Как птичий помет прикончил древнюю культуру⁠⁠

В середине XIX века гуано (помет морских птиц) начали использовать в качестве удобрения для истощенных пахотных угодий старой Европы. Под «старой» мы имеем в виду Западную, где было не так много пригодной для пахоты земли (в сравнении с Восточной, не говоря уже о Российской империи), зато было очень много людей. Естественно, что за столетия весь этот народ выработал ресурс почвы практически в ноль, так что новое удобрение пришлось кстати.

Собирали это самое гуано почти исключительно на островах Чинча (Перу). Дело в том, что это место буквально кишит птицами, которые это самое гуано-говно и производят (чайки, пеликаны и так далее). Оно годами скапливается на поверхности острова, образуя слой толщиной в несколько метров. Несколько метров птичьего говна! Перу контролировало производство, а Англия контролировала торговлю. Соединенные Штаты остались вне прямого контроля над гуано и, следовательно, были вынуждены импортировать его из Англии по очень высоким ценам.

Как и следовало ожидать, острова Чинча были не единственным местом сбора птичьего говна. Многие другие тихоокеанские острова также были потенциальными производителями драгоценного удобрения. В 1856 году, чтобы сократить расходы и не зависеть от импорта, Конгресс США утвердил Закон об островах Гуано, разрешающий гражданам США вступать во владение островами с залежами этого самого гуано. В законе было прописано:

«Когда любой гражданин Соединенных Штатов обнаруживает месторождение гуано на каком-либо острове, скале или рифе, не находящемся под юрисдикцией какого-либо другого правительства и не занятом гражданами какого-либо другого правительства, и мирно вступает во владение и оккупирует, независимо от того, остров, скала или риф могут, по усмотрению президента, считаться принадлежащими Соединенным Штатам».

Что тут началось! За короткие сроки более ста островов, отвечавших заявленным требованиям, были признаны американскими. Даже сегодня некоторые из этих островов все еще находятся под властью Америки. Ответом Перу и Англии было увеличение добычи на островах Чинча и попытка монополизировать рынок. Для этого им нужно было нанять больше дешевой рабочей силы. Тут же были отправлены корабли в Китай, известное месторождение этой самой дешевой рабочей силы. Причем китайским крестьянам не говорили, что они будут собирать птичье говно. Им обещали хорошо оплачиваемую работу на золотых приисках. Когда же они прибывали в Перу, их массово отправили на острова собирать удобрение. В качестве дневного рациона каждому китайцу выдавали по четыре зеленых банана – по одному на завтрак, обед, полдник и ужин. Условия труда были, прямо скажем, каторжные.

К 1875 году в Перу проживало более ста тысяч китайцев. Однако постепенно набирать китайцев становилось все труднее – ходили разные нехорошие слухи, что вместо золотых приисков и приличного (по меркам китайского разнорабочего) жалования заморские дьяволы заставляют сынов неба ковыряться в птичьем говне за четыре зеленых банана. Само собой, желающих плыть в Перу с каждым годом было все меньше. А те, кого туда все же удавалось заманить, массово дохли от болезней, несчастных случаев и банальных самоубийств. Нужно было срочно найти китайцам замену.

Еще в начале 60-х годов власти Перу обратили свое внимание на остров Пасхи. Да-да, тот самый, где каменные бошки стоят – они называются «моаи». Сам же остров на языке местных аборигенов называется Рапа-Нуи. Тут нужно отдельно сказать пару слов о цивилизации, населявшей остров. Когда-то давно остров Пасхи был покрыт буйной растительностью, в том числе – и деревьями. Приятный климат и плодородная почва способствовали росту населения, но поскольку это был остров, то очень скоро его ресурсов перестало хватать на всех. Между аборигенами начались постоянные войны за землю, постепенно были вырублены все деревья, что, в конечном итоге, негативно сказалось и на плодородии почвы. На острове начался голод, существенно проредивший местное население. В итоге на Рапа-Нуи осталось всего несколько тысяч человек – ровно столько, сколько остров мог прокормить. Остальные или были убиты в межплеменных конфликтах, или погибли. Именно тогда, когда были уничтожены все леса, и островное общество переживало упадок, аборигены и перестали вытесывать огромные каменные головы – на это просто больше не хватало людских и материальных ресурсов. И все это случилось за более чем столетие до прибытия на Рапа-Нуи белого человека (середина XVIII века). Тем не менее, эти несколько тысяч продолжали жить на острове, и об этом было известно в «большом» мире.

