Анна в третий раз переставила свечи на журнальном столике. Всё должно быть идеально. Первый за полгода романтический вечер только вдвоём — такое нельзя испортить.

— Миш, ты где застрял? — крикнула она в сторону кухни.

— Иду-иду! Вино достаю, — отозвался муж.

В духовке томилась утка с яблоками — гордость Анны. Она специально отпросилась с работы пораньше, чтобы всё успеть. Даже свой любимый черный шёлковый халат надела — тот самый, который Михаил подарил на прошлый день рождения.

— Знаешь, я даже не помню, когда мы последний раз так сидели, — Анна обняла мужа со спины, когда тот колдовал над штопором. — Только ты, я и никаких звонков с работы…

— И никаких срочных проектов, — улыбнулся Михаил, поворачиваясь к жене. — Ты сегодня такая красивая.

Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба.

— Ты кого-то ждёшь? — нахмурилась Анна.

— Нет, — Михаил пожал плечами. — Может, соседи?

Звонок повторился, на этот раз настойчивее.

— Аннушка! Михаил! Открывайте, родные!

Анна застыла с открытым ртом. Этот голос она узнала бы из тысячи — тётя Вера, сестра её покойной матери.

— Господи, только не это, — прошептала она.

— Может, сделаем вид, что нас нет дома? — предложил Михаил.

— Мы же машину не убрали, они её точно видели…

— Аннушка! — раздался бас дяди Бориса. — Мы вас в окнах видим! Свет горит!

Анна тяжело вздохнула и поплелась к двери. На пороге стояли улыбающиеся тётя Вера и дядя Борис с огромными сумками.

— Сюрприз! — радостно воскликнула тётя Вера, заключая племянницу в объятия. — А мы тут мимо проезжали, думаем — дай заскочим к нашим молодым!

— Мимо проезжали? — переспросила Анна. — Вы же в Саратове живёте…

— А мы к Верочкиной сестре в соседний город ехали, — пояснил дядя Борис, проходя в квартиру. — Решили крюк сделать, вас проведать. О, да у вас тут праздник!

Тётя Вера уже успела прошмыгнуть на кухню:
— Утка! Аннушка, как мама твоя готовила! А я вам тут пирожков напекла, сейчас достану…

— Тёть Вер, — начала Анна, чувствуя, как начинает пульсировать висок. — Мы очень рады, но…

— А это что, вино? — дядя Борис взял бутылку. — Не-е-ет, это не дело. Я вот самогоночки привёз, настоящей!

Михаил встретился глазами с женой и развёл руками:
— Может, чаю?

— Какой чай! — всплеснула руками тётя Вера. — У вас тут такой стол! Сейчас я ещё своих разносолов достану…

Через полчаса романтический ужин превратился в импровизированное застолье. Тётя Вера командовала парадом на кухне, попутно рассказывая последние новости про всех родственников до седьмого колена. Дядя Борис разливал самогон, настаивая, что «молодёжь совсем разучилась пить по-нашему».

— А помнишь, Аннушка, как ты маленькая была… — начала очередную историю тётя Вера.

— Тёть Вер, — перебила Анна, — а вы надолго к нам?

— Да мы на пару дней всего, — махнула рукой тётя. — Переночуем и дальше поедем. Вы же нас пустите? Мы много места не займём!

Анна почувствовала, как у неё начинает дёргаться глаз. Михаил под столом успокаивающе сжал её руку.

— Конечно пустим, — ответил он. — Правда, Ань?

— Правда, — выдавила она улыбку.

— Вот и славно! — обрадовалась тётя Вера. — А я вам на завтрак оладушков напеку, как в детстве любила…

Ближе к полуночи Анна стояла у окна на кухне, пока Михаил помогал устраивать гостей в гостиной.

— Ну и что мне теперь делать с этими «пару дней»? — прошептала она, когда муж обнял её сзади. — У меня завтра важная встреча с заказчиком…

— Переживём как-нибудь, — улыбнулся он. — Зато какие истории! Я и не знал, что ты в детстве была такой проказницей.

— Очень смешно, — фыркнула Анна. — А ты знаешь, что теперь придётся весь выходной их развлекать? Тётя Вера же не успокоится, пока не обойдёт все достопримечательности…

— Зато будет что вспомнить, — философски заметил Михаил. — И потом, они же правда редко приезжают…

— Я бы предпочла, чтобы они предупреждали о своих визитах, — вздохнула Анна. — Хотя бы за неделю. Или месяц. Или год…

Из гостиной донёсся грохот — это дядя Борис пытался разложить диван.

— Михаил! — раздался его бас. — Иди помоги старику!

— Эх, — вздохнул Михаил, целуя жену в макушку. — Долг зовёт. Кстати, утка была невероятная.

— Спасибо, — улыбнулась Анна. — Жаль только, что не так её планировала подавать…

Ночью, лёжа в постели, Анна слушала храп дяди Бориса, доносящийся из гостиной, и думала о том, как странно устроена жизнь. Вот планируешь идеальный вечер, а получаешь… семейные посиделки с родственниками, которых не видела пять лет.

— Не спишь? — шепнул Михаил.

— Как тут уснёшь… — проворчала она. — Слышишь?

— Да уж, дядя Борис даст фору любому оркестру, — усмехнулся он. — Знаешь, а ведь в чём-то они правы.

— В чём же?

— Мы действительно редко видимся с родными. Всё работа, проекты, встречи…

Анна повернулась к мужу:
— Только не говори, что тебе нравится это вторжение.

— Не нравится, — честно признался он. — Но может, это знак? Что нужно иногда сбавлять обороты, больше времени проводить с близкими…

— Философ, — фыркнула Анна, но в голосе появились тёплые нотки. — Ладно, утро вечера мудренее. Попробую уснуть под этот… концерт.

Засыпая, она вдруг вспомнила, как в детстве любила гостить у тёти Веры. Как пекла с ней пирожки, как слушала сказки перед сном… Может, Михаил прав? Может, иногда стоит просто принять то, что преподносит жизнь?

Из гостиной донеслось особенно громкое храпение.

— Но в следующий раз, — пробормотала Анна, натягивая одеяло на голову, — они точно будут предупреждать заранее.

***

Утром Анну разбудил аромат свежей выпечки. На кухне уже хозяйничала тётя Вера, напевая что-то себе под нос.

— Аннушка, вставай! — радостно воскликнула она, заметив племянницу. — Я тут оладушки затеяла, как ты маленькая любила. С яблочками!

— Тёть Вер, мне на работу надо…

— Какая работа! Вот поешь сначала. Садись-садись!

Через полчаса Анна, опаздывая на важную встречу, жевала уже десятый оладушек. Тётя Вера подкладывала новые, приговаривая:

— Совсем худенькая стала! Вот в кого только? Мать твоя в твоём возрасте…

— Тёть Вер, мне правда пора.

— Да куда ты торопишься? — вмешался проснувшийся дядя Борис. — Вот раньше люди жили — не спешили никуда…

— У меня встреча с заказчиком! — не выдержала Анна. — Важный проект!

— А, ну беги-беги, — махнула рукой тётя Вера. — Только вечером чтоб дома была! Я твой любимый пирог испеку.

По дороге на работу Анна набрала Михаила:
— Ты представляешь, она весь холодильник разобрала! Говорит, продукты неправильно храним.

— Ну и пусть, — рассмеялся муж. — Зато вкусно накормит.

— Очень смешно! А ты знаешь, что она на выходных запланировала экскурсию по городу? С посещением всех храмов!

