V3ttel

Журналист Адам Купер вспоминает, как Айртону Сенне команда «Макларен» заплатила огромные деньги, чтобы тот продолжал бороться с «Уильямсом».

Возможно, он и не выиграл чемпионат мира «Формулы-1» 1993 года, но, тем не менее, «Макларен» MP4/8 занимает особое место в истории. Последняя победная машина Айртона Сенны. За ее рулем бразилец одержал пять незабываемых побед в сезоне, в котором «Уильямс» FW15C доминировал так же, как и «Ред Булл» в 2023 году.

Конечно, особый талант Сенны был важной частью уравнения, но не более чем в залитом дожде Донингтон-парке, где произошла самая знаменитая из его побед в гонках.

Однако автомобиль тоже сыграл свою роль. С компактным Ford HB V8 и простой, но эффективной системой активной подвески MP4/8 была проворной и очень быстрой машиной, которую Сенна смог использовать по максимуму, наслаждаясь непривычным для него статусом аутсайдера.

Босс команды Рон Деннис отрицал действительность

Автомобиль, который с нежностью вспоминают те, кто работал над ним, был единственным экземпляром, единственной моделью с двигателем «Форд» в эпоху, когда Рон Деннис жонглировал производителями и постоянно искал преимущества. И что еще более примечательно, выбор двигателя стал компромиссом в последнюю минуту после того, как уход «Хонды» заставил «Макларен» искать альтернативные варианты.

Именно на Гран-при Италии 1992 года «Хонда» официально объявила о своем уходе из «Формулы-1» по окончании сезона. «Чего я не знал, так это того, что они позвонили Рону в начале года и сказали ему, что думают о том, чтобы завершить сделку», ─ вспоминает тогдашний руководитель операционного отдела «Макларен» Мартин Уитмарш. «Но Рон не сказал мне, и, кроме того, Рон отрицал это ─ он не верил в это. Он думал, что это просто позиционирование, часть каких-то переговоров.

Затем [босс «Хонды»] мистер Кавамото приехал в Монцу. Мы с Роном были в доме на колесах, и он сказал: «Я просто подтверждаю, что мы останавливаемся». Я сказал: «Да? Мы только что выиграли четыре чемпионата мира подряд, вы не можете остановиться». Он сказал: «Одной победы недостаточно». Я подумал, что еще вы хотите от нас? «В то время, в сентябре, мы вообще ни над чем не работали, потому что, насколько я понимал, это было неожиданно.

Впоследствии «Хонда» рассказала мне, что они говорили Рону, но Рон не слушал. Рон всегда говорил, что мы ничего не знали до воскресного утра в Монце, но я верю, что они ему сказали. Рон не всегда слушал!».

До первой гонки 1993 года оставалось всего шесть месяцев, и «Макларен» срочно требовался новый поставщик.

Команда получила клиентские моторы «Форд»

Одним из вариантов была покупка «Лижье» и лишение французской команды контракта с «Рено», и этот путь был рассмотрен акционером «Макларена» и боссом «ТАГ» Мансуром Ойехом. Когда все оказалось слишком сложным, единственной приемлемой альтернативой стал Ford HB V8.

«Мы метались, и, по-моему, я подписал контракт с Косворт в декабре», ─ говорит Уитмарш. «Это было довольно поздно. Мы начали проектировать для Косворт еще до того, как получили контракт». «Форд» был партнером «Бенеттона», чей босс Том Уокиншоу был не в восторге от того, что ему придется делить двигатель с серьезным соперником. Компромисс заключался в том, что у «Макларена» не будет новейшей спецификации, и это стало источником напряженности на протяжении большей части года.

Подтверждение в последнюю минуту усложнило жизнь чертежному бюро в Уокинге. К тому же аккуратно упакованный V8 был легче и меньше, чем «Хонда» V12, под который изначально проектировался автомобиль 93-го года, и требовал меньше топлива и охлаждения. Все это помогло двигаться в правильном направлении после сложного года с MP4/7, которую превзошел «Уильямс» FW14B. «Мы проектировали машину, не зная, какой у нее двигатель, поэтому нужно было учесть различные варианты длины мотора и расхода топлива», ─ говорит главный конструктор Нил Оутли. «Насколько я помню, HB был короче, а расход топлива был намного меньше, чем у V12. Автомобиль был спроектирован с довольно консервативными размерами радиатора, не далеко ушедшими от тех, что мы получили бы с V12, поэтому было довольно легко сделать их меньше».

«Очевидно, что мы начали с мотором Хонды», ─ говорит тогдашний руководитель отдела аэродинамики Анри Дюран, ─ над которым японский производитель работал вместе с «Маклареном», поэтому команде пришлось начинать все заново с собственного проекта. Его передали Пэту Фраю, только что прибывшему из «Бенеттона», где он руководил проектом внедрения электронных помощников. «Пэт был настоящим гуру активной подвески», ─ говорит Уитмарш. «До этого у нас была очень сложная система Хонды, которая так и не стала успешной, и мы перешли на гораздо более простую систему. Думаю, Пэт проделал чертовски хорошую работу».

«Когда я пришел туда, уже было разработано базовое оборудование, но все оно находилось в процессе изготовления», ─ вспоминает Фрай. «И ничего не было начато в плане управления, настройки управления и всего остального. Чем хороша система «Макларена», так это своей простотой. Вы не беспокоились о том, чтобы пытаться настроить демпфирование и быть умным.

По сути, вы измеряли нагрузку на каждый демпфер и, исходя из этого, рассчитывали, каким будет сжатие пружины, чтобы компенсировать это. Все это было эффективно сегментировано, как мы это называли. С точки зрения гоночной техники, параметрами были высота передней стойки, высота задней стойки, и это было все, что нужно для начала».

Машину пришлось переделывать за несколько месяцев до старта сезона

Уход «Хонды» также заставил «Макларен» разрабатывать собственные системы управления с помощью родственной компании TAG Electronics, которая до этого работала с такими клиентами, как команда спортивных автомобилей «Мерседес».

«Раньше все сводилось к тому, чтобы нанять лучших гонщиков, сделать лучшую аэродинамику, сделать жесткое шасси, настроить амортизаторы и отправиться выигрывать чемпионат», ─ говорит Уитмарш. «Примерно в 1990 году системы управления стали играть важную роль. Можно было либо сотрудничать с Magneti Marelli или Bosch и пытаться получить что-то от них, либо разработать собственную электронику, что и было сделано в «Уильямсе». Мы пошли по последнему пути». «Для коробки передач мы использовали блок TAG с двигателем «Хонды» 1992 года», ─ говорит Оутли. «А потом форс-мажорные обстоятельства заставили нас перейти на полный блок управления двигателем в 1993 году. Другого выбора не было. Это не было такой уж большой проблемой. С Косворт было проще договориться, чтобы соединить эти два двигателя вместе».

Зимой Деннис столкнулся с еще одной проблемой. У Сенны закончился контракт, а с уходом «Хонды» трехкратный чемпион мира вел жесткую игру, чтобы остаться в команде в 1993 году. Не помогало и то, что Ален Прост возвращался после годичного перерыва, чтобы присоединиться к «Уильямсу», в котором Найджел Мэнселл так доминировал в 1992 году, ─ место, которого жаждал сам Айртон. «Как только Хонда ушла, он не захотел продолжать», ─ говорит Уитмарш. «Как и любой гонщик, он хотел побеждать. Думаю, он был прав».

В конце концов Сенна согласился на участие в первых пяти гонках за 5 миллионов долларов ─ сумма, которую, по словам Денниса, он оставил в банке после оплаты двигателей «Форд», - но при условии, что деньги поступят на его счет вовремя. Первые гонки сезона проходили в режиме мыльной оперы «появится он или нет?».

Каждый Гран-при до конца не было понятно, а поедет ли Айртон Сенна

«Это был миллион за гонку», ─ говорит Уитмарш. «За 24 с половиной года, что я проработал в Макларене, мы были прибыльны в Формуле-1 и в других наших бизнесах каждый год, кроме 1993-го, когда мы платили Айртону 1 млн долларов за гонку». На другом месте сидел новичок «Формулы-1» Майкл Андретти, чемпион «Индикара» 1991 года и личный выбор Денниса.

Однако босс команды подстраховался, наняв также Мику Хаккинена, намекнув финну, что он может оказаться в гонках скорее раньше, чем позже. Кроме того, бывший пилот «Лотуса» будет участвовать в обширной программе испытаний и станет удобным запасным вариантом на случай, если у Андретти или Сенны что-то не заладится.

В руках Проста «Уильямс» FW15C оказался доминирующей силой с самого начала сезона, по крайней мере, на одном круге. Однако, финишировав вторым в первой гонке в Кьялами, Сенна затем одержал великолепные победы в сложных условиях на домашней трассе в Интерлагосе и наиболее известном Донингтоне, выйдя на первое место в чемпионате. Параллельная борьба партнера по команде Андретти, который постоянно попадал в аварии, показала, насколько многое зависело от Айртона.

Однако Сенна был во многом обязан системе активной подвески, за которой в гоночные уик-энды следили Фрай и Джорджио Асканелли и которая была модернизирована после четырех гонок.

