Прочесть роман полностью бесплатно можно здесь
подписаться на личный блог автора можно здесь

Июль подходил к концу, венчая свой последний закат багровым небом с фиолетовыми перистыми облаками. Постепенно эти облака затянули бо́льшую часть горизонта, полностью закрыв собой заходящее солнце. Тёплый, летний ветерок довольно быстро нарастил силу, превратившись в холодный, порывистый шквал. Запахло дождём. Платон развалился в кресле на балконе собственной квартиры и умиротворённо рассматривал вечернюю, измученную долгой жарой улицу. Он вдыхал полной грудью влажный, пьянящий аромат предстоящей стихии. Приятная расслабленность волной разлилась по телу молодого писателя, он принялся любоваться новеньким, роскошным серебряным перстнем с  большим, синим камнем посередине, одетым на указательный палец его правой руки. Другой рукой писатель держал прозрачный стакан с вязкой бордовой жидкостью.

- М-м-м, кое-кто перешёл на дорогие напитки, - раздался за его спиной знакомый писклявый голос. И в эту же секунду неподалёку сверкнула яркая молния.

Платон, вздрогнув от неожиданности, обернулся. Но в поле его зрения никого не оказалось. «Возможно, мне это почудилось» - подумал он.

- А вот и не почудилось! - рассмеялся, после раздавшегося над головой раската грома,  всё тот же голос.

Стакан выпал из рук мужчины и разбился вдребезги.

- Платон, ты зачем переводишь продукт? - из-за плеча писателя выскользнуло эфирное облачко: - привет, давненько не виделись!

- Бурсон? - удивлённо произнёс мужчина, - а-а-а, понятно, я,  наверное, опять сплю?

- Во даёшь! Да не спишь ты, дуралей. Просто, наконец, наступила гроза, поэтому я снова смог навестить тебя.

Дождь холодными струями резко ворвался на незастеклённый балкон. Бурсон стремительно нырнул в комнату и крикнул:

- Скорее, айда домой, не-то промокнешь!

Платон вскочил с пластикового белого кресла и вслед за облачком забежал в квартиру. Он тряхнул мокрой головой, а затем отёр ладонью дождевые капли со лба. Фантом тут же принялся расспрашивать его, лихо выписывая виражи под  потолком:

- Ну, валяй, выкладывай всё про свои успехи. Помогло тебе наше соглашение? Нравится ли ощущать себя талантом? На что тратишь роялти?

- Да не мельтеши ты, и без того голова кружится! - раздражённо ответил Платон.

Он ущипнул себя сначала за щёку, потом за руку, потом подёргал шевелюру. На что фантом, подбоченившись, выпалил:

- И долго ты ещё будешь этим самомассажем заниматься? Я не сон! Когда уже до тебя дойдёт это? Ей богу! - в эту минуту Бурсон непроизвольно зашипел, - да простят меня черти! Я ведь и обидеться могу.

«А что, если и правда, не сон? Не мог же я так просто отключиться на балконе после одного бокала вина?» - подумал мужчина, ощущая, как волосы его зашевелились на голове от этой мысли. Тут Бурсон подлетел к самому его уху и заговорщицки прошептал:

- Ну, конечно, правда. Хочешь, докажу?

- И каким же образом? - также шёпотом ответил Платон.

- Всё просто – я расскажу сейчас твоё ближайшее будущее. Но взамен, когда сказанное мной сбудется, ты исполнишь одну мою пустяковую просьбу.

- А хочу!

- Что ж, запоминай: сегодня ночью ты закончишь новый роман. Именно он вскоре  проложит тебе дорогу в большой свет. Этот роман за считанные дни всколыхнёт все столичные литературные сообщества. Тебя начнут приглашать на презентации. Тысячи поклонников буду толпиться за твоим автографом в длинных очередях. Женщины будут стаями виться вокруг, желая завоевать внимание талантливого красавца. О гонорарах вообще молчу – это будут очень красивые цифры! Просто услада для очей. Однако будь осторожен. Всего этого может и не случиться, если развесишь уши при самой первой похвале. Не упусти момент. Завтра утром, вместо того, чтобы отправить роман на сайт Лиры, тебе придётся самому отнести флешку с текстом в издательство. А Горицкий с порога начнёт нахваливать тебя, без умолку твердя о том, какой ты гениальный писатель и как он рад, что ты выбрал именно его Лиру. Ещё он будет тебя уговаривать оставаться его верным, пожизненным партнёром и никогда не менять редакторов. Но ты подумай, Платоша, оно тебе надо?

