Для меня настоящая страшная история – это та, что рассказана с первых или вторых уст. Та, что пропитана реальными эмоциями, реальными людьми. И, как и многие, кто провел свое детство в деревне, я точно знаю: самые странные вещи происходят именно там, в селах. Там, где еще жива память о старых временах, где люди верят в то, что городские давно забыли. Там, где за каждым поворотом может скрываться что-то… необъяснимое.
Вот почему я решил завести этот блог. Я хочу найти эти истории. Хочу поехать туда, где они еще живут, и услышать их от тех, кто их помнит.
Первая "наводка"
Идея с блогом про деревенские страшилки засела у меня крепко. Рассказал об этом другу. Он послушал и говорит:
— А почему бы тебе к моей бабушке не съездить? Она в деревне Н. живет, это километров сто от нас. Ты же ее помнишь, мы к ней еще пацанами ездили, картошку копать, да в бане париться. Старенькая она, но помнит много. И часто про одну нехорошую ведьму рассказывала, что у них в деревне жила. Говорила, такое творила, что до сих пор страшно.
Я сразу заинтересовался. Ведьма? В деревне? Это то, что мне нужно. Не выдумки, а что-то настоящее, что пугало людей.
Друг тут же позвонил бабушке, предупредил, что я приеду. Друг не поедет - работа. Сказал, что заодно передам ей новый тонометр, который она давно просила. Бабушка обрадовалась, сказала, что будет ждать.
Я чувствовал, что это мой шанс. Найти ту самую, жуткую историю, которая станет первой для моего блога.
Поездка до бабушки
К дороге я постарался подготовиться основательно. За окном была сухая, поздняя, облачная осень. Небо серое, без дождя.
Свой "Солярис" намыл. В багажник кинул канистру воды – на всякий случай. Проверил, все ли на месте: на задних сиденьях плед, подушка, термос с чаем. Нож – тоже, мало ли что.
Надел свой свитер. И, вроде, готов! Где-то в обед, не спеша, выехал на трассу. Я вообще люблю дороги. Можно подумать, послушать музыку, просто смотреть по сторонам, как меняется пейзаж.
Ехал спокойно. Впереди ждала деревня Н. и, возможно, история, ради которой я все это затеял.
Теплая встреча
Доехал без приключений. Деревню и дом нашел почти сразу, по памяти. Вот он, стоит – добротный бревенчатый дом, знакомый с детства.
Встретила меня бабушка Нина. Добрейшей души человек, простая деревенская бабушка, но с бойким, веселым, характером. Она сразу завела меня в дом.
Внутри – русская печь, тепло и запах свежей выпечки. И, как и полагается, через мгновение на столе уже стояли пирожки, щи прямо из печи, свежеиспеченный хлеб и всякие деревенские разносолы. Я передал ей тонометр и кое какие продукты-гостинцы, за которые она искренне поблагодарила.
Мы долго разговаривали. Про нее, про мою семью, как дела в городе. Такие душевные разговоры, что и не заметили, как на улице начало темнеть. Бабушка Нина сразу дала понять, что никуда я сегодня по ночи не поеду. А раз не поеду, то и рюмочка будет не лишней.
Я улыбнулся. Отказываться не стал. Знал, что такие вечера – это часть деревенской жизни. В печи весело трещали дрова, за окном сгущались сумерки. Вечер обещал быть долгим и спокойным.
Вечерние тени и старые разговоры
Чуть позже, когда на улице стало совсем уж сумрачно, мы вышли во двор. Я помог бабушке Нине немного по хозяйству. Наколол дров на недельку вперед – работа нехитрая, но полезная. Пока рубил, она стояла рядом, что-то рассказывала про соседей, про урожай этого года.
Когда совсем стемнело, и в окнах соседних домов зажглись редкие огоньки, мы зашли обратно в дом. Снова поставили чайник. От печи шло приятное тепло, и в доме было очень уютно.
Мы сидели за столом, пили чай. Разговор перескакивал с одного на другое. Бабушка Нина вспоминала молодость, я рассказывал про городскую жизнь. В какой-то момент она вдруг вздохнула и сказала:
— Эх, молодежь… Вы сейчас и не знаете, как раньше жили. Вот у нас тут, в деревне, всякое бывало. Такое, что и рассказывать страшно.
Я, конечно, сразу навострил уши. Но виду не подал, просто кивнул.
— Да, бабушка, наверное, много чего повидали.
Она посмотрела на меня как-то по-особенному, будто проверяя.
— Повидала, сынок, повидала. Вот была у нас тут одна… не приведи Господь.
И тут я понял, что это оно. Тот самый момент.
Шепот о Ведьме
— Повидала, сынок, повидала. Вот была у нас тут одна… не приведи Господь.
Она посмотрела на меня как-то по-особенному, будто проверяя. Потом вздохнула, будто собираясь с духом, и сразу, без долгих предисловий, начала:
— Звали ее Клава. Жила она на краю деревни, в доме, что сейчас уже и не стоит. Люди ее сторонились, боялись. И было за что.
Бабушка Нина сделала глоток чая, поставила кружку на стол и понизила голос.
— Вот я сама, уж много лет назад, возвращалась с теть Светой и теть Марьей по темну по домам. Шли мимо дома Клавы. А там в окнах свет горит, занавесок нету, и все видно, что в доме происходит. А она там, посреди дома, голая. Разложила вокруг себя иконы на полу, пляшет, смеется и фиги им показывает. Мы как увидели, так и давай бежать со всех ног, не оглядываясь. Страшно было, жуть!