— Переживём как-нибудь. Кстати, я сегодня пораньше домой приду, помогу развлекать гостей.

— Преда… — начала Анна, но осеклась. — Ладно, до вечера.

День пролетел как в тумане. Вернувшись домой, Анна застала идиллическую картину: тётя Вера учила Михаила печь пирожки.

— Вот так защипываешь… Нет, не так! Дай покажу…

— А можно я попробую? — неожиданно для себя спросила Анна.

Тётя Вера просияла:
— Конечно! Иди сюда, золотце. Вот, смотри…

Вечер прошёл за разговорами и воспоминаниями. Тётя Вера достала старый альбом с фотографиями, который привезла с собой.

— А это твоя мама на выпускном, — показывала она. — Такая красавица была…

Анна всматривалась в знакомые черты. Действительно, они с мамой очень похожи.

— А помнишь, как ты у нас гостила после… — тётя Вера запнулась. — После похорон?

— Помню, — тихо ответила Анна. — Ты тогда каждый вечер пекла мне булочки с корицей.

— И сказки рассказывала, — улыбнулась тётя Вера. — Ты всё «Аленький цветочек» просила.

На следующий день Анна неожиданно для себя отпросилась с работы пораньше. Они с тётей Верой готовили ужин, а дядя Борис учил Михаила играть в шахматы.

— Вот так ходит конь, понял? — басил он. — Буквой «Г»!

— Дядь Борь, я умею играть в шахматы, — улыбался Михаил.

— Да какое там умеешь! Вот я тебе сейчас покажу настоящую игру…

В воскресенье они действительно поехали по храмам. Анна думала, что будет мучительно скучно, но неожиданно для себя заслушалась рассказами экскурсовода.

— Красота какая, — шептала тётя Вера, крестясь. — Вот раньше умели строить…

Вечером, собирая гостей в обратную дорогу, Анна почувствовала странную грусть.

— Тёть Вер, — позвала она. — А приезжайте на Новый год? Только предупредите заранее…

— Правда приезжайте, — поддержал Михаил. — Я к тому времени в шахматы научусь играть как следует.

— Ишь ты, размечтался, — хмыкнул дядя Борис. — Для этого годы тренировок нужны!

Когда машина скрылась за поворотом, Анна прижалась к мужу:
— Знаешь, а ведь правда хорошо посидели.

— Я же говорил, — улыбнулся он. — Иногда полезно сбавлять обороты.

— Только в следующий раз пусть предупреждают, — вздохнула Анна. — А то я уже распланировала нам романтический ужин на годовщину свадьбы…

— Не волнуйся, — рассмеялся Михаил. — Я уже намекнул дяде Борису, что сюрпризы — это не всегда хорошо.

Дома их ждал пирог с яблоками — прощальный подарок от тёти Веры.

— Слушай, а научи меня печь такой же, — попросила Анна, пробуя кусочек. — В следующий раз сама их удивлю.

— Обязательно научу, — подмигнул Михаил. — Только давай сначала тот романтический ужин повторим? Без сюрпризов.

— Без сюрпризов, — согласилась Анна. — Хотя знаешь… иногда они бывают к лучшему.

В тот вечер они долго сидели на кухне, пили чай с яблочным пирогом и говорили о том, как важно иногда останавливаться, чтобы увидеть главное. И о том, что даже самые неожиданные гости могут принести в дом не только хаос, но и тепло давно забытых воспоминаний.

Засыпая, Анна подумала, что обязательно позвонит завтра тёте Вере — просто так, спросить, как доехали. И может быть, действительно пригласит на Новый год. В конце концов, семья есть семья, даже если иногда она приезжает без предупреждения.

Ещё рассказы автора

Я узнала об этом случайно. Мой Егор, мой умница, моя гордость и опора — он скрывал от меня свои проблемы в школе. Как же так? Почему? Ведь мы всегда были близки, я думала, что знаю о нем все…

— Мам, ты чего? — Егор удивленно посмотрел на меня, застыв в дверях своей комнаты с рюкзаком в руках.

Я сидела на его кровати, растерянно глядя на измятый листок, который нашла, убираясь в его вещах. Дневник с двойками, замечания учителей, какие-то угрозы от одноклассников… Как я могла не заметить, что у сына проблемы?

— Егор, милый, почему ты мне ничего не рассказал? — мой голос дрожал. — У тебя неприятности в школе. Почему ты молчал?

Сын отвел взгляд, бросил рюкзак на пол и тяжело вздохнул:

— Ма, ну зачем ты лезешь в мои вещи? Это личное…

— Личное? — я почувствовала, как к горлу подступает ком. — Егор, я твоя мать! У тебя проблемы, а ты молчишь! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что происходит?

— А кто сказал, что мне нужна помощь? — огрызнулся сын. — Я сам разберусь!

— Как ты разберешься? — я встала и подошла к нему. — Егор, посмотри на меня. Что случилось? Почему у тебя двойки? Кто тебе угрожает?

Сын отвернулся, упрямо глядя в стену:

— Ничего не случилось. Просто… сложно немного. Но я справлюсь, правда.

— Егор, — я мягко взяла его за плечи. — Сынок, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать. Я всегда на твоей стороне. Давай вместе подумаем, как решить эти проблемы.

— Да нечего решать! — он резко отстранился. — Ма, ну хватит! Я же сказал — сам разберусь!

— Но почему ты мне не доверяешь? — в моем голосе зазвучали слезы. — Неужели я плохая мать? Чем я заслужила такое отношение?

Егор тяжело вздохнул:

— Мам, ты ни при чем. Просто… это мои проблемы, понимаешь? Мои! Я должен сам их решить.

— Но почему, Егор? — я чувствовала, как земля уходит из-под ног. — Мы же всегда были близки. Я думала, ты мне доверяешь…

— Доверяю, — буркнул сын. — Но это не значит, что я должен бежать к тебе с каждой проблемой. Я уже не маленький!

— Тебе всего пятнадцать! — воскликнула я. — Конечно, ты еще ребенок!

— Вот именно поэтому я тебе и не говорил! — Егор сорвался на крик. — Ты все еще считаешь меня малышом! А я уже взрослый, мам! Я сам могу решать свои проблемы!

— Какой же ты взрослый, если забросил учебу и не можешь постоять за себя? — вырвалось у меня.

Я тут же пожалела о сказанном. Лицо сына исказилось от обиды:

— Вот видишь! Ты ничего не понимаешь! Зачем я вообще с тобой разговариваю?

Он схватил рюкзак и выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Я бессильно опустилась на кровать, чувствуя, как по щекам текут слезы. Что же я наделала? Как могла так ошибиться в собственном сыне?

Весь вечер я не находила себе места. Егор заперся в своей комнате и не выходил даже поужинать. Я металась по квартире, не зная, что делать. Позвонить его классной? Поговорить с директором? А может, обратиться к психологу?

В голове крутились страшные мысли — вдруг сына обижают? Или того хуже — вымогают деньги? А если он связался с плохой компанией? Господи, как я могла не заметить, что у ребенка проблемы?

Около полуночи я не выдержала и постучала в дверь его комнаты:

— Егор? Ты не спишь? Можно войти?

Ответа не последовало. Я осторожно приоткрыла дверь — сын лежал на кровати, уткнувшись в телефон.

— Егор, нам нужно поговорить, — тихо сказала я.

— О чем? — буркнул он, не отрываясь от экрана.

Я присела на край кровати:

— Сынок, я знаю, что ты обиделся. И ты прав — я действительно до сих пор считаю тебя ребенком. Но пойми, я волнуюсь за тебя. Ты — самое дорогое, что у меня есть.

