Понимание ситуации в регионах, в которых находятся наши геополитические союзники, является ключом к выстраиванию долгосрочного, стратегического, взаимовыгодного партнерства с этими странами. К числу таких государств безусловно относится Иран, и понимание его стратегии на Ближнем Востоке крайне важно для нашей страны.
В первой части интервью речь шла об идее экспорта Исламской революции и как эта идея постепенно трансформировалась в поддержку шиитов на всем Ближнем Востоке. Во второй части поговорим о том, как Ирану удалось помочь Башару Асаду удержаться у власти в Сирии и о создании сети шиитских группировок на Ближнем Востоке.
Победа в Сирии
ИА Красная Весна: Лана Меджидовна, в прошлой части мы подошли к войне в Сирии. Как Ирану удалось выиграть сирийскую партию у своих многочисленных противников?
Лана Раванди-Фадаи: Успех Ирана в Сирии был очень большим. Правительство Башара Асада удержалось у власти и победило практически всю вооруженную оппозицию — от ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) до менее радикальных элементов. Иран с 2012 года отправлял в Сирию подразделения КСИР, а также полувоенные шиитские формирования, которые набирались в Ираке и среди хазарейцев Афганистана и Пакистана.
Проиранская «Хезболла» с 2012 года начала активно помогать сирийскому правительству. Очень большую роль в Сирии играл генерал КСИР Касем Сулеймани. Афганцы и пакистанцы стали по замыслу К. Сулеймани одной из главных опор Асада и высвободили наиболее боеспособные сирийские части для организации наступательных операций, в первую очередь, в районе Алеппо и Хомса.
Хотела бы сделать здесь сделать маленькое отступления и сказать, что имела честь быть лично знакома с генералом Сулеймани. Мы встретились с ним в 2016 году в иракском Курдистане, в городе Эрбиль. Он был легендарной личностью, интереснейшим человеком, и сыграл важнейшую роль в тех процессах на Ближнем Востоке, которые мы сейчас обсуждаем. Я очень сожалею о его смерти.
Вернемся в Сирию, где Иран противостоял главным образом Саудовской Аравии. Саудовская Аравия и страны, входящие в группу так называемых «Друзей Сирии», которая поддерживает оппозицию, осудили вмешательство Ирана и группировки «Хезболла» в сирийский конфликт.
Министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал на встрече «Друзей Сирии» в столице Катара Дохе 22 июня 2013 года сказал, что «…самые опасные действия в Сирии совершаются „Хезболлой“ и другими иностранными военными при поддержке КСИР Ирана. Это нарушает все международные нормы и законы и только усугубляет конфликт».
Еще больше саудовско-иранское противостояние обострилось после применения в августе 2013 года химического оружия в окрестностях Дамаска и обвинения в этом правительства Б. Асада. Президент США Б. Обама в своем обращении к нации 10 сентября 2013 года назвал химическую атаку «зверским и чудовищным» преступлением сирийского режима и заявил, что «в ответ на использование Асадом химического оружия необходимо нанести целенаправленный военный удар», вопрос о котором он поставил на голосование в конгрессе.
Саудовская Аравия также использовала ситуацию для того, чтобы призвать арабские страны к военной интервенции в Сирию. На заседании министров иностранных дел Лиги Арабских Государств (ЛАГ) в Каире Сауд аль-Фейсал потребовал «вмешательства международного сообщества, чтобы остановить агрессию против сирийского народа».
В свою очередь Иран был, конечно, против силового решения сирийского кризиса путем свержения Башара Асада, поскольку при таком исходе он терял свои позиции и положение в Сирии. По мнению Ирана, напряженность вокруг Сирии могла быть создана намеренно, с целью дать повод для начала военной интервенции в страну и свержения Б. Асада.
Министр иностранных дел Ирана Акбар Салехи говорил, что химическое оружие могут применить повстанцы для того, чтобы «вину возложили на Асада. И, возможно, чтобы проверить реакцию США. Повстанцы хотят втянуть Америку в свою войну».
Однако до военной операции не дошло. Зато в конце 2013 года и особенно в 2014 году в Сирии и Ираке резко активизировались радикальные исламисты из ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). После победы над ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в 2017 году постепенно ирано-саудовский конфликт пошел на спад, и в настоящее время Иран и Саудовская Аравия при посредничестве Китая примирились и восстановили дипломатические отношения, прерванные в 2016 году.
ИА Красная Весна: В Ираке же сейчас удалось получить то, чего Иран не мог добиться во время многолетней войны с Саддамом Хусейном. Какие шиитские группировки действуют сейчас на территории Ирака?
Лана Раванди-Фадаи: Численность проиранских шиитских группировок в Ираке составляет 120 тыс. человек, а в Сирии — 107 тыс. В Ираке, например, действует шиитское движение «Бадр», у которого есть своя вооруженная группировка — «Вооруженное крыло Движения Бадр».