«Бенеттон» вставлял палки в колеса команде

«Ограничением в этой машине был мозг инженера», ─ говорит Фрай. «Она также автоматически переключалась на повышенную и пониженную передачу, и вы могли сегментировать различные биты. Это был полный кошмар цифр, в которые нужно было вникать. Но она была такой мощной, и это был отличный способ узнать об устройстве автомобиля».

Тем временем Уитмарш позаботился о том, чтобы успех Сенны был в центре внимания «Форд». «В начале года у нас были клапаны с проволочной пружиной, и нам мешал Том Уокиншоу», ─ говорит Уитмарш. «Мы заставили Форд согласиться на поставку пневматических клапанов, потому что мы были быстрее Бенеттона с клиентским двигателем. Мы получили пневматические клапаны для Имолы, но Уокиншоу полетел в Детройт и попросил Форд отозвать их. Мы приехали в Имолу, и нам пришлось убрать пневматические клапаны и вернуться к двигателям с проволочными пружинами.

На одном из этапов мы спроектировали полную верхнюю часть двигателя. Как правило, мы решили, что должны что-то сделать! Поэтому мы разработали систему дроссельной заслонки. Главный конструктор Косворт не предоставил Бенеттону кривые мощности, но в конце концов мне удалось выбить их и получить кривые мощности. Мы предлагали Косворт деньги как клиенту, чтобы улучшить эту сделку, но это было политически сложно». Сенна одержал свою третью победу в Монако ─ шестой этап в этом году ─ после того, как сбой на бордюре спровоцировал огромную аварию на тренировке.

Только после того, как он сошел с дистанции на следующей гонке в Монреале, Прост вернул себе лидерство в чемпионате. Когда Дэймон Хилл набрал скорость во втором «Уильямсе», а Михаэль Шумахер заблистал в «Бенеттоне», Сенне стало сложнее жить, и в середине сезона он с трудом мог финишировать даже на подиуме, пока Прост шел к титулу. «У его заклятого врага было на 60 л.с. больше, чем у него», ─ говорит Уитмарш о Сенне. «Когда ты сидишь в машине и нажимаешь на ограничитель оборотов на 10 500 или около того и слышишь, как Рено крутит 13 000 об/мин, это, наверное, немного деморализует!».

Мотор и аэродинамика «Макларена» были хуже, чем у «Уильямса»

Не помогло и то, что устаревшая аэродинамическая труба Национальной физической лаборатории в Теддингтоне была выведена из строя на шесть недель в середине сезона, пока в ней проводилась столь необходимая модернизация. «Нам пришлось остановить разработку», ─ вспоминает Дюран. «Было трудно понять это с точки зрения гонщика. Айртон, очевидно, очень сильно напрягался. Это один из тех случаев, когда нужно было просто взять и сделать это».

В июне «Макларен» усилила свою техническую команду, пригласив нового главу отдела исследований и разработок Падди Лоу, который ранее активно участвовал в других проектах «Уильямса». Он обладал уникальным пониманием сильных сторон двух машин. «Аэродинамически Макларен не был так силен, как Уильямс, потому что я знал цифры по обеим машинам», ─ говорит Лоу. «Но я думаю, что подвеска была очень хороша.

Машина была проворной, легкой и обладала хорошими механическими свойствами. Она была конструктивно эффективной и жесткой.

Болиду не хватило мощности и аэродинамики ─ так как же он смог сделать то, что сделал?

Должно быть, у него были хорошие механические свойства по сравнению с Уильямсом». Летом спорт потряс запрет на использование вспомогательных систем для гонщиков в 1994 году, но Лоу все равно продолжил работу над новым проектом.

«Я видел, что есть возможность применить усилитель тормозов», ─ говорит он. «Зная, что АБС, которую, как я знал, делали Уильямс, будет запрещена в следующем году, встал вопрос: что мы можем сделать просто и быстро? Мы решили сделать простую систему помощи при торможении. На ее разработку и создание ушло три гонки. Мы установили систему на машину в Португалии, Японии и Австралии». По ходу сезона команда «Макларен» также выжила больше производительности из мотора, наконец-то получив возможность использовать версию с пневматическими клапанами, которую Уокиншоу хотел оставить для «Бенеттона».

«Поскольку Рон покупал эти двигатели, он мог делать все, что хотел», ─ говорит Лоу. «Мы изготовили специальную головку блока цилиндров, а также могли эксплуатировать двигатели более жестко и делать то, что они не позволяли делать рабочей команде, потому что Рон говорил: «Это мои двигатели, это мои деньги, поэтому мы будем делать то, что хотим». Мы могли эксплуатировать их более жестко, на более высоких оборотах - нам не нужно было следовать их правилам».

Во второй половине года в лагере «Макларена» происходило много событий. Версия автомобиля B была протестирована с двигателем «Ламборгини», финансируемым «Крайслер», и казалась настолько многообещающей, что Сенна захотел сразу же принять участие в гонках, хотя Деннис разозлил детройтского гиганта, решив вместо этого объединить усилия с «Пежо» на 1994 год.

Тем временем Андретти, наконец-то попавший на подиум в Монце, покинул команду.

Хаккинен был вознагражден за свою работу на тестах, заменив американца в Эшториле, где он поверг Сенну в шок, обогнав его.

Последняя победная машина Сенны

Затем Сенна выиграл еще одну гонку в Японии, и завершил сезон победой в Австралии ─ это был его последний старт за «Макларен» перед переходом в «Уильямс» на место ушедшего из команды Проста. Тормоза с усилителем дали машине толчок в тех последних гонках. «Особенно в начале торможения, когда ты пытаешься как можно быстрее поднять давление. Они могли делать это гораздо быстрее и на более высоком уровне. Это стоило большого количества времени на круге», ─ говорит Лоу.

Смерть Сенны в Имоле, через полгода после победы в Аделаиде, придала MP4/8 дополнительный резонанс как его последней победной машине ─ и, возможно, именно на ней он продемонстрировал свое истинное величие больше, чем на любой другой.

В 2018 году его шасси из Монако было продано на аукционе Bonhams за 3,6 млн фунтов стерлингов, включая комиссионные.

Тогда сообщалось, что покупателем стал Берни Экклстоун, но тайным покупателем за кулисами оказался Себастьян Феттель, который, что довольно неловко, в то время был гонщиком «Феррари». Протестировав автомобиль в частном порядке, он представил его на публике на фестивале в Гудвуде в 2023 году.

Четырехкратный чемпион ─ не единственный человек, для которого этот автомобиль является особенным.

«Это, пожалуй, один из моих любимых автомобилей, над которыми я работал», ─ говорит Оутли. «Технология была, но по сравнению с сегодняшним днем она была очень простой ─ ею могла управлять очень небольшая группа людей».

«Это был веселый год, но разочаровывала середина сезона, пока мы не получили лучший двигатель и не добились большего прогресса в подвеске и торможении. В последних гонках все было очень здорово. Как команда мы были единым целым, и все это работало очень хорошо. Это была отличная группа людей и веселая машина со всеми доступными игрушками».

«Это мой любимый Макларен», ─ соглашается Дюран. «Это была хорошая машина, достойная по сравнению с Уильямсом. Можно было спорить о том, какое шасси было лучшим в тот или иной момент сезона. В 1992 году такого не было. Мне она нравилась, потому что была простой, не запутанной, просто имела смысл».

«Для меня это был великий год», ─ говорит Фрай. «Это была мечта инженера. Конечно, некоторые из других действующих машин, которые я делал, были отличным развлечением, хорошим научным проектом, но не до такого уровня. Но этот болид был прост, если посмотреть на него. Это была прекрасная, простая вещь». Уитмарш не из тех, кто ценит памятные вещи из «Формулы-1». Однако, когда несколько лет спустя руль из Донингтона появился на его столе ─ с сертификатом подлинности, который он должен был подписать в качестве подарка для спонсора «Макларена», ─ он решил его сохранить.

«Я очень неравнодушен именно к этому автомобилю», ─ говорит он. «Потому что в истории Макларена если и был один автомобиль, который, как я могу утверждать, я сформировал, то это именно он. И это одна из причин, почему у меня есть руль Айртона Сенны из Донингтона».

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!

В последний раз болиды «Формулы-1» выступали на Шанхайской международной трассе в 2019 году, и это событие ознаменовало 1000-й Гран-при чемпионата мира. Пять лет спустя «Формула-1» возвращается в Китай... и на этот раз вместе с местным героем.

Чжоу Гуаньюй из «Заубера» дебютировал в «Формуле-1» в 2021 году, но ему еще не доводилось выступать на трассе в своем родном городе в качестве пилота «Формулы-1», и он с нетерпением ждал возможности сесть за руль на глазах у своей семьи, друзей и болельщиков.

«Наконец-то я получил возможность участвовать в гонках у себя дома после трех лет выступлений в Формуле-1! Это особенное чувство, и я очень горжусь, особенно тем, что стал первым и единственным китайским гонщиком в Ф1», – сказал он.

Построенная в 2004 году на болотистой местности в районе Цзядин, Шанхайская международная трасса напоминает китайский символ «шан», означающий «гора», и ее культурный символизм и включение в календарь «Формулы-1» ознаменовали значительную веху в развитии автоспорта в Китае.

