Танки на Красной площади или музей под открытым небом
Красный дизельпанк или лучший танк мира на середину 30-х годов (Т-26)
Не стреляйте в пианиста - народу были толпы, поэтому пришлось снимать как получится :)
Сумрачный гений тов. Дыренкова :)
Кстати, конструктора расстреляли
Еще мой любимец
Для масштаба :)
Кинозвезда «Трактористов» :)
Условно плавающие танки — Т-37А
И Т-38
Экипажи ругали ругательски, за все — но пару раз он весьма пригодился.
«Комсомолец», тягач на все руки
Спасибо за внимание.
Военный парк в г.Борисов, возможность посмотреть на какой технике идёт СВО
Точка. Чем отличается от точка У?
Там очень много техники стоит. Всю позже выложу в видео! В телеге в основном пишут эти названия, видимо СССР техника ещё очень даже ничего.
Ракета Р-5М: первенец ракетно-ядерной эры
2 февраля 1956 года впервые в мировой истории отправилась в полет баллистическая ракета с атомной боеголовкой
В истории отечественных вооруженных сил были две знаменитых операции, носившие название «Байкал». Об одной из них, «Байкал-79», стало известно практически сразу и всему миру: такое название носила операция по свержению режима Хафизуллы Амина в Афганистане 27 декабря 1979 года. О проведении второй, именовавшейся просто «Байкал», даже в СССР знали немногие — только те, кто имел непосредственное отношение к организации и проведению этой операции. А между тем, именно с нее нужно отсчитывать начало ракетно-ядерной эры. 2 февраля 1956 года с полигона Капустин Яр в сторону Каракумов запустили ракету Р-5М с ядерной боеголовкой — впервые не только в нашей стране, но и в мире.
Пролетев расчетное расстояние в 1200 километров, ракета попала в цель, хоть и с почти предельным отклонением. Сработал взрыватель, пошла цепная реакция — и на месте попадания возник характерный атомный гриб. Иностранные средства слежения за ядерными испытаниями в Советском Союзе, конечно, отметили этот факт, подсчитав даже мощность подорванного заряда — 80 килотонн в тротиловом эквиваленте. Но никому за рубежом и в голову не могло прийти, что это было не просто испытание, а проверка первой в мире баллистической ракеты с ядерным зарядом…
Боевой расчет ракеты Р-5М. Фото из издания Минобороны «Полигон Капустин Яр. 70 лет испытаний и пусков. Рассекреченные фотографии»
Рождение «пятерки»
Своим рождением на свет ракета Р-5М обязана, в конечном счете, неудачей, которая постигла Сергея Королева и его ракетчиков во время работы над ракетой Р-3. Впрочем, вины самих разработчиков в том было немного: и тогда, и сейчас господствовала точка зрения, что в условиях середины 1950-х не было никаких шансов на успех в создании баллистической ракеты с дальностью полета 3000 километров. Попросту не было ни опыта, ни материалов, ни оборудования для создания кислородно-керосиновых двигателей, позволяющих забросить боеголовку на такое расстояние.
«Тройка» так и не вышла на старт, но стала прародительницей «пятерки». Работы над ракетой Р-5 начались сразу после того, как разработчики приняли решение отказаться от доводки экспериментальной Р-3 до начала испытаний. К 30 октября 1951 года эскизный проект Р-5 был готов. Те, кто разбирался в тогдашней ракетной технике, хорошо понимали, что в облике новой БРДД, то есть баллистической ракеты дальнего действия, прослеживаются черты всех ее предшественниц — и Р-1, и Р-2, и конечно же Р-3. Но вместе с тем были и существенные отличия, которые позволили довести до реализации проект первой отечественной баллистической ракеты с ядерной боеголовкой. В частности, из нее исчез герметический приборный отсек, что дало существенную экономию веса, изменился вид головной части, а самое главное, конструкторы отказались от термоизоляции кислородного отсека. Да, из-за этого приходилось подпитывать запас окислителя перед стартом, но зато опять-таки снижался вес, а значит, увеличивалась дальность — чего, собственно, и требовалось достичь.
Правительственное постановление о начале опытно-конструкторских работ над «пятеркой» вышло 13 февраля 1952 года. А ровно через год появилось новое постановление Совмина СССР — уже о проведении летно-конструкторских испытаний Р-5. Первый старт «пятерки» с полигона Капустин Яр состоялся 15 марта 1953 года, а последние — в феврале 1955-го. В общей сложности были запущены 34 ракеты, причем неудачными оказались всего три пуска из первых серий испытаний. Уже был готов задел для первых 12 серийных ракет, уже началась работа над ними — но тут проект остановили. Постановление правительства от 16 апреля 1955 года признало работы по Р-5 завершенными, серийное производство приказано было свернуть, а все усилия перенаправить на создание модернизированной Р-5 с ядерной боевой частью.
Советский ДАР
«Пятерка» была хороша всем, кроме одного: она несла обычную боевую часть с максимальным боезарядом в одну тонну взрывчатки. Между тем, к этому времени стало совершенно ясно, что в условиях разгорающейся «холодной войны» преимущество над противостоящей стороной получит тот, кто сумеет создать ракету с ядерной боеголовкой. И такие люди нашлись в Советском Союзе.
Идею оснастить ракету атомной боеголовкой выдвинули сами ракетчики, а воплощать их задумку поручили советским атомщикам. И они вполне справились с этой задачей: уже в октябре 1953 года, когда Р-5 только-только начинала серию испытаний, представители КБ-11 — нынешнего Российского федерального ядерного центра «Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики», а тогда главного создателя атомного щита СССР, — предложили использовать новый боеприпас РДС-4 в качестве боеголовки для «пятерок». И 17 декабря того же года работы по воплощению этого предложения в жизнь были одобрены очередным постановлением правительства.
