В поэзии Дениса Давыдова присутствуют и патриотические стихи о Родине, и лирические элегии о любви, потаённых чувствах и природе.
27 июля - день рождения Дениса Васильевича Давыдова (1784-1839), русского поэта, писателя-мемуариста, генерал-лейтенанта.
Денис Давыдов во время Отечественной войны 1812 г. прославился как отважный командир партизанского отряда, воевавшего против французов и как поэт, воспевающий гусарскую удаль, пиры, любовные похождения гусар.
В его поэзии присутствуют и патриотические стихи о Родине, и лирические элегии о любви, потаённых чувствах и природе. А.С.Пушкин высоко ценил творчество воина-поэта и посвящал ему стихи.
Перу Дениса Давыдова принадлежат слова известного романса:
Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той, Которой память — мука жизни, Как на чужбине песнь отчизны Изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай Меня забывшие напасти, Дай отдохнуть тревогам страсти И ран живых не раздражай.
Иль нет! Сорви покров долой!.. Мне легче горя своеволье, Чем ложное холоднокровье, Чем мой обманчивый покой.
Если бы мы попросили вас назвать самое дорогое (в денежном эквиваленте) пушкинское стихотворение, то что бы вам прежде всего пришло на ум?
Картина Адриана Моро "Флирт. Гусар и крестьянка". Скоро поймете, почему она нам вспомнилась...
Ну вот представьте себя щедрым издателем, который готов отсыпать изрядную сумму за право опубликовать поэтический шедевр в своем журнале. А перед вами стоит Александр Сергеевич. Что бы вы у него попросили? “Я помню чудное мгновенье…”? Или “Бесов”? Или “Зимнее утро”? А может быть, “Пророка” или “Узника”?
В общем, вы можете называть самые разные варианты, но вряд ли угадаете, какое именно стихотворение Пушкина в реальности стоило максимально дорого. Потому что оно… скажем так, не из самых известных. Пушкин, конечно, всегда Пушкин, но это произведение к хрестоматийным не отнесешь.
Оно называется “Гусар”. Мы вам процитируем первые несколько строф:
Скребницей чистил он коня, А сам ворчал, сердясь не в меру: “Занес же вражий дух меня На распроклятую квартеру!
Здесь человека берегут, Как на турецкой перестрелке, Насилу щей пустых дадут, А уж не думай о горелке.
Здесь на тебя как лютый зверь Глядит хозяин, а с хозяйкой – Не бось, не выманишь за дверь Ее ни честью, ни нагайкой.
То ль дело Киев! Что за край! Валятся сами в рот галушки, Вином – хоть пару поддавай, А молодицы-молодушки!
Ей-ей, не жаль отдать души За взгляд красотки чернобривой. Одним, одним не хороши…“ – А чем же? расскажи, служивый.
Целиком приводить не будем, оно длинное. Если вкратце, то там гусар рассказывает, как квартировал в одном селении у Днепра и крутил амуры со вдовушкой. А вдовушка оказалась ведьмой. Проследил он однажды за ней и видит, как она догола разделась, на метлу села, выпила зелья и шасть в трубу. Ну он тоже зелья хлебнул и мигом влетел на какую-то гору, где был самый разгар шабаша. В общем, увидел он там свою вдовушку, а та ему чудо-коня дала и спровадила домой. Очнулся гусар, а под ним старая лавка вместо коня.
В общем, гоголевщина какая-то. Только в стихах.
Литературоведы предполагают, что это своего рода поэтическое переложение повести “Киевские ведьмы” Ореста Сомова, опубликованной в 1833 году. Пушкинский текст написан тогда же и действительно почти дословно воспроизводит канву повести. Только у Пушкина ведьму зовут Маруся, а у Сомова – Катруся.
Так вот, это стихотворение у Пушкина в 1834 году с руками оторвал Александр Смирдин, знаменитый тогдашний книгоиздатель, затеявший как раз журнал “Библиотека для чтения”. Журнал нужно было раскручивать, а стихи Пушкина в нем служили лучшей рекламой, гарантией качества.
Так что Смирдин не поскупился. Знаете, сколько он заплатил поэту? Тысячу двести рублей! За одно стихотворение. Достоевский тридцать лет спустя получит за роман “Преступление и наказание” 3125 рублей за публикацию в “Русском вестнике” Михаила Каткова. За всю книгу. А тут 1200 рублей за 29 строф.