Эти группировки не скрывают своей связи с Ираном, в первую очередь с иранским Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и руководителем спецподразделения «Кудс» КСИР генералом Касемом Сулеймани. Более того, они эту связь активно демонстрируют — через символику и эмблематику.
Так, «Роты Хорасана» (араб. «Сарая аль — Хурасани»), действующие в Ираке, воспроизводят в своей эмблеме эмблему КСИР. Ряд группировок (например, йеменские хуситы, или «Ансар Аллах») в своей эмблематике имитируют «Хезболлу». Иные (как «Отряды Людей Истинного» (т.е. Аллаха, араб. «Асаиб Ахль аль-Хакк»)) заявляют о своей верности нынешнему Верховному лидеру (рахбару) Ирана Али Хаменеи. Они воюют на территории Сирии и Ирака под своими знаменами, как это делает, например, та же группировка «Асаиб Ахль аль-Хакк» в Ираке.
В Ираке эти группировки были собраны в единый кулак — «Народное ополчение» (араб. «Аль-Хашд аш-Ша́аби»), и в настоящее время это проиранское «Народное ополчение» влито в иракские вооруженные силы.
Линия Левант — Персидский залив
ИА Красная Весна: Перенесемся на противоположный берег Персидского залива. Расскажите пожалуйста про взаимодействие Ирана с хуситами.
Лана Раванди-Фадаи: Хуситы с помощью Ирана укрепились на северо-западе Йемена, где преобладают шииты-зейдиты. В Йемене, как и в Сирии, Иран противостоял в основном Саудовской Аравии, которая с 2015 года вместе с Объединенными Арабскими Эмиратами бомбила территорию Йемена под контролем хуситов.
Гражданская война привела к полномасштабной гуманитарной катастрофе. Саудовская Аравия, ведя непосредственные боевые действия на территории Йемена, наиболее вовлечена в конфликт, Иран же участвует в конфликте опосредованно. Однако после того, как началась военная операция коалиции арабских стран в Йемене, участие Ирана стало более активным.
Иран в основном действовал дипломатическим путем, оказывал гуманитарную поддержку силам йеменской оппозиции, противостоял действиям Саудовской Аравии и выступал за мирное решение йеменского конфликта.
Духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи весной 2015 года высказался о Саудовской Аравии крайне жестко: «То, что саудовцы делают в Йемене, — это преступление и геноцид. Все те, кто виновен в убийствах детей, разрушении домов мирных жителей и уничтожении жизненно важных объектов страны, должны отвечать на международном уровне. Эта агрессия в Йемене неприемлема, и я предупреждаю, что они должны прекратить свои преступления». Иран и Саудовская Аравия продолжили обвинять друг друга и в дальнейшем.
В конце февраля 2016 года посол Саудовской Аравии в Люксембурге Абдулрахман бин Сулейман, выступая перед комиссией Европейского парламента по связям со странами Аравийского полуострова, сказал: «В истории Ирана постоянно имели место агрессивные вмешательства во внутренние дела арабских стран, о чем свидетельствует в том числе и поддержка хуситов в Йемене», добавив, что Королевство очень заинтересовано в прекращении агрессивных иранских действий.
В ответ на столь прямое обвинение Иран в марте 2016 года высказал свое видение роли Саудовской Аравии в вооруженных конфликтах. Секретарь Совета по определению политической целесообразности ИРИ Мохсен Резаи заявил: «В любом месте, где происходит теракт или взрыв, заметен след саудитов. Они причастны ко всем, без исключения, терактам».
В самое последнее время обстановка в Йемене стабилизируется, и противоречия между Ираном и Саудовской Аравией по Йемену стали гораздо слабее, чем были еще несколько лет назад.
ИА Красная Весна: Последней арабской страной, где Иран имеет очень сильное влияние, которую мы еще не обсудили, является Ливан. Когда роль Ирана в жизни этой страны стала расти?
Лана Раванди-Фадаи: Внутри Ливана влияние проиранской партии «Хезболла» очень велико: ее популярность резко выросла летом 2006 года, когда «Хезболла» не позволила Израилю оккупировать юг Ливана. А «Хезболла» — это полностью проиранская организация, финансируемая и направляемая из Тегерана. Усиление проиранских группировок вызывает недовольство стран Персидского залива. В начале марта 2016 года Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) объявил ливанское шиитское движение «Хезболла» международной террористической организацией.
Активно стало использоваться понятие «ось исламского сопротивления» (Иран, «Хезболла» и режим Башара Асада, а также проиранские шиитские политические силы в Ираке) как символ борьбы с Западом и прозападными режимами на Ближнем Востоке. Из-за огромного влияния Ирана на Ближнем Востоке некоторые иранские руководители высшего звена неоднократно говорили о том, что Иран контролирует (полностью или частично) Ирак, Сирию, Ливан и Йемен.
