Террористам - смертная казнь!
Пора на законодательном уровне , отменить мораторий на смертную казнь и за подготовку и исполнение террористических актов вместо ПЛС , приговаривать к расстрелу и приводить приговор в исполнение.
Пора на законодательном уровне , отменить мораторий на смертную казнь и за подготовку и исполнение террористических актов вместо ПЛС , приговаривать к расстрелу и приводить приговор в исполнение.
Когда доктор Бриллер сказал, что жить мне осталось четыре месяца, я, понятно, растерялся.
— Вы уверены, что не перепутали рентгеновские снимки?— спросил я.— Такое бывает.
— К сожалению, нет, мистер Тернер.
— Или анализы? Может, моя фамилия по ошибке на чужом... Он покачал головой. Было это под вечер, солнце уже заходило. Если действительно время умирать, я предпочел бы утро. Все-таки веселее.
— В подобных случаях,— продолжал доктор Бриллер,— перед врачом диллема: сказать или не сказать пациенту? Я своим говорю. Пусть знают. Уладят свои дела, успеют и поразвлечься... К тому же я пишу книгу.— Он придвинул к себе стопку бумаги.
— Как вы намерены распорядиться оставшимся у вас временем?
— Право, не думал. Я ведь только что узнал.
— Да, конечно, пока не к спеху,— сказал доктор Бриллер,— но, когда надумаете, сообщите. Моя книга о том, что делает человек в оставшееся у него время, если знает, когда ему суждено умереть. Он отодвинул бумагу.
Я всегда вел бездумный образ жизни. Я ничего не дал миру, но ничего и не захватил. Я хотел лишь, чтобы меня оставили в покос. Жизнь тяжела и без ненужного общения с людьми. Что можно сделать полезного в оставшиеся четыре месяца? Не знаю, долго ли я ходил размышляя, но вдруг очутился на длинном извилистом мосту, который вел к дороге у озера. Звуки механической музыки ворвались в мое сознание, и я посмотрел вниз. Там расположился цирк с аттракционами.
Я спустился с моста и через несколько минут был на полпути к рядам палаток, где человеческие уродства эксплуатируются и выставляются на забаву детям. Вскоре я уже стоял у цирка и безотчетно наблюдал за скучающим контролером, сидевшим на возвышении возле главного входа. К нему подошел симпатичного вида мужчина с двумя девочками и протянул несколько картонных квадратиков, наверно пропуска. Контролер провел пальцем по листку бумаги, лежавшему сбоку. Глаза его загорелись, и он свирепо оглядел сверху мужчину и девочек. Потом со злостью медленно разорвал картонки.
— Черта с два!— сказал он.— Негодные! Мужчина вспыхнул:
— Почему?
— Вы содрали афиши!— рявкнул контролер.— Убирайтесь, шантрапа!
Девочки недоуменно уставились на отца. Что же теперь будет? Что он сделает?
Мужчина стоял не двигаясь, посмотрел на детей, зажмурился и сказал:
— Пошли, ребятки. Пошли домой.
И он увел их. Дети все оглядывались и, видимо, потрясенные, молчали. Я подошел к контролеру.
— Почему вы разорвали пропуска? Он смерил меня взглядом.
— А вам какое дело?
— Может, самое прямое.
— Потому что он содрал афиши.— Он раздражено изучал меня.
— Я уже это слышал. Извольте объяснить. Неохотно, словно делая мне одолжение, он сказал:
— Наш расклейщик афиш проходит через город за две недели до приезда цирка и оставляет их в бакалейных лавках, в обувных, на базаре — всюду, где хотят их вывесить. За это мы даем пропуска, только не все эти люди знают, что мы их проверяем. Если, когда мы прибыли, афиши сорваны, пропуска недействительны.
— Понятно,— сухо сказал я.— Если кто снял афиши раньше времени или получил ваши пропуска у кого-нибудь, вы рвете их на глазах у этого простака и его ребятишек. Вы совершили одно из самых жестоких преступлений. Вы унизили человека перед его детьми.
— Вы кто, полисмен?
— Это не важно. Дети в таком возрасте считают, что их отец самый лучший в мире, самый смелый и благородный, а теперь они будут помнить, что какой-то человек оскорбил их отца, а он промолчал.
— А почему он не купил билеты? Вы-то кто, городской инспектор?
— Нет, не полисмен и не инспектор. Не мог он купить билеты и не мог ругнуть вас, как вы того заслуживаете: потому что с ним были дети. Он вынужден был отступить. Почему вы не сказали хотя бы: извините, сэр, ваши пропуска недействительны, почему вежливо и спокойно не объяснили?
— Мне платят не за вежливость.— Ухмылка обнажила его желтые зубы.— И знаете, мистер, мне нравится рвать пропуска, это доставляет удовольствие. Именно так! Маленький человек, которому дали маленькую власть, и он пользуется ею, как Цезарь.
— А теперь, мистер,— он приподнялся,— убирайтесь ко всем чертям, а не то я спущусь и погоняю вас через всю площадь. Да, это зверь, без души, без сердца. Такой будет чинить зло до конца своих дней. Существо, которое надо стереть с лица земли... Я смотрел еще несколько мгновений на его искаженное злобой лицо, повернулся и ушел. На мосту я сел в автобус и поехал на 37-ю улицу в спортивный магазин.
Я купил 32-калиберный револьвер и коробку патронов. Когда я вышел на мосту из автобуса, солнце уже скрылось и ярко горели карнавальные фонари. Контролер все еще сидел на своем маленьком троне. Как же это сделать? Подойти и застрелить? Вопрос разрешился сам собой. Я увидел, что кто-то садится на его место, по-видимому, сменщик. Контролер зажег сигарету и направился в сторону неосвещенной дороги у озера. Я нагнал его за поворотом, позади кустарника. Место пустынное, хотя и неподалеку от цирка. Он услышал мои шаги и обернулся. Глаза его расширились, когда он увидел у меня револьвер.
— Сколько вам лет?— спросил я.
— Послушайте, мистер,— сказал он поспешно,— тут у меня в кармане несколько десятидолларовых бумажек...
— Сколько вам лет?— повторил я.
— Тридцать два.— Глаза его нервно забегали.
— Прожили бы еще лет сорок до семидесяти, если бы потрудились вести себя как человек.
— Вы что, рехнулись?
— Пусть так.
Я нажал курок. Он качнулся и упал на край дорожки. Я присел на ближнюю скамью. Подождал минут пять, десять. Неужели никто не услышал выстрела? Я вдруг почувствовал, что голоден. Я ничего не ел с самого утра, а теперь меня поведут в полицейский участок, и начнется бесконечный допрос. Я вырвал из блокнота листок и написал:
"Можно простить человеку грубое слово, сказанное невзначай, но этот человек безжалостно хамил всю свою жизнь. Ему нет прощения. Он заслуживает такого конца".
Я хотел было подписаться, потом решил, что хватит инициалов. Сложив бумажку, я сунул ее в боковой карман контролеру. Я никого не встретил, когда возвращался по дороге к пешеходному мосту, и направился к Верглеру — одному из лучших ресторанов в городе. Теперь, когда жить мне осталось недолго, можно не экономить. После ужина я решил, что неплохо бы прокатиться в вечернем автобусе. У обочины на 68-й улице ждала хрупкая седая женщина. Водитель был человек раздражительный, и пассажиры были для него врагами. Он неохотно остановил машину и открыл дверцу. Женщина поставила ногу на нижнюю ступеньку и, улыбаясь, кивнула пассажирам. Я подумал: она радуется жизни и редко ездит в автобусах.
— Ну,— огрызнулся водитель,— вы так и будете стоять здесь целый день?
Она покраснела и заикаясь произнесла:
— Извините, пожалуйста.
Она протянула пятидолларовую бумажку. Водитель злобно посмотрел на нее:
— А мельче у вас что, нет?
— Право, не знаю. — Краска сгустилась не ее лице.— Я поищу.
Она нашла двадцать пять центов и робко протянула водителю.
— В ящик!— рявкнул он.
Издевательство над женщиной явно доставляло ему удовольствие. Он резко дернул машину, и женщина чуть не упала. Едва успела ухватиться за поручень. Обвела глазами пассажиров, словно извиняясь за то, что была нерасторопна, не сразу нашла мелочь. С дрожащей улыбкой она села. На 82-й улице она встала, подала
знак водителю остановить автобус и пошла вперед. Водитель повернул голову и окинул ее свирепым взглядом.
— Через заднюю! Когда наконец вы все усвоите, что выходить надо через заднюю дверь?!
Я и сам за то, чтобы выходили через заднюю дверь, особенно когда автобус полон. Но здесь было всего несколько человек; они с ужасающим безразличием читали свои газеты. Женщина вышла через заднюю дверь. Вечер был для нее загублен, может, еще много других вечеров, при мысли о происшедшем. Я ехал до конца маршрута и был единственным пассажиром, когда водитель сделал круг и затормозил на остановке.