Причем, как вы сами понимаете, рубли тогдашние не чета современным. Это баснословные деньги.
Для сравнения – фунт говядины в 1836 году стоил 30 копеек, средняя цена извозчика по Петербургу – 80 копеек, дорогущее шампанское Клико обходилось в 12 рублей (сведения взяты из альбома-каталога выставки “Деньги – Пушкин – Деньги” Государственного музея А.С. Пушкина).
Грубо говоря, умножайте на тысячу и получите более-менее современные расценки. И если умножить на тысячу гонорар Пушкина за стихотворение “Гусар”, то выйдет… 1 млн 200 тысяч рублей по нынешним деньгам.
Приятный слуху своим тембром звон получил эпитет - малиновый. Однако этимология выражения достаточно сложна. Существует несколько версий.
Начнем с самой распространенной. Следы ведут в бельгийский город Мехелен, звучащий по-французски как Малин (Malines).
1/2
В средневековые времена одним из ремесел жителей Малина стало литье церковных колоколов. Репутация городских мастеров взлетела с изобретением особого сплава. Придающему звону потрясающе благостное звучание.
1/3
Закрепленные колокола различного размера и веса. На которых играли, управляя клавишами и педалями. (Листайте галерею)
Лучшим местом для обучения таких исполнителей считался город Малин.
Слава о столице колокольной музыки докатилась и до России.
Где по приказу Петра I начали строить Петропавловский собор.
Решено было оснастить Собор такой иноземной диковиной, как карильон.
Казалось бы - все сходится. Появление выражения малиновый звон можно объяснить этой импортной поставкой и интересу Государя к зарубежным технологиям.
Если бы не одно обстоятельство. Петр никогда не был в Малине. (Документальных свидетельств не имеется) Кроме того, инструмент произвели в Южных Нидерландах. Но никак не славном городе Malines.
Другая версия более поэтична. Гласит о том, что колокольный перезвон особенно приятен взгляду, сердцу и слуху в часы малинового заката.
Отчасти есть в этом что-то убедительное.
Однако другие специалисты объясняют, что выражение появилось в стародавние времена. Среди богатых купцов, имевших вместо современного морозильника ледник.
Угощавших гостей напитком - малиновый звон. В жидкость, что покрепче, добавлялась замороженная малина.
Якобы звук сдвигаемых бокалов с негромкими ударами замороженных ягод о стенки и дал название сему питию.
Так сказать - сомнительно, но симпатично. И вообще - в русском стиле)
Иная версия возвращает повествование опять в город Малин. Более поздних времен окончания наполеоновских воин. Когда в 1813 году российская армия оказалась в Европе.
Некоторые специалисты настаивают, что кавалергардов впечатлили малинские колокольные перезвоны. Но знатоки армейских порядков, сражений и амуниции им возражают: "Да что вы знаете про интересы настоящего воина и о чем он обычно думает?"
И приводят аргумент, что литейщики и кузнецы расширили линейку товаров в неспокойные времена. Плотно застолбив нишу кавалерийских шпор. Все с тем же незабываемым звоном.
Шпоры из сплава с драгоценными металлами.
А тут еще и российские туристы понаехали верхом и с саблями.
Шутки шутками, но звучит уже теплее.
Тем не менее, но Владимир Иванович Даль в своем словаре все еще не упоминает о слове "малиновый" в данном контексте.
Придавая "окраске" звука другой цвет.
Приводя в качестве примера поговорки: "хлеба-соли покушать, красного звону послушать" и "велик звон, да не красен."
Но в русской литературе середины девятнадцатого века выражение "малиновый звон шпор" начало мелькать.
В 1855 году шорных дел мастер Петр Савельевич Савельев переехал в Петербург. Где снял две квартиры на улице Казанской. В одной поселил семейство. А в другой разместил мастерскую и точку продаж. Присовокупив еще гараж сарай во дворе.
Кто-то из военных ветеранов посоветовал включить в ассортимент еще и шпоры. Не абы какие. А с "малиновым звоном".
1/2
Звон "савельевских шпор" пришелся по душе бравым гусарам, конногвардейцам и прочим людям в форме. Как и дизайн.
Значение: Жомини да Жомини, а об водке ни полслова — чересчур заумные застольные беседы. Как правило на профессиональные темы.
Происхождение: Денис Давыдов написал стихотворение «Песня старого гусара».
Денис Васильевич Давыдов (1784-1839)
[...]
