Как, откуда он появился - Аркадий Валерьевич уже и не вспомнил бы при самом большом желании. Может, родители подарили, может - бабушка. Сколько лет-то прошло?
Чего Аркадий Валерьевич точно никогда не забудет - это пронзительного писка будильника, верещащего по утрам, будящего парня в школу. Не было для юного Кеши ничего более ненавистного, чем этот писк! Словно тысяча кошек, попав в Преисподнюю, искупавшись в котле с кипящей смолой, умоляли Сатану повторно прикончить их, дабы прекратить страдания. Если этот будильник поставить на полночь и унести на кладбище - зомби-апокалипсис гарантирован! Даже мертвые из могил повскакивают и начнут собираться кто на завод, на работу, кто в очередь в собес - смотря в какой момент жизни их настигла неотвратимая смерть.
Да, сегодня многим непонятно, зачем иметь дома будильник, когда в современной квартире часы светятся на каждом утюге, да и просыпаться лучше по сигналу телефона, но тогда время было дремучее. ХХ век, чего вы хотите? Тогда, чтобы в школу попасть, нужно было сперва изловить мамонта, оседлать его, а уж потом ехать на нем в школу. Да и сама дорога в школу была полна препятствий и опасностей. Там - реки из лавы, тут - голодные тиранозавры, здесь - плотоядные цветы. Дисциплины в школе преподавали соответствующие - изготовление каменных топоров, рисование на стенах пещер, шитье одежды из шкур. Это сегодня курьер что угодно на дом доставит, хоть окорок трицератопса, а тогда, в каменном веке, приходилось самому крутиться, самому ножками бегать. Не, кто не жил в древности, тот не поймет. И объяснять бесполезно.
Когда Кеша поступил в институт - забрал будильник с собой в общагу. И еще пять лет китайские часы исправно тикали и такали, отсчитывая время, и пиликали по утрам, пробуждая весь блок. Механизм, лишенный души и сострадания, как Терминатор! Его нельзя купить, с ним нельзя договориться. Будильнику абсолютно безразлично, кому к первой паре, кому - ко второй, а кто и вовсе прогулять собирался. Будильник будил всех и остановить его могла лишь смерть или опущенная пипка.
После института Аркаша уже купил свой первый мобильный телефон и надобность в будильнике как-то пропала. Будильник только звонил сам, но не мог позвонить другу, отправить СМС девушке. Польза пластиковой коробочки начала сходить на нет.
Хотя будильник продолжал скитаться, оставаясь неизменным спутником человека. В первую съемную квартиру, куда он въехал, женившись. В первую ипотечную квартиру, куда семья перебралась, готовясь завести детей. И уже в загородный дом.
Кеша, Аркаша, просто Аркадий и Аркадий Валерьевич - каждый бережно упаковывал будильник, перематывал его пупырчатой пленкой, перевозил на новое местожительства и непременно ставил на тумбочку у кровати.
Зачем? Сложно сказать... привычка? Ритуал? Аркадий Валерьевич не задумывался об этом. Просто забирал часы с собой. Будильник давно уже разучился звонить, стрелки не желали светиться в темноте - краска отработала свой ресурс. Признаться, он и время показывал очень примерно, отставая на четверть часа каждый месяц. Да, крышка от отделения с батарейкой тоже потерялась. Но Аркадий Валерьевич продолжал прилежно менять элементы питания, подводить отстающие стрелки и протирать от пыли помутневший с годами прозрачный пластик, закрывающий циферблат.
Будильник превратился в некую бесполезную вещицу типа статуэтки. Лишь с той разницей, что он не хранил безмолвие, а тикал в ночной тиши, пытаясь отсчитывать время, наполняя спальню ритмичным и успокаивающим:
С каждым годом эти "тики-таки" становились все более натужными. Чувствовалось, что трудяга устал, что ему пора на заслуженный отдых. Еще бы! Отработать более тридцати лет! Да будильники столько и не живут! И этот, можно говорить с большой уверенностью, тикал-такал из последних сил. В каждом щелчке стрелок слышался предсмертный вздох умирающего, готового уйти из жизни, но уйти достойно, без сожалений. Он достаточно повидал на своем веку, достаточно сделал. И мог покинуть этот мир без зазрения совести, с чувством исполненного долга.
- Пожалей старика, убери его в кладовую, - увещала Аркадия Валерьевича супруга. - Сколько можно его мучить?
- Нет, Настена, - отказывался глава семьи. - Всю жизнь стоял в спальне - пусть и дальше стоит...
Он и стоял. И размеренно вздыхал, отсчитывая время:
У мужчины даже возник определенный интерес - сколько еще проработает будильник, прежде чем загнется собственной смертью? Только тогда он был готов избавиться от часов, когда стрелки замрут навеки, и ничто их не оживит - ни новая батарейка, ни похлопывания по корпусу, ни крепкое слово.
