12 июня 2150 года

Окололунная станция «Гелиос-7»

Голос бортового ИИ звучал неестественно спокойно: «Т-минус 30 секунд до активации варп-системы. Все параметры в норме.»
Лира Ковальски сжала подлокотники кресла. Через иллюминатор «Горизонта» виднелась Луна — холодная, безжизненная, испещренная кратерами. Именно там, в кратере Гримальди, установлены датчики, напомнила она себе. Если что-то пойдет не так, мы узнаем первыми.
Капитан Марк Рейес обернулся к экипажу: — Готовы сделать историю, команда?
Ответом были напряженные улыбки.
«Активация через 3... 2... 1...»
Сначала — ничего. Потом — ощущение, будто тело растянули в нить, пропустили сквозь игольное ушко и собрали обратно.
— Горизонт, докладываем статус! — в динамике раздался голос Центра управления.
— Прыжок завершен, — ответил Марк. — Все системы зеленые.
Лира взглянула на экран: 9,8 секунд. Ровно по расчетам.
— Мы только что преодолели 5,9 миллиарда километров за десять секунд, — прошептал бортинженер Юма.
На Земле, в ЦУПе, начались овации.
***
Через тридцать минут праздник закончился.
— Гелиос-7 вызывает «Горизонт». Срочно.
Лира нахмурилась. Голос оператора был слишком резким.
— Мы вас слушаем.
— У вас есть визуальный контакт с Луной?
— Конечно, она прямо за... — Лира замолчала.
Северный край диска Луны был гладким.
— Что за черт...
— Кратер Гримальди исчез, — сказал оператор. — Как будто его вырезали.
***
Радарные снимки облетели станцию за минуты:
Диаметр: 8 километров. Глубина: 347 метров. Ровно. Границы: Абсолютно гладкие, словно отполированные.
— Это не взрыв, — пробормотала Лира, изучая спектрограммы. — Никакой плазмы, никаких следов удара...
Потом пришли данные с телескопов.
Плутон — вернее, то, что от него осталось — теперь был облаком элементарных частиц, медленно дрейфующих по бывшей орбите.
***
— Вы понимаете, что это значит? — Лира вглядывалась в цифры. — Химические связи разрушились на фундаментальном уровне.
— Как? — спросил Марк.
— Представьте, что число π внезапно стало равно двум или четырем. Орбиты электронов... они просто схлопнулись.
В ЦУПе воцарилась тишина.
Утро на станции «Гелиос-7» началось с тишины.
На экранах в центре управления висел один и тот же кадр: идеально ровный срез лунной поверхности, будто кто-то взял гигантский нож и аккуратно вырезал кусок породы. Ни пыли, ни оплавленных краев — только гладкая, почти зеркальная плоскость.
— Глубина 347 метров, — сказал геолог Антон Вельц, щурясь на данные. — Как будто кто-то заранее знал, где остановиться.
Лира склонилась над спектрограммами.
— Здесь нет следов термического воздействия. Нет даже намека на деформацию. Это... — она запнулась, — ...как будто материя просто перестала существовать.
— А Плутон? — спросил Марк.
Лира медленно покачала головой.
— Там то же самое, только в масштабе планеты.
***
Данные с телескопов приходили с опозданием — свету требовались часы, чтобы донести информацию. Но картина была ясна: Плутон больше не твердое тело. Масса сохранилась, но теперь это разреженное облако кварков и лептонов, которые вновь объединяются в атомы. Орбита не изменилась — гравитация работала так, будто планета все еще цела.
— Это нарушает все, что мы знаем, — прошептал Юма. — Если масса осталась, значит, энергия никуда не делась. Но где сама материя?
Лира провела пальцем по экрану, выделяя аномалию в данных.