Егор молчал, но я видела, как дрогнули его плечи.

— Милый, — продолжала я, — я не хочу давить на тебя или лезть в твою жизнь. Но я должна знать, если у тебя проблемы. Не для того, чтобы отругать. А чтобы помочь. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне?

Сын наконец оторвался от телефона и посмотрел на меня:

— Знаю, мам. Просто… это сложно объяснить.

— Попробуй, — мягко попросила я. — Я постараюсь понять.

Егор сел на кровати, подтянув колени к груди:

— Понимаешь, в классе сейчас такая ситуация… В общем, там есть компания, которая всех достает. Ну, знаешь, дразнят, обзывают, вещи прячут. Ко мне тоже лезут.

— Боже мой, — ахнула я. — Почему ты молчал? Надо срочно поговорить с учителями!

— Вот! — Егор раздраженно махнул рукой. — Я же знал, что ты так отреагируешь! Поэтому и не говорил!

— А как я должна реагировать? — растерялась я. — Сынок, это же травля! Нельзя это так оставлять!

— Мам, ты не понимаешь, — вздохнул он. — Если я пожалуюсь — будет только хуже. Меня засмеют, скажут, что я маменькин сынок. Я должен сам разобраться.

— Но как? — я чувствовала, что начинаю паниковать. — Егор, это опасно! А вдруг они тебя побьют?

— Не побьют, — он покачал головой. — Они не такие отмороженные. Просто… достают, понимаешь? То портфель спрячут, то тетрадку испортят. А я не могу дать сдачи — их много, а я один.

— Господи, — прошептала я. — И давно это происходит?

Егор пожал плечами:

— Месяца два. Сначала я думал, само пройдет. Потом… В общем, я пытался с ними поговорить, но без толку. А жаловаться не хочу — только хуже будет.

— Но почему ты мне не рассказал? — я осторожно погладила его по плечу. — Мы бы вместе что-нибудь придумали.

— Да что тут придумаешь? — горько усмехнулся сын. — Ты бы сразу побежала в школу разбираться. А мне потом жизни бы не дали — маменькин сынок, ябеда… Нет уж, лучше я сам.

— Но ведь ты не справляешься, — мягко сказала я. — Егор, я вижу, как ты мучаешься. У тебя упала успеваемость, ты стал нервным, раздражительным. Это не выход — молчать и терпеть.

Сын опустил голову:

— Я знаю. Но что делать? Если я пожалуюсь — будет только хуже.

— А если мы вместе подумаем, как решить эту проблему? — предложила я. — Не для того, чтобы я за тебя все сделала. А чтобы найти выход.

Егор с сомнением посмотрел на меня:

— И что ты предлагаешь?

— Для начала — рассказать мне все подробно, — ответила я. — Кто эти ребята? Почему они к тебе пристают? Что конкретно делают?

Сын вздохнул и начал рассказывать. Оказалось, что главным заводилой был некий Костя — местный хулиган, которого боялась вся школа. Он собрал вокруг себя компанию таких же агрессивных ребят, и теперь они терроризировали весь класс. Егора они выбрали мишенью, потому что он хорошо учился и не умел давать сдачи.

— Понимаешь, если бы я мог врезать этому Косте — может, они бы отстали, — говорил сын. — Но я не умею драться. А если попробую — они меня толпой отметелят.

— Ну и слава богу, что не умеешь, — вздохнула я. — Драка — это не выход. Тем более, против нескольких человек.

— Вот видишь! — воскликнул Егор. — Ты опять меня не понимаешь! Я должен научиться постоять за себя!

— Я понимаю, — мягко сказала я. — Но драться — это не единственный способ постоять за себя. Есть и другие методы.

— Какие? — скептически спросил сын.

— Ну, например, можно попробовать поговорить с этим Костей с глазу на глаз, — предложила я. — Без свидетелей, спокойно. Объяснить, что ты не собираешься это терпеть и готов дать отпор.

— Ага, и получить по морде, — фыркнул Егор.

— Не обязательно, — покачала я головой. — Такие, как Костя, часто боятся тех, кто не боится их. Если ты покажешь, что не напуган — возможно, он отстанет.

— А если нет? — с сомнением спросил сын.

— Тогда придется действовать иначе, — сказала я. — Например, поговорить с другими ребятами из класса. Наверняка не ты один страдаешь от этой компании. Может, вы сможете объединиться и дать им отпор вместе?

Егор задумался:

— Ну, вообще-то, они многих достают. Но все боятся жаловаться.

— Вот видишь, — кивнула я. — А если вы соберетесь вместе и пойдете к директору — это уже будет не жалоба одного человека, а коллективное обращение. На это нельзя будет не отреагировать.

— Хм, — протянул сын. — А ведь и правда. Только как убедить ребят?

— Ну, для начала можно поговорить с теми, кому ты доверяешь, — предложила я. — Объяснить ситуацию, предложить действовать сообща. А потом уже вместе думать, как привлечь остальных.

Мы еще долго обсуждали разные варианты действий. Я видела, как постепенно меняется лицо сына — из угрюмого и замкнутого оно становилось оживленным, заинтересованным. Он начал предлагать свои идеи, спорить со мной, размышлять вслух.

— Знаешь, мам, — сказал Егор под конец нашего разговора, — а ведь ты права. Я действительно зря молчал. Вместе мы можем придумать гораздо больше, чем я один.

Я улыбнулась и обняла его:

— Конечно, милый. Ты же знаешь — вместе мы сила. И что бы ни случилось — я всегда на твоей стороне.

Сын прижался ко мне, как в детстве:

— Спасибо, мам. Прости, что я от тебя все скрывал. Просто… мне казалось, что я должен сам со всем справиться.

— Ты и справишься сам, — сказала я. — Но это не значит, что ты должен быть один. Я здесь не для того, чтобы решать за тебя проблемы. А для того, чтобы поддержать и помочь найти решение.

— Я понял, — кивнул Егор. — Обещаю, что больше не буду ничего скрывать.

— И я обещаю, — улыбнулась я, — что не буду лезть в твою жизнь без спроса. Но ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Мы еще долго сидели, обнявшись. Я чувствовала, как постепенно уходит напряжение последних месяцев. Конечно, проблемы никуда не делись. Но теперь мы будем решать их вместе. И я уверена — у нас все получится.

На следующий день Егор пошел в школу с совершенно другим настроением. Я видела в его глазах решимость и уверенность. Вечером он рассказал, что поговорил с несколькими одноклассниками, и они согласились действовать сообща.

Конечно, не все прошло гладко. Костя и его компания не сразу отступили. Но постепенно ситуация начала меняться. Ребята, которые раньше боялись, стали вместе давать отпор хулиганам. Учителя наконец обратили внимание на проблему и начали принимать меры.

Через пару месяцев Егор пришел домой сияющий:

— Мам, представляешь — Костю и его дружков вызвали к директору! Им пригрозили исключением. Ты бы видела их лица!

Я улыбнулась, глядя на счастливого сына:

— Я же говорила, что вместе вы справитесь.

— Да, ты была права, — кивнул он. — Знаешь, я многое понял за это время. Главное — не нужно бояться просить о помощи. Это не делает тебя слабым. Наоборот — сильный тот, кто умеет объединяться с другими.

— Я горжусь тобой, сынок, — сказала я, обнимая его. — Ты повзрослел и многому научился.

— И ты была права — я действительно еще не совсем взрослый, — улыбнулся Егор. — Но я учусь. И я рад, что ты рядом и помогаешь мне.