Неизвестно, когда наступил бы этот день - будильник упорно не сдавался, словно принял пари и пытался пережить своего хозяина. Но причиной его безвременной гибели именно хозяин и послужил.
Как-то утром, вытирая пыль с тумбочки, Аркадий Валерьевич неуклюже махнул рукой... и на тебе!
Будильник кубарем покатился по полу, на ходу избавляясь от шестеренок с такой же прытью, с какой невеста избавляется от подвенечного платья в первую брачную ночь. Казалось, он был рад избавиться от постылой ноши, от своей однообразной работы - тикать-такать изо дня в день, переставляя стрелки, становящиеся все более и более тяжелыми для изношенного механизма. Казалось, он испытывал облегчения, сбрасывая многолетнюю ношу.
- Японский городовой! - выругался хозяин, бросившись собирать раскатившиеся по ламинату шестеренки.
Он переставлял конструктор и так, и этак, пытаясь запихнуть механизм в корпус, но безуспешно. Долгая и почтенная жизнь закончилась одномоментное и бесславно. Возможно, жена была права и стоило убрать будильник куда-нибудь в коробку, оставив пациента пребывать в состоянии перманентной комы, но... но судьба распорядилась иначе.
Печально вздохнув, Аркадий Валерьевич сгреб детали престарелого агрегата и высыпал в мусорное ведро. Вот и все. Спи спокойно, пластиковый герой! А после, хотя врачи и запретили, помянул почившего стопкой.
Настя заметила пропажу не сразу. Только поздно вечером, когда супруги ложились спать, она неожиданно произнесла:
- Нет, определенно, чего-то не хватает!
- Угу, - повторил Аркадий.
- Как-то слишком тихо... - догадалась Настя. - Куда ты будильник дел?
Привычные "тики-таки", неизменно сопровождавшие семью не один десяток лет, пропали. Раньше, когда часы щелкали каждую ночь, они были совершенно незаметны. Они были чем-то естественным, чем-то само собой разумеющимся. Бесполезным, как аппендикс, но, раз он есть, то, стало быть, в нем есть и какой-то смысл. И хотелось бы, чтобы он и дальше находился на своем месте, а не отправился в отходы, откромсанный холодным металлом скальпеля хирурга.
- Тут такое дело... - протянул Аркадий.
И коротко поведал жене и без того не особо длинную историю гибели будильника.
- Жалко, - согласилась Настя. - Но пора ему уже было...
- Да не расстраивайся ты так! Хочешь - новый будильник купим?
- А смысл? - пожал плечами супруг. - Я этот-то держал больше из-за привычки, чем он в самом деле нужен. Печально, конечно, что так вышло, но... права ты - пора ему уже было. Или в почетную отставку, или вот так вот...
- Да, выключай свет и спать.
Настя заснула почти сразу, а Аркадий долго ворочался в неестественной и непривычной тишине. Ему тоже сильно недоставало этого ритмичного "тика-така". Успокаивающего и убаюкивающего, ставшего неизменным спутником на долгие годы. Пожалуй, будильник можно было назвать членом семьи.
Кое-как устроившись поудобнее, глава семьи начал погружаться в сон и в темноте ему чудилось:
Утром он проснулся вопреки обыкновению поздно. Из приоткрытой двери доносился звон тарелок и запах яичницы с беконом. Потянувшись, хрустнув суставами, Аркадий Валерьевич спустился на первый этаж, где жена хлопотала по кухне.
- Горазд ты спать! - покачала головой Настя, подавая на стол.
- Да как-то... непривычно тихо было, - признался мужчина. - Еле уснул!
- А мне, ты не поверишь, сегодня ночью "тики-таки" снились, - шепотом произнесла супруга.
- Мне тоже, - кивнул мужчина. - Только я не уверен, что снились... точно перед сном слышал, как будильник тикает! Потому и уснул!
- Это были фантомные "тики-таки", - предположила жена.
- Ну как у ампутантов болит ампутированная конечность - вот так и нам кажется, будто будильник тикает! Или призрак будильника остался в доме и не хочет уходить...
- Ха! Призрак! - рассмеялся хозяин.
Этой ночью Аркадий Валерьевич снова долго не мог уснуть. Тишина давила. Без знакомых "тиков-таков" спальня была что кофе без кофеина, что автомобиль без бензобака. Вроде как, все есть, все на месте, но чего-то не хватает.