Эта разработка получила имя ДАР — «Дальняя атомная ракета». А первое упоминание ракеты Р-5М появляется уже через полгода, в апреле 1954-го. К этому времени работы над новинкой уже вовсю кипели и в подмосковном НИИ-88, и в нижегородском КБ-11. Ведь по первоначальным планам испытания модернизированной «пятерки» должны были начаться в октябре того же года, а закончиться зачетными пусками и государственными испытаниями — в том числе и с ядерной боеголовкой! — в ноябре 1955-го. Но как всегда, реальность внесла свои коррективы в эти сроки. На государственные испытания Р-5М вышла только в январе 1956 года. К тому же времени был готов и первый ядерный боеприпас, который новой ракете предстояло забросить на расстояние в 1200 километров.
Подготовка ракеты Р-5М к запуску на полигоне Капустин Яр. Фото с сайта defendingrussia.ru
«Наблюдали «Байкал»!»
Но прежде чем поставить на стартовый стол первую в мире баллистическую ракету с ядерной боеголовкой, нужно было проверить в деле все тонкости стыковки «специзделия» с носителем. Для этого использовали макеты атомной БЧ — и с ними же осуществили первые четыре пуска в рамках госиспытаний. Первый состоялся 11 января 1956 года. Ракета благополучно пролетела положенное ей расстояние и столь же благополучно попала в цель в пределах «эллипса рассеивания» — то есть не слишком отклонилась от заданного курса и от запланированного места падения.
Этот результат очень вдохновил разработчиков. Ведь он подтверждал не только верность выбранного решения оснастить ракету более короткой и тупой носовой частью, на чем настаивали оружейники, которым требовалось обеспечить не слишком высокую скорость сближения ракеты с землей. Прежде всего, успешный пуск доказывал, что серьезно усложнившаяся система управления Р-5М, в которой практически все элементы были сдублированы, а некоторые и дважды, работает без серьезных сбоев. Но и без накладок не обошлось, хотя они не оказали серьезного влияния на итоги запуска. Однако обнаруженный флаттер воздушный рулей заставил разработчиков принимать срочные меры, и на следующих ракетах конструкцию рулей частично изменили, а систему управления ими сделали более жесткой.
Примечательно, что для того, чтобы убедиться в надежности продублированных систем управления, на трех следующих ракетах перед стартом специально «портили» некоторые важные элементы. И ничего! Как и первая «государственная» Р-5М, три следующие тоже стартовали без сбоев и попали в цель. А это означало, что можно наконец приступить к последнему, самому важному этапу испытаний — запуску ракеты с настоящим ядерным боезарядом, пусть и уменьшенной мощности.
Запуск ракеты Р-5М на полигоне Капустин Яр. Фото с сайта РКК «Энергия»
О том, в какой обстановке прошли эти испытания, хорошо рассказал в своей книге «Ракеты и люди» один из создателей отечественной ракетной отрасли — академик Борис Черток. Вот что он писал: «Королев нервничал по поводу задержек с подготовкой ракеты. Он никак не хотел допустить, чтобы руководивший подготовкой головной части с боевым зарядом Николай Павлов (заместитель начальника Главного управления проектирования и испытания атомных боеприпасов Минсредмаша. — Прим. авт.) доложил Митрофану Неделину (в тот момент — заместитель министра обороны СССР по специальному вооружению и ракетной технике. — прим. авт.), председателю Государственной комиссии, что заряд подготовлен к вывозу, а задержка пуска идет по вине ракетчиков. Я на правах заместителя технического руководителя отвечал за подготовку ракеты на технической позиции. <…> Ночью я доложил Королеву, что при испытаниях автомата стабилизации есть замечание, предлагаю заменить усилитель-преобразователь и повторить горизонтальные испытания, что потребует еще три-четыре часа. Он ответил: «Работайте спокойно. У них тоже отказала нейтронная пушка». Моих познаний в ядерной технике не хватало, чтобы осознать, какой выигрыш во времени мы получаем. Наконец, все готово и подтверждена дата старта 2 февраля. Всех, кроме боевого расчета, со старта убрали».
Первый в стране — и в мире! — запуск баллистической ракеты с ядерной боевой частью получил название «Байкал». Судя по всему, как это было принято в то время и в той отрасли, название выбирали, исходя из того, чтобы оно как можно меньше ассоциировалось с местом проведения испытаний. На всякий случай: мало ли, кто и кому случайно проболтается о «Байкале» — вот и пусть разведка потенциального противника ищет неизвестно что в сибирской тайге! Но название операции было и кодовым словом, которым наблюдатели должны были подтвердить, что запущенная с полигона Капустин Яр ракета долетела до места падения в Приаральских Каракумах и что боезаряд сработал как надо. И потому участники испытаний, все на нервах, ждали и не могли дождаться, когда в телефонной трубке раздастся наконец доклад «Наблюдали «Байкал»…
И снова — цитата из воспоминаний Бориса Чертока: «Пуск прошел без всяких накладок. Ракета Р-5М впервые в мире пронесла через космос головную часть с атомным зарядом. Пролетев положенные 1200 км, головка без разрушения дошла до Земли в районе Аральских Каракумов . Сработал ударный взрыватель и наземный ядерный взрыв ознаменовал в истории человечества начало ракетно-ядерной эры. Никаких публикаций по поводу этого исторического события не последовало. Американская техника не имела средств обнаружения ракетных пусков. Поэтому факт атомного взрыва был отмечен ими как очередное наземное испытание атомного оружия. Мы поздравили друг друга и уничтожили весь запас шампанского, который до этого тщательно оберегался в буфете столовой руководящего состава».
«Айвенго» промолчал
Но было еще одно кодовое слово, которое сопровождало первые в мире испытания баллистической ракеты с ядерной боеголовкой — и которого, в отличие от «Байкала», никому услышать не хотелось. В отличие от четырех первых ракет, на пятой, с реальным спецбоеприпасом, была установлена аппаратура подрыва ракеты — АПР. Создавать ее пришлось, исходя из того, что оснащенная атомной боевой частью ракета в случает отклонения от курса или отказа двигателей представляет куда большую опасность, чем ракета с обычной взрывчаткой. Допускался даже вариант, при котором в случае боевого применения при техническом сбое ракета могла упасть на своей территории, а не на территории противника — и нужно было разработать и испытать систему ее уничтожения до срабатывания спец-БЧ.
