Снежка и Манера, отвесив челюсти, наблюдали, как лихо я сдёргиваю рукавицы и куртку.

- Поль, ты чего это? – спросила Снежка, когда я согнулась над ботинками.

Вот что было плохо в этой классной во всех других отношениях грубой обувке, так это процесс снимания-напяливания.

- Во мне проснулся хулиган, - громким шёпотом сообщила я.

Снежка засмеялась.

- А есть ты хочешь? – поинтересовалась она.

- Не особо, - призналась я. – Но я чту ритуалы!

Манера покачала головой.

- Гаймуратова, так идут вразнос…

- Отлично! – обрадовалась я. – Отнесёте мешок с моими кусками по указанному адресу.

Снежка снова засмеялась и выдала мне очень драные кеды вместо тапок.

- Пошли, - сказала она. – Собираемся у мальчишек. У них места побольше.

- Классная вещь, - похвалила я кеды.

Они были велики мне на пару размеров. Манера продолжала смотреть на меня квадратными глазами и я скопировала её тупой вид. Манька тряхнула головой и тоже засмеялась.

В комнате у мальчишек я тут же через весь уже накрытый стол полезла с шумными благодарностями к Вовке. Баринов прибалдел, но сходу оценил балаган и через каждые пять минут стал вставлять в свою речь фразу, что у него «адюльтер с Полькой». Публика каждый почему-то раз дико веселилась. Но мне надоело разе примерно на четвёртом. Я приземлилась на свободный стул.

- Гаймуратова, - сказал Вовка, - признайся, первый раз в жизни сегодня списывала?

- Второй, - сказала я. – Первый раз был, когда у меня ещё не было нынешнего мобильника, и вместо того, чтобы сфоткать расписание с доски объявлений, я его списывала от руки.

За столом снова заржали.

- Народ! – объявил Вовка. – К концу предпоследней сессии перед самыми госами мадам Гаймуратова научилась-таки списывать на экзаменах. По-моему, за это надо выпить.

Его поддержали. И понеслось! Мне по-прежнему не хотелось есть, и алкоголь я принимала с большой осторожностью. Зато весь остальной народ расслаблялся по полной программе. В какой-то момент Лёшку Малешко раскрутили на рассказ о его приколе. Он долго отнекивался, но сдался всё-таки.

- Кто над кем ещё прикололся, - пробурчал Лёшка.

Все заинтригованно замолчали. И в этой тишине Лёшка стал рассказывать, как решил сбить спесь с Чингачгука. Я выпала в осадок с первых слов. Спесь со Змеева! Лично я боялась этого человека до паралича. Подшутить над ним мог только совсем отчаянный сорвиголова. Не думала, что Малешко на такое способен.

- Помните, - тем временем говорил он, - как Чингачгук хвастался, что может определить по семенам любое растение? Ну и вот. Перед новым годом у нас тут кризис был, питались хлебом и килькой. Я выковырнул глазик у рыбёхи и засушил. Потом принёс ему и спросил, что это за растение?

- Ну? – мы затаили дыхание.

- Да он ничего, - вяло сказал Лёшка. – По-честному объявил, что сейчас затрудняется. А вот если я ему дам семечко, то через пару недель он мне скажет, что это. Типа – в справочниках пороется…

Тишина в комнате сделалась абсолютной. Только Лариса нервно подхихикнула в своём углу.

- Не томи, - попросил Баринов.

Малешко вздохнул.

- На экзамене. Он мне сначала вкатал «удода». Не заслуженно, заметьте! А потом говорит… О, говорит, это ведь вы интересовались редким семечком. Вы знаете, я не нашёл сведений о нём в справочниках…

Лёшка обвёл нас всех печальным взглядом.

- И я решил, - продолжал он, - что сейчас буду отомщён за подлый тройбан… Он сказал, что посадил семечко, чтобы посмотреть, какое растение взойдёт…

Самые тупые в этом месте заржали, но быстро замолчали, уяснив удручённый Малешкин вид.

- Он сказал, что растение взошло и заколосилось. И пусть я сам посмотрю…

Мы подались к Лёшке.

- Ну?! – не выдержал Костик.

- Щас покажу, - грустно сказал Малешко и удалился.

Мы сидели в абсолютной тишине, пока он ходил в свою комнату.

- Вот. Он мне подарил.