Говорят, умней они...
Но что слышим от любова?
«Жомини да Жомини!»
А об водке ни полслова
[...]
1817 год. Пунктуация и орфография автора.
Речь идёт здесь о швейцарце - Антуане Анри Жомини.
Состоявшем на русской службе в чине генерала от инфантерии, под русским именем - Генрих Вениаминович Жомини. Он, как военный теоретик и историк, написал объёмистую книгу под заглавием:
«Рассуждение о великих военных действиях, или критическое и сравнительное описание походов Фридриха и Наполеона».
В ней Жомини почти сформулировал ещё в те далёкие времена понятие "логистики". Не дословно, конечно. Но по своей сути. Как грамотное умение передвижения войск и грузов.
Книга стала весьма читаемой и популярной среди офицеров русской армии. Более того — предметом обсуждений и горячих споров.
Однако некоторые братья по оружию считали излишними длинные теоретические разговоры во время дружеских пирушек.
Фильм "Эскадрон гусар летучих" 1980 года
Кто работает в больших мужских коллективах, наверняка сталкивался с подобным явлением. Его называют ещё по-другому, весёлой но циничной поговоркой: В лесу о бабах, с бабами о лесе.
Или в сокращённом виде: А об водке ни полслова.
Надеюсь вам было интересно и познавательно. Благодарю за внимание)
Для ЛЛ: служить в гусарах не только красиво, но и шанс продвинуться по социальной лестнице у рядового гусара значительно выше, чем в прочих видах и родах оружия. Если не убьют, конечно.
Ментики, кивера... Оно для боя и для парада. На балах, в театре, прочих мероприятиях мирного времени офицеры-гусары были обязаны появляться в виц-мундирах (которые у гусар, в целом, не отличались от егерьских) и треуголках. Ил. из труда Ю. Ельца.
В любом абсолютистском сословном государстве, каким и являлась Российская Империя вплоть до февраля 1917, социальных лифтов не слишком много. Главным из них является военная служба.
Пётр Великий, с одной стороны, крепостник в доску, а, с другой - он вывел из крепостной зависимости около 350 000 человек, просто сделав их рекрутами. Рекрут хоть, по-прежнему, человек подневольный, но уже — «человек государев», подушной подати не платит, а сам получает жалование. Перепись и последовавшая «подушная», собственно, для его жалования и задумывалась:
«...собрать сказки и расписать на сколько душ солдат рядовой с долей на него роты и полкового штаба положа средний оклад»!
Некоторые былые рекруты ухитрялись военную службу пережить. Отставной солдат имел куда большую свободу манёвра, чем крестьянин: мог остаться на службе по найму (почтари, ямщики, будочники, дворники, а старший дворник - это младший полицейский чин, между прочим) или в инвалидной команде; мог вернуться на родину (если было к кому, редко крестьянствовали даже получив землю, чаще занимались ремеслом); отставников весьма охотно уже тогда нанимали в сторожа, смотрители, надзиратели, приказчики и т.д. Отставник не платил подушную подать, никакого тягла не нёс. Это особенная межсословная категория. В случае дряхлости отставники даже получали небольшую пенсию (с 1845).
К тому же (и это самое главное!) за время службы у каждого рекрута был некоторый шанс радикально сменить сословное положение. При Петре, изначально, первый обер-офицерский чин - это потомственное дворянство (с 1845 всё до полковника - личное, но офицер-то может и орден получить, а это уже - потомственное). Чем чёрт не шутит?
Шанс - он потому и шанс, что выпадает достаточно хаотично, но, что характерно, вместе с Имперским строительством и упорядочением этот шанс регламентировали, а, значит, постепенно из хаоса вывели в систему… Окончательно эта система сложилась к периоду Наполеоновских войн и, в дальнейшем, только шлифовалась. Система действовала по всей армии, но в этой системе социального продвижения особняком стоят гусарские и уланские полки из-за особенностей их формирования и службы.
Важно отметить, что гусарские и уланские полки комплектовались преимущественно на добровольной основе.