- Что надо?

- Как что?! Чахнуть в провинциальном городишке! Огласить весь список перспектив, ожидающих тебя здесь? Встречи с пенсионерами в библиотеке раз в месяц, да тематические посиделки городского клуба книголюбов, состоящего из жалкой горстки плешивых, выживших из ума от старости, участников. Платон, ты рождён для большего! Твоё место не здесь. Столица – вот наша первая цель! А дальше, посмотрим.

- Ну, вот завтра и посмотрим.

- Замётано! Однако не всё так просто, дружище. Пока я могу появляться лишь в грозу. Кто знает, сколько её придётся ждать. Увы, стихия ещё не подвластна нашему брату. Но одно твоё твёрдое слово, что ты готов видеть меня не только под ночную громовую канонаду, а в любую полночь, легко исправит эту ситуацию.

- Ох, заинтриговал, чертяка. Хорошо, твоя взяла. Я даю тебе такое слово!

- Вот и славненько.

- И всё-таки, мне определённо нравятся сны с твоим участием! - мечтательно произнёс Платон, - они такие забавные, пожалуй, я напишу по ним увлекательную историю.

- Сны?! - взбесился Бурсон, - ты всё ещё считаешь меня сном? Да сколько можно?! Ладно, сам напросился! Чтобы ты окончательно перестал сомневаться в моей реальности, сейчас мы скрепим наш договор печатью!

- Какой ещё печатью?

 - А вот какой!

Молния ярко осветила вечернюю комнату, следом гром тяжёлыми ударами прокатился за её стенами. Вдруг фантом начал с неимоверной скоростью увеличиваться в размерах, вытягиваясь в узкий, длинный шлейф. Этот шлейф за считанные секунды несколько раз опутал шею писателя своей эфирной субстанцией. Платон ощутил, как горло его стремительно сдавливается. Ему резко стало не хватать воздуха. В ушах загудело, а во рту появился вкус крови – вероятно, он прикусил язык от неожиданности. Писатель попытался дрожащими руками освободить себя от этой странной удавки, только у него совершенно ничего не получалось. Дышать уже было совсем нечем, Платона охватила настоящая паника. Отчаявшийся мужчина остервенело царапал свою шею ногтями, громко хрипел и шатался на обмякших ногах, но пальцы его никак не могли ухватиться за прозрачного противника. Новенький, серебряный перстень внезапно раскалился и очень больно, с шипением обжёг кожу чуть ниже подбородка, вынуждая Платона моментально убрать руку от горла. В глазах мужчины потемнело, сознание его помутилось, комната поплыла вокруг, заливаясь почему-то красным светом. На мгновение Платон закрыл веки, а когда открыл их обратно – Бурсона нигде не было видно.

Кислород свежим потоком резко ворвался в лёгкие, вызвав приступ сильного кашля. Уставший после борьбы Платон опустился на четвереньки. Когда он отдышался – взгляд его упал на зеркало. Увиденное в отражении повергло мужчину в шок: на шее красной полосой горел след от только-только утихнувшей схватки. В центе этого следа, в районе кадыка, вздулся огромным волдырём ожог, напоминающий оттиск печати.

- Где ты?! - обезумевшим сиплым голосом пытался кричать Платон, мечась из стороны в сторону, чтобы увидеть фантома, - Что тебе надо?!

- Мне надо, чтобы ты поверил в меня! - громкий, зловещий голос Бурсона эхом звучал внутри головы писателя, - я существую!!!

- Идиот! Ты чуть не убил меня только что!

Внезапно фантом выплыл откуда-то сбоку. Приняв вновь обыкновенный вид облачка, он уселся на плечо своей жертвы и обиженно произнёс:

- Сам такой. Прости, Платоша, но мне до жути надоело тебе доказывать, что я не сон. Пришлось пойти на кардинальные меры. Да ты успокойся, не стал бы я губить тебя. Так, пошалил чутка.