И вновь, перед тем, как провалиться в грезы, мужчина явственно услышал:
Встрепенувшись, он навострил уши. Определенно, в комнате что-то тикало! Но что могло тикать, когда тикать уже ничего не может? Аркадий даже провел рукой по тумбочке, чтобы удостовериться что будильника на ней больше нет. Его и не было. Но и этот звук, эти знакомые "тики-таки" с чем-то спутать он не мог!
Потянувшись к ночнику, глава семьи включил свет и прищурился, успев привыкнуть к темноте. Часов на тумбочке как не было, так и нет! И не могло быть! Собственно, и тиканье пропало!
Похоже, Настя права, и это - в самом деле фантомные "тики-таки".
Вернув щелчком выключателя сумрак в спальню, мужчина повернулся к жене и задремал, успокоенный тихим:
Больше супруги не возвращались к этому вопросу. Хотя Аркадий точно был уверен, что Настя тоже продолжает слышать "тики-таки" по ночам. Равно как и в том, что она знает, что и он их слышит. Ну тикает себе в темноте - и пусть себе тикает. Так даже лучше, чем если б не тикало. Привычнее как-то. Уютнее, чем без "тиков-таков".
Так прошло около года. Может, чуть меньше, или чуть дольше. В спальне ничего не изменилось, кроме того, что глава семьи начал засыпать без переворотов по десять раз, едва закрыв глаза и заслышав:
Был ничем не примечательный вечер, такой же, как и все прочие. Привычная тишина при свете ламп, привычное тиканье во тьме. Супруги уснули под неизменные "тики-таки".
Но проспали недолго. Размеренное "тик-так" взорвалось диким писком. Писком, который Аркадий Валерьевич узнал бы где угодно и когда угодно. Тем самым писком, каким пищал старый будильник еще в своей молодости, пока еще умел пищать. Тем самым писком, способным поднять мертвых из могил и призвать Ктулху. Писком, который он не слышал, по меньшей мере, четверть века!
Оба резко вскочили с кровати... и сразу почувствовали вонючий, удушливый запах гари. Через щель под дверью комнату заполнял смрадный дым, освещаемый сполохами пламени.
Подбежав к выходу, мужчина рванул на себя дверь и сразу захлопнул обратно. Коридор уже был объят огнем и языки пламени, благодаря за устраненное препятствие, жадно лизнули ламинат спальни.
- Матушки! - заверещала Настя. - Батюшки! Горим!
- К окну! - быстро сориентировался Аркадий.
Сорвав занавески, он распахнул створку и высунулся наружу. До крыши веранды - всего ничего, а там уже и до земли рукой подать.
Схватив в охапку жену, пытающуюся набрать номер в телефоне, глава семейства перекинул ее через подоконник и выпрыгнул сам. Ночь освещало зарево огня. Полыхал весь дом, от первого этажа и до конькового бруса. Вовремя они проснулись! Еще бы чуть - и все, пиши пропало!
Ругаясь сквозь зубы, переступая босыми ступнями по горячему профнастилу, мужчина добрался до края ската. Эх, в молодости он бы спрыгнул - и не поморщился, сейчас - другое дело...
- Помогите! - кричала супруга. - Горим!
Поставив ее на ноги, Аркадий Валерьевич, собравшись с духом, сиганул вниз и болезненно крякнул, почувствовав боль в колене. Но отвлекаться на травму не было времени.
- Прыгай! - потребовал он, повернувшись к Насте.
- Не бойся, родная! Я тебя поймаю!
Зажмурив глаза, с громким визгом женщина свалилась с крыши в протянутые супругом руки. Он только еще раз крякнул, когда хрустнуло плечо. Нет, тогда, в первую брачную ночь, когда жених перешагивал с невестой на руках через порог, она была легче!
Дом пылал уже вовсю, дом уже не спасти. Повезло, что сами спаслись.
Стерев сажу с лица, Аркадий поцеловал плачущую Настю.
- Все, родная, все. Успокойся, все хорошо.
- Скажи... ты тоже это слышал? Писк будильника?
- Да, - кивнул муж, немного подумав. - Если б не будильник - вовсе не проснулся бы...
- Да ничего не было бы! Угорели бы - вот что было бы!
Издалека донесся визг пожарной сирены, над крышами домов мерцали синие отблески мигалки.
Тушить было уже нечего. От дома остались одни кирпичные стены, почерневшие от копоти и потрескавшиеся от жара пламени, да груда угольков внутри. Могло бы быть и хуже, хуже и было б, если б не трель почившего будильника.
Получив страховку, супруги отстроили новый дом. Еще больше, еще лучше. Все там было - бассейн, веранда, большая гостиная, чтобы собираться с детьми и внуками на прадниках.
Впрочем... впрочем, кое-чего не было. Уже не было столь родного, уютного и привычного звука в спальне:
