Подводный охотник
Вот я знатный тролль.
В прошлом году сын решил заниматься подводной охотой . Прошлым летом оттачивал свои навыки погружений и выслеживание трофеев . Но мне показалось ,что собирать раков на дне водоемов ему больше нравится ...
Так вот решил сделать ему такой подарок своими руками .Надеюсь понравится .Поеду в гости в начале лета , вручу.
Пожму руку и улыбнусь...
Кто видел прошлую работу в болотных тонах , мне не понравилась . Сделал в синих красках , получилось эффектнее.Ярче , попсовее.
Поставит на полочку и будет близким показывать, чем занимается по выходным .
Прощение отца
Никто не ожидал такого жеста, а особенно Сергей. Чтобы вот так, отец подарил ему дачу в завещании.
Да ту самую дачу, которой он так гордился, вкладывая в неё все свои сбережения. Именно на ней сын сообщил отцу, что собрался жениться. Тогда отец кричал, слышали соседи. Не подобает сыну чиновника брать в жены простолюдинку, да ещё с багажом.
— Чтобы ноги твоей больше не было в моём доме!
Это были последние слова, после они не виделись. Уже, как полгода умер отец, а на могилу к нему он не ходил. Думал, что вычеркнул его из своей жизни. Обида была всё это время, ни разу не поздравил с днём рождения, а старший внук — вылитый отец, даже манера говорить его.
Так и жили Сергей себе, а отец себе. Была бы мать, может быть, и примирила их, но она давно перешла в мир иной.
Старшие братья похоронили и наследство получили. По крайней мере, так думал Сергей. Странно, они с ним не общались, может, отец запретил, размышлял иногда он о братьях.
Да теперь дача стала его, через 15 лет вернутся в дом детства.
“Интересно, а с чердака отца всё выкинули или там так и хранится его детство. Надо посмотреть. И что это вздумалось отцу переписать на меня дачу? За это время я не изменился, жену не бросил, наоборот, уже трое детей. Кто же мне раскроет тайну его милости?”
Приехал, ничего не изменилось. Тот же забор, но покрашен, зелени стало больше, за это время, если не садовник тут всё должно зарасти.
Сергей зашёл во двор. Собака подала голос и из-за вольера вышел невысокий человек преклонного возраста.
— Вы кого-то ищете?
— Да, нет, вот приехал на дачу.
— А вы наверно Сергей?
— А мы знакомы с вами?
— Заочно. Меня зовут дед Гриша. Я тут вроде сторожа и садовника. Если буду неугоден, уйду.
— Нет, нет. Живите сколько угодно. Это хорошо, когда есть кто-то на даче. Я рад знакомству.
— Пойдёмте, я вам всё покажу.
И они поднялись по ступенькам в дом. Дед Гриша открыл дверь, и Сергей почувствовал запах детства, не родителей, а бабушки и дедушки. Он в детстве с ними проводил на даче каждое лето.
— Ваш отец всегда вспоминал, как вы росли, любили с ним ходить на рыбалку.
— Да, рыбалка — это вещь!
Над камином весели фото, где он с детьми, его жена. Вся семья.
— Откуда тут эти фотографии?
— Это самые дорогие для вашего отца снимки. Он часто разговаривал с ними, рассказывал, как скучает и что не имеет возможности увидеть и подарить игрушки своим внукам. Что сам виноват в вашей размолвке.
Сергей прошёл по дому. Много вещей новых, но кресло-качалку деда, он оставил.
— Я сейчас. — сказал Сергей.
И он быстро поднялся по лестнице на чердак. Там стало ещё больше коробок, но то, что было оставлено именно им, так и стояло. Он отыскал жестяную коробочку. В ней лежали монетки, которые собирал ещё его дед. Они старинные и наверно дорогие. Забрал коробочку и радостный спустился к старичку Грише.
Они попили чай на кухне, дед Гриша вспоминал об отце, что тот из-за гордости не видел своих внуков.