Мы сидели на кухне, пили чай и болтали обо всем на свете. Я смотрела на сына и думала о том, как многому научилась сама за это время. Да, наши дети взрослеют. Но это не значит, что мы должны отстраняться от них. Просто нужно научиться быть рядом по-новому — не опекая, а поддерживая. Не решая за них проблемы, а помогая найти решение.

И самое главное — нужно всегда оставаться на их стороне. Что бы ни случилось, какие бы ошибки они ни совершали — мы должны быть той надежной гаванью, куда они всегда могут вернуться за поддержкой и советом.

Ведь в этом и есть суть родительской любви — быть рядом, что бы ни случилось. И я благодарна судьбе за то, что она подарила мне возможность любить и поддерживать моего сына — даже когда он уже не маленький мальчик, а почти взрослый юноша. Ведь наши дети всегда будут нуждаться в нас — просто немного иначе, чем раньше.

ЕЩЁ БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ ЗДЕСЬ

Популярное за месяц:

• Непредсказуемая встреча с любовницей мужа изменила мою жизнь

• Жена ушла и оставила мужа с маленьким ребенком, как оказалось, так было лучше

• Неожиданно рано вернувшись домой, она подслушала разговор мужа по телефону

• Нежданная свекровь

• Муж и сестра сидели на диване укрывшись под одним пледом

• Обнаружила переписку мужа

• Дочь не хочет делиться своими секретами с родителями, чем вызывает глубокую тревогу у матери

От автора:

Завтра у меня очень памятный день. По поводу чего я обычно нажираюсь в дрова. Прочитав этот текст вы поймёте почему я на 22.07. так нервно реагирую. Ну и надеюсь что проникнитесь, оцените масштаб беды и проявите сочувствие.

Краткое содержание:

1995 год. Я построил дом. Ура. Вот сейчас заживём.

1995 - 2001. Живём. Хорошо живём.

22 июля 2001 года в дом попала молния. Пожар сдул два этажа. Это что .... такое? Ну да ладно, все живы, а это главное. Домов ещё можно много понастроить. Было бы желание.

1. День незаладился ещё с утра.

Погода постоянно менялась, то светило яркое солнце, то набегали тучи и поднимался ветер. Дети просились на речку, а мы с женой всё откладывали по причине нежелания попасть под дождь. Наконец, собрались и, конечно, прогадали.

Едва только расположились на берегу, как пришла гроза и начался сильный ливень. Мы переждали этот катаклизм, быстро собрались и побежали домой.

Вот только когда подошли к родовому гнезду, то обнаружили около него с десяток встревоженных соседей, которые сообщили, что несколько минут назад в наш дом ударила молния. Точнее, ударила не в сам дом, а в столб, от которого жильё было запитано электричеством.

Зрелище, конечно, впечатляло. Столб был почти полностью обуглен и дымился.

Я поспешил войти в родные стены. Но когда открыл дверь, то оказалось, что внутри практически ничего не видно, поскольку всё жилище было наполнено едким дымом. После крикнул соседям, что пожар, и побежал за вёдрами.

Через минуту в компании нескольких соседей я уже бродил по дому, ища источник пламени, а его ..... не было.

Спустя пять минут одному из нас стало плохо, и мы вывели его наружу. Потом потерял сознание другой, потом зашатался третий. Стало ясно, что надо уходить, иначе.....

Я пытался было продолжить поиски очага пожара, но, похоже, тоже вырубился, потому-что пришёл в себя уже на улице (жена вывела).

Потом ещё с неделю все, кто был со мной тогда в доме, отхаркивали что-то чёрное и вязкое. Евроремонт он такой. Зело, вонюче и ядовито.

2. Пожарная часть находилась от нас всего в паре километров, но уже прошло минут двадцать, а их всё не было.

Прошло ещё двадцать минут, и они, наконец, появились ...... без воды.

Когда соседские бабы на них набросились с упрёками, то ребята вдруг прониклись бедой и рванули заправляться. А перед отъездом "по секрету" сообщили, что вторая машина не придёт точно - по причине севшего аккумулятора.

"Вот трактор пронёсся, давя поросят ...". Это примчался сосед Саша - человек очень деятельный и неравнодушный.

Когда его не пустили в дымящийся дом, всё спасти и потушить. То он, узнав о профнепригодности и низкой мотивации пожарной дружины, витеивато выругался и исчез.

Прошло ещё двадцать минут как вдруг послышались звуки сирены и подъехала пожарная машина. На подножке которой стоял гордый собой Александр Васильевич. Оказалось, что он не терял время зря, а нашёл или снял где-то рабочий аккумулятор. Притащил его в пожарку. А после в минуту завёл там себе новых друзей и стоявший на приколе обесточенный красно-белый ЗИЛ.

Тушение пожара началось ..... спустя всего час.

Когда работники лома и брандспойта выбили окно на втором этаже и попытались просунуть туда свой один на всех шланг, то.... случилось "непредвиденное". Огонь получил пищу в виде свежего воздуха, и из окна ударило мощное пламя.

Спустя примерно десять минут у пожарных закончилась вода, а огонь и не думал сдаваться. Вторая приехавшая с заправки машина положение тоже не исправила. Вскоре со звоном вылетели стёкла на другой половине дома, и он занялся уже всерьёз.

Это было даже красиво. Страшно и красиво. И я поняв, что конец этого "фильма" когда-то уже видел, и пересматривать его мне уже неинтересно, тяжело вздохнул и пошёл решать создавшуюся на пустом месте проблему. Поскольку становиться на скользкий и полный лишений путь бомжа...... Нет, это точно был не наш выбор.

3. Первый звонок о помощи был, конечно, Лёхе, моему названному кровному брату.

Про дружбу

Разговор был коротким и деловым, как это обычно водится среди старых друзей, которые понимают друг друга с полуслова: "Лешка, у меня дом горит. Ты только не волнуйся - все живы и здоровы, но понадобятся деньги. Пришли двадцать и лучше не затягивай...... Есть только десять? А нужно двадцать. Реши как-нибудь. Пока, брат".

Потом я позвонил родне и ещё нескольким друзьям. Братьев казахов беспокоить не стал по причине незнания на память их телефонных номеров.

Беги Вова, беги..... №2

О фатальном гостеприимстве или о культуре, обычаях и кухне народов мира

Они впоследствии долго пеняли мне на это и очень обижались. Напирая на то, что казахские деньги ничуть не хуже, а дружба будет даже покрепче многих.

Потом я вышел на улицу. Вот только ничего не изменилось. Произошедшее не оказалось дурным сном - построенный с любовью и душой родной дом весело догорал и задорно потрескивал. Через минуту он сложился, подняв сноп искр до неба и вызвав всеобщий вой замешанный на страхе и боли.

Вокруг бегали и что-то кричали люди, все были чем-то заняты и озабочены. Вот только только мне было уже всё пофиг. Я делегировал решение проблемы в надёжные руки старого друга и не сомневался в её успешном разрешении.

4. Утро следующего дня началось с похмелья и понедельника. Предстояло сделать очень много дел:

Получить временные документы взамен пропавших в адском пламени. Взять у пожарных справку о том, что дом сгорел. Найти временное жильё и ещё многое, многое другое, о чём я и подумать не мог накануне. Хорошо, что ещё вчера жена решила вопросы по размещению нашего скотного двора. Раздав лошадей, собак и прочую живность по соседям и друзьям.

