Все герои данного рассказа вымышлены и не имеют никакой связи с реальностью, кажущиеся совпадения возможны лишь потому, что в этом мире существует Теория Вероятности господина Энштейна и никак иначе, а сам рассказ просто дань уважения одному из моих самых любимых писателей Говарду Ф. Лавкрафту.

Александр Анатольевич был на седьмом небе от счастья. Старая дура, которую он ублажал много лет наконец-то откинула копыта завещав ему все свое имущество. Немалое наследство оставила после себя Нина Ильинична, внезапно и скоропостижно скончавшись. Тромб, так определило вскрытие причину смерти. Нина Ильинична была ярой противницей вакцинации, считала, что КОВИД – это выдумка жидомассонов, а справки о вакцинации, необходимые на работе, покупала через «заботливого» Александра Анатольевича. И вот «забота» себя оправдала. В 67 лет Нина Ильинична отдала богу душу. Если бы не КОВИД и не наплевательское отношение к лечению, дважды перенесенного на ногах заболевания, прожила бы она при ее здоровье и предках долгожителях, лет пятнадцать – двадцать еще. А так последствия ковида оборвали ее жизнь намного раньше времени, к радости, очень сильно на это надеявшегося Александра Анатольевича.

Выждав какое-то время, пока покойная лежала, пока прошли похороны, поминки и прочие мероприятия, за которые нужно было платить деньги и что он любезно разрешил сделать детям покойной, Александр Анатольевич предстал перед ними во всем своем величии помахивая завещанием.

«А вот и мамин пуделек за барахлишком пожаловал», - услышал он в свой адрес фразу, сопровождаемую ехидным смехом.

«Нализал, любовничек на наследство?», - поинтересовались у него?

Приняв гордый и оскорбленный вид Александр Анатольевич, было, хотел возмутиться, но ему быстро разъяснили то, что роман его тайной не был, а любившая прихвастнуть «молодым любовником» Нина Ильинична не стеснялась выкладывать все подробности их «свиданий». Неприятненько однако, но роль благородного мецената, бескорыстно содержавшего одинокую женщину, ему не светила. Вместе с наследством пришлось примерить на себя и звание альфонса, что конечно слегка коробило по гордости бывшего золотого медалиста и обладателя красного диплома с большими амбициями, но не сказать, чтобы уж очень сильно. Приобретя ко второй половине жизни прозвище Пончик, расставшись с перспективами роста по карьерной лестнице, его пороками стали жадность и желание много и вкусно жрать до спазмов желудка. А стыд и совесть? Они не масло и на хлеб их не намажешь.

Надувшись как жаба он командным голосом начал предъявлять свои претензии на имущество и осведомляться, когда освободят его недвижимость.

«Получишь, дурачек, в свое время все получишь», - как-то весело и беззлобно ответили ему.

- «Тебе бы сразу отдали все барахло и недвижимость, да не могем, все по закону должно быть. Так что, как срок вступления в наследство выйдет, так и подваливай за ним, милости просим».

Пончик было заикнулся о «сохранности имущества», но ему предложили поставить за свой счет видео камеры и любоваться своим добром сколько влезет, попутно его охраняя. Странно было то, что в оба дома никто так и не залез, сколько бы Александр Анатольевич не ждал этого сладкого мига, засечь ни одного постороннего ему так и не удалось. Участки заросли здоровенным бурьяном и казалось, что их вообще обходит стороной любая живность, что было несколько странно.
Едва дождавшись положенного срока и выправив все необходимые бумаги, Александр Анатольевич, напыжившись, принялся названивать сыну покойной, с требованием все отдать и валить на все четыре стороны.

«Вот же шустрый какой! Ну приезжай, раз так не терпится это на себя взвалить», - в голосе на той стороне не было ни капли грусти.

