0 просмотренных постов скрыто
В поисках вечной жизни
В нашем мире есть нечто, о чём мы знаем слишком хорошо, что сопровождает нас повсюду, что мы постоянно видим, но о чём меньше всего желаем размышлять. Это — смерть. Это слово, пожалуй, самое пугающее в нашем языке. Иногда одно лишь его упоминание может потрясти даже здорового и полного сил человека. В детстве мы ещё не понимаем, что такое смерть. В юности мы отмахиваемся от мыслей о ней, словно она никогда не коснётся нас лично. В зрелом возрасте мы поглощены делами, семьёй, работой, и нам некогда думать о неизбежном. Лишь в старости человек начинает задаваться вопросами: что ждёт дальше? Неужели 70–75 лет — это всё, что мне отведено? Куда я уйду? В эти годы люди всё чаще ощущают суетность и хрупкость земной жизни. Они обращают взгляд к небу, ища ответы, ища путь к бессмертию. Существует ли что-то за гранью этой жизни? Находил ли кто-то бессмертие? И возможно ли его обрести?
Загадочная могила великого хана
Много веков назад эти вопросы начали волновать одного из величайших правителей в истории — Чингиз-хана (1162—1227). Родившись в бедной семье, он в детстве и юности пережил немало невзгод и несправедливости [Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: Экопрос, 1992. С. 95—98]. Однако эти испытания не сломили его, а закалили, раскрыв его выдающиеся способности. За короткое время он создал могущественную империю монголо-татар, которая на пике своей славы охватывала земли современного Китая, Ирана, Монголии, весь бывший СССР, а также части Венгрии и Польши. Под натиском его войск пали тысячи городов, исчезли сотни народов. С 1237 по 1480 годы Русь находилась под игом монголо-татар. Но после жизни, полной завоеваний и битв, Чингиз-хан вдруг осознал, что смерть близка и к нему, властелину полумира. Он почувствовал, что уже не тот юный и сильный воин: его рука дрожала, держа меч, а стрелы порой не попадали в цель. Великий хан понял, что его империя останется, но он сам уйдёт туда, откуда, как говорили старейшины, никто не возвращался. Впервые за долгие годы страх и тревога сжали его железное сердце. Неужели он, Чингиз-хан, владыка несметных богатств и земель, не в силах своей властью или золотом раскрыть тайну продления жизни, тайну бессмертия? Если даже он, проливший реки крови и совершивший великие деяния, не может стать бессмертным, чем тогда он отличается от простого крестьянина, который ничего не создал, но также умирает?
По приказу хана гонцы разъехались по всем уголкам его огромной державы, чтобы найти ответ на вопрос: где скрыт секрет бессмертия? На первый взгляд, это могло показаться безумной прихотью стареющего правителя, похожей на сказочный сюжет, где герои ищут эликсир вечной жизни. Но, во-первых, в те времена люди верили в существование высших сил. Во-вторых, в тенгрианстве, религии Чингиз-хана, существовали представления о бессмертии души, её переселении, а также о зельях долголетия, так что приказ правителя был понятен его подданным. В-третьих, как мы увидим позже, даже в эпоху научного прогресса учёные продолжают искать способы продления жизни, облекая их в сложные термины. Таким образом, стремление хана не было ни нелепым, ни смешным. По всей империи начались поиски человека, знающего тайну вечной жизни.
Когда весть о желании хана распространилась, к нему явился его доверенный советник и звездочёт Елю-Чу-Цай. Он рассказал о мудреце Чан-Чуне, человеке, достигшем высшего совершенства. Этот старец, по слухам, умел парить среди облаков на журавлях и превращаться в другие существа. Отказавшись от земных благ, он жил в горах с другими мудрецами, ища философский камень «дань», дарующий долголетие и бессмертие. Погружённый в размышления, он мог сидеть неподвижно, как мертвец, стоять часами, подобно дереву, говорить громоподобно или двигаться легко, как ветер. Он прочёл все книги и знал всё, что можно знать. Чингиз-хан немедленно отправил своего верного сановника Лю-Чжун-Лю на поиски этого необыкновенного старца. Он вручил ему золотую пайцзу с изображением яростного тигра и надписью: «Предоставляется полновластно распоряжаться, как если бы мы сами путешествовали». Лю-Чжун-Лю получил личное письмо от Чингиз-хана к Чан-Чуню, записанное под диктовку неграмотного хана его советником Елю-Чу-Цаем. В письме говорилось: «Небо отвергло Китай за его чрезмерную роскошь и надменность. Я же, обитатель северных степей, не имею распутных наклонностей. Я люблю простоту и чистоту нравов, отвергаю роскошь и следую умеренности. У меня всегда единственное холщовое платье и одинаковая пища. На мне такие же лохмотья, как на конюхах, и я ем так же просто, как корова. В семь лет я совершил великие дела, и во всех странах света я утвердил мою власть. Такого царства еще не было с древнейших времен, когда мир завоевали наши предки, кочевые племена хунну. Звание мое велико, и обязанности важны. Но я боюсь, что в управлении моем чего-то недостает. Если строят судно, то приготовляют и весла для того, чтобы с их помощью можно было переплыть реки. Подобно этому приглашают и мудрецов и выбирают помощников для покорения и управления вселенной. Я узнал, что ты, учитель, сроднился с истиной и действуешь всегда по высоким правилам. Многоученый и опытный, ты глубоко изучил законы. Издавна ты пребываешь в скалистых ущельях и скрыл себя от мира. Но что мне делать? За обширностью разделяющих нас гор и долин я не могу повстречаться с тобой. Поэтому я выбрал моего приближенного сановника Лю-Чжун-Лю, приготовил проворных всадников и почтовую повозку и прошу тебя, учитель, не страшась многих тысяч ли, направиться ко мне. Не думай о дальности и размерах песчаных степей, а пожалей мой народ. Или же, из милости ко мне, сообщи мне средство для продления жизни. Надеюсь, что ты, познав сущность великого „дао“, сочувствуешь всему доброму и не будешь противиться моему желанию. Посему настоящее наше повеление должно быть тебе вполне ясно» [Ян В. Чингиз-хан. К.: Военное издательство, 1992. С. 295—297].
После долгих колебаний мудрец прибыл ко двору хана. Войдя в юрту, Чан-Чунь не преклонил колени, как было принято, а лишь сложил руки в знак уважения. Два старца смотрели друг на друга: один с тревогой в сердце, другой — с удивительным спокойствием, словно не осознавая, что перед ним властелин миллионов. После паузы Чингиз-хан произнёс: «Святой мудрец! Я давно желаю узнать, есть ли у тебя средство, способное вернуть старцу молодость и дать силы слабому? Можешь ли ты сделать так, чтобы моя жизнь текла вечно, подобно водам великой реки, не зная конца? Есть ли у тебя лекарство для бессмертия?» Чан-Чунь опустил взгляд и молча соединил пальцы. «Если у тебя нет такого средства, — продолжил хан, — знаешь ли ты, как его создать? Или можешь указать на другого мудреца, знающего тайну вечной жизни? Если ты дашь мне лекарство, чтобы я жил вечно, я одарю тебя невиданными почестями: сделаю тебя нойоном и правителем обширной земли… Я наполню твою торбу золотом… Я подарю тебе сотню прекраснейших девушек из разных стран! Я возведу на твоей горе дворец, равный дворцу китайского богды-хана, где ты сможешь предаваться возвышенным размышлениям… Мне не нужна молодость. Пусть я останусь седым и старым, но я хочу долгие годы нести на плечах великую монгольскую державу, которую создал своими руками» [Ян В. Чингиз-хан. К.: Военное издательство, 1992. С. 303—304].
Мудрец ответил: «Зачем мне золото, если я ценю тишину гор и размышления? Как могу я управлять областью, если не умею управлять собой? Всех прекрасных девушек отдай в жёны достойным юношам. Мне не нужен дворец — я могу размышлять, стоя на камне… Я изучил все мудрые книги, написанные величайшими учёными Китая, и для меня нет тайн. Я скажу тебе правду: есть множество способов укрепить здоровье, исцелить болезни и продлить жизнь, но нет и никогда не было средства, которое сделало бы человека бессмертным» [Там же. С. 304].
Спустя год после этой встречи Чингиз-хан умер, так и не раскрыв тайну бессмертия. «От столицы тангутов монголы повезли тело своего великого хана в родные степи. Обряд похорон был таков: в вырытую могилу опустили останки Чингизхана вместе с множеством ценных вещей и перебили всех рабов, выполнявших погребальные работы. По обычаю, ровно через год, требовалось справить поминки. Дабы безошибочно найти место погребения, монголы сделали следующее: На могиле принесли в жертву только что взятого от матери маленького верблюжонка. И через год верблюдица сама нашла в безбрежной степи место, где был убит её детеныш. Заколов эту верблюдицу, монголы совершили положенный обряд поминок и затем покинули могилу навсегда. И до сих пор никому не известно, где погребен Чингизхан» [Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: Экопрос, 1992. С. 110].
Показать полностью
2
Монголия-2025: страна гибридов и демократии
В Монголию мы с друзьями собирались уже несколько лет. Весь Горный Алтай объезжен и обхожен вдоль и поперёк давным-давно, а тут – целая неразведанная страна. Но обстоятельства, как часто бывает, вносили свои коррективы. Внесли они их и сейчас. Из друзей удалось собраться только мне и моему старинному приятелю (коллеге по нескольким прошлым работам) Андрею, а маршрут из кольцевого, предполагавшего въезд со стороны республики Алтай, а выезд через Улан-Батор в Бурятию, превратился в линейный – до монгольского города Алтай (в аймаке Гоби-Алтай) и обратно.
Вот карта маршрута. Новосибирск – Ташанта (пограничный пункт) – 950 км.
Ташанта – г. Улгий – 120 км, г. Улгий – озеро Толбо-Нуур – 50 км, далее 180 км до г. Ховд, и затем 440 км до г. Алтай. Итого, мы заехали вглубь Монголии почти на 800 км - в область (аймак) с названием Гоби-Алтай. Хотели, конечно, доехать до «поющих песков Гоби», но для этого нужно было ехать ещё около 250 км на юго-восток по исчезающим во времени и пространстве грунтовкам. Мы на своём «паркетнике» не рискнули.
Карта маршрута. Новосибирск - Ташанта - Цагааннуур - Улгий - Толбо-Нуур - Ховд - Дарви - Алтай
Мы прокатились по Южному Монгольскому Шоссе почти полпути до Улан-Батора, и почти треть всей Монголии. Фоточек получилось много, поэтому буду делать "карусели" (которые надо листать слева направо), а то совсем ничего не войдёт.
Трогаемся по холодку
Первая остановка в домике на кордоне Кер-Кучу. Там, где речка Ильгумень впадает в Катунь. Местные говорят что в ней ловится хариус. Но удочек в этот раз мы не брали. На следующий день традиционно постояли у слияния Чуи и Катуни - там обычная красота - Катунь бирюзовая, Чуя - кофе-молочная. Покатались по Курайской степи. Незаметно время подошло к обеду, и мы решили не торопиться к границе (и правильно сделали, как выяснилось - проходить её придётся почти 5 часов, причём 4 - на нашей стороне), и остались на ночлег в Чаган-Узуне.
Главное - не использовать все запасы в первый же вечер. У нас это получилось.
И вот село Ташанта и граница. Да, такого мы не ожидали. И день-то был будний (вторник). Но машин было много. И бензовозов, и местных жителей. Иногородних россиян было мало - мы, омичи, да красноярцы. И несколько машин с европейскими номерами. В общем, межграничные поездки местных процветают. Но 4 часа - это конечно многовато. Надеюсь, на этом КПП добавят полос - такая новость недавно мелькала. А так всё нормально - есть интроскоп (рентгеновская досмотровая установка). И персонал в целом доброжелательный. Но делают всё, конечно, не спеша. Монголы на своём КПП оказались заметно быстрее, хотя по виду тоже вовсе не спешили.
И вот мы в Монголии, на родине Чингисхана. Очень обрадовала дорога - она ничем не хуже Чуйского Тракта. Между Ташантой и Улгием остался только небольшой грунтовый участок около километра - перевал Дурбэт-Даба (2500 м). Построили эту дорогу китайцы, буквально несколько лет назад. Подозреваю что или бесплатно, в счёт будущих прибылей от разработки ископаемых, или за недорого и в большую рассрочку. Та самая "мягкая сила", которую Китай использует по всему миру. Скорее всего, скоро такой же чудесный асфальт будет и до столицы Синьцзяня г.Урумчи.
Ну что же, а у нас первый монгольский город Улгий. Первым делом идём менять рубли на тугрики. Курс у менял, лавки которых расположены в пяти минутах от центра, оказался 1:44,3.
Эх, а на границе предлагали 1:47. Ну да ладно, не велика потеря. Поменяли мы на двоих ровно 20 тыс. руб. (тут же став почти миллионерами), которых нам хватило на 5 суток, причём на всё.
Потом нашли 4-этажную гостиницу с пафосным названием "Golden Eagle". Оказалась вполне комфортной, я бы дал 3 звезды. Около 2,5 тыс. руб за двухместный номер. Фото сделать забыл, но ориентир - памятник монгольскому пожарному. Всё бы с ней было хорошо, но вот в процессе использования душа проточный водогрей коротнул, и его вилка с искрами отвалилась. Сетевой провод там был тонкий, как для светодиодной подсветки. А водогрей был на 6 кВт. Недоработка, конечно. За это половину звезды я с гостиницы снимаю)
Граница и город Улгий, столица аймака Баян-Улгий
Город Улгий - самый западный областной центр Монголии. Население 30-35 тыс. чел. (точнее сказать невозможно, это же кочевники). Из которых более 90% населения составляют казахи, в основном из рода абак племени киреев Среднего жуза. В Казахстане бытует мнение, что абак-киреи ушли из России, не покорившись русскому царю, но на деле всё было ровно наоборот - казахи сюда пришли в 1860-х годах из Синьцзяна, от охватившей его кровавой смуты (Дунганское восстание), и постепенно заселили сначала Монгольский Алтай, потом Бухтарму с окрестностями, а потом и Чуйскую котловину. Так что настоящих монголов (халха) тут встретишь нечасто.
Что сразу бросается в глаза - это низкие цены на всё, кроме топлива. Например, буузы (манты) из отличной баранины (другого мяса мы вообще не встретили) стоят около 35 руб за штуку. Например, комплексный обед в не самом дешёвом кафе обошёлся в 250 руб. Причём вместо бууз можно было взять гуляш из баранины такого же объёма.
На главной площади города стоит конный памятник Мазимыну Экею, уроженцу этих мест. Герой погиб на Халхин-Голе в рукопашном бою с японцами, защищая независимость Монголии. "Несмотря на тяжёлое ранение, Экей встал на ноги, держа саблю в правой руке, и успел застрелить японского офицера. Но другой японец в очках выстрелил в Экея и попал ему прямо в сердце", написано в путеводителе.
На смотровой площадке Улгия и на почте (монгол шуудан)
В городе есть отличная смотровая площадка, откуда открывается живописный вид. Площадку тоже построили китайцы. После смотровой площадки отправились на почту (монгол шуудан) - отправлять открытки родным и друзьям (отправить открытку с маркой в РФ - около 100 руб). Открытки есть очень красивые. Я набрал себе разных для коллекции. Здание почты нашли с трудом. Спасибо девочке из сотовой компании, которая сносно говорила на русском. Она очень удивилась - говорит, сколько здесь работаю, у меня впервые иностранцы спрашивают про почту)
Особенность монгольских городов - почему-то номера домов и улицы (которые вроде бы присутствуют) не нанесены ни на какие карты. Но навигация "по месту" при этом вполне работает. Только с местной сим-картой. Поэтому она тут незаменима (обошлась что-то около 250 рублей, с достаточным количеством интернета на неделю). Также в АппСтор есть удобная программа-переводчик, называется "Объектив" - направляешь на монгольский текст - и перевод готов.
Ну и без гугл-переводчика не обойтись. Русский язык почти никто не знает, да и английский, откровенно говоря, тоже не особо - разве что на ресепшенах могут знать несколько расхожих слов. Так что писать в переводчике и давать прочитать собеседникам нам приходилось практически всегда.
Другая особенность Монголии - огромное количество гибридных автомобилей - в первую очередь марки Тойота Приус. По ощущениям, их около 3/4 от всего легкового парка. А половина всех остальных авто, от Камри до джипов - тоже гибриды (их сразу видно по голубому овалу внутри эмблемы). Никогда не видел такое количество гибридных авто в одном месте! При том что праворуких "японцев" почти вовсе нет.
Ещё есть интересная особенность с автомобильными номерами. Они напоминают советский стандарт номерных знаков и состоят из четырёх цифр и трёх букв, причём первая буква говорит о городской принадлежности. Например, Ө - Улгий (Өлгий), Х - Ховд, А - Алтай, У - Улан-Батор.
Ну а мы едем дальше - на озеро Толбо-Нуур.
Толбо-Нуур и юрты
Километров через 50 после города Улгия наконец-то видим вот такой пейзаж. Остаётся подъехать к берегу, и мы на месте.
Длина озера 21 километр, ширина до 7 километров, площадь 84 кв.км, глубина до 12 метров. Высота над уровнем моря 2100 метров (к слову - за всю поездку по Монголии высота ниже 1800 не опускалась, а это выше высоты нашего Семинского перевала; а на здешних перевалах высота доходила до 2700 метров, следили за этим по альтиметру). У озера тектоническое происхождение. Температура воды была комфортна для купания - 19-20 градусов. Дно местами песчаное, местами каменистое. В основном, очень пологое. Так что для рыбалки скорее всего понадобится лодка. Читал, что в озере много крупного хариуса (до 1,5 кг) и османа - это такая карповая порода рыб, но только хищных. Этакий гибрид судака и карпа, как это ни странно.
На берегу несколько юрточных кемпингов. Были юрты за 6 тыс. руб., с хрустальными люстрами. Но мы нашли попроще, за 2500. Питьевой воды, правда, нет, но у нас была своя. Электричество от генератора. Так что всё комфортно. При заселении угостили хозяйкиных детишек конфетами. За что нам вечером было неожиданное алаверды - четыре небольших шпажки нежнейшего шашлыка с рисовым гарниром. Мы уже поужинали, но шашлык был настолько вкусным, что был моментально проглочен. Вот оно, Золотое Правило Этики, в действии.
Ещё виды Толбо-Нуур
На озере есть интересный монумент, открытый в 2021 году. Осенью 1921 года рядом с озером Толбо отряд красноармейцев и монгольских партизан под руководством К.К. Байкалова и Хас-Баатора столкнулся с объединённым отрядом белогвардейцев Кайгородова, Казанцева и Бакича (т.н. "алтайской вольницей"). Отряд Байкалова в течение 44 дней держал оборону в монастыре Саруул-гун-хурэ, пока на помощь не подошли силы монгольской народной армии. Около первого съезда с трассы к озеру в 2021 году установили новый памятник, посвященный 100-летию этих событий. По монголам не заметно, чтобы они восторгались советским периодом. Но что помнят историю - большие молодцы.
Мы ещё остановимся здесь же на обратном пути. Ну а пока едем дальше, в город Ховд.
Полиция, термосифоны, хас, Цамбагарав и верблюды
Раза четыре мы проезжали мимо вот таких полицейских машин, стоящих неподалёку от трассы. Они абсолютно настоящие, и только толстый слой пыли на лобовом стекле выдаёт их пустоту. Мы пару раз встречали полицейские патрули в городах, но на трассе - ни разу. Так что правильно мы не стали покупать страховку за почти 3000 руб.
Это фото интересно ещё тем, что на него попали "термосифоны" - которые нужны вдоль дорог для стабилизации грунта и повышения его несущей способности. Они передают тепло от грунта в окружающую среду, препятствуя его разрушению. Термосифоны работают, когда температура воздуха ниже температуры грунта, то есть в период холодов. А температуры зимой тут доходят до -48 градусов. Это очень современная технология, молодцы монголы. На Чуйском Тракте я таких приспособлений не видел.
Внезапно поодаль от дороги увидели хас (т.е. монгольскую свастику), совмещённую с национальной эмблемой соёмбо. На всякий случай дисклеймер - этот древний буддистский символ, не имеющий к насилию никакого отношения, 90 лет назад наглым образом узурпировал бесчеловечный тоталитарный режим. Хас, символизирующий вечный цикл жизни и гармонию, присутствует и на современном гербе Монголии.
Примерно на полпути до Ховда открывается вид на Цаст-Ула (другое название: Цамбагарав) — гора в хребте Монгольский Алтай, который находится между аймаками Ховд и Баян-Улгий. Высота Цаст-Улы (Снежной Горы) — 4208 метров. Вершина круглогодично покрыта снегом и ледниками.
Уже давно чаще других животных попадаются стада верблюдов. Дальше их будет всё больше.
Город Ховд - старейший город Монголии. Ему 340 лет
На территории Монголии было немало столиц древних империй, в том числе Каракорум, где во дворце Чингисхана стояло серебряное дерево с золотыми листьями. Но к середине второго тысячелетия их почти без следа поглотил степной песок, а в роли оседлых поселений остались разве что буддийские монастыри. Даже Улан-Батор начинался с кочевой ставки (Урга), осевшей на нынешнем месте лишь в конце 18 века. И вот скромный город Ховд (29 тыс. жителей), центр пустынного аймака на западе страны, выходит старейшим монгольским городом.
Джунгарский хан Галдан-Бошогту основал его в 1685 году как центр противодействия маньчжурской агрессии. Это самый многонациональный аймак Монголии: четверть его жителей халха-монголы (т.е. "монголы по умолчанию"), 10% казахи, а остальные почти 70% - ойраты, группа небольших монгольских народов, очень близких к нашим российским калмыкам.
Пара оранжевых сапог - гордость национального костюма захчинов (одной из групп в составе ойратов) - наверное самый яркий памятник Ховда, мимо которого никак не проедешь.
Тут же симпатичный памятник снежному барсу, популяция которого в Монгольском Алтае достаточно существенна, но конечно нуждается в защите. Памятник установлен всемирным фондом дикой природы (WWF), изображает барса попавшего в капкан, и барса-котёнка. На табличке написано, что скульптуры изготовлены из частей настоящих браконьерских капканов, изъятых активистами.
Ну и оставил впечатление большой сетевой магазин "Номин", напоминающий нашу Ленту, или скорее Metro. С которыми он вполне может посоперничать ассортиментом. Купили в нём на подарки Кока-колу монгольского производства, чай Липтон из Польши (представляете, сколько его сюда везли, а стоит он всего 100 руб с небольшим) местную тушёнку из конины (другой не было почему-то) и бутылку водки "Chinggis Khan". На спирте альфа и с молочной очисткой (примерно по цене нашей Тундры), правда в ней традиционные для Монголии 39%. Вообще, по слухам, в Монголии под брендом "Чингисхан" может быть только самое лучшее - вот и проверим.
На втором этаже магазина чудесное кафе с традиционным ассортиментом. Удивительно, конечно. Я с трудом могу себе представить такой магазин в каком-нибудь Барабинске, Тогучине, Алейске или Топках (все эти города тоже с населением около 30 тысяч). Разве что в каком-нибудь близком Подмосковье, и то я сильно не уверен. Ещё один плюс монголам.
Плотно перекусив, едем дальше, в Гоби-Алтай.
Гоби-Алтай. Все часы тут показывают одно время - улан-баторское!
Некоторые факты о городе Алтай, который у нас был бы скорее всего посёлком городского типа: Расположен примерно в 900 км к юго-западу от Улан-Батора. В 2014 году население составляло 15 800 человек. Городу в этом году исполнилось 80 лет. Находится на высоте почти 2200 метров над уровнем моря, что делает его самым высоким городом Монголии. Кстати, я заметил неожиданный бонус от такой высоты - минералка, и особенно квас - перестают так быстро терять свои газированные свойства. Вроде бы напитка осталось на донышке бутылки, а пьётся он как только что открытый.
Алтай - город муралов (настенной живописи). И монголов-буддистов (именно монголов, в отличие от Улгия и Ховда). Кажется, что они тут повсюду. И те, и другие. Нескольких прилагаю на фото. Жаль, не хватило лимита загрузки фотографий (75 штук было бы в самый раз) - обратный путь остался без обзора. Но кажется и так получилось информативно.
"Поющие пески" Гоби, до которых мы немного не доехали (фото из интернета)
А теперь, на десерт, про демократию, о которой говорится в заголовке.
После краха социализма и начала рыночных реформ население Монголии во многом вернулось к традиционному образу жизни – но, что важно, отнюдь не к клановой системе. Отставка местного политбюро в начале 90-х позволила молодым интеллектуалам из ранее правящей партии МНРП играть в политике первую скрипку, но при этом плодотворно сотрудничать с оппозицией. Лидерами политических партий становились не по региональному или клановому признаку, а по принципу общих интересов и опыту обучения, в том числе за границей.
В 1992 году была утверждена новая конституция, с сильным парламентом и слабой президентской властью. В 1996 году монгольская оппозиция впервые выиграла выборы. В современной Монголии было семь кампаний по выборам в парламент, и четыре из них приводили к смене власти. Любопытно, что оппозиция регулярно договаривается с правящей партией о создании коалиционного правительства.
По "индексу демократии", составляемому Economist Intelligence Unit для 167 стран мира, в 2024 году Монголия занимала по этому показателю 53-е место в мире, опережая, на минуточку, такие страны как Аргентина, Хорватия, Венгрия и Сербия.
И у меня есть ещё своё объяснение, возможно где-то услышанное. Дело в том, что современные монголы - это потомки тех, кто не уходил когда-то с Чингисханом и его наследниками покорять дальние и ближние страны Евразии. Те ушедшие люди растворились или просто сгинули в чужих краях. А оставшиеся и сами были не агрессивны, и детей своих воспитали в мире и трудолюбии. Оттого и демократия. Вот и в шуточной песенке про Чингисхана примерно про это и поётся, послушайте (она с субтитрами).
Спасибо за прочтение!
PS. Ну и приезжайте. Хотя бы в наш Горный Алтай. А то местные там домиков понастроили, а они второй год стоят чуть не наполовину пустые, особенно за Чике-Таманом. Непорядок)
Показать полностью
49
1
Статуя Чингисхана
Это самая большая статуя всадника в мире.
Она находится в полусотне километров от центра Улан-Батора, но административно эта территория входит в город.
Там задуман огромный исторический комплекс; что-то уже построено, но, по словам тех, кто бывал там несколько лет назад и сейчас, изменения минимальны. Какое-то сооружение видно со смотровой площадки, но я не знаю, что это должно быть)
В здании-постаменте статуи есть музей, где представлены самые большие в мире сапог и плётка. Есть кафе (не работало) и сувенирный магазин, где продавец говорит по-английски лучше всех, с кем довелось встретиться за эти дни в Монголии)
А в голове лошади устроена смотровая площадка.
Показать полностью
12