— Здесь. Фундаментальные константы изменились. В зоне воздействия варп-поля π было примерно равно двум.
— Что это значит?
— Что законы физики там какое-то время были... другие.
***
Новости достигли Земли быстрее, чем хотелось бы.
Биржи рухнули за первые два часа. Религиозные лидеры заговорили о «божьей каре». Корпорация «Новый Космос» — разработчик варп-двигателя — уже выпустила заявление: «Технология безопасна. Инцидент — результат уникального стечения обстоятельств».
Но никто не верил.
В ЦУПе начался разбор полетов.
— Вы понимаете, что вы сделали? — кричал представитель ООН. — Вы уничтожили целую планету!
— Мы не знали, что это возможно, — технический директор «Нового Космоса».
— А Луна? Это тоже «не знали»?!
Лира сжала кулаки.
— Нам нужно понять механизм, — сказала она тихо. — Иначе следующий прыжок может стереть что-то поближе.
***Лира сидела в затемнённой лаборатории станции, изучая последние данные. На экране перед ней мерцали результаты спектрального анализа — цифры, которые не должны были существовать.
«Кратер Гримальди: граничные показатели. π-фактор: 2.003±0.001»
Она провела рукой по лицу. Это было невозможно. Число π не могло измениться. Но данные не лгали — в момент прыжка физические константы в зоне воздействия варп-поля действительно исказились.
За дверью послышались шаги.
— Нашёл что-то? — Юма заглянул в комнату, держа в руках чашку с тёмным, густым кофе.
— Да. Ты прав. Это не просто разрушение материи.
***
Они собрали все данные за последние 48 часов.
— Вот, смотри, — Юма вывел на экран трёхмерную модель. — При π ≈ 2 электронные орбитали деформируются.
Лира кивнула:
— Химические связи рушатся, потому что углы между атомами становятся невозможными. Но почему эффект не распространился дальше?
— Потому что варп-поле создало замкнутый «пузырь» искажённой физики, — Юма увеличил график. — Оно сработало как ограниченный всплеск.
— Но Плутон…
— Плутон был прямо на траектории прыжка. Поле задело его полностью.
Тишина.
***
Антон Вельц, геолог станции, принёс новые данные.
— Образцы с границы кратера. Кристаллическая решётка… — он сделал паузу, — …она не повреждена.
Лира нахмурилась.
— То есть эффект строго ограничен зоной воздействия?
— Да. Ровно 8 километров в диаметре. Ни атома дальше.
Это было странно. Если бы искажение было нестабильным, последствия были бы куда хуже. Но здесь — чёткая, почти математическая граница.
На экране транслировали заявление «Нового Космоса»:
«Технический сбой устранён. Следующий тестовый прыжок отложен до полного расследования.»
Но Лира знала правду. Они не понимали, что произошло. Никто не понимал.
— Что будем делать? — спросил Марк.
Лира посмотрела на расчёты.
— Единственный способ разобраться — смоделировать прыжок. Но не в реальности. В симуляции.
***
Они запустили программу.
— Мощность: 82% от исходной, — сказал Юма.
Экран заполнился уравнениями.
— Поле стабильно. π-фактор в норме.
Лира медленно выдохнула.
— Значит, если уменьшить мощность…
— …эффекта не будет.
Марк скрестил руки.
— Но как мы можем быть уверены?
— Никак, — ответила Лира. — Но у нас нет выбора.
***
Они отправили отчёт на Землю.
«Рекомендация: ограничить мощность варп-поля до 80% от исходной. Полный запрет на прыжки до завершения проверки.»
Ответ пришёл через шесть часов.
«Рекомендация принята. Все полеты приостановлены.»
Лира закрыла глаза.
Это была победа.
Но в глубине души она знала — кто-то всё равно попробует снова.