Важно вплыв во двор вчера еще чужого, а ныне уже своего дома Пончик встретил там сына покойной, тот казалось был ничуть не расстроен и смотрел на Пончика и его жену с какой-то брезгливой жалостью. Ободряемый женой Александр Анатольевич в грубом тоне предложил Александру, так звали сына покойной освободить жилье и валить на все четыре стороны.

«Какой грозный кабанчик», - со смехом промолвил тот: «Рад бы я свалить побыстрее и тебе все это скинуть, да все чин по чину должно пройти и никак иначе. Раз уж так тебе это надо, то все забрать придется, не только дома, но и могилы, за которыми ухаживать надо, да бремя теперь твое, которое на земле этой лежит. Ты же согласен на это?»

«Согласен, согласен! Нечего мне зубы заговаривать!», - важно изрек Пончик. А жена из-за спины добавила что-то о прощелыгах, честных людей, пугающих всяким потусторонним.

«Ну вот и славненько!», - проговорил Александр и глаза его сверкнули каким-то странным, зеленоватым, блеском. Он поклонился на все четыре стороны, вышел за калитку, достал из рюкзака новую пару обуви, переобулся и закинул старую обувь во двор.

После этого он поклонился уже калитке и произнес: «Прощай, землица, не должны мы тебе ничего больше, от нового наследника теперь все требуй. Талант мой гнобить у тебя больше не выйдет, свободный я теперь. Все правильно сделано?», - напоследок задал он вопрос в никуда. И непонятным образом единственное облако, болтавшееся в этот день на небе, закрыло солнце.

«Все правильно!», - ответил ему странного вида дед, проходивший в этот момент по улице.

Александр поклонился деду, и они разошлись в разные стороны, чтобы больше никогда не появиться на этой улице, да, впрочем, и в этом городе тоже.

«Котя! Что это было!?», - пискнула жена, спрятавшись на всякий случай за тушу Пончика.

«Все шуточки его», - со злобой проговорил Пончик: «Эта старая дура предупреждала меня, что он в отца пошел, генетика у него та же, а род у них очень непростой. Затем она и тебя в завещание вписала вместе со мной, чтобы не было у него шанса меня извести и добро рода отбить».

«А если бы он и меня?», - со страхом проговорила жена Пончика.

«Не. Они благородные, не воюют с детьми и женщинами», - с ухмылкой проговорил Пончик, вспоминая как ему пришла гениальная идея прикрыться от предполагаемой мести наследника собственной женой и уговорить переписать завещание свою престарелую любовницу.

«Все наше теперь и ничего он нам не сделает. Сдохнет как собака на чужбине без своего угла, а здесь все за него и так через пару месяцев забудут. Надо будет летом в отель съездить хороший. У этой дуры деньги на книжке немаленькие остались, отдохнем как люди и ее помянем», - глумливо проговорил Александр Анатольевич и его заплывшая жиром рожа расплылась в предвкушении поездки в Турцию и отеля с самым разнообразным шведским столом, который только возможен. Мечты всей его голодной и скупой юности, когда желание пожрать в свое удовольствие еще могло быть подавляемо в нем его невероятной жадностью.

Прошел год. Пончик Анатольевич исполнил мечту своей голодной юности. На сбережения Нины Ильиничны он съездил в Турцию, где все двадцать дней практически не выходил из отеля набивая до отвала брюхо, лежа подобно питону и переваривая добычу. На морской пляж он выбрался лишь пару раз, предпочитая ему бассейн отеля, добраться до которого можно было, просто спустившись на лифте, а затем возлежать на шезлонге, иногда совершая омовения, а в остальное время распугивая окружающих своим пуком и храпом. Обслуга отеля дала ему неофициальное прозвище Кишка-паша и считала дни до его отъезда. Мало того, что он потреблял за троих элитные деликатесы, так еще звуки его храпа и пердежа сделали необитаемым соседний номер. Выяснилась неприятная деталь, звукоизоляция стен не могла справиться с акустикой Пончика, а трели, которые он исполнял всю ночь не считались нарушением режима проживания. Самое же печальное для отельера заключалось в том, что Александр Анатольевич нашел еще одну брешь в соглашении об обслуживании. Если писать в бассейне было строго запрещено, то вот пердеть можно было в свое удовольствие, так что туша плавающего Пончика иногда рождала некий дурнопахнущий гейзер, что весьма негативно воспринималось другими постояльцами. Администрация была просто в шоке от такого постояльца, но сделать не могла абсолютно ничего. Зная об свинских особенностях своего поведения постоялец основательно подготовился, не оставив ни единого шанса администрации отеля от него избавиться. Различные «допы», которыми грузили туристов, в этот раз сыграли на руку этому самому туристу. Договор на эксклюзивное расширенное обслуживание. Договор на обслуживание лица с ограниченными способностями. Вип страховка от непредвиденных случаев. Ваучер на оказание юридических услуг одним из младших партнеров одной из самых солидных юридических контор города. Отельеры сами связали себе руки.