Это был глухой, плохо освещенный район. Автобуса никто не ждал. Водитель посмотрел на часы, закурил сигарету, потом заметил меня.
— Ежели намерены ехать обратно, мистер, опустите в ящик двадцать пять центов. Бесплатно не возим!
Я встал и медленно прошел вперед к месту, где он сидел.
— Сколько вам лет?
— Не ваше собачье дело!— Глаза его сузились.
— Лет тридцать пять,— сказал я.— Могли бы прожить еще тридцать или больше.
Я достал револьвер.
— Берите деньги!— взмолился он.
— Мне не деньги нужны. Я думаю о славной женщине, может, сотнях других оскорбленных вами симпатичных женщинах, ни в чем не повинных мужчин, улыбающихся детей. Вы преступник. Нет оправдания тому, что вы делаете. И я застрелил его. Прошло минут десять, и никто не появился. Мне ужасно хотелось спать. Пожалуй, сдамся полиции после того, как высплюсь, подумал я. На листке бумаги из своего блокнота я объяснил, почему убил водителя, добавил свои инициалы и положил листок ему в карман. Проснулся я почти в десять. Приняв душ и позавтракав, я надел свой лучший костюм. Вспомнил, что не оплатил месячный счет за телефон, выписал чек и написал на конверте адрес телефонной компании, но не нашел у себя марки. Ладно, куплю по дороге в полицейский участок, подумал я. Я зашел в угловую аптеку. Аптекарь в белом халате сидел и читал газету, а покупатель отмечал что-то в книге заказов. Не поднимая головы от газеты,
аптекарь сказал:
— У них есть отпечатки его пальцев, его почерк, есть инициалы. Хороша полиция, нечего сказать!
— Какой толк от отпечатков, если их нет в полицейских досье? И что толку в почерке, если не с чем сравнивать? А сколько тысяч людей в нашем городе имеют инициалы Л.Т.— Покупатель закрыл книгу.
— Зайду на будущей неделе.
Он ушел. Аптекарь читал газету. Я кашлянул. Он дочитал длинный абзац, потом взглянул на меня:
— Ну?
— Дайте мне, пожалуйста, четырехцентовую марку. Он смотрел на меня таким взглядом, словно я ударил его, наконец встал и медленно пошел в конец лавки. Я хотел было последовать за ним, но мое внимание привлекла витрина с трубками. Почувствовав его взгляд, я поднял на него глаза. Аптекарь стоял в конце лавки, упершись в бок рукой, в другой, пренебрежительно сощурившись, он держал марку.
— Вы что, ждете, чтобы я вам подал?
И мне вспомнился шестилетний мальчик, обладатель пяти пенни. Было это в те времена, когда конфета стоила одно пенни. Мальчик зачарованно уставился на витрину — чего только здесь не было! — и мысленно прикидывал, что ему купить. Только не конфеты с вишнями, эти он не любил. И вдруг он увидел аптекаря. Тот стоял за прилавком и постукивал ногой. Его глаза с раздражением, нет, со злобой были устремлены на мальчика:
— Ты что, прирос к месту, так и будешь весь день стоять за свой жалкий медяк!
Мальчику показалось, что его ударили. Этот человек пренебрег его деньгами, презрел его самого. Неловко, безотчетно он показал пальцем:
— На пять центов этого.
Ему дали конфеты с вишнями. Но не все ли равно. Теперь он не стал бы есть самые хорошие, самые вкусные...
Я смотрел на аптекаря и видел в его глазах жгучую ненависть, ненависть к любому, от кого не было прибыли. О, он пресмыкался бы передо мною, если бы я купил у него дорогую трубку! Я двинулся к аптекарю, стоявшему в конце своей лавки, и достал револьвер.
— Сколько вам лет?
На этот раз я отомстил за себя, за мальчика, который много лет назад выбросил кулечек конфет с вишнями. Я зашел в ближайший бар, заказал бренди и воду. Спустя минут десять я услышал вой сирены полицейской машины. Бармен подошел к окну.
— Совсем рядом.— Он снял халат.— Пойду взгляну, что там происходит.
Я медленно тянул бренди и наблюдал за подъезжающими полицейскими машинами. А минут через десять вернулся бармен, следом за ним вошел посетитель.
— Кружку пива, Джо.
— Стреляли в аптекаря. Похоже, тот, который убивает людей за грубость. Он налил пива вошедшему с ним человеку. Тот сказал:
— А может, это был грабитель.
— Нет,— Джо покачал головой,— Фред Мастере из лавки напротив, который обнаружил тело, читал записку.
— Я по нему плакать не стану,— сказал человек, вошедший вместе с Джо.— Омерзительный тип.
— Никто в районе о нем не пожалеет,— вставил бармен.— От него только и жди неприятностей. Я хотел было встать и вернуться в аптеку, чтобы сдаться полиции, но передумал, заказал еще бренди и достал свой блокнот. Я начал составлять список. Имена возникали одно за другим. Из горьких воспоминаний, из своего опыта, но больше из случаев, которые я наблюдал и, может быть, острее переживал оскорбления, чем жертвы. Имена... Я забыл имя владельца завода. В тот день мисс Ньюмен и мы, тридцать школьников, отправились на экскурсию. Она хотела показать нам "работу промышленности". Она всегда предварительно договаривалась с владельцами. На этот раз она, по-видимому, сбилась с дороги или мы случайно оказались возле этого предприятия. И владелец прогнал ее. Он обрушил не нее слова, которых мы не понимали, но чувствовали их грубость. Адресованы они были мисс Ньюмен и нам, ученикам, которые ее обожали. Она была маленькой, слабой, и она испугалась. Мы отступили. Мисс Ньюмен больше не пришла в школу, а потом мы узнали, что она попросила, чтобы ее перевели в другую. Я любил ее и понимал, почему она так поступила: после того, что произошло, ей стыдно было смотреть нам в глаза. Спустя полчаса я ушел из бара. У меня вдруг оказалось по горло работы. Хозяина предприятия я отыскал. Я сказал ему, почему он должен умереть — ведь он даже не помнил, что оскорбил женщину и детей. Потом я зашел в ресторан неподалеку. Официантка перестала наконец болтать с
кассиршей и величественно подплыла к моему столику:
— Вам чего?
Я заказал бифштекс и кофе. Бифштекс оказался жестким, а когда я потянулся за кофейной ложечкой, то уронил ее на пол. Я поднял.
— Окажите любезность, принесите мне другую ложечку,— обратился я к официантке. Она с надменным видом прошествовала к моему столику и выдернула ложку у меня из рук.
— У вас что, трясучка?
Через несколько минут она вернулась и хотела было швырнуть ложку мне на стол. Вдруг какая-то мысль смягчила жестокое выражение ее лица.
— Извините, мистер,— официантка нервно засмеялась,— если я была нелюбезна.
Она извинилась, и поэтому я сказал:
— Ничего, ничего...
— Роняйте ложку, когда вам вздумается, мистер. Я с удоволь-ствием принесу другую.
— Благодарю вас.
— Вы не обиделись, мистер, я вас не обидела?— взволнованно спросила она.
— Нет, нисколько.
Она схватила газету со стола, за которым никто не сидел.
— Вот, сэр, читайте, пока обедаете.
Когда она отошла, кассирша оторопело уставилась на нее.
— Что это на тебя нашло, Мэбл?
— Поди знай, кто он такой.— Мэбл взглянула в мою сторону.— В наши дни лучше быть вежливой.
Вечером я посетил доктора Бриллера, а когда вышел из автобуса и направился к себе домой, было почти десять. Я уже подходил к ближайшему от дома углу, как вдруг услышал выстрел. На Милдинг-лайн я увидел на тротуаре маленького роста мужчину, склоненного над телом убитого. Я посмотрел на труп.
— Боже, ведь это полицейский,— сказал я.
— Да,— коротышка кивнул.— Может, я поступил чересчур сурово, но ведь он ругался последними словами без всякой на то надобности.
— Вот что,— сказал я.
— Я поставил машину возле этой колонки. Поверьте, чисто случайно. Полисмен ждал, пока я вернулся. И он обрушил на меня поток брани, назвал идиотом, слепым, машину я украл, а под конец сказал,
что я незаконнорожденный. Моя мать была ангел, сэр. Ангел. Мне вспомнился случай, который произошел со мной. Задумавшись, я в неположенном месте перешел улицу, и меня задержали. Я покаянно воспринял бы
обычное предупреждение, штраф, но регулировщик разразился богохульной проповедью на глазах у столпившихся прохожих. Разве это не оскорбительно! Коротышка посмотрел на револьвер в своей руке.
— Купил сегодня. Намеревался пристрелить управляющего домом, где я живу. Хулиган.
— Грубиян,— согласился я. Он вздохнул.
— Теперь, пожалуй, я должен объявить о себе полиции? Я задумался. Он наблюдал за мной. Кашлянул.
— А может, оставить записку? Я, видите ли, читал в газетах об этом... Я протянул ему свой блокнот.
Он написал несколько строк, подписал инициалы и засунул этот листок бумаги меж двух пуговиц в куртке полицейского.
— Не забыть бы купить себе.— Он протянул мне блокнот и открыл дверцу машины.
— Вас подвезти?
— Нет, спасибо,— сказал я. — Прекрасный вечер. Я прогуляюсь.
это текстовый вариант аудиоподкаста: "следствие вели на коленке", если хочешь прослушать аудиоверсию, или познакомиться с полной версией, ищи нас на всех стриминговых площадках
сегодня у нас история, центральный персонаж которой послужил прототипом главного героя в романе стивенга кинга "зеленая миля"
Перенесемся в США, город Пуэбло штат Колорадо.1936 год. Это был период великой депрессии
Из газет люди узнают, что 2-го августа, ночью, произошло страшное преступление. неизвестный пробрался в дом к двум немолодым женщинам и напал на них с молотком. 72-летняя Салли Крампли от полученных травм скончалась, а ее племянница, миссис Макмертри, чудом выжила и смогла сообщить о произошедшем в полицию. Дело конечно же подхватили журналисты и раздули шумиху. В умах населения поселился страх, ведь если это было не единичное убийство, то получается даже у себя дома, в собственных постелях, они не могут чувствовать себя в безопасности.
Вместо известия о поимке убийцы, в заголовках газет выходит новость о очередном нападении. В ночь с 14-го на 15-е августа, неизвестный нападает на двух девочек: сестер Дрейн, 12-летнюю Дороти и 15летнюю Барбару. Старшая из девочек была изнасилована и убита ударом топора по голове, младшая тоже получила удар по голове, но чудом выжила. Их нашли родители, вернувшись поздно ночью с благотворительного бала. Девочки лежали в своей кровати, в луже крови, у одной из них голова пробита. сложно представить что-то страшнее чем то что испытали родители в тот момент.
Конечно, журналисты, да и праздные зеваки связали оба происшествия. Давление на полицию возросло многократно, правоохранители не имела права на ошибку. Власти штата объявили премию за поимку преступника, тысячу долларов. С учетом инфляции и того что прошло почти сто лет, эта сумма примерно эквивалентна современным тринадцати тысячам долларов, а если еще учитывать безработицу и тяжелый период времен великой депрессии то получится что это была очень даже хорошая сумма.
Следующей важной вехой для журналистов и их читателей было заявление шерифа Кэролла, в городе Шайен, находящемся чуть более чем в ста километрах от Пуэбло. Он сообщил журналистам что преступник пойман, что это психически нездоровый человек помешанный на сексе и женщинах. Злоумышленник был задержан на железной дороге и приехал в город из Пуэбло в товарном вагоне. Эта новость имела эффект взорвавшейся бомбы, люди жившие в напряжении наконец-то смогли почувствовать себя в безопасности, зная что преступник в руках такой легендарной и известной личности как шериф Кэрол.
А теперь я предлагаю вам перепрыгнуть с этого кейса на историю основного персонажа этого выпуска, на историю жизни задержанного шерифом Кэрроллом на железнодорожных путях бродяги, на историю жизни Джо Арриди. Историю, в которой самые жестокие бывают самыми справедливыми, а самые любимые обществом могут оказаться циничными лжецами. Это история, последняя часть которой легла в основу романа "зеленая миля" Стивена Кинга, история про то как человек неожиданно обрел счастье и про то какую цену ему пришлось за это заплатить. Усаживайтесь поудобнее, мы начинаем.
----------
В начале 20-го века в сша мигрировали Мэрри и Генри Арриди. Они были семейной парой, и переехали в штаты из османской империи. Городом для релокации они выбрали Пуэбло, из-за наличия там сталелитейного завода с большим количеством вакансий и готового принять на работу даже мигрантов без знания языка, а языка они как раз не знали.
Спустя какое-то время, 29-го апреля, 1915-го года, у них рождается сын, они назвали его Джо. Финансовое положение не позволяло регулярно обследовать мальчика у докторов, а сами родители видимо не слишком уделяли ему внимание, поэтому о том что у него есть какие-то проблемы родителям говорил только тот факт что Джо не умел разговаривать до 5-и лет.
В возрасте 6-и лет, родители отдают юного Арриди в школу. Но затея с образованием не задалась и после окончания первого класса, директор школы попросил супругов забрать их ребенка из школы, так как он умственно отсталый и не способен обучаться.
У родителей не было времени им заниматься, поэтому ближайшие 4 года мальчик просто бесцельно слонялся по городу, и как говорится в источниках, его любимым занятием в этот период была лепка лепешек из глины.
В 1923-м году в семье Арриди родился второй ребенок, тоже мальчик, его назвали Джордж. Еще через год на свет появилась Амелия, третий ребенок в семье. Позже у них были и другие дети, правда не все из них выжили и для нашей истории они не так важны, главное понимать саму атмосферу, что даже при появлении второго и третьего ребенка эта семья окончательно забросила старшего сына, Джо.
Понимая что не может прокормить всю эту семью, Генри, отец семейства, просит друзей соседей помочь ему пристроить куда-то старшего сына, они помогают ему составить прошение к правительству округа, которое, в свою очередь удовлетворяет его обращение и 30-го октября 1925-го года ребенку предоставляют место в специализированном приюте для детей.
Это был приют для умственно отсталых детей, располагавшийся примерно километрах в 200-300 от Пуэбло, родного города Джо. Именно оттуда мы узнаем первые задокументированные характеристики о мальчике. Управляющий приютом писал что Джо безвольный и очень ведомый, соглашающийся на все что ему предлагают, а так же то, что он неспособен формулировать предложения длиннее 2-3 слов, не умеет считать, отличать цвета и прочее. В этом приюте по отношению к Джо начинается травля со стороны других более жестоких воспитанников.
В 1926-м году, пробыв в приюте менее года, Джо возвращается домой к родителям. Его отец видимо смог как-то разрешить финансовые трудности, Мальчик вернулся домой по постановлению суда округа, которое для этого выпросил отец.
Но остаться дома навсегда парню так и не удалось, через еще 3 года, в сентябре 1929-го года, когда Джо было 14 лет, произошло довольно мерзкое событие. Действие происходило еще до второй мировой войны и в умах людей того времени процветали идеи расизма, гомофобии, евгеники и тому подобного. И если сейчас, в наше время, людям с умственной отсталостью, да и любыми другими особенностями принято помогать, то в те далекие времена, по мнению большинства их нужно было стерилизовать и спрятать с глаз приличных горожан как можно дальше.
Сентябрь 1929 г., город Пуэбло. Местный офицер застает в подворотне Джо Арриди с 4 чернокожими парнями, приведу перевод одной из самых невинный цитат из отчета этого офицера: "я забрал его сегодня утром за то что он позволил сделать с ним самые отвратительные и грязные вещи о которых я когда-либо слышал, мальчик должен быть возвращен в приют…." , далее в письме шли описания всех ужасных преступлений совершенных Джо по мнению служителя закона. Среди которых, как он выразился все в том же отчете, "то что он позволял пенисам этих подростков проникать туда куда не следует". Я не стану описывать этот отчет в подробностях, но его суть сводилась к тому, что четырнадцатилетний, умственно отсталый мальчик, виноват в том что позволил себя изнасиловать четверым чернокожим подросткам, на их цвете кожи офицер делает особый акцент, преподнося это как отягчающее обстоятельство для Джо.
Последующие годы Джо провел в приюте, там он иногда работал помогая на кухне, выполняя несложные поручения по типу мытья посуды или полов.
2-го августа, когда Джо находился в приюте, происходит нападение на пожилых миссис Макмертри и Салли Крампли. Преступник пробрался к ним в дом ночью и напал с молотком на спящих женщин, выжила только одна из них. Как я и говорил в самом начале, это дело получило широкую огласку.
Через неделю после этого происшествия, 21-летний Джо Арриди уходит из приюта и садится в товарный поезд неподалеку, отправляясь в путешествие. Это не было каким-то грандиозным побегом. Воспитанники приюта часто так поступали, садились в товарный поезд, Уезжали в соседний город, гуляли там, а затем садились на поезд, следующий в обратном направлении , и уже через пару дней после побега самостоятельно возвращались в приют. Всвязи с этим никто не поднимал тревогу из-за отсутствующих воспитанников, и в этот раз тоже. Джо уехал не один, одновременно с ним уехали еще несколько воспитанников. Но они не были его друзьями, поэтому в какой-то момент, на какой-то из пересадок они разошлись.
Тем временем, в ночь с 14 на 15 августа, мистер и миссис Дрейн, вернувшись домой с благотворительного бала, обнаруживают там двух своих дочерей в луже крови. Старшая дочь, Дороти Дрейн, изнасилована и убита ударом топора по голове, младшая, Барбара, тоже получила удар по голове, но ей повезло что удар был осуществлен обухом , а не острием, поэтому несмотря на травмы она выжила и смогла рассказать полиции что произошло. По ее словам, она проснулась ночью от шума, и увидела незнакомого мужчину, насиловавшего ее сестру, она сказала ему уйти из их дома, в ответ на это он ударил ее топором и вернулся к своему занятию.
