Вампиры и Оборотни в рассказах

— Ах, мой дорогой господин... Если бы только ты знал, насколько сильна моя привязанность к тебе...

Эти слова стали началом нового этапа в его жизни, наполненной надеждой и ожиданием возможного счастья. Хотя Кайус понимал, что признание возможно приведет к боли и разочарованию, он больше не мог держать в тайне свои сокровенные желания. Любовь победила страх одиночества, открыв новую главу в истории двух великих вампиров, живущих вечно в тени старых улиц Вольтерры.

Вечером, сидя в библиотеке своего дворца, Аро задумчиво смотрел на пламя свечи, мысленно перебирая события прошедших столетий. Он вспоминал годы, проведённые рядом с Кайусом, удивляясь стойкости и преданности своего друга. Сколько раз они сражались бок о бок, защищали вольтеровцев от врагов, переживали моменты триумфа и трагедии.

Мысли постепенно обратились к поведению Кайуса последнее время. Что-то изменилось в нём, нечто неопределённое, скрытое от глаз окружающих. Казалось, будто Кайус наблюдает за ним чаще обычного, иногда застывая на месте, словно пытаясь разгадать какую-то загадку. Неужели дружба стала тяготить его? Или, напротив, появились новые причины уделять особое внимание своему старшему товарищу?

— Как странно порой ведут себя друзья, — тихо произнес Аро, погруженный в собственные размышления. — Возможно, Кайус испытывает какой-то внутренний конфликт, скрытый даже от меня. Ведь именно в самые спокойные мгновения мы начинаем сомневаться в собственной природе чувств.

Несмотря на всю близость, которая сложилась между ними, Аро осознавал, что тайны души каждого существа остаются непостижимыми. Они могли общаться телепатически, читать эмоции друг друга, но некоторые глубины человеческих эмоций были сокрыты даже от сверхъестественных способностей.

— Может быть, я должен спросить его прямо, — подумал Аро, представляя реакцию Кайуса на откровенность. — Мы ведь лучшие друзья, верно? Должны доверять друг другу абсолютно.

Однако, вспомнив о долголетнем опыте жизни, Аро усмехнулся сам себе. Люди и вампиры нередко стесняются говорить о собственных слабостях, опасаясь потерять уважение друзей. Лучше подождать подходящего момента, когда Кайус сам откроется ему.

И вновь возвращаясь к книгам, хранящим древние знания, Аро ощутил глубокое удовлетворение от дружбы с Кайусом. Именно такая связь помогает сохранять баланс и равновесие в мире, полном хаоса и борьбы. И неважно, что скрыто за взглядами товарища, главное — доверие и взаимная поддержка.

Кайус стоял возле окна огромной залы, погрузившись в свои глубокие размышления. За окном сияли огни древней Вольтерры, создавая иллюзию мира и покоя. Но внутри него царили бурлящие страсти и противоречия.

Он давно понял, что власть — всего лишь средство достижения цели, но настоящая сила заключалась в другом. Настоящая сила находилась в глазах и поступках Аро, лидера могущественного клана Вольтури. Этот великий вампир внушал одновременно уважение, восторг и страх своим присутствием. Каждое движение, каждая фраза, исходящие от Аро, заставляли сердца всех членов клана замирать в благоговении.

Именно эта вера и надежда поддерживала Кайуса в минуты сомнений и неуверенности.

Пока Аро оставался лидером, пока Маркус давал ценные советы, жизнь имела цель и значение. Остальное не имело значения, включая личное счастье и мечты о настоящей близости с объектом своей любви.

Особенно сильно это влияние ощущал Кайус. Уже долгие века он испытывал необузданную страсть к этому существу, внешне прекрасному и внутреннему величественному. Эта любовь рождалась ещё тогда, когда он впервые увидел глаза Аро, излучающие мудрость и сострадание ко всему миру. Постепенно чувства переросли в настоящую одержимость, вынуждая блондина смотреть на своего вождя не только как на старшего товарища, но и как на объект глубокой внутренней привязанности.

Но кроме любви и уважения, Кайус также испытывал страх перед Аро. Страх показаться слабым, показать свои истинные чувства. Бесконечная разница в возрасте и положении делала любые попытки выразить свою симпатию тщетными. Поэтому он предпочитал оставаться в тени, наблюдать за каждым движением и словом вожака, наслаждаясь близостью, но сохраняя дистанцию.