Слово одному из ближайших сподвижников Сергея Королева — Рефату Аппазову, принимавшему участие в операции «Байкал» и отвечавшему как раз за новенькую АПР, установленную на ракете Р-5М. О том, какие эмоции он испытывал 2 февраля 1956 года, профессор рассказал в своей книге воспоминаний «Следы в сердце и в памяти»: «День старта мог быть и перенесен, если погодные условия не позволили бы вести уверенное наблюдение с пункта АПР. Но прогноз синоптиков оказался точным: небо ясное, небольшой морозец способствовал поддержанию бодрого боевого настроения. <…> Обстановка была более напряженной, чем во время подготовки обычных ракет, почти не было заметно посторонних разговоров и лишних хождений вокруг да около. Сергей Павлович, как всегда, подзывал привычным движением то одного, то другого, давал указания, задавал последние вопросы, спрашивал, не появились ли какие-то сомнения, просил немедленно докладывать о малейших замеченных неполадках. На предстартовом заседании Государственной комиссии руководители всех служб полигона и систем ракеты доложили о полной готовности, и было принято решение о пуске ракеты.
За час до старта наш расчёт АПР (аварийного подрыва ракеты) отбыл на своё рабочее место, но перед этим состоялось одно очень узкое совещание, состоящее всего из трёх человек, участникам которого сообщили слово-пароль, при произнесении которого должна была подрываться ракета. Таким словом оказалось «Айвенго». Почему именно это слово, кто его выбрал и какое отношение к предстоящей работе имел этот средневековый рыцарь — я так и не узнал. Скорей всего, это была фантазия самого Сергея Павловича, либо его заместителя по испытаниям Леонида Воскресенского, человека с весьма неординарным мышлением. <…> Схема приведения в действие системы АПР была такова. При появлении опасных отклонений я произносил слово-пароль, телефонист тут же повторял его в трубку, соединявшую наш пункт с бункером, а в бункере Л. А. Воскресенский нажимал на кнопку, передающую эту команду по линии радиосвязи на летящую ракету. Не знаю, как остальные, но я чувствовал очень сильное волнение, видимо, осознавая свою особую роль в предстоящей операции. Скажу откровенно, мне было страшновато…»
Фото с сайта militaryrussia.ru
Но «Айвенго» промолчал: ракета почти не отклонилась от заданной цели. Вспоминает Рефат Аппазов: «Сто пятнадцать», — слышу голос секундометриста и думаю: «Скоро конец». «Сто двадцать», — и вот долгожданное мгновение: двигатель выключен, огонёк в поле зрения теодолита погас. Можно дышать, двигаться, разговаривать. Оторвавшись от теодолита, первым делом протер очки. Мы пожали друг другу руки, поздравили с успехом и стали ждать транспорт, который бы доставил нас до старта. <…> Как только мы прибыли на место, он (Сергей Королев. — Прим. авт.) отвёл меня чуть в сторону от большого своего окружения и спросил, как далеко от цели могла отклониться головная часть. Я ответил, что всё должно быть в пределах эллипса рассеивания, так как никаких ненормальностей в полёте заметно не было».
Русский «Хитрец»
Успешное завершение государственных испытаний — это, как правило, достаточное основание для того, чтобы новый образец был принят на вооружение. Так произошло и с ракетой Р-5М: постановлением Совмина СССР от 21 июня 1956 года первая в мире баллистическая ракета с ядерной боеголовкой (индекс ГРАУ — 8К51, первоначально — 8А62М) была принята на вооружение инженерных бригад Резерва Верховного главнокомандования — так в то время назывались подразделения будущих РВСН. Впрочем, этот документ лишь зафиксировал статус-кво, поскольку первая часть, вооруженная модернизированными «пятерками», встала на боевое дежурство еще в мае.
О появлении у Советского Союза нового, невиданного доселе оружия мир узнал осенью 1957 года. 7 ноября несколько транспортных установок с Р-5М приняли участие в параде по случаю 40-летия Октябрьской революции — именно так, по традиции, советское руководство демонстрировало иностранным дипломатам новые образцы вооружения. Внушительного размера ракеты (длина — 20,8 м, диаметр — 1,65 м, стартовый вес — 29,1 т) проехали по Красной площади, убеждая мир, что у Советской Армии есть сильнейшие средства доставки атомного оружия. Новинка получила индекс НАТО Shyster — то есть хитрец, крючкотвор, стряпчий по темным делам.
Ракеты Р-5М на параде в Москве 7 ноября 1957 года. Фото с сайта kollektsiya.ru
В этом выразилось то изумление, которое пережил Запад, узнав о существовании «пятерок» нового образца. А Р-5М действительно была весьма прогрессивным для своего времени оружием. Время полной подготовки к старту — 2-2,5 часа, время нахождения в боевом положении на стартовом столе — один час, мощность боеприпаса — 0,3 мегатонны. При дальности полета в 1200 километров эти ракеты, расположенные у западных границ Советского Союза, могли достичь многих важных объектов в Западной Европе. Но — не всех. И потому уже в феврале 1959 году два дивизиона 72-й гвардейской инженерной бригады РВГК под командованием полковника Александра Холопова были переброшены в ГДР.
Это перемещение проходило в обстановке такой секретности, что о нем не знало даже руководство «дружественной социалистической страны»: вряд ли бы немецкому коммунистическому правительству пришлось по вкусу известие о размещении на территории страны советских атомных ракет. Один дивизион разместился под городом Фюрстенбергом, второй — поблизости от военного аэродрома Темплин. Но, впрочем, оставались они там недолго: осенью того же года оба дивизиона вернулись к месту дислокации бригады в город Гвардейск Калининградской области. К тому времени на вооружение уже приняли новую ракету Р-12 с большей дальностью полета, и необходимость размещать Р-5М за пределами Советского Союза отпала.