Журналисты, конечно же, не смогли упустить очередное громкое дело, и уже на следующий день весь округ знал что где-то на улицах бродит убийца, безжалостный и вероятно не собирающийся останавливаться. В тот же день еще две женщины обратились в полицию, сообщив что на них тоже пытался напасть некий смуглый мужчина, но им удалось спугнуть его
Вот в этот период общественного напряжения, наш герой, Джо Арриди и приезжает, он выбрался из товарного вагона на железнодорожной станции города Шайенн, штат Вайоминг, город всего в ста километрах от того места где произошли убийства. Там , прямо на железной дороге Джо напрашивается помощником в вагон ресторан, они позволяют ему мыть посуду, взамен давая еду. По отзывам этих работников он ответственно выполнял все о чем его просили и не представлял абсолютно никакой опасности. Но через 6 дней вагон со всеми работниками должен был переехать в другой город и взять Джо с собой они не могли, поэтому он снова оказался один..
В этот же день, 26-го августа 1936-го года, его задерживают за бродяжничество два офицера из офиса шерифа.
В очередной раз немного отвлечемся чтоб представить что же за человек был этот шериф, к которому доставили Джо. Шериф Кэррол, это один из ключевых персонажей в этой истории. Красивый, статный, красноречивый мужчина, любимец журналистов и публики, этакий местный герой. В глазах местного населения этакий крутой Уокер, а в реальности просто тщеславный и красноречивый охотник за славой.
И вот именно к этому шерифу офицеры привели задержанного Джо Арриди. Кэррол в тот же день провел допрос и уже вечером этого дня, через полтора часа после задержания, созвал пресс-конференцию и рассказал журналистам что поймал того страшного убийцу державшего в страхе весь округ, и что на допросе подозреваемый сознался в нападении на сестер Дрейн. По словам шерифа, он рассказал все в подробностях, и как насиловал и как избивал девочек битой.
На следующий день шериф Кэррол позвонил в отдел полиции Пуэбло, чтоб сообщить что задержал их убийцу, и вот тут возникла неловкая ситуация. Начальник полиции, Артур Грэнди, был сильно удивлен новости, потому что они тоже уже задержали убийцу, это был Френк Агиллара, 35-летний мексиканец, ранее работавший на отца девочек. Агиллара заинтересовал правоохранителей своим появлением на похоронах Дороти Дрейн, где вел себя подозрительно. Полиция отправилась к нему домой с обыском, где и обнаружили топорик, совпадающий с орудием убийства. Таким образом, шериф Кэррол имел подозреваемого с признанием, но без каких- либо улик, а полиция Пуэбло имела подозреваемого с уликами, но отказывающегося дать признание. И вроде бы сейчас самое время шерифу признать свою ошибку. Но вместо этого, он поразмыслив и еще несколько раз созвонившись с Артуром Грэнди, снова встречается с журналистами и рассказывает им что задержанный изменил показания. Например, в этой новой редакции признания удары уже совершались топором а не битой. Он не мог позволить произойти такому удару по своей репутации и упустить славу, и вместо признания в ошибке он просто подогнал признание, якобы полученное от Джо, под те обстоятельства преступления, которые узнал от Артура Грэнди по телефону.
На следующий день Начальник полиции Пуэбло приезжает в Шайен, где после диалогов с Кэрролом и Арриди внезапно рождается новая версия и новое признание, что убийство совершено вдвоем, Арриди и Агиларой. Все замешанные в происходящем правоохранители прекрасно понимали что убийца Агиллара, но еще они понимали что улик против него недостаточно, а признания добиться от него не могли, и так как шериф Кэррол дорожа своей репутацией не мог отпустить Арриди после столь громкого заявления журналистам, они разработали новую стратегию, в которой использовали Джо Арриди просто как расходный материал, используя его признание как главную улику против Агиллара. Кстати об этом признании, если вас интересует вопрос, как Арриди его написал если он не умел писать? то я отвечу, никак. Все вот это признание существовало только в голове шерифа, оно нигде и никогда не было записано. Оно по официальной версии было сказано Арриди и подробно запомнено Кэрролом. И Кэрол его пересказывал везде где было нужно, пользуясь своим красноречием и авторитетом.
Прокурор штата тоже не смог упустить своего кусочка славы и выступил перед журналистами с речью о том, как герой шериф поймал опаснейшего психа, помешанного на женщинах. После всей этой огласки в СМИ уже было не слишком много шансов, что удастся хоть как-то остановить эту запущенную машину правосудия. Да и общественности уже не нужны были никакие доказательства, ведь все уже всё прекрасно знали из газет. И потому если бы на каком-то из этапов дело развалилось, то это стало бы огромнейшим ударом по репутации всей правоохранительной системы штата.
Тут же внезапно полиции удается найти свидетеля, видевшего Джо в Пуэбло в день совершения преступления.Местный ростовщик рассказал что в день перед нападением, Джо покупал у него пистолет, Джо, в жизни не имевший своих денег, не умеющий считать и плохо умеющий связывать слова в предложения, по версии свидетеля просто пришел и купил пистолет. В ходе следствия правоохранители решают повесить на Джо и первое нападение с убийством пожилой Салли Крампи, благо Джо сознавался во всем о чем его спрашивали. Но одной из заключительных процедур было опознание нападавшего выжившей, и миссис Макмертри, несмотря на все заверения полиции твердо заявила что это не он. Неловкая вышла ситуация, и полиции пришлось очень экстренно и тихо закрывать это второе расследование, чтоб оно не получило огласку и никак не повлияло на основной кейс.
Так как у Агиллара уже не оставалось никаких шансов избежать смертной казни, из-за наличия якобы признания Джо, он в надежде хоть как то смягчить свою участь тоже дал чистосердечное признание. Арриди привезли к нему на очную ставку и устроили перекрестный допрос. Стенограмма допроса заняла 6 листов мелкими машинописными буквами, и в этих 6 листах перекрестного допроса не было ни одного вопроса заданного Джо. Абсолютно весь диалог велся только с Агилларой, он подробно описал совершенное им нападение, во всех подробностях и с деталями. Джо упоминался в его показаниях шесть раз, за все шесть листов, и эти упоминания выглядели примерно вот так: когда он заканчивал рассказывать очередной этап того что совершил, прокурор задавал ему вопрос: "Джо в это время был с вами?", Агиллара отвечал положительно. Собственно все. Вот такое вот получилось правдоподобное совместное признание. Под стенограммой все присутствующие поставили подписи, все, включая Джо. Это был первый и единственный документ в его жизни, где стояла подпись в виде его имени, потому что как мы помним он не умел писать ни до этого случая, ни после.
По результатам следствия суду и журналистам была представлена полная версия произошедшего: Фрэнк Агиллара, извращенец и преступник, узнав что супруги Дрейн ночью уйдут на бал, решает изнасиловать их старшую дочь. Идя на это дело он встречает по пути бесцельно бродящего Джо Арриди, в ходе недолгого диалога он узнает что его новый знакомый тоже извращенец и маньяк и решает взять его с собой, они вдвоем выполняют все задуманное, а затем расходятся и больше никогда не встречаются. Я не знаю что творилось в головах людей того времени, но они посчитали версию правдоподобной и никто не видел тут ничего странного.
15-го декабря 1936-го года прошел суд на Фрэнком Агилларой. Суд прошел быстро, так как прямо на суде выжившая девочка опознала в нем убийцу своей сестры, еще важным доказательством послужила стенограмма допроса на которой он во всем признается. Интересным кажется тот факт, что ни девочка, ни кто либо еще на этом суде даже не упоминали участие в этом деле второго обвиняемого. После суда и вынесения приговора выжившая в первом нападении женщина опознаёт в Агилларе того самого нападавшего, но полиция уже не хочет возиться с этим делом, тем более преступника все равно скоро казнят и ее сообщение остается без внимания.
В феврале 1937-го года, начинается суд над Джо. Его адвокатом был Фред Бернард, он прекрасно понимал что доказать невиновность его подзащитного нет шансов, так как вся правоохранительная система округа твердо решила обвинить Джо. Поэтому адвокат решил пойти единственно возможным путем, доказать что Джо невменяем и значит его показания и признания не имеют юридической силы. А если даже и согласиться с тем что это действительно он совершил преступления, то из-за своей неспособности отличать добро от зла, он не может быть подвергнут смертной казни. Поэтому первое назначенное заседание суда было не о преступлениях, а о определении вменяемости подсудимого. Защита со своей стороны привела троих государстввеных психиатров, каждый из которых, независимо от других обследовал Джо. Результат у всех троих был одинаковым. Формулировка звучала примерно так: Джо Арриди нельзя назвать сумасшедшим, ведь чтоб сойти с ума нужно изначально быть нормальным, а Джо такой с рождения, но это человек не способный отличить добро от зла и потому не способен нести ответственность перед судом за совершенные преступления, также они указали что его ай кью составляет 46, а уровень развития соответствует 6-летнему ребенку.
Сторона обвинения в качестве свидетелей представила сотрудников полиции и офиса шерифа, в том числе нашего старого знакомого, шерифа Кэррола, который используя весь свой дар убеждения рассказывал что в течении многих бесед с подсудимым убедился что Джо вполне вменяемый.Я забыл уточнить, это был суд присяжных, то есть вердикт должны были вынести не специалисты, а простые люди. И зная об этом шериф делал акцент на том что Джо мерзкий извращенец помешанный на сексе и на женщинах. Джо в глазах всех был дефектом, недостойным жить, и после выступления шерифа, присяжные на самом деле думали не о том вменяем ли он, они думали о том хотят ли они чтоб тот мерзкий извращенный маньяк, описанный шерифом, остался в живых? И стратегия обвинения сработала, наплевав на мнение специалистов, врачей психиатров, 11-го февраля одна 1937-го года, присяжные признали Джо Арриди вменяемым и способным отвечать перед законом.
Суд над Арриди за убийства начался еще через 2 месяца, 12-го апреля 1937-го года. Интересный факт, стенограмма с признаниями, бывшая основным доказательством во время суда над Агилларой на этот раз судом принята в качестве доказательства не была. Из доказательств у стороны обвинения имелось признание красноречиво пересказываемое шерифом Кэроллом. Он рассказывал всю историю от лица подсудимого. Еще там были показания свидетеля ростовщика, которые тоже изменились, потому что в указанное им время у Арриди оказалось алиби, он работал на железнодорожной кухне , но свидетель не растерялся и просто поменял дату на свободную от алиби. И еще среди доказательств был волос найденный на месте преступления и по словам судмедэксперта совпадающий с волосами обвиняемого. Но и тут у нас возникает больше вопросов чем уверенности, эксперт не нашел волос на месте преступления, ему доставил и его домой, полицейские, уже после задержания Джо. Да и никого из родственников жертв на суде не было, и выжившая девочка не пришла чтоб опознать преступника. Адвокат снова попытался донести до присяжных невменяемость Джо, пригласив в качестве свидетеля уважаемого психиатра, доктора медицинских наук, Бенджамина Джеферсона, который подтвердил заключение трех своих коллег о неспособности подсудимого нести отвественость. Но , вы все понимаете что в этом кейсе уже не было никаких шансов на победу в суде и 17-го апреля 1937-го года Джо Арриди признают виновным и отправляют в камеру смертников. Тут начинается самый популярный отрезок его жизни и как бы это странно не прозвучало, самый счастливый период его жизни.
Возможно дальнейшая судьба Джо и не получила бы такой известности, если бы не новый персонаж этой истории. Рой Бест, надзиратель. Начальник отделения для смертников. По отзывам современников это был очень жестокий человек, безжалостный к преступникам, ярый сторонник смертной казни, выступающий за применение физических наказаний по отношению к заключенным. Но вопреки всем этим чертам в нем преобладало чувство справедливости, принципиальность. Он не испытывал ни капли жалости к заключенным, потому что знал за что они попали к нему в руки. В истории с Джо все было иначе, ознакомившись с его делом он вообще не понимал за что этот человек сюда попал и как суд мог принять такое решение. В довесок он имел возможность общаться с Джо лично, и он увидел что этот человек не имеет никакого отношения к тому жестокому, одержимому женщинами убийце, каким его выставляли газеты. Надзиратель видел перед собой просто 6-летнего ребенка в теле взрослого, который не способен даже понять что его казнят.
Бест проникается теплыми чувствами к Джо Арриди и привлекает к этому делу своего знакомого, правозащитника Гейла Айрленда. Айрленд начинает подавать апелляции по делу.
11-го августа 1937-го года шериф Кэррот и два офицера из его офиса получают свою награду, тысячу долларов, цену жизни Джо. Тринадцатого августа был казнен Агиллара, на казни присутствовали родственники погибшей девочки.
Арриди же тем временем находился в камере смертников, его казнь была назначена на 16-ое октября 1937-го года, но усилиями Айрленда и надзирателя Беста ее удавалось откладывать раз за разом и в общей сложности он провел в камере смертников полтора года и как бы странно это не звучало, это был самый счастливый период в его жизни. Впервые он оказался там, где его не считали хуже других, где его не унижали. Он впервые за многие годы, а возможно даже за всю жизнь, почувствовал что такое забота. Ему не нужно было много игрушек чтоб быть счастливым. Одним из главных его развлечений была тюремная металлическая миска. Надзиратели позволили Джо оставить ее у себя, он отполировал ее до блеска и смотрелся в нее как в зеркало, корча рожи самому себе и радуясь. Надзиратель Бест испытывал к нему теплые, вероятно даже отцовские чувства, как и его супруга, миссис Бест. Они подарили заключенному игрушки, красную заводную машинку, игрушечный поезд и множество книг с картинками. Арриди проводил много времени играя этими подарками. Известно что были случаи когда надзиратель даже забирал Джо к себе домой, познакомил его там с женой и племянником. Никто не боялся что он сбежит. Именно территория за пределами учреждения, весь мир за стенами был для него тюрьмой, а его маленькая камера была для него свободой.
Джо Бест позволял журналистам общаться с Джо и более того всячески способствовал этому, надеясь что они смогут преломить навязанное мнение о вменяемости Джо, что при личном общении они увидят кто он и донесут это до людей. Он и сам иногда давал интервью, в одном из которых сказал что Джо это самый счастливый заключенный из всех кто жил в камере смертников- эта фраза получила широкую известность и даже в наше время большинство статей на эту тему так и называются. Арриди в своих беседах с журналистами говорил что не хотел бы вернуться домой, а хотел бы остаться здесь навсегда, с надзирателем Бестом, ведь только тут он спокоен и счастлив.
В общей сложности адвокату с надзирателем удалось добиться 9-и отсрочек казни, они пытались использовать все возможные лазейки подавая жалобы и апелляции.
Последняя казнь была назначена на 6-е января1939-го года.
5-го января 1939-го года Бест традиционно спросил у Джо что бы тот хотел на последний ужин, заключенный сказал что хотел бы мороженного. В тот же день мороженное приготовила жена надзирателя и уже вечером Арриди получил его, вместе с большой коробкой домашних конфет, так же приготовленных миссис Бест, и несколькими сигарами.
Шестого января в тюрьму приехала Мэрри Арриди, мать Джо, она была без мужа, так как Генри умер за одиннадцать месяцев до этого. Рассказывают что при встрече она упала на колени в слезах, а Джо был абсолютно равнодушен и после окончания свидания просто вернулся в камеру, где снова играл с поездом, ел мороженное и курил сигары.
Джо Бест и Гейл Айрленд тем временем снова обратились в суд с просьбой о помиловании, рассчитывая что за даже в случае отказа это не успеют сделать за один день и казнь снова придется перенести.
В 16-00 суд сообщил им что им нужно время подумать.
В 18-00, губернатор Теллер Амонс позвонил в суд и потребовал поторопиться чтоб не было больше никаких отсрочек казни.
В 18-15 в тюрьму позвонили из суда и сообщили что они приняли решение отказать в апелляции и приговор должен быть исполнен.
В 18-25 надзиратель лично позвонил губернатору и молил о помиловании, но Теллер Амонс отказал и приказал незамедлительно произвести казнь.
К Джо вызвали священника, чтоб провести соответствующие обряды, Джо угостил его своим мороженным.
Когда Арриди уводили на казнь ему предложили кому-либо подарить свои игрушки, но он настолько не понимал происходящего, что не видел в этом необходимости, ведь после казни он вернется и будет играть в них дальше. Я уж не знаю каких трудов и моральных мук это стоило, но работникам тюрьмы все же удалось убедить Джо что он не вернется, и он подарил свой паравозик другому заключенному, Анжелло Агнессу, с которым ему разрешалось иногда играть, а машинку отдал надзирателю Бесту с просьбой чтоб тот передал ее своему племяннику.
Затем приговоренного под конвоем отвели к газовой камере, это было небольшое помещение, установленное на возвышенности, со стеклянным окном на всю дверь для зрителей. Когда Джо усадили на стул и начали привязывать надзиратель стоял с ним и держал за руку чтоб снять волнение. Когда на глаза приговоренного надели повязку по щекам Беста катились слезы, а державший его руку Арриди расплывался в улыбке. Затем все покинули помещение, остался только отец Шаллер, священнослужитель, который посчитал необходимым попрощаться с Джо еще раз, он тоже не мог сдержать слез.
Казнь состоялась, по рассказам надзирателя многие из охранников плакали после нее, когда после завершения всех необходимых процедур их настигло осознание того что они сделали.
Адвокат, Айрленд после этого не сдался и продолжил писать петиции в надежде оправдать Джо хотя-бы посмертно, но это не дало никакого результата, тогда он заявил что власти штата совершили чудовищную ошибку и потребуется немало времени чтоб штат Колорадо смог отмыться от такого позора.
--------
Следующая значимая веха этой истории произошла спустя много десятилетий. Социолог Ричард Вурхис, однофамилец одного известного многим персонажа, случайно наткнулся на стихотворение написанное в одна тысяча девятьсот сорок четвертом году и посвященное Джо Арриди, его настолько задевает этот стих, что он привлекает к делу своего друга. Они проводят полное расследование этого дела на основании всех архивных данных которые сохранились и публикуют результаты в газете. Благодаря этому ситуация получает некоторую известность. Среди тех кто так же заинтересовался этой историей со временем образуется сообщество, назвавшее себя «друзья Джо Арриди». И именно они в 2007 году наконец-то установили первый надгробный памятник на могилу Джо и именно благодаря их усилиям. 7 января 2011 года, Джо Арриди был посмертно помилован губернатором штата, Биллом Риттером, это было первое помилование уже казненного заключенного в штате Колорадо.
Я наверно хотел-бы поделиться с вами еще одной мыслью, многие из людей живущих сейчас считают что смертная казнь нужна, ведь существует много преступников, совершивших настолько чудовищные деяния что заслуживают этого. Если среди читающих есть те кто считают так же, то скромно хочу вам напомнить, одна из главных причин отмены смертной казни это не жалость к преступникам, а несовершенность любой системы созданной людьми, в том числе и правоохранительной и судебной. Одним из главных доводов в пользу отмены смертной казни было стремление сохранить жизнь несправедливо осужденным, а таковые есть в любой стране с любым судом.
И в завершение я хотел бы прочитать вам то стихотворение, которое спустя так много лет смогло дать наконец-то движение этому делу. К сожалению мне не удалось найти его перевод на русский язык, поэтому я перевел его сам. Так что заранее извиняюсь за корявость рифм и прочего:
---
Лишь слезы надзирателя катились перед часом
В котором смерти семена посеет казнь.
И пять десятков взглядов устремились разом
Словно в могилу, сквозь стекло, тая боязнь.
А в коридорах дальних паравозик мчал
И обреченный взглядом провожал его
По лишь ему известным станциям, путям
Без грусти, сожаленья, слез, и так легко
Но был и тот, кто слез причин не ведал
А видел лишь очередного узника в тюрьме
который спал, смотрел на поезд и обедал.
И надзиратель именно ему писал в письме:
Сегодня ты убьешь невинного ребенка
И он умрет и даже не поймет за что
Умрет в стенах стоящих здесь так долго
Но все равно прозрачных для него
Возможно нет людей на свете человечней
Чем это взрослое, счастливое дитя
Чей взгляд направлен прямо через вечность
На паровозик мчащийся пыхтя
Лишь надзиратель плачет в темном коридоре
Лишь грустный взгляд устало замер на стекле
Кто эту дверь последнюю закроет
И маску пустоты увидит на лице?
На этом у меня все на сегодня) подписывайся, читай, сопереживай.
И никакой информации о том, при каких обстоятельствах произошло это дтп. Зато какой эмоциональный нарратив. А если этот 15-летний "ребëнок" пьяным, ночью, без фар на своëм скутере сам влетел в авто на встречке и самоустранился? Ни у кого такого вопроса не возникает?
Почему lenta.ru выдаëт такую статью, нарочно создавая "повесточку" про "бедного папашу", которому с оружием пришлось "исправлять несправедливость судебной системы"? Где журналистика? Где объективность и неодносторонний обзор происшествия? Где хоть какая-то информация про дтп? Или хайп и закидывание дерьма на вентилятор важнее?
Но в любом случае, dura lex, sed lex. И этот стрелок сядет. Тоже мне "ворошиловский стрелок". Девяностые и "горячая кровь" просто в жопе у него разыгрались.
Помнится, ехал как-то по городу. Четырехполосная дорога (2 туда, 2 оттуда), по обе стороны от проезжей части газоны и за ними широкие пешеходные зоны с велосипедными дорожками. И вот по крайней правой полосе проезжей части в попутном мне направлении чешет паренёк на велике. Лет 12-13, не больше. И чешет так прилично, встав на педали. Ну и кто гонял на велике (практически, все) понимают, что когда прям гонишь стоя, то при каждом нажатии на педаль велосипед качает из стороны в сторону. В общем траектория движения этого малолетнего «водителя» в пол-полосы.
Догоняю его, и понимаю, что у меня припекает в районе задней полусферы. Перестраиваюсь влево, аккуратно опережаю его, прибавляю газа и метров через 200 останавливаюсь. Вываливаюсь из машины и прям встаю у на пути у этого участника дорожного движения, и по мере его приближения максимально нахмурившись показываю ему двумя руками, мол, «свали уже с дороги на велодорожку!»
Паренёк мои «намёки» понимает, не доезжая до меня метров 15, срыгивает на ближайшем пешеходном переходе вправо и продолжает движение с той же скоростью, но уже не рискуя попасть под колёса. Я ему вслед крикнул что-то типа «там и езди!», сел в машину и поехал дальше. Казалось бы, гражданский долг выполнен, всё норм, но через пару кварталов снова вижу его фигачущего по проезжей части при наличии параллельно велодорожки.
Я не знаю, что там за родители и воспитание, не знаю, что в голове у этого мальчишки кроме хлебушка, но ё-моё, это прям-таки зародыш будущего «на всех насрать, мне так надо»… и пока он не пропал у меня из вида, я всё надеялся, что он сам колесом в какой-нибудь дождеприёмник влетит, расшибётся и что-нибудь поймет. И даже немного пожалел, что я не гаишник… правда, потом пожалел, что пожалел))
Отец пострадавшего, будучи недовольным приговором суда водителю, сбившему насмерть его сына в прошлом году, выстрелил в осужденного. Об этом сообщает Baza.
По данным издания, все произошло у Ногайского районного суда, где рассматривалось дело о ДТП с летальным исходом с участием 15-летнего подростка. По решению суда 22-летний водитель, сбивший ребенка на мопеде, получил 1,5 года ограничения свободы условно.
Недовольный приговором отец дождался, пока подсудимый и его адвокат выйдут из здания, и несколько раз выстрелил в них из оружия. Мужчины получили несовместимые с жизнью ранения, а еще один потерпевший был ранен в бедро. Стрелка задержали, сейчас он дает показания.
Всё сидит ? А как же сила Пикабу ? Поможем Жалобе ? Жалобу коллективную напишем, и пойдем поддерживать . За работу , Пикабу .
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
12 марта прошли слушания в судебном комитете Палаты представителей спецпрокурора Роберта Гура по результатам его расследования дела о ненадлежащем хранении секретных документов президентом США Джо Байденом.
Предупреждаю, что это большой текст, но этот обзор произошедшего, наглядно показывает уровень деградации правоохранительной системы США и наличия двойных стандартов.
Поводом к слушаниям в комитете стало то, что республиканцы хотели узнать подробности причин на основании которых прокуратура отказалась предъявлять обвинения Байдену о ненадлежащем хранении секретных документов. Отсылка на то, что он был “пожилым человеком с благими намерениями и с плохой памятью” их не удовлетворяла.
8 февраля, Байден выступил со срочным обращением к нации, поводом к этому выступлению стали следующие строчки из прокурорского отчета:
В своих показаниях нашему представителю. Память мистера Байдена была плохая. Он не помнил, когда был вице-президентом, забыв в первый день опроса, когда закончился его срок полномочий (это был 2013 год - когда я перестал быть вице-президентом?"), и забыв на второй день опроса, когда начался его срок полномочий (в 2009 году, я все еще вице-президент?), он не помнил, даже в течение нескольких лет, когда умер его сын Бо". И его память казалась туманной, когда он описывал дебаты по Афганистану, которые когда-то были так важны для него. Среди прочего, он ошибочно сказал, что у него "были реальные расхождения" во мнениях с генералом Карлом Эйкенберри, когда на самом деле. Эйкенберри был союзником, которого мистер Байден соответствующим образом упомянул в своих благодарственных письмах президенту Обаме.
...
Правительству пришлось бы доказать, что мистер Байден знал, что у него были секретные документы по Афганистану после того, как он стал вице-президентом и он решил сохранить эти документы, зная, что он нарушает закон. Мы ожидаем, что на суде его адвокаты подчеркнут существующие ограничения в его показаниях . Мы также ожидаем, что многих присяжных поразит место, где в конечном итоге были найдены документы по Афганистану: в доме мистера Байдена в Делавэре в сильно поврежденной коробке в гараже, рядом с ящиком для собак, собачьей лежанкой, пустым ведром, разбитой лампой, обмотанной клейкой лентой, горшками и дровами....
Мы также учли, что на суде мистер Байден, скорее всего, представит себя присяжным, также как он это сделал во время нашего опроса, как сочувствующий, исполненный благих намерений пожилой человек с плохой памятью.
...
Основываясь на нашем непосредственном взаимодействии с ним и наблюдениях за ним, он является тем, в отношении кого многие присяжные захотят выявить обоснованные сомнения в виновности.
В ходе обращения 8 февраля Байден был взбешен: “В отчете есть формулировки касающиеся воспоминаний некоторых событий. Есть даже упоминание, что я не помню когда умер мой сын. Как черт возьми он смог поднять этот вопрос? Честно говоря, когда мне задали этот вопрос, я подумал, что это не их собачье дело.”
Только суть в том, что судя по стенограмме допроса, Байден сам поднял тему смерти Бо Байдена, а позже, когда Байден пытался сориентироваться в хронологии событий, сам вслух поинтересовался, когда именно умер его сын.
“В каком месяце умер Бо? О Боже, 30 мая”, - сказал он, назвав правильный день, согласно стенограмме. После задержки два других присутствующих в комнате назвали год, и Байден спросил: “Он умер в 2015 году?”
Вскоре после это обмена репликами Гур предложил им подумать о кратком перерыве.
“Нет”, - ответил Байден, прежде чем пуститься в пространные объяснения по поводу смерти Бо и ее влияния на его решение не баллотироваться в президенты в 2016 году.
Также 8 февраля, в ходе ответов на вопросы журналистов, Байден возложил на своих помощников ответственность за наличие секретных документов в своем доме, пояснив, что не хранил секретные документы умышленно. Байден категорически отверг утверждение, что он разгласил кому-либо содержание секретных документов.
Как вы поймете далее - это тоже всё ложь.
Однако, вернемся к нюансам стенограмм показаний Байдена, чтобы была понятна атмосфера всего произошедшего.
Во время допроса Байдена прокурор спрашивал его о любимом автомобиле Corvette, пытаясь точно определить сроки, когда секретные документы перемещались в его доме, чтобы освободить место для машины в гараже.
Прокурор Марк Крикбуам спросил Байдена: “Вы помните, было ли это, когда Corvette возвращался после автошоу? Байден ответил: “О нет, необходимость в перемещении возникала и исчезала по целому ряду причин”.
“Потому что это сводило меня с ума, я хотел водить ее”, - продолжил Байден. Крикбаум ответил: “Понял. В этом есть смысл. Красивая машина.” Согласно стенограмме, затем Байден продолжил говорить о своей машине и имитировать звуки автомобиля.
“И хуже всего было то, что они сказали, что я не могу выезжать на нем за пределы придомовой дорожки. Поэтому я добирался до конца подъездной дорожки, увеличивал ее примерно… до четырех штук… (неразборчиво) (издает звук автомобиля) (неразборчиво) (смех) ”, - указано в стенограмме.
Затем Байден пустился в многословную историю, где рассказал о том, как ждал результатов экзамена в коллегию адвокатов и тем временем работал в юридической фирме, которая представляла молодого человека:
“И этот бедный ребенок находится в стофутовом сосуде, в дымовой трубе, соскребая пузырьки отходов изнутри. Их заставляли закрывать производство раз в год — неважно, примерно на восемь месяцев, или на полгода, или на год, что бы это ни было. И на нем были не то брюки, не то джинсы, — искра загорелась и попала в защитную оболочку, и он потерял часть своего пениса и одно из яичек, и ему было 23 года ”, - продолжил Байден.
После продолжения рассказа Байдена о том, как он оказался вовлеченным в политику, Гур, наконец, прервал его, сказав: “Итак, сэр, материал, который, как вы помните, у вас был, снова пытается вернуть нас к концу вашего вице-президентства”.
Байден также отклонился от темы, когда его спросили: “Вы приносили с собой секретные материалы из Западного крыла в дом у озера?”
Байден ответил, но затем перешел к подробному описанию своего офиса и фотографиям, прежде чем вспомнить о поездке в Монголию.
“Вы знаете, я ездил в Монголию и делал отличные фотографии. Я, к сожалению, чертовски смутил лидера Монголии”.
“Итак, мы находимся у черта на куличках. Вы знаете, это конные гонки на 20 миль, и все эти дети младше 16 лет участвуют в гонках без седел. И вы знаете, есть борцы, которые делают все. ”
Байден продолжил рассказывать о том, как ему вручили лук и стрелы, и он попал в мишень на тюке сена. После этой истории один из адвокатов попросил сделать перерыв.
Надеюсь после этого вы имеете представление, как проходил допрос Байдена. Теперь можно вернуться к самим слушаниям в судебном комитете Палаты представителей.
Гур, пояснил комитету, что были установлены факты умышленного хранения Байденом секретных документов о военной и внешней политике США в Афганистане и других странах, были другие записи связанные с национальной безопасностью и внешней политикой, которые, по словам Гура, касались "чувствительных источников и методов разведки".
"Моя команда и я провели тщательное независимое расследование", - засвидетельствовал Гур. "Мы выявили доказательства того, что президент умышленно хранил секретные материалы после окончания своего вице-президентства, когда он был частным лицом".
"Эти доказательства включали аудиозапись разговора, в ходе которого мистер Байден сказал своему биографу, что он "только что нашел все секретные материалы внизу". Байден сказал это, когда он был частным лицом, в разговоре со своим биографом, в своем частном арендованном доме в Вирджинии", - продолжил Гур. "Мы также выявили другие записанные на носитель разговоры, во время которых мистер Байден зачитывал секретную информацию вслух своему биографу".
Джо Байден в 2016 году рассказал своему биографу Марку Звоницеру содержание секретных документов, по внешней политике США, которые были частично записаны в его блокноте. При этом, Джо Байден предупредил его, что с этой информацией нужно обращаться особо аккуратно.
Как только биографу сообщили, что начинается расследование Генпрокуратуры, он сознательно стер все аудиозаписи его разговоров с Байденом. После того, как к нему пришли прокуроры, он не скрывал произошедшего.
Со слову Гура прокуратуре частично удалось восстановить стёртые файлы, но восстановленных данных было недостаточно для предъявления обвинений Марку Звоницеру.
Республиканец Метт Гетц цитировал показания Байдена.”Прокурор задал вопрос: Мистер президент зачем вы поделились секретной информацией со своим биографом. В ответ Джо Байден заявил: “Я гарантирую, что не делился секретной информацией”’. Это неправда, не так ли?” - спросил Гетц прокурора.
Гур ответил, что "это противоречит выводам основанным на доказательствах в моем отчете.” Значит это ложь, которую придумали бы обычные люди - резюмировал Гетц.
Гетц подтвердил, что ещё одно заявление Байдена сделанное на допросе, является ложным. Байден заявил, что все хранящиеся у него секретные документы находились в закрытых шкафах, а это однозначно противоречит выводам расследования.
Секретные документы были обнаружены в 7 разных местах: в Пенсильванском центре Байдена, в гараже его дома, в подвале его дома, в его кабинете на первом этаже дома, в его комнате на третьем этаже дома. В помещениях Университета Делавэра и в Институте Байдена.
Специальный прокурор Гур заявил собравшимся, что “плохая память” президента Байдена была ключевым фактором для того, чтобы не предъявлять ему обвинения.
“Я знал, что для того, чтобы мое решение заслуживало доверия, я не мог просто объявить, что я рекомендовал не предъявлять уголовных обвинений, и оставить все как есть. Мне нужно было объяснить почему.
Моей задачей было определить, сохранил ли президент или раскрыл информацию о национальной обороне “умышленно”, то есть сознательно и с намерением сделать что—то, что запрещает закон. Я не мог принять такое решение, не оценив душевное состояние президента. По этой причине мне пришлось принять во внимание память президента и общее психическое состояние, а также то, как присяжные, вероятно, воспримут его память и психическое состояние в уголовном процессе.
Доказательства и сам президент ставят под сомнение его память. Мы взяли интервью у президента и спросили его о его записанном заявлении: “Я только что нашел все секретные материалы внизу”. Он сказал нам, что не помнит, чтобы говорил это своему биографу. Он также сказал, что не помнит, чтобы находил какие-либо секретные материалы в своем доме после того, как стал вице-президентом. И он ничего не помнил о том, как секретные документы по Афганистану попали в его гараж.
Моя оценка в отчете об актуальности памяти президента была необходимой, точной и справедливой. Самое главное, то, что я написал, - это то, что, по моему мнению, показывают доказательства, и то, что, как я ожидаю, присяжные воспримут и поверят.
Демократ Хэнк Джонсон обвинил прокурора в использование отчета для “разгрома и очернения президента Байдена:
“И вы знали, что это сыграет на руку рассказу республиканцев о том, что президент непригоден к исполнению своих обязанностей, потому что он дряхлый. И американский народ увидел во время выступления в Конгрессе, что это неправда ”, - сказал Джонсон. “Но все же это то, что вы пытались им (республиканцам) предложить, и именно поэтому они пригласили вас сегодня сюда, чтобы они могли расширить этот рассказ. И вы знали, что именно это должно было произойти, не так ли?
“Конгрессмен, я отвергаю предложение, которое вы только что сделали”, - ответил Гур. “Это не то, что произошло на самом деле”. “Партийная политика не играла никакой роли в моей работе”. “Моя работа была независимой”.
Затем Джонсон сказал Гуру, что “вы делаете все возможное, чтобы переизбрать президента Трампа, чтобы вас могли назначить федеральным судьей или, возможно, на другую должность в Министерстве юстиции. Не так ли?
“Конгрессмен, могу вас заверить, у меня нет таких устремлений. И я могу сказать вам, что партийной политике вообще не было места в моей работе”, - сказал Гур в ответ. “Этому не было места в следственных действиях, которые я предпринял. Этому не было места в решении, которое я принял. И этому не было места ни в одном слове моего отчета ”.
Конгрессвумен от демпартии Памела Джаяпал заявила: “Таким образом, это длительное, дорогостоящее и независимое расследование привело к полному оправданию президента Джо Байдена”.
“Я не оправдывал его”, - парировал Гур. “Этих слов нет в отчете, конгрессвумен”.Решение, которое я получил и к которому в конечном итоге пришел, касалось того, существовали ли достаточные доказательства, чтобы вероятным результатом был обвинительный приговор ”, - ответил Гур.
Республиканец Даррелл Исса, ещё раз уточнил - пришел ли Гур к выводу, что президент Байден “совершенно невиновен”, и получил в ответ: “Этот вывод не отражен в моем отчете, сэр”.
“Я рассматривал свою задачу, заключающуюся в моем решении... для генерального прокурора, как основанном на моем суждении. Моя оценка доказательств основывалась на том, что обвинительный приговор в суде был бы вероятным результатом”, - сказал Гур.
Исса продолжил: "я просто хочу убедиться, что запись в этом вопросе полная, потому что я думаю, что это чрезвычайно важно. Вы не пришли к выводу, что он не совершил ничего плохого. Вы пришли к выводу, что не сможете одержать верх в суде, и поэтому не стали продвигать дело дальше. Это верно?” “Правильно, конгрессмен”, - ответил Гур.
Председатель судебного комитета Палаты представителей Джим Джордан спросил Гура: "Почему Джо Байден, по вашим словам, умышленно хранил и раскрыл секретные материалы?"
"Ведь он знал закон. Находясь на своем посту около 50 лет, из них пять десятилетий в Сенате Соединенных Штатов, будучи председателем Комитета по международным отношениям, восемь лет в качестве вице-президента, его каждый день инструктировали как вице-президента, он был в Ситуационной комнате ", - сказал Джордан. "На самом деле вы знаете, что он знал правила, потому что вы сказали об этом на странице 226 допроса".
Гур ответил, что его "вывод относительно того, почему именно президент Байден сделал это, не является тем, который мы прямо рассматриваем в отчете".
Но Джордан был не удовлетворен ответом: "Я думаю, он действительно рассказал нам", - сказал Джордан. "Я думаю, вы рассказали нам, мистер Гур. Это на страница 231. Вы сказали это: “У президента Байдена были сильные мотивы", это ключевое слово. Сейчас мы переходим к мотиву. ‘У президента Байдена были серьезные мотивы игнорировать надлежащие процедуры защиты секретной информации в его записных книжках ".
"Почему у него были сильные мотивы? Потому что, следующее слово, потому что за несколько месяцев до ухода с поста он решил написать книгу", - сказал Джордан. "Это был его мотив. Он знал правила. Он раскрыл их, потому что писал книгу."
В ходе слушаний Гур опроверг утверждения членов Демократической партии о том, что Байден и Белый дом не пытались изменить его отчет или удалить из него чать материалов. Он подтвердил, что Белый дом неоднократно выдвигал подобные возражения генеральному прокурору Гарланду и действительно отправил письмо с просьбой внести изменения в его работу.
Республиканец Том Макклинток отметил двойные стандарты в работе прокуратуры США, обращаясь к Гуру: “Как вы правильно отметили в своем отчете, бывшим президентам и другим высокопоставленным должностным лицам была предоставлена широкая свобода в владении секретной информацией, и я считаю, что ваше решение не преследовать Байдена за это преступление соответствует этому прецеденту. Но проблема в том, что прецедент изменился с решением администрации привлечь к ответственности Дональда Трампа”.
“Ирония в том, что как президент Трамп имел полную свободу действий при обращении с секретными материалами и полную свободу действий при принятии решения о том, какие записи сохранить. Как сенатор или вице-президент, Джо Байден не имел на это право. Итак, теперь мы добрались до этого вопиющего двойного стандарта. Я думаю, что это было бы пагубно для верховенства закона, если бы речь шла всего лишь о двух обычных гражданах ”, - продолжил он. “Но тот факт, что единственным человеком, привлеченным к ответственности за это преступление, оказывается политический оппонент президента, делает это беспрецедентным нападением на нашу демократию. Это худшее, чего мы могли ожидать от банановой республики. И мне интересно, как вы к этому относитесь.”
Гур ответил: “конгрессмен, я обращаюсь, как и требовалось от меня как прокурора, к соответствующему прецеденту в обвинительном заключении против бывшего президента Трампа. Я изложил свое объяснение в своей оценке и сравнении этих прецедентов в своем отчете, и я здесь не для того, чтобы комментировать что-либо еще, кроме этого отчета”.
Макклинток резюмировал все заявления Гура: “эта доктрина, которую вы сейчас закрепили позволяет мне принести секретные документы домой, а затем сказать, извините я старею у меня плохая память.” Гур отверг это утверждение.
Макклинток сделал следующий вывод: “Основой нашей системы правосудия является равенство перед законом именно это обеспечивает уважение к закону и его легитимность, а без этого закон просто навязывается будучи лишенным какого-либо морального авторитета. Именно по этой причине правосудие изображается с завязанными глазами.
Не имеет значения, кто предстает перед ней, ко всем относятся одинаково. Вы разрушаете этот фундамент и верховенство закона превращается в отвратительную насмешку. Оно становится оружием против политических соперников и инструментом деспотизма и я отчаянно боюсь, что это решение прокуратуры перешло эту тонкую грань.
Можно ещё добавить, что в отчете Гур указывает, что Байден сказал следователям, что не помнит, чтобы находил секретные документы после того, как покинул свой пост, и он передал бы их доверенному сотруднику, если бы они у него были. Однако чуть позже, Байден признается, что у него были “секретные” материалы во время работы с биографом над его мемуарами. Байден сказал следователям, что на самом деле в этих дискуссиях он не имел в виду “секретные“ документы, а вместо этого просто имел в виду ”конфиденциальные“ документы. В этом месте Гур пишет, что это объяснение ”не заслуживает доверия“, хотя далее пишет, что "не может доказать, что это заявление было ложным”.
В отчете также ставится под сомнение утверждение Байдена о том, что он считал, что имел право вести записные книжки с секретной информацией, пока был вице-президентом, и забирать их домой. В другом месте отчета Гур подразумевает, что Байден, возможно, поделился секретным документом по Афганистану с журналистом Бобом Вудвордом.
Стоит ещё раз подчеркнуть существенные различия, между делом о секретных документах Трампа и Байдена. Секретные документа Трампа появились во времена его работы в Белом доме, когда он обладал высшими полномочиями по засекречиванию и рассекречиванию документов.
Документы по делу Байдена охватывают сорок лет, начиная с 1970-х годов, и включают материалы за время его работы в сенате и на посту вице-президента. На должности сенатора Байден не имел никакого права изымать секретные документы из государственных учреждений в личное пользование, на должности вице-президента Байден никогда не обладал полномочиями по рассекречиванию документов. Министерство юстиции никогда не преследовало бывшего президента за хранение секретной информации после вступления в должность — до тех пор, пока специальный прокурор Джек Смит не предъявил обвинения Трампу.
Обобщая картину, можно сказать, что спецпрокурор Гур доказал вину Байдена в совершении преступления, но принял решение отказаться от предъявления обвинений, решив за будущих присяжных заседателей, что они не признали бы его ответственным за совершенные деяния в связи с его плохой памятью.
В данном случае, речь всё равно идет о способности Байдена отвечать за совершенные им поступки и в любом уголовном процессе этот вопрос решает экспертиза, а не прокурор единоличным решением и даже не присяжные заседатели в суде.
Все произошедшее с Байденом уже показывает дисфункцию правовой системы США, и то, что Америкой управляет человек, которого, по мнению прокуратуры, присяжные не признали бы виновным ввиду невменяемости.
Ну а впереди судебный процесс в отношении Трампа, которого обвиняют в тех же самых деяниях, что и Байдена, тогда-то мы и узнаем истинную беспристрастность американской фемиды.
Ссылки:
https://www.washingtonpost.com/national-security/2024/03/12/...
P.S. Кому интересно, в 2018 году я публиковал ход слушаний по делу Кристин Блейзи Форд, которая пыталась обвинить назначенца от Трампа, в Верховный суд США Бретта Кавано, в действиях сексуального характера.