Ещё одна фигура, способствующая сохранению гармонии в клане, — Маркус. Старый и мудрый вампир, чьё присутствие часто оказывалось решающим фактором в принятии важных решений. Советы Маркуса, его способность видеть истину сквозь обман и ложь, делали его незаменимым союзником для Аро. Сам Кайус тоже почитал Маркуса, признавая его опыт и интеллектуальные способности. Именно благодаря Маркусу Аро сохранял контроль над ситуацией, что позволяло поддерживать порядок и стабильность в империи.

Для Кайуса роль второго плана становилась привычной. Любить издалека, поклоняться таланту и харизме Аро, радоваться каждому мгновению, проведённому рядом с вожаком, и терпеть боль неразделённой любви. Такая жизнь приносила ему страдания, но одновременно дарила ощущение смысла существования. Ведь, несмотря ни на что, он принадлежал к кругу избранных, тех немногих, кому дано увидеть лицо настоящего властелина, чьи поступки формируют судьбу человечества.

Почёсывая вывалившееся из-под рубахи пузо, он поглядывал в пустую кружку.

- Давай, тебе ещё подолью, - сказал Димину Клаус, поднявшись со стула.

- Для этого мне нужно освободить место в брюхе, - усмехнулся он, и еле вылез из-за стола, чуть не завалившись на пол. - Спокойно, - упёршись в стену, толстяк попросил приятелей, уже готовых прийти на помощь, не беспокоиться.

- Не сломай мне дверь, я только недавно её починил, - выкрикнул Клаус из-за прилавка, наполняя пустую кружку.

- И поторопись, а то и меня уже скоро подожмёт, - сказал вдогонку Винс.

- Хоть бы орать не начал, а то внучку разбудит.

Клаус вернулся за стол, высказывая своё недовольство Димином.

- Да и пусть разбудит, к нам присоединится, разбавит нашу компанию, я давно за ней наблюдаю, - насмешливо проговорил бабник, желая подколоть старика.

- Знаю я, как ты обычно наблюдаешь. Об Илене и думать не смей.

- Клаус, если бы я хотел, уже давно бы ты меня и поймал за этим делом. И вообще, будь я красоткой, как она, давно бы свалил куда поближе к столице. Нашёл бы богатого дурня, да и выдоил его до последней монеты, - признался совратитель, занимавшийся примерно тем же. Будучи красавцем, он искал дурочек, от которых умел получать желаемое.

- Не-е-е, друг. Она другая. Ей главное, что внутри, а не снаружи.

Клаус знал, что Илена не променяет свою жизнь на богатство, по крайней мере, хотел в это верить.

- Все они другие, пока золото не увидят. Ладно, давайте, за неё и выпьем!

- Ну и застрял же я тут, - пробормотал себе пол нос Димин, пытаясь затянуть ремень, не видя его из-за нажитого живота.

К тому же и тусклая свеча в стеклянном фонарике не сильно-то и помогала этому процессу. Ветерок провыл в щёлке, затушив огонёк.

- Что за проклятье! – выругался толстяк, оказавшись во тьме, - Вот Клаус, жмот, не может дверь нормально повесить, чтобы не дуло из щелей!

Он ударил кулаком по стене.

Со двора раздался скрип деревянных ступеней, будто кто-то уже ждал своей очереди в Яму.

- Роб, это ты?! Минуту, у меня проблема. Тут темно, как в могиле.

Кое-как, всё же попав в петлю, Димин открыл дверь, затягивая на поясе ремень. Подняв глаза, он засмущался, увидев перед собой не своего дружка, а внучку Клауса. Она смотрела на него каким-то не естественным безумным взглядом, будто голодный зверь, предвкушающий еду.

- Здравствуй, Димин!

- Где там он?! – смеясь, проворчал Винс, заждавшись толстяка, - Уже и мне бы пора отлить.

- Придётся ломать дверь, если Димин уснул прямо в Яме, - поддержал смехом Роб.

- Идите вы! – выругался Клаус.

Винс встал из-за стола, пройдя к выходу.

- Пойду, стащу его оттуда.

Он вышел на крыльцо, вздохнув полной грудью свежего воздуха.

- Винс…

Парень повернулся, услышав, как протяжный женский голосок позвал его. Ни в одной из сторон никого не было видно, хотя кто знает, что там творится в темноте?

- Похоже, на сегодня хватит хмеля.

- Винс… - вновь прозвучал зов, от которого у парня по спине пробежали мурашки.

