В семье Додд было шестеро детей. После смерти матери забота о них легла на плечи отца, ветерана гражданской войны Уильяма Джексона Смарта. Несмотря на потерю супруги, мужчина был заботливым и любящим родителем. В память о нем Додд создала петицию, в которой предложила ежегодно отмечать День отца. Местные власти инициативу поддержали, и праздник впервые прошел в Спокане 19 июня 1910 года. Впоследствии к торжеству присоединились соседние города и штаты, а в 1966 году оно стало общенациональным.

Сегодня День отца есть в праздничных календарях многих стран мира. Наиболее популярная дата для него — третье воскресенье июня. В этот день отцов поздравляют в США, Канаде, Франции, Великобритании, Ирландии, Аргентине, Венесуэле, Мексике и других государствах.

https://iz.ru/en/node/1776527

Я вернулся в камеру и задумался о том, как часто бывает, что именно с родными и близкими мы общаемся натянуто и будто формально. Мы можем признаться друзьям, как сильно их любим и скучаем, а для родных как будто не находим слов. О моем заключении сейчас знали уже и мама, и младший брат. Но ни с кем из них мы так и не смогли тепло поговорить. В отличие от мамы, брат уже довольно долго все знал. Но предпочитал сохранять вид, что не происходит ничего особенного. Как будто самоудалился из ситуации.

Я старался никого не осуждать. Это не так просто понять и принять, когда твой близкий попадает за решетку, и мои родные могли не быть готовы к таким новостям. В такой сложной ситуации, когда понимаешь, что ничего сделать не можешь, проще отстраниться. И реагировать каждый может по-разному, кто-то более эмоционально, кто-то менее.

Несколько недель назад я звонил жене, и она сказала, что вместе со старшим сыном едет на похороны. Умер его биологический отец. Жена рассказала, что сын долго не хотел туда ехать – они уже многие годы не общались с отцом, тот никаким образом не участвовал в жизни сына. Сказала, что со слов сына, он считал отцом меня. Но я ответил, что отец у него в любом случае был, и жаль, что он умер, и жаль, что он так и не сможет познакомиться с ним и узнать его. Пока он был жив, во всяком случае, был шанс когда-то в будущем это сделать. А сейчас мне жаль, что такой возможности для него больше нет.

Так обычно ведь и бывает: когда возможность есть, ее не сильно ценишь. В частности, возможность узнать по-настоящему своих близких. А потом случается так, что эта возможность теряется. И уже ни при каких обстоятельствах ситуацию нельзя изменить. И нельзя наверстать то, что было упущено.

Я размышлял об этом, сидя в тюремной камере, за тысячи километров от своих родных. Пытался понять, что я со своей стороны могу сделать, чтобы все изменить? Мне хотелось почувствовать их рядом, обнять. Но вместо этого мы только перекидывались обрывочными фразами в телефонные трубки… В тот момент я снова остро почувствовал свое одиночество и оторванность от жизни. Как будто меня закинули в вакуумное пространство, где ничего не происходит, и надо просто терпеть, день за днем, терпеть.

Когда-то у меня был друг-психолог, я обращался к нему за советами, а одно время мы даже работали вместе. После того, как я уехал из России, наше общение с ним прервалось. Но уже сидя в тюрьме, однажды я снова услышал его имя – Марта, как обычно, привезла мне сумку с продуктами и передала небольшую бумажку. На ней было сообщение от него. Он написал смс моей жене, та передала его Марте, а Марта распечатала и принесла его мне.

На бумажке было написано: «Я знаю, ты – сильный человек. Это испытание ты можешь выдержать».

В моменты, когда на меня накатывали эмоции, это сообщение мне очень помогало. Я спрятал эту бумажку в куртке, и, когда мне было тяжело, доставал ее из кармана куртки и перечитывал это сообщение. Оно меня поддерживало.

Продолжение следует...

Однажды, после того как он поделился своими грустными мыслями, я решил, что нужно попытаться ему помочь. Предложил написать жене письмо. Эрнан упирался, говорил, что это бессмысленно, все равно не прочтет, такой она человек.

Я ему сказал: «Эрнан, если ты будешь постоянно думать о ней с негативом, эта ситуация не изменится. Так ничего не решить. Давай-ка ты подумай, что у вас было хорошего».

Он сопротивлялся, говорил, что ничего хорошего не было. Но я попросил его постараться.

Через несколько дней он спросил меня, что можно ей написать? Я предложил начать с эпизода, который был радостным для обоих и который был бы важен для жены.

На следующий день я проснулся и увидел, что Эрнан сидит за столом и что-то пишет. Сказал, что письмо жене.

Обращение получилось довольно сдержанным. Он просил сообщить, что все живы и дети в порядке. Что он знает, что у неё были проблемы, и интересуется, удалось ли их решить.

Решили передать через знакомого адвоката. Эрнан отдал ему письмо, тот сфотографировал, и по вотсапу отправил его жене. Дальше оставалось ждать реакцию. Если она не заблокирует номер адвоката, значит, дверь приоткрыта и можно дальше ситуацию аккуратно развивать. Если заблокирует, то это сложнее. Но нужно попробовать.

Письмо отправили. Жена не заблокировала адвоката.

Прошла ещё неделя, и я предложил Эрнану попробовать ей позвонить. Он отказывался: мол, зачем я позвоню, она всё равно не ответит. Я настаивал. Позже, когда он все же позвонил, жена сказала, что как раз хотела бы поговорить с Эрнаном, потому что планировала через полгода уехать жить в Италию, и ей нужно было его разрешение на вывоз детей за границу. Эрнан сначала негативил: как так, она увозит детей, я же их больше никогда не увижу! Я его успокаивал.

– Эрнан, успокойся, всё хорошо. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Сейчас тот момент, когда ей от тебя что-то нужно. Пока ей от тебя что-то нужно, она будет на связи. Пока она будет на связи, ты сможешь общаться с детьми. Не отказывай сейчас ей в просьбе. Скажи, что это хорошая идея, но тебе нужно время, чтобы всё обдумать. Не спеши подписывать, но и не отказывай. Таким образом, ты откроешь себе контакт для общения с детьми.

В общем, использовав ситуацию, мы добились того, что Эрнан смог звонить им раз в два дня. И общаться с детьми по телефону.

Однажды Эрнан похвастался, что звонил на выходных жене, и они проговорили 30 мин по телефону. Такого давно не было. Я спросил, о чём она говорила. Он сказал, что она снова рассказывала про поездку в Италию, спрашивала, что Эрнан думает по этому поводу. И это очень хорошо, что она начала это с ним обсуждать. Значит, сама в этом начала сомневаться. И если ей нужно услышать его мнение, значит, он становится для неё важным.

Я сказал, что Европа сейчас для жизни херовое место. Потому что находится в эпицентре мировой войны. Если физически её война не затронет, то экономически им точно будет плохо. Аргентина сейчас более безопасное место, потому что находится в стороне.

Эрнан передал это жене, и зародил в ней справедливые сомнения. Постепенно, они начали общаться чаще, и с большим доверием. Теперь он был на связи с детьми. Так мы изменили его ситуацию с полного игнора, на дружеское общение когда-то близких людей…

Продолжение следует...

Мы пришли в помещение, посередине которого была стеклянная капсула с охранниками, наблюдающими за порядком на мониторах. Вокруг капсулы были двери в отдельные павильоны. Сектор назывался Е, и считался привилегированным. Павильоны в нем шли под номерами: Е-1, Е-2, Е-3 и Е-4. Павильон Е-1 был для бывших полицейских. Е-2 был самым неспокойным павильоном. Как узнал позже в нем чаще чем в других проходили обыски. Лучшими павильонами были Е-3 и Е-4. Мне достался E-3.