— Расскажите, а как умер мой отец? Вы можете мне рассказать?
— Да, сгорел он. Уголь из камина выскочил и полыхнуло.
У Сергея ком подступил к горлу, закрыл глаза. Почему-то стало больно в груди. Слёзы навернулись, но он справился.
— Надо будет к отцу на могилку сходить.
— Ты сходи и прости его. Ему легче будет.
— Мы завтра всей семьёй приедем. Будете с нами лето жить.
— Приезжайте.
Утром вся семья ехала на дачу.
Подъехав к знакомым воротам. Все побежали смотреть новые достопримечательности.
Открыв калитку во двор, Сергей обомлел. Место дома была огромная куча сгоревшего мусора, заросшего зелёной травой. И только посередине всего этого пепелища возвышалась кирпичная кладка камина.
Мимо проходила женщина.
— Расскажите, а когда был пожар?
— А, так уже полгода, как хозяин сгорел в доме.
— А тут ещё дед Гриша был, он где?
— Так и он с хозяином погиб. — запричитала женщина. — Не успели. Ночь была. Крепкий сон. Спасатели не смогли помочь.
Сергей стоял и держал в руках коробочку со старинными деньгами и не мог поверить в это.
Поиск маленькой радости
Когда я был совсем маленьким, мне изредка приносили крайне вкусное печенье - сахарное печенье с огромным, ОГРОМНЫМ слоем вареной сгущенки и сверху покрытое белой глазурью (фото прилагается).
И вот недавно, общаясь с другом, вспомнил я про то самое печенье и что-то потянуло меня найти его. Обыскал весь родной город - Тюмень, поискал в Питере, но не нашел. Всех знакомых опросил, а оказалось, что никто их и в глаза не видел. Вспомнил, что на Пикабу обитают сыщики получше ФСБшников, и решил обратиться к вам. Товарищи, может знаете, где можно такое найти? Сильно хочется вспомнить тот самый вкус из детства.
Если в детстве у тебя не было Муфты и Полботинка
Когда я был маленьким, одним из моих любимых занятий было улечься на бабушкин диван и читать. Книжки тогда было не достать, во всяком случае с нашими возможностями. А жили мы очень небогато. И те, которые были, естественно, читаны и перечитаны, и зачитаны до дыр. У меня был Робинзон Крузо. Первый Незнайка. И Винни-Пух с картинками, спасибо за неё! И какая-то часть про Муфту и Полботинка. Больше взять было негде. Посему в шесть лет я храбро садился в троллейбус и ехал в детскую библиотеку. Там на книжки была очередь. Так я прочитал остальных Незнаек и еще много всего. Но вот Муфту на руки не выдавали, ее можно было читать только там, в читальном зале. Поэтому я сидел и читал. А потом ехал домой и думал до следующего дня, что же там приключилось с этими Полботинками. А еще были другие загадочные и недосягаемые части, которых в библиотеке не было.
Потом я подрос, книг стало больше, я зачитал до дырок "Незнайку на Луне" (до чего же прекрасная книжка!). Все эти книги Волкова и т.д. А книжки Эно Рауда как-то забылись.
А потом я вырос.
И вдруг на днях в разговоре с коллегой они всплыли. Дети подрастают, говорит, мы с ними читаем про Полботинка и Моховую Бороду. И тут я вспомнил. И меня переклинило. Это же гештальт!
Первым делом по приходу домой я скачал все книжки про них, с иллюстрациями и т.д. Закинул в телефон, а утром в троллейбусе открыл. Испытывая некий трепет даже. И стал читать. Спустя 40 лет.
Что сказать. Тот же самый Незнайка нормально воспринимается и сейчас. Я бы перечитал, да времени нет. А это чтиво ужасно, но, наверно, тогда это было хорошо. Я бы отдал все свои нехитрые сокровища за возможность почитать эти книжки в детстве. И вкладыши тоже.