1970-е годы. В тихом новом районе, где молодые семьи растили детей, а соседи собирались на барбекю, начали происходить странности. Дети возвращались с игр с ожогами на руках, будто коснулись невидимого пламени. Младенцы рождались с отклонениями и мутациями, а у большинства взрослых начали появляться онкологические заболевания. Во дворах вспучивалась земля, обнажая блестящие чёрные лужицы, пахнущие химией. Кошки и собаки умирали от непонятных болезней, птицы облетали эти места стороной, а после дождя лужи расцветали всем цветами радуги. Можно подумать что здесь замешан Ктулху но как всегда виновата человеческая жадность.

От мечты до химической ловушки

В конце XIX века предприниматель Уильям Лав задумал построить идеальный промышленный город рядом с Ниагарским водопадом. Он начал рыть канал для соединения реки Ниагары с озером Онтарио, но проект провалился, из-за финансового кризиса проект закрыли, оставив после себя незавершённый канал. В 1940-х годах компания Hooker Chemical Company (позже купленная Occidental Petroleum) превратила заброшенный канал в свалку для токсичных отходов. На место так и не построенного города потянулись вереницы огромных машин, гружённых бочками с токсичным содержимым. Всё это закапывалось и сливалось на выкупленных химической корпорацией территориях. С 1942 по 1953 год на свежесозданном полигоне было захоронено более 21 тысячи тонн химических отходов, большую часть которых составляли такие высокоядовитые вещества, как гексахлоран, бензилхлорид, сераорганические соединения, хлорбензол, нафталин, анилин, а также химический шлам и зола. Мало того, полигоном вовсю принялись пользоваться и местные муниципальные предприятия. Они с радостью свозили сюда и свои отходы, обладавшие таким же богатым набором токсичных соединений. Ну а что – дёшево и сердито, ведь девать куда-то отбросы от производства нужно, и желательно, чтобы без лишних затрат.

В 1953 году Hooker Chemical and Plastics Corporation решает закрыть свалку химтходов (по банальной причине – уже не хватало места для отходов, полигон исчерпал свой ресурс), причём довольно простым способом, опять же без лишних затрат. Выжженные территории с горами твёрдого шлака и прочих "прелестей" просто засыпали почвой, разровняли и на том успокоились.

Домики на могильнике

Что сделали представители компании? Правильно, продали загрязненный участок муниципалитету города Ниагара-Фолс, которому нужны были новые территории всего за 1 доллар. Представители компании воспользовались чудовищно низкой квалификацией муниципальных служащих. При подписании контракта те не смогли разобраться в том, чем всё-таки был Лав-канал до сделки. Нужно отметить, что Hooker Chemical and Plastics Corporation составили контракты грамотно. В итоге фирма сняла с себя полную ответственность за дальнейшее использование полигона. Этой сделкой химический гигант обезопасил себя от десятка судебных исков в будущем.

После того, как администрация Ниагара-Фолс получили новую территорию, они начал активно её застраивать. Очень быстро на месте бывшего полигона выросла школа. Вдобавок к ней — сотни домов. Грянул беби-бум, и численность Ниагара-Фолс перевалила за 100 тысяч. Новенькие дома, построенные на привлекательной территории Лав-канала, стали желанными для молодых семей. В 1978 в черте полигона проживало 400 человек, из которых 134 были детьми. В злополучную школу на тот момент ходило более 500 детей. Неужели люди не чувствовали, что прямо под их ногами находятся тонны химических отходов?

Чувствовали но не могли понять, люди начали отмечать на новом месте странности. К примеру, после обычного дождя лужи в округе "цвели" всеми оттенками радуги; в округе постоянно витали странные неприятные запахи; попытки озеленить территории терпели фиаско – любая растительность быстро гибла, как и домашние животные и птицы. Было отмечено несколько случаев странных пожаров, когда возгорание происходило буквально само по себе – позже выяснилось, что огонь возникал из-за химических реакций между веществами, которые вовсю продолжали выходить на поверхность, отравляя всё и вся вокруг.

Вскоре местные врачи начали фиксировать повышенное количество случаев рождения младенцев с врождёнными дефектами, а также выкидышей. Общая смертность в городе поползла вверх – те, кто заселялись в дома на месте бывшего химполигона, редко доживали до 50 лет. Нестарые ещё люди умирали от целого букета хронических болезней, а онкология в Лав-Канале расцвела пышным цветом, собирая смертельную жатву.