Павильон состоял из 20 камер. Меня подвели к одной из них. В ней было три койки, все свободные, и стол у стены. За ним сидел мужик, чье лицо мне показалось знакомым. Он встрепенулся, подошел ко мне, обнял. Это оказался Фернандо, 56-летний аргентинский адвокат. Если в первой тюрьме мы почти не разговаривали, то здесь он буквально накинулся на меня: «Русо! Как твои дела? Как прошла неделя в карантине?».

Я сказал, что было не просто. Постоянное воровство. Периодически драки. Фернандо ответил, что понимает, протянул пачку «Парламента» и принес откуда-то комплект постельного белья. Сказал, что в моей камере он просто учится, чтобы его никто не отвлекал, а так она свободна. Я оглянулся: на столе, действительно, были свалены какие-то книжки, тетради. Фернандо тем временем приготовил мне термос с горячим мате: «Я тебя оставлю отдыхать. Пей мате, кури, набирайся сил». И вышел.

И я первый раз за невероятное количество времени остался один. Почувствовал каждой мышцей, как начинаю расслабляться. Будто огромная тяжесть упала с плеч, и больше не нужно было постоянно быть начеку, следить за своими вещами, за окружающими. Я сидел на койке в пустой камере, на коленях лежал пакет постельного белья, а я курил и не мог пошевелиться от внезапной усталости, которая меня догнала.

Никто не шумит. Никто не угрожает. Ни с кем сегодня не придется драться.

В тот момент мне было настолько хорошо, что камера показалась гостиничным номером со всеми удобствами. Там был отдельный туалет и раковина. Стояли три свободные кровати. И даже стол, за которым можно было писать. Я достал постельное белье, оно оказалось совершенно новым. Невероятно для тюрьмы.

Тогда я лег в койку, и закурил. Я пускал дым в потолок и ни о чем не думал. И это было чувство долгожданного, всенаполняющего спокойствия.

Спустя часа полтора или два в дверь постучали. Зашел высокий, крепкосложенный парень. Представился: Эрнан. Я смотрел на него, и поражался, насколько он похож на мою маленькую дочь. Те же глаза, брови. Уже потом, когда я освободился, показывал его фотографии жене, мол, правда ведь, напоминает дочку? Жена тогда тоже сильно удивилась, какими бывают совпадения. Ещё один момент который меня удивил, но о котором я узнал позже. У Эрнана и моей дочери день рождения был в один день.

Я отметил, насколько аккуратно и стильно он одет. Это было настолько необычно для тюрьмы, особенно, после карантинного корпуса, где сидели, в основном, наркоманы и воры в непонятных замызганых куртках.

Но главное, что было удивительным – то, как он со мной заговорил. Он специально делал паузы и подбирал слова, чтобы я его понимал. Мы сразу же разговорились – я почувствовал к нему то, чего до сих пор еще не чувствовал в тюрьме: доверие.

Эрнан начал с того, что не любит Аргентину. Аргентинцев он считал необязательными. Рассказал, что у него итальянские корни – его отец чистый итальянец, а мать наполовину итальянка, наполовину француженка. Он гордился тем, что не аргентинец.

Потом он принёс какие-то журналы и начал мне показывать. Я до сих пор не могу понять, зачем он это делал. Штук пять журналов, 2018-19 годов, что-то там показывал, рассказывал. Я его с интересом слушал, ну, или делал вид, что слушал, потому что понимал не все. И тем более не понимал, почему он мне все это рассказывает.

Я успел ему рассказать, что занимался спортом и выступал по ММА. Эрнан же 20 лет занимался тхэквондо. Он рассказал, что тренирует заключенных. Просто потому, что ему это нравится. Занимался с ними и в этой тюрьме, и в других. Я согласился тоже попробовать, и уже вечером мы устроили первую тренировку.

По нему сразу было заметно, что он реально сильный. Высокий, крепкий. До знакомства с ним я не сталкивался в Аргентине с бойцами, которые превосходили бы меня в силе или технике. Но на первой тренировке я с удивлением заметил, что наши силы равны.

Единственным уязвимым его местом были эмоции. Стоило ему им поддаться, его уже можно было победить. Уже позже, после регулярных тренировок, я понял, что это зависело от подъемов и спадов его настроения. Во времена подъемов он иногда оказывался сильнее меня. Во времена спадов – намного слабей.

В этот же день ко мне приехала Надежда. Она привезла вещи и продукты, а также книгу на русском языке. Забавно, что ни до, ни после книги в тюрьму передавать не разрешали. Это было опасно – в корешок или между страниц можно было спрятать много чего запрещенного. В том числе, и зашифровать что-то в тексте на иностранном языке. Потом уже мне рассказали, что главным страхом тюремщиков было то, что в книге может быть рецепт бомбы на русском. Получается, что в тот раз книгу я получил совершенно случайно.

Надежда сказала, что завтра меня должны освободить. И они с адвокатом приедут меня встречать. Мы договорились созвониться вечером, обсудить детали моего выхода на свободу.

Весь день я был в предвкушении, что скоро окажусь на воле. Расслабился, можно сказать, даже проводил время с удовольствием, полагая, что это мои последние сутки за решеткой.

Но вечером, когда я позвонил Надежде, она сообщила, что на мою экстрадицию пришли документы из России… Что теперь ситуация сильно меняется. И непонятно, что делать дальше. Я стоял с телефонной трубкой, как оглушенный. Надежда продолжала говорить: что должно быть ещё одно заседание суда, на котором нужно будет сказать, согласен я на экстрадицию или нет? Если я от нее откажусь, то административный порядок заканчивается и начинается большой судебный процесс, который непонятно, сколько займет времени.

Грубо говоря, у меня был последний шанс, чтобы согласится на экстрадицию. И шанс, что меня просто заберут. Надежда сказала, что и она, и адвокат уверены, что мне надо соглашаться покинуть Аргентину. Что они еще придут ко мне за день до заседания суда, и мы еще раз проговорим сценарий, что и как говорить. Но она настойчиво рекомендовала соглашаться на экстрадицию.

В общем, бумаги пришли. Материалы по моему делу. Около 250 страниц на русском и испанском языках. Через несколько дней должен быть суд.

Я рассказал об этом Эрнану. Он как-то не особо комментировал, именно по этой ситуации советов давать не стал. И только позже я понял, почему.

Накануне суда мы должны были встретиться с Надеждой и адвокатом, проговорить все возможные сценарии следующего дня. Я ждал этой встречи, потому что не был уверен в своем испанском, и мне было важно хорошо подготовиться заранее. Я чувствовал смутную тревогу, потому что не до конца понимал, что происходит.

Общение с Надеждой становилось все более напряженным: она как будто увиливала от моих вопросов. Сначала настаивала на экстрадиции, говорила, что это главное. Потом сменила тему, сказала, что суд – формальность, и мне просто сообщат о том, что пришли материалы дела.

В итоге ни Надежда, ни адвокат не приехали.

Я убивал время в ожидании хоть каких-то вестей от Надежды, не понимая, что теперь делать. Приближался вечер, а никакой информации так и не было. Суд уже завтра. Я дождался очереди к телефону и снова ей позвонил. Она повторила, что мне только озвучат положение дел и волноваться не стоит.

Но не волноваться не получалось. У меня появились сомнения в том, говорит ли мне Надежда правду, могу ли я ей доверять?

Я спрашивал у Эрнана, что тот думает по этому поводу, но, как и в прошлый раз, он только кивал и никак не комментировал, говорил только, что подумает.

Тем временем, в камеру постучали. Передо мной стоял высокий парень лет 28, блондин, из тех, кого называют "золотой молодежью". На его руке поблескивали дорогие часы. В этом павильоне уже разрешали носить часы, крестики и талисманы. Он был одет по последней моде. Его звали Гринго. Он оказался в тюрьме за то, что убил свою мать.

Уже позже я узнал, как это произошло. Ему было 13 лет, когда мать оставила их с отцом и уехала с мужчиной, младше ее на 10 лет, в Бразилию.

У семьи Гринго была ферма в пригороде Кордобы. Там разводили лошадей и коров. А его отец владел бизнесом в Буэнос-Айресе. Периодически надолго уезжал туда по делам. Гринго с малых лет оставался на хозяйстве за старшего. На ферме был наёмный персонал, но его работа требовала контроля. Да и парень был увлечён этим. А позже поступил учиться в профильный колледж. Изучал производство продукции и рынки сбыта. Ну, или как я это понял, учитывая мой слабый испанский. С 18 лет он уже работал в крупной аргентинской фирме по международному сбыту сельхозпродукции.

Когда Гринго было 23 года, его мать вернулась. Заявила, что ферма принадлежит ей, и он не имеет никаких прав. Однажды, поздно вечером, он вернулся навеселе с какой-то вечеринки. Слово за слово, и с матерью возник очередной конфликт. Он схватил висящее на стене ружьё и выстрелил. Затем выстрелил ещё несколько раз. После этого позвонил своей тете, сестре матери. Она много помогала ему когда родителей не было дома и была для него близким человеком.

Он позвонил ей, не зная, что делать дальше. Я не понял деталей их разговора. Понял, что разговаривали они долго и не один раз. В процессе этого парень отвёз труп своей матери в поле. На расстоянии нескольких километров от дома. Попытался закопать. Но был в сильном стрессе и не продумал детали. В итоге, через несколько дней полиция нашла в поле тело. Гринго признался в содеянном и его осудили. Его приговорили к 35 годам заключения.

Когда его посадили, ему было 23, а это значит, что на свободу он выйдет только в 58 лет. Почти всю свою сознательную жизнь он проведёт в тюрьме. Тетя и ее муж всегда приезжают к нему. Не пропускают ни одного дня визита. Несколько раз я видел в тюрьме и его отца.

Узнав эту историю, я столкнулся с тем, что она вызывает у меня противоречивые чувства. Без обсуждений, убить свою мать – это недопустимо. Какая бы ни была на неё обида. И как с осознанием этого жить дальше? Нет этому оправданий. И обида, и алкоголь. Это не извиняет такой поступок.

Но при этом, где-то в глубине души, мне было жалко этого парня. Он молодой, умный, крепкий. Вся жизнь была впереди. Жизнь, которую он проведет в тюрьме. Где каждый новый день будет таким же, как и предыдущий. Замершая картинка. А когда он освободится, если доживёт (потому что его посещают периодически суицидальные мысли), то выйдет уже пожилым. Кто его встретит там?.. Доживут ли до этого времени его тетя и отец?.. Как будто вся жизнь прошла мимо.

Продолжение следует...

– Когда вас выпишут отсюда?

– Я не знаю. Медсестра сказала, что сама я уже могу ехать домой, а ребёнка не выпишут, пока не пройдёт обследования и не получит прививку от туберкулёза.

Дочка родилась с пятницы на субботу. А анализы и прививку можно было сделать только в будние дни.

– Так всё серьезно? Ты не можешь забрать своего ребёнка?

– Не могу. Охрана на входе не выпустит. Тут в отличие от России такие вопросы решает не мать, а врачи. Ещё тут категорически против того, чтобы давать ребёнку воду.

– Странно. Давай я постараюсь договориться, чтобы вас перевели в отдельную палату. Выспитесь.

– Да, попробуй.

В палату зашла медсестра, вкатывая тележку с обедом. Обед состоял из жареного мяса с гарниром, сока и фруктов. Кормили тут хорошо. Объёма еды хватило бы даже мне. Кормили четыре раза в день. Завтрак, обед, ужин. И полдник между обедом и ужином со сладкой булочкой.

Я выяснил по поводу отдельной палаты. Одна такая освобождалась через день. И я договорился, чтобы туда перевели жену.

Анализы нужно было сдать в понедельник и во вторник. В среду сделать прививку. И в четверг можно было получить свидетельство о рождении. При больнице располагалось отделение Registró Civil (ЗАГС). Но при получении свидетельства требовалось присутствие официального переводчика.

Сдав все анализы и сделав прививку, в четверг мы стояли у окошка и ожидали выдачу свидетельства. В Аргентине фамилия ребёнку даётся по отцу и не склоняется. Поэтому мы получили свидетельство о рождении с женским именем и мужской фамилией. Выяснили, что изменить фамилию можно только через суд, поэтому мы решили забить на это и оставить, как есть.

Позже в течение месяца мы получили DNI (внутренний паспорт аргентинца), загранпаспорт и паспорт россиянина. DNI и аргентинский паспорт мы получили в центральном отделении Registró Civil. А российский паспорт в консульстве, предоставив аргентинское свидетельство о рождении официально переведённое на русский язык. Во всех документах, включая паспорт РФ, у малышки была мужская фамилия. В школе и детском саду это будет прикольно.

Наш семейный проект «Роды в Аргентине» был реализован на отлично!

У меня появилось свободное время, и возникла идея запустить бизнес-проект «Роды в Аргентине». Нашёл партнёра, точнее партнёршу в Санкт-Петербурге. Молодую энергичную предпринимательницу…

Правда говорят, что когда какой-то услуги на рынке не хватает лично тебе, то это шанс задуматься и воспользоваться возможностью.

Ребёнок получает гражданство уже через месяц после рождения. Паспорт Аргентины даёт возможность посещать 173 страны без визы. В том числе Европу, Великобританию, Новую Зеландию и т.д. Виза в США для граждан Аргентины делается быстро и сразу на 10 лет.

Однако запустить бизнес-проект в тот момент не удалось. У моей потенциальной партнёрши из Питера возникли личные обстоятельства, а другой проект потребовал много моего внимания и участия. Поэтому обсудили и поставили на паузу. Это, как и в случае в таунхаусами, оказалось к лучшему. Через два месяца всё из-за того же ковида наступил полный локдаун. Границы закрыли намертво.

– Отлично! Договорились!

И вот в один из дней жена сказала мне:

– Я думаю, что это состоится сегодня.

– Прикольно! Жаль, что Розана выходная.

– Я думаю, что справлюсь сама.

– Блин! Не говори ерунды. Выбирай, либо я еду с тобой, а дети остаются дома, либо я вызываю Розану, и она едет с тобой!

– Ладно, давай с Розаной, страшно детей одних оставлять дома.

Я пишу сообщение Розане:

«Розана, сегодня. Сообщу вам, когда начнутся первые схватки, и вызову Uber»

«Хорошо. Жду. Телефон будет рядом со мной всё время»

Ближе к 11 вчера появились первые схватки.

– Я звоню Розане!

– Подожди, ещё рано. Я чувствую ситуацию. Уложу пока детей спать. Помой их перед сном.

Спустя немного времени схватки стали учащаться.

– Всё, я звоню!

– Подожди ещё немного.

– Нет! Я делаю это сейчас!

Звоню няне, узнаю её адрес. Вызываю такси. Схватки стали частыми. Жена легла на диван. Я волнуюсь – только бы скорее приехало такси с няней! Звонок.

– Мы внизу. Спускайтесь.

– Вы очень вовремя!

Жена на диване корчится от боли. Мы не успели собрать вещи в роддом. Вера думала, что есть ещё время в запасе. Пытаюсь выяснить, что положить с собой. Но жена уже не может собраться и ответить. Хорошо, что поднялась Розана. Она взяла на себя сборы, помогла найти справки из Alemán Hospital. Покидал какие-то вещи в сумку и, поддерживая жену за плечи, помогаю спуститься к такси. Аккуратно усаживаю внутрь машины. Долго смотрю вслед. Нервничаю.