Поэтому, если в детстве у тебя не было Муфты и Полботинка, то у тебя не было Муфты и Полботинка. Гештальт не закрыт по причине разрыва. Грусть и тоска.
Диван двойного назначения
Помню, как в 00-е играли до утра в компьютерном клубе, там был похожий диван.
Этот щелчок механизма, его невозможно забыть. Как и невозможно забыть, те теплые чувства. Когда ты уставший после долгой ночной игры, раскладываешь кровать и падаешь в объятия сна.
А вы играли в компьютерном клубе по ночам?
Пока вспоминаете, вот вам обновлённый гигант. Обивку заменили на гобелен, корпус покрасили в орех.
День тринадцатый. Ад в шалаше
Шалаш – это решение квартирного вопроса, если тебе еще нет и двенадцати лет. Желание иметь собственный угол, свою нору, берлогу, пещеру, землянку – это в крови, это заложено инстинктами и это не вышибается до конца жизни. Поэтому решение данного вопроса затрагивает столько чувств. И особенно остро это ощущается в детстве.
***
Я выглянул в окно в надежде увидеть там Саню или кого-то из компании. Никого. Спит, как всегда, до полудня. После вчерашнего нужно отоспаться, конечно! Поел («Ешьте макароны!»), оделся, вышел… Ну что ж, значит я пойду маячить у него под окнами. Увидит и спустится. Но сначала нужно обойти ближайшие дворы на предмет наличия на них разных знакомых. Вдруг удастся набрать банду для игры в «казаки-разбойники» или в «квадрат» … В последней игре требовался мяч, а это в то время считалось роскошью. Проходя мимо постоянного квадрата, я решил его подрисовать границы куском кирпича, так как ночной дождь немного его размыл.
Игра в «квадрат» была возможна в то время, так как автомобилей во дворах не было вообще! Огромные асфальтированные площадки были полностью в нашем распоряжении! Квадрат рисовался мелом на асфальте или ножом на грунтовке. Десять на десять шагов. Потом он делился ровно на четыре части, а в центре рисовался круг – стартовая позиция для мяча. Итого – по квадрату на игрока. Один из четверки вводит мяч в игру, бросая в центральный круг. Отбивать мяч можно только ногами, а касаний разрешено ровно – ОДНО! Если мяч коснулся твоего квадрата и улетел за границы, то тебе очко. Пропустил между ног – сразу пять. Забили головой – два очка. Набрал двадцать очков – вылетаешь сидеть на бордюре и ждать своей очереди. Рубились просто от души!
Обладатель мяча – Дима Монаков, придумывал правила на ходу. Ну, например, если ему забили, то это не считалось. Или он ударил, а мяч улетел за границы, то тоже не считалось. И так постоянно. «иначе мяч заберу и пойду домой», говорил он. Мы все бесились. Последней каплей в тот вечер стало следующее. Дима поставил мяч на середину и прижал своей кроссовкой, мол, чтобы мяч вошел в игру – целуйте ботинок. Его тезка Дима «Сима» Симонов, вскочил с бордюра и побежал целовать. Даже наклонил голову для удобства. Бегал он быстро, кстати. Удара в грудь головой владельцу мяча не ожидал никто! Даже сам Монаков. Ноги эффектно взмыли вверх! Мяч был схвачен Симой и брошен в наше распоряжение.
- Никто тебе ноги целовать не будет, козлина! – стоя над ним процедил Сима.
Монаков же начал плакать и тереть руками в районе груди, сидя на заднице. Мяч ему вернули через часа два, а он наблюдал, как мы играем.
Это было вчера. А сейчас надо что-то придумать.