Он уже взялся за ручку, подумав, чтобы вернуться обратно в таверну.

- Идите вы к бесам! – выругался он, плюнув на крыльцо.

Страхи были присущи трусам, каким парень себя не считал, направившись за угол таверны.

- Винс, - ясно прозвучал голос.

На заднем дворе, у копны сена стояла Илена, подзывая парня. Её серое платье еле держалось на одном плече, тогда как другое уже было обнажено, чтобы привлечь внимание.

- Илена?

Удивился Винс, будто внучка Клауса прочла его грязные мысли, озвученные в зале. Хотя с чего бы она звала его? Все знали, насколько он хорош, может, и она решила проверить? Боясь лишь потерять доверие Клауса, Винс, довольно улыбаясь, всё же подошёл к Илене.

Платье упало на землю, и перед парнем во всей красе Илена просила взглядом сделать с ней то, что он умел.

- О, Ангел, прошу, скажи, что ты мне не снишься, - проговорил он.

Манящая своей красотой, ароматом волос, Илена желала отдаться прямо на копне сена. Он сорвал с себя одежду, обняв её в сладком поцелуе, не веря в свалившееся на него счастье. И вместе они завалились на стог.

В этот же миг Винс почувствовал, как будто острые ножи впились в его спину. Он вскрикнул, открыв глаза. Перед ним лежала не внучка Клауса, а клыкастая тварь, чёрными кругляками-зрачками, уставившаяся на пойманного любовника. Словно паук, она вцепилась в свою добычу, вонзив десятки клыков в его плечо. Бедняга завизжал, как поросёнок.

- Это уже не смешно, что у тебя тут происходит? – поджав хвост, проговорил Роб, будто забыв о своих словах.

- Чего ты дрожишь? Небось, схлестнулись опять на земле, или разыграть нас решили. Хочешь, иди проверь, - косо глянул на него Клаус, вытирая пену из-под носа.

- Ну уж нет. Сам иди проверяй, - съёжившись от знобящего волнения, проворчал парень.

- Вон, идут, - кивнул головой старик, в сторону двери, услышав скрипящие на крыльце шаги.

- Чего тогда не заходят? – насторожился Роб, передав свой страх и Клаусу.

Они оба умолкли, слыша, лишь как, пошатываясь, скрежетал фонарь, висевший над столом. Со стороны стойки доносился похожий звук. У крыльца раздался еле слышимый треск, кто-то встал у двери. Роб бешено дышал, вцепившись в стол руками, чувствуя, как колотилось сердце. Сжавшись, оба огонька в зале затухли, будто кто-то дунул на них. Клаус услышал, как зарыдал Роб, нашёптывая молитву в ожидании худшего.

Дверь с силой распахнулась, и что-то тяжёло ударилось об пол. Клаус на ощупь попятился к стойке, отлично помня зал. Чьё-то сопящее дыхание раздавалось в темноте.

- Не трогай меня! – закричал парень, загремев стулом.

Раздался скрежет стола, вскоре с грохотом ударившегося в стену.

Клаус кинулся бежать, наткнувшись на стул. Вместе, они упали с ног. В темноте доносился стон задыхавшегося Роба, с треском порвалась одежда, или ещё хуже - плоть. Старик поднялся и снова продолжил бегство к лестнице.

Закрывшись в одном из номеров, Клаус не надеялся, что два парня придут ему на помощь. Скорее всего, с ними случилось то же самое, что и с Робом. Какая-то тварь напала на них, может, тот самый Носфарский демон.

Ступени лестницы заскрипели под ногами поднимавшегося существа. Тавернщик осознал, что был последним, кто ещё оставался жив, в ужасе забыл об Илене. Он бросился к окну. Падение на землю гарантировало бы сильный ушиб, или перелом ног, всё лучше, чем смерть от когтей демона.

Старик перекинул ногу через подоконник, как тело вдруг замерло. Он не мог пошевелиться, но понимал, как мало оставалось времени до того, как нечто ворвётся в комнату.

- Дядя, - зашипела тварь, стоя за дверью, - Куда же вы?

- Илена? – заставил он себя произнести имя девушки.

Только она называла так Клауса. Он сразу представил, как внучка в ужасе просит о помощи, загнанная в тупик, подбиравшимся к ней демоном. Нужно помочь бедняжке.

- Откройте мне.

Старик, словно околдованный, залез обратно в комнату, видя в себе трусливого пса. Как он мог забыть и бросить Илену на растерзание демона?

