У человека брат был, двоюродный , жили они дружно, хотя и ругались иногда- не без этого. У каждого двор свой, хозяйство старшего большое , у младшего поменьше, но хватает, да забор у них общий.
Всего в деревне 256
дворов,из них 194 обустроены,остальные абы как. Но их объединяло нечто большее . Люди там жили разные , кто победнее да попроще, а кто побогаче да понаглее- всякие были. И вот братец младшой мало помалу в олигофрены( как позже выяснилось) подался- стал на поклон бегать к соседу - гаду за реку, да про старшего мерзости всякие говорить да слушать, хотя поройбрать жратву из рук братане гнушался , он же видел все,но вразумляяпродолжал поддерживать его , хотя и негодовал- отношения спасти пытался.
Сосед влиятельный , что за рекой,всю свою жизнь жил за чужой счет, поразорял немало домов в селе том - грабеж убийство и данью обложить-это его, а судьи молчат и судят в его пользу ибо из его корыта жрут в три горла- морды у всех газетой "Труд" не обернешь, рыла отожрали - шире Хабаровского края , такие же как у гада того.
Вот и говорят судьи - добро и справедливость несёт он!
-А что убил кого,так сами виноваты- живут абы как, темные люди, законов не соблюдают ,вот за дело и пострадали!
Так же и в дом к младшему бегать стали ходоки от гада того, а он их привечает, да слушает речи сладкие- круче брата жить будешь, в кружевах ходить станешь, за одним столом с нами сядешь! Вот и возомнил брат о себе, да и пес бы с ним, живи как хош-понятное дело что первые 30 лет в жизни мальчика самые трудные!
Но все бы ничего, да гады те оружие натаскивают в дом его , оно понятное дело зачем- "дружить" хотят против кого-то , вопрос остаётся против кого- откуда пришли они -так там все под столом у них живут , стращать да указывать некому.
Призадумался старший- за двором брата стоят дома соседом- гадом разоренные, кого убил, кого ограбил он, но ведь со мной так просто не прокатит- ногой в дверь да на колени не поставить, стало быть готовятся значит .
А брат уж вовсе и не братом стал - из-за тебя,говорит , я всю жизнь в дерьме жил , из-за предков наших- вы виноваты, ах если бы не вы!! То я бы , я!
- Да и не родня мы вовсе,так себе, а род у нас древний и авторитетный !
Ага, древний, чего там вам напшекали в роду , и что-то про орден древних копателей всё говорил, что-то там черное копали , но не нефть. Мастерство копать ему очень пригодится - другого пути не будет видно, а жаль.
В общем засрали ему голову.
Дворы за рекой по сей день догорают,некоторых просто грабят, а все наблюдающие овладели искусством "быть посторонним".
Время идет - братец сатанеет, все больше гадостей и мерзостей в сторону старшего- чумой покрылось племя братца младшего , мало кто здоров остался.
Вот и выбор надо делать- у нас всегда виновен тот кто первый начал, но кто довел до этого начала не виновен, он потерпевший!
Так иногда случается в жизни,когда в узком дворе на тебя идут четверо и увидев тебя все достают вилы да ножи, нужно принять решение , достать ли и применить пистолет или подождать- авось обойдется, но глядя на то как дымятся остатки домов соседей за рекой становиться ясно что нет, не обойдется что по мою душу пришли...

О геноциде в Руанде снято достаточно много фильмов, хотя, сколько бы их не сняли, будет мало, потому что о таком нельзя забывать, чтобы была хотя бы меньше вероятность повторения такого. Однако о геноциде в Южном Судане художественных фильмов очень мало, и этот, на мой взгляд, самый значимый.

Сюжет очень прост - группа американских журналистов путешествует по Южному Судану смотрит на массовые захоронения жертв геноцида, спрашивают оставшихся в живых о том, что происходило. И чувствуется, что их особо не интересует то, что происходит в этом регионе. Один из журналистов откровенно говорит о том, что люди в Африке просто дикие, вот и убивают друг друга, находя для этого разные предлоги. В отношении возможности прекратить кровопролитие он скептичен, говорит, что так было и так будет всегда, и это не наше дело, мы не может переделать этих дикарей. Жители деревни рассказывают о том, как их убивали, насиловали, специально заражали ВИЧ. И в этом конфликте в Дарфуре мусульмане арабы убивали чернокожих мусульман. Поводом для начала конфликта было то, что арабы из Дарфура не хотели делиться с чернокожими нефтью, которая добывалась в этом регионе. Хотя корни конфликта уходили далеко в историю, ранее как арабы, так и чернокожие жители этого региона занимались в основном работорговлей, и конкурировали в этом деле друг с другом. Журналисты, глядя на се это со стороны не понимают кто прав, кто виноват, только видят, что черные пострадали от рук арабских отрядов Джанджавидов.

Но тут именно такой отряд является в деревню, и его командир говорит журналистам и трем солдатам армии ООН, немедленно покинуть деревню, в противном случае его люди уничтожат из вместе с жителями. Одна женщина пытается отдать своего маленького ребенка американцам, чтобы его не убили, но каратели не позволяют ей это сделать. Журналисты уезжают, но тут тот самый, который говорил о дикости африканцев, и невозможности их перевоспитания заявляет, что не может так просто уехать, и решает вернуться  и попытаться сразиться со злодеями. Это выглядит нелепо и глупо, но тут офицер ООН и ещё один журналист говорят, что пойдут с ним, чтобы хоть кого-то попробовать спасти.

Инициатор возвращения, вообще никогда нигде не воевал, его коллега более или менее умел стрелять. Троице спасателей удается убить нескольких карателей, но офицер гибнет, одного из журналистов берут в плен и пытают, а потом сжигают заживо, того, который захотел вернуться. Последний оставшийся в живых берет ребенка у той самой женщины, которая пыталась им его отдать, когда они уезжали. Но далеко уйти ему не удается, на окраине деревни его убивают. Он валится на землю, прикрыв собой ребенка. Каратели сжигают деревню и уезжают. Группа журналистов возвращается и находят живого ребенка под телом своего коллеги. И жизнь этого младенца делает подвиг трех храбрецов не таким безрассудным и напрасным.

Да, можно быть отстраненным, циничным, можно хладнокровно рассуждать о том, что виноваты всегда обе стороны, хотя одна из стороны и совершает больше преступлений, чем другая. Можно уверять себя и других в тщетности установить мир между двумя веками враждующими силами. Но когда мать готова отдать ребенка незнакомым людям, потому что знает, что сейчас умрет мучительной смертью, рассудок перестает работать, и включаются эмоции. И уже не важно, стоит ли жертвовать своей жизнью ради спасения одного или нескольких человек. Просто гнев заставляет преодолеть страх, инстинкт самосохранения. В Дарфуре было убито Джанджавидами свыше двенадцати тысяч в основном мирных жителей, но эти цифры мало о чем говорят жителям мирных стран, для них все это только статистика. Даже рассказы очевидцев мало кого трогают, как и фотографии торчащих из песка человеческих костей в пустынях. Чтобы почувствовать трагедию, нужно взять на руки ребенка, у матери, которая знает, что ей осталось жить недолго, и отдать его ей, осознавая, что этот ребенок через несколько минут тоже умрет. И тут вдруг доходит, что детей убивают не только эти фанатики людоеды, но и те, кто равнодушен к этим убийствам. И получается, что все, кто могут сделать хоть что-то, но не делают ничего, тоже соучастники этих преступлений.

Слабонервным и впечатлительным этот фильм смотреть, конечно, не стоит, а то может просто стать стыдно быть человеком, и захочется умереть совершая подвиг...