Объехав все свои некогда хабарные места, на которые остается только облизываться, я развернулась и решила поехать обратно не грязной лесной дорогой, а по шоссе. На выезде из деревни мое внимание привлек старенький домик на двух хозяев, без стекол и с открытыми настежь дверями. Забор вокруг снесли, весь хлам с участка вывезли и выпилили старый сад, некогда возвышающийся вокруг заброшки.

По следам строительной техники и аккуратным стопкам строительных блоков перед участком было понятно, что не сегодня – завтра домик снесут и начнут новое строительство очередного новомодного коттеджа или загородной дачи.

Такие случаи упускать грех – мое старое правило. Очень часто под снос и на выброс идут редчайшие вещи, с чем Яне раз сталкивалась.

Оставить все как есть – они канут в лету, сгниют среди мусора или будут безнадежно сломаны. Особенно жаль старые книги, к которым я питаю самые теплые чувства, открытки и детские игрушки.

Двери, равно как и все окна домика явно послевоенной постройки, были на распашку. В одном из окон виднелся узбекский тюрбан с вышитыми маковками минаретов, указывая на национальную принадлежность его последних обитателей. В прихожей мне что-то капнуло за шиворот. Я подняла голову и не зря. Крыша давно прогнила и местами отсутствовала, а сквозь прогнившие доски перекрытия угрожающе свешивался огромный старый деревянный сундук. Если такой шмякнет по темечку, то скорая может уже и не понадобиться! Поэтому ходить по старым заброшенным домам нужно крайне осторожно и лучше в каске.

В домике везде были навалены груды строй одежды, но хаоса, порой царящего в заброшках и граничащего с помойкой, не было. Было видно, что до последнего здесь жили, возможно маргиналы, которых непогода и холод согнали с хаты. Видны были устроенные постели из старых матрасов, а в одном из пакетов была книжка религиозного содержания от 2009 года и разрешение на работу иностранного гражданина узбекской национальности. То есть товарищ не был нелегалом, с коим сейчас активно взяли бороться власти и мог выполнять различные работы подсобного рабочего, о чем и гласил документ.

В проеме первой от крыльца комнаты мне грустно улыбался, помахивая огромными ушами, метровый плюшевый слон. Он не был затискан и, если бы не толстый слой пыли, выглядел бы весьма презентабельно. По другим детским игрушкам было ясно, что здесь когда-то обитал маленький ребенок, который вырос и покинул гостеприимный дедов дом. Рядом стояли старые часы с кукушкой и маятником, аккуратно собранным в пакет и догнивающим в луже воды с протекшей крыши.

В гостиной, наиболее пострадавшей от рухнувшей крыши мне бросилась в глаза старинная магнитола. Точно такая же была на даче у дедушке в моем детстве. Дед регулярно ее включал и слушал радио с новостями со всего постсоветского пространства, а вот пластинок он не ставил, считал это блажью, отвлекающей от дел насущных. В найденной радиоле устройства с пластинками так же не обнаружилось: на его месте зиял провал к плате.

Радиола оказалась легендарной моделью Ригонда 102 рижского радиостроительного завода имени А.С. Попова, и как следовало из справочника, была 1967-68 года выпуска. Раритет. Такие модели я видела не раз в музеях, посвященных советскому быту и технике. В оригинале к радиоле шли ножки, и она была самостоятельным предметом интерьера многих советских квартир, где слушали радио и заводили пластинки.

Было крайне жаль старушку, некогда бывшую предметом вожделения многих меломанов и радиолюбителей. Время обошлось с ней несправедливо, хотя многие такие модели сейчас восстанавливают, модернизируют дисководами и блютузами, ну и продают за неприличные деньги (я видела такую ценой под сотню тысяч!). Такие раритетные аппараты стоят во многих музеях, посвященных быту и жизни в Советском союзе, а тут брошена догнивать🥶

На этом у меня все, раскланиваюсь и убегаю на поиски новых историй и приключений. А вы делитесь в комментариях, любите бывать в таких местах или считаете такое времяпрепровождение чрезмерно экстремальным?