Встретил Лазаря (Вова Лазарев) и Петьку – оба из соседнего дома. Два бестолковых пацана, с которыми всегда интересно было играть в игры, требующие безбашенности. Например, Лазарь всегда мог сигануть с самой высокой точку во что-нибудь напоминающее гору песка, листьев или водоем… Или забравшись на тонкое деревце, схватиться за макушку и плавно спланировать на землю. Иногда, как вы понимаете, деревья ломались… Поэтому периоды, когда он был без гипса, были весьма непродолжительные.
А Петька – все повторял за ним скорее за компанию, чем по внутреннему убеждению. Тем более внутренних убеждений у него отродясь не бывало. Такое подневольное существо и имитатор.
- Здорово, пацаны! Чо делаем? – классическое начало диалога.
- Ничего. А что?
- Да так.
- А-а-а… А чо делать будете?
- Хотим пойти рыть землянку, - сказал Лазарь и нагнувшись, поднял с земли саперную лопату. – Смотри, что мне дядька оставил!
Я от восхищения присвистнул! Штык-лопата!
- А куда вы пойдете? Можно с вами?
- Ну, на карьеры… - сказал Лазарь. – Мы там уже копали…
- Ага, копали уже, - поддакнул Петька.
- Или в лес. Говорят, под корнями классные землянки получаются… - продолжил рассуждать Лазарь.
- Ага, может и в лес, - Петька был в ударе.
- Давайте, дождемся Саню и пойдем в месте! – предложил я.
Мне было все-равно куда.
- Ну, давай, - Вова Лазарь переложил лопату из одной руки в другу с таким серьезным видом, что я проникся к нему уважением незамедлительно.
- О! – вдруг воскликнул Петька. – Рыжий вон идет! – и заорал: - Ры-ы-ыжий!!!
Рыжий – это Денис с моей общаги. Как я его не переваривал! Во-первых, меня бесил морковный цвет его волос. Потом веснушки, которые были везде. Даже на зубах. Кожа белая и тоже в рыжих пятнах. Неприятный тип, как по мне. Никогда не считали его достойным членом любой игры. Он же, наоборот, считал себя незаменимым и лез во все дыры. Этим он бесил особенно. И вот я с тревогой вижу, как он начал бежать в нашу сторону.
- На фига ты его позвал? – цыкнул я на Петьку. Тот лишь недоуменно пожал плечами. – Будешь сам с ним возиться!
- Здоров, ребя! – Рыжий уже был перед нами. – Куда пойдем?
После демонстрации орудия для копания и краткого плана на день, Рыжий успокоился и решил остаться с нами. Перспектив было больше.
В разговорах и обсуждениях мы подошли к Сашкиному подъезду. Я сказал всем, что ждем Саню и потом решаем окончательно, чем себя занять.
Свист Сани я узнавал безошибочно. Он засовывал по два пальца каждой руки в рот и протяжно свистел. Оглушительно громко – это мягко сказано. В этот раз я тоже не ошибся и посмотрел в сторону источника свиста. Саня стоял на балконе и махал нам рукой, показывая знаками, что выйдет через десять минут…
Время было абсолютно бесполезным мерилом. Минуты нас не волновали. Полдня – вот минимальный отрезок времени во время каникул. Так что несчастный час в ожидании Сашки прошел незамеченным. Зато мой друг пришел с классным ножом, планируя замутить игру в «ножики», видимо. Возникла непродолжительная, но продуктивная беседа на предмет времяпрепровождения и было решено идти на карьеры. Тем более, в «ножики» можно было играть и там.
Огромная территория вдоль реки Днепр была изрыты самым причудливым для детского глаза образом. Карьеров с водой было штук пять. Между ними были строительные подъезды для самосвалов, кругом горы песка. Часть из них слежалась так, что сверху уже росла трава и мелкие кустики, а стены были такими плотными, что были почти вертикальными. Высота некоторых таких вот «гор» достигала шести-семи метров. И с них можно было прыгать вниз в мягкий песок, зарываясь по колено и скатываясь кубарем вниз. Кусты, и даже деревья, во множестве росли внизу и местами образовывали островки, где с успехом мог спрятаться партизанский отряд из десяти человек. Сейчас я вспоминаю, что карьеры перестали разрабатывать лет пятнадцать назад до описываемых событий.
В общем, мы веселой толпой прибыли на место. Лазарь с Петькой и Рыжим продолжили копать пещеру, а мы с Сашкой, найдя о дороге пару досок, решили начать с наземного вида шалаша – типа «вигвам». А потом ходить к друг другу в гости! Либо замутить войну со взятием крепости!
Пещера была когда-то начата в отвесном склоне песчаного холма. В нее уже можно было залезть почти полностью, а если подогнуть ноги слегка, то со стороны и не видно было совсем.
- Я начну сегодня первый! – крикнул Лазарь.
И нырнул в зияющее отверстие будущей пещеры. Через секунду оттуда полетел песок. Лазарь расширял внутреннее пространство, чтобы там могло поместиться больше одного человека.
Петька и Рыжий просто ждали своей очереди. Сначала просто внизу, рядом с Лазарем. А потом, найдя неподалеку подъем наверх, поднимались и прыгали вниз. Пролетая над входом в пещеру под хохот и крики самого Лазаря, который, выглядывая из норы, что-то им кричал.
Мы с Саньком тоже трудились, дабы не опозорится перед пацанами. Доски были защемлены между двумя деревьями, благо, они росли вплотную, а уже к ним мы сносили толстые ветки, поломанные молодые деревца и даже строительный мусор, в избытке валяющийся неподалеку. Это и куски волнового шифера, линолеум, даже оконные фрамуги без стекла.
Мы изрядно вспотели, обрезая сучья Сашкиным ножом, ломая об колено ветки нужного размера и руками выкапывая ниши для того, чтобы в них вставить палки. В итоге, вышло сооружение похожее на кучу хлама без признаков гармонии.
- А ну-ка, Юрик, в сторону! – Сашка стоял на отдалении от шалаша. – Сейчас проверим на прочность…
И разогнавшись, всем телом навалился на одну из сторон шалаша.
- Нормально! – шалаш немного поддался, но сохранил свою уродливую бесформенность.
Истошный крик Лазаря вывел заставил нас вздрогнуть одновременно.
- Пацаны!!!! ААААААААА! – услышали даже, как сорвался у него голос.
Мы выбежали на крик из своих кустов. Лазарь и Рыжий руками разбрасывали песок на склоне. Как-то страшно быстро… И почему-то на склоне мы не увидели признаков пещеры. Ее не было. Просто гора песка, в которой копался орущий Лазарь и какой-то встревоженный Рыжий…
- Петьку засыпало!!! – обернувшись к нам, заорал Лазарь. – Помогайте откапывать!!!
Я похолодел почему-то и ноги вдруг стали какими-то ватными. Но это больше от слов Вовы, чем от понимания факта. Сашка, закусив нижнюю губу, с решимостью свойственной ему в таких ситуациях, кинулся на склон к пацанам… Я не стал отставать. Взял себя в руки.
«Что там могло быть с Петькой? Ну, прикроется руками, полежит полчасика, пока мы его откопаем… Делов-то!»
- Я стоял там, - в процессе рытья бубнил Рыжий, как бы отвечая на наши незаданные вопросы. – Наверху. Земля подо мной вдруг села вниз. Чуть-чуть так совсем. Я подумал, - перевел дыхание наш товарищ. – Сейчас все обвалится и прыгнул вниз…
- Я видел, как обвалилась пещера! – Вова, вытирал пот со лба, оставляя грязные полосы. Это пот смешивался с пылью. – Вход как глаз закрылся… А Петька там… Расширял… Мы только-только поменялись с ним…
- А что такого? – я, конечно, был начитан, но пока не понимал, что такое пару самосвалов песка на человеке.