Ситуация усугубилась, когда в 1976 году выпало неожиданно большое количество осадков. Обильные дожди подняли уровень грунтовых вод, и затаившиеся токсины начали выходить на поверхность. Разноцветные зловонные ручейки появились прямо во дворах частных домов. Более того, токсины вместе с водами начали «вытекать» за пределы города. Когда проблема привлекла внимание властей, в Ниагара-Фолс приехали специалисты из Нью-Йорка.

Город призрак и первая официальная техногенная катастрофа в США

В результате были проведены различные экспертизы. В пробах грунта и воды нашли не менее 82 типов химических веществ, большинство из которых были крайне опасны для всего живого. В городе объявили массовую эвакуацию. Примечательно, что даже в таких условиях местные власти до последнего пытались замять дело и снять с себя ответственность за то, что годами из-за их халатности умирали люди.

В первую очередь из города вывезли детей и беременных женщин. Кроме того, экстренно эвакуировали два десятка семей, дома которых примыкали к полигону. Когда страна узнала, что в Ниагара-Фолс объявили чрезвычайное положение, в город тут же потянулись вереницы политиков, журналистов и общественников.

Впервые Соединённые Штаты направили государственные деньги на устранение техногенной, а не природной катастрофы. До Лав-Канала стране приходилось бороться только с естественными катаклизмами. На законодательном уровне ещё не было нормативов, каким образом действовать в условиях техногенной катастрофы.

Несмотря на то, что вся страна узнала о результате халатности муниципальных властей, финансовую помощь получили единицы. В основном те, чьи дома находились рядом с полигоном. Для других история с городом мечты обернулась ещё и финансовой катастрофой. Недвижимость в Ниагара-Фолс невозможно было продать. Жить в домах, которые располагались рядом с токсичными отходами, люди наотрез отказывались. Однако этот факт не отменял ипотечных выплат, которые молодые семьи обязаны были совершать ежемесячно.

Остальным жителям района пришлось годами буквально воевать за то, чтобы переселиться из Лав-Канала в более безопасные места. Поскольку людей пытались кормить сказками о том, что рекультивация земель якобы помогает в их очистке и жить в районе можно, то было сформировано целое общественное движение, которое боролось за права пострадавших жителей. В итоге Лав-Канал всё-таки расселили для чего пришлось объявлять второй раз режим ЧП на национальном уровне, и теперь он выглядит как небезызвестная Припять: пустые кварталы, брошенные здания и ни души вокруг.

Несмотря на то, что с 1978 года территория подверглась рекультивации, население города резко сократилось. Причём работы проводились прямо на глазах у людей, которые вынуждены были жить в неблагополучном районе. Каждый день на полигон приезжали специалисты в защитных костюмах. Рядом с полигоном всегда стояло несколько автобусов. На тот случай, если химическая каша поведёт себя непредсказуемо и придётся срочно увозить людей из города. Полностью Лав-Канал опустел в 1982 году. Баллотировавшийся в президенты США Картер выкупил оставшиеся 550 домов. Однако к тому моменту в районе Лав-канала уже почти никого не осталось.

В 1994 году судья федерального округа Джон Кертин постановил, что компания Hooker/Occidental (бывшая Hooker Chemical Company) проявила халатность , в обращении с отходами и продажей земли администрации Ниагара-Фолс. Решение Кертина также содержит подробную историю событий, приведших к катастрофе на канале Лав. Агентство по охране окружающей среды подало в суд на компанию Occidental Petroleum , и в 1995 году она согласилась выплатить 129 миллионов долларов в качестве возмещения. Из этого федерального иска были получены деньги на небольшой фонд здравоохранения и 3,5 миллиона долларов на исследование состояния здоровья штата. Иски жителей также были урегулированы в годы после катастрофы на канале Лав.

Министерство юстиции опубликовало отчет, в котором отмечалось, что обьект был успешно восстановлен и снова готов к использованию. Управление по восстановлению района Лав-Канал продало несколько заброшенных домов частным лицам. Практически все восстановительные работы на объекте, за исключением работы системы сбора и фильтрации , были завершены к 1989 году.