Ракета Р-5М в парке имени Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Галактиона Алпаидзе в г. Мирный. Фото с сайта russianarms.ru
Р-5М у входа в Центральный музей Вооруженных сил СССР. Фото с сайта militaryrussia.ru
Ракеты Р-5М оставались на вооружении достаточно долго — вплоть до 1966 года. В общей сложности завод в Днепропетровске (будущее КБ «Южное») выпустил 48 ракет этой модификации, из которых наибольшее число — 36 — стояли на боевом дежурстве в 1960-1964 годах. Постепенно в частях, вооруженных Р-5М, их заменили на Р-12, а первые советские баллистические ракеты с ядерной БЧ начали занимать места на постаментах в разных уголках страны. Долгое время одна из них возвышалась над входом в столичный Музей Вооруженных сил, другие были частью экспозиции музея Сергея Королева в Житомире, памятником в Мирном и в Филиале Центрального музея РВСН в городе Балобанове… Но какая бы судьба не была им уготована, они навсегда заняли свое место в истории не только отечественных ракетных войск, но и в истории всего человечества — как символ начала ракетно-ядерной эры.
Ракета 4
Немецкие «Фау»
После поражения Германии в Первой мировой войне на численность и вооруженность немецкой армии были наложены серьезные ограничения. Пострадала и артиллерия – Версальский договор разрешал Германии иметь всего две сотни полевых орудий и меньше сотни гаубиц. Победители с мелочной мстительностью даже рассчитали и записали в договор положенное к перечисленным орудиям количество снарядов. Однако о ракетах там ничего не было сказано. Этим и воспользовались генералы рейхсвера, в тайне от мира осуществлявшие перевооружение своей армии.
В 1930 году при военном министерстве был создан отдел баллистики во главе с полковником Карлом Беккером. Ракеты с жидкостными двигателями теоретически давали возможность стрелять дальше, чем артиллерия, а в отличие от авиации были практически неуязвимы в полете.
Однако задача создания боевых серийных ракет, поставленная перед отделом Беккера, была в то время почти невыполнима. Ведь не имелось ничего, чем можно было бы руководствоваться при их конструировании военным инженерам. Ни один технический институт в Германии не вел работу в области ракет.
Не занималась этим и промышленность. Не удалось даже найти хоть какого-нибудь изобретателя, способного предложить готовый проект.
В 1930 году в отделе появился новый человек – капитан Вальтер Дорнбергер, профессиональный офицер, служивший в тяжелой артиллерии во время Первой мировой войны. И дело сдвинулось с мертвой точки. Дорнбергер следил за новыми веяниями и даже посещал запуски ракет Mirak, изготовленных членами Общества межпланетных сообщений. Однако работа гражданских энтузиастов не соответствовала требованиям армии, и Дорнбергер с согласия начальства взялся за организацию новой испытательной станции – на артиллерийском полигоне в Куммерсдорфе, в 27 км южнее Берлина.
Вернер фон Браун с моделью ракеты «А-4» («V-2») (© NASA)
Ветеран сделал ставку на молодого талантливого инженера – барона Вернера фон Брауна , с юности увлекавшегося ракетным делом.
Первого ноября 1932 года фон Браун приступил к работе в Куммерсдорфе под началом у Дорнбергера, постепенно набирая помощников. Первоначально весь его «штат» состоял из механика Генриха Грюнова; вскоре к ним присоединился «двигателист» Вальтер Ридель].
Став сотрудником полигона, Вернер фон Браун получил через Беккера небольшую финансовую поддержку армии для проведения экспериментов, связанных с диссертацией, а 27 июня 1934 года с успехом защитил ее, став самым молодым доктором технических наук в Германии. Диссертация называлась «Конструктивные, теоретические и экспериментальные соображения к проблеме жидкостных ракет». Поскольку тема была секретной, текст диссертации опубликовали лишь после 1945 года.
Новому коллективу предстояло решить массу практических задач. И первая из них – какое топливо для серийной ракеты предпочесть? Пионеры «космического» ракетостроения уже накопили определенный опыт работы с сочетаниями спирт-кислород, бензин-кислород и керосин-кислород. Нефтепродукты калорийнее спирта, однако высокая калорийность подразумевает и более высокую температуру факела – без охлаждения камера сгорания быстро теряла прочность. Соответственно, охлаждение камеры сгорания и сопла становилось целой проблемой. Кроме того, за счет спирта можно уменьшить вес ракеты – спирт требует при горении меньшее количество окислителя: чтобы полностью сжечь 1 кг бензина, необходимо иметь 3,5 кг кислорода, а чтобы сжечь 1 кг спирта, нужно всего лишь около 2 кг кислорода.
Вальтер Ридель отыскал еще один довод в пользу спирта. Ракетный двигатель в процессе работы можно охлаждать путем впрыскивания внутрь камеры сгорания некоторого количества воды. И спирт в отличие от нефтепродуктов можно прямо смешать с охлаждающей водой, отказавшись от дополнительных форсунок. Если бы перед Риделем стояла задача сделать двигатель для космической ракеты, то, возможно, он выбрал бы в качестве горючего керосин, надеясь решить проблемы охлаждения камеры сгорания в дальнейшем, однако в той ситуации предпочтение было отдано этиловому спирту.
Деятельность станции «Куммерсдорф» началась с постройки испытательного стенда. В декабре 1932 года на нем был установлен первый двигатель, работающий на смеси спирт-кислород. Однако попытка запустить его окончилась неудачей – двигатель взорвался. Последовал полный разочарований год: ракетные двигатели прогорали в критических точках, пламя факела шло в обратном направлении и воспламеняло топливные форсунки. Но между неудачами случались и успешные запуски, которые показывали, что двигатель можно заставить работать. В 1933 году наступило время проектирования полноразмерной ракеты. Условно она была названа «Aggregat-1» или «А-1».