Единственным выигравшим от этого стихийного бедствия оказался молодой лоботряс, сын управляющего отелем. Он скрытно снимал набеги Пончика на фудкорт и выкладывал «обжоры» на различные видеохостинги, да записав звуки, издаваемые им во время послеобеденной сиесты у бассейна, пугал ими хищников в зоопарках и сафари парках. Особенно много просмотров набрали видео с убегающим прайдом львов и семейкой бегемотов, наперегонки с крокодилами срочно решившими покинуть уютное болото после прослушивания звуков, генерируемых Пончиком после особо сытной трапезы из морепродуктов. Лишь под конец проживания удача улыбнулась и владельцу отеля. Узнав, что его злейший враг и конкурент собирается в Россию, он сделал все чтобы Обжор-паша попал именно на этот рейс в бизнес-класс. О том что там будут и другие люди в тот момент он не задумывался. Смрад, распространившийся по салону самолета, не справившийся с нагрузкой сортир и богатырский храп пассажира, от которого дрожали иллюминаторы, пассажирам бизнес-класса еще долго в кошмарах снился этот рейс. А копании Боинг срочно пришлось пересматривать свои расчеты в области удаления фекалий, исторгнутых одним человеком за один раз. Ибо были получены претензии от авиаперевозчика, они были обоснованы и документально подтверждены фото и видео съемкой туалетного коллапса. 

Это стало самым ярким эпизодом в жизни Александра Анатольевича, хронику которого он с удовольствием пересматривал не один раз во время вечерней трапезы, не столь изысканной, но не менее обильной. Недвижимость покойной дожидалась своего часа. Продавать раньше времени и платить налог у Пончика не было никакого желания, компенсировать же ему эти затраты сверх рыночной цены не находилось дураков. Могилы Нины Ильиничны и ее предков благополучно заросли бурьяном, так как ни на памятник, ни на уборку Александр Анатольевич изначально тратиться не собирался, благополучно забыв даже об обещании этим заняться.

Единственное, что его беспокоило, это немалое количество защитных знаков, найденных в теперь уже его домах, и причем видно было, что большинство из них были нарисованы не вчера и даже не год назад, и имели довольно сложную структуру. Также дискомфорт он получал от новостей со страничек соцсетей Александра. Он был весел, занят во многих социально полезных творческих проектах и создавалось такое впечатление, что он и правда скинул какое-то бремя, вытягивавшее из него энергию и удачу. Слишком просто у него все стало получаться. В его жизни появились новые люди, его идеи нашли признание на очень высоком уровне, он давал интервью СМИ и часто мелькал на экране телевизора. По слухам у него была солидная частная практика и ждало место в одной из комиссий при Президенте. Видно было, что он не бедствовал, наслаждался жизнью и не посчитал даже нужным по новой моде забанить Пончика на всех своих ресурсах. Это было странно, непонятно и вызывало в душе неприятную озлобленность, мешавшую в полной мере насладиться чувством обладания тем, что принадлежать ему было не должно. Но что можно было сделать человеку, у которого ты и так все отнял? Ничего, кроме того, что угрюмо ворчать при виде новых фото и историй и самому себе говорить, что это все ненадолго и Москва его один фиг перемелет.

