Американская Месопотамия

Для Северной Америки территории, что ныне составляют ядро Мексики, являются тем же, что Месопотамия для Ближнего Востока, юг Балкан для Европы или долины Янцзы и Хуанхэ для Восточной Азии - местом зарождения земледелия и соответственно первых сложных обществ, могущих претендовать на право создателей цивилизации. В этом регионе, называемом Мезоамерикой, ещё в V тысячелетии до Рождества Христова начнут выращивать кукурузу, местный аналог риса и пшеницы в Евразии, что приведет к началу формирования развитых культур.

Если в смысле земледельческого потенциала континент не уступал Европе и Азии, то в животноводстве всё было гораздо печальнее - в обеих Америках обитало очень мало местных существ, пригодных для приручения. А конкретно в Мезоамерике дела обстояли даже хуже - если на западе Южной Америки присутствовали ламы и альпаки с братией, которые ещё годились как вьючные животные, то севернее удалось одомашнить только дикую индейку, ставшую, соответственно, индейкой домашней. Неплохая мясная птица, которая и ныне популярна в смысле питания не только на родном континенте, но и в Европе, но все же её одной явно было мало - ничего похожего на лошадей, овец, верблюдов, быков и подобного в этой части света не наблюдалось. Можно возразить, приведя, например, бизонов как аналог быков, но это неверно - конкретно этот вид семейства полорогих, как и "братский" ему зубр из-за океана стали поддаваться приручению лишь недавно, с современными технологиями и опытом. В древние же времена использовать их более, чем в качестве объектов для охоты и языческого поклонения, было невозможно.

По этой причине коренные американцы, в том числе и те, что впервые одомашнят кукурузу, никогда не изобретут колеса - без тягловой силы в виде крупного скота оно окажется не очень полезным и очевидным приспособлением. Помимо этих факторов, нужно указать на не очень "удобную" для культурного и технологического обмена географию континентов - если основные земледельческие регионы Европы и Азии расположены по горизонтали, имеют схожий климат и относительную легкость в коммуникации по рекам и морям, то Америки вытянулись по вертикали, ввиду чего различные регионы резко непохожи друг на друга и не имеют хорошей связи между собой.

Эти причины послужили тому, что Северная Америка вообще и её "передовая" часть - Мезоамерика в частности развивались намного медленнее, чем евразийские земли. Тысячи лет пройдут прежде, чем сообщества, окультурившие кукурузу, "дозреют" до государственности. Если на Ближнем Востоке сей переход случится еще в IV тысячелетии до нашей эры, то в Мезоа мерике - лишь в 1500-х годах до рождения Христа. Примерно в это время в центре нынешней Мексики появится цивилизация Ольмеков. Они будут чем-то наподобие ранних шумерских городов, только с кукурузой вместо пшеницы, без колеса и со странной тягой к ваянию огромных каменных голов, что роднит их с коренным населением острова Пасхи.

Культура ольмеков даст базу, за счет которой регион начнет развиваться - в дальнейшем появятся всевозможные тольтеки, ацтеки и прочие, чуть южнее - майя. В начале нашей эры достигнет расцвета город Теотиуакан с более чем сотней тысяч жителей - даже для Ближнего Востока того же времени очень неплохо. Города же в тысячи и десятки тысяч человек будут встречаться повсеместно в регионе, что говорит о его немалом развитии. Это впечатляет, учитывая, что ни колеса, ни хорошо развитого животноводства у них по-прежнему не было. Даже металлургия в Мезоамерике явно будет тормозить - до IX века нашей эры её следов не найдено вовсе, а позднее она будет не повсеместной. И тем не менее даже так аборигенные культуры региона достигнут немалого цивилизационного развития. У них сформируются сложные языческие культы, известные по своим жертвоприношениям, а майя, к примеру, даже додумаются до концепции нуля как числа, чего не будет даже в античной Европе.

Но как бы не были интересны и по-своему прогрессивны мезоамериканские цивилизации , их общая фундаментальная отсталость от евразийских сообществ вполне очевидна - ещё в XV столетии они находились в лучшем случае на ступени развития Месопотамии времен Средней Бронзы, а учитывая слабое использование металлов - и того ниже.

Это парадоксально - у империи Ацтеков, существовавшей в XIV-XVI столетиях, будет огромная столица с сотнями тысяч жителей, сложная система коммуникаций и налоговой инфраструктуры и многое другое, но все равно с точки зрения технологического прогресса и государственного строительства она не ровня ни Европе, ни Азии тех лет. По сути, только Ацтеки наконец "доросли" до начала серьезного объединения под одним флагом всего раннего земледельческого региона - чтобы читатель понял, в Месопотамии это впервые сделает царь Саргон Древний ещё в конце III тысячелетия до нашей эры.

Новая Испания

Это по-своему иронично - ровно в тот момент, когда наконец-то большая часть региона завоевывалась ацтеками и ими же создавалась единая имперская структура, сюда прибыли испанские колонизаторы. Им достался просто восхитительный приз - довольно развитая территория, жители которой знакомы с подчинением начальству и государственной иерархией, при этом с горами, полными золота и серебра и достаточно большой технологической отсталостью от Испании, чтобы быть легко покорённой. Вкупе к этому белые дьяволы, даже не желая того, принесут индейцам огромный букет из неизвестных им, изолированным в Америке к тому времени уже более десяти тысяч лет, болезней - чумы, оспы, туберкулёза, холеры и прочих, вследствие чего в густонаселенных селениях возделывателей кукурузы начнутся страшные эпидемии. Такое "счастливое комбо" приведет к полному краху Ацтеков и большей части Майя (некоторые их города, расположенные в труднодоступных джунглях, устоят и будут покорены Испанией только к концу XVII столетия) и превращению региона из ковра индейских государств и городов в испанскую колонию - Новую Испанию.

Испанцы решат, что изобретать велосипед совершенно необязательно, и используют уже существовавшую при ацтеках систему управления как основу для собственной. Они соединят ацтекские практики с европейской феодальной и церковной структурой, породив на этой земле мощную эксплуататорскую машину, нацеленную на одно - получение прибыли для короны, в первую очередь путем добычи благородных металлов. Индейцы, которые даже после всех эпидемий останутся костяком населения региона, в огромном числе превратятся в пеонов - что-то вроде крепостных крестьян, работавших либо в шахтах, либо в асьендах - крупных хозяйствах испанских сеньоров. В общем, Испания создаст здесь на основе местных обычаев и своей феодальной системы весьма жесткое и консервативное устройство.

Ну и разумеется, Католическая Церковь, столь сильная в самой Испании, пустит крепкие корни и в колонии. Распространяя христианство, священнослужители получат огромную власть и земельные владения. Поработают они тоже на славу - за XVI-XVII столетия почти все индейцы вместо пернатого змея Кетцалькоатля научатся бить поклоны изображениям Марии с Христом. Впрочем, классическое католичество здесь видоизменится, впитав в себя элементы языческих культов - широко известен День мертвых, который верующие мексиканцы отмечают, раскрашивая своё лицо наподобие черепа, или распространённый и ныне культ Святой Смерти. Подобное едва ли нормально для европейских версий католицизма, но за океаном оказалось очень органично, ибо традиционные культы были на момент прихода испанцев уже слишком сложны и укоренены, чтобы полностью избавиться от их влияния.

Все эти изменения подводят к одному выводу - Испания, будучи сама не самой прогрессивной страной, свои колонии устроит чисто феодально, без намёка на капиталистические отношения, светскость, социальные лифты и интенсивные способы развития экономики. Даже дорог в Мексике будет построено мало - мулы отлично справляются с доставкой в порты нужной продукции, так зачем придумывать что-то лишнее? В целом, в отличие от английских и французских колоний, испанские владения быстро придут к стагнации, как, впрочем, и сама метрополия.

Независимая и неопределённая

Три сотни лет Новая Испания прожила в таком темпе. На самом деле, местная элита, состоявшая из гачупинов - рожденных в Испании, но переехавших в колонию, и креолов - рожденных уже в Америке, но все ещё "чистых" испанцев, была даже более консервативна, чем заокеанские власти. Ну а действительно - у них в руках были огромные территории, пригодные для добычи металлов и сельского хозяйства, которые можно было бесконечно расширять и колонизировать, при этом не думая о рабочих руках - если индейцы в более северных частях континента представляли из себя немногочисленные племена охотников-собирателей, которые нереально было заставить работать на колониальную администрацию ввиду отсутствия у них концепции подневольного труда как такового, то в Мексике коренное население было многочисленно и знакомо с земледелием, то есть проблем с его закабалением не было никаких. Обладая таким ресурсом, колониальная администрация по сути просто выкачивала из территории средства, обеспечивая и Мадрид, и собственное безбедное существование в поместьях-асьендах.

Не только индейцы, но и смешанное испано-индейское население - метисы, не обладали всем спектром прав. И если вторые еще могли быть торговцами и ремесленниками, то первые в абсолютном большинстве (кроме касиков - представителей элит покоренных испанцами местных городов) находились в фактически рабском состоянии. Ну и конечно, всем образованием руководила Церковь, рационализм, ростки светскости и начала массовой грамотности в Новой Испании даже не думали появляться.

Но почему я столько внимания уделил контексту региона и положении Мексики как колонии? А потому что этого вполне достаточно, чтобы начать догадываться о проблемах Мексики - она резко выделялась на фоне поселенческих колоний Франции и Великобритании, в которых к концу XVIII столетия уже наметились прогрессивные тенденции в виде распространения грамотности, капитализма, светских устоев (к примеру, идея деизма среди отцов-основателей США, позволившая четко и ясно отделить светскую и духовную власть друг от друга) своей консервативностью, сильнейшими феодальными практиками и властью Католической церкви. В XIX столетии это был явно не лучший набор для строительства успешного государства.