Сразу встал вопрос об управляемости ракеты. Как опытный артиллерист Вальтер Дорнбергер полагал, что ракета должна стабилизироваться вращением, подобно гироскопу. Поэтому он предложил создать ракету с вращающейся боевой частью и невращающимися баками.
Пока шло проектирование «А-1», двигатель удалось доработать, значительно подняв тягу. Конструкторы решили, что можно сразу делать большую ракету, отказавшись от промежуточного варианта, и запустили в работу следующий проект – «А-2». При этом поменялись не только размеры ракеты, но и ее компоновка – стабилизирующая вращающаяся часть помещалась теперь не в голове ракеты, а в пространстве между баками горючего и окислителя.
К декабрю 1934 года были изготовлены две ракеты типа «А-2», названные в шутку «Макс» и «Мориц», по именам парочки комиков, весьма популярных в Германии. Обе они были перевезены на остров Боркум в Северном море и запущены незадолго до рождественских праздников. Ракеты поднялись на высоту 2000 м, причем тяга обеспечивалась не новым, а старым двигателем.
Удачные запуски вдохновили конструкторов, однако выявили очередную группу проблем. Стало ясно, что с помощью гироскопов необходимо не только корректировать отклонение ракеты от оси полета, но и пресекать малейшие колебания по всем трем осям: по курсу, крену и тангажу.
Рассмотрели несколько вариантов стабилизации ракеты. К примеру, предлагалось установить крылья – то есть фактически шла речь о создании крылатой ракеты или ракетоплана. Однако исследования показывали, что на начальном участке траектории, когда скорость еще низка, крылья неэффективны, а на больших высотах их использование вообще теряет смысл.
Расположение газовых рулей в хвостовой части ракеты: 1 – сопло двигателя; 2 – газовый руль; 3 – ось поворота руля
Решение проблемы нашли в применении газовых рулей. К тому времени было уже известно, что если воздушный поток крайне изменчив, то струя истекающих из ракеты газов постоянна по своим характеристикам. Это навело на мысль, что поверхности управления можно установить прямо в «выхлопе». Первым такой вариант описал еще Константин Циолковский, за ним идею высказал Герман Оберт. Последний особенно подчеркивал, что газовые рули должны управлять ракетой путем сжатия истекающей струи своими плоскими поверхностями.
В итоге конструкторской работы появилась ракета «А-3». Ее носовая часть была заполнена батареями. Под ними размещался приборный отсек с барографом и термографом; там же установили миниатюрную кинокамеру, снимавшую в полете их показания. Имелось аварийное устройство отсечки топлива, действовавшее с помощью сигнала по радио. Ниже отсека с приборами был расположен бак с кислородом, затем шел отсек с парашютом, потом бак с этиловым спиртом и, наконец, ракетный двигатель. В составе оборудования «А-3» имелась гиростабили-зированная платформа с акселерометрами для корректирования ракеты в полете по тангажу и по курсу, но главное – электрические сервомоторы и молибденовые газовые рули.
Территория испытательной станции в Куммерсдорфе оказалась мала для обеспечения масштабных работ. Необходимо было сменить место, и после недолгих поисков Вернер фон Браун нашел его. Новый ракетный центр решили возвести на балтийском острове Узедом, расположенном в устье реки Пене, близ рыбацкого поселка Пенемюнде. На разработку ракетного оружия из бюджета Германии было выделено 20 млн рейхсмарок.
Хотя новая станция и получила название Армейская экспериментальная станция Пенемюнде, ее равноправными хозяевами стали армия и ВВС. При этом армейцам отводилась лесистая часть острова восточнее озера Кельпин – ее назвали «Пенемюнде-Восток». Представители ВВС облюбовали себе пологий участок местности к северу от озера, где можно было соорудить аэродром; эта зона получила название «Пенемюнде-Запад».
Строительство на острове Узедом велось с размахом: посреди дикой местности вырастали здания цехов, станции серийных испытаний, экспериментальной лаборатории, завода по производству жидкого кислорода, электростанции. На северной стороне острова укладывались плиты аэродромного покрытия, сооружались стартовые площадки, стенды. Южнее располагался городок научно-технического персонала. Несколько в отдалении собирались бараки для рабочих. Через остров проложили железные и шоссейные дороги.
Снимок стартового стола в Пенемюнде, сделанный с британского самолета-разведчика 23 июля 1943 года
Запуски четырех ракет «А-3» были проведены в декабре 1937 года. Хотя двигательная установка отработала как надо, система наведения и стабилизации не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Газовые рули «А-3» оказались слишком малы, а реакция сервосистемы на сигнал управления запаздывала. Требовалось вновь пересмотреть всю концепцию.
В компоновке нового варианта большой ракеты, получившей обозначение «А-5», использовался двигатель ракеты «А-3», но снабженный большими газовыми рулями из графита. Кроме того, ракете была придана более совершенная обтекаемая форма с хвостовым оперением в виде четырех стабилизаторов – форму отработали в аэродинамической трубе, а также сбрасывая модели с самолетов. Но что важнее всего – на «А-5» установили самую современную систему управления. Запуски «А-5» начались осенью 1938 года, но только через год, когда уже шла война с Польшей, эта ракета стартовала с полным оборудованием и безупречно поднялась на высоту 12 км. Всего состоялось 25 пусков ракет «А-5»: сначала они стартовали вертикально, затем – по наклонной траектории. Конструкторы могли вздохнуть с облегчением: полеты «А-5» подтвердили правильность выбранных решений.
