Имя и фамилия у него типично арабские. Его звали Муса Аббади. Но он был выходцем из одной из проживавших в Дамаске еврейских семей. Родился в 1910 году и посещал школу, которой руководили французские священники. Знание языка помогло ему, в конечном итоге, переехать в Париж и обосноваться там. Дела, видимо, шли хорошо. Когда Париж был захвачен нацистами, Муса уехал на велосипеде в Италию, захватив с собой только пакет со сменой одежды. Сирийцы знали о том, что ему угрожает опасность в Европе и звали его вернуться обратно в Сирию. Но он остался.

Еще во Франции он несколько раз видел сцены издевательств французских полицейских над иудеями, одну женщину зверски избили прямо у него на глазах. В Италии знакомый священник рассказывал ему о том, что нацисты убивали детей "неправильного" вероисповедания. В общем, он чувствовал, что скоро все то, что происходило на севере, перекинется и на юг, где он находился. Его будущая жена Одетт была французским врачом. Вместе они и организовали целую сеть по пристраиванию детей из иудейских семей в приюты, монастыри, в семьи. В итоге, спасли 527 ребенка. Многие из которых выросли, не зная подробностей произошедшего с ними. Знали, что росли в приемных семьях. Но не знали, кто все это смог организовать.

Католическая церковь присвоила Мусе и Одетт фальшивые религиозные титулы, которые помогали им действовать, фактически, под носом у фашистов. Не удалось спасти только двоих детей, которых нашли фашисты там, где их спрятали. В тот раз Одетт удалось избежать ареста, один из детей подал ей знак, что вокруг переодетые полицаи. Но в итоге, ей не удалось избежать ареста, она прошла через Освенцим, где работала врачом и также помогала людям не попасть в лапы Менгеле. А Муса оставался в Ницце. Их тайная организация называлась "сеть Марсель".

Муса изготовил тысячи фальшивых документов. Детей подвергали "деперсонализации", превращая их не в тех, кем они были на самом деле. Подлинные документы зарыли в саду, чтобы позднее можно было узнать, кто был кем на самом деле. Некоторые дети были слишком маленькие, они не понимали, почему их стали звать иначе. Некоторые дети спали по очереди, боясь, что ктото из них будет говорить во сне и проговорится.

Пара была чрезвычайно скромной и вся эта история стала широко известна только в последние годы жизни Мусы и Одетт. Они на фото ниже в светлых одеждах. Муса часто ездил в Сирию и еще в Аргентину, где жил его двоюродный брат. Родственники знали о том, что сделали Муса и Одетт, но он не хотел особо афишировать свой подвиг. "Открыли рты" только когда им исполнилось по 80 лет. И то ради того, чтобы напомнить французам о том, что такое этот самый фашизм.

Она стала известным врачом, работая с глухими детьми. Он стал известным телерадиокритиком. Им были вручены правительственные награды Франции. В последние годы жизни у него было много проблем со здоровьем. В итоге, когда он почти уже ослеп,он надиктовал Одетт книгу. Умер в 1997 году. Одетт занималась потом еще два года изданием книги, приведением в порядок документов.

Когда закончила работу, покончила жизнь самоубийством. Написав в записке, что ее жизнь и так уже кончилась с уходом мужа. По словам всех, кто их знал, они очень сильно любили друг друга.

Одна из детей, спасенная в трехлетнем возрасте Андреа, узнав всю историю своего спасения аж в 1995, возглавила ассоциацию памяти.
Такая вот история. Я тут писала про ставшего "кротом" выходца из еврейской общины Алеппо Коэна. Тот конкретно вредил Сирии и, вероятно, участвовал в терактах для запугивания еврейской общины Египта с целью подстегивать миграцию в Израиль. А Муса, тоже будучи сирийцем иудейского вероисповедания, не только никого не убивал, а только спасал, но и остался сирийцем. Не потерявшим связи с родиной.

Муса мне больше нравится, чем вражина Коэн. Он был человеком во всех смыслах этого слова. И рисковал жизнью не за деньги.