Сегодня Иран готов проявлять больше политической гибкости и готов идти на компромиссы, чтобы не было никаких нежелательных осложнений в отношениях со своими партнерами, прежде всего в лице России и Турции. Иранцы также не хотят конфликтовать со своими главными противниками — Израилем и Саудовской Аравией, а хотят удержать и сохранить достигнутые позиции.
С другой стороны, такие страны как Сирия, Ирак, Йемен, в результате длительной дестабилизации и военных кризисов оказались на грани экономической и гуманитарной катастрофы, столкнувшись с реальной угрозой их превращения в failed state (несостоявшееся государство).
Сунниты Ирака, Сирии и Ливана, впрочем, недовольны тем, что влияние Ирана в этих странах слишком сильно, и их правящие режимы не очень самостоятельны, сильно зависят от Ирана и недостаточно учитывают интересы суннитского населения. В целом, одним из будущих плацдармов продвижения Ирана в регионе служат Сирия и Ирак.
За последние годы Иран сильно вложился в Ирак и Сирию и финансово, и политически. Продвинув шиитов Ирака к власти (и удержав алавитов у власти в Сирии), Иран смог укрепить свое политическое и военное присутствие в Леванте — стратегически важном для иранцев регионе. После вывода американских войск из Ирака положение Ирана здесь еще больше укрепится.
Рисунок 1. Левант — общее название территорий стран восточной части Средиземного моря.
При этом иранское руководство понимает всю опасность изоляции от арабского мира. Не случайно официальные иранские представители стремятся установить отношения со своими арабскими коллегами.
Иран готов помогать экономически и политически Сирии и Ираку, чтобы не допустить раскола этих стран по конфессиональным и этническим линиям. С другой стороны, в Тегеране отдают себе ясный отчет, что главный вектор соперничества за региональное лидерство проходит сегодня по линии: Левант — Персидский залив.
Укрепление иранских позиций в этом коридоре служит залогом будущих успехов Тегерана на политической карте региона. Таким образом, избавиться от иранского присутствия в Сирии и Ливане будет не так просто.
В течение нескольких последних десятилетий Иран проводил активную политику в Сирии и Ливане. Тегеран смог не только укрепиться в социальной ткани сирийского и ливанского обществ, но и создать на территории этих стран свои прочные позиции.
В этой связи не следует недооценивать возможности Ирана в Сирии. Рост религиозного экстремизма на фоне укрепления влияния суннитского движения в регионе помогают сохранять стратегические отношения между Дамаском и Тегераном, так как суннитский экстремизм напрямую затрагивает вопросы их национальной безопасности.
Сирийский режим, который в основном состоит из алавитов, опасается сопротивления суннитского большинства в своей стране даже в условиях мира. Правящие элиты Сирии и Ирана с недоверием воспринимают сторонние планы урегулирования сирийского кризиса, особенно исходящие извне.
В этих условиях Дамаск вряд ли откажется от поддержки Тегерана. Хотя многие сирийские интеллектуалы критикуют Иран и считают, что он стремится распространить шиизм среди суннитов Сирии.
Турция и Афганистан
ИА Красная Весна: Лана Меджидовна, Вы очень подробно рассказали про взаимодействие Ирана с арабским миром. В заключении давайте посмотрим на отношения Ирана с Турцией и Афганистаном. Начнем с Турции.
Лана Раванди-Фадаи: С началом гражданской войны в Сирии Анкара заявила, что категорически против сохранения режима Асада, и предоставила свою территорию в качестве убежища для противников сирийского режима и плацдарма для гражданской и военной сирийской оппозиции. Поэтому Турция утратила возможность прямого контакта с сирийским режимом. Сирийско-турецкое взаимодействие осуществлялось только по российским и иранским каналам.
Сегодня, учитывая смягчение позиций арабского мира по отношению к сирийскому режиму (особенно активно развивают отношения с Сирией Объединенные Арабские Эмираты), Анкара тоже намерена наладить прямые контакты с представителями сирийского правительства.
ИА Красная Весна: А как обстоят дела у иранцев с «Талибаном» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)?
Лана Раванди-Фадаи: После прихода к власти в Афганистане талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) летом 2021 года Иран выражал свою обеспокоенность, и выступил против нового режима, назвав его террористическим. Иран выразил недовольство репрессиями против шиитов-хазарейцев под властью талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Афганистане.
1 декабря 2021 года произошли пограничные столкновения между иранскими пограничниками и боевиками «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), когда погибло несколько человек и талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) смогли захватить несколько иранских пограничных постов. На следующий день стороны договорились, и столкновения были прекращены.
К «Талибану» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сейчас присматриваются все региональные игроки (в том числе и Россия) и постепенно наращивают взаимодействие с этими новыми руководителями Афганистана (при всех ретроградных чертах этого движения), так как видят в расширении ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на территории этой страны гораздо бόльшее зло. Такую же политику проводит и Иран.
На этом можно закончить обсуждение внешней политики Ирана на Ближнем Востоке. В следующей, заключительной, части поговорим о внутренних проблемах Ирана.