- Он умрет там!!! – выпучив глаза заорал Лазарь. – Сдохнет, задохнется… - и внезапно сам задохнулся от нахлынувших чувств.
Я похолодел от ужаса. Песок отбрасывал, не чувствуя боли от сломанных ногтей, ничего не могло меня остановить! Рядом в бешенном темпе работал Санек. Мы хотели увидеть кеды Петьки, чтобы вместе вытянуть его на воздух…
- Бегите за взрослыми!!! – заорал нам Лазарь. – Кто-нибудь!!! Ну!!! Я тут останусь! Я буду рыть! Я буду рыть!
И он толкнул меня и Саню так, что мы скатились со склона на несколько метров.
- Рыжий!!! Ты чего встал! Да блять!!! – он так страшно выглядел, что это придал нам сил и уверенности.
Почти одновременно мы втроем побежали в сторону района. Саша всегда бегал быстро! И именно на него я надеялся больше всего. Через минуту он уже был на значительном расстоянии от нас с Рыжим.
- Оставайся здесь! Покажешь дорогу! – сказал я Рыжему.
А сам перешел на быстрый шаг, сгибаясь от боли в боку. Рыжий сел прямо на дорогу, ожидая хоть кого-то. Я иногда оборачивался, чтобы убедиться в том, что он на месте. Уже взбираясь на возвышенность, на которой находился наш район, я, обернувшись, увидел, как от точки, которая была Рыжим, отбежали две фигуры, видимо, кто-то из взрослых шел мимо… Помогут Лазарю! Вдруг успеют?
Сашка наверняка уже кому-то рассказал. Я никогда не был бегуном на длинные дистанции, поэтому последние несколько сот метров, шел и внимательно всматривался вдаль. Там, возле дома, где жил Саня никакой активности не наблюдалось. Мне представлялось, как все становятся на уши и в бешенном темпе несутся спасать Петьку. С мигалками и сиренами. Я даже озирался вокруг в надежде увидеть начало операции по спасению… Ничего. Вселенная на обрушилась.
Подбежал к подъезду Санька, глянул на его окна. Солнце давно село, на улице начинало темнеть. Но света не было. Куда же он побежал?
Я присел на лавочку, чтобы перевести дыхание и понять, что делать дальше. Петька там, под слоем песка. Я гнал от себя мысли о смерти. Я не хотел допускать даже на секунду, что больше Петьки никогда не будет. Просто кто-то там сейчас его откопает, отряхнет от песка, и Петька засмеется, как ни в чем не бывало. Мол, чего вы все такие испуганные? Я же там просто свернулся клубочком, и дышал потихоньку! Помните, как на пляже, когда вы меня закапывали в песок, а я потом –РАЗ! – такой выпрыгивал? Вот, правда, сейчас я не смог выбраться сам. Тяжело слишком!
- Юрик!!!! – голос Санька вывел меня из оцепенения.
Саня подлетел ко мне сзади и, подняв меня со скамейки, потащил в свой подъезд.
- Я забежал в «опорку»! – делая паузы между шумными вдохами, начал рассказывать мой друг. Опорка – это общественный пункт охраны порядка, если что. – Рассказал им все. Они сразу отправили туда машину. Я им рассказал куда ехать. Сказал, что наш друг там остался. Пошли на балкон. Сейчас. Их. Привезут. Рыжий где?
- Оставил там, посередине ждать. Чтобы встречал наших….
- Молодец! – похвалил Санек. – У меня дома сегодня допоздна никого нету. Пошли на балкон. Будем ждать. С балкона виден подъезд Петьки. Их должны привезти же к дому… Голодные все будут!
Я соглашался и покорно шел за ним. Вот он открыл входные двери, прошли большой зал. Там Саня открыл балконную дверь и вот, мы стоим и смотрим с высоты пятого этажа на площадку перед подъездом Петьки. Все как на ладони.
- Как ты думаешь, - начал Саня. – Петька живой?
