Пейзаж за окнами вызывал странную смесь тревоги и холодного интереса. Полусгоревшие дома стояли ровной шеренгой, словно зубы после брекетов, витрины магазинов зияли пустотой, с разбитых стёкол свисали паутины трещин. На обочинах валялись искорёженные автомобили: одни ржавели, покрытые густой пылью, как старые экспонаты, другие были вывернуты взрывами, будто игрушки, побывавшие в руках ребёнка-маньяка. Иногда я замечал силуэты мутантов - они мелькали в переулках, на крышах, за разбитыми витринами, но, что удивительно, никто не бросался ко мне, никто не шипел и не рвался в атаку. Они лишь замерли в тени, наблюдая, и в их позах было что-то настороженное, как у стай дворовых собак, чутко прислушивающихся к звуку цепи там, где их хозяин выпускал бойца в кольцо. Эта тишина со стороны тварей навела меня на мысль, что, возможно, впереди обосновался кто-то или что-то, что держит под контролем всю эту территорию, - хозяин, которому местные твари платят молчаливую дань страхом.

И чем ближе я приближался к источнику этого гула-рыка, тем сильнее становились следы его присутствия: стены домов обваливались, словно кто-то в ярости проходился по ним ударом за ударом; на дороге зияли проломы, в которых темнела вода; асфальт был изрезан, как будто по нему волокли нечто тяжёлое с когтями, способными прорезать камень.

Лена говорила, что сущность может принимать разные формы. Что-то мне подсказывает… сейчас я смогу в этом убедиться и почувствовать на собственной шкуре…

Я свернул за угол, и открывшаяся картина заставила меня машинально сбросить скорость.

Автостоянка за старым торговым центром лежала передо мной, как застывшее кладбище металла. Половина машин была сгоревшей, их кузова почернели и скукожились, будто игрушечные модели, пережившие огонь, половина же - покрыта толстой шкурой ржавчины, с обвалившимися бамперами и пустыми глазницами фар. Здесь и там из-под капотов торчали скрученные в странные узлы детали, и в каждом таком изломе была какая-то злая, почти преднамеренная сила.

В центре стоял огромный, когда-то, вероятно, крепкий вольер из металлической сетки и стальных труб, теперь же - искорёженный, с проломами, словно его кто-то разорвал изнутри. Мелкая ячейка сетки была порвана в десятках мест, а стальные прутья выгнуты, как мягкая проволока, местами даже скручены в спирали. На асфальте вокруг виднелись глубокие борозды когтей, каждая - толщиной с палец, и вмятины, будто туда били огромной челюстью.

Я заглушил мотор, и в тишине стало слышно: тяжёлое, медленное дыхание, прерываемое редким, влажным хрустом, будто кто-то перемалывал кости, не торопясь, смакуя процесс. Где-то в глубине развалин шевельнулась тень, и всё во мне подсказало - сущность рядом!

Уже собирался выйти из машины, когда рык изменился - стал ниже, в нём появилась какая-то хриплая, надрывная нота, от которой захотелось инстинктивно пригнуться, как перед низколетящим самолётом на пляже Май Кхао. Гул теперь не только давил на уши, он вибрировал в груди, как если бы кто-то приложил к моему сердцу работающий мотор.

И тогда, из-за груды брошенных машин, сначала медленно, почти не спеша, выдвинулась тень, а затем и он - огромный пес. Ростом он был почти с лошадь, и эта высота только подчёркивала неправильность его строения. Мускулы, перетянутые под кожей, будто в спазме, шли слоями, перекручивались, выпирали, как корни дерева, выдернутые штормом. В отдельных местах мускулатуру прорезали тусклые металлические пластины и штыри - импланты, вросшие в тело не ровно, а под углами, словно кто-то вбивал их в мясо кувалдой. Кожа на этих участках была багровой, натянутой, с рваными краями, из которых сочилась тёмная густая жидкость.

Глаза… белые, полностью лишённые зрачков. Он не видел меня в привычном смысле, но чувствовал - так же точно, как акула чувствует кровь в океане. Пасть деформирована до ужаса: нижняя челюсть раздвоена, и каждая половина двигалась отдельно, открывая два ряда зубов, покрытых чёрно-зелёной слизью, которая падала каплями на асфальт, оставляя в нём дымящиеся кратеры.

Он издал новый рык - и вибрация прошла по земле, как от тяжёлого бульдозера, и я почувствовал её подошвами ботинок.

[Обнаружена АНОМАЛИЯ. Класс: Невозможно идентифицировать.]
[Рекомендуемое действие: «:№%!?:№!.]

Моё первое желание было самым… правильным! Развернуться, вдавить педаль газа так, чтобы они достала до АДА и уехать, пока этот милый песик не перешёл к активным действиям. Но вторая мысль была ещё более настойчивой: если это место - чекпоинт, то я не смогу его избежать. И лучше сейчас, с хорошим навыком и хоть какой-то уверенностью в победе.

Я взял молоток, вышел из машины и, не делая резких движений, начал смещаться в сторону, прикидывая, как проверить его реакцию, не попав под первую же атаку.

Пёс двинулся первым. Не быстро - скорее, как хищник, уверенный, что жертва от него не уйдёт. Голова наклонена, раздвоенная челюсть приоткрыта, из неё тонкой струйкой тянулась дымящаяся слюна. Я поднял с земли кусок кирпича и бросил его в сторону от себя.

Реакция была мгновенной: Пес сорвался с места и пролетел метров десять в одном прыжке. Лапы с треском врезались в бетон, оставив глубокие, идеально ровные трещины, и я вдруг понял, что прямой удар такого зверя - это не просто перелом, это билет в мясорубку!

Подобрал ещё один обломок и швырнул его в противоположную сторону - снова молниеносная реакция, но теперь прыжок был ещё длиннее, с разворотом в воздухе, как у кошки, точно вычисляющей траекторию. И это был не хаотичный бросок, а расчётливое движение. Пес идеально ориентируется в пространстве.

Я выждал пару секунд, вглядываясь в серые просветы между покосившимися кузовами, и, когда из-за одной груды машин мелькнула тень, пальцы сами сжались крепче на рукояти молотка. Тварь шла в открытую. Мое сердце бешено билось, но медлить было нельзя!

Не стал ждать, пока пес приблизится настолько, что мой череп можно будет сбить одним рывком. Выдохнул, перенеся вес на переднюю ногу, и активировал навык. Мир дернулся. Нет - не я ускорился, а всё вокруг, казалось, стало чересчур медленным, будто я смотрел на него сквозь плотную воду, и каждое моё движение теперь разрезало этот вязкий слой, оставляя за собой пустоту.

Я рванул прямо к нему, чувствуя, как мышцы ноют от резкого всплеска сил, и вмазал молотком по передней лапе, туда, где обычно у собаки проходит сустав. Удар был точный, с той амплитудой, на которую я был способен, но звук, который последовал, был не хрустом кости, а звонким металлическим «дзинь» - кожа и мышцы здесь были как слой армированного кабеля, переплетённого с пластинами имплантов.

Пёс дёрнулся, развернувшись, и я, не теряя темпа, ударил по морде, в ту область, где раздвоенная челюсть соединялась с черепом. Глухой, вязкий удар, и снова - никакого эффекта, кроме злости в белых глазах. Он отшатнулся, но не от боли - скорее, чтобы подготовиться в контратаке. И тут я понял, что будет дальше… СПОЙЛЕР?! Ничего хорошего…

Рёв сорвался в короткий рык, а затем его пасти раскрылись шире, чем казалось возможным, и из обеих половин нижней челюсти вырвались вязкие комки чёрно-зелёной слизи. Они пролетели в воздухе, оставляя за собой тянущиеся нити, и, когда ударились о капот ближайшей машины, металл зашипел, мгновенно покрываясь дырами. Запах жжёного железа и химии ударил в нос, и я понял, что одно такое попадание - и от меня останется лужа.

Отскочив за брошенный внедорожник, я заметил краем глаза кое-что, что заставило мозг быстро перебрать десятки вариантов, прежде чем сложить их в один - рабочий. У края стоянки стоял старый грузовик-цистерна, на бортах облупившейся краской всё ещё виднелась надпись «ОГНЕОПАСНО». Даже на расстоянии чувствовалось лёгкое амбре бензина. Если эта туша врежется в бак…

Я выглянул из-за укрытия и снова увидел его - он уже медленно приближался, пригнув голову, а лапы оставляли на бетоне кроваво-серые пятна. Всё. План был прост, как смертный приговор: сыграть в корриду. Говорят, её очень любил Хемингуэй. Интересно… как бы он оценил мою задумку…

Я вышел в открытую, держа молоток опущенным, и встал так, чтобы грузовик был прямо за моей спиной. Пёс остановился, склонил голову, улавливая мой запах, и в следующую секунду рванул. Это был не бег - это была артиллерийская болванка, выпущенная с расстояния в десять метров.

Всё снова замедлилось. Я видел, как раздвоенная челюсть раскрывается, как каждая мышца на его морде напрягается, готовясь к удару, и в последний момент, когда его передние лапы уже коснулись зоны удара, я рванул в сторону, скользя подошвами по пыли.

Он не успел скорректировать траекторию. Псина врезалась в цистерну так, что металл вмялся внутрь, и от удара по асфальту разлетелись мелкие камешки. Глухой треск пошёл по баку, и тёмная струя бензина хлынула на землю, мгновенно пропитывая бетон. Пёс поднялся, тряхнув головой, и сделал шаг ко мне.

Я выхватил из кармана зажигалку, поджёг первый попавшийся обрывок ткани и метнул его на лужу. Огонь, жадный и быстрый, прошёл по пятну, как живое существо, и в следующую секунду бензин вспыхнул стеной, охватив лапы и брюхо Пса.

Он начал метаться, пытаясь сбить пламя, но бензин держал хватку крепче любой цепи. Огонь лизал его изуродованное тело, бегал по металлическим пластинам, просачивался в складки кожи, заставляя воздух наполняться смесью вони расплавленного пластика и палёной плоти. Я продолжал обходить его по дуге, держа в уме, что любое замешательство с моей стороны - и он вырвется, превратит меня в ещё один расплавленный кусок декора на этой стоянке.

В этот момент гул внутри бака перерос в низкий рокот, и я понял - он вот-вот рванёт. Удар был смертоносным, если бы не рывок, я бы уже начал новую попытку: глухой, плотный хлопок, мгновенно превратившийся в оскаленный рёв взрыва. Цистерна разошлась на части, разрываясь облаком огня и осколков, и пса подбросило в воздух, будто гигантский кулак выбросил его на встречу кирпичной стене торгового центра. Он впечатался в неё с таким треском, что целый пласт кладки пошёл трещинами.

Он дёрнулся, пытаясь подняться, но я уже знал - сейчас мой ХОД! Как по заказу мне подвернулся длинный, острый кусок арматуры, кончик которого был зазубрен, как клык.

Мир снова потянулся в вязкое замедление, мышцы взорвались скоростью, и я рванул к нему, сжимая арматуру обеими руками. Его белые глаза, лишённые зрачков, были неподвижны, но я знал, что он меня чувствует. Одним движением я вонзил стальной клин прямо в центр, между этих мёртвых глазниц. Раздался мерзкий хруст, за которым последовал пронзительный, утробный рёв - звук, в котором смешались боль, ярость и что-то вроде обречённости.

Пёс дёрнулся ещё раз, а затем всё стихло. Он обмяк, завалился на бок, и по земле прокатилось глухое эхо падения.

[ПРОТИВНИКИ УСТРАНЕНЫ: 38]
[НОВЫЙ ПАССИВНЫЙ НАВЫК: Устойчивость к токсинам I]
Вы получаете 20% сопротивления к ядам и кислотам.
[ЧЕКПОИНТ 2 ДОСТИГНУТ!]

Я, запыхавшись, поднял голову и, не сдержавшись, заорал в пустоту:
- Ну что, сука, слышишь?! Два чекпоинта! Скоро я сам к тебе приду! И засуну эту сраную петлю тебе в жопу!

Смех вырвался сам, хриплый, с надрывом, и я только тогда заметил, что руки всё ещё дрожат. Наклонившись, я подцепил ногой валявшийся рядом камень - такой же, как у Лены: тёмный, с пульсирующими трещинами, будто в нём билось крошечное чужое сердце.

И в этот момент - шаг. Тихий, но отчётливый, как щелчок капкана.

Я резко обернулся, подняв молоток в боевой хватке, готовый снести голову любому, кто решит проверить мою реакцию. Но вместо когтей и оскала - знакомое лицо. Лена стояла, чуть наклонив голову, в её взгляде было то, что я не видел раньше - лёгкая тень улыбки.

- А я смотрю, ты тут хорошо проводишь время, - сказала она, и в голосе её смешались насмешка и что-то вроде… одобрения.

Пламя на туше мёртвого пса уже угасало, и над стоянкой повисла вязкая тишина, прерываемая только потрескиванием обгоревшего металла. Я сжал камень в кулаке и обернулся к Лене, которая стояла так, будто всё это было обычным вечерним спектаклем.

- Ты тут откуда взялась? - спросил я, не опуская молотка. - Не могу сказать, что не рад тебя видеть, но почему, чёрт возьми, ты не помогла?!

- Нужно было посмотреть, на что ты способен, - её голос был спокоен, ровен, как у врача, объявляющего диагноз.

- И как тебе? Билет в первый ряд, спецэффекты в комплекте, - я кивнул на обугленную цистерну и расплавленные куски металла.

- Лучше, чем я ожидала, - Лена подошла к туше пса и коснулась обгоревшей лапы. - Ты достиг второго чекпоинта так быстро… Мне потребовалось на это несколько недель.

- Отчасти мне просто повезло, - пожал я плечами. - Но раз уж мы снова встретились, у меня есть парочка вопросов. Я был в своём… памятном месте. Но там ничего. Только флешбек из детства, который заставил меня всё это снова пережить…

- А потом появился гул, но уже не такой, как обычно? - она подняла на меня взгляд.

Я кивнул, и в её глазах мелькнула тень понимания.

- Памятные места - это лишь триггер, который запускает цепочку, - тихо сказала она. - Я и сама до конца не понимаю, как именно это работает. Думаю, дело в силе эмоций… чем больнее воспоминание, тем сильнее реакция.

- Получается, сначала нужно посетить такое место, снова прожить всё это, а потом Система выдаст тебе метку нового чекпоинта?

- Примерно так… - она замялась, словно решая, стоит ли продолжать.

- Ладно, тогда нам надо…

- Марк, - перебила она меня, и в её голосе впервые прозвучало что-то, похожее на волнение. - Думаю, я нашла выход из петли.

- Чего?! - я шагнул ближе. - Где? Как? И ПОЧЕМУ ТЫ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ МОЛЧАЛА?!

- На самом деле петля… - начала Лена, но договорить не успела.

За нашими спинами раздалась короткая автоматная очередь, и пули, звеня, вошли в её тело, пробивая плоть и кости. Она дёрнулась, как тряпичная кукла, и её глаза закатились. Я успел подхватить её, прежде чем она завалилась на бок, и почувствовал, как её кровь, ещё горячая, растекается по моим рукам.

- ПЕТЛЯ ЧТО? ЧТО ПЕТЛЯ?! – я кричал, как ненормальный, но Лена уже не слышала.

Я поднял голову и увидел его - силуэт в длинном чёрном плаще, лицо скрыто маской с печальной, почти карикатурной гримасой клоуна. Он шёл прочь, не спеша, будто знал, что догнать его я не смогу.

- СТОЙ! ТВАРЬ! - я рванул вперёд, активируя навык, но в тот же миг за спиной взревел гул - тот самый, который предвещал только худшее.

Что-то острое, холодное, прошило меня насквозь. Воздух вышел из лёгких, и мир потемнел. Перед тем как упасть, я услышал знакомый смех - вязкий, чужой, и увидел, как туман собирается в фигуру сущности. Она склонилась надо мной, и её силуэт был последним, что я запомнил, прежде чем провалиться в пустоту.

[ПОПЫТКА 104: АКТИВИРОВАНА]

[ЛОКАЦИЯ: Чекпоинт 2]

Вика – гениальная русская красавица, с лёгкостью покоряющая сердца мужчин и манипулирующая ими для достижения своих целей. Что, если манипуляция — не талант, а навык, доступный каждому? Вика, выросшая в условиях тяжёлого детства и лишений, проверяет это на практике. И кто на самом деле стал жертвой в этой игре — мужчины или сама Вика, забывшая, что за каждый триумф приходится платить?

Законченная для чтения книга здесь - "Грёбаный манипулятор"

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу)

Она взяла телефон в руку. На главном экране был обычный набор — календарь, будильник, калькулятор, простенький браузер и иконка её любимого приложения. Она была минималистичной, почти невидимой — просто тонкий чёрный круг на прозрачном фоне. Ни названия, ни подписи. Как будто её нарисовали тушью прямо на экране. Вика ткнула пальцем.

Экран на миг потемнел, а затем загорелся чистым тёмно-серым интерфейсом. Сверху тонким, почти элегантным белым шрифтом, стояло название приложения «Манипулятор».

Никаких восклицательных знаков, никакой кричащей графики. Только холодное, констатирующее слово. Ниже были строгие вкладки: «Главная», «Мои цели», «Архив стратегий», «Уровни» и «Настройки». Она уже не помнила, как и где нашла это приложение. Может быть, прошла по ссылке в чате или прислали друзья. Это было не важно. Важно было то, что это приложение изменило её жизнь. Шаг за шагом она осваивала тонкости манипуляций людьми. Это была её единственная надежда выбраться из того кошмара, в который её окунула жизнь.

Вика открыла вкладку «Архив стратегий». Там аккуратными карточками лежали все её записи. Она зашла во вкладку «Уровни» и увидела новый бесплатный раздел меню «Основы влияния».

Она прошлась по доступным разделам в меню. Там был экспресс-анализ цели через оценку её состояния, с примерами уязвимостей. Далее шли общие тактики через рекомендации базовых стратегий для бытовых ситуаций: убеждение, просьба и лёгкое давление. Внизу было несколько примеров: «Предложи компромисс», «Используй социальное доказательство». Ещё она нашла библиотеку шаблонов, где были стандартные фразы с интонациями для распространённых сценариев.

Следующий уровень был платным. Он назывался «Профильный анализ» и стоил пятьсот рублей за одну цель. В него входили углублённый психологический портрет цели с анализом ключевых архетипов личности, глубинных страхов, желаний и триггеров реакций.

Далее был пункт расчёта вероятности успеха на основе выбранной стратегии. Ниже шли персонализированные сценарии с разработкой уникальных речевых модулей и поведенческих паттернов под конкретного человека. Следующим пунктом было моделирование реакций и предсказание нескольких наиболее вероятных сценариев развития событий после применения манипуляций.

Вика отложила телефон.

— Вау! Вот это да! — подумала она. — Это будущее. Это сила и мощь технологий и её путёвка в большую жизнь.

Любопытство взяло верх, и она решила посмотреть все остальные разделы. На всякий случай. Просто чтобы быть в курсе.

Следующий уровень назывался «Стратегическое планирование» и стоил две тысячи за проект. Там были долгосрочные схемы влияния через построение многоходовых операций для достижения сложных целей. Далее шли примеры по построению карьеры, выстраиванию отношений и крупным приобретениям. Ещё ниже был отдельный пункт меню под названием «Управление репутацией», в него входили инструменты для формирования нужного образа в глазах целевой группы. Далее шёл пункт «Работа с сопротивлением», в который входили тактики преодоления осознанного или неосознанного противодействия манипуляциям. И самый последний пункт меню назывался «Анализ сети контактов цели», где было описано выявление значимых лиц в окружении и способы влияния на них косвенно. Многие слова пугали Вику своей сложностью и непонятностью, но всё это было жутко интересно. Это выглядело как магия, настоящая магия.

В самом низу меню был VIP-уровень, помеченный алым цветом. Он назывался «Элита». Рядом с ним стоял флажок «Доступ по запросу» и красовалась цена в пятьдесят тысяч рублей.

— Вау! — подумала Вика. — Это то, что мне нужно!

Она кликнула на этот уровень и увидела скрытые разделы меню. Первым был пункт «Охота на яппи», куда входили стратегии привлечения и удержания внимания высокостатусных, защищённых и подозрительных личностей, среди которых были топ-менеджеры, политики и наследники состояний. Далее шло «Создание легенды» с полной разработкой правдоподобной истории жизни, социального бэкграунда для проникновения в закрытые круги. Следующим был пункт «Мужья миллиардеры» и пошаговые программы по поиску, привлечению, «приручению» и заключению брака с представителями высшего эшелона богатства. Там была инсайдерская информация о предпочтениях, слабостях, «точках входа» в их мир. В самом низу был пункт «Персональный куратор» с индивидуальными консультациями и корректировками стратегий в режиме реального времени.

Вика сидела ошеломлённая, впитывая холодный свет экрана. Её мир сузился до этого списка. Здесь было всё — от мелочей вроде скидки в магазине до её мечты, оцифрованной, разобранной на алгоритмы и оценённой в вероятности успеха.

Бесплатный уровень объяснял прошлое. Он давал рычаги для выживания. Но будущее… Будущее было заперто за деньгами. Большими деньгами. И приложение не скрывало этого. Оно просто констатировало цену иллюзии, которую можно превратить в реальность.

Она прокрутила вниз. В самом низу мелким, почти нечитаемым шрифтом было написано:

«Внимание! Предупреждаем, что приложение предоставляет инструменты анализа и стратегические рекомендации. Успех зависит от точности исполнения пользователем, внешних факторов и непредсказуемости человеческой психики. Оплата услуг не гарантирует достижения цели. Все риски несёт пользователь. Приложение не хранит персональные данные пользователя… явно».

Последнее слово «явно» было подчёркнуто. Как будто насмешка. Вика закрыла глаза. В голове проносились образы — грязная квартира, пьяная мать, оскал Димона, холодный триумф над Костиком… и сияющий, недосягаемый богач в дорогом костюме. Пропасть между этими мирами казалась бесконечной, но приложение показывало мост. Мост, сложенный из холодного расчёта, лжи и денег. Много денег.

Она открыла глаза и снова посмотрела на VIP-секцию. На строчку «Мужья миллиардеры». Пятьдесят тысяч рублей депозита. Цена за шанс вырваться навсегда. Цена за возможность хотя бы попытаться коснуться того мира.

Рука сама потянулась к кнопке «Уровень первый. Профильный анализ». Пятьсот рублей за одну цель. Кто бы мог быть её первой платной целью? Димон? Чтобы выжать из него деньги? Или кто-то другой? Кто-то, у кого эти деньги уже есть?

В кармане жалось несколько десятков рублей. Сумма, необходимая для оплаты первой серьёзной услуги приложения, казалась астрономической, но теперь у неё был план. Это был жёсткий, безжалостный план, нарисованный холодным светом экрана.

Она вышла из приложения. Иконка приложения оставалась на экране — чёрный, безмолвный круг, похожий на вход в чёрную дыру. Вика положила телефон на колени. Голова была ясной, необычайно ясной. Страх и сомнения были отодвинуты в сторону. Оставался насущный вопрос, который теперь горел в ней ярче голода:

«Где взять пятьсот рублей? И кого сделать своей первой инвестицией?»

Приложение молчало. Оно давало дорожную карту, но идти по ней предстояло ей самой. Вика уже знала, куда она пойдёт, потому что единственной альтернативой была эта опостылевшая вечная грязь, голод и пьяные крики за тонкой стеной.

Читать книгу "Манипулятор" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Выбираюсь наружу, и холодный утренний воздух бьёт в лицо. Машина стоит на том же месте, слегка пыльная, но уже простите… автомойка сейчас не главное в списке дел... Сажусь, поворачиваю ключ — двигатель заводится с первого раза, ровно, без перебоев. Даже радио что-то бубнит, но я сразу его глушу.

Около выезда из больницы привычный «приятный» бонус. Две будущие жертвы автопрома… Газ в пол! Вдавил педаль газа так, что двигатель взвыл, а руль задрожал в руках. Удар — глухой, тяжёлый, с тем самым хрустом, который навсегда отпечатывается в голове. Капот взлетел на пару сантиметров, машину качнуло, и я почти почувствовал, как их тела ломаются под весом металла. Один из них отлетел в будку охраны, разбив окно, второй проскрежетал по крыше, оставив за собой кроваво-кислотную полосу, и исчез в зеркале заднего вида.

[ПРОТИВНИКИ УСТРАНЕНЫ: 11]

[НОВЫЙ АКТИВНЫЙ НАВЫК: "Адреналиновый рывок"] — в течение 10 секунд после активации скорость передвижения и сила ударов увеличены на 40%. При первом ударе создает «Ударную волну», которая отталкивает ближайших противников. Перезарядка: 20 секунд.

— О, вот это интересно, — усмехаюсь я, не сбавляя скорость. — Суперсила на время… как бонус в старых шутерах. Только вот, чую, мне она понадобится не для пробежки по парку.

Дорога до школы оказалась пугающе тихой. Город будто выдохся после судной ночной: витрины магазинов пустые, несколько алкашей спят на лавочке, даже ветер казался уставшим, лениво шевеля обрывки афиш на стенах. Машина шуршала по асфальту, и в этой звенящей тишине каждый поворот руля, каждый щелчок поворотника отдавался громче, чем хотелось.

И вот, впереди показался знакомый квартал. Серый девятиэтажный дом на углу, облупленная остановка, радом с которой знак с остатками надписи «ШКОЛА № 42»… А за ней — должно быть здание, которое я помню до мелочей: облезлый фасад, ободранные деревянные двери, запах спортзала и пыльных коридоров, где мы с одноклассниками гонялись друг за другом между уроками.

Но вместо этого — я врезался взглядом в груду железа и бетона. Стройка. Чёртова стройка. РЕНОВАЦИЯ?! НЕТ! УЕБАЦИЯ ПРЯМО В САМЫЙ УДАЧНЫЙ МОМЕНТ!

Громадный котлован, обнесённый ржавым забором, внутри — торчащие из земли сваи, кучи песка и гравия. Пара башенных кранов медленно вращают стрелы, как усталые часовые механизмы. И ни следа от моей школы. Даже пустого фундамента. Словно кто-то взял ластик и стёр кусок моего прошлого, а на его место поставил безликий серый каркас будущего.

Я заглушил двигатель и пару секунд просто сидел, вцепившись в руль.

— Но чего я точно не ожидал… — пробормотал я вслух, чувствуя, как скулы сводит, — так это вместо своей старой школы, где мы пили пиво с трудовиком, увидеть чёртову стройку.

Жизнь любит издеваться. Это я понял давно. Но сейчас это был удар ниже пояса, а я не китайский мастер «гну пруты горлом» или «бей по яйцам, я их умею прятать»…

Я вышел из машины, прошёл вдоль забора, пока не наткнулся на узкий проход, где сетка была разодрана. Пролез внутрь, спрыгнул с бетонной плиты — и пошёл туда, где когда-то была та самая площадка за школой. Место, которое я всегда называл своим.

Но сейчас там была пустота.

Только спрессованный гравий и несколько ящиков с инструментами, брошенных рабочими. Даже намёка на старые качели, на облупленные лавки, на кусты под кодовым названием «ПЕРЕКУР», за которыми мы прятались от посторонних взглядов... Всё стёрто.

Я стоял на том самом месте — ну, на том, что от него осталось, — и чувствовал, как воспоминания обрушиваются без спроса, как вода из прорванной дамбы.

Площадка за школой. Конец весны. Воздух тёплый, пахнет тополиным пухом, дешевыми сигаретами и чем-то сладким — кажется, кто-то жрал «Барбарис» из ларька у остановки. Краска на качелях облупилась, на лавке чьей-то нож вырезал «СЛАВА+МАРИНА=ЛЮБОВЬ». Мы тогда называли это место «тихим углом», хотя оно было тихим только для тех, кто умел держать язык за зубами.

Я помню, как дрожали руки. Не от страха — от какого-то липкого, непривычного чувства, которое лезло в горло, мешало нормально дышать. Я выдохнул, подошёл к ней. Лена… нет, не та Лена, а другая, школьная. Светлые волосы, собранные в хвост, серые глаза, которые всегда чуть прищурены, как будто она кого-то высматривает. Она стояла, облокотившись на лавку, и лениво листала что-то в телефоне.

— Слушай… — начал я, и голос сразу предательски дрогнул. — Мне нужно тебе сказать… ну, кое-что.

Она подняла взгляд, в котором было ровно столько интереса, сколько у учителя ОБЖ на контрольной по химии.

— Я… короче… — я сглотнул, чувствуя, как ком в горле превращается в камень. — Мне ты нравишься. Очень.

Три секунды тишины. Потом — смех. Громкий, резкий, как удар перчаткой по лицу.

Я не сразу понял, что это смех не от неловкости. Она смеялась так, как смеются, когда видят что-то глупое, нелепое и совершенно несерьёзное. И тут, из-за качелей, вынырнули её подруги. У одной в руках телефон. Красная лампочка записи горела, как приговор.

— О боже, ты это сняла? — визгнула одна.
— Конечно! — вторая едва держалась от смеха. — Это просто золото!

Я стоял, не в силах двинуться. Уши горели, сердце било так, что в глазах рябило, ноги налились свинцом.

— Марк, ты серьёзно? — сквозь смех произнесла она, прижимая телефон к уху, как будто боялась пропустить ещё что-то «смешное». — Ты реально думал, что…

Я не дал ей договорить. Развернулся и ушёл, слыша за спиной визг и хохот. Но хуже всего было не это. Хуже всего — на следующий день, когда я вошёл в школу и понял, что теперь все знают. Видео разлетелось по чатам, а я… я просто перестал смотреть людям в глаза.

Воспоминание растворилось, и я снова оказался на стройке. Те же бетонные блоки, те же брошенные ящики. Но во мне уже кипело.

Я пнул ближайший набор инструментов, так что гаечные ключи и молотки разлетелись по гравию с металлическим звоном.

— И ЧТО?! — рявкнул я в пустоту, в небо, в невидимые уши этой чёртовой Системы, если они у нее, конечно, есть... — ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО?!

Голос эхом отразился от кранов и плит. А потом тишина… сменилась звуками шагов.

Шаги. Много шагов. Сначала они были где-то далеко, глухо отдаваясь в бетонных перекрытиях, но с каждой секундой приближались, превращаясь в мерный, тяжёлый гул, будто сама стройка ожила и пошла на меня. Я развернулся — и увидел первые силуэты.

Из-за кучи кирпича вышел первый. Шлем на нём был треснут, осколок визора болтался на ремешке, из-под него текла мутная жидкость, капая на серый бетон. Куртка строительной формы с нашивкой «ТехноГрад» была разодрана, обнажая чёрную, сыпучую, словно из пепла, плоть. За ним показались ещё двое — один с арматурой в руках, другой с крюком, как у любимого всеми школьниками персонажа Dota 2. И все они двигались одинаково: чуть согнувшись вперёд, с подрагивающими головами, как куклы на сломанной шарнирной подвеске.

Я оглянулся — и понял, что они окружили меня. Слева, справа, из-за недостроенной стены, из пролома в заборе. Десятки. Бывшие рабочие. Теперь — просто ещё один тип местной фауны.
[ОКРУЖЕНИЕ: 27 ПРОТИВНИКОВ]
[РЕКОМЕНДУЕМО: БЕГСТВО!]

- А не пошла бы ты?! – закричал я. Внутри все кипело и единственное, чего мне сейчас действительно хотелось… КРУШИТЬ! Новый навык подходил для этого просто идеально!

Мир вокруг будто на долю секунды погрузился в слоумо. Я рванул вперёд, сокращая дистанцию до ближайшего мутанта, и в последний момент, вложив всю силу в, ударил плечом под рёбра. Ударная волна разлетелась вокруг, снося ещё двоих позади него, а сам он полетел в груду металлических труб. Звон и глухой хруст — и минус один.

Не теряя темпа, я схватил с земли армантуру, которая ещё секунду назад принадлежала одному из мутантов, но, думаю, он не обидится… Ведь я ему её верну! ХОТЬ И ЗАСУНУ ПРЯМО В ГОЛОВУ! Металл врезался в висок хозяину арматуру, тот качнулся, а я уже был рядом — удар ногой в колено, хруст, и тело сложилось, как сломанный стул для летней веранды кафе.

Но их было слишком много. Справа на меня уже наступали сразу четверо. Один замахнулся острым прутом — я успел нырнуть под удар, схватил его за запястье, провернул и направил собственное оружие ему в лицо. Прут вошёл в глазницу с глухим чмоканьем. Остальные трое, не замедляясь, шли на сближение.

Я отступил к куче кирпича, схватил первый попавшийся — и запустил в того, что шёл первым. Камень врезался в челюсть, выбив последние зубы, а я, используя заминку, метнулся к бетонной стойке, где висел ремень с инструментами. Выхватил молоток. Тяжёлый, строительный, с массивной головкой.

Первый — удар в висок. Второй — в затылок. Третий попытался схватить меня за горло, но я ушёл в сторону, и его руки вцепились в воздух. Резко развернулся и вогнал молоток прямо в рот, раздаваясь мерзким, вязким звуком, когда зубы и челюсть пошли крошкой.

Слева уже приближались новые. Человек десять.
— Да что вы, блин, тут размножаетесь?! ДЕМОГРАФИЮ поднимаете?! — выдохнул я, чувствуя, как адреналин растекается по телу.

Навык перезарядился, о чем мне любезно сообщило уведомление Системы. Дубль, мать его, два! МОТОР! Влетел в середину группы, сбивая сразу троих, а четвёртому в прыжке врезал коленом в лицо. Услышал треск костей и ощутил, как меня отбрасывает назад, но устоял, ухватившись за ржавый каркас строительных лесов.

Мутанты, что были позади, кинулись вперёд, но я ухватил ближайшую доску, что болталась на креплении, вырвал её и замахнулся. Первая голова — хруст, вторая — влажный плеск. Доска треснула, но осталась цела, и я отбивался ею, как копьём, пронзая гниющую плоть и вытаскивая обратно с усилием.

Трое из них попытались взять меня в клещи — я пятился, чувствуя, как спина упирается в бетонный блок. Нужен был манёвр. В последний момент я спрыгнул в сторону, а один из них, промахнувшись, врезался прямо в выступ арматуры, насаживаясь на него с жутким чавканьем. Он ещё пару секунд дёргался, будто не верил, что всё уже закончилось, и медленно осел, хрипя и булькая.

Я выпрямился, вытирая тыльной стороной ладони пот и кровь, и вдруг заметил — чуть левее, за металлическим ограждением, у самого края площадки стояла бетономешалка. Не просто пустая бочка на колёсах, а полновесный монстр на колёсной базе с цистерной, явно гружённой свежим цементом.

И в этот момент в голове щёлкнуло. Не просто убить. Сделать это красиво. И сразу всех.

— Ну что, — прошептал я, — давайте поиграем в «загонщика».

Я сделал пару шагов назад, намеренно показывая им спину. Мутанты зашипели, ускоряясь, поднимая тучи пыли. Их было ещё много — пятнадцать? двадцать? Чёрт с ним, хватит для моего плана. Я петлял между опорами строительных лесов, обрушивая на бегу пару досок, чтобы замедлить их, но не остановить. Нужно было, чтобы вся стая шла за мной, жадно, бездумно.

Котлован показался впереди — чёрная пасть глубиной метров в пять, с торчащими из дна железными прутьями и залитыми дождевой водой лужами. Отлично. Я специально замедлился, изображая усталость, и нырнул на край котлована, остановившись у самого обрыва.

— Ну? — выкрикнул я. — Чего ждёте? ОБЕД ПОДАН!

Первые трое рванули на меня. В последний момент я использовал «Адреналиновый рывок», но в этот раз, чтобы быстро обогнуть преследующую меня стаю и нанести один, тот самый важный удар! БИНГО! Никто из мутантов не успел среагировать, а я со всей силы засадил последнему пинком прямо под зад. Они падали, не крича — только с тупым, мясным звуком удара о дно. Ударная волна сделала своё дело!

Девять. Десять. Двенадцать тел уже барахтались внизу, но я не остановился — подзывал их жестами, орал, как безумный, чтобы последние в стае рванули на меня и разделили судьбу первых. Ещё мгновение — и весь котлован был забит ими, как гниющими мешками с мясом.

Теперь — финал. Занавес!

Я метнулся к бетономешалке, сдёрнул с рычага блокировку и изо всех сил толкнул её к краю. Машина заскрипела, колёса прокрутились на пыли, но она поехала. Я разогнал её и, когда передние колёса миновали край, дёрнул клапан сброса.

Серый, густой поток вырвался с тяжёлым, влажным звуком, и полетел вниз. Мутанты взвились в панике, некоторые пытались карабкаться по стенам, но цемент шёл сплошной массой, заливая, поглощая, замуровывая их в вязкий кокон. Их движения замедлялись, рёвы превращались в приглушённые бульки, пока, наконец, в котловане не осталось ничего, кроме серой, ровной поверхности, в которой кое-где пузырился ещё живой ужас.

Я стоял, опираясь на рычаг, и смотрел, как последние пузырьки исчезают.

[ПРОТИВНИКИ УСТРАНЕНЫ: 38]
[НОВЫЙ ПАССИВНЫЙ НАВЫК: «ИНСТИНКТ ВЫЖИВАЛЬЩИКА» — повышает восприятие угроз и позволяет быстрее находить тактические преимущества в окружении]

Я выдохнул, вытирая ладонью лицо. Внутри не было ни эйфории, ни торжества — только спокойная, вязкая уверенность. Система дала мне новый инструмент, а значит, теперь у меня больше шансов пережить следующую волну.

— Ладно, — пробормотал я, глядя на ровную, залитую поверхность внизу, — посмотрим, что ты придумаешь в следующий раз.

Я отошёл от края котлована, медленно, чувствуя, как мышцы в ногах дрожат от перенапряжения. Воздух был густым от пыли и цементной крошки, оседавшей на волосы, кожу, забивавшей дыхание. Пришлось пару раз откашляться, чтобы лёгкие снова начали работать в нормальном режиме.

Вокруг — тишина. Та самая, густая, как тёплый воск, в которой даже далёкие звуки города казались вырезанными из реальности. Я сел на обломок бетонной плиты, прислонился спиной к холодной арматурине и позволил себе просто… ничего не делать.

[ИНСТИНКТ ВЫЖИВАЛЬЩИКА: АКТИВИРОВАН]
Забавно, но с активацией нового навыка я прямо физически ощущал разницу. Вроде бы всё так же: та же стройка, те же кучи мусора, тот же котлован, но теперь мой мозг, как натренированный хищник, автоматически выстраивал схемы отхода, отмечал потенциальные укрытия, запоминал места, где можно найти оружие. Ненавязчиво. На уровне фона.

— Значит, «памятные места»… — пробормотал я, уставившись на ту точку, где когда-то была школьная площадка. — Моя школа — в небытие, «место памяти» залито цементом вместе с мутантами, а чекпоинта как не было, так и нет. Отлично. Просто прекрасно.

Я прокрутил в голове последние минуты боя. Количество. Динамика. Расположение. Всё указывало на одно: стаи становятся организованнее. Эти бывшие рабочие не просто ломились вперёд, они пытались прижать меня с флангов. Если так пойдёт дальше, к четвёртому или пятому чекпоинту я получу не разрозненные группы тупых тварей, а полноценные отряды с тактикой и распределением ролей.

И ещё… Лена. Пять чекпоинтов. Пять. Я только начал, а уже вляпался в мясорубку, где каждый шаг может стать последним. Если она права, и Система выбирает точки по эмоциональной насыщенности, значит, впереди меня ждут не просто схватки. Меня ждёт весь мой личный ад, собранный по кусочкам.

Я поднялся, бросил последний взгляд на котлован. Серое, ровное зеркало цемента отражало мутное небо. Не осталось ни звука, ни запаха, ни шевеления. Казалось, что всё кончено. Но я уже знал — в этой петле ничего не кончается по-настоящему.

— Ладно, — сказал я сам себе, поправляя ремень, — ищем следующее место. И, Система… — я посмотрел в сторону пустоты, где когда-то стояла школа, — а иди ты!

Я вышел со стройки, перешагнув через проржавевший забор, и на секунду мне даже показалось, что всё закончилось. Улица встретила меня привычным мертвенным безветрием, с выцветшими афишами на стенах и редкими машинами, припаркованными так, будто владельцы ушли за хлебом… и не вернулись уже несколько лет.

Сделал пару шагов — и замер.

Гул.
Но не тот, вязкий и нарастающий, который я уже ненавидел каждой клеткой. Этот был другим. Низким. Глухим. Он не просто вибрировал в костях — он отзывался где-то в животе, как голод, как предчувствие. А через секунду гул изменился, из него прорезался рык. Нечеловеческий. Протяжный, хриплый, будто рвущий само пространство впереди.

Я сжал в руке молоток, оставшийся после боя. Металл был холодным, рукоять влажной от пота. Сердце колотилось, но не от страха — от чего-то… другого.

И вдруг понял.

Это оно. Не место — зов. Что-то внутри кричало, направляло меня вперёд, будто каждая жилка в теле знала, куда нужно идти. Я почти видел эту точку — не глазами, а каким-то внутренним зрением, как если бы невидимая нить тянулась от меня прямо туда.

— Чекпоинт… — прошептал я.

Я сделал шаг в сторону звука. Рык повторился, теперь ближе, насыщеннее, с металлическим оттенком, словно хищник скрежетал клыками о сталь. И с каждым его эхом всё внутри меня твердило одно:

Там. Следующий чекпоинт ждёт именно там.

Внезапно громкий стук в дверь разорвал тишину. Это был не просто стук, а удар кулачиной. Вика вздрогнула. Мама Люда заорала из комнаты: «Кто там?! Иди к черту!» Стук повторился ещё настойчивее, злее.

— Людкааа! Открывай, это мы! С гостинцем! — проревел хриплый мужской голос. Вика узнала его. Это был Жека, один из самых отвратительных друзей матери, с лицом, напоминающим помятую картофелину, и вечно мутными свинячьими глазками. За ним обычно следовал его злобный друг Костик, худой и костлявый, с татуировками по всему телу.

Сердце Вики упало. Это было последнее, чего ей сейчас хотелось. Люда, кряхтя и ругаясь, поплелась открывать. Дверь распахнулась, впустив волну холодного воздуха и тяжёлый шлейф перегара и пота. Вошли трое — Жека, Костик и ещё один незнакомый тип, такой же обтрёпанный и пьяный. Каждый из них нёс по бутылке дешёвого портвейна.

— Викуля! Красавица наша! — заорал Жека, увидя Вику за столом. Его мутные глаза скользнули по ней с отвратительной оценкой. — Учишься? Умничка! А ну, подвинься, место старшим освободи!

— Чего, Вика, опять за книжками сидишь? Не надоело ещё? — добавил его друг.

— Оставьте меня в покое, — тихо проговорила Вика, не поднимая глаз от тетради.

Они гурьбой ввалились на кухню, громко топая, грохнув бутылки на стол прямо поверх учебников Вики. Незнакомец с лицом, покрытым синеватыми прожилками, плюхнулся на её стул, отодвинув локтем так резко, что она едва удержалась на ногах.

— Чего торчишь тут? — буркнул Костик, его беззвучный рот искривился в гримасе. — Самовар ставь! Или закуску неси! Хозяйка, блин!

— Да нет у нас ничего! — выдохнула Вика, стараясь держать голос ровным, но внутри все сжалось в комок страха и унижения.

— Как это нет?! — возмутился Жека, уже откручивая крышку с бутылки. — Мать-то наша где? Людка! Ты что, дочку впроголодь моришь? Викуль, может, у тебя денег есть? На чипсы, а?

Он протянул жирную, грязную руку, будто ожидая, что она даст. Вика отшатнулась. Мать, тем временем, уже налила себе в гранёный стакан, ухмыляясь пьяной улыбкой.

— Не приставай к ребёнку! — буркнула она невнятно, но в её тоне не было защиты, только раздражение на помеху пьянству.

— Какой ребёнок?! — заорал незнакомец, который занял её стул. Он развалился, упёр ноги в край стола, чуть не опрокинув банку с чаем. — Баба уже! Смотреть приятно! Давай сюда, красотка, дядям поднеси! — Он хлопнул ладонью по столу рядом с бутылкой.

Жар стыда и гнева ударил Вике в лицо. Её руки задрожали. Она чувствовала себя загнанным зверьком в клетке, окружённым хищниками. Слёзы наворачивались на глаза, но она знала — заплачет, станет только хуже. Они будут смеяться. Унижать сильнее. «Помогите», — бессмысленно пронеслось в голове. Некуда бежать. Некому защитить.

Вика нащупала в кармане телефон. Это был единственный друг, который помогал ей в таких ситуациях. Она вытащила его, делая вид, что просто смотрит на время, но пальцы дрожали, набирая текст на клавиатуре. Внутри всё кричало. Она быстро вбила в поиск: «Как поставить пьяных подонков на место?!» Ответ появился мгновенно:

Основные драйверы поведения пьяных мужчин это потребность в доминировании и самоутверждении через унижение слабых. Их ключевая уязвимость это страх потери статуса перед собратьями, особенно перед лидером группы. Рекомендованная стратегия поведения «Раскол стаи».

— Выбрать самое слабое звено.

— Бить по его статусу перед лидером открыто и унизительно.

— Использовать известную информацию и слабость.

— Перевести агрессию группы на него.

— Создать угрозу для лидера через его ненадёжность.

— Сохранять ледяное спокойствие.

— Демонстрировать презрение, а не страх.

Вика моментально всё прочла. Холодная ясность накрыла панику. Костик был самый злобный, но и самый зависимый от Жеки. Она вспомнила, что на прошлой неделе Жека орал на Костика на лестничной клетке, обвиняя его в том, что тот просрал пачку сигарет, которую должен был ему принести. Костик тогда жалобно мычал, пытаясь что-то объяснить на пальцах.

Вика медленно подняла голову. Слёз не было. Её лицо стало каменным. Она опустила телефон на стол экраном вверх, будто случайно, но так, чтобы текст, если кто увидит, выглядел бы как набор букв. Она посмотрела прямо на Костика, который как раз тянулся к бутылке.

— Костик, — её голос прозвучал непривычно громко, металлически звонко в пьяном гомоне. Все невольно замолчали, удивлённые. — А где сигареты, которые ты должен был Жеке принести? Опять забыл? Или опять на своих баб потратил? — Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза с ледяным презрением. — Хотя какие бабы? Кому ты нужен, быдло? Только на водку да на сигареты клянчить.

Повисла пауза. Костик замер, его лицо исказилось от ярости и неожиданности. Он замычал что-то нечленораздельное, тыча пальцем в Вику.

— Чего?! — взревел Жека, резко поворачиваясь к Костику. Его свинячьи глазки сузились. — Это правда, Костян? Ты опять нихрена не принёс? Я тебе деньги давал на сигареты!

— Он не принёс, — чётко повторила Вика, её голос звучал как приговор. Она даже слегка усмехнулась уголком губ. — Зато бутылку себе купил. Посмотрите! А вам, как всегда, объедки принёс, потому что знает, что вы всё стерпите.

Костик вскочил, замахнулся на Вику. Но Жека был быстрее. Он врезал Костику в плечо, отшвыривая его от стола.

— Ты, тварь! — заорал Жека. — Ты мне, значит, втихаря бабки распилил?! Я тебе доверял! А ты!

— Да он всегда такой! — вставила Вика, словно подливая масла в огонь, но теперь она смотрела на Жеку с каким-то странным, почти уважительным сожалением. — Вам, Жека, надо людей надёжнее искать. А то вас же обувают, как последнего лоха. Из-за таких, как он, репутация страдает.

Жека побагровел. Его агрессия, направленная на Вику минуту назад, теперь целиком переключилась на Костика. Он набросился на него с матерными оскорблениями, тыча пальцем в лицо. Незнакомец неуверенно встал, пытаясь их растащить. Люда тупо смотрела на разборку, забыв про стакан.

Вика стояла неподвижно. Внутри всё дрожало от адреналина и ужаса перед тем, что она натворила. Но внешне нужно было демонстрировать лёд. Она видела, как Костик, рыча и мыча, пытается отбиться, как Жека орёт, как незнакомец мечется. Её слова сработали. Они, как яд, попали в самую слабую точку стаи — в зависть, подозрительность и страх потерять лицо перед авторитетом.

— Пошли отсюда! — рявкнул Жека, толкая Костика к двери. — Чтоб духу твоего тут не было, предатель! И бутылку свою забери! На помойке будешь пить!

Незнакомец, бросив жалкий взгляд на Люду и Вику, поспешил за ними. Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

В квартире воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Люды и гудением холодильника. Люда тупо посмотрела на Вику, на опустевший стол, на бутылку, оставленную Костиком. Потом невнятно выругалась и, шатаясь, поплелась обратно к телевизору, доливая себе в стакан.

Вика медленно опустилась на стул и взяла телефон. В ушах всё ещё стоял её собственный голос — холодный, жестокий, полный ядовитого презрения. Она посмотрела на свои руки, которые дрожали.

Алкаши ушли, но надолго ли… Опять помог телефон, который дал оружие для борьбы. Она воспользовалась им безжалостно и выиграла эту схватку, но победа не принесла облегчения. Осталось лишь ощущение липкой, тёмной грязи на душе и странное, щемящее грудь чувство, что граница стала ещё тоньше. Тонкая грань, отделяющая её от чего-то по настоящему страшного и безнадёжного. Нужно было разработать план побега, чтобы закончить этот каждодневный ужас.

Читать книгу "Манипулятор" полностью бесплатно >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

- Это было необходимо. Проверка. Я должна была убедиться, что ты не часть петли.

- А того, что я не превратился в зомби и не стал с шипением бросаться тебе на лицо - было недостаточно? Серьёзно?

- Я здесь слишком долго. И видела слишком многое. Иногда петля адаптируется. Создаёт ложные сигналы, копии. Иногда - людей.

Я замолчал. Потому что… а ведь действительно. Если она тут год, то, может, я и сам… подделка? Хотя нет. Боль настоящая. Страх - настоящий. И злость - тоже. Даже слишком настоящая. Да и, чёрт возьми, я же не такой скучный, чтобы быть искусственным. Помню, как попросил ЧатТПГ придумать несколько анекдотов для посиделок с коллегами, а когда их рассказал, на меня еще месяц косо смотрели…

- Ладно, - пробормотал я, потерев виски. - Теперь об этом. Ты сказала, что находишься в петле год. Я же здесь - всего месяц. Но мы каким-то образом встретились. Это что, новый баг? Или сбой? И ещё... этот камень. Что это вообще было?

Лена чуть наклонила голову, её пальцы стучали по кружке с каким-то мерзким зелёным чаем. Потом она заговорила, не глядя на меня:

- Год назад. Была поздняя осень. Я ехала домой с работы. Всё было... плохо. Очень плохо. Ощущение, что всё трещит по швам. Уволили. Родители... ушли почти одновременно. Парень сбежал, оставив записку, что не готов к серьёзным отношениям. Было ощущение, что я растворяюсь. Что даже смерть - это уже не трагедия, а, скорее, способ сбросить давление. Я зажала педаль газа и направила машину в дерево. Видела, как оно приближается, как фары выхватывают его кору, как воздух становится плотным... И в этот момент, буквально за несколько секунд до удара, появилось уведомление. [Попытка 1: АКТИВИРОВАНА.]

Она замолчала. Я не перебивал

- Я выжила. Шатаясь, с рассечённым лбом, с пальцами, дрожащими так, будто по ним пустили ток, выбралась наружу. А дальше… всё пошло, как в бреду. Помню, как пешком добралась до дома. Тогда я не обратила на это внимания, но по пути не встретила ни одного человека. Приняла душ, хотела заснуть, но внутри было какое-то странно чувство, будто чей-то голос кричал: БЕГИ! Я не знала от кого, но ноги сами вели меня прочь из дома. Было ощущение, что всё вокруг меня меняется. Но не сразу. Медленно. Как будто кто-то разворачивал реальность, пласт за пластом.

Она вздохнула. Тихо, с паузой.

- Я пробежала несколько километров, пока силы окончательно не оставили меня. Впереди было кафе с вывеской «24/7». Мне нужно было место, чтобы отдохнуть, я зашла. На полу - труп женщины. Я сначала подумала, что она просто упала. А потом она зашевелилась. Неестественно, будто внутри неё двигалось что-то чужое. Я не могла отвести взгляд, тело оцепенело, даже закричать не получилось. Она встала, а потом резко бросилась на меня, а дальше… попытка 2… активирована…

Лена подняла взгляд. В глазах не было ни ужаса, ни отрешённости - только усталость, слепленная с памятью, словно засохшая кровь на бинтах.

- Потом пошли дни повторов, каждый раз я возвращалась в момент аварии. Я умирала. То от когтей мутантов, то от сущности, то из-за глупых ошибок. И каждый раз, до того, как смерть приходила, я слышала гул.

Я напрягся. Стоило только услышать про этот мерзкий гул, как внутри всё сжалось.

- Значит, она и за тобой охотится…

Лена кивнула.

- Да. Сначала гул был лёгкий, как гудение трансформатора. Едва уловимое. Он всегда появлялся за несколько минут до того, как появлялась... она. Или он. Или оно. Сущность. Ты не видишь её сразу. Сначала гул. Потом тень. Потом искажение. Воздух становится плотнее. Звук - вязким, как патока. Цвета - тускнеют.

Я прикрыл глаза. Пытаясь переварить всё это - нет, даже не переварить, а хотя бы выделить в мозге место, в котором этот новый пласт реальности может уместиться. Я вспомнил свой гул.

- Значит, - я медленно разлепил губы, - эта тварь… эта сущность. Она, как триггер?

Лена пожала плечами.

Я провёл рукой по лицу. Всё тело ныло - от информации, от перегрузки, от попытки собрать из этого пазла хоть какую-то чёткую картину. Но он упрямо складывался в абстрактное искусство…

И всё же, в этом была логика. Жестокая, чуждая человеческой, но логика. Если гул - сигнал, а сущность - средство возврата, то, может, мы действительно всего лишь переменные в алгоритме? А смерть - триггер?

- Лена, - медленно выдохнул я, - сколько раз ты умирала?

Она посмотрела в сторону. И ответила без пафоса. Просто тихо, почти шёпотом.

- Сейчас у меня 607 попытка…

- Подожди... - я приподнялся, осмотревшись вокруг. - То есть... получается, сущностей несколько?

Лена ответила не сразу - как будто взвешивала каждое слово, боясь, что знание само по себе может навлечь беду.

- Их... много, и они не одинаковые. Иногда - дым. Иногда - тень. Иногда... они принимают облик кого-то знакомого. Я видела одну в теле моей матери. Слышала, как она звала меня по имени.

- Но ты же… или мы… уничтожили одну из этих сущностей. И сразу после этого запустился Чекпоинт. - Я мотнул головой, оглядывая обстановку, словно ища подвоха среди висящих на кухне полотенец и полупустой кружки на столе. - Да и сейчас... мы просто сидим тут, на кухне. Вокруг обычные люди, за окном - солнце, и даже гул этот сраный, не слышен!

Лена молча смотрела на меня, будто взвешивая: насколько глубоко я вообще погрузился в это дерьмо, и есть ли смысл открывать мне следующую страницу.

- Чекпоинт - это всего лишь контрольная точка, - наконец сказала она, голосом ровным, почти нейтральным. - У тебя сейчас первый, да?

Я молча кивнул, чуть опустив голову. Первый. И уже ощущение, будто меня таскают по кругу, как дохлого кота по мокрому асфальту.

- У меня уже пятый, - спокойно продолжила она. - Не знаю, заметил ты или нет, но после каждого чекпоинта твари становятся сильнее.

- Не только заметил… но и прочувствовал всем телом, - пробормотал я, проводя пальцами по лице, недавно залитому кислотой. - Особенно их кислотный поцелуй. Местный способ обнимашек.

Лена даже не улыбнулась.

- До встречи с тобой я верила, что где-то есть финальная точка. Что стоит дойти до нужного чекпоинта, победить нужное количество сущностей, и система… отпустит. Освободит. Перезапустит. Или, чёрт побери, хотя бы объяснит, за что весь этот театр.

Она сделала паузу. В этот момент скрипнула труба под раковиной, словно подчеркивая напряжение.

- Но если ты… если ты появился здесь позже, чем я, но находишься всё ещё в первом цикле… Это ломает все мои представления. Всё, что я успела выстроить. Всё, что мне удалось выяснить. - Она встала, подошла к своему рюкзаку, расстегнула молнию и вытащила несколько камней. Они были размером с ладонь, тёмные, с трещинами, в которых медленно пульсировало мягкое синеватое свечение. - Эти штуки остаются после того, как ты уничтожаешь сущность. Я их собираю. Они… реагируют. На что-то. В основном - на мутантов. Начинают слегка вибрировать. Иногда - светятся.

Она положила один из камней на стол, и тот тихо задрожал, будто в нем билось сердце. Или что-то его имитировало.

- Когда я приближалась к больнице… они сбесились. Все сразу. - Она показала, как тряслись камни в её ладонях. - И тогда я поняла, что что-то происходит. Я пробралась внутрь. Осторожно. Тихо. Подозревая, что вот-вот всё схлопнется. И тогда я увидела тебя. Сначала подумала, что ты - просто новый элемент петли. Один из тех, кто, стоит мне приблизиться, начинает мутацию. Но… потом я увидела, как сущность охотится на тебя.

Я не знал, что ответить. Мысли в голове крутились, как ошалевшие осы, и каждая жалила в отдельное место. Но ничего не складывалось в полноценную картину. И всё это - на фоне реальности, которая с каждой попыткой становилась всё опасней…

И тут - гул.

Он ворвался в комнату, как сирена в морг - сперва тихий, вибрационный, почти неуловимый, как фон. Но уже через пару секунд стал ощущаться в костях, в зубах, в лёгких. Давление поднималось, словно в меня вживляли компрессор.

- Начинается, - коротко сказала Лена. Она уже застёгивала рюкзак и накидывала куртку. - Мне нужно бежать.

- Что?! - Я вскочил. - Но мы же справились в прошлый раз! Мы можем просто ещё раз всадить в эту хрень заряд!

- Не выйдет. Сейчас она слишком сильна. Ты сам видел, что происходит после чекпоинтов. Это прогрессия. Усиление. И если я останусь, не выдержу. Ни оружие, ни стены не помогут.

- Да, но я… как мне найти свой следующий чекпоинт?!

Она уже стояла у двери. Повернулась на ходу, тень от неё вытянулась вдоль пола, как клеймо.

- Памятные места! - крикнула она. - Места, которые значат для тебя больше, чем просто координаты! Где ты что-то потерял, что-то начал… или кого-то встретил. Они связаны с тобой. С твоей линией! Именно в них система оставляет точки фиксации!

Я сорвался с места, хотел броситься за ней, но гул… усилился. До предела. До состояния, когда ты не просто слышишь его - ты разрываешься от него изнутри. Голова зазвенела, глаза были готовы вылезти из орбит, из ушей потекла кровь. Я упал на пол, вцепившись в деревянный край стола, ногти впивались в его лак, а позвоночник выгнулся в дугу, как у человека, который испытывает на себе метаморфозу Чужого.

И в следующую секунду…

…всё исчезло.

[ПОПЫТКА 103: АКТИВИРОВАНА]
[ЛОКАЦИЯ: Чекпоинт 1]

Я вновь оказался здесь. Тот же коридор, та же серая плитка под ногами, облупленные стены с разводами сырости, знакомый запах пыли, йода и чего-то древнего, прелого, навсегда въевшегося в бетон - и всё это уже не вызывало паники или раздражения, только усталость. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РАБОТУ! Снова…

Я не пошёл вперёд. Не рванул, не побежал спасать остатки своей жизни. Нет. Я просто… сел у стены, прижавшись к прохладной плитке затылком, будто в надежде, что температура бетона хоть как-то остудит пульсирующую за грудиной тревогу.

- Памятные места... - пробормотал я вполголоса, будто пытаясь вслух привязать слова к реальности, - места, которые имеют значение. Значение для меня.

Что это вообще может значить? Места силы? Психологической точки отсчёта? Или Система работает на основе эмоционального резонанса - как будто каждая вспышка чувств, каждый эпизод боли, радости, потери или отчаяния оставляет в мире что-то вроде следа. Как если бы ты прожёг дыру в плёнке - и теперь там можно зацепиться, вставить якорь, точку перезапуска.

Если это действительно так... тогда, может, Чекпоинты - это не награда за продвижение, не уровень в игре, не милость Системы. А просто побочный эффект твоего внутреннего надлома. Каждая сильная эмоция, каждый момент, в который ты действительно не знал, как жить дальше - мог оставить шрам, заметный только для неё, этой чертовой петли. Как гвоздь в дорожной резине: маленький, но фатальный. И именно туда она возвращает тебя, потому что только там ты по-настоящему... реальный?

Лена сказала, что у неё уже пять чекпоинтов. Пять таких мест. Пять моментов, где она была сломлена настолько, что сама реальность решила - здесь её можно зафиксировать.

Я попытался перебрать в памяти, какие места были значимы для меня. Не с точки зрения логики, не как «удобный пункт назначения», а эмоционально. Где я в последний раз кричал в пустоту? Где чувствовал, что всё кончено? Где умирал… и при этом оставался жив?

На ум сразу пришло одно место – площадка за школой. Именно там я впервые испытал… И тут я услышал шаги.

Не сразу - сначала был только глухой звук, как будто по кафельному полу тянули мешок с костями. Потом - ещё один. Второй. С другого конца.

Они шли неспешно, будто знали, что время - на их стороне, что их не интересует результат, потому что он уже предрешён. Один тянул за собой раздутую ногу, оставляя на плитке жирные следы, как будто сапожище был пропитан каким-то липким маслом. Второй держал голову неровно, под углом, словно шея у него была сломана, но это, похоже, никак не мешало ему двигаться - только придавало ещё более жуткий вид.

И всё бы ничего - я бы уже начал суетиться, перебирать варианты: бросок к ближайшей двери, манёвр через стойку медсестры, побег с заманиванием за угол и резкий контрудар... Но тут я заметил кое-что, что в корне изменило расклад.

Из уголков их пастей медленно, вязко тянулись тонкие струйки жёлто-зелёной слизи. Кислота. Та самая, что жгла мне лицо, ту самую, что оставляла чёрные кратеры на коже, та самая, от которой всё внутри сокращалось, потому что в прошлый раз я почувствовал, как умираю именно внутренне.

И вот тут, среди паники, разгорелся огонёк.

- Знаете, - пробормотал я себе под нос, медленно поднимаясь, - только сейчас вдруг вспомнил старое кино про ковбоев…

Я вышел в центр коридора, встал между ними, вытянул руки в стороны, медленно, театрально, будто был на съёмках вестерна, а не в цикличном аду. Мутанты приближались с разных сторон, и на секунду мне даже показалось, что они понимают, что я делаю. Или, может, просто реагируют на движение.

- Там, в финале, главный герой сделал один трюк. Простой, безумно простой… но смелый. И чёртовски точный, - я улыбнулся, чуть склонив голову, - Эй! Вы меня слышите, слюнявые ублюдки?

Пальцы сложились в форму пистолетов, я резко повёл руками в стороны, будто «стрелял» из воображаемого револьвера, и замер, держа воображаемую прицельную линию ровно по их уродливым мордам.

И они отреагировали.

Медленно, с неестественной синхронностью, их рты приоткрылись, как клапаны биологических орудий, обнажая зубы, покрытые слизью, и чёрную полость глотки. Я знал, что сейчас произойдёт - они плюнут, как в прошлый раз. В этот раз одновременно. Проблема в том, что я стоял точно между ними. Но это была не проблема. Это было решение.

В момент, когда их шеи рванулись вперёд, когда я уже почти видел, как под давлением воздух выталкивает ядовитую жижу, я оттолкнулся от пола и резко ушёл в сторону, прижавшись к стене. Звук шипения, вспышка, и вопль. Точнее - два. Один гортанный, вывернутый изнутри. Второй - срывающийся на визг.

Я оттолкнулся от стены, и на плитке передо мной корчились два тела. Полуобугленные, жадно дёргающие конечностями, будто сами не понимали, что случилось. Один пытался ползти, оставляя за собой длинный кроваво-кислотный след. Второй уже просто содрогался в предсмертных судорогах, грудная клетка у него лопнула - не выдержала нагрузки, слишком много повреждений, слишком быстро.

Спустя ещё несколько секунд - они затихли.

[ПРОТИВНИКИ УСТРАНЕНЫ: 9]
[Бонус к физической силе: +1%]
[Бонус к скорости реакций: +1.3%]

Я отряхнул ладони от пыли и осколков, подошёл к ближайшему мутанту. Его тело уже начинало тлеть. Я не стал брезговать - пнул его носком ботинка, проверяя на движение. Без реакции.

- Не только вы становитесь опасней, - гордо произнес я.

Я почувствовал, как внутри разливается знакомое ощущение - не эйфория и не гордость, а скорее устойчивая решимость. Мой организм запомнил этот бой, мышцы запомнили тайминг, а мозг превратил это в тактику. И в следующий раз я буду быстрее. Сильнее. Жёстче

- А теперь пора бы навестить свою старую школу!

Она быстро набрала самое необходимое, взяла буханку серого хлеба и пакет молока, которое хотя бы давало ощущение сытости, дешёвую пачку макарон и маленькую банку тушёнки — роскошь, на которую она решилась, думая о теплом ужине. Вика подошла к кассе, где за прилавком с отсутствующим видом переставлял пачки сигарет мужчина лет сорока. На бейджике у него было криво написано: «Сергей Петрович». Его лицо было сильно уставшим, с глубокими морщинами у глаз. Он едва взглянул на неё.

Кассир провёл товары. Цифры на экране замерцали, как обвинение, — пятьсот рублей пятьдесят копеек. Вика достала деньги и пересчитала. У неё было лишь четыреста рублей. Разница в жалкие сто рублей пятьдесят копеек казалась пропастью. В сердце ёкнуло.

— Мало, девочка, — буркнул Сергей Петрович, уже забирая банку с тушёнкой, чтобы её убрать.

Паника, острая и знакомая, сжала горло. Отдать тушёнку? Или молоко? Остаться совсем без еды? Мысль о возвращении в холодную квартиру с вечно пьяной матерью и пустым желудком была невыносима. И тогда внутри что-то щёлкнуло. Не страх, а холодный, острый осколок понимания. Нужно что-то сделать. Сказать что-то. Заставить его.

Она замерла, глядя на продавца. Её мозг лихорадочно искал выход, слова, интонацию. Она видела его усталость, его отстранённость. Как до него достучаться? Как разжалобить? Как… сыграть?

— Сергей Петрович… — голос её дрогнул сам по себе, но Вика тут же усилила эту дрожь, сделала её тоньше, жалобнее. — Пожалуйста… Я… я не рассчитала. У меня мама… больная. Дома совсем ничего нет. Можно… я потом принесу? Завтра? Я живу рядом…

Она приложила все усилия, чтобы глаза стали огромными, влажными. Сжала губы, изображая борьбу со слезами. Она видела, как он напрягся, а его взгляд скользнул по её поношенной куртке и стареньким джинсам. В его глазах мелькнуло что-то — раздражение? Нет… скорее, усталое нежелание иметь дело с проблемой. Но не сочувствие. Не то.

— Не положено, — отрезал он, уже убирая банку. — Правила.

Отчаяние накатило с новой силой. Вика почувствовала, что вот-вот сорвётся и заплачет по-настоящему. Её рука судорожно полезла в карман за телефоном. Может, позвонить кому? А кому? Никого. Абсурдная мысль. Она просто машинально вытащила телефон, чтобы чем-то занять дрожащие руки, глядя на убираемую банку тушёнки.

— Щас, — сказала Вика и быстро вбила запрос в телефоне: «Мужик, сорок лет, продавец, у меня не хватает денег на продукты, что делать?» Телефон мгновенно выдал несколько вариантов:

Используйте технику дефицита: «Это последняя пачка, да?» Апеллируйте к справедливости: «Обычно у вас было дешевле!» Создайте чувство срочности: «Мне очень нужно, это подарок!» Проявите симпатию: «У вас такой красивый бейджик!»

Вика сглотнула и посмотрела на продавца. Тот уже начинал терять терпение.

— Простите, — начала Вика, стараясь звучать как можно искреннее. — У вас это… последняя банка тушёнки? Я специально за ней шла.

Продавец нахмурился:

— Нет, не последняя.

— А, понятно… — Вика сделала паузу. — Просто обычно у вас был другой, более выгодный ценник.

Продавец что-то пробурчал себе под нос и начал пересчитывать товар.

— Ладно, — наконец сказал он. — Скидываю вам сто рублей. Только не говорите управляющему.

Вика едва сдержала победную улыбку. Она быстро расплатилась и выскочила из магазина.

«Работает!» — подпрыгнула от радости она, открывая телефон и добавляя новый пункт в заметки: «Техника дефицита и апелляция к справедливости работает — скидка сто рублей».

На следующий день она зашла в другой магазин. На этот раз не хватало триста рублей на новую помаду. Вика уже знала, что делать.

— Ой, какая у вас красивая новая форма! — сказала она продавщице-консультанту. — И бейджик такой стильный.

Девушка зарделась от комплимента:

— Спасибо! Выбрали что-то?

— Да, вот эту помаду. Только знаете… — Вика сделала паузу. — Это подарок для моей учительницы, а у меня сегодня день рождения, и я копила на него целый месяц.

Продавщица посмотрела на ценник:

— О, давайте я вам сделаю скидку как постоянному клиенту.

Вика едва не подпрыгнула от радости. Она поблагодарила продавщицу, а для себя отметила: «Техника симпатии плюс срочность работает — скидка триста рублей!»

Подходя к квартире, она ощутила невероятный прилив сил и энергии. «Однажды я стану богатой, очень богатой, неприлично богатой — и покажу им всем!» — сказала она, сделав шаг в пропахшую перегаром прихожую. Остановилась, сделала глубокий вдох и резко выдохнула. Стало чутка легче. Всё это надо было как-то пережить…

Читать книгу "Манипулятор" полностью бесплатно

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)