Лёшка поставил посреди стола обыкновенный гранёный стакан, наполовину засыпанный землёй. Из земли торчал костяк обглоданной селёдки. Сначала было тихо. А потом я подумала, что рухнет потолок. Мы смеялись минут десять.

- Класс! – крикнул Баринов. – Обожаю Змеева! Быть ему профессором!

Потом застолье возобновилось. В какой-то момент я ощутила чью-то ладонь на плече. Повернулась и увидела Юрку. Он практически насильно впихнул мне в руку толстый бутерброд и приказал прямо в ухо:

- Ешь!

Но было поздно. Я, конечно, сжевала подношение, но тормоза уже отказали. Хорошо, что все были примерно в таком же состоянии. Я врезалась в танцы как долго и безнадёжно оторванный от жизни отшельник. Меня передавали по кругу от партнёра к партнёру. Иногда я чувствовала их руки не только на плечах и талии, но и на груди, и на попе. Мир вокруг кружился и летел.

Музыка мне нравилась безумно! Я успешно свернула чью-то руку, посмевшую совершить особенно смелое прикосновение к моему телу, и услышала удовлетворивший меня вяк. Наступила на ногу обнаглевшему и доставшему меня своим «адюльтером» Вовке. Как-то очень болезненно, потому что он отвалился. Моё веселье начало переплавляться в агрессию. В таком состоянии мальчишки устраивают дуэли. Я в тот момент очень сильно им завидовала. Мне до судорог хотелось дать кому-нибудь по морде.

Как только мы зашли в лес, мастер расставил каждую команду на начальную позицию.

Тау предложил, в первую очередь, сделать себе копья. «Ведь нельзя идти на охоту без оружия» как он сказал. Судя по всему, для него любой выход куда-либо, был охотой. Мы не возражали, передвигаться по лесу опираясь на палку удобнее и безопаснее, особенно если мы угодим в болото.

Пришлось потратить пять минут на изготовление подходящих копий, к счастью, у Игоря оказался с собой родовой кинжал, который учителя разрешили ему при себе носить за пределами школы.

На выданном нам листе с маршрутом значилось «ССЗ 500 Муравейник».

— Тут все очевидно, нужно двигаться на север-северо-запад и через пятьсот метров будет муравейник, – уверенно произнёс я.

— Понятно, — сказал Тау. — Какие, всё-таки, у вас интересные обозначения для направлений, – после чего уверенно двинулся в лес.

— Постой, Тау! — окликнул его Майкл. — Почему ты решил, что нам нужно идти в этом направлении? Ты так быстро определил это по мху или кронам деревьев?

— Разве вы не ощущаете направление? — Тау удивлённо посмотрел на нас.

— Нет, — хором ответили мы.

— Странно, это первое, чему учат детей в нашей семье, без этого нельзя охотиться, — пожал плечами молодой Лев.

Тау был родом с южного континента и как многие его жители, обладал кожей коричневого цвета, пухлыми губами, курчавыми чёрными волосами. Он был среднего роста, но тело его выглядело более вытянутым, чем у жителей срединного континента.

— Твоя семья промышляла охотой? — поинтересовался Игорь.

Аристократы часто брали детей с собой на охоту, так что молодому принцу, это тоже должно было быть привычно.

— Да, отец с братьями брали меня на охоту с пяти лет. Вся моя семья многие поколения занимается охотой в нашем племени.

— А на каких животных ты охотился? — решил вступить в разговор Николай. – Мы с братом тоже бывали на охоте, но охотились при помощи силков, которые ставили на зайцев и лис.

— Нет, наша охота совсем другая, мы охотимся в степях, которые покрыты сухой травой, местами растут небольшие деревья и кустарник. Охотимся мы, в основном, с луком или копьём, – рассказывал мальчик, вспоминая. – Я мечтал добыть льва в одиночку, но, к сожалению, не успел.

За разговором мы дошли до большого муравейника, который был построен около дерева, как нам объясняли, они всегда находятся с южной стороны.

Проведя беглый осмотр, Майкл обнаружил плоский камень с противоположной стороны дерева. Под ним нашлась первая метка и дальнейшие указания «С 1000 поваленное дерево».

Мы двинулись дальше, уже не боясь потерять направление, убедившись в способностях нашего потомственного охотника.

— А как ты вообще попал к нам в школу? — поинтересовался я.

— Когда мне исполнилось 9 лет, в нашем племени произошло несчастье. Старый шаман Боргр обратился призрачным койотом и стал нападать на людей, — в словах мальчика чувствовалась грусть. — Мы только могли отгонять его от поселения, но он возвращался каждый месяц за новой жертвой. Даже сильнейшие охотники, собравшись все вместе, не могли его одолеть.

Видно было, как тяжело даются ему эти воспоминания.

— Наш вождь послал гонца к королю. Как говорили, такого уже не случалось пятьдесят лет. Через четыре месяца приехал великий охотник с двумя учениками, они смогли одолеть Боргра. Но за эти месяцы погибла моя сестра и два старших брата.

— Прости, что заставил тебя вспомнить об этом, — посетовал я. — И тогда ты решил вступить в Орден Охотников?

— Не совсем. Наш народ не платит деньги Ордену за защиту, за каждый заказ мы отдаём в обучение детей. Мастеру на выбор были предоставлены подходящие по возрасту кандидаты, — он смущённо улыбнулся и посмотрел мне в глаза. — Но ты не подумай, я был рад тому, что выбрали меня, для моего клана это великая часть. Мы всю жизнь охотимся, и каждый член клана мечтает стать величайшим охотником. Но только охотясь на проклятых зверей можно стать, по настоящему, великим.

После такой неожиданной откровенности все притихли, размышляя о судьбе мальчика Тау с далёкого континента, а может быть и о собственной судьбе, которая свела нас вместе.

Продравшись сквозь очередные густые заросли, мы вышли к старому поваленному дереву. Судя по всему, оно лежало тут уже не первый год и наполовину вросло в землю. Обойдя его, мы обнаружили большое дупло, дно которого было покрыто листвой, травой и мхом. Скорее всего, тут жил енот или же дикий кот. К счастью, хозяина жилища не оказалось на месте и, обыскав его, мы обнаружили отметку с номером два. Так же нашлось следующее указание пути «СВ 750 пень».

— Давайте тогда и я расскажу нашу с братом историю, — решил прервать тягостное молчание Майкл.

— Кстати, а почему, если вы братья, то имена у вас, будто бы из разных регионов? — поинтересовался Игорь.

— Ну, понимаешь, — начал мяться Майкл, но всё же решился сказать, — это прозвучит глупо, но мне хотелось, чтобы моё имя звучало более красиво и внушительно. Так-то, я Михаил или просто Миша, но решил представиться в школе Майклом.

— Да ладно тебе, чего тут стесняться, — подбодрил я его. — Хочется тебе называться Майклом, на манер западных земель, и пусть.

— Спасибо. Так вот, — продолжил он, чтобы побыстрее уйти от неудобной темы. – Мы жили у нашей тётки. Она говорила, что, когда мы были совсем маленькие, по нашим землям прокатился мор, от которого наши родители умерли, а она нас себе взяла.

— Да, мне в детстве учитель рассказывал про чуму, которая полыхала в срединных землях лет десять назад, — вспомнил Игорь. — Восточные королевства смогли её удержать, закрыв границы на два года. Но нам тоже тогда не просто пришлось без торговли.

— А у нас, пока крестьяне и горожане умирали, знать закрылась в своих замках и пьянствовала там, — в словах Майкла чувствовалась застарелая ненависть к аристократии. — Нам же нечего делать, хочешь, не хочешь, нужно в поле работать, есть то что-то надо, ещё и кормить дворян. Жили мы совсем бедно. И потому, когда Мастер предложил тётке за нас с Николаем деньги, та, не раздумывая, нас продала Ордену.

— На самом деле, мы на неё зла не держим, — Николай решил поддержать рассказ брата. — Она нас вырастила, давала кров и еду, а у неё и своих голодных ртов с десяток. А если бы мы тогда знали, как нас тут будут кормить, то сами бы сбежали, — улыбнулся он.

Земля под ногами начала хлюпать. Хорошо что мы предварительно подготовили посохи, ощупывая которыми дорогу, можно было продвигаться вперёд не переживая о том, чтобы угодить в трясину.

Посреди небольшого болотца обнаружился старый гнилой пень. Отыскав внутри него третью метку, мы двинулись на запад, где в пятистах метрах нас должен был ждать большой камень.

— Видимо, теперь моя очередь, — Игорь широко улыбнулся. — Так случилось, что во время последней большой войны моего отца и младшего брата взяли в плен и попросили выкуп, который равен доходу всего нашего королевства за два года. Знать, конечно же, не захотела платить столь баснословные деньги. Да и у них был мой старший брат, которого они назначили новым королём. А так как ему только 12 лет, то управлять всем стал регент, из числа тех же аристократов. Они сразу обложили всё королевство очередными налогами, якобы на выкуп короля. Хотя, всем было очевидно, что выкуп они платить не собираются. Меня же они решили отправить в Орден, чтобы с моей помощью другие влиятельные лорды не могли бороться за власть.

— Да уж, как интересно у вас всё устроено, — почесал в затылке Майкл. — Я-то думал, раз ты родился в знатной семье, то всю жизнь проживёшь в роскоши и богатстве.

— Можно сказать, что меня ещё пожалели. Могли отравить и сказать, что умер от болезни или же просто казнить, по приказу моего брата, выдумав, что я изменник и замышлял государственный переворот.

Мы тщательно обыскали всю поляну, посреди которой стоял огромный камень, словно колонна в каком-то храме. И лишь спустя полчаса, мне пришла мысль залезть на него сверху. Тау и Игорь подсадили меня, и на верхушке камня обнаружилась четвёртая метка, под которой лежала записка «С 2000 старый вяз».

С начала испытания прошло уже около двух часов, а пока это выглядело больше как прогулка по лесу. Может быть, благодаря опытному охотнику в нашей команде оно давалось нам столь просто или же основные сложности были ещё впереди.

Он проснулся. Окинул всю местность встревоженным ото сна взглядом. Всё те же вишнёвые облака, красная трава — всё вокруг покрылось багровым цветом. Даже язычки пламени костра, который всё ещё горел, были исключительно алым цветом — никакого намёка на оранжевый, к которому он был привык ещё до начавшегося кошмара.

Микула Селянинович всё это время лежал возле темного и одинокого дерева без листвы в глухой степи. Он взглянул на весь горизонт, дабы удостовериться, что никого нет, стал развязывать мешочек и достал оттуда провиант.

Пища хоть и утоляла голод, но стала безвкусной. Вкус и запах навсегда покинули этот бездушный, кровавый мир. Единственное, где они остались, так это во снах и воспоминаниях — Микула всё ещё помнил, как пахла трава и каким пряным был вкус холодного молочка. Но понимал, что с каждым днём эта память постепенно слабла. И когда предавался тем самым сладким снам, алый кошмар с каждым разом всё быстрей и быстрей настигал его.

Микула взял горсть земли в ладонь и сжал в кулак — не чувствовал он больше жизни в почве, и не предавал ему силы, как в былые времена.

Закончив с трапезой, богатырь потушил костёр, закинул за спину мешок и двинулся в путь. Степь оставалась такой же пустой и безжизненной. За многие километры было никого не видно, и он мог спокойно идти, не ожидая какой-нибудь засады.

Однако за ним следили. Пятеро силуэтов на другом конце горизонта позади Микулы, облаченные в багрового цвета балахоны (здесь весь мир погружён в кровавый оттенок — даже само солнце заливало обезумевший мир вишнёвыми лучами, так что не имеет смысла каждый раз упомянуть об этом) и головы которых накрыты капюшонами, тщательно следили за ним.

— Он всегда отдыхает в открытой местности, — начал жаловаться крайний справа сухим, старческим голосом, — как же нам подобраться к нему незаметно?

— Неужели нам придётся с ним драться в открытую? — спросил второй слева звонким, пищащим голосочком.

Они обращались к тому, кто стоял в центре — видимо, тот был лидером среди них, несмотря на то, что выглядят они одинаково.

— Ничего страшного, — произнёс главный жутким и низким тоном, — он направляется в лес. Там и заставим его врасплох.

Селянинович двигался медленным темпом, иногда почесывая свою густую, обросшую бороду. А ведь прошло так много времени, что уже давным-давно перестал вести отчёт времени — да и никто вообще среди выживших и обезумевших не следил за часами.

На горизонте вновь виднелся очередной лес. Богатырь злобно нахмурился, но всё равно двинулся вперёд.