На бюрократию ушёл весь день. И надо отдать должное - в инстанциях прониклись бедой как своей и отнеслись с пониманием. Нас везде пускали без очереди и к мелочам не придирались. "Порадовали" только "пожарники", попросив назвать ущерб незначительным. Мотивируя это тем, что мы своим фаер-шоу снижаем им показатели, и они могут лишиться премии по итогам третьего квартала. Мы с женой разумеется прониклись и пошли ребятам навстречу. По банальной причине - нам всё равно терять было уже нечего, а у огнеборцев семьи и кредиты.

Я потихоньку начал уже осваиваться в новой для себя роли погорельца. Оказалось, что в общем-то всё довольно сносно. Все относятся с сочуствием и эмпатией. Один только жирный минус - ты бездомный.

"..Двадцать лет назад сгорел родной мой дом

Документы, деньги, всё сгорело в нём

И теперь я побираюсь двадцать лет

Кому нужен старый никудышный дед?

Я бычок подниму — горький дым затяну

Покурю и полезу домой

Не жалейте меня, я прекрасно живу

Только кушать охота порой...".

Вечер мы с женой провели в раскопках на пепелище. Я искал останки оружия для сдачи в разрешительную, а жена сейф с украшениями. Повезло обоим. Маленькая, но всё-таки радость.

Когда мы вернулись "домой", то были приятно удивлены и растроганы. Соседи, приютившие "сирот", сообщили о десятках визитёров. Люди несли нам всё, что, по их мнению, может понадобиться - постельное бельё, посуду, деньги, еду, одежду и...... Поверьте на слово, это дорогого стоит. В такие минуты ты начинаешь особо отчётливо понимать, что у нас очень хороший и добрый народ. Способный понять чужую боль и попытаться помочь всем чем может.

5. Вторник начался с позитива и "маленьких" радостей. Прибыл гонец из Сибири. Братец Лёха не подкачал и прислал 30.000 (не рублей). Плечо друга оказалось надёжным, впрочем, как и всегда.

Где он взял такие деньжищи выяснилось уже гораздо позже:

Настоящий друг познаётся в беде. Что мой товарищ и доказал в полной мере, отдав мне все свои последние деньги до копейки и назанимав, сколько не хватило - т. е. 90% недостающего у всех подряд, под честное слово. Ни на минуту не задумавшись, что я с ним расчитаюсь нескоро, и значит, он надолго попадает в финансовую кабалу.

После обеда порадовало государство. Не знаю, по какой из причин в этот раз оно не стало жлобиться и отвалило нам 40 кубов строевого леса. И было совсем неважно, что его надо было ещё спилить и вывезти. Поскольку у нас автоматически решился вопрос с стройматериалами на постройку новой конюшни и бани.

К вечеру приехал брат ещё одного моего друга и тоже Лёхи. Передал привет и сожаления, что тот не может ссудить деньгами, поскольку неделю назад перебрался на ПМЖ в Москву и потратился на приобретение квартиры. Но готов и рад помочь, чем сумеет.

После этих слов родственик моего старого закадыки вручил мне доверенность на гараж и находящийся в нём трёхгодовалый Опель. Я "сдержано" поблагодарил.

Было уже совсем темно, когда к нам в гости пожаловали две бабульки далеко за семьдесят. Которые принесли в платочке две тысячи рублей и отказывались уходить, пока мы не возьмём деньги. Мотивируя это тем, что мы всегда к ним хорошо относились и брали за покрытие их коз нашим козлом полцены.

Козёл Рома "строит" дороги

Когда бабушки ушли, я подсчитал активы. С учётом бабулькиных накоплений хватало почти на всё и можно было начинать возводить новый очаг. Беспокоило только молчание родственников. Ну да ладно, подождём.

Забегая вперёд, скажу, что от родни помощи так и не поступило. Они отморозились общими заявлениями типа: "Ты же у нас самый умный. Как-нибудь выкрутишься. И - "денег нет, но вы держитесь"".

"Жаль, подмога не пришла

Подкрепленья не прислали

Что ж, обычные дела.

Нас с тобою нае......".

6. Дальше была стройка с её неразберихой и непредвиденными расходами.

В разгар строительства пришла весть о терракте в Америке. И посмотрев вечером по телевизору на пожарище в Нью-Йорке, я сразу и навсегда смирился с гордыней и успокоил свой мятежный дух. Поскольку на фоне трагедии в центре всемирной торговли я решил, что ещё легко отделался.

Но всё рано или поздно заканчивается. К середине октября коробка была построена. Оставались только сущие мелочи - вставить окна и двери, построить лестницы, завести тепло, газ, воду и электричество. Вот только выяснилось что ресурсы подошли к концу.

Когда я уже собирался с просьбой о помощи звонить товарищам в Казахстан - в дело вступили друзья, небогатые деньгами, но богатые душой и знаниями:

Приехал из города детства товарищ Серёга и за две недели сделал проводку во всём доме и свежевыстроенной конюшне. Денег не взял и очень обиделся, когда я стал настаивать.

Почти следом за Серёгой №1 заявился Серёга №2, оттуда же. Спросил коротко, сколько денег тратим на отопление, и пропал. Однако всего через пару дней возник на нашем пороге вновь, пригнав мащину с б/у трубами, радиаторами и арматурой. А после неделю варил, матерился и яростно стучал кувалдой.

После его визита в доме появилось долгожданное тепло. Денег старый друг взял только за электроды, сказав, что за остальное сочтёмся ..... когда-нибудь.

В промежутке между Серёгами кто-то привёз полную фуру матов из стекловаты, которых с лихвой хватило для утепления и крыши, и на пол. Кто это такой был, не знаю до сих пор: "Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен".

7. Не обошлось, конечно, и без невосполнимых потерь:

Имущество это как выяснилось - дело наживное. Вот только память вернуть нельзя. В пожаре сгинул весь семейный архив - фотографии, негативы, письма. Это ушло уже навсегда и купить точно не получится.

У младшей из дочерей от пережитого ужаса-ужаса с того дня появился гастрит, который пришлось лечить несколько лет. Ну и бессоница почти с полгода стала постоянным ночным спутником у обоих дочек.

Случились невосполнимые потери не только в "технике", но и в живой силе. Погибла, задохнувшись в дыму, кошка патриарх. Которая как всегда была "на посту" и не бросила порученного ей на воспитание щенка:

Мурка и вечность

Ну и среди прочего и незначительного - я перестал ездить на семейные "пикники", не желая простить "родным и близким" равнодушие и скупость. И до сих пор на все их просьбы о ...... посылаю на ......

Самым большим "концетраптивом" в семье оказался мой родной дядя по материнской линии. Этот проныра нарисовался на стройке через неделю после начала. Походил вокруг с умным видом, видимо, оценивая масштабы разрушений и вдруг предложил свои услуги. Что, честно говоря, было для меня несколько неожиданно. По причине того, что я был в курсе того, кем его считают даже среди нашей непростой семейки. Но на тот момент любая помощь была крайне необходима. Разумеется, я с радостью согласился, и он стал помогать нанятой для строительства бригаде, присоединившись к отцу жены, который тоже приехал помочь.

Вот только когда строительство закончилось, он подошёл ко мне и подал бумажку со списком своих трудовых побед. После попросил заплатить не меньше, чем всем остальным.

Я молча рассчитался.

Любимого дядюшку на новоселье не пригласили. По причине стойкого желания тестя набить "бессребренику" морду. Спустя годы "подставивший плечо" родственник очень сильно удивлялся и бывал возмущён, когда на все его просьбы я отвечал стабильным и однозначным: "Нет! ".