Все гусарские полки имеют либо белорусские, либо украинские корни, за исключением Иркутских гусар 1812 года, но они стоят особняком. Они, хоть и гусары, но драгуны, и хоть Иркутские, но, скорее, московские. Так получилось. Всего к декабрю 1812 — 13 полков (из них 1 гвардейский). В 1824 будет сформирован ещё л-гв. Гроденский гусарский, как преемник армейских Гроденских гусар. Старый Гроденский (переименован в «Клястицкий» в честь замечательного боя 1812 года) и л-гв. Гроденский гусарские полки будут показательны в наших рассуждениях в силу того, что хоть они и относятся к разным эпохам, хоть один армейский, а другой гвардейский, между ними сохранена преемственность (около трети л.-гв. гроденцев «первого созыва» - «старые» армейские гроденцы, переведённые в гвардию с сохранением чина, что всегда считалось поощрением).
Губернии Екатеринославская и Новороссийская, где проживали потомки первых русских «поселённых» гусар, то есть сербов, венгров, хорватов, словаков, давали немалое число рядовых в гусарские полки александровской эпохи. Казаки из Черниговской, Полтавской и Киевской губерний, потомки липок (служилых татар), польско-литовская шляхта, чье дворянство, по выражению Дуровой, служившей в Конно-Польском полку, «было легко, как пух». Шли в гусары и мещане из городков вроде Толочина, Ружан, Нежина, Козельца, Пирятина, Бахмача, Миргорода, чьи предки также принадлежали к казакам или липкам. Значимой группой поступавшей на службу были казённые («экономические») крестьяне. Были и крепостные (чаще всего, шли в придачу к «своему» офицеру, поступавшему в полк). Замечательно, что в особо выдающихся случаях, в гусары посылали и беглых солдат…
В «Истории 8-го гусарского Лубенского полка» И. Бурского (книга издана в Одессе в 1912 году) особо отмечено, что:
«… При этом унтер-офицеры и офицеры, проводящие вербунок, должны были следить, чтобы в число новобранцев не попали крепостные или беглые помещичьи крестьяне, но только мещане, вольные хлебопашцы, вольноотпущенники, шляхтичи Минской и Литовской губерний, разного другого состояния люди».
Перед Отечественной войной 1812 года в военном министерстве всех гусар сосчитали самым тщательным образом. В 11 армейских гусарских полках по штатам должно было быть 16 280 рядовых. Кроме рядовых, в воинских частях имелись и унтер-офицеры, и офицеры, и трубачи, и нестроевые, и мастеровые. Например, штатная численность унтер-офицеров во всех армейских гусарских полках достигала 1430 человек. Трубачей-гусар было 352 человека. В каждом легко-кавалерийском полку по штатам 1810 года должны были служить 82 штаб- и обер-офицера.
Штаб-офицер л.-гв. Гусарского полка в парадной и рядовые в парадной и рабочей форме. Не только доломан, но и шинель. Не только кивер, но и фуражка. Литографический альбом рисунков обмундирования Лейб-гвардии Гусарского полка П.В. Алабьина. 1870.
Унтера и юнкера нас тут интересуют особенно.
Унтера — становой хребет армии. Без преувеличения. Если перелистать страницы павловского «Воинского Устава о полевой Гусарской службе», то истинный масштаб этой фигуры проступает ярко и полно. Должен был знать всё и чуть больше уметь. Унтер-офицер - первый и ближайший к солдату строевой чин.
По штатам от 17 декабря 1803 года в 10-эскадронном гусарском полку с 1 запасным эскадроном должно было состоять 11 вахмистров (фактически - зам.ком.эскадрона по строевой), 11 квартермистров (старшин) и 90 младших унтер-офицеров. Т.е. потребность в унтерах была значительная. Это понимали.
Полагали, что освоить все эти обязанности кандидат в унтер-офицеры мог в течение не менее чем четырехлетнего пребывания в рядовых, наблюдая за порядком службы в полку, но если рекрут был грамотен, он мог рассчитывать на произведение в младшие унтер-офицеры уже через два года «безпорочной службы». Специальных учебных заведений для унтер-офицеров до 1809 года в русской армии не имелось. Лишь по инициативе цесаревича великого князя Константина Павловича был учрежден Учебный кавалерийский эскадрон в Санкт-Петербурге в количестве 200 рядовых и 180 строевых лошадей для подготовки унтер-офицеров и трубачей для конных полков. Брали в него кантонистов, с детства привычных к военным порядкам. Кантонисты (солдатские дети, сироты на воспитании у полков, дети военных поселян) - это народ особый, на них у государства особые и виды. Обучали в течение года. Каждый год эскадрон отправлял в полки по сто своих выпускников. Для заполнения всех вакансий этого, конечно, не хватало, и в полках унтер-офицерами служили в основном люди, имеющие многолетний военный стаж, выходцы из всех сословий.