- Пошалил?! - писатель был вне себя от ярости, он взмахнул рукой, чтобы сбросить с плеча Бурсона - ничего себе шалости! Ты в своём уме?

- Но теперь-то ты веришь мне? - рассмеявшись, спросило облачко.

Платон подошёл вплотную к зеркалу и, ощупывая рукой ноющий от боли ожог, глухо ответил:

- Возможно, я схожу с ума, но… - однако договорить он не смог, тело его с грохотом рухнуло на дощатый пол.

Сколько времени Платон провёл в беспамятстве, он не стал считать, только когда глаза его открылись, за окном уже была глубокая ночь. Сквозь открытую балконную дверь в комнату прохладной рекой лился аромат мокрой земли. Гроза давно миновала, а ветер улёгся. Лишь мерное тиканье стареньких часов монотонно отсчитывало шаги тонких стрелок. Голова Платона была тяжела, она сильно гудела. Мужчина поднялся  с пола и поднёс руку к горлу. Боль от прикосновения не заставила себя долго ждать. Платон ринулся к зеркалу, нажал на выключатель, расположенный рядом и, как только в комнате вспыхнул свет, уставился взглядом в своё отражение. Водянистый, жёлтый волдырь в виде круглой печати красовался на его кадыке.

- Верю… - прошептал ошарашенный писатель.

Шедеврум

Ядро этого цепа прикреплена к рукояти сгустком слизи. Когда вы совершаете атаку в ближнем бою в первый раз за свой ход, ваша досягаемость на 10 футов больше, чем обычно. Кроме того, когда вы бросаете 8 на кубе урона (максимум цепа) цель также перемещается на 10 футов в любом направлении.

От автора the-griffons-saddlebag.

Пролог
Глава 1

Даниил открыл скрипучую крышку багажника машины. Свет тусклой лампочки осветил несколько спортивных сумок, заполненных различными ножами, оружием, склянками, мешочками и прочим на первый взгляд хламом.

— Что это? — Саша недоумённо почесал затылок, посветив фонариком на сумки.

— Это оружие.

— Зачем? Ты думаешь, эта тварь сейчас там?

— Не знаю. Лучше перебдеть, чем недобдеть, — Даня достал из сумки сверток с серебряной цепью и сунул им Саше в живот. — Держи. — Саша, застигнутый врасплох, едва успел его поймать.

— Так, а с этим что делать? — Саша неуверенно смотрел то на брата, то на сумки.

— На руку намотаешь, если что…

Даня тем временем положил в карманы куртки стеклянные склянки, заполненные чем-то белым.

— Это что, соль? — спросил Саша.

— Да, это соль. Лучшее средство от нечисти. По крайней мере всегда работало. — Даниил достал обрез и зарядил в него два патрона.

— Как ты ездишь по дорогам? Тебя же на первом же досмотре повяжут.

— Строгость наших законов компенсируется низкими зарплатами товарищей майоров, — усмехнулся Даня и достал второй обрез.

— И сколько денег ты уже отдал, чтобы не отправиться на нары?

— Не так много, — Даня захлопнул и второй обрез. Один он закрепил у себя на поясе, второй протянул брату.

— Не, я… мне не надо, я даже пользоваться им не умею.

Даня недоумённо посмотрел на Сашу.

— Чё тут пользоваться? Направляешь в сторону врага, нажимаешь на спусковой крючок… Ах, ладно, хрен с тобой, — Даня закрепил обрез с другой стороны пояса и, засунув руку поглубже в багажник куда-то за сумки, вытащил оттуда метровую ржавую стальную арматурину и протянул Саше. — Тут всё ещё проще — просто машешь со всей дури и бьёшь любой твари по хребтине.

— Пойдёт, — пожал плечами Саша.

Ночь становилась всё темнее. Лунный свет, некогда лежавший на траве, полностью скрылся за плотным одеялом туч. Холодный влажный воздух пробирал до костей. Силуэт разрушенной церкви, стоящей посреди зарослей крапивы и дикорастущих кустарников, был едва различим в отдалённом свете фонарей двух братьев, что шли через поле между развалинами и дорогой. Их одежда промокала от ночной росы.