Возникает логичный вопрос - а зачем Мексике в таком случае вообще нужна была независимость, раз элиты местные и так хорошо жили? До определенного момента это было верно - "пилотные" попытки антиколониального восстания в первой половине 1810-х годов, опиравшиеся на индейцев и метисов, будут подавлены как раз из-за того, что верность Испании для местных элит будет привычным и понятным способом сохранения своих власти и благополучия.

Но вот того, что случится потом, гачупины не оценят - в самой Испании местные интеллектуалы устанут от стагнирующей абсолютной монархии и вынудят короля Фердинанда в 1820 году вернуть разработанную еще в года наполеоновской оккупации Иберии Кадисскую конституцию 1812 года. Это руководители Новой Испании сочтут за огромный нож в спину от метрополии - они-то сражались с худородными индейцами ради традиционного порядка и божьего помазанника, а тут выходит, что сам этот помазанник принял "революционную заразу". Поэтому сами колониальные власти отвернутся от Мадрида, в страшной обиде провозгласив независимость Мексиканской империи в 1821 году. Сделает это Агустин де Итурбиде, испанский офицер, который сам давил восстания "подлого люда", но теперь сменил мировоззрение и, разбив верные Испании войска, стал монархом.

Как видно, новое государство все ещё было монархией и, честно говоря, менять свой образ жизни совершенно не собиралось. Старые элиты хотели продолжать править, но уже без "глупостей" из Мадрида. Но все же оставались огромные массы угнетенного населения, недовольные своим ужасным положением, и кроме того, случилось страшное - даже в этот бедный и консервативный край добрались прогрессивные идеи с севера континента, где уже готовились к великим свершениям США, и из Европы. Поэтому новоиспеченный император был уже в 1823 году свергнут республиканскими кругами. Мексика сменит монархию на республику, которая начнет делать попытки реформирования общества

И вот тут начинается поистине великолепный концерт - с этого момента Мексика начинает жить в режиме постоянной нестабильности и непонимания, что ей вообще нужно делать. Причины у этого ясны - постоянные противоречия между желающей хоть что-то изменить либеральной интеллигенцией и не желающими ничего менять земельной аристократией и духовенством (секуляризация церковных владений в Мексике очень долго не будет удаваться ввиду огромной власти клерикалов). Если политика первых как-то затрагивала власть и комфорт вторых, то они находили какого-нибудь бравого военного лидера - каудильо, который помогал свергнуть глупых реформаторов и вернуть все на круги своя. Были ещё нищие индейцы, частенько восстававшие, что также требовало военных усилий. В итоге все 1820-ые, 30-ые, 40-ые и 50-ые годы в Мексике прошли весьма атмосферно - сплошные перевороты, восстания и молниеносные смены политического курса. Самое же забавное здесь то, что в то время пост президента несколько раз смог получить генерал Санта-Анна - один из бравых военных, который, будучи по сути своей жадным до власти конформистом, искусно использовал хаос в стране и при разных обстоятельствах становился главой государства в 1833-36, 1838-45, 1846-48 и 1853-55. Он, правда, будет иметь определенные успехи - президентом впервые станет ввиду того, что обретет популярность как победитель последнего испанского вторжения в 1829 году, но вот после этого его деятельность в основном будет неудачной, а сам генерал окажется насквозь коррумпированным деспотом.

И его прерывающиеся правления, и периоды между ними , когда руководили другие лица, окажутся полосой сплошных провалов для Мексики - случится разорительное французское вторжение 1838-39 годов, независимость центральноамериканских территорий (Никарагуа и Гондурас с компанией) в 1830-х и провинции Юкатан в 1840-х, где местные власти и угнетенные индейцы майя оба восстанут против столицы, ну и конечно, откол Техаса и последовавшая за ним война с США. Тут надо понимать, что весь север Мексики представлял из себя очень малонаселённые пустыни и полупустыни, которые почти никак не управлялись - правительство едва могло навести порядок в Мехико, а окраины и вовсе были в непонятном состоянии.

Поэтому губернатор Техаса разрешил поселенцам из США осваивать территорию, что привело к выделению в 1836 году независимой Техасской республики, неподконтрольной центру. Там белые хозяева ранчо и африканских рабов устроили жизнь как в Луизиане и прочих соседних американских штатах.

В конце концов Техас будет поглощен Вашингтоном, что приведет к войне 1846-48 годов между США и Мексикой, посчитавшей вхождение мятежной земли в состав иной державы актом нарушения собственного суверенитета. Тут разница в устройстве двух стран проявится ярчайшим образом - стабильные, централизованные и капиталистические США наголову разобьют Мексику, которая до сих пор не могла лишить церковников излишних земельный владений или просто установить постоянный политический режим. После этого все слабозаселенные территории на севере будут захвачены американцами, что приведет к уменьшению Мексики наполовину. Более того - Санта-Ана, после всех неудач вновь ставший президентом в 1853 году, будет продавать США еще территории, дабы получить деньги на оплату жалованья армии - к тому времени страна окажется в совсем жалком состоянии как в смысле финансов, так и в прочих сферах.

Будет еще интервенция Франции, Испании и Великобритании 1861-67, в ходе которой Мексика вновь ненадолго станет империей, и пара государственных переворотов. В итоге страна окажется измотана и наконец получит стабильный режим - правление очередного военного, Порфирио Диаса, который придет к власти в 1876 году. Я уже неоднократно "хвалил" всяких диктаторов, например Салазара и Трухильо, но это только оттого, что порой авторитарное правление после периодов тотальной некомпетентности правительства действительно полезно - несмотря на цензуру, репрессии и прочие неприятные вещи, Диас смог таки стабилизировать государство, реформировать общество и привести Мексику хоть к какому-то развитию (при этом угнетение индейцев и консервативные устои никуда не делись). В это же время станет совсем очевидно, что США превосходят Мексику абсолютно во всём, и Мехико более не будет пытаться с ними состязаться. Страна начнет становится периферией США, которой по сей день и остаётся.

Несмотря на неплохие климатические вводные, эта территория очень долго не будет обременена государственными образованиями. Причина тому, вероятно, в удаленности от древних центров цивилизации, будь то Египет, Анатолия или Греция. Местное население, представленное сначала доиндоевропейским субстратом, а затем кельтскими племенами, будет находиться на примерно такой же стадии развития общества, что и бритты, галлы, германцы и прочие племена Западной и Центральной Европы. Даже Карфаген, заняв территории Иберии, очень близкие к тому, что станет затем Португалией, повлиял на развитие этих земель не очень значительно. Возможно, будь у тамошних жителей больше времени для наблюдений за развитым обществом, они бы и дошли до собственной государственности, но этому было не сбыться - уже в скором после карфагенян римляне прибудут на Пиренеи, выбьют оттуда североафриканских конкурентов и приступят к завоеванию всего полуострова. К концу первого века до рождения Христа вся будущая Португалия станет римской провинцией, что приведет к проникновению высокой культуры, технологий и государственных устоев.

Кельтские говоры ввиду отсутствия письменной традиции зачахнут и будут замещены вульгарной латынью, из местной версии которой и сформируется много позже современный португальский язык. Начнется массовое строительство римских вилл и выращивание оливок и винограда. Несмотря на значительное развитие региона в Поздней Античности, разрушение хозяйственных связей после распада Западной Римской империи вновь покажет главную проблему Пиренейского полуострова - периферийное положение в старых евразийских коммуникациях. Ни один торговый путь, связывавший Китай, Индию, Иран и Восточное Средиземноморье, не затрагивал эти далекие западные места. Поэтому возникшие здесь варварские государства были весьма бедны и слабы, настолько, что легко пали в начале VIII столетия перед вторжением мусульман из Северной Африки. Территория будущей Португалии тоже окажется под их контролем.

История же непосредственно Португалии как государства берёт начало во второй половине IX столетия, когда под эгидой наступавшего с гор севера королевства Астурия на выбитой у мусульман территории вокруг города Порту будет создано графство Португалия, ставшее вассалом Астурии (затем переименованной в королевство Леон).

В 1139 году граф Афонсу Великий провозгласил Португалию королевством и затем, пользуясь помощью крестоносцев, завоевал у арабов ряд территорий, в том числе будущую столицу страны Лиссабон (1147 год). В дальнейшем Португалия разрастется до современных границ, которые для этой страны установятся рано - в конце XIV столетия король Кастилии (одна из двух составных частей будущей Испании) попробует захватить королевство, оставшееся к тому моменту одним из нескольких независимых государств полуострова, но потерпит поражение и вынужден будет смириться с существованием Португалии. По сей день осада Лиссабона 1384 года и битва при Алжубарроте 1385-го, позволившие португальцам отстоять свой суверенитет, остаются важными датами в национальном сознании.

Но все же, хоть Португалия весьма окрепла к концу Средневековья, одна проблема оставалась все еще крайне жгучей - отрезанность от торговых артерий, через которые все ценнейшие тогда товары курсировали. Португалии приходилось очень сильно переплачивать за пряности, шелк, фарфор и прочее, при этом сама она ни в каких весомых финансовых потоках не участвовала. Все это делало страну весьма бедной и малозначимой.

Вместе с тем к тому же времени прогресс, достигнутый европейской цивилизацией, оказался весьма значительным. Благодаря восстановлению античного наследия и появлению рационализма технологическое развитие ускорилось и привело, в частности, к прорыву в мореходстве - улучшились методы навигации и судостроительства. Португальцы, будучи одними из самых обделенных в плане традиционной евразийской торговли, ещё в XIV столетии изобретут каракку - передовое на тот момент судно, способное неплохо плавать в океане. Именно с этого момента они начнут постепенно исследовать огромный водный массив, который до того был лишь назойливым напоминанием о месте Португалии как окраины, за которой лишь темнота океанических пучин. Теперь же доведенные до отчаяния несправедливостью такого положения португальцы осмелились увидеть в большой воде к западу что-то иное.

