ДЕВЯТАЯ ЗАПИСЬ "ЗАПИСКИ МЕРТВЕЦА"
Автор: Георгий Апальков
Костя и Лёха пытаются достичь своей цели в поисках параплана. Куда заведёт их нелёгкая дорога в мире зомби-апокалипсиса и с какими трудностями они столкнутся...?
Мир белых, слушай
Мир белых, слушай
крики наших умерших.
Слушай, как мой голос зомби
славит наших умерших.
Мир белых, слушай:
мой тайфун ревёт как зверь.
Моё горе, как кровь,
растеклось по дорогам мира.
Мир белых, слушай:
черная кровь течет из трюмов
невольничьих кораблей в море
Наши муки как пена.
Плантации кофе, хлопка, тростника.
Чикагские бойни, поля маиса, индиго.
Сахарные заводы, трюмы ваших кораблей.
Горная промышленность, стройки ваших империй.
Ваши шахты и фабрики - наш земной ад.
Этим вечером черный пот, как пена, падает в море.
Мир белых, слушай
моё рычание зомби.
Из фильма "Малышка зомби"
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
А существует ли вещество полностью превращающее человека в управляемого ?
Смотрю киношку, там злодей дал герою вещество, после которого он стал послушным "зомби", выполняющим все приказы... а существует ли вообще такое вещество в природе ?
Не чтобы он балластом лежал, а чтобы реально выполнял все приказы...
Ходячие мертвецы
Сериал "Ходячие мертвецы" - это американский телесериал, который был создан по мотивам комиксов Роберта Киркмана, Тони Мура и Чарли Адлара. Премьера сериала состоялась в 2010 году, и с тех пор он стал одним из самых популярных телесериалов на планете.
Сюжет сериала разворачивается в постапокалиптическом мире, который населен зомби. Главный герой Рик Граймс просыпается после комы и обнаруживает, что мир, в котором он жил, больше не существует. Вместо этого он оказывается в мире, где правят зомби, и он должен бороться за выживание вместе с другими выжившими людьми.
Одной из главных особенностей сериала является его реалистичность. В отличие от многих других зомби-фильмов и телесериалов, "Ходячие мертвецы" показывает, как люди могут выживать в такой ситуации. Они ищут укрытия, еду и воду, борются за свою жизнь и защищают друг друга от зомби.
Еще одной важной особенностью сериала является его глубокая характеризация персонажей. Каждый из них имеет свою историю и свои мотивы для выживания. Они борются не только с зомби, но и с другими людьми, которые пытаются использовать ситуацию для своих целей.
Сериал "Ходячие мертвецы" получил множество наград и номинаций, включая премию Emmy. Он стал настоящим культовым явлением и привлек многомиллионную аудиторию по всему миру.
В заключение можно сказать, что сериал "Ходячие мертвецы" - это не просто зомби-фильм или телесериал. Это история о выживании, о том, как люди могут бороться за свою жизнь в самых экстремальных условиях. Это история о том, как важно не терять человечность в любых обстоятельствах.
.
Три больших паразита вылазят наружу из зомби-богомола
Черви Nematomorpha заражают жертву и изменяют химический состав мозга таким образом, что, когда паразит готов выйти наружу, жертва совершает самоубийство в воде. Затем появляется червь, откладывает яйца в воду, и круг жизни продолжается.
Источники:
Они все стали зомби
Я долго не хотела в это верить, не обращала внимания на очевидные факты. Сначала мелочи – слова, фразы, термины. Какой-то нескончаемый белый шум из горла моей дочери, и я, как ни старалась, не могла уловить никакого смысла. Потом агрессия – однажды Аня так сжала мое запястье, что я взвыла от боли. А я всего лишь хотела не дать ей уйти из дома. Туда, к другим зомби. Мне тогда казалось, что детей можно спасти – надо лишь изолировать. Поговорить. Объяснить.
Моя девочка была больна. А потом умерла. Превратилась в зомби.
Однажды я разозлилась, стала кричать, а Аня, как зверь, оскалила зубы – такие ровные, такие крепкие, не зря все детство провели в кресле у стоматолога. «Я тебя укушу», – сказала дочь. Она будто хотела пошутить, но зомби на такое не способны.
Наши дети стали безмозглыми ходячими мертвецами. Без памяти, без чувств. Без эмоций. Больше не люди. Бродят по улицам, сбиваются в стаи, как голодные уличные псы. Нам, их родителям, остается лишь быть милосердными.
Я спрашиваю себя: что я могла сделать. Могла ли что-то исправить. Можно ли было помочь Ане и тысяче ее ровесников. Но нет – мы слишком поверили в байку о свободе воли и валили странности с патологиями на переходный возраст. И вот наши дети выросли, чтобы в один момент стать зомби.
Засунув руки в карманы джинсовой куртки, я иду по улице. Ее раньше носила Аня. Когда дочь стала превращаться в зомби, она сильно похудела, так что часть вещей досталась мне.