— Может, обсудим стратегию? — спросил Саша, раздвигая очередной кустарник прутом арматуры.

— Ну смотри, что бы мы там ни встретили — это нужно будет избить, расстрелять, посыпать солью и сжечь.

— Так просто?

— С дедушкой всё всегда было просто.

— А что, если оно…кстати, может быть оно нас слышит?

— Оно либо видело нас ещё на подъезде к деревне, либо его там нет. Так что не важно, слышит ли оно нас.

— Нам бы света побольше…

Церковь, некогда белая, сейчас превратилась в кирпичный контур когда-то культового строения. Крыша провалилась внутрь. Побелка давно обвалилась, а там, где ещё сохранилась, пожелтела и покрылась плесенью. Когда братья подошли ближе, Даня сразу же остановил Сашу и указал на тропу примятой травы протоптанную вокруг церкви, словно здесь постоянно кто-то ходил кругами.

— Кто-то здесь вышагивал и довольно часто… — тихо проговорил он.

— Но тут точно никого не волокли… — заметил Саша. — В поле тоже троп не было видно. Видимо, дедушка либо дошёл сюда своим ходом, либо даже не дошёл.

— Либо, — Даня показал пальцем наверх.

— Летающая тварь?

— Может быть всякое, — пожал плечами Даниил. Саша свёл брови.

— Слушай, а дай-ка мне обрез на всякий…

В кустах сбоку послышалось шуршание. Братья замерли и направили в ту сторону фонарики. Движение тут же прекратилось. Даня взвёл курок на обрезе. Он чуть присел, держа в одной руке фонарь, светил в сторону шума, туда же направлял дуло оружия.

— Что мне… — прошептал Саша, но, видя, что брат полностью сконцентрирован на предполагаемом враге, недовольно фыркнул и, взявшись за арматурину обеими руками, начал так же, в полуприсяде, двигаться за братом, готовый к атаке.

Шаг второй. Вот они уже приблизились к кусту. Свет фонаря высветил тень между заусенистых стеблей крапивы. Никого. Вдруг — шум двигающегося камня где-то сверху. Даня резко разворачивается, направляя туда фонарь. Но всё, что он успевает увидеть — как массивная мужская фигура, стоящая на стене церкви, бросает в них кусок кирпичной кладки размером с голову.

— Назад! — Даня резко толкает брата и сам отскакивает в противоположную сторону.

Оба оказываются на земле.

— Ай! — зашипел Саша. — Я порезался…

У Дани округлились глаза, он посветил на брата: тот сидел на земле и смотрел на ладонь, из которой торчала стекляшка — осколок бутылки.

— Твою ж… — тихо пробормотал Даня и вновь направил фонарь вверх. На стене уже никого не было. — Быстро перемотай чем-нибудь, если эта тварь учует кровь…

— Продезинфицировать бы… — Саша, зажмурившись, вынул стекляшку из ладони.

— Тсс… — Даня, прислушиваясь, начал водить фонариком вдоль кустарников. Вдоль стены, через несколько метров, был проход внутрь — огромная трещина в кладке.

— Она говорила, что вы придёте, — послышался рваный голос из-за стены. Голос звучал так, будто кому-то воткнули нож в горло, и он пытался продолжать говорить. От одного только звука этой речи становилось не по себе.

У Саши мурашки пробежали по спине. Сердце забилось сильнее. Отринув брезгливость, он тут же схватил упавший прут арматуры и, посмотрев на брата, вскочил на ноги.

— Кто ты?! — выкрикнул Даня. Он прижался к стене и стал медленно двигаться в сторону расщелины, показывая Саше, чтобы тот следовал за ним.

— Я… просто… бездомный… — всхлипывая, повторило нечто за стенкой.

— Да?! — продолжал Даня. — А кто такая "она"?

Саша невольно посмотрел вверх. В тучах показалась прореха, сквозь которую вновь выглянул месяц, бросая свой тусклый свет на холодную землю.

— Она… — повторил голос из-за стены.

— Да! Кто?! — чуть раздражённо переспросил Даня.