Случилось и мародёрство. В первую ночь после пожара кто-то добрый и неравнодушный залез на участок и собрал всё, что смог унести. Другой милый человек спёр оставленных без присмотра в огороде кроликов. Но был настолько туп, что через неделю похвастался своей добычей. Его мгновенно сдали, и мы не откладывая на потом выбрали удобное для него время визита. Во время которого недоумка просто отпи.......

8. В городе после описаных выше событий циркулировали разнообразные слухи о нашем Фаер-Шоу. От самых нелепых: "Да они шашлыки на лоджии жарили. Вот и занялось". До мистических: "Это их бог наказал. Сатанисты они. Точно знаю. Молнии в дома просто так не попадают".

Нелепые развеялись сами собой.

С религиозной версией получилось позабавней:

Спустя две недели после нас молния попала в местную церковь, и та тоже сгорела почти дотла. Фанаты неминуемой божьей кары вынуждены были заткнуться и начать собирать пожертвования на восстановление храма, что этим адептам света пришлось ой как посложнее сделать. По банальной причине того, что у них, в отличии от меня, было верных друзей на порядок меньше.

Были ещё разговоры о самоподжоге. Но они тоже быстро закончились - дом был не застрахован.

Очень насмешил всех один утырок, который предложил за приемлемые деньги купить у него видеокассету, на которую был снят наш пожар. Мотивируя это тем, что мы с женой должны купить его творчество на долгую память. Кинорежиссёр-абориген, видимо, был очень творческой личностью и жил в несколько иной реальности. Поэтому был очень обижен на нас с женой, когда в виде гонорара получил вместо звонкой монеты смачный подсрачник..... на долгую память.

На самом деле всё было банально и скучно. Молния вдарила в столб, от которого был запитан дом. Разнесла на молекулы электросчётчик и пакетники. После ушла в внутридомовую электросеть. Та воспламенилась, и родной очаг затлел сразу во многих местах. Время тушить было безнадёжно упущено, и случилось то, что случилось. Это, если что, официальная версия и экспертное заключение. Разумеется, в упрощённом виде.

9. Ну вот я и написал ещё одну историю. Думал, что о пожаре, а оказалось, что:

О настоящей дружбе и неравнодушных к чужой беде людям.

О уродах, которых считал друзьями.

О родных по крови, но, как выяснилось, совсем тебе чужих.

О подлости желающих нажиться на чужой беде.

О зависти и жадности.

Поэтому, господа, если вдруг вы услышите, что кто-то высказывает "мудрую" мысль, что: "Один переезд равен двум пожарам". Не поленитесь и уебите умнику по голове лопатой. Уверен на все 100%, что с ним ничего не случится по причине того, что он и так дурак.

Пожар это беда. Пожар с погибшими это горе. Понять сиё может только тот, кого это коснулось в той или иной мере. Это надо пережить. Пусть подобное с вами и вашими близкими никогда не случится.

10. Новый, 2002 год мы встречали в уже вполне жилом доме. Денег не было от слова совсем. Последние ушли на мандарины и бутылку шампанского. Недавно оштукатуренные стены были украшены новогодними лозунгами, намалёванными .... свёклой - кстати ничё так получилось .... красиво и нарядно.

Горели свечи.

И пусть из мебели были лишь диван и телевизор, а ёлка была украшена только стетоскопами и капельницами:

Нам было пофиг.

Мы были счастливы.

Мы вернулись домой.

Хлопок входной двери эхом разнесся по пустой квартире. Нина Сергеевна замерла, прижимая к груди сонного пятилетнего Мишу. Сердце колотилось как бешеное, в ушах звенело. Неужели она решилась? Неужели действительно ушла?

— Мам, куда мы идем? — сонно пробормотал Миша, потирая глазки.

— Тише, малыш. Мы едем к бабушке, — прошептала Нина, торопливо спускаясь по лестнице.

Ночная прохлада августа обволокла их, когда они вышли из подъезда. Нина поежилась, крепче прижимая к себе сына. В одной руке — потертый чемодан со всем необходимым, в другой — теплое тельце ребенка. Вся её жизнь уместилась в эти две ноши.

— А папа? — снова подал голос Миша.

Нина замерла. Как объяснить пятилетнему ребенку, что его отец — монстр? Что она больше не может терпеть побои и унижения? Что лучше быть одной, чем каждый день бояться за свою жизнь и жизнь сына?

— Папа... папе нужно побыть одному, — выдавила она наконец.

Миша нахмурился, но ничего не сказал. В свои пять лет он уже научился чувствовать настроение матери.

Нина поспешила к остановке. Последний автобус до железнодорожного вокзала должен был прийти с минуты на минуту. Оглядываясь через плечо, она все ждала, что из темноты выскочит разъяренный Виктор. Но улица оставалась пустынной.

***

— Нин, ты с ума сошла! Как ты могла просто взять и уйти?! — воскликнула Галина Петровна, мать Нины.

Было раннее утро. Нина с Мишей только-только добрались до родительского дома в пригороде. Галина Петровна, несмотря на ранний час, уже хлопотала на кухне.

— Мам, я больше не могла, — устало произнесла Нина, опускаясь на стул. — Ты же знаешь, какой он...

— Знаю, знаю, — вздохнула Галина Петровна. — Но ребенку нужен отец. Да и квартира... Ты подумала, как теперь жить будешь?

Нина опустила голову. Эти вопросы и так терзали ее всю дорогу. Но страх перед мужем был сильнее.

— Поживем пока у вас, если ты не против. А там... там посмотрим, — неуверенно произнесла она.

Галина Петровна покачала головой, но спорить не стала. Налила внуку теплого молока, достала из духовки свежеиспеченные булочки.

— Ешь, Мишенька. Бабушкины булочки — самые вкусные!

Миша с аппетитом набросился на угощение. А Нина сидела, обхватив голову руками. Что теперь? Как жить дальше? Где найти работу? Как прокормить себя и сына?

***

Дни потянулись однообразной чередой. Нина помогала матери по хозяйству, возилась с Мишей. А по ночам лежала без сна, прислушиваясь к каждому шороху. Ей все казалось, что вот-вот раздастся стук в дверь и на пороге появится Виктор...

Но шло время, а муж не объявлялся. Ни звонков, ни сообщений. Словно Нина с сыном просто испарились из его жизни.

— Может, заявление в полицию подать? — как-то предложила Галина Петровна. — Пусть алименты платит.

Нина вздрогнула:

— Нет! Ни в коем случае! Я не хочу, чтобы он знал, где мы.

— Нин, ну сколько можно прятаться? — вздохнула мать. — Ты же понимаешь, что рано или поздно он вас найдет? Лучше самой все решить по закону.

Но Нина лишь упрямо качала головой. Она была готова на все, лишь бы не возвращаться в тот ад.

***

Осень сменилась зимой. Миша пошел в детский сад — нужно было как-то устраиваться на новом месте. Нина наконец нашла работу — устроилась продавщицей в небольшой магазинчик неподалеку.

Жизнь потихоньку налаживалась. Вечерами они с Мишей гуляли в заснеженном парке, лепили снеговиков, катались с горки. Нина и забыла, когда в последний раз чувствовала себя такой... свободной.

Но однажды, возвращаясь с работы, она заметила у подъезда знакомую машину. Сердце ухнуло куда-то вниз.

Виктор.

Ноги сами понесли ее прочь. Куда угодно, только бы подальше отсюда! В голове билась одна мысль: "Миша! Нужно забрать Мишу!"

Она вбежала в подъезд соседнего дома, трясущимися руками набирая номер матери.

— Мама! Мама, ты дома? Виктор там?

— Нин, успокойся, — голос Галины Петровны звучал непривычно твердо. — Да, Витя здесь. И нам нужно поговорить. Все вместе.