Уже в то время, когда ракета «А-3» находилась на стадии проектирования (лето 1936 года), Вернер фон Браун и Вальтер Ридель задумали построить ракету, которая в дальнейшем стала известна как «А-4». Она должна была доставить боевую часть весом в 1000 кг на расстояние в 260 км. По этим данным можно спроектировать большое количество совершенно разных ракет, но выбор габаритов определился элементарным соображением: требовалось доставить новое оружие вплотную к линии фронта, а следовательно, максимально допустимые габариты диктовались шириной туннелей и кривизной закруглений железнодорожной колеи. Для такой ракеты требовался новый мощный двигатель, и за его разработку взялся талантливый конструктор Вальтер Тиль. Он не только сумел улучшить конструкцию, предложенную Риделем, но и добился полного и равномерного сгорания топлива, использовав специальные центробежные форсунки.
Схема баллистической ракеты «А-4^-2» (рисунок А. Шлядинского): 1 – наконечник с головным взрывателем; 2 – боевая часть;
3 – приборный отсек; 4 – приборы системы управления; 5 – бак горючего; 6 – топливный отсек; 7 – бак окислителя; 8 – тоннель трубопровода горючего; 9 – хвостовой отсек; 10 – рама ракетного двигателя; 11 – бак перекиси водорода; 12 – турбонасосный агрегат; 13 – камера сгорания и сопло; 14 – стабилизаторы; 15 – газовые рули; 16 – воздушные рули
В двигателе «А-4» были применены и другие технологические новшества: пленочное охлаждение, сварные стенки камеры сгорания.
Ракета «А-4» имела общую длину 14,3 м и стартовый вес 12,7 т и состояла из четырех отсеков. Носовая часть представляла собой боевую головку массой 1 т. Ниже находился приборный отсек, в котором наряду с аппаратурой помещались стальные цилиндры со сжатым азотом, используемым для повышения давления (вытеснения) в баке с горючим. Ниже приборного располагался топливный отсек – самая объемистая и тяжелая часть ракеты. Бак с этиловым спиртом располагался в верхней части этого отсека. Из него через центр бака с кислородом проходил трубопровод, подававший горючее в камеру сгорания. Самой важной новинкой в «А-4» по сравнению с другими ракетами было наличие турбонасосного агрегата для подачи компонентов топлива к форсункам двигателя.
Принцип работы двигателя «Овен» ракеты «А-4»
В 1940 году ракетный центр Пенемюнде вдруг оказался на «голодном пайке»: начавшаяся война жадно поглощала ресурсы, и финансирование резко снизилось. Но все же к лету 1942 года ракетчикам удалось выпустить опытные образцы «А-4».
Первый экспериментальный запуск новой большой ракеты состоялся 13 июня 1942 года в присутствии министра вооружений Альберта Шпеера и фельдмаршала Эрхарда Мильха. Зрелище было столь эффектным, что и через двадцать пять лет Шпеер вспоминал о нем с благоговением: «В пусковую секунду, сначала как бы нехотя, а затем с нарастающим рокотом рвущего оковы гиганта, ракета медленно отделилась от основания, на какую-то долю секунды, казалось, замерла на огненном столбе, чтобы затем с протяжным воем скрыться в низких облаках. Лицо Вернера фон Брауна сияло от счастья. Я же был просто потрясен этим техническим чудом – опровержением на моих глазах привычного закона тяготения: без всякой механической тяги вертикально в небо вознеслись тринадцать тонн груза!..»
Однако столь эффектный взлет завершился провалом – двигатель ракеты отработал 36 секунд, после чего она рухнула на землю в 1,3 км от старта. Второй запуск состоялся только через два месяца, ракета поднялась на 11 км, но в полете разрушилась головная часть.
Успех сопутствовал лишь третьей ракете «А-4» – ясным днем 3 октября 1942 года она преодолела расстояние в 190 км. Радости конструкторов не было предела, однако следующие запуски вновь принесли разочарование. Большая ракета еще требовала доводки.
Семнадцатого февраля 1943 года работники Пенемюнде запустили «А-4» вертикально вверх, чтобы узнать ее «потолок». Ракета достигла высоты 192 км, преодолев таким образом условную границу космоса. На корпусе этой ракеты техники нарисовали голую красотку, сидящую на лунном серпе, – в память о фантастическом фильме Фрица Ланга «Женщина на Луне».
Немецкие ракетчики оставались энтузиастами освоения Вселенной, они часто обсуждали возможность создания искусственных спутников Земли и пилотируемых космических кораблей. Вернер фон Браун налаживал контакты с метеорологами и астрономами, чтобы начать научные исследования с помощью ракет. Однако эта деятельность была запрещена на высшем уровне – ракетчиков чуть не обвинили в государственной измене и саботаже. После «профилактического» ареста Вернера фон Брауна сотрудники Пенемюнде занимались исключительно военными аспектами применения ракет…
Старт ракеты «А-4» на полигоне Пенемюнде
Еще весной 1942 года английская агентура в Германии получила информацию, что Пенемюнде является важнейшим военным объектом. Информация требовала проверки, и командование стало посылать разведывательные самолеты в этот район Балтики, однако, чтобы не выдать немцам своих намерений, англичане фотографировали все побережье – от Киля до Ростока. Через некоторое время летчики сообщили, что немцы вполне примирились с частыми полетами над этим районом, а однажды один из разведчиков вернулся с фотоснимком, на котором было изображено нечто похожее на небольшой самолет на наклонной пусковой установке.
Разрушения на улицах Лондона, причиненные ракетами «V-2»
Вечером 17 августа 1943 года немцы узнали о концентрации крупных сил английской бомбардировочной авиации над Балтийским морем, но сделать уже ничего не успели. Ночью Пенемюнде подверглось налету более 300 тяжелых бомбардировщиков, сбросивших огромное количество фугасных и зажигательных бомб. Целями бомбардировки были испытательные стенды, производственные цеха и поселок на острове Узедом. Человеческие потери составили 735 человек. Среди них был и главный «двигателист» Вальтер Тиль.
Однако разрушение ракетного центра уже не могло остановить Адольфа Гитлера, который увидел в «А-4» оружие, способное поставить Англию на колени и вывести ее из войны.