На опушке леса кто-то был, крестьянин-богатырь чуть-чуть приблизился и увидел корову — она стояла к нему хвостом и до него доходили звуки чавканья. Микула приблизился ещё ближе — та обернулась и перед ним показалась следующая картина: в её пасти находилась окровавленная туша мертвого волка, и она тщательно жевала. Голова оторвалась от тела и упала на траву.

Здесь не только люди сошли с ума. В тот злопамятный день весь домашний скот на всем селе стал агрессивным и стал нападать на людей и на друг друга — пришлось Микуле всех их перебить, но паре детишек не удалось избежать быть съеденными от нескольких быков.

Корова, завидев очередную жертву пред собой, тотчас бросила тушу волка и протянуто замычала. После чего рванулась к нему, выставив рога вперёд. И Микуле Селяниновичу не оставалось ничего, кроме как ловко схватить его за рога и свернуть ей шею. Издался мгновенный хруст, и корова пала замертво.

Достал из мешочка ножичек и стал разделывать мясо. Единственное, что ещё приметил богатырь во время своего странствия, так это то, что мясо здесь не тухла. Совсем.

Разобравшись с коровой, он почувствовал странное ощущение, будто за ним следили. Бросил взор назад и никого не увидел — лишь одинокое дерево. Микула думал, что начал тоже чуть сходить с ума, фыркнул и зашёл в лес.

Лишь спустя четверть часа те самые странные силуэты вышли из-за дерева и двинулись дальше вслед за Микулой.

Прошло несколько часов. Всё те же деревья окружали богатыря, и лес не собирался заканчиваться. Микуле вновь приходило чувство преследования. Он решил сделать привал — собрал хворост и разжёг костёр с помощью огнива. После чего сел спиной к ближайшему дереву и заснул.

Тем временем, люди в балахонах прыгали с одной ветви на другую. Приметили вдалеке дым и поспешили туда. А когда добрались, то увидели самого богатыря возле костра.

Лидер кивнул остальным, и последние запрыгнули на то самое дерево, подле которого спал Микула. Они потихоньку спускались — его храп звучал всё громче и громче. Главный показал пять пальцев — это означало, что нужно нападать всем одновременно. Достали из-за обширных рукавов маленькие кинжалы и кинулись на него впятером.

Дальше события происходили молниеносно — Микула тотчас, не распахивая очи, схватил крайнего справа за руку и им же сшибанул остальных. Другие четверо отлетели в сторону — трое из них плюхнулись о землю, а одного приплюснуло о ствол другого дерева насмерть. С них со всех слетели капюшоны, и бывший крестьянин увидел лысые головы, покрытые от макушки до шеи странными татуировками. Тот, которого Селянинович использовал в качестве орудия, громко вопил от боли, так как богатырь умудрился сломать ему руку. Микула не стал с ним церемониться, взял его за башку и со всей силой вбил о дерево, — голова лопнула как арбуз, и рука покрылась липкой кровью и осколками черепа.

— Сдавайся, и преклони колено перед самим Даархом! — завопил лидер среди оставшейся тройки, — все остальные богатыри уже пали бессмысленной смертью.

— Не дождешься! — грозно молвил Микула.

Двое соратников побежали к нему. Селянинович взял горстку горящего хвороста и кинул в них. Язычки пламени охватили их мантии, и эти двое последователей Даарха стали издавать адские вопли от боли и перекатывались по земле. Но всё-таки сгорели дотла, и их крики умолкли навсегда.

Лидер остался один — запаниковал и решился было убежать с места битвы, как в его ногу вонзается маленький нож, и он издал пронзительный крик.

Микула подошёл к уползавшему от него прочь главному оккультисту.

— Тебе не одолеть Даарха, смирись с этим! — испуганным голосом твердил лежачий, — он поднялся к небесам и убил вашего Всевышнего. То, что ты видишь вокруг — это живое доказательство. Даарх теперь занял Его место. Ты не сможешь его одолеть...

Но не успел раненый досказать предложение, как богатырь поднял высоко ногу и раздавил его голову. Кровь и ошмётки мозга разлетелись в стороны.

Микула Селянинович достал ножик, вытер лезвие о балахон уже мертвого лидера, потушил костёр и двинулся вперёд.

Вышел наконец-то из леса в очередную, гладкую степь. Он не раз встречался с оккультистами раньше и не раз столкнётся с ними в дальнейшем.