- Откройте же, скорее! – её голос изменился на более глубокий, проникающий в самый центр сознания, содрагая всё нутро.

Клаус до сих пор думал, что за дверью, рыдая от ужаса, ждёт, когда же появится шанс на спасение, Илена.

- Открывай же эту проклятую дверь! – кричал голос в голове тавернщика, толкавшая тело на верную смерть.

В стороне скрипнула дверь, тут же указав демону новую цель, и только благодаря ловкости мужик, переодетый в медведя, успел захлопнуть дверь перед демоном. Острые когти пробили деревянное заграждение, и если бы ряженый стоял вплотную, они вонзились бы в его голову. Растерянный хозяин бросился к стене за топором, а сзади с грохотом рухнула на землю дверь, сорванная с петель. Незваная гостья вошла за порог в сером, покрытом красными пятнами платье, открыв широкую клыкастую пасть так, что тёмно-серая кожа на лице готова была разорваться от натяжение. Её круглые чёрные глаза расширились ещё больше, когда она увидела человека, а длинные чёрные, слипшиеся от крови волосы, казалось, слегка поднялись дыбом и, издав пронзительный крик, упырица прыгнула, выставив вперёд уже окровавленные когтистые лапы. Топор, которым мужик не успел воспользоваться, упал в стороне. Лапами Илена прижала руки бедняги к полу. Пасть раскрылась перед глазами жертвы, и челюсти сомкнулись на медвежьей голове.

В темноте демон крался незаметно, подбираясь к обезумевшей толпе. Увлечённые празднованием ряженые жители, не замечали, как среди их пляшущих теней затаилась ещё одна.

С окровавленным горлом на землю упала девушка, с привязанными к спине крыльями птицы, её крик смешался в шуме ликования и музыки. Её приятель с рогами быка успел лишь доковылять до соседнего дома, держась за зияющую рану на животе. Следом в толпе утонул здоровяк в овечьей шкуре с порванными артериями на горле. Один за другим танцующие жители становились жертвами скрытного демона, пока кто-то не бросился в сборище людей с факелом в руках.

- Демон! - кричал он, - Демон!

Его никто не слышал, пока музыканты продолжали наигрывать весёлый мотив. Второй, его приятель, уже бежал к ним, вырывая из их рук инструменты.

Мелькание факела, крики раненых и окровавленные тела на земле стали концом веселья, подняв панику. То, чего и ждала демоница, затаившаяся во тьме.

- Демон! Вон он!

Дружина, вооружённая чем попало, бежала к зовущему о помощи старику. Следующий крик раздался уже через два дома. Тело молодой крестьянки скатилось с крыши, оставив за собой кровавый след. Зазвенели осколки, и в страхе кто-то забросил горящий факел в разбитое окно хижины, куда только что ворвался упырь, утащив с собой парнишку. Огонь быстро охватил весь дом, грозясь переметнуться на соседние постройки. Деревня пылала ужасом, заливаясь кровью своих жителей. Столбы дыма от пылавших построек поднимались в ночное небо, наполнившееся звоном колокола дозорной башни, заглушившего сотни молящих о помощи.

***

Люберт, Ваданор, Ильнарий, да вся долина Енифа в ужасе обсуждала демона, напавшего ночью на деревню. Ужас накрыл весь Ансандор, страх, что демон доберётся до города, опустошил улицы, загнав жителей в свои дома. Ни церковь, ни обещания солдат, ничто не могло внушить людям доверие, и только самые отчаянные, или не верящие в подобную чушь продолжали свои повседневные дела.

- … он сказал, вы нужны ему лично, - доложил стражник Люберту, передав слова пришедшему к дворцу бродяге.

- Проклятый близнец! Что ему нужно? Решил меня проверить на храбрость?

Люберт, обрадовавшийся новостям, только и мечтал, чтобы демон добрался до Ансандора, наведя и здесь шума. Его, казалось, несбыточный план мог стать реальностью. Слухи бы облетели весь Арнайрим. Громкие слова слетели бы с уст Хранителя. Пусть умрёт хоть целая сотня, главное, чтобы все подумали, от чьих когтей пал Посол Рудо. Носфарский демон, как его уже успели прозвать, мог стать спасителем Советника, чьё положение висело на волоске.

Но нет, кому-то понадобилось присутствие Советника. Несмотря на реальную опасность, его хотел видеть Рувенир, пребывающий в плохом состоянии, желая передать весть непомерной важности.

