Первое мнение, которое мне доводилось слышать в начале моей профессиональной подготовки, заключалось в том, что "навредить клиенту так же тяжело, как и помочь ему". Это высказывание часто использовали на курсах для начинающих терапевтов, чтобы уменьшить их тревогу и помочь избежать страха ошибок. Когда человек только приходит в профессию, у него есть немало внутренних переживаний: он может чувствовать себя недостаточно компетентным, опасаться показаться самозванцем. И действительно, такая поддержка иногда важна, чтобы специалист не потерял уверенность в начале пути.

Однако по мере накопления опыта я пришёл к пониманию, что вредить клиенту на самом деле легче, чем помогать ему. Этой простой истиной далеко не всегда делятся на обучающих курсах. Но в практике часто оказывается, что "слабые места" терапевта — его непроработанные убеждения, слепая вера в собственные методы, отсутствие достаточной рефлексии — могут нанести серьёзный урон клиенту. Разумеется, я не хочу полностью обесценивать вышеприведённое мнение. Эта концепция действительно может помогать на старте профессионального пути. Но по мере становления терапевта важно выйти за рамки этой упрощённой идеи и осознать, что ошибок в нашей практике бывает немало, и их потенциальные последствия заслуживают внимания.

Второй тезис: вред и целесообразность

Кроме того, мне приходилось сталкиваться с идеей, что при оценке действий психотерапевта следует исходить из принципа целесообразности, а не морали. Сторонники этой позиции считают, что морализаторство, заложенное в этических кодексах, мешает объективно оценивать ситуацию. С их точки зрения, достаточно учитывать, что полезно клиенту и какие действия приведут к его благополучию, без излишних "моральных ограничений". Например, в таком подходе, скажем, нарушение границ с клиентом, такое как сексуальные отношения, рассматривается как нецелесообразное, а не просто неправильное или вредное.

Лично я убеждён, что этическая составляющая должна быть важным аспектом профессиональной рефлексии. Ведь зачастую терапевтический процесс, построенный исключительно на принципе "что эффективно", исключает категорию вреда из профессиональной рефлексии. А в некоторых случае стремление лишь только к большей эффективности психотерапии, без анализа возможного вреда клиенту, может привести к мночисленным ошибкам психотерапевта, травматизации клиента, стать причиной потери веры в себя и в психотерапию.

Классификация вреда в психотерапии

Анализируя собственный опыт и примеры из практики, я выделил несколько основных типов вреда, которые, по моему мнению, заслуживают особого внимания.

1. Усиление внутренних конфликтов и ретравматизация 

Один из первых видов вреда, о котором стоит сказать, связан с тем, что психотерапия, направленная на разрешение проблемы, может, наоборот, усилить внутренний конфликт клиента. Практически каждый клиент, приходящий на терапию, приносит с собой некие внутренние противоречия. Например, он может одновременно стремиться к новым возможностям и бояться изменений. Или же, как в распространённом примере, одна часть его хочет защищать себя и отстаивать свои границы, в то время как другая испытывает страх перед агрессивными людьми.

Если терапевт концентрируется лишь на одной из сторон конфликта, например, на преодолении страха, это может не только не помочь клиенту, но и усугубить его состояние. Когда мы упускаем из виду комплексную природу личности клиента, то, сосредоточившись на определённой цели (например, на развитии уверенности), можем невольно подталкивать его к ситуациям, которые угрожают его благополучию. Такой подход чреват тем, что клиент, не осознавая собственных границ, начнёт стремиться к экстремальным ситуациям, подвергая себя опасности.

Чтобы избежать подобной ошибки и возможного вреда от неё, психотерапевту следует стремиться видеть психические процессы своего клиента комплексно, учитывая разнонаправленные силы. Стоит избегать поспешных выводов и простых решений. Давать больше времени и внимания для совместного с клиентом исследования его внутренних процессов.

2. Растрата ресурсов клиента

Второй вид вреда — это нерациональное использование ресурсов клиента. К ним можно отнести три основных ресурса: время, деньги и психоэмоциональные силы, направленные на саморефлексию и самоанализ. Клиенты приходят в терапию в надежде получить помощь и поддержку, и если терапия неэффективна или построена на ложных ожиданиях, это может истощить их ресурсы.