Микула понятия не имел, как разобраться с высшей, темной, силой, которая высится в небесах и повелевает всем миром. Но те далёкие воспоминания всё ещё держат его сознание и мысли на плаву и дают ему надежду. А надежда, как говорится, умирает последней.

Сердце Вики упало. Это было последнее, чего ей сейчас хотелось. Люда, кряхтя и ругаясь, поплелась открывать. Дверь распахнулась, впустив волну холодного воздуха и тяжёлый шлейф перегара и пота. Вошли трое — Жека, Костик и ещё один незнакомый тип, такой же обтрёпанный и пьяный. Каждый из них нёс по бутылке дешёвого портвейна.

— Викуля! Красавица наша! — заорал Жека, увидя Вику за столом. Его мутные глаза скользнули по ней с отвратительной оценкой. — Учишься? Умничка! А ну, подвинься, место старшим освободи!

— Чего, Вика, опять за книжками сидишь? Не надоело ещё? — добавил его друг.

— Оставьте меня в покое, — тихо проговорила Вика, не поднимая глаз от тетради.

Они гурьбой ввалились на кухню, громко топая, грохнув бутылки на стол прямо поверх учебников Вики. Незнакомец с лицом, покрытым синеватыми прожилками, плюхнулся на её стул, отодвинув локтем так резко, что она едва удержалась на ногах.

— Чего торчишь тут? — буркнул Костик, его беззвучный рот искривился в гримасе. — Самовар ставь! Или закуску неси! Хозяйка, блин!

— Да нет у нас ничего! — выдохнула Вика, стараясь держать голос ровным, но внутри все сжалось в комок страха и унижения.

— Как это нет?! — возмутился Жека, уже откручивая крышку с бутылки. — Мать-то наша где? Людка! Ты что, дочку впроголодь моришь? Викуль, может, у тебя денег есть? На чипсы, а?

Он протянул жирную, грязную руку, будто ожидая, что она даст. Вика отшатнулась. Мать, тем временем, уже налила себе в гранёный стакан, ухмыляясь пьяной улыбкой.

— Не приставай к ребёнку! — буркнула она невнятно, но в её тоне не было защиты, только раздражение на помеху пьянству.

— Какой ребёнок?! — заорал незнакомец, который занял её стул. Он развалился, упёр ноги в край стола, чуть не опрокинув банку с чаем. — Баба уже! Смотреть приятно! Давай сюда, красотка, дядям поднеси! — Он хлопнул ладонью по столу рядом с бутылкой.

Жар стыда и гнева ударил Вике в лицо. Её руки задрожали. Она чувствовала себя загнанным зверьком в клетке, окружённым хищниками. Слёзы наворачивались на глаза, но она знала — заплачет, станет только хуже. Они будут смеяться. Унижать сильнее. «Помогите», — бессмысленно пронеслось в голове. Некуда бежать. Некому защитить.

Вика нащупала в кармане телефон. Это был единственный друг, который помогал ей в таких ситуациях. Она вытащила его, делая вид, что просто смотрит на время, но пальцы дрожали, набирая текст на клавиатуре. Внутри всё кричало. Она быстро вбила в поиск: «Как поставить пьяных подонков на место?!» Ответ появился мгновенно:

Основные драйверы поведения пьяных мужчин это потребность в доминировании и самоутверждении через унижение слабых. Их ключевая уязвимость это страх потери статуса перед собратьями, особенно перед лидером группы. Рекомендованная стратегия поведения «Раскол стаи».

— Выбрать самое слабое звено.

— Бить по его статусу перед лидером открыто и унизительно.

— Использовать известную информацию и слабость.

— Перевести агрессию группы на него.

— Создать угрозу для лидера через его ненадёжность.

— Сохранять ледяное спокойствие.

— Демонстрировать презрение, а не страх.

Вика моментально всё прочла. Холодная ясность накрыла панику. Костик был самый злобный, но и самый зависимый от Жеки. Она вспомнила, что на прошлой неделе Жека орал на Костика на лестничной клетке, обвиняя его в том, что тот просрал пачку сигарет, которую должен был ему принести. Костик тогда жалобно мычал, пытаясь что-то объяснить на пальцах.