- Рувенир, о, Небеса, что с тобой случилось?

Люберт был шокирован, увидев умиравшего близнеца на койке в доме какой-то старухи. Его раны загноились, и даже сок целестуса не смог спасти беднягу от медленно убивающего яда. Правая ладонь почернела, начался процесс отмирания. Без ампутации здесь бы не обошлось, правда, спасти беднягу всё равно бы не удалось.

- Ты бы не поверил мне, не увидев моих ран, - теряя силы на глазах, еле произнёс курчавый парень, и только благодаря леденящей траве, он ещё находился в сознании.

- Илена, та ведьма, что мы держали в амбаре, она убила двоих бродяг, - близнец закашлялся, отхаркнув серо-красные сгустки какой-то слизи, -  Скоро и я стану покойником.

Даже стоя рядом с Рувениром, Люберт не собирался верить в подобный бред.

- Что ты ему дала? - с недоверием спросил Советник знахарку, молчаливо сидящую в углу своей хижины.

В ответ она лишь испуганно пожала плечами.

- Он не пьян, - пробормотал Лодмин, стоявший у двери, - Я видел, что стало с Симоном и Даввином. Она демон!

После случившегося в деревне, вор был напуган, что Илена вернётся за ним, чтобы отомстить.

- О чём вы говорите? Амбар сгорел! - вскинув руки, рявкнул Люберт.

Советник будто забыл, что ещё утром был рад появлению демона, а теперь отказывался верить словам близнеца и его подкупленного дружка.

- Так и есть, но девки в нём уже не было! Мы видели её у реки с охотником, там она и напала на Рувенира.

- Охотником?

- Парень в круглой шляпе и плаще. Я видел его раньше в деревне.

Люберт сразу представил Суреана, впрочем, вся эта история была слишком запутана, чтобы кого-то в ней подозревать.

- Поверьте, она убийца, - Лодмин задрожал, - Она вернётся и отомстит нам. Все нам! - указал он и на Советника.

Рувенир снова закашлялся.

- Смотрите, ему уже не помочь. Ведьму нужно поймать, - прошептал вор, прикоснувшись к руке Люберта.

Советник вышел из дома, хлопнув дверью. Слушать этот бред и смотреть на разлагавшегося близнеца он больше не мог, но внезапно слова Лодмина подкинули ему отличную идею, остановив его. Что если всё это правда? Новый план уже созревал в его голове, но кто теперь исполнит его, Руведир? Он ненавидел Советника из-за Аки, но у любой ненависти была своя цена. Быть может, узнав о щедрой расплате, он временно забудет обиды, ведь, по какой-то причине он до сих пор не распустил слухи об отношениях Советника и дочки деревенской шлюхи.

Стражи в саду стало заметно больше, хоть Люберт и отрицал опасения, скорее всего, просто играя в смельчака перед своей любовницей. Лысый великан в кожаном жилете без рукавов сидел у дверей дворца, в стороне от солдат. Ещё в нескольких местах сада появился патруль, блуждавший по аллеям.

После прогулки Ака возвращалась по садовым рядам к дверям дворца, когда ей навстречу вышел Руведир. Первой заметив его, рыжеволосая красотка гордо задрала нос, дождавшись, когда их взгляды пересеклись, после чего высокомерно отвела глаза в сторону. Уверенная в том, что с ней ничего не случиться, она могла вести себя как угодно. Находясь на своей территории и играя по своим правилам, Ака чувствовала над бывшим ухажёром несравнимое превосходство.

Он выглядел довольным, казалось, что пропала ревность и обида, возможно, он уже нашёл другую, на ком теперь срывал своё недовольство. Что ж, так даже лучше, не будет долгих и бесполезных уговоров вернуть всё назад.

Как и подумала Ака, он не смог пройти мимо.

- Не думал, что увижу тебя.

Лишь только услышав его омерзительный голос, перед глазами Аки пролетели ужасные воспоминания, и вся её уверенность разом куда-то испарилась, будто она с ним встретилась в торговой палатке, вновь угодив в западню.

- Увидел? Можешь уходить.

Она даже не посмотрела ему в глаза, желая поскорее избавиться от общества. Близнец промолчал, хотя было видно, что грубость Аки не прошла бесследно.