Вернувшись однажды из ставки, рейхсминистр Геббельс опубликовал в «Фёлькишер Беобахтер» следующее зловещее заявление: «Фюрер и я, склонившись над крупномасштабной картой Лондона, отметили квадраты с наиболее стоящими целями. В Лондоне на узком пространстве живет вдвое больше людей, чем в Берлине. Я знаю, что это значит. В Лондоне вот уже три с половиной года не было воздушных тревог. Представьте, какое это будет ужасное пробуждение!..»
Мальчик-жертва «V-2», Антверпен, 1944 год
«Война механизмов» (Robot Blitz) началась ранним утром 13 июня 1944 года. В первой волне атаки на Лондон использовались самолеты-снаряды «V-1», созданные по заказу ВВС.
Когда английские военные научились бороться с ними, в ход пошли ракеты «А-4», названные в целях пропаганды «V-2» (от нем. Vergeltung – возмездие).
Немецкие ракетчики сдаются в плен: слева – Вальтер Дорнбергер, с загипсованной рукой – Вернер фон Браун (© NASA)
Ракетные атаки продолжались с 8 сентября 1944 года по 23 марта 1945 года. За этот период времени по целям в Англии и на континенте было запущено свыше 4000 «V-2». По официальным данным, на территорию Англии упало 1054 баллистические ракеты. Погибло 2754 человека, в основном гражданское население. Ракетчики Пенемюнде так и не сумели добиться точности в наведении ракет, а большое рассеивание (от 10 до 20 км!) свело наносимый ущерб к минимуму. Поставить Англию на колени массированным применением ракетного оружия не удалось.
В конце января 1945 года в связи со стремительным наступлением советских войск руководство ракетного центра Пенемюнде получило приказ эвакуироваться. В первых числах февраля автопоезд, насчитывавший до 3000 автомашин и прицепов, под охраной эсэсовцев двинулся через Германию. Десятки ракетных специалистов, огромное количество технической документации, образцы ракетного оружия и ценное оборудование – всё, что представлялось возможным, было вывезено с «секретного» острова.
Ракетчики эвакуировались в Баварию, в район стыка границ Австрии, Германии и Швейцарии, и провели там несколько тревожных недель. Наконец, когда стало ясно, что все окружающие районы заняты американскими войсками, Магнус фон Браун, младший брат Вернера, был послан отыскать кого-нибудь, кому персонал ракетного центра мог сдаться официально.
Остров Узедом был занят 5 мая 1945 года войсками 2-го Белорусского фронта. На этом история ракетной программы нацистской Германии завершилась. Но ей еще предстояло сыграть немалую роль в становлении мировой космонавтики.
Музей под открытым небом на Красной площади (12 фото)
На Красной площади с 5 по 7 ноября работала экспозиция, посвященная истории обороны Москвы и 81-й годовщине военного парада 7 ноября 1941 года.
Выставка состояла из нескольких тематических зон.
На платформе "Белорусский вокзал" - зенитка и вагон-теплушка. Внутри вагона и на перроне проходили театрализованные сцены проводов ополченцев.
Инсталляция "Окна времени" напоминает открытую книгу с историями участников обороны в фотографиях.
На экранах показали кинохронику: Москва 1941 года, военный парад 7 ноября 1941 года на Красной площади, Парад Победы 1945 года и исторический фильм "Разгром немецких войск под Москвой".
Можно было увидеть письма московских ополченцев, кадры трудовых будней женщин в тылу и другие тематические инсталляции.
Также на выставке показали боевую технику военных лет.
Выставка посвящена подвигу солдат, которые прямо с площади отправлялись на фронт. В первый день работы экспозицию посетили 80 тысяч человек.
Аэрокосмический музей ВВС Бразилии "Brasileira Centro de Lancamento da Barreira do Inferno" (Натал, Бразилия)
Я не являюсь фанатичным поклонником военных музеев, но так как мы путешествовали с сыном, которому подобная тематика интересна, было принято решение заехать в это музей, тем более, что он крайне удачно располагался на трассе.
Музей находится на оживленном шоссе к югу от Натала на 11-м километре трассы Rodovia RN-063 и проехать его мимо просто не получится - он заметен издалека своими экспонатами на уличной части экспозиции:)
Вход в музей абсолютно бесплатный для всех, включая иностранцев, причем, это принципиальная позиция бразильских властей и распространяется почти на все открытые для посещения подразделения бразильских вооруженных сил на территории всей Бразилии.
Дело в том, что бразильская армия - одна из самых крупных и влиятельных на южноамериканском континенте, и бразильцы безумно гордятся ею и мечтают служить, а руководство вооруженными силами отвечает своим гражданам открытостью и популяризацией всего, что связано с армией, флотом и др.
Территория музея очень большая, но при этом ухоженная и аккуратная. Ощущается строгая упорядоченность, все-таки это не просто музей, а обособленное подразделение Военно-Воздушных Сил Бразилии, открытое для посещения, но продолжающее оставаться обособленным войсковым подразделением, руководит которым целый полковник (кстати, японского происхождения:).
Охраняется территория также вооруженными военными, фотографироваться с которыми запрещено, но очень хотелось, уж больно они колоритные персонажи:)))
Около музея есть огромная парковка, поэтому проблем с тем, чтобы оставить машину, нет.
Общая тематика экспозиции музея - авиация, ракетостроение в рамках ПВО и космонавтика (да-да, здесь очень гордятся первым бразильским космонавтом:)
Фотографировать можно без ограничений абсолютно все экспонаты как внутри, так и снаружи (кроме сотрудников-военнослужащих).
Слева от входа сидит офицер и с удовольствием отвечает на интересующие вопросы, так как хорошо владеет информацией о музее, но, к сожалению, с английским очень плохо...
Внутри несколько залов на тему авиации, ракетостроения и космонавтики с иллюстрирующими конкретную тему наглядными материалами. Кое-где информация дублируется на английском, но в основном - на португальском.
Посетителей было мало, кроме нас троих в музее было еще человек пять, в основном - с детьми.