Что самое интересное в с 2005 года там снова начали селиться люди, район назвали Блэк-Крик а дома там продавали со скидкой в 20% и обещали что все химические отходы полностью перевезены или не угрожают здоровью. С 2013 году жители деревни Блэк-Крик начали жаловаться на загадочные высыпания, кисты и другие болезни, а также на выкидыши.

Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.

Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.

3. После взрыва на заводе в Оппау согласно Викки получилась эллиптическая воронка размером 165 на 95 метров, 18,5 метров глубиной и с объемом порядка 12 000 кубический метров! Каково? Расхождение по объему в 18 раз!

4. Смотрим на фотографии. При взрыве уцелели стены, расположенные торцом к эпицентру взрыва. Хотя своими торцами они выходят чуть ли не на границу воронки (прикинул по фотографии, у меня получилось 6…10 метров от воронки). Повреждена, но в целом устояла какая-то двухэтажная будка там же. Сильно поврежден, но в целом тоже устоял некий цех расположенный чуть правее (на фотографии с воздуха его нет, возможно уже разобран к тому моменту). Более того, у этого цеха оказалась практически не повреждена мощная стена первого этажа, в ней только выбило дверь.

5. Совсем недалеко стоят заводские трубы. Не упали. На фотографии с воздуха их нет, но на другой видно, что устояли громадные силосы, расположенные также не слишком далеко. Ну а метров в двухстах или трехстах заводские корпуса выглядят совсем уже достаточно прилично. Как такое соотноситься с колоссальной воронкой??! При взрыве на поверхности земли давший такую воронку на километр вокруг должны быть не развалины, а лунный пейзаж.

6. А почему во время пересменки? Они что, запалили в акурат во время пересменки?? Или им домой не надо было?

II Выводы

Вывода можно сделать два.

1-е – взрыв был ОДНОЗНАЧНО не наземным, а подземным.

Это объясняет и почему очевидцы видели огненные столбы, а не огненную полусферу. Взрыв выбросил в воздух большое количество раздробленного продукта, пыль которого возможно частично также взорвалось, но уже на высоте. Это также объясняет почему степень разрушения не так сильно уменьшалась с расстоянием, и поему ударная волна прошла так далеко. Объясняет это и то, что было два взрыва.

Могли ли хранить продукт в подвале? Ну… Но проводить взрывные работы в подвале уж как-то совсем вряд ли. Отсюда второй вывод:

2. Нельзя утверждать столь однозначно как в 1-ом, но скорее всего под землей первоначально взорвался все же не продукт, а что-то иное.

Я конечно не сторонник теории, что то был ядерный взрыв. На тот момент цепная реакция и вовсе не была еще открыта, а бодания немецких физиков с проблемой бомбы в 40-е годы говорит о том, что даже и тогда им многое чего не было еще ясно и известно. А достаточного для бомбы количества делящихся материалов в 1921 году не было еще и во всем мире. Но то, что немцы либо что-то «химичили», либо просто что-то хранили, скрывая от инспекторов Антанты, мне кажется вполне вероятным.

P.S.

Еще один вариант развития событий. Для понимания его нужно вспомнить сильнейший взрыв, прогремевший на Чапаевском заводе «Полимер» в 1976 году (тот взрыв дал воронку диаметром в 25 и глубиной в 10…12 метров). При взрыве почти полностью срезало защитное обвалование, но все же оно защитило от разрушения остальные цеха завода.

Что же там произошло?

Руководство завода решило убрать развалины старой мастерской. На любом другом предприятии для этого наверное вызвали бы экскаватор. Но на том, «специфическом», решили сэкономить и воспользоваться тем, чего имели в избытке поскольку они это сами изготавливали. Развалины они решили взорвать.

И вот после одного из небольших взрывов РВАНУЛО !!!

Что же там могло взорваться? Там ведь кроме битого кирпича вроде более ничего и не было?