Началось все с очень ироничного персонажа - принца Энрике по прозвищу Мореплаватель. Ирония в том, что сам он не плавал особенно по морям и по океанам тоже, зато отчетливо видел пользу от подобной деятельности и начиная с 1419 года и до самой смерти в году 1460-м снаряжал экспедиции, которые позволят Португалии открыть приличную часть побережья Западной Африки, а также Азорский архипелаг и острова Зеленого мыса. Тогда же началась колонизация островов и создание опорных пунктов на африканских берегах.

В дальнейшем такие широко известные публике деятели, как Васко да Гама, Бартоломеу Диаш и другие менее знаменитые совершат уже более далекие экспедиции, открыв морские пути в Азию. Они же и последовавшие за ними смельчаки займут множество опорных пунктов в Африке, Индии, Индонезии. Займут даже китайскую территорию Макао, правда с милостивого разрешения Пекина, который окажется заинтересован в непосредственной торговле с Европой.

Другой первооткрыватель - Педру Кабрал, прославится иными открытиями. Попытавшись попасть в Индию, поймав более благоприятные течения и ветры к западу от Африки, он случайно откроет восточное побережье Южной Америки, где португальцы создадут свою колонию - Бразилию, по названию вида древесины, который здесь будет заготавливаться. Португалия добьется огромного успеха не только в открытии земель, но и в укреплении на них, точечно(в Азии) или путем серьезной колонизации (в Южной Америке и отчасти в Африке).

Дойдет до того, что Лиссабон заключит с Испанией, которую одну видел себе равной в создании империи нового типа, Тордесильясский договор, которым в прямом смысле разделит с ней мир на испанскую и португальскую сферы влияния.

Надо сказать, что португальцам и в самом деле было не занимать в те года прыти и активности в огромном открывшемся им мире. Именно они начнут практики, которые в дальнейшем будут переняты прочими западноевропейскими державами. Так, концепция сахарных плантаций с африканскими рабами и сами основы треугольной торговли, идея торговых факторий - это все впервые было придумано и реализовано именно португальскими дельцами. В XVI столетии эти новшества позволили очень сильно разросшейся по миру Португалии стать одной из самых сильных мировых держав.

Заведенная в болото

Все бы прекрасно, но португальский Золотой Век прервался, причем весьма жестко и болезненно. В 1570-ые годы королевство, помимо всего прочего, развернуло деятельность в Северной Африке, а конкретно - в Марокко. Ранее не было упомянуто, что ещё в 1415 году тот самый принц Энрике был одной из ключевых фигур во взятии Сеуты - марокканского порта, ставшего первым форпостом Португалии в Африке. С тех пор Лиссабон активно участвовал в разборках берберских правителей этой по сути соседней для Португалии державы. Колонизировать он её, довольно развитую для того времени, не мог, да и сложно было бы владеть пустынями без нужных ресурсов, поэтому португальцы, завладев опорными пунктами, скорее стремились сделать местных правителей лояльными себе, дабы прекратить набеги кочевников-берберов на свои поселения.

И вот в 1578 году тогдашний король Себастьян поддержит одного претендента на султанский престол и пойдет с ним вместе на битву с текущим монархом Марокко. Это сражение станет, наверное, одним из самых черных пятен португальской истории - и сам король, и большая часть войска и знати, пришедших с ним, погибнут, что вызовет в Лиссабоне страшнейший политический кризис. Власть ослабнет, страна начнет идти к беспорядкам. И в этот самый момент Испания, чей король Филипп II будет потомком одного португальского монарха начала столетия, вторгнется и, разбив прочих претендентов на престол, заключит с Португалией личную унию в 1580 году.

Несмотря на то, что Лиссабон сохранит большую автономию в составе унии, отсутствие как таковой отдельной португальской государственности десятилетиями после этого сильно ослабит хватку колониального господства Португалии в её владениях. Голландцы, пользуясь моментом, начнут теснить португальцев в Индонезии и Бразилии, замедлится колонизация африканского побережья. Даже когда в 1640 году в ходе восстания испанская власть падет и независимость восстановится, прежнего могущества уже не будет. Нидерланды победят в Индонезии, выгнав португальцев с архипелага, в Бразилии же их сдержат и самих погонят. Так, потеряв часть владений, Португалия продолжит строить свою империю.

Но на сей раз возникнут большие осложнения - хоть колонизация Бразилии, где постоянно находились новые ресурсы, и ряда территорий в Африке (Ангола, Мозамбик и Гвинея-Бисау) шла весьма успешно, сами португальские подходы к управлению и колониями, и метрополией, с середины XVII столетия устаревали. Пока Англия, Франция и Нидерланды поступательно развивали капитализм, мануфактурное, а затем промышленное производство, новые подходы к колониальному правлению и прочее подобное, Португалия (как и Испания) все эти новшества просто игнорировала. Она по-прежнему опиралась исключительно на контроль над ключевыми точками морской торговли и на производство сахара, табака и кофе, никак не двигаясь в сторону промышленного переворота и методов более сложной эксплуатации колоний, напрямую связанных с промышленностью. По этим причинам чем ближе мы к столетию XX-му, тем более отсталой и бедной становится Португалия. В конце концов, возник уникальный случай - европейская держава с собственными немалыми колониями на заре столетия сложных технологий не имела почти никакой промышленности(а те немногие заводы, что были, принадлежали англичанам), могла предложить в качестве товаров лишь потерявший к тому времени былую первейшую ценность сахар с компанией и вина из самой метрополии. Более двух третей населения европейской Португалии были безграмотны, не говоря уже о колониях. К тому времени главная жемчужина португальского колониализма - Бразилия, уже обрела независимость, оставшиеся же владения хоть и были велики, но весьма неразвиты ввиду устаревших колониальных практик. В общем, крайне печальная картина.

И при всём этом, португальцы все ещё считали себя великой нацией, весьма преуспевшей в имперском строительстве. В этот период колонии стали предметом огромной гордости, во многом потому, что были единственным атрибутом успешной европейской державы того времени, которым Португалия все ещё обладала. Без них она бы стала небольшой, неразвитой, в сущности аграрной страной вроде южной Италии или балканской братии, а этого ой как не хотелось.

Добрейшие колонизаторы

В 1900-ые года уже всей португальской интеллигенции стало очевидно, что дальше жить в болоте, созданном консервативной монархией, просто нельзя, иначе будет реальная перспектива краха государства. Поэтому в 1910 году португальская версия "проклятого царизма" будет упразднена, правда как и в России семью годами позднее, ей на смену придет местное "временное правительство", слабая и малокомпетентная республиканская власть, меняющаяся со скоростью звука и с насилием. До 1926 года в стране будет еще больший упадок, чем при королях, из достижений этого периода можно выделить разве что некое не очень большое повышение уровня грамотности, но не более.

Затем в ходе силового переворота республиканцев сменит военное правление, которое кончится в 1932 году приходом к власти Антониу ди Салазара, ставшего фактическим диктатором (хоть и не самым жестоким среди своих коллег тех лет). Как и многие в те года, Салазар восхищался Муссолини и его проектом "тотального государства", перенимал у него риторику и многие практики. Впрочем, португальский режим был скорее родственен автократиям Польши, Венгрии и Югославии, чем итальянскому фашизму. Он был весьма консервативен и не стремился к подлинно тоталитарному государству, сам Салазар говорил, что люди имеют право быть вне политики, что для режимов Италии и Германии было недопустимо.

Несмотря на свою авторитарность и консервативность, правление Салазара благотворно сказалось на Португалии - была побеждена неграмотность, наконец появилась серьезная промышленность. Страна также благоразумно выдержала нейтралитет во Второй мировой войне, к концу её, однако, оказав помощь антигитлеровской коалиции в виде предоставления Великобритании баз на Азорских островах. Как ни странно, но стремящийся к фашистскому уклону (конечно, после войны это почти сошло на нет) автократ оказался полезен для государства, ибо после не просто лет, а веков посредственного правления или нестабильности был первым руководителем, имевшим четкую линию на развитие и реформирование общества.

Но я ни словом не упомянул про колонии, а ведь рассказ мой про амбиции, которые у Португалии на этих самых колониях были завязаны целиком и полностью. В правление Салазара было именно так - колониальные практики не только не ослабли, но и усилились. Сам правитель считал, что сохранение колоний - залог успеха и величия страны. И тут не опять, а снова - как и венгры, как и поляки, португальцы имперские владения считали неотъемлемой частью страны. Имперская идея вновь оказалась слабоотделима от национальной. Этим пользовалась и государственная пропаганда - вот плакат 1930-х годов:

На нем "опровергается" убеждение соседей Португалии, что она лишь маленькая неприметная страна, тем что на карту Европы накладываются африканские колонии Лиссабона. Посыл явен - это наша земля и никому мы её не отдадим. Поэтому же, когда в 1950-ые годы в Африке началась деколонизация, Салазар сказал ей твердое "нет". Колонии были объявлены совершенно официально просто обычными провинциями Португалии, хоть и расположенными за морем, а на вооружение взята концепция лузотропикализма(лузо от лузитан, кельтского народа, который, по всей вероятности, является одним из основных предков португальцев). Согласно ей, Португалия - самая "гуманная" колониальная держава ввиду теплого относительно остальной Европы климата и исторического "сожительства" и соседства с африканцами из Марокко. Поэтому она якобы живет "в любви и согласии" с "заморскими провинциями" и очень хорошо их развивает, помогая местным жителям "цивилизоваться". В общем, то же, что и у прочих западноевропейских колонизаторов, но еще пышнее и пафоснее.