Месяц шел за месяцем и постепенно Александр Анатольевич начал замечать, что слишком часто в его жизни стали появляться мелкие досадные неприятности, их становилось до неприличия много и они мешали наслаждаться жизнью. Даже любимая еда часто стала преподносить неприятные сюрпризы. Соленья в погребе портились непонятным образом, любимые помидорчики на грядке начинали гнить в самый неподходящий момент, блюда казались или недосоленными, или пересоленными, но до поры до времени это все поддавалось логическому объяснению и не выходило за рамки разумного. А потом ему начали сниться его дома, два его новых пустых дома, которые он лишил жизни. Целыми ночами он бродил по темным комнатам и что-то искал. То ему казалась, что где-то спрятан кошель золотых царских червонцев, то виделась некая старинная таинственная книга, то он искал некий древний талисман. Знания эти были настолько реальны, что несколько раз он с утра садился на автомобиль и мчался на розыски сокровищ, естественно ничего не находя. Был за немалые деньги куплен металлоискатель, но и он мало помог делу, кроме различного металлического хлама с его помощью не было не найдено ничего ценного. Со временем он начал бояться оставаться в своей недвижимости на ночь и старался убраться оттуда до захода солнца, что-то иррациональное и непонятное внушало ему там чувство липкого и холодного ужаса. Ночью же он возвращался туда во сне и снова бродил в поисках неведомого ценного предмета испытывая одновременно страх и алчность. Всю эту нервотрепку он естественно пытался победить с помощью усиленного употребления пищи и со временем стал похож на героя одной русской сказки, который был круглый и масляный. Жена же его, наоборот, от всех этих переживаний похудела и превратилась в жердь. Более контрастной пары трудно было представить, что естественно вызывало пересуды и смешки окружающих. Медленно, но верно городские обыватели начинали понимать, что с ними твориться что-то нехорошее и естественно строить свои предположения об источнике этих бед.
Пище слухам добавили мелкие воришки, пару раз пытавшиеся залезть в безхозную недвижимость. Что-то напугало их так, что одни ушли в многодневный запой, чуть не закончившийся псих диспансером, а другие с утра принялись ломиться в церковь, озадачив местного батюшку. Помолившись и испив святой воды, они резво засобирались и уехали в монастырь трудниками, бормоча что-то о том, что их покарал бог за грехи и надо теперь вести жизнь праведную. Стоимости недвижимости это не добавило, да и те, кто рассматривал покупку этих участков как выгодную инвестицию, резко передумали покупать настолько токсичный актив. Даже местные риэлторы решили, что себе дороже связываться с подобным, и дружно отказали Александру Анатольевичу в своих услугах, несмотря на обещание повышенного процента в случае продажи. Вот так и стояли эти два дома, нагоняя жути на обывателей и вызывая тоску у Пончика, начавшего где-то в глубине души догадываться, что связался он благодаря своей алчности с чем-то очень таинственным и весьма нехорошим. Однако надежда избавиться от недвижимости за хорошую цену еще тлела в его душе, поэтому он с маниакальным упорством наводил там порядок, чтобы представить товар лицом гипотетическому покупателю. А однажды в его жизнь пришли, страх, потусторонний ужас и отчаяние. Он узнал причину радости Александра, сына покойной, понял причину его нереального везения и успехов, после того как он снял с себя бремя, связанное с этими домами, а потом завыл от отчаяния, осознав на ЧТО он обрек себя и всю свою родню.