Ну что же.
В поисках "корней и нитей" добрался-таки до изгнания евреев из Египта:
И понуждали Египтяне народ, чтобы скорее выслать его из земли той; ибо говорили они: мы все помрем (Исх.12:33).
В оригинале звучит жестче -
וַתֶּחֱזַק מִצְרַיִם עַל־הָעָם, לְמַהֵר לְשַׁלְּחָם מִן־הָאָרֶץ; כִּי אָמְרוּ כֻּלָּנוּ מֵתִים׃

Ушли евреи не с пустыми руками:
И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Господь же дал милость народу [Своему] в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян (Исх.12:35-36).
В оригинале - וַיְנַצְּלוּ אֶת־מִצְרָיִם׃ - ограбили, перевод смягчен.
Напомним безмятежному читателю, что это те самые сыны Израилевы, которых простодушные египтяне приютили во время голода и бескормицы, предоставив им Крым лучшие земли:
земля Египетская пред тобою; на лучшем месте земли посели отца твоего и братьев твоих; пусть живут они в земле Гесем; и если знаешь, что между ними есть способные люди, поставь их смотрителями над моим скотом (Быт.47:6).

Благородство и благодарность несомненно являются врожденными чертами "богоизбранного народа".
Интересно, читали ли жители Палестины эту книгу, когда решался вопрос о том, чтобы приютить сынов Израиля для создания им там "национального очага" после Второй мировой?

Мемуары о Польском восстании 1863—64 годов.
1861 год.
...Недовольство евреев своим положением вознаграждалось любовью к русским деньгам и евреи все-таки предпочитали русских полякам, иначе не говорившим с ними, как с презренными созданиями. Оттого евреи в прежнее время стояли полякам поперек дороги.
Во время революции 1830 года, так называемые польские партизаны вешали евреев сотнями, видя в каждом русского шпиона. Евреи это помнили. Они не забыли и то, что после взятия Воли, русская власть, карая поляков, оставила их в покое, только потому, что их не любили поляки.

...Когда началось движение, мы не хотели примкнуть ни к какой партии. Это было большим несчастьем для России. Мы разом очутились чужими в Польше, а потому не поняли движения, и некстати были строги, некстати распускали все. Старая аксиома: где есть две враждебные партии, правительство может существовать безопасно и волнения противу себя обращать в дело той партии, которой он о держится. Подобным образом существует более века Австрия, подобным образом держался до Восточной войны Наполеон. Для этого нужна некоторая уступчивость, некоторая политическая вежливость и снисходительность к разным претензиям; одним словом, нужен тот такт, которые рождается у правительства только после сознания опасности. Вооружась им, мы могли бы удержать высшее польское дворянства на своей стороне.

...Католическое духовенство непомерно жадно до почестей, что хуже невежества; иногда фанатично, но всегда фанатизмом прикрывает поклонение мамоне и золотому тельцу. Оттого оно всегда за факт, за силу, за того, кто больше заплатит. Это было всегда верно, за исключением немногих случаев.
Влияние духовенства чрезвычайно сильно в Польше, особенно на женщин.
Зная, что народ находится под ближайшим надзором духовенства, мы не только не давали им денег, крестов, не окружали почетом, но везде ставили им запятые.

...Прав Канкрин, говоря, что государственная экономия должна состоять в умении тратить тысячи для сохранения миллионов.

...И так, польские помещики в одно и то же время пользуются силой помещиков, становых и рекрутских комиссий. Каждый из этих враждебных крестьянину элементов может свернуть любого из них в бараний рог. Вообразите же себе силу польского пана! Подталкивая крестьянина на все манеры, здешние помещики успели наложить на них новую крепость, которая хуже официального рабства, потому что совершена в пределах самой строгой законности, и которая компрометирует нашу власть, потому что совершена под русским влиянием и во время русского владычества.

...Следовательно, и в Польше, как во всей России, главнейшие вопросы сходятся в одном фокусе, зависят от решения одной великой задачи, от хорошего, либо дурного освобождения крестьянина, потому что этого зависит, что из них выйдет: открытые друзья или затаенные враги правительства.
Да умудрит Бог России тех, у кого этот вопрос в руках. Он до высшей степени сложен сам по себе и усложняется ее более недобросовестностью, часто тупоумием помещиков.