Взяв концепцию на вооружение, режим Салазара начнет устраивать колонии по своему хотению - заселять их португальцами, а части представителей местных народов давать образование в метрополии, показывая свою "доброту". Это все, конечно, было пылью в глаза, ибо подавляющее большинство коренного населения колоний было бесправно и жило в нищете, власти к ним относились плохо, а получили европейское образование что-то около одного процента из них, массовой эта "милость" не была.

И тем не менее Португалия считала положение дел верным и законным. Но, смотря на антиколониальное движение по все Африке, ангольцы и мозамбикцы со товарищи тоже начали борьбу с таким несправедливым в сущности строем. При активной помощи от СССР они начали партизанскую войну против Португалии. Салазар очень долго вёл борьбу за колонии, отказываться от амбиций и своих идей он не хотел. В 1960-ые годы в португальских колониях шла довольно жестокая война, на которую Лиссабон потратил немалые средства. Но это была борьба не с черными партизанами, а со временем - оказалось, что то устройство империи, которое все еще отстаивали португальцы, безнадежно устарело. В конце концов, после смерти Салазара в 1970-м и потерь в войне, Португалия сменила власть и отказалась от колоний, надорвавшись в попытках отстоять свои амбиции как "лучшей колониальной державы". Затем будут потеряны и остатки азиатских владений - еще в 1975-ом, одновременно с африканцами, получит независимость Восточный Тимор(единственная часть островов Юго-восточной Азии, которую голландцы не смогли отнять у Португалии), а в 1999 году Португалия официально закончит свою колониальную историю, передав Китаю Макао.

В середине XIX века гуано (помет морских птиц) начали использовать в качестве удобрения для истощенных пахотных угодий старой Европы. Под «старой» мы имеем в виду Западную, где было не так много пригодной для пахоты земли (в сравнении с Восточной, не говоря уже о Российской империи), зато было очень много людей. Естественно, что за столетия весь этот народ выработал ресурс почвы практически в ноль, так что новое удобрение пришлось кстати.

Собирали это самое гуано почти исключительно на островах Чинча (Перу). Дело в том, что это место буквально кишит птицами, которые это самое гуано-говно и производят (чайки, пеликаны и так далее). Оно годами скапливается на поверхности острова, образуя слой толщиной в несколько метров. Несколько метров птичьего говна! Перу контролировало производство, а Англия контролировала торговлю. Соединенные Штаты остались вне прямого контроля над гуано и, следовательно, были вынуждены импортировать его из Англии по очень высоким ценам.

Как и следовало ожидать, острова Чинча были не единственным местом сбора птичьего говна. Многие другие тихоокеанские острова также были потенциальными производителями драгоценного удобрения. В 1856 году, чтобы сократить расходы и не зависеть от импорта, Конгресс США утвердил Закон об островах Гуано, разрешающий гражданам США вступать во владение островами с залежами этого самого гуано. В законе было прописано:

«Когда любой гражданин Соединенных Штатов обнаруживает месторождение гуано на каком-либо острове, скале или рифе, не находящемся под юрисдикцией какого-либо другого правительства и не занятом гражданами какого-либо другого правительства, и мирно вступает во владение и оккупирует, независимо от того, остров, скала или риф могут, по усмотрению президента, считаться принадлежащими Соединенным Штатам».

Что тут началось! За короткие сроки более ста островов, отвечавших заявленным требованиям, были признаны американскими. Даже сегодня некоторые из этих островов все еще находятся под властью Америки. Ответом Перу и Англии было увеличение добычи на островах Чинча и попытка монополизировать рынок. Для этого им нужно было нанять больше дешевой рабочей силы. Тут же были отправлены корабли в Китай, известное месторождение этой самой дешевой рабочей силы. Причем китайским крестьянам не говорили, что они будут собирать птичье говно. Им обещали хорошо оплачиваемую работу на золотых приисках. Когда же они прибывали в Перу, их массово отправили на острова собирать удобрение. В качестве дневного рациона каждому китайцу выдавали по четыре зеленых банана – по одному на завтрак, обед, полдник и ужин. Условия труда были, прямо скажем, каторжные.

К 1875 году в Перу проживало более ста тысяч китайцев. Однако постепенно набирать китайцев становилось все труднее – ходили разные нехорошие слухи, что вместо золотых приисков и приличного (по меркам китайского разнорабочего) жалования заморские дьяволы заставляют сынов неба ковыряться в птичьем говне за четыре зеленых банана. Само собой, желающих плыть в Перу с каждым годом было все меньше. А те, кого туда все же удавалось заманить, массово дохли от болезней, несчастных случаев и банальных самоубийств. Нужно было срочно найти китайцам замену.

Еще в начале 60-х годов власти Перу обратили свое внимание на остров Пасхи. Да-да, тот самый, где каменные бошки стоят – они называются «моаи». Сам же остров на языке местных аборигенов называется Рапа-Нуи. Тут нужно отдельно сказать пару слов о цивилизации, населявшей остров. Когда-то давно остров Пасхи был покрыт буйной растительностью, в том числе – и деревьями. Приятный климат и плодородная почва способствовали росту населения, но поскольку это был остров, то очень скоро его ресурсов перестало хватать на всех. Между аборигенами начались постоянные войны за землю, постепенно были вырублены все деревья, что, в конечном итоге, негативно сказалось и на плодородии почвы. На острове начался голод, существенно проредивший местное население. В итоге на Рапа-Нуи осталось всего несколько тысяч человек – ровно столько, сколько остров мог прокормить. Остальные или были убиты в межплеменных конфликтах, или погибли. Именно тогда, когда были уничтожены все леса, и островное общество переживало упадок, аборигены и перестали вытесывать огромные каменные головы – на это просто больше не хватало людских и материальных ресурсов. И все это случилось за более чем столетие до прибытия на Рапа-Нуи белого человека (середина XVIII века). Тем не менее, эти несколько тысяч продолжали жить на острове, и об этом было известно в «большом» мире.

И вот теперь, в конце 1862 года, на Рапа-Нуи прибыли восемь перуанских кораблей. Ради этой цели они прошли более трех тысяч километров – настолько была нужна свежая рабочая сила. Высадившись, перуанцы собрали местных аборигенов, торжественно вручили им какие-то цацки, после чего отобрали наиболее крепких мужчин и вежливо попросили их проследовать во-о-он на те корабли. Сталь и огнестрел – весомые аргументы в любом диалоге, так что перуанцы, пристрелив нескольких островитян, быстро убедили остальных в своей правоте. Всего с острова Рапа-Нуи было увезено до трети населения – все взрослые мужчины, за исключением глубоких стариков. Ковыряться в птичьем говне на островах Чинча отправились даже местный король вместе со своим сыном и наследником.

Правда, на дворе уже стояла вторая половина XIX века, нравы в «большом» мире царили довольно либеральные, в далекой России уже отменили крепостное право, в США в половине штатов отменили рабство и теперь активно воевали со второй половиной. В общем, нашлись в старушке-Европе люди, которые обратили внимание на то, что творится на перуанских островах. Как ни странно, первыми стали на эту тему высказываться французы, причем – на государственном уровне. Император Наполеон III очень хотел прослыть освободителем, для чего срочно нужно было кого-нибудь освободить. Лучше – кого-нибудь чужого, чтобы не подрывать экономику собственных колоний. А тут как раз подвернулись перуанцы с их гуано и рабским трудом. Ну и поднялся хай, на Перу начали давить на дипломатическом уровне, тут же подключились англичане, американцы, в общем – все «большие парни». За китайцев, кстати, никто особо и не просил – англичане и французы только-только выиграли вторую Опиумную войну с Китаем, да и вообще, они туда за жалование плыли, так что это – просто бизнес.

Вывезти такой прессинг Лима, конечно, не могла, поэтому пообещала тотчас освободить всех жителей Рапа-Нуи и вернуть их на остров. «Всех» на тот момент осталось что-то около сотни – остальные успели отправиться в страну предков, что за большим туманом. Счастливчиков погрузили на корабль и повезли обратно. Ну а чтобы всем было не так скучно плыть, какая-то добрая душа занесла на корабль оспу. В общем, когда добрались до острова Пасхи, сотня человек превратилась в пятнадцать. Их перуанцы и выгрузили на берег, сердечно попрощались, пожелали всех благ, да и были таковы.

Даже если предположить, что на острове оставалось некоторое количество детей мужского пола, такой половой дисбаланс – это гарантированная гибель культуры и медленное вымирание популяции. Что, в общем-то, и произошло. Последний человек, понимавший рапануйскую письменность, умер спустя несколько лет. Со временем те аборигены, которые не умерли по демографическим причинам, перемешались с испаноязычными колонистами из Чили, крестились по католическому обряду, и, в общем-то, растворились в континентальной культуре. Сегодняшние жители острова Пасхи, называющие себя рапануйцами – это, в лучшем случае, люди смешенного происхождения, имеющие небольшую долю кровей оригинальных островитян. Письменность островной цивилизации не расшифрована до сих пор.

И тут бы по последней моде посетовать, что белые люди разрушили самобытную цивилизацию, но нет – она успела разрушить сама себя задолго до их появления. Скорее, иностранцы просто добили тяжелобольного человека, но сделали это очень жестоко. Да и сами перуанцы, хотя и были очень европеизированными, скорее представляли собой далеких потомков испанских колонистов, причем – с большими примесями кровей местных индейцев. На деле получилось так, что люди, которые еще недавно сами находились во власти испанцев, просто адаптировались к реалиям рынка.

Еще больше контента - на моем канале в Телеграм! Подпишись!

Также я провожу исторические стримы - подпишись, чтобы получать уведомления. Записи доступны на моем канале.