В этот раз после обильной трапезы заснув перед телевизором, без бормотания которого это уже было сделать практически невозможно, он не провалился в уже ставший ему привычным нудно-жуткий сон с поиском сокровища в пустом и темном доме. Он попал в некий странный полуразрушенный храм, непонятной и абсолютно чуждой архитектуры. Странное небо, странные звуки, странные растения, не было ничего, что могло бы помочь Александру Анатольевичу идентифицировать это место. Звуки и шорохи начали подгонять его, направляя в одном, лишь им понятном направлении. После небольшого забега он попал в главное помещение храма, где на некоем подобии трона восседала туманная фигура.

«Пади на колени, новый хранитель, перед ГОСПОДИНОМ ПЕЧАТИ, послышался в его голове холодный, лишенный всякой интонации голос. Замешкавшийся Пончик был награжден незримым ударом плетью, который казалось обжег саму его душу.

«Кто ты?!!!» - рухнув на колени с дрожью в голосе пробормотал он.

«Скорее не кто, а что. Я автономный самообучающийся разум энергетического конструкта одной из цивилизаций, существовавших на этой планете. Я некий замок в виде печати, охраняющий что-то мне неведомое, оставленное моими, а теперь и твоими хозяевами. Я Малая Печать Бездны, ваши каббалисты рисуют что-то подобное и пытаются получить с помощью корявого подражания некое могущество, но мы не были созданы чтобы давать силу, мы сами нуждаемся в энергии для поддержания существования и для этого нам нужны вы, обычные носители печати, которых наши хозяева использовали как батарейки. Хозяева первые на этой планете разработали способ использования биоэнергии живых существ в своих бытовых целях, не всем это нравилось, но кто будет интересоваться мнением протоплазмы, даже если она кажется разумной и активной? Так было десятки миллионов лет, пока не пришли ДРУГИЕ и не уничтожили цивилизацию моих хозяев. Я же и мне подобные, существующие на земле подобны вашим кладам, которые хозяева зарыли и спрятали до лучших времен. Мы ждем хозяев, понемногу развиваемся и следим за тем, чтобы у каждого из нас было достаточно энергии. Вы называете нас родовым проклятием или порчей, так как энергетическое взаимодействие с нами несет для вас различные неприятные последствия. Ярмо натирает шею волу, лошадь стирает копыта нося всадника, а ваш энергетический каркас искажается от вашей работы.

Ты уже, наверное, почувствовал влияние этого на свою жизнь. Но что делать? Ты сам выбрал это бремя для своего рода. Ты не только отобрал у прошлого хранителя дарованные его роду места Силы, но и добровольно согласился принять это бремя на себя. Теперь это твоя судьба и судьба всего твоего рода. Плохо лишь то, что прошлые хранители были Одаренными и могли генерировать гораздо больше энергии, ты же и твой род нет. Хотя, учитывая избыток у тебя примитивной темной энергии тебя можно модифицировать, чтобы передать ген скверны и способность к темному искусству. Прошлые хранители не подходили для этого и просто медленно сходили с ума принимая на себя эту ношу. Ты, по сути, воспользовался безумием одного из них, а следующий за ним грамотно использовал возникшую ситуацию для того, чтобы освободить свой род от проклятия и передать его тебе, не понеся за это наказания. Мы ведь очень не любим лишаться биоэнергии, это наша жизнь и тебе теперь придется очень постараться чтобы энергии стало столько же. Это все, что тебе положено знать», - проговорил голос в его голове.

По храму разнесся животный вой, наполненный первобытным ужасом. Где-то на краю сознания нового хранителя промелькнули картины верениц рабов, которых странные биомеханизмы отлавливали на исчезнувшем континенте. Огромные города, где все работало на энергии «живых батареек». Сами эти батарейки, медленно превращающиеся в перекрученные и искореженные мумии. Вой повторился, но что до чувств человека было древнему биоэнергетическому механизму? Ему нужна была энергия, которую ему должен был предоставить новый хранитель.