Я сидел, не шелохнувшись. Холодок по спине бежал от этих слов.
— Как мимо нее не пройдешь, вечно что-то бубнит под нос. То ли на русском, то ли на тарабарском – ничего не поймешь. А к кому во двор зайдет, так потом скотина болеть начинает. А прогнать страшно, мало ли что. Так и посидит она на крыльце у кого, да и дальше идет по своим делам.
— У самой Клавы скотины никогда не было, и огород всегда заросший стоял. Чем питалась, никто не знает. И к ней никто никогда не приезжал. Жила одна-одинешенька, и все ее обходили стороной.
— Но люди к ней все равно захаживали, – продолжила бабушка Нина. – В основном, конечно, с горя. Знали, что она от нечистого, но помощи-то просили.
Она сделала паузу, будто собираясь с силами для самого страшного.
— Вот была у нас тут пара молодая: Степан и Валентина. Любили друг друга, повенчались. Поехали как-то на мотоцикле куда-то. Степан с мотоциклом не справился на трассе, и люльку с Валентиной прямо под КАМАЗ загнал. На нем шишки, а Валентина… умерла сразу.
Бабушка Нина покачала головой.
— Родители Валентины так озлобились, что даже на похороны Степана не пустили. Кольцо у него обручальное забрали. Ох, он убивался! И кричал, и плакал. А ее семья во всем его винила.
Она понизила голос до шепота.
— Пошла мать Валентины к Клаве, перед похоронами дочери. Отомстить Степану. А Клава ей сказала: "Положи в гроб с дочерью венчальные свечи. Ее и его ". Мать Валентины так и сделала.
Бабушка Нина посмотрела мне прямо в глаза.
— Степан после этого спился, сплохел. Вечно Валентину видел в окнах, то тут, то там. Спустя месяц мать Валентины поняла, что натворила, что тело дочери осквернила. Пошла к Степану, призналась, что сделала. Степан не выдержал. На следующий день повесился мужик.
Я почувствовал, как мурашки побежали по всему телу. Мозгом я понимал, что всему этому можно найти объяснение: горе, отчаяние, самовнушение. Но слушать такую историю ночью, в старом деревенском доме, в деревне, где это, возможно, и происходило… Это совсем другое дело. Пожалуй, за это мы и любим страшные рассказы. За это ощущение, когда реальность смешивается с чем-то необъяснимым, и ты сам начинаешь верить в то, что только что услышал.
Конец Ведьмы: непростая смерть
Бабушка Нина сделала еще один глоток чая. Ее взгляд стал каким-то отстраненным, будто она снова видела те давние события.
— А Клава… – начала она, и голос ее стал еще тише, почти шепотом. – Клава потом сама тяжело умирала. Очень тяжело.
— Неделю мучилась. Ни воды, ни еды не потребляла. Кричала так, что по всей деревне слышно было. Не могла уйти. Говорили, что нечистый ее не отпускал, забирал свое. Некоторые бабушки даже дежурили под окнами ее ночами, молитвы читали, чтобы хоть как-то помочь, или, может, просто себя успокоить.
Я сидел, затаив дыхание. Представлял себе эти крики в ночной тишине деревни.
— Соседи, мужики крепкие, не выдержали. Поняли, что просто так она не умрет. Что-то ее держит. И тогда решили. Собрались несколько человек, взяли топоры. И полезли на крышу ее дома.
Бабушка Нина сделала паузу, и я почувствовал, как напряжение в комнате нарастает.
— Разобрали они крышу. Прямо над тем местом, где она лежала. Сняли несколько бревен, чтобы небо было видно. Ох как она их материла, ругала, кричала! И как только последний кусок крыши убрали, крики прекратились. Сразу. Клава умерла.
— Отпевать ее, конечно, никто не стал. Похоронили за кладбищем, там, где собак хоронят. Да с землей сравняли, чтобы и следа не осталось. Вот так и ушла. Не дала ей земля спокойно лежать, пока крыша над головой была. Считается, что так ведьмы умирают, когда их душа не может выйти. Только через открытое небо.
Я сидел в полной тишине. В печи догорали дрова, за окном была непроглядная деревенская ночь. История закончилась. И она была куда страшнее, чем я мог себе представить.
Послесловие: дорога домой и первые мысли
На этом история Клавы закончилась. Бабушка Нина замолчала, а я еще долго сидел, переваривая услышанное. Мы еще немного поболтали о том о сем, но в голове у меня крутились только эти жуткие детали.
Когда время было ближе к полуночи, бабушка Нина уложила меня спать. Я лег, но уснуть сразу не смог. Долго думал над этой историей, представлял, как это все было: и голая Клава перед иконами, и крики Степана, и то, как мужики разбирали крышу. В голове прокручивались картинки, от которых по коже бежали мурашки.
На утро мы позавтракали. Бабушка Нина накормила меня до отвала, как всегда. Мы тепло попрощались. Я поблагодарил ее за гостеприимство и, конечно, за историю.
И вот я, окрыленный своим первым настоящим материалом, поехал домой. Дорога назад казалась уже не такой обычной. Каждый поворот, каждое голое дерево за окном теперь несли в себе отголоски услышанного.
Я ехал и думал о том, как буду писать эту статью для вас. Надеюсь, вам было так же интересно читать, как и мне слушать эту историю. А я пока буду искать новые. До скорых встреч в следующих рассказах