Примером может служить ситуация с клиентом, страдающим от серьёзного физического заболевания, который убеждён, что психотерапия может помочь ему в его выздоровлении. Терапевт, имея высокую веру в возможности психотерапии, может поддержать это убеждение, не предполагая, что клиенту на самом деле необходима медицинская помощь. Психотерапевт может переоценивать эффективность своей психотерапии, и клиент, поверив в возможность исцеления, вкладывает свои ресурсы в терапию. Но если ожидаемого эффекта нет, клиент оказывается перед лицом серьёзного кризиса: потрачены деньги, упущено время. Время, в течении которого проблема со здоровьем может ухудшаться и деньги, которые могли быть использованы для других способов лечения.

Такие ситуации особенно печальны, так как они не только истощают клиента, но и приводят к разочарованию в психотерапии в общем или в самом себе в частности.

Для избежания этой ошибки психотерапевту следует с одной стороны адекватно оценивать возможности психотерапии и не давать клиенту необоснованных обещаний. А с другой стороны, с уважением относиться к ресурсам клиента, стараясь не растрачивать их впустую.

3. Разочарование клиента в психотерапии и в самом себе

Третий вид вреда возникает, когда клиент теряет доверие к психотерапии или начинает считать себя "непригодным" для психотерапевтической работы. Иногда это случается, когда клиент видит рекламу "быстрых" методов, которые обещают мгновенное улучшение состояния. Клиент может искренне поверить в эти обещания и, не увидев результата, решить, что "психотерапия не работает" или, что ещё хуже, "со мной что-то не так, раз у меня нет нужных результатов".

В отличие от медицинских методов, психотерапия предполагает активное участие клиента, его саморефлексию, выполнение “домашних заданий” и т.д. Если же в процессе терапии у клиента формируется убеждение, что он не способен к самоанализу и улучшению, это подрывает его базовый ресурс, столь необходимый для работы. Когда клиент считает себя неспособным проделать внутреннюю работу, психотерапевт оказывается в сложной позиции: он может только поддерживать, но не может заставить клиента изменить восприятие.

Для минимизации возможности этой ошибки психотерапевту следует уделять большое внимание живому контакту с клиентом и избегать чрезмерной сосредоточенности на своих методах и концепциях. И при необходимости, как писал Карл Юнг, для каждого клиента изобретать свою психотерапию. А так же следует взращивать и поддерживать возможности клиента к самотерапии и саморегуляции.

Профессиональная рефлексия и необходимость осознанности

На мой взгляд, для любого психотерапевта важно осознавать потенциальные риски и уделять особое внимание вопросам вреда. Подобный анализ необходим для роста и развития в профессии. Конечно, такое внимание к ошибкам может напугать (прежде всего начинающих) специалистов, и мне не хотелось бы кого-то запугивать этим обсуждением. Мне бы хотелось, чтобы разговор о вреде открывал больше возможностей для профессионального анализа, профессионального роста и увеличения качества психотерапевтической помощи.

Психотерапия требует от нас постоянной работы над собой, критического осмысления своей практики, пересмотра подходов. Только так можно минимизировать возможный вред и быть уверенными в том, что наша помощь действительно полезна для клиента.

Мой телеграмм канал - https://t.me/wayofheart

В плане улучшений производительности PS5 Pro получила режим Boost, созданный для повышения скорости в уже выпущенных играх. Однако пока результаты не поражают: в среднем прирост составляет около 35%, что позволяет некоторым играм приблизиться к заветным 60 кадрам в секунду, но не всегда стабильно удерживать их.

Тем не менее, даже на PS5 Pro не удалось достичь стабильных 60 fps в тех играх, где стандартная PS5 иногда падала до 40 fps. Теперь просадки случаются реже, но всё же встречаются, удерживаясь в диапазоне 50-55 fps — намного лучше, но не идеально.

Эксперты также провели предварительное тестирование, сравнив производительность PS5 Pro с ПК, настроенным на параметры, аналогичные пресету PS5 в Elden Ring. Результаты показали, что PS5 Pro уступает даже видеокарте RX 6800 (не XT). В тех местах, где RX 6800 стабильно выдает 60 fps, PS5 Pro периодически проседает до 50 fps, что лишний раз подчеркивает её отставание в сравнении с не самыми производительными ПК-системами 4-х летней давности.