- Как тебе живётся во дворце, имея всё самое лучшее, забравшись так высоко? Но ведь мы оба знаем, тебе эта высота никогда не покориться, - ехидно произнёс он, желая услышать честный ответ, который бы стал утешением для него.

Ака была уверена, что Руведир не знал и части правды, и все его слова были сказаны лишь, чтобы разозлить её. У него это всегда отлично получалось. Наконец-то, она взглянула ему в глаза.

- Даже если бы я жила в конюшне, эта жизнь была бы достойнее той, что мог дать мне ты!

Руведир сжал кулак, и если бы вовремя не одумался, вспомнив о страже, ударил бы Аку.

- Признайся, ты думаешь обо мне, когда этот подонок имеет тебя? Никто не сделает это лучше меня! - еле сдерживая свой гадкий смех, Руведир продолжал причинять боль Аке.

- Тебя мне может напомнить только куча коровьего дерьма! - прокричала она так, чтобы её было слышно, чтобы стражи обратили своё внимание на разгоравшийся скандал.

Толкнув Руведира на кусты, она побежала в сторону дверей.

Выбравшись из колючих веток, близнец был полон злости, но уже через мгновение он снова засмеялся, увидев, как напугана была Ака.

- Ты ещё приползёшь обратно ко мне! - прокричал он ей вслед, не боясь, что кто-то услышит его слов.

Я растягивал последний бокал, не желая уходить, и тогда меня попросила прислуга вернуться в спальню. Пора спать. Стоило ли упрямиться? Нет, ведь я надеялся получить главный приз.

Пролежав несколько часов, я не мог уснуть. Ко входу приехала машина, я бросился к окну. Ева вышла довольная, и подняла глаза на меня, будто знала, что я жду её. С другой стороны вылез Филипп с недовольной мордой. Он что-то бурчал спутнице, но она была на другой волне, не отвечая ему.

Вскоре девушка пришла ко мне и... села на краю кровати, рассказывая, куда они ездили.

- Это было очень глупо со стороны Сёмы. Мне пришлось заплатить владельцу Петра кругленькую сумму, чтобы он не раздувал скандал. Но этот слизняк в итоге обманул меня. Парню оторвали челюсть, мне даже видео прислали, где он у врачей. Могло быть разбирательство, если бы он пропустил бой. Мы ездили к ним в дом, а после долгого нервного разговора, когда мы расходились с миром, Пётр спустился проводить нас. Он выглядел как ни в чём не бывало. У него отличная регенерация, - восхищалась Ева, глядя куда-то в сторону.

От её гнева не осталось и следа, а я бесился от этих слов. Мало того, что мы просто болтаем, так ещё и не про наши победы. Все мысли Евы были заняты этим упырём и всем, что с ним произошло.

- Он же вампир, чтобы его убить нужны другие способы, и Сёма знал об этом, - добавил я, приуменьшая уникальность врага.

- Я почему-то раньше не задумывалась об их свойствах. Было бы интересно понаблюдать за ним на арене, - сказала она, повернувшись ко мне, будто я мог пойти с ней.

- Для чего? – удивился я, - Хочешь найти его слабые места?

Лучше бы рассказала мне, где сейчас мой сосед, и что с ним делают за его поступок.

- Нет, искать будешь ты. Организуем бой с одним из вампиров, - её глаза сверкнули от этой идеи, - Ложись, тебе нужно выспаться, а я пойду займусь переговорами.

Добежала до учебных залов, хотела за стол сесть с учениками. Прошла мимо старушки, в дверь закрытую постучалась. Дверь Сонияна отворила ей. Уже впустить хотела, да как закричали все, кто увидел Илену на пороге. Быстро весть облетела город про дочь часовщика. Рассказали всем близнецы и Аку заставили, что видели они вечером прошлым, как Илена в упыря превращалась.

- Демон! Демон пришёл за нами! - закричал Рувенир.

Выйдя на крыльцо, не знал Ильнарий, куда убежала его дочь. Нужно было найти её раньше, чем беда могла с ней снова случиться.

На пути встретил он соседку Варену. Вешала она штаны мужа на веревку. Увидела часовщика, и отвернулась, перекрестившись.

- Фу, ты! - проговорил он, плюнув с ней рядом.

Всё произошло, как он и думал. Слухи облетели город быстрее, чем можно было его обойти.

На встречу ему вышли Кулин, что рядом с рекой жил, да жена его Квала. Оба наморщились, только увидели мастера.