И вот теперь, в конце 1862 года, на Рапа-Нуи прибыли восемь перуанских кораблей. Ради этой цели они прошли более трех тысяч километров – настолько была нужна свежая рабочая сила. Высадившись, перуанцы собрали местных аборигенов, торжественно вручили им какие-то цацки, после чего отобрали наиболее крепких мужчин и вежливо попросили их проследовать во-о-он на те корабли. Сталь и огнестрел – весомые аргументы в любом диалоге, так что перуанцы, пристрелив нескольких островитян, быстро убедили остальных в своей правоте. Всего с острова Рапа-Нуи было увезено до трети населения – все взрослые мужчины, за исключением глубоких стариков. Ковыряться в птичьем говне на островах Чинча отправились даже местный король вместе со своим сыном и наследником.

Правда, на дворе уже стояла вторая половина XIX века, нравы в «большом» мире царили довольно либеральные, в далекой России уже отменили крепостное право, в США в половине штатов отменили рабство и теперь активно воевали со второй половиной. В общем, нашлись в старушке-Европе люди, которые обратили внимание на то, что творится на перуанских островах. Как ни странно, первыми стали на эту тему высказываться французы, причем – на государственном уровне. Император Наполеон III очень хотел прослыть освободителем, для чего срочно нужно было кого-нибудь освободить. Лучше – кого-нибудь чужого, чтобы не подрывать экономику собственных колоний. А тут как раз подвернулись перуанцы с их гуано и рабским трудом. Ну и поднялся хай, на Перу начали давить на дипломатическом уровне, тут же подключились англичане, американцы, в общем – все «большие парни». За китайцев, кстати, никто особо и не просил – англичане и французы только-только выиграли вторую Опиумную войну с Китаем, да и вообще, они туда за жалование плыли, так что это – просто бизнес.

Вывезти такой прессинг Лима, конечно, не могла, поэтому пообещала тотчас освободить всех жителей Рапа-Нуи и вернуть их на остров. «Всех» на тот момент осталось что-то около сотни – остальные успели отправиться в страну предков, что за большим туманом. Счастливчиков погрузили на корабль и повезли обратно. Ну а чтобы всем было не так скучно плыть, какая-то добрая душа занесла на корабль оспу. В общем, когда добрались до острова Пасхи, сотня человек превратилась в пятнадцать. Их перуанцы и выгрузили на берег, сердечно попрощались, пожелали всех благ, да и были таковы.

Даже если предположить, что на острове оставалось некоторое количество детей мужского пола, такой половой дисбаланс – это гарантированная гибель культуры и медленное вымирание популяции. Что, в общем-то, и произошло. Последний человек, понимавший рапануйскую письменность, умер спустя несколько лет. Со временем те аборигены, которые не умерли по демографическим причинам, перемешались с испаноязычными колонистами из Чили, крестились по католическому обряду, и, в общем-то, растворились в континентальной культуре. Сегодняшние жители острова Пасхи, называющие себя рапануйцами – это, в лучшем случае, люди смешенного происхождения, имеющие небольшую долю кровей оригинальных островитян. Письменность островной цивилизации не расшифрована до сих пор.

И тут бы по последней моде посетовать, что белые люди разрушили самобытную цивилизацию, но нет – она успела разрушить сама себя задолго до их появления. Скорее, иностранцы просто добили тяжелобольного человека, но сделали это очень жестоко. Да и сами перуанцы, хотя и были очень европеизированными, скорее представляли собой далеких потомков испанских колонистов, причем – с большими примесями кровей местных индейцев. На деле получилось так, что люди, которые еще недавно сами находились во власти испанцев, просто адаптировались к реалиям рынка.

Еще больше контента - на моем канале в Телеграм! Подпишись!

Также я провожу исторические стримы - подпишись, чтобы получать уведомления. Записи доступны на моем канале.