А. Бегунова обработала данные Александрийского гусарского полка. В полку на 1 января 1805 года числилось: 11 вахмистров, 2 каптернамуса, 11 квартермистров и 90 младших унтер-офицеров. Из солдатских детей происходили 26 человек, из унтер-офицерских детей - 5 человек, из обер-офицерских детей - 2 человека, из купеческих детей - 1 человек, из духовенства - 1 человек. Остальные 80 человек были «нации малороссийской из воинских поселян». Возрастные границы от 20 до 42 лет. Грамотных из 115 - 60 человек (что сильно выше среднего по армии). 17 состоят в браке и имеют детей.
Самым молодым унтер-офицером на тот момент числился Иван Иванович Шалыгин, 20 лет от роду, «из солдатских детей Тульской губернии уездного города Белева». Он поступил в гусарский генерал-майора Чорбы полк в мае 1799 года рядовым, а в декабре уже произведён в унтер-офицеры. В 1801 году его перевели в Александрийский гусарский полк. Грамотен, окончил школу кантонистов, холост, но за какие особые заслуги его наградили чином унтера всего через полгода службы (это в 15 лет-то!), в формулярном списке не сказано.
Впрочем, требование Устава:
«...не представлять в унтер-офицеры таких рядовых, которые четырех лет не выслужили и в поведении не испытаны…» -
нарушалось сплошь и рядом. Производили в этот чин и гораздо раньше и гораздо позже означенного срока, смотря по решению полкового командира. В военное же время, при поступлении пополнения, всех вообще оставшихся в строю рядовых, прослуживших к этому времени хотя бы два-три года, производили в унтер-офицеры, чтобы сохранить преемственность в боевых традициях части.
Зато другой пункт Устава, наиболее интересный для наших рассуждений, соблюдался, в мирное время, неукоснительно. Сформулирован он был так:
«Из недворян унтер-офицеры производимы в корнеты быть могут, но те только, которые отличные способности и достоинства действительно окажут и двенадцать лет в унтер-офицерстве рачительно и без малейшего порока выслужат и при всем том не безобразны будут…»
Как правило, в мирное время недворян производили в офицеры из чина вахмистра. Чин вахмистра - ближайшего помощника командира эскадрона по строевой подготовке, внутреннему распорядку и хозяйственным делам - являлся высшей ступенью в унтер-офицерской иерархии. Если вахмистр мел право на переход из одного сословия в другое, это право отражалась в его формулярном списке в графе «к повышению достоин». Записи в графе соответствовали положению Устава о необходимой для производства в офицеры 12-летней выслуги и содержали оценки служебной деятельности кандидатов, поощрения и награждения.
Л.-гв. Гусарского полка штаб-офицер в походной, рядовой в походной и юнкер в парадной форме обр. 1856 года. Литографический альбом рисунков обмундирования Лейб-гвардии Гусарского полка П.В. Алабьина. 1870.
Из 11 вахмистров Гроденского гусарского на 1806 год такую пометку имели 9 (двое не выслужили срок). Полк только сформирован, бывалые унтера пришли в основном из Изюмского, Сумского и Ахтырского полков. Впереди был 1807 год.
Боевое крещение полк прошёл при Пресиш-Эйлау. Полк понёс большие потери, но и награждали щедро: два вахмистра и два юнкера полка были произведены в корнеты («за отличие»). Финская (1808-1809) компания дала ещё 8 производств (2 юнкера, 1 вахмистр, 5 унтеров). Клястицы дали 33 знака отличия Военного ордена и 10 производств (5 юнкеров, 2 вахмистра, 3 унтера). Особо отмечу, что ордена св. Георгия 4-го (а, значит и потомственного дворянства) за Клястицы удостоен бывший ещё в Финляндии юнкером, а теперь поручик П.А Цытлядзев (под Данцигом попадёт раненым в плен, что несколько помешает карьере, но в 1815 году уже штаб-ротмистром переведён в Лубенский гусарский полк). В целом, за компанию 1812-1814гг. - ещё около 40 производств! Очевидно, что при этом уставные сроки выслуги в унтер-офицерских чинах неизбежно нарушались, производства проводились «за отличие», в качестве особого поощрения, ну и убыль младших офицеров в лёгкой кавалерии была весьма значительна.