- Как мог-то ты нам беду такую подкинуть? - закричала Квала на Ильнария, - Ты же всех тут и погубишь с дочкой своей ненормальной! Ведьму нам родила жена твоя. Утопить её надо было!

- Да чего ты несёшь-то такое, гадина?! - разозлился Ильнарий, да пошёл к бабе мерзкой с кулаками, - Я вам ни зла не принёс, ни бесов, а вы меня убить готовы. Как у вас горе-то было, вы ко мне плакать бежали. Не схватила вас зараза в доме моём. А надо было вас вышвырнуть.

Вступился за жену Кулин.

- Иди, давай! Ещё кричать тут вздумал.

Не до ссор Ильнарию сейчас было, а так бы по-хорошему, проучил бы обоих.

По улицам он блуждал в поисках, пока крики не услышал. Поспешил на площадь у залов знаний, а там уже толпа собралась. Растолкал он зевак и вышел к дочке, окружённой у здания. Рядом с ней женщина стояла в длинной кофте серой и паренёк какой-то с псом огромным. Остальные все ругали, да смеялись над Иленой. Только пёс и не подпускал никого, клыки оскалив, а так бы и забили бы насмерть его дочь.

- Ну-ка брысь все отсюда, - прокричала Ильнарий, махнув рукой, - А не-то каждого сам придушу, кто над дочерью моей издеваться вздумает.

Крики затихли, превратившись в редкие возмущения. Ильнарий не шутил, и связываться с ним никто не думал.

Илена сидела на земле, вытирая слёзы. Из толпы вышел мужик кучерявый, щуплый. Лицо у него хитрое было, гадкое.

- Ты зачем свою нежить к детям моим подсадил? - спросил он.

Недовольство в толпе снова возросло.

- А ты кто такой, чтобы мне тебя спрашивать? - возмутился Ильнарий, подойдя к обидчику, которого он был на голову выше.

Мужик затрусил, но не замолчал.

- Завела твоя дочь сыновей моих, да на кладбище их сожрать хотела! - обвинил он Илену.

- Да как ты гад… я тебе, - схватил он за горло мужика, да сдавил так, что глаза у того выпучились, и язык вылез.

Ухватил мужик Ильнария за запястье, а сделать ничего не может. Видно было, как отступился народ, не хотел никто вмешиваться. Отпустил мастер выскочку этого, посмотрев на него с презрением, не стал его убивать, не дурак был Ильнарий. Упал тот на землю, пытаясь отдышаться.

- Вы тут все собрались, да над дочерью моей издеваетесь! Как ко мне все ходили за часами, да в церкви мне благодарности развешивали, никто из вас, собак, не умер после этого. Разве заразился кто от неё? Не знали бы вы ничего, и жили бы спокойно дальше. Так чего же вы сейчас взбунтовались, да открещиваться стали, если вам зло не угрожает? Вам Илена плохого чего сделала? Я не знаю таких! Да-а, беда к ней пришла. Плохо ей, и мне, и семье моей. Горе у нас. А вы, злодеи, вам бы лишь поиздеваться. Лучше бы помогли чем, да детей своих помощи научили, а то только те смеяться и умеют. У меня дочь одна, и в обиду я её не дам никому. А кто посмеет к ней прикоснуться, тому я кости переломаю, - пригрозил он.

Видел он взгляды злые среди собравшихся, чувствовал он злость их.

- Пойдём домой, доченька, - протянул он руку Илене.

А она напуганная и пошевелиться боится, стоя у стены.

Посмотрел он благодарно на женщину, что заступилась за его дочь, да на парнишку, чья собака не дала городским дикарям покалечить Илену. Остались же ещё люди в городе, кто не верил сплетням. Жизнью им обязан теперь был Ильнарий.

Взял он девочку свою за руку, и повёл её прочь отсюда к дому. Каждого ему хотелось придушить, кто стоял тут. Каждый заслуживал всех мучений, что Илене достались. Расступилась толпа пропустить изгоев. Осуждающе смотрели на него тётки, да мужья их, но пока шли отец с дочкой по площади, не осмелился им никто вслед ни слов колких крикнуть, ни камнем швырнуть.

Довёл он до дома дочь невредимой, остался сам на крыльце, глядя по улицам. Сжимались его кулаки, колотилось сердца в груди, гнев разгоняя, а выплеснуть ему не на кого было пыл свой. Махнул он рукой, и выбросил всё из головы. Вошёл в дом, вздохнул грустно, и запер дверь на засов.