— Нет! — выкрикнула Нина. — Я не вернусь! Слышишь? Не вернусь!

— Дочка, никто тебя не заставляет возвращаться. Но вы должны все обсудить. Ради Миши.

Нина сползла по стене, сотрясаясь от рыданий. Ей хотелось убежать, спрятаться. Но она понимала, что мать права. Нужно найти в себе силы и поговорить.

Ради сына.

***

Виктор сидел на кухне, ссутулившись над чашкой чая. При виде Нины он вскочил:

— Ниночка! Родная моя!

Нина отшатнулась, вжавшись в стену.

— Не подходи, — прошептала она.

Виктор замер, медленно опустив руки.

— Прости... Я не хотел тебя напугать.

Он осунулся, под глазами залегли глубокие тени. От былой наглой самоуверенности не осталось и следа.

— Зачем ты приехал? — тихо спросила Нина.

— Я... я хочу все исправить, — голос Виктора дрогнул. — Нин, я знаю, что наделал много ошибок. Я мерзавец, последняя сволочь. Но я изменился! Честное слово! Я прошел курс терапии, бросил пить...

— Витя, — перебила его Галина Петровна. — Давай без этого. Просто скажи, чего ты хочешь.

Виктор тяжело вздохнул:

— Я хочу видеться с сыном. Хотя бы иногда. Он ведь мой ребенок, я имею право...

— Право?! — вскинулась Нина. — А бить меня ты тоже имел право? Унижать, издеваться?

— Нина, послушай...

— Нет, это ты послушай! — Нину прорвало. Годы страха и унижений выплеснулись гневной тирадой. — Ты чуть не убил меня! Ты пугал ребенка своими пьяными выходками! Ты...

Она осеклась, заметив в дверях заспанного Мишу.

— Мама? Папа? — недоуменно пробормотал мальчик.

Виктор рванулся к сыну:

— Мишка! Сынок!

Но Нина оказалась быстрее. Подхватив ребенка на руки, она бросилась в спальню, захлопнув дверь.

— Нина! Нина, открой! — донесся из-за двери голос Виктора. — Дай мне хотя бы поговорить с ним!

Нина сидела на кровати, прижимая к себе притихшего Мишу. По щекам текли слезы.

— Мам, почему папа кричит? — испуганно спросил мальчик.

— Все хорошо, малыш, — прошептала Нина, гладя сына по голове. — Все будет хорошо...

***

Прошла неделя. Виктор уехал, но Нина все никак не могла прийти в себя. Она почти не спала, вздрагивая от каждого шороха.

— Нин, так нельзя, — сказала как-то Галина Петровна. — Ты себя изведешь. И Мишку запугаешь.

— А что мне делать, мам? — устало спросила Нина. — Он же не отстанет. Будет приезжать, караулить у подъезда...

— Значит, нужно договариваться, — твердо сказала Галина Петровна. — Ради Миши. Мальчику нужен отец.

— Такой отец?! — возмутилась Нина.

— Витя не идеален, — вздохнула Галина Петровна. — Но он пытается измениться. Может, стоит дать ему шанс?

Нина молчала, глядя в окно. За эти месяцы она почти поверила, что сможет начать жизнь с чистого листа. Но прошлое догнало ее.

И что теперь?

Вечером, уложив Мишу спать, она долго сидела на кухне, глядя на телефон. Наконец, глубоко вздохнув, набрала номер.

— Витя? Нам нужно поговорить...

***

Они встретились в маленьком кафе на окраине города. Нина нервничала, то и дело оглядываясь по сторонам.

Виктор выглядел непривычно робким.

— Спасибо, что согласилась встретиться, — тихо сказал он.

Нина кивнула, не глядя на мужа.

— Я слушаю. Что ты хотел обсудить?

Виктор помолчал, собираясь с мыслями.

— Нин, я... я хочу попросить прощения. За все, что я сделал. Я знаю, что не заслуживаю ни твоего доверия, ни прощения. Но я правда хочу все исправить, — он поднял на Нину умоляющий взгляд. — Дай мне шанс. Ради Миши.

Нина вздрогнула. Те же слова, что говорила мать...

— Витя, я не могу, — тихо сказала она. — Я... я боюсь тебя. До сих пор.

Виктор опустил голову:

— Я понимаю. И не прошу тебя вернуться. Просто... позволь мне видеться с сыном. Хотя бы иногда.

Нина молчала, разглядывая свои руки. В голове крутились слова матери о том, что мальчику нужен отец. Но страх... Этот липкий, удушающий страх никуда не делся.

— Я не знаю, Вить, — наконец произнесла она. — Мне нужно подумать.

— Конечно, — кивнул Виктор. — Я подожду, сколько потребуется.

Он протянул ей какую-то бумагу:

— Вот, возьми. Это направление к психологу. Я хожу к нему уже полгода. Может... может, ты тоже сходишь?

Нина машинально взяла листок.

— Я подумаю, — повторила она, вставая из-за стола. — Прости, мне пора.

Уже в дверях она обернулась:

— Витя... спасибо. За то, что не стал меня искать. Мне это было важно.

Виктор грустно улыбнулся:

— Я понял, что натворил, только когда вы ушли. И решил, что не имею права вас тревожить.

Нина кивнула и вышла на улицу.

Нина медленно брела по аллее парка, шурша опавшими листьями. Золотая осень окрасила деревья в яркие цвета, но на душе у женщины было пасмурно. После встречи с Виктором прошло уже две недели, а она все никак не могла принять решение.

— Мам, смотри! — звонкий голос Миши вырвал ее из задумчивости. — Я нашел желудь!

Нина улыбнулась, глядя, как сын бережно держит в ладошках маленький коричневый орешек.

— Какой красивый! Давай возьмем его домой и посадим?

Миша просиял:

— Правда? У нас будет свой дуб?

— Ну, не сразу, — рассмеялась Нина. — Сначала вырастет маленький росток. Но если ухаживать за ним, когда-нибудь он станет большим и сильным деревом.

Она вдруг осеклась, поразившись внезапной мысли. Разве не так же и с людьми? Каждому нужно время и забота, чтобы вырасти, окрепнуть... Может, и Виктор заслуживает этого шанса?

***

Дома их ждал сюрприз. На кухонном столе красовался огромный букет полевых цветов, а рядом — коробка с любимыми Мишиными конфетами.

— Ух ты! — восхитился мальчик. — Это нам?

Нина нахмурилась, заметив записку. Почерк Виктора она узнала бы из тысячи.

"Ниночка! Я знаю, что не заслужил твоего прощения. Но я очень скучаю по вам с Мишкой. Можно мне хотя бы изредка видеться с сыном? Обещаю, что буду вести себя хорошо. Витя."

— Нина, ты чего застыла? — в кухню заглянула Галина Петровна. — А, вижу, цветы получила.

— Мам, это ты его впустила? — тихо спросила Нина.

Галина Петровна вздохнула:

— Нин, ну сколько можно? Человек старается, меняется. А ты все стеной отгораживаешься.

— Ты не понимаешь! — вспыхнула Нина. — Ты не знаешь, каково это — жить в постоянном страхе! Вздрагивать от каждого шороха, гадая, в каком настроении он придет сегодня!

Она осеклась, заметив испуганный взгляд Миши.

— Мам, а почему ты кричишь? — тихо спросил мальчик. — Ты не любишь цветы?

Нина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Нет, малыш, цветы очень красивые. Просто... взрослые иногда спорят. Но ты не волнуйся, все хорошо.