Вспомнили. В 1944 году в этой мастерской уже был пожар и взрыв (когда то здание и стало развалинами). При взрыве в 1944 погибло 14 пожарных, вошедших в цех для тушения горящего тротила. Но взрыв тот был относительно слабым, убил людей в помещении, разрушил помещение и все, а пожар сам собою прекратился.

Теперь предположили, что расплавленный и горящий тротил из разрушенного взрывом технологического оборудования утек в землю и смешавшись с землею потух. Но в земле образовал линзу, которая просуществовала там более 40 лет. А при проведении взрывных работ сдетонировала (взрывные работы проводили в выходные, потому жертв на заводе не было, даже взрывники, если не ошибаюсь, уцелели, отделавшись контузиями).

Можно допустить, что и на немецком заводе в Оппау могло произойти что-то подобное (тем более, что и тогда время было послевоенное, а во время войн чего только на таких заводах не происходит). Такое развитие событий объясняет и то, почему раньше там при подрыве продукта никогда ничего плохого не происходило, а тут вдруг произошло.

В любом случае, на заводе в Оппау однозначно был подземный взрыв. По крайней мере первый, второй мог быть воздушным (причем в противоположность очевидцам, подземный был скорее всего сильнейшим, просто слышимость у воздушных больше и их ударная волна спадает медленней).

Такая аргументация работала в двадцатом веке, но, судя по высказываниям военных и политиков, уже не работает сегодня. Кто-то надеется победить в атомной войне, быть может с помощью тактических боезарядов, быть может как-нибудь ещё. Идея ужасная, поскольку всегда возможна неконтролируемая эскалация, и тогда – туши свет.

И всё же говорить о том, что накопленных атомных арсеналов хватит для многократного уничтожения человечества – кривить душой. Начать с того, что эти арсеналы были серьёзно сокращены после подписания договоров об ограничениях стратегический вооружений. Далее, население планеты, наоборот, выросло. Последствия и сама вероятность ядерной зимы остаются под большим вопросом. Надежду вселяет и то, что до самого последнего момента можно будет всё-таки договориться и отойти от края пропасти. Договорились же в восьмидесятых. Поможет в этом мысль о том, что даже если мы выживем, наша жизнь от этого явно не станет лучше. Ничья жизнь не станет лучше.

Следующей угрозой, исходящей от человека, является искусственный интеллект (ИИ). Вряд ли он сотрёт нас с лица земли. Во-первых, риск создания «мстительного цифрового бога» остаётся невелик в ближайшей перспективе. А во-вторых, обсуждения ИИ-апокалипсиса явно не соответствуют его фактической вероятности.

Можно предполагать, что сильный искусственный интеллект будет иметь добро, зло и прочие черты человека и станет относиться к нам, как мы относимся друг к другу. В этом случае трудно будет рассчитывать на особую милость с его стороны, увы. Ещё возможен сценарий, при котором он будет совершенно к нам безразличен и уничтожит человечество «по неосторожности». Просто потому, что у него будут свои приоритеты, опирающиеся на совершенно чужой для нас образ мышления. Кстати, этот образ мышления может оказаться для нас принципиально не познаваем.

Но, как говорилось выше, эта гипотетическая возможность пока находится в далёком будущем. Зачем вообще заниматься разработкой подобный универсальных систем, когда специализированные гораздо эффективнее? В этом смысле реальнее опасность, которую представляет для нас ИИ в качестве разрушительного инструмента в чьих-нибудь руках, будь то вышедшая из-под контроля ракетная система или разработка смертельного биологического оружия террористами. По данным одного из недавних опросов, свыше половины ведущих разработчиков систем ИИ считает, что шанс уничтожения человека посредством ИИ уже превышает 5%. Вот почему важно с самого начала встраивать черты безопасности в системы ИИ.