До автодрома, расположенного в 35 км к северу от центра Шанхая, можно легко добраться на суперэффективной системе метро, а это значит, что вы сможете совместить уик-энд захватывающих гонок с яркими огнями близлежащего большого города.

Где и что поесть

Шанхайская кухня – это богатый урок истории и традиций, а также современных влияний, которые делают ее одной из самых интересных кухонь в мире. Как правило, она известна как «кухня Ху» – стиль приготовления пищи, сочетающий в себе как традиционные, так и более западные блюда.

Кухня Бенбанга, которой всего 400 лет, считается одной из самых молодых в Китае. Изначально она считалась крестьянской, но постепенно усложнялась по мере развития Шанхая как крупного торгового порта.

Отличительной чертой кухни Бенбанг является щепотка сахара, добавляемая практически в каждое блюдо, от тушеного свиного брюшка до самого знаменитого блюда города – сяолун бао (суповые клецки). Вторая половина кухни Ху – Хайпэй, что буквально означает «всеобъемлющая кухня» и относится к подъему космополитической культуры Шанхая в конце 1800-х – начале 1900-х годов, когда элементы западной кухни были впитаны в китайские блюда для создания уникального вкуса.

Еда – это то, чего Чжоу с нетерпением ждет по возвращении домой.

«Шанхай очень славится завтраками. У нас очень вкусные пельмени и сладкие блинчики, обжаренные с каждой стороны, с хрустящей сахарной корочкой внутри – я ел этот традиционный завтрак каждое утро перед тем, как идти в школу. Я не любитель утреннего отдыха, но мне нравится просыпаться рано ради этого!».

Ни один посетитель Шанхая не должен упускать возможность попробовать, пожалуй, самое известное и популярное блюдо города – сяолун бао (суповые клецки). Эти вкуснейшие пельмени можно найти по всему городу, а в самые популярные заведения выстраиваются длинные очереди – не факт, что Чжоу окажется в одной из них.

«Некоторые люди занимают очередь с пяти утра! Я так не делаю... Я не люблю стоять в очередях за едой», – говорит он, хотя понимает, почему другие люди стоят в очереди. «Сяолун бао можно купить и в других местах, но шанхайские – самые оригинальные и очень вкусные».

Наполненные свининой и свиным желатином, эти маленькие булочки готовятся на пару, а под воздействием тепла желатин внутри расплавляется, и получается «суп». Предупреждаем: многие ничего не подозревающие посетители обжигались о расплавленную жидкость внутри после того, как с энтузиазмом откусывали кусочек, поэтому стоит проявить осторожность!

Один из лучших ресторанов, где можно попробовать сяолун бао, – Nanxiang Mantou Dian, который начал свою жизнь в старом городе на воде Наньсян в районе Цзядин, и считается, что именно там зародилось это культовое блюдо.

Каждый сезон жители Шанхая (и приезжие гурманы) с нетерпением ждут 9-го и 10-го месяцев лунного года, когда волосатые крабы (или крабы-варежки) становятся самыми жирными и аппетитными. Эти маленькие ракообразные названы так за свои мохнатые клешни, напоминающие варежки, и лучше всего их есть просто на пару, поливая соусом из рисового уксуса, сахара и имбиря.

Традиционно к этому деликатесу подают бокал «желтого вина» (huangjiu), которое помогает раскрыть сложные вкусовые качества краба, а также обладает лечебными свойствами, что считается важным аспектом еды и питья в китайской культуре. Попробуйте крабовый банкет в ресторане Wang Bao He, заведении, основанном в 1744 году и славящемся своими крабами и желтым вином.

Всемирно известная сеть ресторанов Din Tai Fung имеет семь филиалов по всему городу. Это отличное место, где можно отведать вездесущие бао сяолун, а также вкусные восстанавливающие силы блюда из лапши, такие как суп с тушеной говядиной или маринованная горчичная зелень, чтобы восстановить силы после целого дня осмотра достопримечательностей. Обязательно закажите гарнир из свежих гороховых побегов, чтобы сбалансировать насыщенность сытных основных блюд.

Как только Чжоу возвращается в Шанхай, он сразу же отправляется в свой любимый ресторан, чтобы почувствовать вкус дома, который невозможно получить в другом месте.

Название ресторана переводится как «давным-давно», и это очень традиционный китайский ресторан барбекю, немного похожий на уличную еду, с бараниной или курицей, которую готовят на гриле. Он открыт до двух часов ночи каждый день и очень популярен.

«Хотпот – это то, что я тоже очень люблю, и мне трудно найти что-то очень оригинальное в Европе, хотя в Лондоне, где я живу, есть больше от моей родной культуры, но там нет ничего похожего на шанхайскую».

Если вы оказались в центре Шанхая, то нет лучшего способа утолить жажду после дня осмотра достопримечательностей и одновременно полюбоваться невероятной подсветкой горизонта, чем выпить в одном из многочисленных баров на крыше.

Один из таких баров – Flair, расположенный на 58-м этаже отеля Ritz-Carlton в Пудуне, который считается самым высоким баром на крыше не только в Шанхае, но и во всем Китае.

Расположенный в ослепительной близости от культовой башни Oriental Pearl Tower, этот бар является одним из немногих баров на крыше на стороне реки Пудун. Из него открывается редкий вид на район Хуанпу и другую перспективу горизонта, которой можно насладиться с чем-нибудь прохладительным из обширного ассортимента хорошо приготовленных коктейлей, вдохновленных историей Китая и всей Азии. Популярный среди жителей и гостей города, этот ресторан стоит забронировать, чтобы избежать очередей и возможных разочарований.

Где остановиться

Будучи огромным и густонаселенным городом, вы, конечно же, найдете здесь огромный выбор жилья на любой бюджет. Если вы хотите остановиться недалеко от трассы, то практически все известные гостиничные сети имеют свои представительства в Цзядине, что сделает вашу поездку на трассу удобной.

Однако если вы предпочитаете погрузиться в шум и суету в самом сердце Шанхая, то можете спокойно спать в одном из тысяч предлагаемых отелей, зная, что автодром находится всего в 60 минутах езды на чистом и суперэффективном шанхайском метро (линия 11).

Где смотреть гонку

Трибуна K – это, пожалуй, лучший вариант для просмотра захватывающих видов на (надеюсь) множество обгонов в 14-15 переворотах, а также отличное место для начинающих фотографов, чтобы сфотографировать автомобили «Формулы-1», когда они замедляются для вхождения в крутой поворот.

В качестве альтернативы можно занять место в другом лучшем месте – в 6 повороте. Если вам повезет, вы станете свидетелем смелых ходов, подобных тому, который Даниэль Риккардо совершил в 2018 году в отношении Валттери Боттаса и который обеспечил австралийцу победу.

Что стоит знать еще

Мало кто может соперничать с ослепительным зрелищем, которое представляет собой шанхайский небосклон. Центральную часть Шанхая разделяет река Хуанпу, и самые захватывающие виды на драматический городской пейзаж лучше всего открываются с западного берега реки на набережной Вайтань длиной в 1,5 км, которая уже сто лет является одним из самых узнаваемых символов Шанхая.

«Вы должны пойти сюда – там такой же дизайн, как у меня на шлеме, и вы видите линию горизонта Шанхая. Я выбрал его, потому что хочу представить немного своего родного города, хочу представить Шанхай – это место, которое поддерживало мою мечту с самого детства, – а также то, насколько красив этот город для меня. Я хочу донести это до людей по всему миру, которые еще не были в Шанхае».

Дневной осмотр Вайтаня сильно отличается от ночного, и в относительной тишине раннего утра туристы могут наблюдать, как местные жители собираются, чтобы попрактиковать тайцзи и запустить воздушных змеев, пока город еще не проснулся. День – лучшее время для того, чтобы полюбоваться 52 историческими зданиями различных архитектурных стилей, которые тянутся вдоль набережной, документируя колониальную историю города 1800-х годов.

Среди образцов готической и барочной архитектуры находится впечатляющее шестиэтажное неоклассическое здание HSBC, которое служило штаб-квартирой банка с 1923 по 1955 год. Когда-то его называли «самым роскошным зданием от Суэцкого канала до Берингова пролива», оно может похвастаться потрясающим мозаичным потолком и парой бронзовых львов, охраняющих вход.

С наступлением ночи здания затихают, и наступает черед неонового горизонта на берегу реки Хуанпу в Пудуне. Башня Oriental Pearl Tower, которую многие считают современным символом Шанхая, доминирует в панораме, а ее высота составляет 468 метров, и с нескольких смотровых площадок это один из лучших способов увидеть город, раскинувшийся внизу.

Двухэтажные лифты (способные доставить посетителей на главную смотровую площадку менее чем за минуту), вращающийся ресторан, стеклянный пол, чтобы испытать нервы, и виртуальные американские горки для любителей острых ощущений – здесь есть чем увлечься, поднявшись на головокружительную высоту башни.

Нанкинская дорога является шумным сердцем Шанхая с 1845 года. Благодаря сочетанию магазинов модной одежды высокого класса и традиционных торговцев, продающих шелковые изделия и нефрит, а также местных торговцев едой, эта улица является обязательным местом посещения для тех, кто хочет почувствовать себя в старом городе, но с большой дозой современного потребительства на одной из самых оживленных торговых улиц в мире.

С заходом солнца мигающие неоновые вывески освещают здания и служат прекрасным фоном для баров под открытым небом и уличных артистов.

Если вам нужно найти немного дзен после того, как вы выложили деньги в суматохе, отправляйтесь на Западную Нанкин-роуд, где среди небоскребов и торговых центров находится старейший буддийский храм Шанхая. Храм Цзинъань в своем первоначальном виде датируется 1216 годом нашей эры.

Со временем он претерпел множество реконструкций, но, несмотря на свое местоположение, сохранил спокойную ауру (Jing'an означает «тихий и мирный»), и в нем находится самый большой нефритовый Будда в континентальном Китае. Его высота составляет 3,87 м, а вес – 11 000 кг, поэтому для его размещения пришлось снести стену.

Водный город Наньсян, расположенный в шанхайском районе Цзядин, является одним из четырех знаменитых исторических и культурных городов города и излучает очарование старого мира благодаря традиционным зданиям, узким переулкам и каналам.

Этот атмосферный городок, возникший еще во времена династии Мин, когда-то был самостоятельным местом отдыха, но уже давно поглощен разрастающимся Шанхаем, хотя ему удается сохранять свое древнее очарование благодаря поразительным пагодам-близнецам и прекрасному саду Гайи, который считается одним из самых важных классических садов Шанхая.

Но, пожалуй, одна из лучших причин посетить Наньсян – это сяолун бао (суповые клецки на пару), которые, как говорят, появились именно здесь. У оригинального магазина, где до сих пор готовят эти вкусные булочки, выстраиваются длинные очереди.

Побывать в Шанхае – значит оказаться одной ногой в прошлом, а другой – в будущем: несмотря на то, что в некоторых отношениях это, несомненно, быстрый и суматошный город, его пронизывает глубокое чувство истории и традиций, уходящих корнями в сотни лет.

Несмотря на бешеный блеск и гламур Пудуна, здесь можно найти очаги тихого спокойствия, будь то раннее утро на набережной, когда вы наблюдаете за медитативным занятием тайцзи, или один из многочисленных прекрасных садов, где вы можете представить себе садовников древности, ухаживающих за растениями под вековыми пагодами.

В период расцвета в 1920-30-е годы Шанхай прозвали «жемчужиной Востока», и нетрудно понять, почему.

Забавный факт

Шанхайский поезд-маглев (SMT), также известный как Shanghai Transrapid, курсирует между международным аэропортом Пудун и станцией Longyang Road и является самым быстрым в мире коммерческим электропоездом. Достигая максимальной скорости 430 км/ч, 30-километровый путь занимает всего восемь минут и 10 секунд, то есть ваша поездка закончится почти сразу после ее начала!

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Не было никакой большой загадки в том, что Макс Ферстаппен ушел в закат на старте Гран-при Китая, а затем сделал это снова после того, как период машины безопасности примерно на половине дистанции свел на нет его с таким трудом завоеванное преимущество.

Загадка была гораздо больше в превосходной второй позиции Ландо Норриса. Пилот «Макларена» уверенно победил Серхио Переса и обе «Феррари». Но мы вернемся к этому через мгновение.

Для Ферстаппена это было довольно обычным делом, если не учитывать поломку пилота «Заубера» Валттери Боттаса и дополненные столкновения при рестарте.

Сохранив оба комплекта выделенных ему шин «хард», Ферстаппен переключился на первый комплект после 13 круга, а на второй уже через 10 кругов, когда машина безопасности вышла на трассу.

Эта первая остановка была ранней, и после возвращения ему пришлось обогнать Шарля Леклера и Норриса. Но это не было серьезной проблемой, так как у него было преимущество в скорости.

«Ред Булл» каждый раз зазывал Переса в боксы вместе с Ферстаппеном, поскольку Чеко отставал достаточно серьезно. Между первой и второй остановкой он обогнал обе «Феррари», но еще не добрался до Норриса. Виртуальная машина безопасности, которая предшествовала реальной, позволила Норрису и Леклеру сделать свои первые (и единственные) остановки, отстав на восемь секунд от остальной группы. Ландо повезло, что виртуальная машина безопасности оставалась достаточно долго.

Когда затем появилась реальная, «Ред Булл» снова ждал своих пилотов в боксах. Ферстаппен вернулся, все еще лидируя, но Перес отстал от Леклера. Мексиканцу пришлось во второй раз обгонять пилота «Феррари», что убило резину, и оставило впереди Норриса.

«Как только вы начнете сражаться, шины умирают», - сказал Перес. «Вы используете так много своих шин, что они никогда не возвращаются. Я заплатила цену, но это был единственный способ пройти».

Если бы он не отставал так далеко от Ферстаппена на первых остановках, он, вероятно, не вышел бы на вторые остановки позади Леклера и, следовательно, смог бы догнать и атаковать Норриса. Но на этом первом отрезке он задержался из-за того, что ему пришлось ненадолго побороться с Фернандо Алонсо, который на старте занял второе место. Пересу потребовалось пять кругов, чтобы проехать мимо «Астон Мартина». К этому времени Ферстаппен опережал его на 5,5 секунд.

Затем Алонсо обогнал Норрис, который был гораздо более осмотрительным на тех первых кругах с большим количеством топлива.

Шины Алонсо изнашивались так быстро, что его позвали в боксы на 11-м круге и переключили на свой единственный комплект «харда». Алонсо был очень уязвим перед появлением машины безопасности.

Именно это и произошло. Отсюда и его выбор «софта» во время реальной машины безопасности, а также вынужденная третья остановка и восстановление на седьмую строчку с самым быстрым кругом на этом пути.

Контраст между энтузиазмом Алонсо и его ранним рывком «нечего терять» и гораздо более расчетливым напором Норриса был заметен. Это часть объяснения его замечательного результата. Но не все.

Как сказал руководитель его команды Андреа Стелла: «Мы приехали сюда, думая, что эта трасса будет соревнованием по ограничению ущерба, но в итоге это была наша самая конкурентоспособная гонка на данный момент… Нам нужно найти что-то в нашем понимании, но Формула-1 часто удивляет, потому что производительность чувствительна по многим параметрам».

Частью этого было получение экономичного по времени пит-стопа под виртуальной машиной безопасности, что позволило Норрису и Леклеру обойтись одним пит-стопом. Было 10 кругов работы машины безопасности, что позволяло беречь резину. Но настоящая загадка заключалась в том, почему скорость Норриса была намного лучше, чем у «Феррари».

«Мы думали, что будем лучше», - сказал Леклер после финиша четвертым, отстав на 10 секунд от Норриса и на такое же расстояние от напарника по команде Карлоса Сайнса (который не воспользовался преимуществами остановки с помощью виртуальной машины). «Но как только мы перешли на хард, Ладно стал на полсекунды быстрее. Я не понимаю».

Как только появилась вторая машина безопасности (в конце 31-го круга) и Норрис и Леклер смогли свободно участвовать в гонках на своих шинах «хард», установленных за пять и шесть кругов соответственно до машины безопасности, Леклер думал обойти «Макларен». Вместо этого Норрис легко отстранился.

Не достаточная поворачиваемость Леклера увеличивалась в каждом медленном повороте. Когда он поворачивает направо в восьмом повороте, его левая рука находится на руле примерно в положении «два часа», а рука Норриса — около часа. На 11-м повороте для левши правая рука Леклера находится на отметке 11 часов, а Норриса только на отметке 12.

«Феррари» предусмотрела недостаточную поворачиваемость после спринтерской гонки, зная, что это немного поставит под угрозу ее пилотов в квалификации, но с ожидаемой отдачей в гонке за счет лучшего износа задних шин.

Первым неприятным сюрпризом для Леклера стало то, что квалификационный компромисс позволил «Макларену» и «Астон Мартину» превзойти. Но он по-прежнему был уверен, что обгонит их в гонке; вопрос был только в том, когда. Норрис и Алонсо ожидали того же. Норрис даже поспорил со своим инженером Уиллом Джозефом, что в конце гонки он отстанет от «Феррари» как минимум на 35 секунд.

Но в случае с Норрисом все было совсем не так. Даже «Ред Булл» Переса, обойдя Леклера, не смог догнать его. Итак, учитывая большую недостаточную поворачиваемость на трассе, где задние шины были ограничением – и в «Феррари», которая в этом сезоне работала с шинами лучше, чем «Макларен» – почему «Феррари» была медленнее?

Во-первых, у «Макларена» было больше заднее крыло с соответствующим более высоким углом переднего закрылка. Но даже с такой машиной во вчерашнем спринте Норрис пострадал гораздо сильнее, чем «Феррари» впереди него.

Ему удалось продержаться так долго только благодаря тому, что он находился в поезде DRS, возглавляемом Алонсо, как только «Феррари» обогнали «Астон» в этом спринте, они исчезли и стали вторыми по скорости машинами в гонке. И все это совпало.

В воскресенье картина была иной. Норрис был так же удивлен, как и Леклер, тем, как все сложилось: «Ветер утих, и на трассе стало прохладнее. Кажется, это нам помогло… мы все еще изучаем эту трассу, асфальт довольно странный. Возможно, это сыграло свою роль. Возможно, со старым асфальтом нам пришлось бы больше бороться».

«Шины были ограничены температурой поверхности, и это усугублялось скольжением. Как только задние становились слишком горячими, им требовалось много времени, чтобы вернуться обратно в рабочее русло. Это была попытка сдвинуть баланс так, чтобы температуры передних и задних шин были одинаковыми».

Добиться сбалансированной температуры шин между осями было необычайно сложно, и это была задача воскресенья. «Макларен» Норриса был единственной машиной, способной сделать это так же хорошо, как «Ред Булл» Ферстаппена. Тем не менее, в субботней спринтерской гонке задние части автомобиля подверглись обычной термической деградации. В этих условиях «Феррари» быстрее.

Норрис был очень деликатным в обращении с шинами. Вы наверняка слышали, как он ответил на предложение усилить торможение двигателем, чтобы уменьшить недостаточную поворачиваемость, твёрдым: «Нет, спасибо».

Джордж Рассел держал «Феррари» Сайнса в поле зрения после того, как обогнал обе красные машины на первом круге, но в конечном итоге ему не хватило скорости, чтобы угрожать им. Льюис Хэмилтон пошел в совершенно другом направлении после того, как занял второе место в спринте, и во время восстановления с 18-го места на девятое столкнулся с «большей недостаточной поворачиваемостью, чем когда-либо».

Во время рестарта Оскар Пиастри получил серьезное повреждение диффузора, и поэтому не смог помочь напарнику.

Нико Хюлькенберг снова занял 10-е место на «Хаас», который был сильно обновлен. Болельщики аплодировали Чжоу Гуаньюю стоя за его 14-е место, при этом для него было отведено особое место на финише. Это казалось важным моментом для «Формулы-1».

Заходите на неделе, где вас ждет материал про Китай и Айртона Сенну!

Ставим лайки, подписываемся!

Картина того, как «Симтек-Форд» Роланда Ратценбергера приходит в движение после тяжелой аварии в быстром вираже Вильнева, преследует его и по сей день. Рудольф Ратценбергер видел это по телевизору, находясь дома в Зальцбурге, Австрия. «Когда я увидел его голову, я понял, что все кончено», − говорит Рудольф. Он до сих пор испытывает шок от того дня. Рудольф впервые стал отцом 4 июля 1960 года, когда его жена Маргит родила им сына Роланда. Она до сих пор помнит, как ее маленький сын часами сидел у окна, наблюдая за проезжающими машинами. «Его первым словом было «машина», − говорит она. Роланду было девять лет, когда рядом с домом семьи открылась трасса Зальцбургринг. Маленький Роланд пробирался через ворота, чтобы посмотреть, как проезжают машины. Чуть позже он вернулся домой и объявил: «Я буду гонщиком».

«Мы не всегда были довольны его выбором», − говорит Рудольф, работавший государственным служащим. «Мы не могли поддержать его материально и беспокоились о том, чтобы у него было достойное будущее. Конечно, мы знали о рисках, но никогда не боялись за его безопасность. Гонки были для нас далеким миром. Благодаря успехам Йохена Риндта и Ники Лауды я узнал о Формуле-1, но я никогда не был фанатом автоспорта. Роланд подхватил это увлечение сам. Я до сих пор помню, как у него в спальне на стене висел плакат с изображением Риндта».

Когда в начале 1994 года новая команда «Симтек» впервые представила себя миру, ее пилотами стали Дэвид Брэбем и никому не известный австриец Роланд Ратценбергер. Те, кто знал Ратценбергера, возможно, видели его в эпизоде популярного детского телешоу Roland Rat, которое ненадолго сделало его знаменитым в Великобритании. Другие знали его по британскому чемпионату «Формулы-Форд» 1986 года или по проигранному сезону в британской «Ф3»  в 1988 году, в результате чего он обратил свое внимание на британский туринг, где выступал на «БМВ» М3. Годом позже он занял третье место в британской «Ф3000», победив в Донингтон-Парке. Что еще более важно, именно в это время Ратценбергер связался с компанией «Тойота». Это привело его в Японию, где он стал первым европейским заводским гонщиком. В стране восходящего солнца Ратценбергер смог восстановить свою карьеру и уверенность в себе, сочетая гонки за «Тойоту» на спортивных машинах, в том числе в Ле-Мане, со звездными выступлениями в туринговых автомобилях и японской «Ф3000». Это возродило его давнюю мечту − участие в гонках «Формулы-1».

Ратценбергер уже однажды был близок к заключению сделки в «Формуле-1». Если бы у японского спонсора не возникли проблемы, то, скорее всего, именно Роланд, а не Бертран Гашо дебютировал бы на «Джордане» в 1991 году. Роланду пришлось ждать своего шанса еще три года. Барбара Бехлау, частично голландский спортивный менеджер, выложила полмиллиона долларов, чтобы Роланд сел в «Симтек» на первые пять гонок 1994 года. Рудольф и Маргит были рады за своего сына и не боялись за его безопасность: «Роланд уверял нас, что гонки в Японии, где на трассе так много неопытных пилотов, гораздо опаснее, и что машины в Ф1 самые безопасные в мире…».

Даже если он и достиг своей мечты, это не значит, что Роланд Ратценбергер был счастлив, когда приехал в Имолу на Гран-при Сан-Марино 1994 года, третью гонку сезона. Он не смог квалифицироваться в первой гонке в Бразилии. Из-за проблем с Ford V8 он отстал от своего партнера по команде более чем на секунду. Через две недели он прошел квалификацию на Гран-при Тихого океана, воспользовавшись тем, что он был единственным гонщиком, который ранее участвовал в гонках на трассе «Аида». Он финишировал последним на 11-м месте. Приезжая в Имолу, он был полон решимости, но при этом понимал, что его машина не хороша.

Друг, который делал горные велосипеды, присоединился к Роланду в Имоле и подарил команде несколько велосипедов, на которых Роланд, Дэвид Брэбем и Ник Вирт крутили педали по паддоку. Но в субботу все стало гораздо серьезнее. Австрийский журналист Герхард Кунтшик к тому моменту уже несколько лет следил за карьерой Ратценбергера и разговаривал с ним перед самой квалификацией. «Я никогда не забуду, как он попросил меня продолжить интервью позже, так как ему нужно было сесть в машину», − говорит Кунтшик. Уходя, он сказал: «У меня больше нет времени». Спустя несколько минут стало очевидно, как мало у него осталось времени. Сломанное переднее крыло навсегда покончило с его мечтой.

Авария Ратценбергера сильно затронула Айртона Сенну, который видел ее на мониторах в гараже «Уильямса». Он вызвал машину с трассы, чтобы осмотреть место аварии. Истории о том, как Сенна в слезах звонил своей девушке Адриане, а профессор Сид Уоткинс пытался убедить его не садиться за руль, уже были рассказаны ранее. Рудольф Ратценбергер подтверждает слухи о том, что Сенна вез в своем «Уильямсе» австрийский флаг, которым он планировал почтить Роланда после победы в Гран-при: «Йозеф Леберер, австрийский физиотерапевт Сенны, который также знал Роланда, сказал мне, что Айртон действительно вез с собой австрийский флаг». Друг Ратценбергера Харальд Манцль говорит о зарождающейся дружбе между Сенной и Ратценбергером и рассказывает, что Сенна намеревался навестить Ратценбергера в Зальцбурге: «В Зальцбурге есть большой луг, где собираются многие любители моделей самолетов. Сенна был заядлым авиамоделистом, поэтому он хотел это увидеть. Планы приехать в Зальцбург уже были, но этому не суждено было случиться».

Днем позже «Формула-1» потеряла икону, когда Сенна разбился в Тамбурелло. Его смерть не только погрузила мир в траур, но и навсегда затмила Роланда Ратценбергера. Однако Рудольф не совсем согласен с этим мнением. Он говорит: «То, что случилось с Роландом, было трагедией, но это был несчастный случай, в котором никто не виноват. По сравнению с Айртоном и его тремя мировыми титулами Роланд был полным ничтожеством в Формуле-1. Мы считаем, что то, как Айртон отреагировал на аварию Роланда, в каком-то смысле было честью для него; он осознал, что значит потеря Роланда. То, что он погиб всего на день позже, сделало Айртона и Роланда близнецами, поскольку они погибли одновременно, преследуя свои идеалы. Для нас совершенно очевидно, что без смерти Айртона Роланд был бы давно забыт».

После Имолы братство «Формулы-1» выпустило буклет для Роланда и Маргит, подписанный каждым гонщиком на решетке. Самая трогательная запись была сделана Микой Сало, который написал: «Для моего лучшего друга». Сало вспоминает все вечеринки, на которые они с Роландом ходили во время гонок в Японии: «Мы так много пили и делали много глупых, непечатных вещей. Роланд любил веселиться. Я не особо следил за его подвигами в Ф1; я знал, что он подписал контракт с Симтек, но я также знал, что это была никудышная команда. Он заслуживал большего. Гонки приносили ему доход. Это была лучшая работа в мире, но тем не менее это была его работа. Он хорошо зарабатывал в Японии и экономил все до последнего цента. Вы всегда могли рассчитывать на помощь Роланда, но он никогда не угощал меня ужином, потому что копил все деньги, чтобы купить дом в Зальцбурге». Он так и сделал, незадолго до своей смерти.

Сегодня Рудольф и Маргит живут в квартире с видом на горы, ключи от которой Роланд получил за неделю до своей смерти. В подвале Рудольф хранит трофеи своего сына. Там же находится коробка, которую в конце 1994 года передала Рудольфу итальянская полиция. В ней хранятся вещи Роланда, перчатки и шлем, в которых он разбился в Имоле. Левая сторона шлема сильно повреждена, но правая не пострадала. На него можно смотреть и верить, что ничего не случилось. Рудольф отмечает, что это единственный шлем, который остался у него после карьеры его сына в «Формуле-1». Именно этот шлем олицетворяет мечту его сына, которую ему удалось воплотить лишь на короткое время. Рудольф вздыхает: «Я буду счастлив, когда пройдет 30 апреля. Эмоции еще так сильны. Но я чувствую, что мой долг - сохранить память о Роланде, но с каждым годом это становится все труднее. Знаете, мы никогда не были эйфоричными родителями. Это просто не про нас. Я не умею хвалить. Мне кажется, что только после его смерти я научился ценить то, чего добился мой сын, добравшись до Формулы-1. Иногда я переживаю, что недостаточно хвалил Роланда во время его короткой жизни».

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут.

В честь дня космонавтики и дня моего рождения я предлагаю вам вспомнить историю встречи двух легенд – Джима Кларка и Юрия Гагарина.

После Спа Джим наконец смог провести неделю в Шотландии, где его ждали сотни поклонников и телевизионщики, так как ранее Кларк смог победить в «Инди-500», и еще выиграть гонки в ЮАР и Спа в «Формуле-1».

Не обошлось и без голливудских новостей: в то время как Джон Франкхаймер активно занимался подготовкой фильма MGM «Гран-при» с Джеймсом Гарнером в главной роли, к Джиму обратились представители Warner Bros и Brookdale Films с предложением дать свое имя конкурирующему фильму о «Формуле-1» со Стивом Маккуином в главной роли. Съемки «Дня чемпиона» должны были проходить в основном на Гран-при Германии 1966 года и, возможно, после него в Оултон-Парке. Джим согласился на это предложение.

Шли разговоры о том, чтобы проехаться на болиде «Индикара» в Реймсе для демонстрации, а еще попытаться побить рекорд круга, но, к счастью, это сорвалось из-за нехватки стартовых денег. Затем возникла идея провести гонку в Сильверстоуне прямо перед Гран-при Великобритании. Джиму очень понравилась эта идея, но она вновь не состоялась. Спонсоры в лице «Форда» захотели видеть того на Всемирной выставке в Нью-Йорке. В конце концов Чепмен подписал относительно выгодное соглашение о том, что в конце августа 38-я модель примет участие в двух швейцарских подъемах на холм. Джиму это понравилось. Последний раз он участвовал в таких соревнованиях в 1958 году.

Джим успел погонять в Лондоне, прежде чем вместе с Колином, Салли и Майком Спенсом вылететь в Клермон-Ферран. Эта великолепная горная трасса, являющаяся родиной «Мишлен», никогда прежде не принимала Гран-при Франции. Теперь ей предстояло сыграть свою роль в истории в качестве «миниатюрной версии Нордшляйфе».

Прибыв в тихий аэропорт Клермона, Джим и Колин обратили внимание на толпу, собравшуюся на парковке. Операторы и газетные журналисты были в изобилии, и все они были сосредоточены на одном человеке.

И в кои-то веки это был не Джим Кларк.

«Это же Юрий Гагарин!», – восхищенно сказал Колин. «Пойдемте. Пойдемте, поздороваемся...».

Российский космонавт, который в то время находился в мировом турне, организованном в честь своего полета на орбиту Земли в 1961 году и других подвигов, быстро оценил статус Кларка и Чепмена. Он пригласил их на прием, который проходил в тот вечер в гражданском центре Клермона. Колин и Джим посмотрели друг на друга, прикинули, что смогут без проблем доехать до своего отеля в Шараде ближе к ночи, и согласились прийти.

Джим и Юрий общались через переводчиков и быстро сблизились: Джим был так же очарован космической программой, как Юрий – гоночными автомобилями «Лотуса».

Затем, позже, группа из четырех человек отправилась на арендованном «Пежо» в отель. За рулем сидел Колин, сзади – Салли, Майк и Джим.

Внезапно машина вильнула. «Все в порядке?», – задыхался Колин, когда машина остановилась, и лобовое стекло разлетелось вдребезги. «Кажется, я растянул большой палец...». Джим, разворачиваясь на середине переднего сиденья, куда он приземлился, ответил утвердительно. Как и Майк, который прижался к спинке сиденья Колина.

«Салли?»

«Я в порядке, но мне кажется, что я порезала голову или что-то в этом роде», – сказала она, глядя на кровь на блузке и руках.

Джим посмотрел на нее и начал раскачиваться из стороны в сторону. Затем он потерял сознание при виде крови.

В конце концов «Пежо» удалось вытолкнуть обратно на французскую дорогу. Отель был найден, Салли в ночной темноте оказал помощь врач, а Колин пообещал медику пит-пропуск на уик-энд в обмен на то, что тот убережет инцидент от прессы.

Несмотря на несколько легкомысленных подколок со стороны Джима по поводу испорченного костюма, Салли поправилась достаточно хорошо, чтобы регулярно выполнять обязанности хронометриста на пит-лейне в Клермоне. Однако большой палец Колина оставался предметом обсуждения в гоночный уик-энд...

Джим не проявил никаких признаков инцидента, когда в пятницу начались тренировки. Гораздо важнее было то, что на трассе отказал его 32-клапанный двигатель «Климах»: Джим вернулся, сидя на болиде «Феррари» Джона Сёртиса. В результате Чепмен решил сосредоточиться на двухклапанном шасси R6 1962 года постройки (Lotus 25), а не Lotus 33B R11 1964 года.

Джим квалифицировался на старой машине с поула. Он оказался быстрее Джеки Стюарта на полсекунды. «Феррари» квалифицировалась третьей и четвертой. Денни Халм, заменивший Дэна Герн, отпраздновал свой второй старт в чемпионате, квалифицировался шестым на «Брэбем». Его соотечественник, Крис Эймон, показал восьмое время.

Как он уже неоднократно делал с 1964 года, на эту гонку Джим надел белый платок на лицо: на трассе лежали камни и обломки. Шины «Данлоп» и «Гудиер» того времени были достаточно жесткими и прочными, чтобы не подвергаться огромному риску проколов, но существовал реальный риск пораниться о камень.

Утренний дождь вызвал у всех чувство дежа-вю,  но затем над Овернью выглянуло солнце, и время старта было назначено на 14:00. Лоренцо Бандини чуть не потерял «Феррари». С чистым воздухом за спиной Джим Кларк отправился на первый из 40 устрашающих кругов. Потенциально продолжительность гонки должна была составить 2 часа 10 минут.

К концу первого круга преимущество Джима над Лоренцо составляло 3,5 секунды; ко второму кругу, когда Джеки вышел на второе место, он был впереди на шесть секунд. И так продолжалось. Идеальная поэзия в движении. Сдвоенные высоко расположенные хромированные выхлопы (а не низкие, широко расставленные выхлопы 33B) отличали машину Джима в этот раз; в остальном это был 1965 год в лучшем виде Джима Кларка: к половине дистанции, когда Джеки все еще оставался вторым, Джим лидировал с отрывом в 14 секунд; к концу, когда шотландцы вновь возглавили двойку, победный отрыв Джима составил почти полминуты. Джон Сёртес финишировал третьим после быстрого пит-стопа, а блестящий Халм стал четвертым после падения с 14-го места на первом круге. В общем, это было еще одно непревзойденное выступление Кларка. Поул-позиция. Лидировал от старта до финиша. Самый быстрый круг.

И ни малейшего намека на то, что произошло в четверг...

Ставим лайки, подписываемся! Всем добра, с праздником!

Больше такого тут!

А еще можете почитать из архива:

Фильм «Гран-при» – шедевр на стыке кино и автоспорта. Его снимали прямо во время гонок «Ф-1» с реальными пилотами в дублерах

Взлет двукратного чемпиона «Ф-1» Кларка: скромный фермер тотального задоминировал Гран-при и «Инди-500»

Впервые за долгое время Гран-при Японии пришелся на время цветения сакуры. Одно остается неизменным – это доминирование Маска Ферстаппена. Его отрыв от «Феррари» составил 20 секунд. Единственное существенное отличие заключалось в том, что на этот раз между Ферстаппеном и Карлосом Сайнсом смог расположиться напарник по команде.

На самом деле гонка между Серхио Пересом, Ландо Норрисом и двумя «Феррари» была захватывающей. Было задействовано несколько стратегий. Однако все это было далеко позади от Ферстаппена.

Открытое пространство позволяло беречь шины на трассе, где нет большой деградации. Макс мог дольше других оттягивать пит-стопы.  Чем дольше продолжалась гонка, тем больше увеличивался разрыв.

Кристиан Хорнер исчерпал запас превосходных слов, но теперь он распространяется и на команды-соперницы.

«Зимой он сменил тренера. Он в форме, стройный, а машина находится в отличном состоянии», –говорит Хорнер. «Вы можете услышать, сколько у него свободного места в машине. Он хочет знать не только, кто позади него, но и кто позади них, и какие времена они показывают».

«Он стал очень умело управлять шинами. То, как ему удалось продлить срок службы шин, очень впечатляет. Мы увидели это, особенно на первом круге».

Тото Вольфф, наблюдая за тем, как его подопечные финишировали на седьмой (Джордж Рассел) и девятой (Льюис Хэмилтон) строчках, мог только удивленно смотреть на происходящее: «В этом году Макса никто не догонит. Его пилотаж и машина просто впечатляют, а то, как он управляет шинами... Этот сезон – лучший из лучших, как и в прошлом году».

Гонка без Ферстаппена здесь была бы совсем не такой, как в Мельбурне. В этой гонке были синие, оранжевые и красные фазы, и она была очень интересной.

Не бросив вызов Ферстаппену, Перес обошел Норриса, Сайнса и быстро стартовавшего Фернандо Алонсо на шинах «софт». Фактически он сделал это дважды, повторив свой подвиг после рестарта, вызванного столкновением Даниэля Риккардо и Алекса Албона.

Остановка дала всем возможность сменить стартовые шины, если они того пожелают. Из первоначальной первой десятки стартовавших только «Мерседес» и Юки Цунода решили сменить состав шин.

Первые надеялись на один пит-стоп. С седьмого и девятого мест на решетке это был случай из серии: «А почему бы и нет?». Цунода же перешел на «софт». Таким образом, Шарль Леклер на «медиуме» обогнал Хэмилтона и занял седьмое место на рестарте, а Цунода сделал то же самое с Расселом и занял девятое место.

Перерыв также позволил подправить углы наклона передних крыльев, и гонщики «Ред Булл» были в числе тех, кто это сделал. Они убрали часть угла наклона крыльев, пройдя несколько поворотов на трассе, совершенно не похожей на прохладные условия пятницы и субботы. Ферстаппен не хотел этого делать, о чем свидетельствует его разговор с гоночным инженером Джанпьеро Ламбиазе во время гонки.

Вероятно, он мог бы доминировать с любым уровнем крыльев, но эта трасса требует тонких настроек. Не с точки зрения износа, а с точки зрения температур и последующего сильного ухудшения характеристик.

Поскольку все едут на одинаковых по возрасту шинах, то сложно обгонять. Все меняется только после пит-стопов, потому что деградация такова, что новые шины оказываются намного быстрее старых.

Так что когда все вошли в темп, сохраняющий шины, Перес фактически оказался под защитой Норриса позади него. «Макларен» сдерживал более быструю «Феррари» Сайнса, и Карлос не мог пройти его.

«Феррари» определенно была здесь второй по скорости машиной, так почему же она квалифицировалась позади Норриса?

Ну, во-первых, Норрис показал великолепный круг. А во-вторых, пусть Андреа Стелла объяснит: «На новом софте мы смогли сгладить некоторые наши недостатки, например, в низкоскоростных поворотах. Поворот становится немного короче, и это минимизирует недостаток. Так что [в квалификации] мы не потеряли много времени, например, на шпильке».

«Но на более жестких составах, теряя по десятой на каждом круге из-за деградации, мы немного рискуем. Так что мы пострадали больше, чем соперники».

Итак, когда открылось окно первого пит-стопа, Перес был не совсем в пределах досягаемости, Норрис оказался под явной угрозой со стороны Сайнса позади. «Макларен» был вынужден прикрыть его, зазвав в боксы на 11-м круге.

Сайнс сразу же начал приближаться к Пересу, что вынудило «Ред Булл» отправить его в боксы в конце 15-го круга, и Карлос поехал за ним. Они выехали в том же порядке, но из-за высокой скорости деградации, гораздо более ранняя остановка Норриса привела к тому, что он оказался впереди обоих. Вскоре за это придется заплатить.

Тем временем «Мерседес» все больше отставал от Алонсо-Пиастри-Леклера. Рассел достаточно легко обошел Цуноду, а затем почувствовал, что Хэмилтон едет медленнее, чем нужно. У Хэмилтона не было желания ускоряться, и он пропустил Рассела вперед.

Вышедшие на трассу Норрис, Перес и Сайнс достаточно легко обошли их. Серхио сделал это дважды в повороте 130R, наглядно продемонстрировав, насколько легко на новых шинах можно пройти. Вскоре Хэмилтон сообщил, что его правая передняя часть «почти мертва». Оставалось еще более 30 кругов. Рассел не замедлил сообщить о том же. Очевидно, что однократная остановка не сработает, поэтому они искусственно ограничили свой темп без какой-либо стратегической выгоды.

Но это резко контрастировало с Леклером. Несмотря на старт на «медиуме» он смог проехать в два раза дольше, чем идущие впереди Алонсо/Пиастри, и на несколько кругов дольше, чем «Мерседес» на «харде».

Он ехал с одной остановкой. Это было потрясающее выступление и еще раз подчеркнуло, что «Феррари», вероятно, была второй по скорости машиной в этом месте.

Ранняя остановка Норриса, улучшившая его позицию, не позволила ему сдержать Переса. Леклер совершил свою первую остановку на том же круге, что и Норрис вторую.

После того как все стратегии перемешались наступил 36-й круг. Где-то вдалеке Ферстаппен шел к своей третьей победе из четырех. Перес опережал Леклера и Норриса примерно на четыре секунды, которых быстро догонял Сайнс на шинах на 10 кругов новее (и, следовательно, примерно на одну секунду быстрее с круга). Он без сопротивления пронесся мимо Норриса в 1 повороте, а затем по указанию команды Леклер пропустил его, чтобы тот мог продолжить преследование Переса.

Если бы ему удалось пройти Норриса на старте, Сайнс смог бы оказать реальное давление на второй «Ред Булл», но, хотя он и ехал быстрее, он был слишком далеко позади, и у него оставалось недостаточно кругов.

Это было почетное третье место: две остановки оказались лучше, чем одна остановка Леклера, что принесло «Феррари» третье и четвертое места. Этот результат стал возможен благодаря Карлосу, так как тот заставил Ландо заехать рано в боксы.

Алонсо провел хорошую гонку, сбрасывая скорость, чтобы удержать Пиастри в DRS и не дать проехать Расселу. Между пилотом «Мерседеса» и вторым «Маклареном» было очень тесно, и в какой-то момент Пиастри был вынужден уйти в зону шиканы, чтобы избежать контакта. Но на последнем круге Пиастри ошибся, что позволило Расселу пройти по прямой.

Хэмилтон был близко позади этой группы и не подвергался угрозе со стороны Юки Цуноды, занявшего 10-е место, к радости местной публики, он удержал очко.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Если бы такой сценарий был предложен в начале года, то он показался бы смехотворным: Айртон Сенна в 20 очках позади от Михаэля Шумахера после двух прошедших Гран-при. Только вот Сенне было не до смеха.

Бразилец очень старался, чтобы завоевать 64-ю поул-позицию в своей карьере, на «Уильямс-Рено», которая очень плохо вела себя в медленных поворотах. И хотя Айртон в итоге вырвал поул-позицию с отрывом в две десятых секунды, всегда оставалось подозрение, что Шумахер так и не смог извлечь максимум из проворного «Бенеттона».

Они обменивались временем во время пятничных свободных практик и квалификации, но лучшее время осталось за Сенной. Когда в субботу температура окружающей среды повысилась (что полностью опровергло пессимистичные прогнозы о снеге!), времена не удалось улучшить.

Сумасшедший старт

Как и ожидалось, битва Сенны и Шумахера уже наэлектризовала чемпионат мира этого года, как Сенна против Проста во времена «Макларена». С одной стороны – опытная бразильская звезда с ее молниеносной скоростью, агрессией и эмоциональным багажом, с другой –  хладнокровный, столь же быстрый немец, которому нечего терять. В начале 83-кругового заезда на 10 секунд показалось, что гонка имеет все признаки великого противостояния, когда Шумахер вырвался вперед на трассе и захватил лидерство, поскольку Сенна слишком сильно прокрутил колеса.

В первом правом повороте (образно названном 1 поворотом) пилот «Бенеттона» оказался внутри, и Сенна, поняв, что внешняя линия никуда его не приведет, еще плотнее прижался к немцу в надежде на обгон. Когда он понял, что его не будет, ему пришлось отступить чуть больше, чем обычно, и вдруг нос болида «Макларена» Мики Хаккинена стал тереться о его диффузор.

В результате красно-белый болид мягко закрутил сине-белый в гравийной ловушке, где спустя несколько мгновений появился Николя Ларини (заменявший травмированного Жана Алези в «Феррари»), чтобы оторвать переднее правое колесо «Уильямса».

Айртон сразу же сошел, как и Ларини. Позже, когда Хаккинен протянул руку для извинений, Сенна отказался ее пожать и вместо этого разразился ругательствами, которые оставили у его бывшего партнера по команде «Макларен» мало сомнений в том, что его только что мысленно вычеркнули из списка «друзей». Как хрупки отношения в «Формуле-1».

Однако Мика обошел вращающийся «Уильямс», и, хотя Шумахер к тому моменту был уже в четырех секундах впереди, видеть «Макларен» на втором месте в Гран-при было радостно, так как ранее на Гран-при Бразилии у команды были большие проблемы.

Сражение Хаккинена и Хилла завершается очередным столкновением

На самом деле, в течение некоторого времени дела для «Макларена» выглядели весьма многообещающими, поскольку после квалификации на шестом месте Мартина Брандла и четвертом месте Хаккинена, британец смог сохранить позицию, а финн выйти на второе место. Проблемы с дроссельной заслонкой в Интерлагосе остались далеко позади, как и жаркая битва с Ферстаппеном на «Бенеттоне». Мартин чувствовал себя снова в форме. Хаккинен никогда не бросал вызов Шумахеру, как и Дэймон Хилл финну. Пока они не вошли вместе в поворот на четвертом круге. Это левый поворот, который следует сразу за поворотом Hair Pin Corner, где происходит большинство обгонов на трассе, и чей изгиб тревожно пропадает на выходе. В квалификации в субботу днем он, к удивлению, вывел из строя обоих пилотов «Уильямса», хотя и без повреждений их моторов. Теперь, после того как Хилл прошел Хаккинена по внешней стороне Hair Pin, он попытался пройти по внутренней стороне Revolver. Финн искусно закрывал свою траекторию, заставляя Дэймона все дальше уходить на край трассы, пока тот неизбежно не закрутился.

«Проблема с Микой в том, что за пределами трассы он пожимает вам руку, но как только надевает шлем, превращается в демона», – сказал Хилл, но в его голосе было меньше жара, чем в голосе Сенны. Если этот инцидент дал Хаккинену передышку, когда Хилл временно опустился на девятое место, то дальше все пошло не по плану. Во время первого пит-стопа на 18-м круге Мика почувствовал, что давление в гидравлической системе падает, а еще через круг после многообещающего заезда он отправился обратно, чтобы сойти с дистанции. Тем временем Герхард Бергер на «Феррари», перешедший второе место, показывал не менее многообещающий темп. К этому моменту было совершенно очевидно, что триумфу «Бенеттона» помешает только ошибка пилота или механическая проблема, а вот позади происходило много интересного. Рубенс Баррикелло демонстрировал, что в условиях ограниченного бюджета команда «Джордан» может давать результат, так как Брандл на болиде с двигателем «Пежо» сильно уступал на прямых. В поворотах Мартин давил изо всех сил (британец оптимистично полагал, что потенциальных мест для обгона может быть целых три), но на прямой сразу же отставал.

Первый подиум для Баррикелло и «Джордана»

В то время как Кристиан Фиттипальди проводил сильный заезд за «Футворк», который должен был искоренить воспоминания о ненадежности трансмиссии в Бразилии и принести команде первые очки в этом году. Его преследовал впечатляющий новичок Хайнц-Харальд Френтцен на «Заубере», Йос Ферстаппен на втором «Бенеттоне», а также партнер Фиттипальди по команде Джанни Морбиделли, когда он вернулся в гонку после того, как его грубо задел болид Хилла, и в течение шести кругов пробил себе дорогу на третье место впереди этой группы.

Попытки Дэймона обойти Бергера некоторое время развлекали его, пока он тоже не прибег к стратегии пит-лейна, чтобы вернуть себе второе место на 31-м круге. Однако Шумахер была далеко впереди. Тем не менее, шесть очков лучше, чем ни одного, и как раз в тот момент, когда он рассуждал об этом, шесть очков превратились в ни одного, когда его FW16 внезапно остановился на 50-м круге из-за отказа трансмиссии. Это вернуло Бергера на второе место до последней остановки на дозаправку, после чего Баррикелло славно провел шесть кругов на этой позиции, пока тоже не остановился.

Яркая битва за попадание в очки

Но все это едва не вышло из-под их контроля, когда заглох двигатель. «Мне хотелось плакать, когда я понял, что в конце концов не попаду на подиум»,  – признался Баррикелло, но все его молитвы были услышаны на 68-м круге, когда третье место Брандла завершилось в гараже «Макларена». Бумажный пакет застрял в болиде и перегрел мотор. Так закончился смелый заезд для британца. На протяжении всей гонки Микеле Альборето и Карл Вендлингер боролись за «Минарди» и «Заубер» соответственно. Итальянец проиграл на своей остановке из-за неудобного крепления правого заднего колеса. Когда на 69-м круге Шумахер опережал Бергера, Баррикелло, Фиттипальди, Морбиделли и Френтцена, Вендлингер и Альборето продолжали упорно бороться за седьмое место.

Из Revolver на 70-м круге Микеле немного приблизился к Карлу. В Piper, следующем левом повороте, названном в честь гонщика Дэвида, пилот «Минарди» попытался нырнуть внутрь. Когда Вендлингер поздно закрыл дверь, случилось неизбежное, и они соприкоснулись, оба закрутились в гравийном покрытии и сошли с дистанции. На том же круге у Морбиделли взорвался двигатель, и он вылетел на собственном разлитом масле, а Френтцен поднялся на пятое место вслед за Фиттипальди. Эрик Комас поднялся на шестое место. Француз оказался вовлечен в заварушку в первом повороте, когда выбыл Марк Бланделл на «Тиррелле», но спустя четыре пит-стопа ему предстояло взять последнее очко чемпионата. Перегруженные «Лотусы», которые боролись на протяжении всей квалификации, были, по крайней мере, надежны для седьмого и восьмого мест, а после задержек, связанных с драмой в первом повороте, «Лижье» оказались на девятом и десятом местах.

Единственный финиш в карьере для Роланда Ратценбергера

Ник Вирт из «Симтек» квалифицировал оба своих автомобиля, но после того, как Дэвид Брэбэм закончил первый круг на 18-м месте с 25-го места на решетке, взорвавшийся двигатель вывел его из строя еще через один круг. Таким образом, флаг остался за Роландом Ратценбергером, который привез свой S941 домой в качестве последнего финишера. Для «Пацифик» гонка стала настоящим кошмаром: поврежденные двигатели не позволили ни Бертрану Гашо, ни Полю Бельмондо пройти квалификацию. Для «Тиррелла» эта гонка также не была удачной после обещаний, данных в Бразилии; поскольку Бланделл пострадал из-за ошибки Комаса, команде пришлось полагаться только на Катаяму.

Японский гонщик упорно боролся с Альборето и партнером последнего по команде «Минарди» Пьерлуиджи Мартини в течение долгого времени, занимая 12-е место, пока у его «Ямахи» не сломался двигатель. Мартини сошел с дистанции из-за проблем с тормозами.

«Феррари» использовала запрещенный трекшн-контроль

Если в Интерлагосе все команды вели себя хорошо в техническом плане, то в воскресенье утром в паддоке начался настоящий ад, когда «Феррари» обвинили в жульничестве, задействовавшей в субботней свободной тренировке систему трекшн-контроля.

Команда категорически отрицала, что технический делегат «ФИА» Чарли Уайтинг запретил ей использовать «систему модуляции двигателя», которая эффективно действовала как переменный ограничитель оборотов для каждой передачи, что не соответствовало регламенту. Другие команды были возмущены, один из владельцев указал на то, что технический регламент был изменен в угоду «Феррари»!

В последующие дни «ФИА» прояснила ситуацию: системы модуляции двигателя были запрещены. Но против «Феррари» не было принято никаких мер. Шумахера все это не волновало. После гонки механики «Бенеттона» схватили его неудачливого партнера по команде Ферстаппена, обвязали его изолентой и высекли за то, что он шел пятым (а должен был стать четвертым), но слишком сильно надавил на новый комплект шин на 55-м круге и выбыл, а Михаэль наблюдал за этим с привычной улыбкой. Со сходом Сенны ему больше не приходилось напрягаться, но даже без подстегивания он ни разу не ошибся, завоевав четвертую победу в карьере. Более того, последние 20 кругов он провел, сидя на небольшом расстоянии позади «Феррари» Бергера, которую он мог бы легко обойти на круг, если бы это действительно имело значение.

Однако его превосходство было настолько велико, что он мог диктовать свой собственный темп в тот день, когда двигатель Ford Zetec-R превзошел даже легендарный DFV, выиграв не только свою первую гонку, но и вторую. Неудивительно, что Айрион Сенна, отставший на 20 очков, не был счастлив.

Занимательная статистика

• Первый проведенный Гран-при Тихого Океана

• Также первый этап чемпионата мира, проведенный на трассе Аида

• 350-й Гран-при для «Тиррелл» в качестве конструктора

• «Джордан» приняла 50-е участие в Гран-при в качестве конструктора

• Также это 100-е участие для шасси «Джордан»

• 100-е участие в Гран-при для шасси «Футворк»

• Первый и единственный старт для Роланда Ратценбергера

• Эрик Комас принял участие в своем 50-м Гран-при

• Двадцатая гонка для автомобиля с гоночным номером 0

• Айртон Сенна завоевал 90-ю поул-позицию на машине с двигателем «Рено»

• Четвертая победа Михаэля Шумахера в карьере

• «Бенеттон» одержал девятую победу в качестве конструктора

• «Форд-Косворт» одержал 168-ю победу в качестве поставщика двигателей

• Также 100-я победа компании «Эльф» как поставщика смазочных материалов

• Первый финиш на подиуме для Рубенса Баррикелло

• Это также был первый подиум для «Джордана» в качестве конструктора

• Первый финиш в очках для Хайнца-Харальда Френтцена

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!