Собственно, гусары стали кузницей обстрелянных кадров обер-офицеров для других кавалерийских полков в силу того, что комплектовались они преимущественно на добровольной основе, людьми лично свободными, зачастую - грамотными (…«умеет читать и писать по-русски, по-польски и по латыни, в счёте горазд», но это исключение, конечно...), что облегчало получение унтер-офицерского звания, а особенности гусарской службы давали возможность проявить инициативу и отличиться. В остальной армии всё гораздо сложнее.
Особо скажем о полковых юнкерах и портупей-юнкерах в лёгкой кавалерии. Это кандидаты в офицеры, унтер-офицеры замещающие офицерскую должность. Юнкеров может быть 10-12 человек на полк. При поступлении в полк юнкер должен был «для познания службы» три месяца служить рядовым, но носил при этом унтер-офицерский мундир. Право на производство в офицеры юнкера имели, согласно положению Устава, только после трехлетней выслуги. Теоретически - из дворян. Но, по документам некоторых легко-кавалерийских полков видно, что чин юнкера и портупей-юнкера был одной из ступеней служебной лестницы, ведущей к производству в офицеры не только для молодых российских дворян, но и людей иных сословий.
Типичными записями в формулярах Гродненских юнкеров являются:
«...из польского шляхетства Витебской губернии Полоцкого уезда, крестьян за его отцом не имеется, доказательств о дворянстве не представил»,
или даже:
«...из польского шляхетства Австрийской короны Львовской губернии Замостского уезда, за отцом его крестьян не имеется, доказательств о дворянстве не представил».
Многие из них поступали в полк рядовыми, получали унтерский галун, и только затем, через два-три года, становились юнкерами-кандидатами в офицеры. При этом, портупей-юнкер заместивший офицера «в деле» после выбития того - становился корнетом автоматически.
В мирное время всё конечно сложнее, но и тут гусарская служба давала некоторые преимущества. Примером тому является преемник старых Гроденцев, л.-гв. Гроденский гусарский полк.
Замечательную двухтомную историю составил ротмистр л.-гв. Гроденского гусарского полка Юлий Елец в 1897 году (для эстетов, кста есть в репринте тут , а в электронке на руниверсе). Он отмечает, что документы полка до 1831 года практически полностью были утрачены в ходе возмущения Варшавы, где полк квартировал, но так даже показательнее, потому что именно польское восстание станет для молодой части боевым крещением. Работа Юлия Ельца содержит записи о 519 офицерах полка с 1824 по 1897гг.
12 корнетов полка 1824 года — из юнкеров и унтер-офицеров переведённых с повышением из частей Литовского корпуса. В 1825 — таких корнетов семь. В 1826 — в полку появляются уже корнеты собственного производства: трое из унтер-офицеров по выслуге, семь — из юнкеров. В дальнейшем полк будет держать планку около 2-5 производств в год вплоть до военной реформы 1874 года, когда «старые николаевские унтера» окончательно уйдут в область преданий. Офицеры из недворян будут переводится чином корнета в армейские полки, корнеты из бедных дворян то же долго задерживаться не будут. Служить офицером в гвардии - дорого. Впрочем уже после событий 1830-1831гг. вакансии обер-офицеров будут замещаться преимущественно выпускниками гвардейской школы подпрапорщиков, переводами из армии и других гвардейских частей, позже - выпускниками Николаевского училища и пажеского корпуса (часть-то гвардейская). После получения полком прав Старой гвардии резко изменятся и правила комплектования полка, где простолюдинам среди юнкеров уже не будет места.
Насколько можно судить, последними офицерами из недворян в полку будут (произведены за 1877-1878гг.):
«Корнеты Цветков и Ершов произведены в этот чин из унтер-офицеров состоящих в 3-м разряде по образованию, за отличия в делах против неприятеля с зачислением в 5-й гусарский Александрийский полк и первый, состоя в нижнем звании, получил знак отличия Военного ордена 4-й степени».
В общем, быть гусаром в Александровско-Николаевскую эпоху не только красиво, но и выгодно. Производство в унтер-офицерские и офицерские чины в гусарах зачастую шло по ускоренной программе. И да, даже рядовому гусару было очень желательно быть грамотным, хотя недаром авторы павловского Устава вскользь замечали в одном из параграфов, что
«способность только к письменным делам… в сравнении со службою во фрунте есть совсем побочное дело…»