- Я не знаю… - уверенность моя исчезала с каждой минутой. – Как-то не верится… Ой! Смотри милиционер идет!
- Тихо ты! – Саня зажал мне рот и оттащил от ограждения вглубь балкона. – Чего орешь!
Мы немного так постояли, и снова заняли свои места.
Успели заметить, как милиционер зашел в подъезд, где жил Петька. Мы уже ничего не говорили. Просто напряженно наблюдали за происходящим. Из подъезда вышли люди. Одна женщина, выбежала на дорогу и, как бы размышляя, в какую из сторон ей бежать, держалась двумя руками за голову.
- Тамара! – закричал какой-то человек. – Вернись обратно!
Она стояла еще пару минут, а потом опустив руки вернулась к компании людей, среди которых стоял милиционер. Они ждали. Милиционер пришел по адресу, который дал Санек.
Совсем уже стемнело. Включились фонари. Людей у подъезда становилось больше. Мать Петьки уже просто сидела на лавочке и ее обнимал мужчина. Нервное напряжение чувствовалось даже у нас на балконе. Мы молчали. Прошло более трех часов.
- Милицейская машина! – Сашка вытянул руку, указывая мне куда смотреть. – Это они!
Машина ехала медленно. Сзади УАЗика был закреплен полуприцеп для легковых машин, в котором обычно дачники перевозят картошку и всякие необходимые в хозяйстве вещи. «Зубренок» вроде назывался. Полуприцеп был закрыт тентом.
Автомобиль проехал под нашими окнами и остановился у подъезда Петьки. Сначала вышел милиционер, сидящий рядом с водителем, и открыл двери для тех, кто сидел сзади. Вышли Лазарь, Рыжий и еще один милиционер. Водитель, также в милицейской форме, подошел к своим коллегам, чтобы получить инструкции. А к Лазарю уже подбежала его мама и обняв увела в сторону ото всех.
- Где мой сын?! – заорала женщина, которую называли Тамара.
Милиционеры, которые были в машине, подошли к ней с двух сторон и повели к прицепу. Лазарь уже сидел на земле, обняв голову руками. Его мама гладила его по волосам и без перерыва вытирала свое лицо руками.
Милиционер-водитель уже ждал возле прицепа, снимая крепления с тента. И резким движением скинул ткань. Мы увидели ноги в кедах.
— Это Петька! – выдохнули мы вместе с Саней.
И в ту же секунду на весь район закричала его мама. От этого крика кровь стыла в жилах. Коже вдруг стало так холодно и мне захотелось забиться куда-нибудь далеко и глубоко. Чтобы никогда не слышать этого страшного звука.
Тент сняли полностью. Петька лежал на спине, майка была задрана до подбородка. Это без сомнения был наш товарищ. Был. Его мама забралась в прицеп и положила Петькину голову себе на колени. А потом вдруг стала бить его по щекам и делать искусственное дыхание.
- Он еще живой!!! – закричала она с надрывом. – Сыно-о-о-ок!!! Заче-е-е-е-ем? А-а-а-а!
Ее снимали с прицепа обессиленную… И уже на руках у кого-то она потеряла сознание.
Я глянул на своего друга Сашку. Он плакал. И я, сам того не замечая, был весь мокрый от слез. Машина с прицепом уехала. Опознание завершилось. День тоже.
***
Эпилог.
Петьку помогли откопать люди еще до приезда милиции. Он уже был мертв. Ему было десять лет.
Лазарь – долго не мог оправиться от случившегося. Стал замкнутым. После лета даже сильно пострадала учеба. Это был поворотный момент для него. И повернуло его в не самую лучшую сторону. Его потом даже перевели в спецшколу для умственно-отсталых.
Рыжий – пришел домой и лег спать. Он так и не понял весь ужас случившегося. Возможно, рыжие все такие. Живучие и стрессоустойчивые, как тараканы. Тоже, кстати, рыжие.
Я – это я.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509