И так по всей Азии. Несмотря на то, что этот континент, в отличие от куда менее развитых Африки и Америк, имел все шансы дать Европе отпор, этого не вышло в 99% случаев. Слишком прочны были традиционные системы и опирающиеся на них элиты. Конечно, были случаи, например Бутан или Таиланд, когда из-за определенных особых обстоятельств колонизаторы предпочли обойти страну стороной, будь то высоченные горы или удобство территории как буфера между европейскими владениями. Но это было вызвано не действиями правительств этих государств, а просто удачной ситуацией. А вот такого, чтобы страна в эпоху лютого европейского империализма смогла превозмочь, измениться и сама стать великой империей - был всего один прецедент, Япония, о котором я сегодня и расскажу.

Остров в континентальных рамках

В древние времена японский архипелаг, расположенный на самом востоке Евразии, был подобен своему "брату-близнецу" - британскому архипелагу на прямо противоположной стороне огромного континента. И там и там до наступления нашей эры мало что происходило, кроме миграций племен, находящихся в догосударственной стадии.

Так вам скажут исследователи, но вот японский эпос решительно не согласится - как и в Китае и Корее, откуда эта мода, скорее всего, и пришла на архипелаг, в Японии очень популярны мифы о легендарных императорах-основателях, живших в незапамятные времена. Согласно японской легенде, страна была основана в 600-ые годы до нашей эры, когда начал править первый император. Но археология это не подтверждает - в те года здесь не было предков нынешних японцев вообще, а жили лишь айны, народ неясного происхождения, которые особенной развитостью не выделялись и были охотниками и рыболовами.

Примерно с 500-х годов до нашей эры из Кореи начинают приплывать уже будущие японцы. С 200-х годов их миграции станут активнее - походы китайских династий Цинь и Хань на полуостров заставят часть местных племен пожелать дистанцироваться от расправившего плечи соседа, и в лучших традициях фильмов про зомби-апокалипсис перебраться на остров, где их точно напасть китайская не достанет. В отличие от айнов, этот субстрат уже будет знаком с железом и рисоводчеством, что предопределит ситуацию на островах в ближайшие несколько сот лет - раннее население будет вытеснено в более холодные и местами даже таежные север Хонсю и Хоккайдо, а южные регионы займет новое население, которое к IV столетию дойдет до момента создания государства. Сказать точно сложно, но примерно с III по VI столетия в южной и центральной частях островов сформируется государство Ямато, которое и станет предком современной Японии.

Поскольку это Восточная Азия, сомнений в том, кому японцы смотрели в рот при создании собственной государственности, возникнуть не может. Тут нет и шанса - когда у тебя по соседству такой мастодонт как Китай, а кроме него только неказистые корейские местами уже царства, а местами еще племена, и айны с их примитивной культурой, сложно не восхититься. Ямато восхитились очень сильно - буквально все, начиная от письменности и заканчивая новым названием страны, принятым в 670 году - Нихон(Ниппон), отсылало к Китаю. Ведь Страна Восходящего Солнца, как и переводится "Ниппон" - это относительно Китая (ну и относительно всей Евразии, но о том, что Япония - часть гигантского континента, известно им не было). Даже в названии прослеживалась ориентация на Поднебесную, и она была действительно всеобъемлющей.

Безусловно, со временем выделится множество черт, отделивших японскую культуру от китайской, но влияние прослеживается очень легко. Государственное управление и сами концепции того, на чем должно стоять общество, также были заимствованы с континента.

И этот момент чем-то даже забавный - островная держава, которой само её положение как бы намекает на самый очевидный вектор развития со строительством флота и морскими путешествиями, будет сформирована на основе строго континентального образца с не менее строгими патриархальными консервативными устоями. Японцы не будут иметь ни единой мысли про океан и его использование помимо рыбной ловли в прибрежной зоне, потому что государственная база не будет этого подразумевать даже в зародыше.

При всем этом второго Китая из Японии не выйдет - переняв от него основы, архипелаг пойдет затем немного иной дорогой. Внезапно в Японии появится система, невероятно похожая на европейский феодализм - вся страна де-факто распадется на владения даймё (японский аналог западных герцогов или славянских князей) и подчиненных им мелких дворян - самураев. Император будет лишен всякой реальной власти, а в столице будут править сёгуны, что-то вроде мажордомов во Франкской империи, то есть "заместители" номинального правителя, имеющие всю полноту власти.

В XVII столетии японская феодальная раздробленность будет прекращена могущественной сёгунской династией Токугава, но страна при них, хоть и централизуется, станет еще более закрытой и консервативной, чем раньше. Попытки европейцев, доплывших к тому времени даже сюда, наладить контакты, в основном потерпят неудачу, и Япония продолжит быть островным государством с континентальным устройством.

Просвещенное правление

Долгое время европейцы не имели возможности силой заставить восточноазиатские государства подчиняться своей воле. В первую очередь это касалось Китая, который диктовал западным коммерсантам условия торговли чаем, шелком и прочими товарами, но Корея с Японией также были Европе недоступны. В доиндустриальный этап Нового времени хоть и не очень прогрессивные и чутка своеобразные, но мощно централизованные и в достаточной степени технологические развитые страны Восточной Азии были сложным испытанием для европейского колониализма. Но с приходом сначала в Великобританию, а затем в остальную Западную Европу и в США индустриализации баланс стал уж слишком неравен - теперь Европа и Штаты получили решительное качественное преимущество - промышленное производство превзошло китайские технологии и китайское количественное превосходство. Поэтому в ходе Опиумных войн с 1840-х годов Поднебесная была спущена, простите, с небес на землю, насильно выведена из изоляции и принуждена к свободной торговле. Взялись и за Японию - американцы, видимо желая получить плацдарм для выкачивания ресурсов из свежеоткрытого Китая, в 1854 году приплывут военной эскадрой к берегам Ниппона. Во главе экспедиции стоял бывалый моряк, адмирал Мэтью Перри, один из самых влиятельных флотских чинов США тех лет. Сёгунское правительство поначалу не желало идти на контакт, но пушки американских паровых судов заставили его захотеть переговоров. В итоге Япония обязалась выйти из изоляции и открыть порты для свободной торговли.

Что в этот момент случилось в головах японских элит, сказать точно нельзя. Возможно, они оказались под чересчур сильным впечатлением от американской силы, как в своё время их предки остались от Китая, восхитились развитостью США. В любом случае, часть даймё начала готовить свержение режима сёгуна и возвращение реальной власти императору с дальнейшим проведением изменений в укладе страны. В ходе гражданской войны 1867-68 годов им удалось это сделать. К власти был приведен император Муцухито (девиз его царствования - "Мейдзи", то есть "просвещенное правление"). Впрочем, выделение фигуры монарха скорее было нужно для консервативного крестьянства, кое очень возмутилось бы тем реформам, которые они собирались проводить, не поддержи их сам "бог", вернее "потомок богини", какими официально по сей считают императорскую династию. Реально же монарх лишь незначительно увеличил свои полномочия, а власть по большей части взял определенный круг аристократии, среди самых влиятельных представителей которого надо выделить Ивакуру Томоми и Ито Хиробуми. Первый будет главным лицом в миссии, названной его именем, которая будет японской версией петровского Великого посольства - путешествием по Европе с целью сбора сведений о тамошнем успехе. Второй же станет твердым сторонником изменений в стране и будет ими руководить почти до конца правления Муцухито.

Реформаторы проделали поистине колоссальную работу - собрав данные про различные западные государства, они с 1870-х годов радикально изменили жизнь в стране - феодальные порядки были без колебаний упразднены, даймё и самураи из маленьких богов в своих владениях были разжалованы в губернаторов и мелких административных чиновников, земля стала объектом купли-продажи, что является первым шагом к капиталистическим отношениям. Затем начала строиться промышленность, поначалу текстильная, а позднее более сложные формы вплоть до химической. Ну и конечно у Японии появятся современные армия и флот.

Интересно, что японцы хорошо усвоили "специализацию" разных стран - они подмечали, кто и в чем развитее соседей, и копировали эту сферу именно у нужной европейской державы. Так, флот взяли у Британии, административное устройство - у Франции, а армию и конституцию (поскольку она была наиболее консервативно-монархической) - у Германии.

Благодаря этому Япония встретила канун нового столетия как динамично развивающаяся и богатеющая страна, избежавшая зависимости от колониальных империй. Даже заключенные в 1850-ые неравноправные торговые договоры были к 1890-х годам расторгнуты. Тогда правительство Японии решило само уподобится европейцам во внешней политике и заняться империализмом. Первый опыт случился в 1894-95 годах с уже забитым к тому времени Китаем. В случившейся за этот период маленькой победоносной у династии Цин будут отняты право сюзеренитета над Кореей, которая начнет становиться японским придатком, и остров Тайвань. Кроме того, Япония получит немалые контрибуции. Эта война стала предпоследней (последняя - восстание итхэтуаней в 1900 году) ступенькой к полному унижению Китая - его победила страна, которая тысячу лет воспринималась как отсталая окраина известного китайцам мира, смотрящая на Поднебесную как на идеал. Для Японии же это был триумф и начало имперского строительства, японцы с этого момента начнут также, как и европейцы, воспринимать соседние азиатские народы как "слабых дикарей", которых нужно обязательно силой "цивилизовать".

После Япония сможет одолеть дальневосточные войска и два флота Российской империи, и аннексирует уже де-факто поставленную на колени Корею в 1910 году. В общем, к началу великих потрясений первой половины XX столетия Япония подойдет сильной империалистической державой.

Крышесносный финал

Первая мировая война даст Японии легкие завоевания - выступив на стороне Антанты, она займет германские колонии в Полинезии и Микронезии, и немецкий до того порт Циндао на китайском полуострове Шаньдун. После войны страна вступит в эру процветания, подобную американским "ревущим двадцатым". И как в США, в Японии после этого грянет сильнейший экономический кризис. Он будет даже хуже американского, Япония резко обнищает и после того ударится в милитаризм - к власти придут генералы и адмиралы, сделавшие основой всей политики завоевания (официально - "освобождение Азии от белого ига"). До этого, хоть и был империализм и колониализм у Японии, но он был средним, как у всех в то время. Теперь же он стал практически самоцелью, смыслом, "миссией" Страны Восходящего Солнца. Поэтому в годы Второй мировой войны Япония накинулась на обширные владения европейских держав к югу, на Британскую Индию и на Китай. Начала еще в 1931 году, под шумок Великой депрессии отобрав у Китая Манчжурию, в 1937-м устроила уже полномасштабное вторжение в находящуюся в упадке и вялотекущей гражданской войне Поднебесную. В 1941-м же напала на США и европейские страны, имевшие владения в Азии. Германия на тот момент уже победила Францию и Нидерланды, и их колонии в Индокитае и Индонезии оказались легкой добычей. Были захвачены также американские Филиппины, британская Бирма, нынешняя Мьянма, и очень многие мелкие острова в Тихом океане.

Несмотря на то, что Япония в своей риторике опиралась на лозунг "Азия - для азиатов" и пыталась внушить жителям оккупированных территорий, что империя пришла к ним "освобождать", действительность была иной - японская оккупация была еще хуже, чем грабительский европейский колониализм, ибо японцы не чурались массовых убийств, в том числе и лишенных практического смысла, как во время Нанкинской резни, когда два японских солдата устроили "соревнование" - кто катаной убьет больше китайцев. У населения отбиралось продовольствие для нужд армии, были созданы "казенные" публичные дома ("Станции утешения"), в которых корейские, китайские, вьетнамские и прочие женщины по принуждению служили удобными вместилищами для излишков тестостерона японских солдат и офицеров.

Японская империя по праву занимает одно из первых мест по военным преступлениям в те года. В процентном соотношении убитых на оккупированной территории с ней может посоревноваться только усташская Хорватия, а по абсолютным цифрах жертв - лишь сам Третий Рейх. Япония явно отличилась, но к счастью, США и СССР смогли покончить с разгульным японским империализмом в августе 1945-го. С тех пор Япония более не обладает конскими амбициями по завоеванию Азии, но вот многие из тогдашних эпизодов до сих пор замалчивает и преуменьшает, лишний раз не упоминая о них, что также роднит ее с Хорватией.

Третий Рим

Из школьного курса хорошо известно, что российская государственность берет свое начало в Киевской(Древней) Руси, общем государстве восточных славян. Такие совершенно базовые для русской (и не только) культуры вещи, как кириллическое письмо, Православная церковь (это крайне важно, особенно для Средних веков), церковнославянский язык с его высоким слогом и так далее, появятся в именно в этот период, в IX-XII столетиях. Почти все это, конечно, киевские князья не придумают сами, а заимствуют из Византийской империи, на которую будут равняться как на одну из величайших держав того времени. Восточные славяне будут одними из немногих в Европе , кто выберет Константинополь главным ориентиром для строительства государства, и это будет иметь далеко идущие последствия.

Но изначальная Русь не является непосредственным "отцом" России, а скорее "дедушкой". В конце XIII столетия из её трупа, разворошенного монгольским вторжением (приношу извинения за натуралистичное сравнение), выйдет Московское княжество, которое и станет "отцом" России. Оно унаследует привитые ранее византийские обычаи и будет бережно им следовать. Не буду долго разглагольствовать - и так общеизвестны факты про иго Золотой Орды и освобождение из-под него в конце XV столетия, про собирание княжеств вокруг Москвы и прочее. Надо уяснить лишь одну очень важную деталь - в тот самый момент, когда Западная Европа начнет экспансию в Азию и Америку через морские маршруты, Московское государство останется последней независимой православной державой в Европе и соответственно в мире (за исключением мелких грузинских княжеств, которые являлись тогда вассалами Ирана и Османов). Об этом я упоминал в одной из работ цикла про восточное христианство.

Таким образом, московские князья считали себя полностью самодостаточными христианскими правителями, Москву - Третьим Римом и прямой наследницей Константинополя, а Запад - латинянами, еретиками, частью "тусовки" которых они не являются, "выше" этого. Когда германский император предложил князю Ивану III короноваться в 1489 году, тот ответил, что "и так имеет поставление от Бога", указывая на то, что, подобно Византии, не будет играть по католическим правилам. Эта позиция еще более укрепится, когда внук горделивого князя Иван IV, тот, что Грозный, коронуется государем Всея Руси в 1547 году. Этот год я буду условно считать датой появления России как таковой, не только из-за титула царя, но и по причинам, которые изложу позже.

В общем, Россия явно позиционировала себя политически независимой от Запада. Византийские средневековые традиции, в первую очередь господство Православной церкви, в это время не ослабли ни на йоту, в то время как в Европе выделение Протестантских церквей говорило о развитии капитализма и рационализма. В России этого не было, да и не могло быть - московские князья следовали как идеалу государству прошлых столетий, устои которого в Новом Времени стали объективно устаревшими и регрессивными.

Казалось бы, вывод очевиден - Россия в XVI столетии сформировалась как восточное захолустье Европы, консервативное и бедное, без весомых перспектив. Что-то подобное можно услышать даже в отечественном дискурсе - мол, до Петра I наша страна была слаба и отстала. Но я не могу с этим в полной мере согласиться - да, отставание от Западной Европы было заметным и очевидным, но не настолько сильным, как можно подумать. Россия, несмотря на все особенности, оставалась европейской, и, что крайне важно отметить, оседлой страной (то есть оседлое общество было у нас, очевидно). Помимо этого, присутствовали технологии огнестрельного оружия, имелись и какие-никакие контакты с Западной Европой (через Архангельск), хоть конкуренты Польша и Швеция изрядно мешали более простым коммуникациям. Россия все же была не самой слабой и не самой отсталой державой, думать так было бы неверно. Она была сродни так называемым "пороховым империям", которые использовали огнестрел как главный козырь в войне с соседями.

Для России это было очень актуально - не забываем, что в те года все территории, что располагались восточнее Нижнего Новгорода и Курска, были заняты кочевым населением, которое известно как татары - наследники той самой почившей к XVI столетию Золотой Орды. Они не занимались земледелием и имели рыхлые кочевые государства, огнестрельное оружие им было неведомо. И тут мы приходим к кое-чему занимательному - Россия, имея качественное преимущество в численности и плотности населения и в технологиях вооружения (про стрелецкое войско общеизвестно), начнет с XV- XVI веков теснить татар и брать их государства под свой контроль. Все мы помним - "Казань брал, Астрахань брал..." И на кочевые в основном земли начнут селится русские люди - казаки, а затем обычные крестьяне. Они принесут сюда оседлое общество и прочное государство.

Ничего не напоминает? Да, это до боли похоже на поселенческий колониализм Франции и Англии в Северной Америке. Россия занималась этим же самым абсолютно независимо, идя все далее и далее на восток, колонизируя огромные пространства Северной Евразии, до того очень слабо заселенные, особенно в Сибири. Перед Москвой открылся гигантский неизведанный мир, который она смогла занять. Такая политика явно роднит нашу страну с Западной Европой, но с важным отличием - если европейские поселенческие колонии располагались за океаном и были в известной степени автономны, то русские владения, за исключением казачьих областей, глубже интегрировались с центром. Это еще зависело от отдаления территории от Москвы, но в целом самоуправляемых колоний у России не возникло.

Шестая часть суши

Не возникло из как раз потому, что Россия была континентальной державой, и колонизируемые территории даже визуально как бы примыкали непосредственно к метрополии. Тем не менее, то, что происходило в Поволжье, на Урале и в Сибири в XVI-XVII веках, явно близкородственно имевшей место в то же время колонизации будущих 13 штатов и французского Квебека в Америке. В это же время Россия приняла свою более-менее "современную" форму, дойдя до Охотского моря. Поэтому я считаю, что Россия появилась именно в это время, ибо ни Киевская Русь, ни Московское княжество по своему положению в мире не были похожи на нынешнюю РФ, а вот Русское царство после Ивана Грозного и в течение века после него, до рождения Петра I, сформировало современное положение России как географического монополиста в Северной Евразии и одной из самых знаковых мировых держав хотя бы просто за счет своей территории.

Несмотря на все это, Россия оставалась страной, где европейские новшества, которые я описывал в прошлый раз, фактически отсутствовали. Не было серьезно развитых капиталистических отношений, уровень образования был крайне низким - первое высшее учебное заведение откроется только в 1680-ые годы, а первый настоящий университет и того позже. Большинство же населения были абсолютно безграмотными крепостными крестьянами. Конечно, крепостнические порядки в определенной степени сохранялись, например, во Франции вплоть до 1789 года, но там они до этого очень долго отмирали, в то время как в России феодальные практики цвели и пахли и наоборот укреплялись - окончательно крепостничество будет установлено только в середине XVII столетия. По сравнению с Западной Европой Россия явно была отстающей. Несмотря на это, Россия все же занималась колонизацией, потому что кочевые и полупервобытные народы Поволжья, Урала и Сибири все равно были в разы менее развитыми.

Однако, в отличие от восточноазиатских и ближневосточных государств, российское правительство не было непрошибаемо консервативным и настроенным на изоляцию. Еще Иван Грозный делал множество попыток наладить прочную связь с Англией, даже хотел жениться на королеве Елизавете I, начал войну в Прибалтике с целью овладения незамерзающими портами - плохой доступ к мировому океану, круглый горд пригодному для мореходства, тоже был одной из самых жгучих проблем России. Династия Романовых продолжила подобные поползновения - в Москве существовала немецкая слобода, где жили европейцы, при царе Михаиле (1613-1645) были сформированы "полки иноземного строя" - воинские подразделения по западному образцу. Кроме того, Российское государство сможет на равных соперничать с Речью Посполитой, тоже не очень передовой, но все же европейской державой, и даже одержит над ней частичную победу в войне 1654-67.

Тем не менее, фундаментальную отсталость было этим не убрать. Нужны были решительные действия, которые смог провести на рубеже веков Петр I, государь, сумевший отказаться от предрассудков перед "латинянами" и признать вполне открыто, что Россия - не возвышенный и чистый Третий Рим, а вполне обычная европейская страна, нуждающаяся в реформировании. После этого были проведены масштабные широко известные преобразования, качественно изменившие страну и выведшие ее на новый уровень. Тут тоже было не без особенностей, главная из которых - сохранение крепостнической экономики, что будет бичом России еще очень долго. Однако, было радикально изменено государственное управление, построена промышленность, получен доступ к Балтийскому морю. С тех пор Россия, ставшая империей, будет занимать прочное место в рейтинге величайших мировых держав.

Создание Российской империи совпало с кануном начала второго этапа европейского колониализма и империализма, того самого, где после индустриализации западноевропейцы будут не просто контролировать торговые пути и добывать американское золото, а использовать колонии и полуколонии как рынки сбыта и источник ресурсов для нужд ударно растущей промышленности. Самой успешной из империй в те года была Великобритания, но Россия тоже занимала не последние места. Несмотря на то, что опять же очень часто в отечественной историографии можно услышать про проблемы нашей страны с крепостническими порядками, консервативными устоями и прочее, глобально это не могло выгнать Россию на уровень Китая (тогда империи Цин) или тем более ниже, поскольку правительство всегда осознавало, чем чревата игра в гордых одиночек со своим уникальным путем, и всегда в критических ситуациях проводило пусть чуть запоздалые и медленные, но реформы, позволявшие стране оставаться в роли активного империалиста. Так было и при Екатерине II, и при ее правнуке Александре-освободителе. С точки зрения Запада Россия все равно была диковатым и странным государством, но играть с ней так, как с Африкой и Азией, он не мог. Наша страна оставалась европейской империей со всеми вытекающими, и к концу XIX столетия, будучи на пике, занимала шестую часть всей мировой суши.

Если перейти к конкретике, то в первую очередь надо вспомнить Кавказскую войну с горцами и Большую игру - в ней Россия и Британия соперничали за господство в Средней Азии, Афганистане и Иране. И если Кавказ был завоеван в большей степени из-за агрессивных набегов местных народов на соседние русские регионы, то вот Большая игра являлась плодом чистого империализма и принесла Российской империи немалые выходы - помимо получения буфера с Британской Индией, удалось завладеть хлопковыми регионами Средней Азии и Северным Азербайджаном, где на полуострове Ширван, в районе города Баку, были открыты огромные запасы нефти, давшие России неплохую подпитку для собственной индустриализации. Упомяну еще колонизацию Аляски и Калифорнии (в итоге признанную невыгодной и заброшенную), мирную аннексию у разбитой после Опиумных войн империи Цин дальневосточных регионов и завоевание и колонизацию степей Крымского Ханства. Все это ясно свидетельствует о том, что Российская империя не чуралась "замарать руки" также, как и другие европейские державы того времени, напротив, делала это без проблем и с удовольствием.

Неказистый задний двор

Едва ли вы что-то услышите о Западной Европе, знакомясь с историей возникновения цивилизации в Западной Евразии Чаще будут мелькать Ближний Восток и Северная Африка, где земледелие в долинах Тигра, Ефрата и Нила станет, что называется, мейнстримом первее всего в мире - развивавшиеся автономно древние земледельцы Восточной Азии и Мезоамерики появятся все же позднее. А вот в непосредственной близости от Европы научатся вместо поиска еды создавать ее самим уже в... Ну, это дискуссионно, но прочные развитые земледельческие сообщества известны с IV тысячелетия до рождения Христа. И вот проходят века, века складываются в тысячелетия, в Месопотамии и Египте уже и пирамиды и прото-империи, и пантеон богов абстрактных, не связанных напрямую с объектами природы, и торговля и письменность, а в Европе одни лишь любители быков минойцы, обосновавшиеся на Крите, и те, если быть честными, фактически, несмотря на нахождение в Европе географически, культурно и цивилизационно скорее сродни египтянам и жителям сирийско-палестинского побережья, чем тем архаичным племенам, что проживали на континенте к северу.

Затем, уже ближе к концу II тысячелетия до нашей эры, на юге Балкан, насмотревшись на тот же Крит и на Египет, микенские, а после дарийские и ионийские греки построят развитую культуру. Уже смотря в рот им, этруски и латинские племена в Италии наконец тоже пойдут по пути развитой цивилизации с VIII века до нашей эры. Но это все Южная Европа, а что с западом? А все так же - племенной строй, максимум - примитивное земледелие. По сравнению с тем, что уже было на Востоке тысячи лет - просто анекдот. И вот те самые латины, создав Римское государство, превзойдут (правда, в основном только в армейской силе) и своих учителей - греков, и даже восточные культуры, начав всем известные римские завоевания. Решили они зайти и на запад, поглядеть хотя бы, что там. Экскурсия дошла далеко - обитатели Апеннин покорили и север Италии, и всю нынешнюю Францию, бывшую Галлию, и Иберию, где сейчас расположены Испания с Португалией, даже завоевали часть Бенилюкса и Британского архипелага. Теперь местное кельтское и германское население либо оказалось под прямым управлением развитой империи, либо в непосредственной зоне её культурного влияния.

В Западной Европе наконец появились прочные государственные институты, хоть и не местные, началась экспансия сложных идей (философии, религий и так далее). Не надо при этом думать, что Восток был тогда же превзойдён, нет - все знают, что Западный Рим развалился и сгнил сильно пораньше Восточного, и причина тому - как раз неразвитость и отсталость не то что Британии с Галлией, но даже самой Италии от Египта, Греции и Анатолии. Даже Рим, Вечный город, хоть и породил чисто военно очень эффективную машину для покорения всего и вся, но культурно и финансово так и не смог побить тысячи лет развития Востока. Пока Константинополь мог позволить себе откупаться от армий варваров, Рим итальянский не мог собрать средства даже на защиту столичного региона. Поэтому на трупе Западной Римской империи после экспансии германцев из-за Рейна, с которой начнутся Средние Века, возникнут неказистые политические образования, не идущие ни в какое сравнение с Византией, Ираном, а чуть позже арабскими султанатами. Нет, Запад за сотни лет, к Высокому Средневековью (XI-XIII столетия) существенно разбогатеет и станет не совсем уж нищим и отсталым, каковым был в древнем мире, но все еще будет явно уступать Востоку.

И была у этого одна очень веская причина - все лучшие торговые пути, которые соединяли Евразию от Китая до Египта в единое целое с огромным культурным и технологическим обменом и денежными потоками - все шли мимо Западной Европы. Только итальянцы, играя роль посредников между восточным купцами и западным потребителем шелка, фарфора, пряностей и прочих товаров, жили довольно сытно, их же северо-западные соседи могли только пускать слюни на бурную деятельность и, кушая репу с капустой, откладывать гроши, чтобы благородные дворяне и короли могли иногда приобретать дорогущие восточные товары у венецианцев и генуэзцев.

Загнанные к океану

Но, как ни странно, очень долгое время европейцы мирились с таким положением дел. Хотя почему странно - если подумать, африканцы и коренные американцы тоже жили не очень шикарно, похуже европейцев, и вовсе были отрезаны от евразийских торговых артерий. Не говоря уже про полинезийцев или папуасов на Новой Гвинее. Стоит вспомнить, что начиная с возникновения цивилизации и до совсем недавнего времени безоговорочно господствовал тип общества, называемый традиционным. В нем все строится вокруг аграрных общин (крайне условное число - 8/10 от населения) и живущих за счет их труда элит и городских слоев, то есть условных оставшиеся 2/10. Этому обществу присущи господствующая роль религии в нише идеологии, жесткая социальная иерархия, закрепленная самым прямым образом в законодательстве, конформизм (проще говоря - подстраивание членов общества под любые условия, то есть готовность не менять жизнь к лучшему самим , а выживать под давлением каких-либо факторов, преимущественно негативных) и очень консервативное мышление.

Лучше всего примеры такого устройства видны в Восточной Азии - с точки зрения географии, ресурсной базы и развитости науки и культуры этот регион имел все возможности для покорения мира вместо Европы, но существовавшие тысячи лет традиций не дали сделать этого. Япония, обладающая идеальным расположением, открывающим ей доступ к Индонезии и всему Тихому океану, не будет иметь даже мысли стать морской державой, поскольку китайские философские концепции, заимствованные японцами, и местная имперская система будут сугубо континентальными (по образцу с континента, собственно) и не будут меняться от слова вообще полторы тысячи лет. Не говоря уже о самом Китае, где советы дедушки Конфуция, представляющие собой хрестоматийный пример сурового традиционного общества, станут непогрешимыми догмами на более чем две тысячи лет. Даже собрав огромный мощнейший флот в начале XV столетия, китайцы просто оплывут им полсвета, раздавая дары в обмен на формальное признание местными правителями Китая "центром мира", а затем вовсе уничтожат свое творение.

Но к чему это все? А к тому, что Западная Европа - это по сути одновременно брат-близнец и полная противоположность Восточной Азии. Как и в последней, в Европе господствовало традиционное общество, и как Китай с Японией, Франция, Испания и Великобритания обладают свободным выходом к огромному океану. Согласитесь, очень эти два региона похожи. Правда, ресурсов на Западе было куда меньше, особенно ценных для Средневековья - шелка, фарфора, пряностей, золота, да и климат не так хорош, как в Поднебесной, особенно на рисоводческом её юге. И тут кроется важный момент - Китай будет вплетен в древние взаимоотношения цивилизаций и всегда будет смотреть не на дальние воды Тихого океана, а на проверенные временем дорожки, в то время как Европе подобная роскошь будет, как уже выявилось, недоступна. И ладно бы, жили небогато, но пока были дремучие леса и меховые животные, за счет уничтожения которых Западная Европа могла развиваться и хоть немного богатеть, традиционное общество не колебалось. Но в какой-то момент, а именно к XIV столетию, леса почти все вырубили, и зверушек тоже истребили. Так наступил тупик - Европе было по сути некуда расти ввиду изоляции от непосредственной мировой торговли и истощения собственных ресурсов. Можно возразить, что те же папуасы тоже жили изолированно и куда хуже европейцев, но ни к чему это их не привело, так и остались где-то около первобытного строя. Это верно, но в том и дело, что Европа была довольно развита, она просто была окраиной тогдашнего мира, и явно от этого страдала, в то время как папуасы даже не задумывались, что где-то жизнь в сто крат качественнее, чем в их джунглях, потому что просто не были достаточно "зрелы" для государственного устройства и сложной торговли.

Европейцы же все знали, и они жаждали перемен в своем положении. Добавьте к этому то, что итальянцы, сотни лет участвуя в евразийской торговле, сумеют разработать передовые для того времени финансовые институты - банки (само слово родом из Италии), в Италии же появятся первые в мире прообразы современных университетов. Видимо, роль посредников, но все же не самых больших бенефициаров, в выгодной торговле заставила их исхитряться для получения большей прибыли. После этого, с того же XIV столетия, новшества пойдут с Апеннин на Запад. Новые подходы к денежному обороту и образованию, до того неизвестные, сделали общество более рациональным и открытым, и кромка льда традиционного устройства начала медленно трескаться.

Но последней каплей перед взрывом станет взятие Османами Константинополя в 1453 году. Пока греки, все же европейцы, и, что на самом деле куда более важно для того времени, христиане, имели власть над местами, являвшимися ключом для восточных товаров перед попаданием их в Италию и далее на северо-запад, такая торговля еще была терпима. Болезненна, но тем не менее. Однако теперь новые хозяева Второго Рима, являясь поклонниками полумесяца со звездой, решили помучить неверных и резко и сильно повысили торговые пошлины. После этого старые пути стали не просто невыгодны для Западной Европы, но и откровенно разорительны. Тогда взор европейцев решительно перешел на океан, в котором можно было попытать счастья. Он всегда был под боком, но лишь теперь, пройдя через многие трудности и столкнувшись с тупиковой ситуацией, Запад выбрал воду как последнее средство. И совсем не прогадал.

Пытливые разорители

Так с середины XV столетия сначала испанцы с португальцами, а затем французы, голландцы и англичане побывают во всех местах, откуда к ним прибывали редкие товары - все знают про экспедиции Магеллана, Васко да Гамы и прочих. Основав свои фактории (небольшие торговые поселения) в Индонезии, Индии, Африке, Малайзии, Китае и Японии, европейцы создадут альтернативные морские торговые пути, которые быстро превзойдут старые, преимущественно сухопутные. Исламский мир вместе с Османской империей останется у разбитого корыта, от которого не отойдет до открытия нефтепромыслов в Персидском заливе, а вот Китай даже выиграет - теперь он будет получать за свои товары плату золотом и серебром непосредственно от европейцев, которые откроют, как общеизвестно, еще и Америку с ее кладезями драгметаллов в Андах и Кордильерах. Но это пока на китайской улице праздник, до поры до времени.

Запад начнет резко богатеть после таких достижений. Капиталистические отношения начнут быстро заменять феодальные, традиционное общество перейдет в фазу резвого отмирания, а финансовая сфера и образование войдут в полосу непрерывного роста. Будет введен в массовую эксплуатацию печатный станок, появятся биржи и первые в истории корпорации - Ост и Вест - индские компании.

Тут нужно выяснить роль, которую в этом обогащении играли колониальные практики Европы, ставшие нормой после всех этих событий. Очевидно, что захват важных точек в Африке и Азии и соответственно разорение местных государств, а также эксплуатация территорий Северной и Южной Америк, очень способствовали экономическому росту европейских метрополий, которые получили доступ к ресурсам, бывшим до того дефицитом в Европе. Но также очевидно, что Запад уже начал улучшать свое благополучие на стыке Средневековья и Нового времени, и лишь достигнув определенного уровня благосостояния и развития финансовой сферы и мореходства, смог приступить к колониальной эксплуатации. И уже получив доступ к богатствам других континентов, разжег собственные аппетиты и продолжил изощряться в практиках угнетения.

Не все, однако, оказались успешными в имперском строительстве - Испания с Португалией хоть на старте и превзойдут других европейцев, но быстро загниют ввиду отказа от форсированного развития капитализма и станут единым стагнирующим целым вместе со своими колониями, пока вовсе их не потеряют.

А вот Франция, Англия и Нидерланды в капиталистических отношениях весьма преуспеют и в дальнейшем. Именно они откроют новую веху в развитии европейского колониализма - теперь вместо контроля над торговлей специями и шелком и добычи благородных металлов на первый план выйдет выкачивание иных ресурсов для нужд индустриализации. Она начнется в Великобритании во второй половине XVIII столетия и позволит этому островному государству качественно превзойти своих конкурентов и весь мир и стать самой мощной империей за всю историю. Британский империализм принимал разные формы, но общим было то, что англичане стремились использовать колонии как одновременно источники ресурсов и рынки сбыта товаров, произведенных куда более эффективным, чем ремесленный и мануфактурный, промышленным способом. Это позволит поставить на колени даже Китай, который первой волне европейского колониализма не сдастся, но против британских методов с продажей в Поднебесную огромных количеств опиума и наводнения рынка промышленными товарами ничего поделать не сможет. Другие европейцы, разумеется, с разной степенью успешности копировали столь удачный британский опыт.

В целом, можно сказать, что колониализм не есть корень европейского успеха, это звание прочно стоит за качественными изменениями в структуре общественных и экономических отношений, но все же без него развитие Западной Европы явно шло бы гораздо медленнее.

Есть и исключение - Германия. Она не имела колоний большую часть всего указанного периода и даже не была единой страной, но индустриализацию прошла успешно (особенно западная ее половина с богатейшим на уголь и железо Рейнским регионом) и стала не менее богатой и сильной, чем Франция, и норовила скинуть Великобританию с пьедестала сильнейшей империи. Колонии у нее тоже в конце XIX столетия появились, но это скорее были "понты" - в эпоху махрового империализма не иметь колоний значило сильно потерять в престиже, а потому Германия хоть убыточные, но владения за морем имела.

Последнее, что нужно отметить - это место США, бунташного отпрыска Британской империи, тоже цивилизационно части Запада. Они, разумеется, стали частью западного колониализма, экономически подчинив себе всю Латинскую Америку еще в XIX столетии и завладев рядом колоний. Индустриализация же в Штатах превзойдет британскую и вместе с такими факторами, как еще более удобные условия для развития капитализма, чем в Европе, и нетронутость их основной территории мировыми войнами, которые разрушат Старый свет, послужит тому, что и сейчас США - сильнейшая по сути империя в мире. Запад все еще очень силен, на то есть объективные причины и это надо всегда иметь ввиду.

Внутри здания колокольни стоял мужчина интеллигентного вида. Мы поинтересовались - можно ли подняться на колокольню. Мужчина сказал, что можно. Мы поинтересовались - так что, идем?! Мужчина знаками пояснил, что так скажем требуются небольшие инвестиции. После инвестиций (2 или 3 € - точно не помню) он повел нас наверх.

С колокольни монастыря San Francisco de Asis открываются лучшие виды на город Тринидад (из самого города)!

НАПРАВЛЕНИЕ ЮГ - ЮГО-ВОСТОК - в той стороне Plaza Mayor и одноэтажный голубой домик с черепичной крышей - Музей колониальной архитектуры (Colonial Architecture Museum) и далее за городом побережье Карибского моря и само Карибское море.

НАПРАВЛЕНИЕ ЗАПАД - ЮГО-ЗАПАД - город Тринидад и далее за городом Карибское море.

НАПРАВЛЕНИЕ СЕВЕР - СЕВЕРО-ЗАПАД - в той стороне по карте находится Парк Натураль Эль Кубано (Parque Natural El Cubano, Parque El Cubano), а далее за ним Природный парк Топес-де-Коллантес (Gran Parque Natural Topes de Collantes), расположенный в горах Сьерра-дель-Эскамбрай (Sierra del Escambray, Sierra Escambray) с вершиной Пико Сан-Хуан (Pico San Juan) высотой 1140 метров в 30 км от Тринидада.

НАПРАВЛЕНИЕ ВОСТОК - СЕВЕРО-ВОСТОК - направление противоположное побережью Карибского моря, вглубь Кубы.

В конце посещения смотритель что-то сообщил нам с помощью экрана телефона 😀

Может год постройки колокольни San Francisco de Asis - 1730?! Хотя в Интернете я нашел другие данные - колокольня была построена в 1813 году монахами-францисканцами.

https://tourout.ru/db/sights/belfryofsanfrancisco.html?yscli...

Или он сообщал нам, что уже почти 17-30 и ему пора валить домой.

Кому интересно, видео с колокольни здесь...