Помимо плакатов и информационных щитов внутри также расположены макеты ракет, чему несказанно радовались дети:)
Перейдя в космический раздел экспозиции, мы остановились около большой фотографии первого бразильского космонавта Маркоса Понтеса
Охранник, услышав, как мы переговариваемся между собой, подошел к нам и спросил, не русские ли мы. Услышав утвердительный ответ, обрадовался и чуть ли не запрыгал до потолка, пожал нам руки, похвалил Россию на скромном английском, суть его радости заключалась в том, что типа "спасибо России, что в Бразилии развивается космическая отрасль и т.д. и т.п."
Собственно, внутри достаточно скучновато, интересно только ребенку (да и то, наверное, португалоговорящему:), но зато внутри хорошо работал кондиционер:)
На улице экспозиция поинтереснее
Все экспонаты снабжены детальным описанием и информацией о конкретном экспонате, кое-где даже на английском:)
Если нет ограждения - можно смело подходить и трогать любой понравившийся экспонат, охрана не возражает. Некоторые дети даже залезали - без проблем!
Наиболее примечательными экспонатами на открытой территории музея являются, конечно же, самолеты.
По территории гулять конечно же интереснее, чем осматривать внутреннюю экспозицию, но ЖАРА на улице - это просто кошмар. Во время нашего посещения музея на улице была температура +38 и повышенная влажность!
Особо примечательных объектов на территории этого музея я не заметил, бывал и в более интересных музеях военной тематики, но сына этот музей порадовал, хотя некоторые инсталляции были весьма своеобразны:)
При этом не стоит забывать, что все-таки этот музей является подразделением ВВС Бразилии, поэтому территория огорожена с предупреждающими табличками и видеонаблюдением
В общей сложности мы провели в этом музее около 2-х часов. В качестве вывода могу сказать, что не считаю, конечно, этот музей достопримечательностью типа "must see" в Натале и окрестностях. Но если куда-то ехать, то по пути можно посетить, особенно, если вы с детьми школьного возраста - они порадуются однозначно, тем более, что посещение - бесплатное:)))
Но рекомендую учитывать очень сложный климат Бразилии и обязательно пользоваться солнцезащитными средствами и запастись водой, так как около музея нет никаких магазинов и какой-либо инфраструктуры в принципе - только трасса, это место можно посетить после отдыха на пляжах Низия-Флореста, о которых я уже ранее писал.
А вообще - можно пропустить посещение этого музея и ничего не потерять в своих впечатлениях о Бразилии:)))
Музейный комплекс военной и гражданской техники (г.Верхняя Пышма). 2 часть
Продолжение.
Далее, осознав, что из четырех отведенных часов мне осталось только два, а музеев еще три, я бегом отправился в Музей авиации "Крылья Победы".
Сам музей сделан весьма необычно. Этажей два, а уровней четыре, причем осмотр начинается с самого верхнего, 4-го уровня. На каждый этаж - два уровня осмотра. Сверху и снизу, так сказать. Поднимаемся на лифте и видим
Второй этаж посвящен истребителям. В основном наши, но есть и немецкие и союзников. Часть истребителей словно взлетает по кругу (на заднем фоне). Осмотрев самолеты сверху, спускаемся на третий уровень и выходим к самолетам
Ну и как же без "В бой идут одни старики" Неплохо сделано, надо сказать.
Далее спуск на второй уровень, откуда можно посмотреть сверху на зал с бомбардировщиками
Спускаемся ниже и вот он, красавец. Douglas A-20G. Батарея из шести крупнокалиберных пулеметов в носу впечатляет.
А дальше я увидел самолет легенду. PBY «Catalina». Знаменитая «Каталина». Гидросамолет. Производились всю Вторую мировую войну в нескольких модификациях и активно использовались союзниками на тихоокеанском и европейском ТВД. Строились в США и Канаде в 1930-х и 1940-х годах. Стояли на вооружении до 1982 года (Бразилия). Отдельные экземпляры продолжают эксплуатироваться до сих пор!
Осмотрев зал, я бегом направился в выставочный центр "Парадный расчет". Все экземпляры в данном музее - на ходу! Посещение музея - на любителя. На улице стоят такие же, да и в музее военной техники есть аналогичные. Но раз уж пошел - так пошел :)
Грузовики, танки, тягачи, пушки....
Мимо танка Т-35 спокойно пройти невозможно :)
Ранняя "тридцатьчетверка" с башней "пирожком"
Танк Т-26 с цилиндрической башней
Колесно-гусеничный БТ-7 со снятыми гусеницами.
Б-4. 203мм. "Сталинская кувалда".
Ну и красавец ИС-2.
Далее музей военной техники. 4 этажа, где есть все - от кольчуги и мечей Древней Руси, до образцов ВМВ. Но там я вообще практически бежал, а уж фоткать не было времени. Ниже несколько фотографий, что успел.
Т-70 и четыре два танкиста и собака
Universal Carrier — британский лёгкий многоцелевой бронетранспортёр. Я такой в детстве из бумаги собирал :)
Volkswagen Typ 166 (Schwimmwagen) — германский плавающий полноприводный автомобиль повышенной проходимости военного назначения, выпускавшийся с осени 1942 года до лета 1944 года для вермахта и войск СС.
Т-26 с двумя башнями и с одной конической.
Усе.... Мои, увы всего, 4 часа подошли к концу и мне надо было идти назад. По пути сфоткал что успел.
Т-35 (ну да, опять он) на улице. И за ним - линейка тяжелых танков.
КВ-2 (как без него) :)
Панорама с техникой. Справа танки союзников.
В общем, музейный комплекс просто поразил. Один автомобильный музей чего стоит. Я бы там весь день потратил :) А еще три музея и просто огромное количество техники на улице - бронепоезда, броневагоны, пушки, системы залпового огня, танки, самоходки, самолеты и вертолеты.
Реально для того, что бы все осмотреть - нужен день, а то и два :)
Настоятельно рекомендую к посещению всем любителям военной техники, а так же ретро-автомобилей!