Автор предполагает, что современный хайп ИИ сдуется, не дав нам сильного ИИ, поскольку пользы от него будет немного. И даже если это всё-таки случится, специализация окажется неизбежной, ведь так окажется намного легче оправдать расходы, вложенные в его разработку. Да, вред от ИИ всё ещё будет возможен: кризис промышленного производства, безработица, алгоритмы с присутствием человеческих предрассудков, усиление вездесущего наблюдения, ухудшение человеческого знания посредством инъекции оторванного от реальности «псевдознания». Но всё это мало похоже на конец света.

Ну и в завершение автор напомнил о грозящем нам изменении климата вследствие роста выхлопов углекислого газа. Уже сегодня нельзя не заметить значительное потепление и экстремальную погоду. Уже сегодня мы почти исчерпали границу в 1,5°С выше доиндустриального уровня. Если всё будет оставаться  в текущем тренде, то где-то к концу столетия мы получим порядка 2,7-3,1°C. Хорошего в этом мало. К 2050 году порядка 13 миллионов человек погибнут в результате засух и экстремальных природных явлений. Не исключены крупные природные катастрофы вроде коллапса ледяного панциря Гренландии или выгорания огромных лесных пространств, не говоря уже об остановке Гольфстрима.

Огорчает то, что мы можем оказаться не в силах повернуть этот процесс вспять. Очень трудно полностью отказаться от углеродных источников энергии в промышленности и сельском хозяйстве, хоть некоторые и пытаются утверждать обратное. Автор пытается излучать оптимизм, говоря о том, что дорогу осилит идущий. И даже если мы получим плюс два градуса вместо трёх – это будет уже значительное достижение. Но даже в самом худшем сценарии человечество не перестанет существовать. Это будет множество локальных апокалипсисов, но не один большой Апокалипсис.

В заключительной главе автор рассказал про современных ждунов-сектантов. Одна из групп собралась 2 ноября 2021 года в Далласе, штат Техас. Они ждали пришествия Джона Кеннеди младшего, который, они верили, не погиб в авиакатастрофе в 1999 году. Ещё они верили в то, что Трамп оставался законным президентом, и что эти двое возглавят борьбу с силами тьмы. Когда Джон не явился, их предводитель Майкл Протцман, ничтоже сумняшеся, отправил всех на близлежащий концерт Роллинг Стоунз, пообещав пришествие уже там. Ведь Кит Ричардс и был настоящим Кеннеди, только в маске.

Да, на такое способны наши современники. Это собрание было мероприятием одной из ветвей популярнейшей культуры QAnon, топившей за Трампа все эти годы. Потом, конечно, были новые даты и новые собрания. Ядро сторонников если и уменьшилось, то вряд ли намного. Протцман погиб в мотоциклетной аварии, и что вы думаете? Конечно, не все верят в его смерть. Эта история говорит нам о том, что апокалипсис по-прежнему силён в своей способности придать форму нашим самым глубоким страхам и самым светлым надеждам.

После вторжения ХАМАС 7 октября 2023 года протестанты в Америке заговорили о том, как библейские пророчества начинаются сбываться на наших глазах. Скоро будет битва между силами ислама и иудаизма на Ближнем Востоке. После неё те евреи, которые останутся в живых, обратятся в христиан незадолго до того, как возвратится Христос.

Конец света вошёл в арсенал средств современных конспирологов. Схема уже классическая: так дальше жить нельзя, общество будет перевёрнуто в один момент, грядёт великая битва между падшим большинством старого мира и горсткой борцов за правду.

Что интересно: на историю с концом света клюют самые разные люди, в числе которых хватает чрезвычайно состоятельных граждан. Суперяхта уже перестала быть статусным маркером для верхнего 0,01 процента населения. Её место занял зачётный бункер в спокойном месте. Глядя на масштабы строительства в Новой Зеландии и на островах Тихого океана, хочется задать вопрос: что знают они, чего не знаем мы? Если столь влиятельны

Многие считают, что наша история идёт путём поступательного прогресса, от худшего к лучшему. Но даже если это и так, пути прогресса могут оказаться весьма извилистыми. И перед тем, как станет лучше, вполне может стать хуже, в чём мы часто убеждаемся сами. И во все времена находятся люди, готовые объяснить нам, что и как будет хуже, и что надо делать, чтобы избежать дурной участи. Пока находится достаточно желающих, готовых их слушать, у них всегда будет ваш кусок масла на свой кусок хлеба. Но, может быть, стоит признать, что проповедники апокалипсиса, говоря о дурной природе человечества, не так уж неправы? Однако, глядя на то, как люди справляются с настоящими бедствиями, можно увидеть, как эти бедствия заставляют проявляться не только худшие, но и лучшие наши черты.