Голос прекратил отвечать. Вместо этого начали слышаться какие-то удаляющиеся всхлипы, стоны и рычание.

Парни приблизились к тёмной расщелине, ведущей внутрь церкви. Даня, прижавшись к стене как можно плотнее, резко выглянул из-за угла, посветив внутрь фонариком, а затем вернулся обратно.

— Никого, — пожал плечами он и посмотрел на брата.

Тревога застыла на его лице, придавая глазам широко распахнутый, испуганный вид. Руки подрагивали, арматура заметно раскачивалась над головой — он так и держал её, замахнувшись, готовый ударить в любой момент.

— Спокойно… — прошептал Даня. — Глубокий вдох… выдох… вдох… Сейчас мы войдём внутрь. Я всё сделаю сам. Ты просто прикрой мне спину. Понял?

Саша быстро закивал.

— Хорошо.

Даниил, нервно сглотнув, в полусогнутом положении со сноровкой умелого спецназовца пошёл внутрь, держа оружие в направлении луча фонаря. Саша, отступая на пару шагов, шёл за ним следом.

Внутри церковь выглядела намного хуже. Стены были покрыты чёрной копотью. Вся мебель выжжена, следы огня — повсюду. Части разрушенной крыши превратились в пепел, куски стен лежали тут и там, свидетельствуя о буйстве неведомого зверя, который, казалось, любил биться о стены. Плотный запах гари, казалось бы, должен был выветриться за годы под открытой крышей, но он по-прежнему стоял тут, заполняя лёгкие парней и затрудняя дыхание. Под ногами скрипели камешки, проминался проржавевший настил кровли.

Даниил грозно дышал, освещая пространство быстрыми и отточенными движениями. Его суровый взгляд выискивал источник звука, который эхом разносился внутри этих стен. Но долго искать не пришлось — завернув за первый же поворот, ребята оказались в просторном молельном зале. В конце — алтарь, опоясанный полукругом стен. Когда-то на этих стенах висели иконы, обращённые к молящимся. Сейчас же стены, покрытые копотью и испещрённые сотней трещин, пропускали лучи лунного света — едва ли достаточные, чтобы осветить фигуру мужчины, сидящего на полу.

Длинные волосы до плеч, обнажённый торс и ноги, длинные ногти. На руках — множество ссадин и синяков. Он сидел, наклонившись к полу, все мышцы были напряжены, тело делало какие-то неестественные движения спиной, словно что-то внутри него пыталось вырваться наружу.

Свет фонаря высветил мужчину. Он тяжело дышал, словно запыхался после долгого бега. Увидев, что перед ним кто-то стоит, мужчина не отвлёкся от своего занятия. Он пыхтел, по-человечески рычал и стонал.

— Эй! — крикнул Даня, медленно приближаясь и держа мужчину на мушке. — Это ты в нас бросил камень, паскуда?

— Нет… — голос мужчины звучал по-человечески, без странных звуков, похожих на те, что были слышны ранее. Даня немного смутился и быстро пробежался фонарём по залу в поисках других обитателей развалин.

— Кто ты?

Саша, следовавший за братом в паре шагов, нервно сглотнул. Он сжимал прут арматуры с такой силой, что пальцы уже онемели. Его глаза бешено следили за пятном фонаря.

— Я… — мужчина усмехнулся. — Я… просто… пёс…

— Пёс? А ты случайно за оранжевой "копейкой" не бегал? Водителя видел из той машины?

Мужчина поднял голову. Из-под сальных локонов чёрных волос выглянуло бородатое лицо уставшего и старого человека, который стискивал зубы — то ли от боли, то ли от злости. Его глаза сверкнули жёлтым в свете фонаря.

— Вы… наконец-то пришли… Я очень голоден…

— Да? А у меня как раз к обеду два ствола солью заряжены. Хочешь — накормлю?

Где-то сзади посыпались камни. Саша быстро обернулся и увидел, как огромный волк уже летит в его сторону. Испуганный, он успел только выставить боком прут арматуры, вставив его прямо в пасть — только это и спасло его шею от мощных челюстей, упёршихся в стальную преграду. Волк яростно начал терзать парня, который изо всех сил удерживал арматуру.

