Первая глава, первый осколок

Брат бил Милену по голове, повредил скулу, разбил линзу в очках прямо на лице. После трех ударов что-то побудило его остановиться. Нет, не ее крики. «Уйди от меня! Оставь меня в покое! Ты быдло, ты мне не брат!» Что-то другое, не зависящее от девушки и похоже от него. Но он не отступил от нее. Выше нее сантиметров на двадцать, он продолжал нависать надо девушкой, угрожающе поднимая руки. А когда она крикнула, что вызовет полицию, попытался отобрать телефон. Но она крепко стиснула свой смартфон в руке и вжалась в угол между стеной и шкафом. Милена уже не помнила, что кричала ему. Пустыня забвения услужливо засыпала безумие мира, чтобы сохранить ее разум. Он вышел из кухни, а она, наконец, выбрала из своих контактов телефон следователя. Информация, как вызвать полицию вылетела у нее из головы. Коротко поговорив со следователем, она, наконец, набрала 112. Пришлось два раза путанно объяснить ситуацию. И потом уже потребовать, чтобы полицейские приехали. Злость наполняла сердце Милены! Как она могла опять допустить это? Почему она не поняла, что они снова сделают это с ней? Четыре года назад брат так же, без повода, поднял на нее руки. Не знаю, есть ли смысл рассказывать все подробности и объяснять предполагаемые мотивы? Нет, он не пьет. Нет, она не гуляет, не наркоманит, не устраивает из дома притон. Внешне нет предпосылок, когда это вновь случится. Но то, что это будет еще не один раз, нет никаких сомнений. Надо отсюда уходить. Это однозначно стучало в мозгу! Они не остановятся. Девушка никогда не сможет спокойно жить в своей, так называемой, семье.
Только через девять дней Милену поразила мысль. «А какая разница кто? Какая разница, кто убьёт меня? Муж, брат или случайный прохожий? Это все равно случится!» Вы когда-нибудь смеялись плача? Наша главная героиня, да. Незабываемые ощущения! Самые яркие из всего, что ей приходилось испытывать в жизни. А испытала она нечто сродни наркомании, поглотившее ее жизнь на девятнадцать лет. Но об этом потом. Ты, вроде бы смеешься от неожиданно поразившей мысли, но горечь происходящего сдавливает горло, позволяя выпустить лишь истерические рыдания. Ты вздыхаешь и вновь пытаешься смеяться, но не получается. Смех сильного человека переходит в плачь ребенка, жалующегося маме. Но всё это уходит в пустоту. Нет ни одного близкого существа, желающего выслушать и понять. Муж запустил в голову Милены тяжелой кастрюлей, двумя годами ранее. На ее несчастье, не попал. Это была бы пожалуй самая быстрая и безболезненная смерть. Даже смерть от пули дело случая. Страх преследования или ожидание наказания отяготили бы такую смерть. Легче умирать, когда ты не ожидаешь и не боишься. Но ей не повезло. Эта неудача означала еще два года мучений в концлагере под названием «Земля». Душа, таскаясь по жестокому миру, тяжело работая, испытывая презрение и агрессию биологических родственников и почти без перерыва болея, ожесточилась. И эта жесткая душа возопила «Меня бить нельзя!!!»
Милена выскочила из дома, несколько раз специально хлопнув дверью. Пихнула в сторону кресло, мешающее на порожке, и выбежала на улицу. Брат выскочил следом, пытаясь ее поймать, но она убежала дальше по улице. Угрозы вызова психушки не стали для девушки новостью. Уже проходили, пока только угрозы. Середина ноября тут же защипала руки, разгоряченное лицо и не по погоде одетые ноги. Вглядываясь в улицу, она надеялась на скорый приезд полиции. Но, остыв и замерзнув, решилась зайти. Быстро прошмыгнув в кухню, она закрыла дверь изнутри. И вот тут пришел он, жнец безумных душ. Как она орала матом! Она проклинала их – брата и мать, натравившую его! Она ругала себя за тупость, за то, что опять допустила это!
- Девятнадцать лет, бл#дь! Как я могла потратить свои девятнадцать лет на эту дурость! Благодатные вы мои! Как же благодатно вы мне по голове бьёте! – кричала она, перемежая все матом.
Несколько минут послушав ее проклятия и слишком логичные маты по поводу дурости биологических родственников, жнец ушел. Наверно, еще не время. Милена ясно почувствовала, как ее душа вновь, уже не первый раз прошла по краю бездны безумия. Почему-то ее душа решила остаться здесь, в этом паршивом, реальном мире. Но это пока. Если не будет резких перемен, если все останется как есть, родственники загонят ее в психушку или она умрет! Полицейские приехали, и пока Милена давала показания, твердо решила, что заявление не будет забирать ни при каких условиях. Брат, не служивший в армии, и никогда не имевший серьезных конфликтов с мужчинами, решил, что ему можно безнаказанно бить женщину? Бить родную сестру? Именно ту сестру, которая в детстве служиламему нянькой? Так пусть ответит! В его 45 уже пора научиться отвечать за свои поступки!

Если позволите предисловие к предисловию. Книга пишется в процессе опубликования. Автор решил использовать такой прием, расситывая на стимул в виде комментариев читателей. Книга о судьбе девушки, но не претендует на четкое следование реальности. То есть это не автобиография в полном смысле слова. Это отражение собственных впечатлений и реакций на описываемые события. Не знаю использовался ли такой художественный прием раньше, но я попробую. Внимательно прочитаю все комментарии, даже если не отвечу, приму к сведению.

Бурелом осколков.

Осколки трогать опасно. Зеркало жизни должно отражать все события последовательно и непрерывно. Оно могло бы показать полноценно - детство, школу, работу, семью. Но из-за постоянного стресса, оно разбито на множество мелких кусочков. Если пытаешься их взять, осколки режут руки. Девушка по имени Милена, хочет разложить по порядку сюжеты своей жизни. Она хочет увидеть общую картину и понять, что происходит, зачем и чего ждать в будущем. Если боитесь порезаться и ощутить ее боль, лучше не прикасайтесь к осколкам ее жизни. Мерзко ощущать себя обворованным. Но во много раз тяжелее обнаружить потерянным свое прошлое. Плохая память тут ни при чем. С ней у девушки все в порядке. Тут действует защитный механизм психики. Мы забываем плохое. Недочеловеки, устраивающие нам стресс, воруют наше прошлое, потому что мы вынуждены забывать случаи тяжелейших психологических переживаний. Человек, не помнящий себя в детстве или юности, чаще всего испытывал постоянный стресс. Нормальная человеческая жизнь состоит из семьи, друзей, работы и любимого дела, логично развивающихся из прошлого, через настоящее, в будущее. Зеркальная гладь такой жизни правдиво отражает мир. Она является характерным отражением своего времени и своего мира. А если вы не помните многих моментов или даже больше скажу, помните лишь некоторые моменты, остается предположить, что ваша жизнь, как разбитое зеркало. Вы можете наблюдать лишь осколки. Девушке больно их трогать, они вновь режут руки. Но куча нестройных осколков создают тяжесть в душе. Они вызывают тревогу и при каждом движении режут неожиданно и сильно. У нее иногда случаются панические атаки. Она неожиданно плачет, задыхаясь и ничего не в силах с собой поделать. Нет, чаще всего она может взять себя в руки и отложить очередную истерику вызванную воспоминаниями. Но истерика все равно вернется. Не сейчас, на улице, в городе, в присутствии чужих людей, но дома, если у нее на тот момент есть дом. Поэтому ей больнее не трогать осколки. С ужасом она вспоминает, что ситуации повторяются. С разными людьми, в разных домах и даже в разных странах. Но она, ничего не понимающая в стрессовой ситуации, та же самая, она одна. Девушка хочет разложить их по порядку и увидеть себя в оставшихся осколках. Хочет получить ответы.«Кто я? Чего мне ждать в будущем? Зачем это всё происходит? Почему это все случается со мной?»
От автора. Для того, чтобы не отвлекаться в будущем, я опишу внешность главной героини в предисловии. Чтобы каждый, начинающий читать может быть с середины, мог вернуться в начало и ярче представить себе с кем происходит все описанное в этой исповеди. Девочка, девушка, а потом и женщина до сорока шести лет имела вполне обычное для русского человека личико. Слегка поджатые губки бантиком, никогда не превратились в модное нечто навывороте, выдавая постоянное напряжение в ее жизни. Маленький аккуратный нос картошкой, с тонкой переносицей. Небольшие серые глаза могли бы портить общее впечатление, но вместе, на лице смотрелись неплохо. Овал лица с небольшими глазами, на первый взгляд напоминал нечто восточное, может быть китайское. Но русые волосы и светлая кожа не оставляла сомнений в национальной принадлежности. Впрочем, если ее переодеть в соответствующие костюмы, перекрасить волосы, она могла сойти и за азиатку. Девушка имела вполне интернациональную внешность. Средний рост, метр семьдесят с копейками, для русской был скорее мал. Это еще больше связывало ее внешность с азиатами.Видимо капелька азиатской крови все-таки присутствовала в их роду и в ней проявилась чуть ярче. Эта капелька со временем натягивала кожу на ее лице, долгое время не давая появляться глубоким морщинам и обвисшим складкам. Мелкие морщинки не портили лицо, оставляя его привлекательным даже после сорока пяти лет. Тонкие, аккуратные запястья напрашивались на красивые браслеты, но у девушки их никогда не было. Слишком много этим маленьким, аккуратным ручкам пришлось нести, тащить и вытягивать. От тяжелой работы кожа краснела и трескалась, кожа принимала царапки, занозы и даже конкретные порезы от работы с дикими, лесными ягодами. Прямые плечи от тяжелой работы расширились, напоминая мужские. Красивые прямые ноги от тяжелой ходьбы увеличились на пару размеров. И незаметно их начали портить шишки подагры. Но это было еще не критично в ее сорок шесть. А доживет ли до конкретной болезни, она не знала. Не самое большое огорчение в жизни. Колец она не носила, ногти, так же как и ресницы, по современной моде не делала. На это элементарно не хватало ни денег, ни каких сил. Всю ее фигуру портил живот. Все знакомые, да по несколько раз, проехались по этому поводу. Почему они ожидали от нее стандартной фигуры, она не понимала. Может быть, потому что все остальное можно было натянуть на идеальную модель? Но нет. Периодически лишний, по понятиям 21 века вес, тоже появлялся. Он не мешал девушке работать, но замечания по поводу веса, вызывали отторжение от общения со знакомыми. Кто-то говорил, такой и должна быть женщина, с нормальной грудью инебольшим животиком. Девушка и сама видела, что мать ее точно такая же. Это не она неправильная, это мир изменился, пытаясь кроить по своему шаблону не только наши души, но и тела. Она могла бы назвать, как минимум, три болезни, причины такого живота. Но кого это интересует? Спортом она никогда не занималась. В молодости сутулость портила общее впечатление, но годам к двадцати пяти она от нее избавилась. Некогда оказалось не только в молодости, но за всю жизнь заняться своей внешностью. Единственное, на что хватало денег и времени, это окрашивание волос, татуаж бровей и губ. Уж больно губы стали бледными. Со временем кто-то как будто смывал краску с ее лица и волос. Свои кустистые брови ей никогда не нравились. Татуаж подарил ей красивые брови вразлет и о своих она со временем забыла. Только фото в молодости вызывали удивление. Как можно было раньше так ходить? Впрочем, молодые все красивые. Тогда оно и не нужно было. Короче, она выезжала на неплохой генетике, внешностью почти не занимаясь. Почему так сложилось в ее жизни, я расскажу в этой книге.

Я планирую публиковать продолжение здесь. Но жизнь показывает, что аккаунт на Пикабу, это явление временное. Чтобы нам, автору и читателям, не потеряться, рекомендую подписаться на продолжение, на сайте Автор тудей. https://author.today/work/400331

Тех людей уже нет среди нас. Что осталось? Наши воспоминания об их жизни. Есть мнение, что человек жив, пока о нём помнят. Давайте вспоминать. Вот история о подруге моей мамы.

Кавказской девушке, которая была почти на голову выше большинства кавалеров и худа как щепка, трудно было выйти замуж. В те времена моды на таких еще не было. Поэтому, чтобы не сидеть на шее родителей, Роза пошла учиться.

В 1941 году с дипломом бакинского педагогического техникума и удостоверением санинструктора Роза отправилась к месту своего распределения, за триста километров и два горных перевала. В высокогорном пастушечьем селе ей предстояло учить детей русскому языку и литературе.

При школе была маленькая комнатка, предназначавшаяся директору. Но директора у школы не было, как не было и других учителей, кроме Розы. Поэтому комнатка досталась ей. Селяне заботились о том, чтобы у учительницы не было проблем с дровами и водой. Проблем с учебной дисциплиной тоже не было. Тому порукой были родители детей, сами охотно посещавшие уроки, чтобы послушать рассказы учительницы. А то, что все жили бедно, так в те времена это не считалось пороком.

Единственным способом связи села с внешним миром было… впрочем, даже радио там не было. Только ногами можно было добраться до города. Когда перевалы были открыты. В 1942 году, когда фашисты подошли к Кавказу, среди местного населения была проведена дополнительная мобилизация. Призывались все категории военнообязанных. Пастухов в селе сильно поубавилось.

В конце зимы 1943 через перевал в село пришел человек из ближайшего населенного пункта. Принес почту. Председатель вызвал к себе Розу и сказал:

- Тебе из военкомата написали. Собирайся, на войну пойдешь!

О чём в первую очередь думает женщина, когда ей предстоит выход «в свет»? Правильно, о том, что надеть. Роза отправилась домой, но вскоре вернулась к председателю

- Мне не в чем идти на войну! – сказала она.

Председатель бросил клич. Селянки принесли теплые носки, старые ботинки на пару размеров больше, ватные штаны, которые пришлось подвязать веревкой, чтоб держались. Увенчали гардероб дырявая потертая пастушечья бурка и мохнатая шапка.

На следующий день Роза отправилась через заснеженный перевал в город Агдам. Путь занял два дня. Когда перед одноруким военкомом предстало «чудное виденье», он вытянул губы в трубочку и иронично зацокал языком. А, посмотрев в розины документы, сказал:

- Тебе в ноябре написали. Где шлялась? Теперь возвращайся домой, без тебя справились!

Роза прожила долгую жизнь. Среди ее детей и внуков есть ученые, учителя и предприниматели. А то, что ей не пришлось повоевать – оно и к лучшему.