Моя ладонь сжимает рукоятку ножа, едва поместившегося в большом кармане куртки. Я сделаю все быстро, чтобы Ане было не больно и не страшно. Хотя понимаю, что дочь давно не чувствует ни боли, ни страха, ни сострадания.
Я слышу крики – из окна первого этажа по улице Комсомольская выскакивает подросток-зомби и приземляется на сырую землю. Его глаза пусты, как у всех теперь моложе тридцати. Потом поднимается и ковыляет прочь. Из подъезда, матерясь, выскакивает мужчина. Зомби хромает, из его икры течет кровь. Наконец он снова падает, а преследователь вонзает в шею нож. Мужчина рыдает, просит прощения, но продолжает делать то, что должно.
Зомби опасны для всех нас. Их нужно убить, уничтожить и похоронить.
Я ускоряю шаг и оказываюсь на пересечении с улицей Космонавта Комарова. Там спокойно, только где-то хнычет ходячий мертвец. Совсем маленький. Лет двенадцати. Существо, еще недавно бывшее девочкой, изучает меня с хищной злобой. Скалит зубы, а руки, еще недавно сжимавшие смартфон, теперь сжаты в кулаки.
Я медленно достаю нож, но затем убираю его обратно.
У этого зомби есть своя семья. Нельзя лишать их права забрать жизни тех, кого они родили.
Ворота во внутренний двор дома номер шесть распахнуты. Внутри никого. Я иду ко второму подъезду. Останавливаюсь у домофона. Привычно нажимаю номер квартиры дочери, но передумываю. Зомби быстро деградируют ментально, но моя дочь всегда была умной, поэтому она еще не полностью лишалась способности мыслить. Аня, ведомая животным инстинктом и когнитивными способностями веб-дизайнера, вполне сможет успеть подготовиться к моему приходу.
И тогда я не успею сделать то, что должна.
Я тяну дверь подъезда на себя, и та внезапно поддается – домофон сломан. Не рискую подниматься на лифте, иду пешком.
В здании стоит тишина – здесь почти нет семей, нет стариков, нет моих сверстников. Микроскопические квартирки снимают люди моложе тридцати пяти. Вечно одинокие. Легковерные. Тянущиеся к простым удовольствиям. Аня как-то говорила, что половина дома пустует. Оно и к лучшему. Меньше шума.
Стучусь в дверь. Слышу осторожные шаги.
– Ань, открой, это мама.
– Ты чего пришла, тебя же убить могли! – Аня открывает дверь. У нее слишком короткие волосы – должно быть, уже начали выпадать. Кожа бледная, под глазами синяки. Голос звучит странно, как плохо настроенная звуковая дорожка с дубляжом.
– Блин, мать, ну ты даешь, – продолжает она. Слово «мать» бьет по ушам. Она никогда меня так не называла.
Прохожу в квартиру, и в нос мне ударяет тошнотворный запах. Моя дочь гниет тут уже не первую неделю, теряя человеческий облик, согнувшись у компьютера.
Аня отворачивается, а я выхватываю нож.
– Мам, твою ж, ты чего творишь?! – кричит она, резко разворачиваясь. Я теряю равновесие и падаю на пол. Аня, усаживаясь на меня сверху, вжимает руки в пол. Я вою от боли, когда когти вонзаются в запястье. – Совсем со своим телевизором с ума посходили!
Я рычу и пытаюсь сбросить ее с себя, но после двух инсультов и долгих лет сидячего образа жизни не могу ничего сделать с тридцатилетней девушкой, которая когда-то помещалась у меня в изгибе руки.
– Ань, ты на хрена ее пустила? – надо мной склоняется вторая зомби. У нее нет волос, а над бровью чернеет татуировка.
– Помоги, Кать!
Подружка отпихивает нож ногой, и вдвоем они усаживают меня на стул. Я кричу, царапаюсь, но четыре крепкие руки фиксируют меня и связывают скотчем.
– Да она нормально выглядела, когда я ей дверь открывала, – говорит Аня.
– Нормальность – понятие расплывчатое в наши сложные исторические времена. Господи, как хорошо, что моя семья в другом часовом поясе.
– Мам, тебе воды дать?
Я кричу. Рыдаю. Вырываюсь. Мое тело болит: дает о себе знать старая травма ноги. Но бессердечные зомби и не подумают освободить, облегчить мои страдания. Они лишь смотрят своими стеклянными глазами.
Они перетаскивают меня в ванную комнату, ставя стул между ванной и стенкой.
– Как только оклемаешься, мы тебя выпустим, – вкрадчиво говорит дочь.
Да, когда оклемаюсь. Когда стану такой же зомби, как и она. Я закрываю глаза. Снова и снова я вижу черный экран телевизора. Сквозь помехи и белый шум прорезается красная, как кровь из артерии, фраза.
УБЕЙТЕ. СВОИХ. ДЕТЕЙ.