Она подхватила сына на руки, крепко прижав к себе. Как же ей хотелось оградить его от всех проблем, спрятать от жестокого мира! Но она понимала, что это невозможно. Рано или поздно ему придется столкнуться с реальностью.

***

Вечером, уложив Мишу спать, Нина долго сидела на кухне, разглядывая злополучный букет. Нежные васильки и ромашки пахли летом, навевая воспоминания о первых свиданиях с Виктором. Тогда он был совсем другим — веселым, заботливым, внимательным. Когда же все пошло наперекосяк?

— Не спится? — Галина Петровна присела рядом, подвинув Нине чашку с ромашковым чаем.

— Мам, я не знаю, как быть, — тихо произнесла Нина. — Я боюсь его. До сих пор. Но ведь Мише нужен отец...

Галина Петровна помолчала, задумчиво помешивая ложечкой в своей чашке.

— Знаешь, дочка, — наконец сказала она. — Я ведь тоже через это прошла. Твой отец... он тоже не был идеальным. Были и ссоры, и обиды. Но мы смогли все преодолеть.

Нина удивленно посмотрела на мать. Она никогда раньше не слышала об этом.

— Как вам это удалось?

— Терпение, дочка. И вера в лучшее, — улыбнулась Галина Петровна. — Люди могут меняться, если дать им шанс. Главное — не опускать руки и не бояться просить о помощи.

Она достала из кармана фартука сложенный вчетверо листок.

— Вот, возьми. Это адрес хорошего психолога. Может, сходишь? Для начала одна, а потом... кто знает?

Нина молча взяла листок. Это было то же направление, что дал ей Виктор. Совпадение? Или знак судьбы?

***

Прошел месяц. Нина начала посещать психолога, и постепенно ей становилось легче. Она училась справляться со своими страхами, отстаивать границы, выражать эмоции.

Виктор больше не появлялся, но регулярно присылал Мише подарки и открытки. Нина не препятствовала этому, понимая, как важно для сына внимание отца.

И вот однажды...

— Мам, а можно мне пойти с папой в зоопарк? — как бы между прочим спросил Миша за ужином.

Нина едва не выронила вилку.

— Что? Откуда ты...

— Папа звонил бабушке, — пояснил мальчик. — Сказал, что хочет меня куда-нибудь сводить. Ну пожалуйста, мам! Я так давно не был в зоопарке!

Нина растерянно посмотрела на мать. Галина Петровна виновато развела руками:

— Прости, дочка. Я не хотела вмешиваться, но... может, дашь им шанс?

Нина закрыла глаза, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Страх, гнев, обида... Но сквозь эту бурю пробивался тихий голосок разума. "Ты же сама хотела, чтобы у Миши был отец. Так дай им возможность".

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Но я пойду с вами.

***

День в зоопарке выдался на удивление теплым и солнечным. Миша носился от вольера к вольеру, восторженно разглядывая зверей. Виктор старался держаться на расстоянии, но Нина видела, как светятся его глаза, когда он смотрит на сына.

— Спасибо, что разрешила, — тихо сказал он, когда Миша убежал кормить уточек. — Я знаю, что не заслуживаю...

— Витя, давай без этого, — перебила его Нина. — Я делаю это ради Миши. Не думай, что все сразу станет как прежде.

Виктор кивнул:

— Я понимаю. И я... я правда стараюсь измениться. Хожу к психологу, прошел курс лечения от алкоголизма. Я хочу быть лучшим отцом для Мишки. И... лучшим человеком для тебя. Если ты позволишь.

Нина молчала, глядя, как Миша бросает кусочки хлеба уткам. Сердце щемило от нежности к сыну и... чего-то еще, чему она боялась дать определение.

— Я не знаю, Вить, — наконец сказала она. — Мне нужно время.

— Конечно, — кивнул Виктор. — Я подожду. Сколько потребуется.

***

Время шло. Виктор регулярно виделся с Мишей — они гуляли в парке, ходили в кино, играли в футбол. Нина всегда была рядом, готовая в любой момент вмешаться. Но Виктор ни разу не дал повода для беспокойства.

Постепенно она начала замечать изменения. Виктор стал спокойнее, увереннее в себе. Он больше не пытался оправдываться или упрашивать. Просто был рядом, готовый помочь в любой момент.

А потом случилось непредвиденное.

Галина Петровна попала в больницу с инсультом. Нина металась между работой, больницей и заботой о Мише. Сил не хватало катастрофически.

И тут на помощь пришел Виктор. Он взял отпуск на работе, чтобы сидеть с Мишей. Помогал по хозяйству, готовил обеды, забирал мальчика из садика.

Однажды вечером Нина вернулась домой совершенно без сил. В квартире пахло свежей выпечкой.

— Мам, смотри! — Миша выбежал в коридор, размахивая листком бумаги. — Мы с папой нарисовали открытку для бабушки! Ты отвезешь ее в больницу?

Нина растерянно кивнула, разглядывая яркий рисунок. А потом подняла глаза на Виктора, стоявшего в дверях кухни с полотенцем в руках.

— Я подумал, тебе не помешает горячий ужин, — смущенно улыбнулся он. — Как мама?

И тут Нину прорвало. Она разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Все напряжение последних недель, страх за мать, усталость — все вылилось в этих слезах.

Виктор осторожно приблизился и неловко обнял ее за плечи.

— Ш-ш-ш, все будет хорошо, — прошептал он. — Мы справимся. Вместе.

И в этот момент Нина поняла — она больше не боится. Впервые за долгое время она чувствовала себя... защищенной.

***

Прошел год. Галина Петровна поправилась и вернулась домой. Нина с Мишей все еще жили у нее — слишком много воспоминаний было связано со старой квартирой.

Виктор стал частым гостем в их доме. Он все еще жил отдельно, но проводил с семьей все свободное время.

— Нин, можно с тобой поговорить? — спросил он как-то вечером, когда они сидели на веранде, наблюдая, как Миша гоняет мяч по двору.

Нина напряглась. Но страха больше не было — лишь легкое волнение.

— Конечно, Вить. Что случилось?

Виктор глубоко вздохнул:

— Я знаю, что не имею права просить. Но... я очень скучаю по вам. По нашей семье. Может... может, попробуем начать сначала?

Нина молчала, глядя на играющего сына. Тот самый желудь, что они посадили год назад, уже превратился в маленький росток. Как и их отношения — хрупкие, нежные, но полные жизни.

— Знаешь, Вить, — наконец сказала она. — Я тоже скучаю. По тому, какими мы были. И... мне кажется, мы можем стать даже лучше. Если постараемся.

Виктор просиял:

— Правда? Ты... ты дашь нам шанс?

Нина улыбнулась, впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему счастливой:

— Да, Витя. Давай попробуем. Вместе.

***

Дорогие читатели! История Нины и Виктора — это напоминание о том, что любовь и прощение способны творить чудеса. Но также это история о важности личных границ, уважения и работы над собой.

Не бойтесь давать второй шанс — ни себе, ни другим. Но помните, что настоящие изменения требуют времени, усилий и искреннего желания стать лучше.

А как бы вы поступили на месте Нины? Смогли бы простить и начать все сначала? Или считаете, что некоторые поступки нельзя простить? Поделитесь своими мыслями в комментариях!

И не забудьте подписаться на наш канал, чтобы не пропустить новые истории о любви, прощении и семейных ценностях. Ваше мнение очень важно для нас!

ЕЩЁ БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ ЗДЕСЬ

– Мы с Леной подумали, может, ты согласишься приютить на время её сестру с мужем

- Родители опять просят деньги