— Саня! — Даниил, обернувшись, направил обрез в сторону волка, но из-за постоянного движения перед мушкой маячили то брат, то тварь. Секундное промедление стоило дорого.

Грозное рычание позади Дани. Он, понимая, что происходит, делает кувырок вбок — и прямо над его головой пролетает ещё один волк. Он приземляется возле Саши, который из последних сил борется за жизнь.

— Ааа! Помоги! Помоги! — прерывисто кричит Саша.

Даня снова направляет ствол на волка. Тот уже начал рвать когтями живот парня. Даня щурится — боится попасть по брату. Он стреляет чуть выше. Дробь соли разлетается по широкому конусу, едва задевая волков. Но по задымившимся спинам видно: пара дробинок их зацепила.

Первый волк, оторвавшись от Саши, яростно прыгает из стороны в сторону, трясётся, как мокрый пёс, сбрасывая соль. Запахло серой и жжёной шкурой. Саша, выдохнув, перекатывается вбок и поднимается. Второй волк с лаем бросается на Даню. Тот достаёт склянку с белым порошком и швыряет её в открытую пасть твари, сам отскакивает.

Звон стекла. Монстр, приземлившись, начинает кашлять, поперхнувшись солью и стеклом. Из его дымящейся пасти сначала летит кровь, затем — чёрная жижа.

Саша подбегает к первому волку и, пока тот отвлечён, со всей силы бьёт его арматурой по голове. Громкий звон разносится по церкви. Волк, огрызнувшись, снова бросается на парня, сбивая его с ног. Саша глухо стонет, ударившись спиной о каменный пол.

Даня запрыгивает на волка сбоку, крепко обхватывает его за шею, прижимает дуло к уху и стреляет. Ошмётки мозгов, кости, кровь и чёрная слизь окропляют обоих братьев.

— Жив?

— Цел.

Второй волк уже несётся на них, разбрасывая камни из-под когтей. Даня тянется ко второму обрезу — его нет на поясе. Взгляд метается по полу — оружие лежит там, где он кувыркался. Страх в глазах.

Саша отталкивает Даню в сторону одной рукой, а другой вонзает арматуру в открытую пасть зверя. Волк, широко раскрыв глаза, валится вперёд, сбивая братьев. Он судорожно кашляет, из пасти валит дым.

Даня, спотыкаясь, бежит за обрезом.

Саша отползает назад, вжимаясь в стену.

Челюсти монстра резко смыкаются, и кусок арматуры со звоном падает на пол.

— Он что, её сожрал? — Саша в ужасе смотрит на волка.

Тот с жутким оскалом оборачивается на него.

— Нет-нет-нет… — Саша судорожно нащупывает цепь в кармане. Быстро наматывает её на руку.

Волк прыгает, целясь в шею, но в последний момент его зубы впиваются в предплечье. Серебро цепи прожигает пасть изнутри. Волк визжит, рычит, но продолжает сжимать руку.

И тут на его спину запрыгивает Даня. Он прижимает дуло к шее монстра сбоку.

Выстрел.

Фонтан крови, шерсти, слизи и соли — волк отскакивает, пытаясь сбросить Даню.

Даниил прикладывает дуло к голове сверху.

Выстрел.

Мозги твари разбрызгиваются по полу. Она, пошатываясь, падает на бок. Даня в последний момент спрыгивает, чтобы не быть придавленным.

Эхо выстрела затихает.

Оба волка начинают стремительно разлагаться, превращаясь в чёрную жижу, похожую на гудрон. Шерсть опадает, куски плотной волчьей шкуры растворяются, обнажая человеческие тела. Через полминуты в церкви лежат два человека — мужчина и женщина. Оба с изуродованными головами. Оба голые, покрытые чёрной слизью, от которой идёт дым.

Даниил, прикрыв рот, подходит к брату, сидящему у стены.

— Как ты?

— Жить буду… — Саша тяжело дышит, откидываясь назад. — …какого хрена только что случилось?

Даниил присел рядом, тоже облокотившись на стену.

— Думаю, это были волкодлаки… ну или, по-человечески, оборотни.

— Я думал, они выглядят как гуманоиды, наполовину волки…

— Они все разные, — Даня кивнул в сторону женского тела. — Наверное, они тут собирались стаю разводить.