Есть надежда, что скромный прирост производительности на данный момент объясняется тем, что PS5 Pro еще не задействует все возможности трассировки лучей, которые предоставляет новая архитектура RDNA. В перспективе можно ожидать, что специальные патчи для игр улучшат fps на PS5 Pro в тех режимах, где стандартная PS5 испытывала трудности с трассировкой, или даже добавят трассировку в игры, где она ранее не использовалась, что должно преобразить визуальные эффекты. Sony заявляет, что PS5 Pro сможет обрабатывать трассировку лучей в разы быстрее предшественницы, и это потенциально может дать консоли заметное преимущество.

На данный момент стоимость полной версии PS5 с дисководом и подставкой составляет $500, в то время как базовая версия PS5 Pro стоит $700. Учитывая прирост производительности лишь около 35%, цена за каждый дополнительный fps кажется завышенной. Правда, новый объем хранилища — 2 Тб вместо менее чем 1 Тб у стандартной PS5 — может стать одним из оправданий для более высокой цены.

Советский Союз оставил целую культуру остановок из старого доброго БЕТОНА, способных пережить даже ядерную войну. Да в некоторых из них полноценно оборону держать можно, а иные и сами по себе произведение искусства. Не нравится бетон? Давайте используем ПЛАСТИК, можно даже переработанный, ибо какая хрен разница. Так наверное даже модно-экологично будет. И всего лишь нужно разработать красивый проект из этих, гораздо более устойчивых к переменчивым факторам материалов.

Но нет же, сталь и стекло, стекло и сталь. Лишь бы пластмассовому миру насолить, хоть он уже и победил.

Груда обычных утренних дел привычно вершилась под телевизионный эфир Первого канала. Шёл день 7 ноября, когда-то изменивший ход сначала российской, а потом и мировой истории.

В новостных блоках главного федерального ТВ говорили о чём угодно, кроме Октябрьской революции. Что касается парада 7 ноября 1941 года, впрочем, упоминаемого голосом за кадром, причины оного так и оставались загадкой, либо, быть может, так тов. Сталин — его имя тоже не вспомнили — отправлял солдат и офицеров на фронт? Иначе зачем ещё было собирать на главной площади страны столько военнослужащих в самый критический момент войны?

Новостных блоков было много, чередовались они каждые полчаса. Надежда услышать хоть словечко о величайшей из революций не таяла вплоть до окончания эфира программы «Доброе утро». И свойственный мне оптимизм в итоге был-таки награждён следующей информацией:

В 8 час. 49 мин. ведущий воскликнул: «Но мы напоминаем, что сегодня 7 ноября и…». Сердце в груди застучало в два раза быстрее, казалось, историческая справедливость вот-вот будет восстановлена. И… «это международный, на минуточку, день холодца!» — финал телевизионной передачи состоялся. Занавес. Тушите свет.

Что тут сказать… Так, вероятно, выглядит государство, где история замещена желеобразной массой от бульона с кусочками томлёного мяса. Подаётся, кстати, с хреном.

«Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории, а также правопреемником (правопродолжателем) Союза ССР», — наивно верил я, читая текст принятых поправок к Конституции РФ. Она же, Россия, гордится, как часто говорят в эфире того же Первого канала, своей дружбой с Китайской Народной Республикой, чьей идеологией во всех официальных документах значится марксизм-ленинизм, а также замечательной страной на севере Корейского полуострова, что оказывает нам не только моральную или экономическую, но и прямую военную помощь. Что ж, любители чествовать холодец вряд ли знают о том, что эти (и не только) страны, так же как и наша Родина, существуют потому, что именно 7 ноября 1917 года предки наши наваристых бульонов в Петрограде не варили. И хрена к нему не тёрли.

Советскую власть критиковали, среди прочего, за то, что, например, в финале увертюры «1812 год» П. И. Чайковского цитата «Боже, царя храни» заменили на музыку из хора «Славься» М. И. Глинки. То есть темой из финала оперы другого Великого русского композитора. Сегодня «мастера телевизионных искусств» заменяют нам День Великой Октябрьской социалистической революции Днём холодца.

Днём холодца — всемирно-исторического значения.

P. S. Как-то стыдно перед теми, кто потом и кровью создавал, строил и защищал СССР, кто шёл у раскрытого от воздушной маскировки Мавзолея В. И. Ленина на параде в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции...