Пелевин это наш ответ Борхесу, Кастанеде и Кортасару, правда он в отличие от своих именитых коллег «спецом» философствует для простого народа. Свой недетский стёб автор облачает в одежды завуалированной проповеди, хотя какие истины он хочет открыть читателю, вряд ли кто-либо понимает в полном объеме. Этот словесный шулер как никто другой в русской, а может быть и мировой литературе умеет навести тень на ясный день. Стоит отметить, что Виктора Олеговича запоем читает зарубежная публика, считающая, что многие его романы являются лучшими путеводителями по западным «ценностям», отвергнутым Россией после их насильственного вживления в ее сложносочиненный организм.

22 ноября 1962 года Виктор Пелевин, которого как считают многие отечественные читатели, никогда не существовало, родился в одном из московских роддомов. Зачастую в качестве доказательства реальности автора приводят автобиографию собственноручно им написанную для приема в члены Союза журналистов России:

«Я, Пелевин Виктор Олегович, родился 22 ноября 1962 года в г. Москве. В 1979 году окончил среднюю школу № 31. В 1979 году поступил в МЭИ, который окончил в 1985 году. В 1987 году поступил в очную аспирантуру МЭИ, где учился до 1989 года. В 1989 году поступил в Лит. институт им. Горького. С 1989 года работал штатным корреспондентом журнала Face to Face в течение года. С того же времени сотрудничал с различными газетами и журналами, выходящими в г. Москве. 1 декабря 1993 г.».

Отец мальчика, будучи офицером запаса войск ПВО преподавал на военной кафедре в «Бауманке», а мама была заведующей секцией какого-то крутого столичного гастронома. Сначала семья ютилась в коммуналке на Тверской, а позже перебралась в благоустроенную квартиру у метро «Чертановская».

Писатель учился в «блатной» 31-ой школе с углубленным изучением английского языка. Достаточно будет сказать, что вместе с Пелевиным бывшую гимназию Капцовых окончили Антон Табаков, Елена Бондарчук, Михаил Ефремов, Юлия Рутберг, Федор Бондарчук, Алика Смехова. Говорят, что во время учебы Виктор тесно общался с Михаилом Ефремовым.

После школы парень получил диплом МЭИ и остался работать на вузовской кафедре. Потом была аспирантура, в которой он промаялся два года, но обязательную диссертацию так и не защитил, поскольку всерьез заболел сочинительством.

В 1989 году Виктор поступил в Литературный институт на заочное отделение, но не доучился в нем по причине отчисления за утрату духовной связи с вузом. Именно в стенах Литинститута он познакомился с Альбертом Егазаровым и Виктором Куллэ позже основавшими небольшое издательство, для которого Пелевин отредактировал три тома Карлоса Кастанеды. Американский мыслитель-оккультист оказал серьезное влияние на творчество писателя.

В 1989 году в популярном у столичной интеллигенции журнале «Наука и Религия» вышел дебютный рассказ Пелевина «Колдун Игнат и люди». Сотни тысяч граждан с интересом прочитали историю о том, как за два года до начала I мировой войны протоиерей Арсеникум пришел в гости к деревенскому колдуну. Пока «чернокнижник» угощал батюшку целебным чаем с травами, тот попросил его прочитать три своих духовных опуса: «Откровение св. Феоктиста», «Как Михаил Иванович с ума сошёл и умер» и «Рассказ о таракане Жу». Когда поп увидел, что Игнат увлекся предложенным его вниманию религиозным чтивом, он скользнул в сени и впустил в избу своих мужиков прихожан. Сжимая в мозолистых руках топоры, духовные дети отца Арсеникума, предупредили колдуна что «чичас ему настанет карачун». Присвистнув от удивления, Игнат громко щелкнул пальцами и, оборонив что-то про дурачье, растворился в воздухе.

Рассказ «зашел» не только читателям, но и критикам, отметившим, как ловко автор превратил колдуна Игната в носителя позитивного начала, а священника Арсеникума в его подлого антагониста.

В 1991 году у писателя вышел первый сборник рассказов «Синий фонарь», за который он получил литературную премию «Малый Букер». В марте 1992 года в журнале «Знамя» напечатали дебютную большую прозу Пелевина - роман «Омон Ра».

Соседи вспоминали, что они знали, что рядом с ними живет молодой популярный автор с достаточно странным для обычных людей поведением. Знакомая матери Пелевина вспоминала как однажды возвращаясь с внуком из детского сада она вошла с романистом в один лифт. В какой-то момент Виктор обернулся к женщине и зло выдохнул: «До ломоты в зубах ненавижу молодых мамаш и их выкормышей».

Многоквартирный дом долго обсасывал историю о том, как местный ветеран Великой Отечественной войны попросил Пелевина подарить написанную им книжку. В тот день, когда дедулю угораздило обратиться к писателю, он был в пиджаке с иконостасом боевых орденов на груди. В ответ столетний сосед услышал сердитое шипение: «Захочешь прикоснуться к великому, попроси внуков купить тебе мои романы».

Позже в одном из интервью главный постмодернист отечественной литературы сказал, что ему как писателю плевать на читателей, он ответственен только перед написанным текстом, а не перед теми, кто открывает его книги, чтобы получить эстетическое удовольствие. На самом деле романы Пелевина написаны с целью развлечения им себя самого, а не миллионов его почитателей разбросанных по всему миру.

Одному из «желтопресочных» корреспондентов кто-то из всезнающих соседей рассказал, что характер писателя изменился после пережитой им достаточно странной любви. Когда умер отец Виктора, а мама после похорон резко сдала, он пригласил к ним в дом молодую красивую сиделку. Позже они полюбили друг друга, а когда Зинаида Семеновна Пелевина скончалась, романист одним росчерком пера, вычеркнул возлюбленную служанку из своей жизни. После столь неблаговидного поступка он окончательно превратился в затворника.

Некий одногруппник Пелевина по литинституту вспоминал, как однажды подрался с ним, заявив, что его тексты написаны не им, а галлюциногенными грибами, которыми тот активно закидывался, перед тем как написать хотя бы строчку. Пелевин дал завистнику в морду, тот ответил и понеслось. Когда ребята примирились «любитель грибов» предрек приятелю: «ты отродясь не станешь экспериментировать, с чем бы то ни было, никогда не понесешь наказание за допущенные ошибки, а, следовательно, не станешь настоящим писателем». В своем пророчестве Виктор оказался на 100% прав. Забавно, что из всего курса он стал единственным писателем, сделавшим себе имя не только в нашей стране, но и за рубежом. Остальные его соученики ушли в бизнес, спились, стали священниками, или просто намного раньше срока ушли в мир иной.

Даже сегодня в литературной среде ходит байка, что Пелевина на спор создал некий олигарх утверждавший, что наш народ стрескает любую хавку с душком. Говорят, что узнав об этой байке приколист Шнуров написал песню «Любит наш народ всякое говно!».

В своих произведениях Пелевину удалось создать эксклюзивный мистическо-галлюциногенный мир интересный христианам, буддистам, адвентистам и атеистам. Многие утверждают, что писатель «топит» за буддизм с его освобожденным сознанием, но ему некомфортно находиться в рамках одной отдельно взятой религии. Буддизм он ценит за процесс самопознания позволяющий человеку выйти из мрака к свету, хотя все это может оказаться лишь дьявольской иллюзией.

Словно издеваясь над читателями, Пелевин заявляет в «Чапаеве и пустоте»: «Сила ночи, сила дня - одинакова х...я». Подобного рода откровениями он обнажает буддизм на потребу толпе, демонстрируя, что для такого исследователя смыслов как он в этом мире нет ничего святого.

Писатель, как и тургеневский Базаров, гордится своей безнравственностью подчиняющей души читателей «абсолютной пустоте». В отличие от классиков русской литературы герои Пелевина не страдают, а просто употребляют. Муки приходят к ним вместе с похмельем, ломкой и неподъемным абстинентным наркотическим синдромом. Виктор Олегович - «Великий словесный манипулятор» и любимый автор торчков ежедневно тусующихся на «Патриках». В этом богемном районе романиста называют отцом «буддизма лайт» и создателем волшебной микстуры «буддазаменителя».

У Льва Толстого семь романов, у Достоевского восемь, а у Пелевина аж 18. Хотя многие литературные критики ядовито замечают, что самый закрытый писатель русской литературы никогда не превзойдет рекорд Андрея Болотова (1738-1833) написавшего 350 томов записок о своей жизни и приключениях.

После начала СВО писатель заявил, что остается со своей страной: «Этой войны не должно было быть, хочется надеяться, что она скорее закончится. Проблему нужно было решать восемь лет назад, а сейчас цена за ее решение выросла в десятки тысяч раз. Но права моя страна или нет, - это моя страна. Права моя армия или нет, - она сейчас ведет войну. Неважно с кем и неважно как, это моя страна и моя армия. Я - со своей страной».