Саша перевёл взгляд с тела женщины на мужчину.

— Подожди… это она, что ли, предупреждала, что мы придём?

— Видимо, — пожал плечами Даня. — А может, "она" — это ещё какая-то тварь. Не знаю…

— И часто у вас с дедушкой были такие вот… я даже не знаю, как это назвать…

— Охота. Это охота.

— Походу, тут на нас охотились, — усмехнулся Саша и зажмурился от боли, пронзившей бок. Он прижал ладонь, проверяя, что с ним. Вроде цел. — Кажись, ребро сломал.

Даня взглядом оценил брата.

— Не дрейфь. До свадьбы заживёт.

— Ага… Что дальше?

Даниил осмотрел церковь.

— Два трупа на заброшке. Плюс мы засветились на машине… — прищурившись, продолжил: — Сваливать надо. И побыстрее.

— А как же дедушка?

— Они нам уже ничего не расскажут, — Даня указал дулом обреза на тело мужчины. — Я думаю.

— Это да…

— Может, их похоронить нужно?

Даня посмотрел на брата как на сумасшедшего.

— А может, ещё проповедь и отпевание закажем?

— Как-то не по-человечески это всё…

— А они и не люди. Посмотри — у них даже кровь не кровь.

— А что это, кстати, и почему так воняет?

— Не знаю. Дедушка говорил, что это в жилах нечисти течёт, — пожал плечами Даниил. — Ладно. Поехали. Заберём машину деда и откатим её к дому.

Парни собрали свои вещи.

Быстро покинули церковь.

Торопливо пробежали через заросли дикого поля до машины.

Двери захлопнулись.

Пара оборотов стартера — двигатель заревел.

Скрип ручника, педаль газа в пол. Машина с пробуксовкой разворачивается на узкой дороге, оставляя чёрные следы на асфальте, и, быстро набирая скорость, мчится обратно в деревню…

Где-то вдоль дороги по обочине идёт одинокий мужик. Он ёжится от холода и постоянно спотыкается в сваливающихся галошах. Мимо с рёвом проносится чёрная "Волга". Он вздрагивает, делая шаг в сторону.

Загораются стопари — машина со свистом тормозит. Мужик замирает. Нервно сглотнув, он оглядывается по сторонам.

Машина сдаёт назад.

Мужик мечется, не придумав ничего лучше, как сигануть вниз с обочины на откос и, прижавшись к траве, накрыть голову руками. Он слышит, как машина остановилась. Дверь открывается. Шаги по гравию. Бедолага, перекрестившись, зажмурился.

— Эй! Ты где? — голос Саши не звучал грозно, скорее устало.

Мужик молчал.

Ещё пара шагов.

— Я тебя вижу… — Саша направил фонарик на бедолагу. — Слушай, у нас тут всё как-то не очень хорошо получилось… давай мы тебя до дома подбросим?

Мужик неуверенно поднял голову. Саша перестал светить ему в лицо.

Вот они уже втроём трясутся в "Волге".

— Пацаны, а чё там было? Я слышал пальбу… — спросил мужик, аккуратно разглядывая братьев. — …и вид у вас помятый какой-то…

Саша с Даней переглянулись.

— Там было два… — начал было Саша.

— Собаки! — встрял Даня. Брат посмотрел на него недоумённо. Даня ответил строгим взглядом, будто говорил: «Ты в своём уме?» — и продолжил: — Дикие собаки. Целая стая. Напала на нас. Мы думаем, и деда нашего они же погрызли.

— Дааа… — протянул Саша, глядя на брата. — Ты это, извини нас. Мы думали, это ты его…

Мужик с опаской смотрел на братьев.

— Да ладно, пацаны, я не в обиде. Руки развяжете? — он поднял связанные кисти…

Спасибо, что дочитал!
Если интересно, что будет дальше, подписывайся, ставь лайк, оставь комментарий, это очень мотивирует продолжать 😊

👉 Подписывайтесь на меня на Автор.Тудей https://author.today/work/456641

Поддержи авторов рублём 😉 оставь пару рубликов на чай)

Соавтор: Макс Ислентьев