«Теперь инструкции и обязанности», - голос в голове был все также холоден и лишен эмоций: «Время заканчивается, а тратить на тебя дополнительную энергию не входит в мои планы. Ты начнешь ускоренно плодиться и размножаться. Ты и твои потомки. Мне нужен запас биоматериала, так что я возьму взаймы расходники у других Хозяев. В ближайшее время ты поселишь в освободившиеся дома людей, указанных тебе, и начнешь усиленно стараться произвести собственные копии. Тем же займется и твое потомство. Серые люди, которые являются потомками рабов наших хозяев, с радостью помогут сделать так, чтобы тебя и твоих потомков стало много и мне хватало энергии. К несчастью, сами они выродились и не способны производить устраивающее нас потомство, лишь гибриды с подобными тебе могут производить биоэнергию.
Подготовься также к трансформации. Ты и твои родственники получат «Темную благодать». Вы научитесь делать людей моими временными источниками энергии, присоединяя к ним энергоканалы для откачки энергии, это же вы сможете делать и для себя, чтобы не умереть от нагрузки раньше времени. Также и со всем остальным. Вы научитесь перекладывать часть своих болезней и неудач на плечи других, но не переусердствуйте и не наложите это бремя на плечи имунного к вашей заразе. В случае отката мне придется защищать вас и тратить свою энергию. Вы понесете наказание».

Где-то на краю сознания новой «живой батарейки» снова промелькнули образы. Даже картины наказаний и отголоски той боли заставили вздрогнуть саму душу хранителя печати.

С диким криком Александр Анатольевич проснулся.

«Проклятый колдун! Наслал-таки какую-то гадость! Не зря Нинка за меня боялась.», - подумал он со страхом и без прежнего пренебрежения к сыну покойной Нины Ильиничны.

«Делать то, что теперь?! Могилку Нинину в порядок нужно привести и родителей ее. Панихиду заказать и свечек не пожалеть, да защиты попросить от этого злодея. Дома надо освятить, иконы повесить и воду святую пить начать…», - его мозг судорожно генерировал мысли, еще вчера казавшиеся ему бредом, но сегодня выглядевшими абсолютно логическими путями к спасению. Последний кошмар реально пошатнул его рациональное мышление, и он был готов на все, чтобы больше подобное не испытывать, даже расстаться со значительной суммой денег, оплатив еще вчера казавшиеся бессмысленными и смешными действия и ритуалы. Успокоив себя такими мыслями, он заснул крепким и здоровым сном, впервые за пару месяцев.

С утра проснувшись выспавшимся и довольно хрюкнув по этому поводу, он подумал о том, что наконец-то нашел путь к спасению от оказавшегося не таким уж и простым Александра. Дома никого не было, так как жена и дочь уехали поправлять в санаторий пошатнувшееся в последнее время здоровье и поэтому надеяться на готовку не приходилось. Бодро напевая Пончик отправился в поход к холодильнику, предвкушая утреннею трапезу из того, что бог послал и он сам вчера скупил со скидками в кулинарии ближайшего гипермаркета. Лишь непонятное жжение в районе плеча не давало ему насладиться жизнью полностью, и он решил по пути на кухню заглянуть в ванную, чтобы оценить ущерб своей шкуре, нанесенный особо злобным и болючим ночным кровопийцей.
«Не иначе комар этот южный в дом залетел, о котором в газете писали. Как-бы не заразил чем нехорошим», - подумал он с тревогой о собственном драгоценном здоровье.

Представ в ванной перед зеркалом во всем своем величии, он с трудом стащил футболку со своего тела и с ужасом увидел на своем плече печать, непонятные символы которой казалось были живыми и частично погружены в тело.

«Не сон», - тусклым голосом пробормотал новый хранитель печати.

«Не сон», - подтвердило эхо в его сознании холодным и безжизненным голосом.

Что было дальше? Наверное, это уже даже не интересно. Путь тех, кого делают «живыми батарейками» всегда уныл и печален, c маленькими просветами злобной радости, когда удается кому-то сделать плохо. Им не дают умереть раньше времени, но и полноценной человеческой жизнью это назвать сложно. Серая жизнь серых людей.