Вика медленно подняла голову. Слёз не было. Её лицо стало каменным. Она опустила телефон на стол экраном вверх, будто случайно, но так, чтобы текст, если кто увидит, выглядел бы как набор букв. Она посмотрела прямо на Костика, который как раз тянулся к бутылке.

— Костик, — её голос прозвучал непривычно громко, металлически звонко в пьяном гомоне. Все невольно замолчали, удивлённые. — А где сигареты, которые ты должен был Жеке принести? Опять забыл? Или опять на своих баб потратил? — Она сделала паузу, глядя ему прямо в глаза с ледяным презрением. — Хотя какие бабы? Кому ты нужен, быдло? Только на водку да на сигареты клянчить.

Повисла пауза. Костик замер, его лицо исказилось от ярости и неожиданности. Он замычал что-то нечленораздельное, тыча пальцем в Вику.

— Чего?! — взревел Жека, резко поворачиваясь к Костику. Его свинячьи глазки сузились. — Это правда, Костян? Ты опять нихрена не принёс? Я тебе деньги давал на сигареты!

— Он не принёс, — чётко повторила Вика, её голос звучал как приговор. Она даже слегка усмехнулась уголком губ. — Зато бутылку себе купил. Посмотрите! А вам, как всегда, объедки принёс, потому что знает, что вы всё стерпите.

Костик вскочил, замахнулся на Вику. Но Жека был быстрее. Он врезал Костику в плечо, отшвыривая его от стола.

— Ты, тварь! — заорал Жека. — Ты мне, значит, втихаря бабки распилил?! Я тебе доверял! А ты!

— Да он всегда такой! — вставила Вика, словно подливая масла в огонь, но теперь она смотрела на Жеку с каким-то странным, почти уважительным сожалением. — Вам, Жека, надо людей надёжнее искать. А то вас же обувают, как последнего лоха. Из-за таких, как он, репутация страдает.

Жека побагровел. Его агрессия, направленная на Вику минуту назад, теперь целиком переключилась на Костика. Он набросился на него с матерными оскорблениями, тыча пальцем в лицо. Незнакомец неуверенно встал, пытаясь их растащить. Люда тупо смотрела на разборку, забыв про стакан.

Вика стояла неподвижно. Внутри всё дрожало от адреналина и ужаса перед тем, что она натворила. Но внешне нужно было демонстрировать лёд. Она видела, как Костик, рыча и мыча, пытается отбиться, как Жека орёт, как незнакомец мечется. Её слова сработали. Они, как яд, попали в самую слабую точку стаи — в зависть, подозрительность и страх потерять лицо перед авторитетом.

— Пошли отсюда! — рявкнул Жека, толкая Костика к двери. — Чтоб духу твоего тут не было, предатель! И бутылку свою забери! На помойке будешь пить!

Незнакомец, бросив жалкий взгляд на Люду и Вику, поспешил за ними. Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

В квартире воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Люды и гудением холодильника. Люда тупо посмотрела на Вику, на опустевший стол, на бутылку, оставленную Костиком. Потом невнятно выругалась и, шатаясь, поплелась обратно к телевизору, доливая себе в стакан.

Вика медленно опустилась на стул и взяла телефон. В ушах всё ещё стоял её собственный голос — холодный, жестокий, полный ядовитого презрения. Она посмотрела на свои руки, которые дрожали.

Алкаши ушли, но надолго ли… Опять помог телефон, который дал оружие для борьбы. Она воспользовалась им безжалостно и выиграла эту схватку, но победа не принесла облегчения. Осталось лишь ощущение липкой, тёмной грязи на душе и странное, щемящее грудь чувство, что граница стала ещё тоньше. Тонкая грань, отделяющая её от чего-то по настоящему страшного и безнадёжного. Нужно было разработать план побега, чтобы закончить этот каждодневный ужас.

Читать книгу "Манипулятор" полностью бесплатно >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

К утру, когда за окном бледнело, эти маленькие вампиры наконец успокоились. Насытившись, они исчезли в прохладе рассвета.

Лежа с красными от бессонницы глазами, я вдруг подумал: "Я даю новую жизнь!". Сотни комаров, вскормленных моей кровью! Целая армия! Пусть теперь летят и расскажут всему комариному роду, кто их отец.

"Не посрамите же моё имя, — мысленно напутствовал я их. — Когда вырастите — жальте сильнее! Особенно чиновников и акцизных надсмотрщиков..."