Поднявшись домой, звоню няне узнать, как ситуация. Она не отвечает. Хорошо, что такси – Uber, в приложение обычно приходит отчёт об окончании поездки.

До клиники ехать пятнадцать минут. Прошло уже двадцать пять, а отчёта нет. Нарезаю круги по квартире. Блин. Лучше бы я сам поехал. Наконец, приходит отчёт от Uber. Розана по-прежнему не отвечает. Ладно, понимаю, что приехали в госпиталь, и она занята.

Чтобы убить время, пытаюсь играть в монополию на телефоне. Но почти сразу закрываю приложение. Через час получаю голосовое сообщение на вотсап от няни:

– Она родила! Родила наша красавица! Девочка 3840. Всё хорошо! Не переживайте! Таксист нас долго вёз. Мы приехали, в госпитале никого не было. С трудом нашли дежурного врача. Но ваша жена молодец. Держалась очень хорошо.

– Розана, спасибо! Вы устали! Езжайте домой, я вызову вам такси.

В следующем сообщении няня надиктовала список того, что нужно принести завтра в больницу.

На следующий день у Розаны выходной, но в первую смену должна выйти новая няня Ирина. Она также откликнулась на вакансию. И мы договорились, что они будут работать посменно. Утром Розана должна приехать и ввести в курс дел Ирину. В дальнейшем Ирина проработала полтора года с нами.

Утром на радостях дал премию в размере 100$ Розане. Она долго отказывалась. Говорила, что сама рада за нас, но я настоял.

Оставив дочку дома с Ириной, я взял с собой сына, и мы поехали знакомиться с новым членом семьи.

Тогда я понял, что нам нужна русскоязычная няня. Нашёл все русскоязычные группы и разместил в них вакансию. На удивление поступило много откликов. Проведя несколько собеседований, мы выбрали армянку Розану, которая уже больше 20 лет жила в Аргентине. Она оказалась очень энергичной. Мы почувствовали огромное облегчение. Мы хотели двух нянь, чтобы они могли работать посменно. Но острота проблемы была снята. Оставалось найти роддом.

– Как ты хочешь рожать? Мы можем приписаться к платной клинике. Давай выберем вместе?

– Слушай, я в Москве всегда рожала бесплатно. Не хочу нарушать своих принципов. Тут я также решу этот вопрос.

Жена и правда всегда рожала бесплатно, при этом выбирая клиники сама. Один раз она рожала в клинике «Центр Планирования Семьи» в Москве на Севастопольском проспекте. Другой раз в одном из лучших роддомов Москвы ФГБУ «НМИЦ АГП им. В.И. Кулакова». А ещё в Домодедово у лучшего гинеколога. Она хорошо ориентируется и понимает, что хочет. Поэтому всегда получается лучшим образом.

В Буэнос-Айресе основные бесплатные роддома, это Госпиталь Фернандес и Госпиталь Ривадавия.

Мы проконсультировались с Надей и решили приписаться к Фернандесу. На первую консультацию Надя поехала с нами. Приехав, мы увидели очередь. Простояли в ней около двух часов. Врач осмотрела нас и выписала направление на анализы. Сложность заключалась в том, что на обследования необходимо было приезжать несколько раз к 6-7 утра по живой очереди. Такая ситуация нас не устроила.

Тогда возникла идея. Мы пройдём все анализы в частной клинике. Соберём все необходимые документы. А в день родов с началом схваток, поедем в муниципальный госпиталь.

Для обследований мы выбрали клинику Hospital Alemán.

Это оказалась хорошо оснащённая клиника. Со свежим ремонтом. И что важно – англоговорящими врачами. Без длинных очередей мы сдали все анализы. Получили заключение врача.

Важный этап был пройден.