Анабаптисты Мюнстера продержались ещё год после убийства Яна Матиса под руководством Иоанна Лейденского. Но они были обречены в блокаде. Голод и лишения сделали своё дело: кто-то из стражников на стенах не вынес страданий и покинул свой пост. Они купили свою жизнь, продав информацию о том, как можно проникнуть в крепость. 24 июня 1535 года силы епископа взяли Мюнстер. Главных анабаптистов пытали на глазах у толпы, проткнув им, в конце концов, сердца раскалёнными кинжалами. Их изуродованные тела повесили на шпиле храма святого Ламберта в трёх клетках для всеобщего обозрения. Они гнили там полвека, прежде чем было решено вычистить клетки от костей. Но сами клетки оставили висеть. Так и висят они там по сей день.

Они напоминают современникам, чтобы те не мечтали о разрушении мира в надежде выжить после конца страданий. Не надо верить в завтра, которое никогда не наступит.

Легко посмеяться над несчастными, которые дают место в своих головах подобной вере сегодня. Но ведь они не просто так приходят к своим убеждениям. Наша действительность приводит их к ним. Человек всегда хочет найти объяснение, и он их находит, рассказывая себе мифические истории. И с этими легендами приходится иметь дело. Их нужно научиться понимать, для того чтобы рассказать настоящую историю, а не миф-ловушку. Ловушку абсолютную, тотальную, которая обещает нам перемены, к лучшему или худшему, раз и навсегда. Когда кто-то начинает верить в неизбежное разрушение мира, он не просто готовится к нему, он ведь при этом рвёт с обществом. Совершает антиобщественный акт.

Но история учит нас, что мы держимся не тем, что сдаёмся и уходим от общества, а наоборот, когда укрепляем свои связи. Укрепляем и делаем общество лучше по мере сил. Так и надо всегда стараться сделать будущее лучше настоящего, даже если опасаешься, что оно никогда не наступит, это светлое будущее. Нам нечего терять, даже если грядёт конец света. Этот свет всегда новый с каждым новым днём. Единственный шанс его изменить – это верить в завтрашний день. Надо сажать росток сегодня в надежде на завтрашний восход.

Майкл Протцман умер, но дело его живёт, а Трамп – президент. Значит – работает! Значит – будет ещё. Ждите новых протцманов. Но они вряд ли станут угрожать нашему существованию, в отличие от реальной угрозы глобальной ядерной войны. К сожалению, напряжённость международной обстановки продолжает лишь усиливаться, и света в конце туннеля не видать. Конец света вполне может наступить очень скоро, если не для всех нас, то для очень многих. Не замёрзнем в атомную зиму, так будем дрожать на развалинах. Реальность такой перспективы заставляет отступить опасения перед изменением климата на задний план. Что уж говорит о страшилках искусственного интеллекта. Снова и снова оказывается, что главный враг человечества – это оно само.

Верить же в старые мифы чревато их исполнением. Когда сегодня американские христианские сионисты помогают Израилю вести войны в надежде приблизить решающую битву добра и зла, они на самом деле делают битву у горы Мегиддо более вероятной. Вот только это будет не последняя, а всего лишь битва за номером 35. После неё будет новый восход, но его увидят, увы, не все. По милости таких вот активных ждунов Второго пришествия, которые готовы своими руками сжечь кусок планеты в пожаре во исполнение древних пророчеств. Лучше бы они остались сказками.