажам решают проблему, которая требует скорейшего устранения. Их жрет кот. В данном рассказе не будет никакого хэппи-энда. Только суровая русская печаль.
3.Как мужик убрал камень Каждому жителю России приходило в голову решение проблемы собственных дорог. В данном рассказе Толстой повествует нам о коррупции, как крутые инженеры пытались отмыть огромное количество денег, но вдруг из неоткуда появляется он - простой мужик.
4.Мужик и огурцы Здесь Толстой нам повествует, как обыкновенный вор пошел воровать огурцы. Каждый из нас иногда мечтает... Так вот, главный персонаж рассказа размечтался... Из-за чего произошла беда.
5.Пожар Рассказ Толстого о том, как бывает опасно оставлять детей с бабушкой. Все взрослые и здоровые ушли на работу, оставив своих детей. Трагическая история, где огромное количество детских слез, крови и огня.
Возможность прочитать здесь. Всем спасибо за уделенное внимание. Проводите своё время с пользой! Буду благодарен за подписку на Телеграм, там я выкладываю различные литературные материалы.
— Но вы все-таки следите за отчетами думских заседаний?
- Нет. Знаю о них больше по рассказам домашних. Если же случится заглянуть в газеты, стараюсь как-нибудь обойти это место... У меня от Думы три впечатления: комичное, возмутительное и отвратительное. «Комичное», потому что мне все кажется, будто это дети играют «во взрослых». Ничего нового, оригинального и интересного нет в думских прениях. Все это слышано и переслышано. Никто не выдумал и не сказал ничего своего.
На то же жалуется мне в письме один умный англичанин. «Мы ждем, — пишет он, — указаний от вашей Думы нового пути, а вы рабски подражаете нам».
У депутатов все перенято с европейского, и говорят они по-перенятому, вероятно от радости, что у них есть «кулуары», «блоки», и прочее и что можно все это выговаривать. Наша Дума напоминает мне провинциальные моды. Платья и шляпки, которые перестали носить в столице, сбываются в провинцию, и там их носят, воображая, что это модно. Наша Дума — провинциальная шляпка. «Возмутительным» в ней мне кажется то, что, по справедливым словам Спенсера, особенно справедливым для России — все парламентские люди стоят ниже среднего уровня своего общества и вместе с тем берут на себя самоуверенную задачу разрешить судьбу стомиллионного народа. Наконец «отвратительно» — по грубости, неправдивости выставляемых мотивов, ужасающей самоуверенности, а главное - озлобленности.