Всегда ваша Морозова ❤️‍🩹

Источник публикации:

https://dzen.ru/a/aP32OgTO2nEAHCxv

Сохранялась неопределенность - в итоге мы идем на Акбу все, идем на Акбу не все или не идем на Акбу вовсе. Меня устраивал вариант вообще не идти - что-то я сильно притомился за этот поход. Точнее, я устал еще от похода до заезда в горы, до прилета в Таджикистан. Короче говоря, я обрисовал, что в походе я оказался лишь потому что всех звал сюда, на Памир.

С утра моросил дождик, было туманно. Желания идти куда-то вверх на тот момент у меня точно не было. Еще и подводила поясница с коленями - я хоть и мазался Диклофенаком на ночь, хоть и делал гиперэкстензии со становой на равнине, но все равно - суставы к концу третьей недели упорно переставали меня слушаться. Возможно, дело не только в нагрузках, но и в высоте - ничего не успевало восстанавливаться.

Я посмотрел на свои запекшиеся костяшки на левой руке. Корки были темно бордовыми, но отходить еще не думали.

С одной палкой по ровному идти было сложнее, чем с двумя, а спускаться было совсем неприятно. С полянок нам нужно было спуститься сначала на осыпь, а затем на ледник в долине, и, во время спуска я так хорошо приложился - чувствовалось, что не хватает еще одной точки опоры.

Не знаю, была ли это попытка саботажа со стороны “хвоста”, но с утра Катя Б. и Миша вдвоем уединились в голове, что сразу стало понятно, кто больше всех хочет на перевал. Мы с Ваней спешили за ними, но явно отставали. Все остальные, будучи в тумане, просто не увидели, куда спустились 4 предыдущих человека и ушли на другой край зеленых площадок. сбившись на пару сотен метров. По итогу мы подождали всех на леднике.

Кате Е. вроде получше.

На леднике мы достигли низшей точки сегодняшнего маршрута. Отсюда надо было выходить в долину, но у руковода были амбиции и желание все же залезть на Акбу и дойти маршрут до конца. В конце концов, если не будет погоды, мы всегда могли бы спуститься в эту долину снова и уйти.

Почему-то на леднике группа снова неприлично растягивалась. Учитывая бугристость ледника, периодически из поля зрения исчезал последующий/предыдущий участник, поэтому приходилось останавливаться и высматривать, видят ли тебя. Я шел третьим, но как-то очень уныло - видимо, психологическое истощение давало о себе знать.

Самое время поразгонять на счет психосоматики - уж не от этого ли суставы стали болеть сильнее?

Когда переходили с ледника на осыпь, произошел очень комичный случай, который не могу не отметить в летописи. Мы шли по леднику без кошек - он был пологим, но шлось не очень удобно, несмотря на грязь и мелкие камушки сверху (чехла как такового уже не было на этой части), особо не разгонишься. Предстояло перешагнуть ну максимум полуметровый ручей в леднике. На траве или камнях это не представляло бы сложности, а вот в условиях ледника, когда стратуешь и финишируешь с потенциально скользкой поверхности - неудобно.

Хотя у длинноногих это, конечно, нивелируется длиной ног. Периодически на броду я даже делал пометку - здесь можно преодолевать лишь прыгучим и длинноногим, для остальных надо искать брод в другом месте. Но с ледниковым ручьем особо выбора не было.

Мы со Стасом подождали девчонок, которые шли последними. Катя З. ручей перешагнула, в случае чего - мы с завхозом девчонок бы поймали. Когда подошла Катя Е., матерясь и чертыхаясь от умопомрачительного препятствия в виде ручья, то разыгралась смешная сцена:

-Вот видишь эти два камушка? Вот на них вставай и с них перешагивай, мы ловим.
-Да вы чего прикалываетесь?

Камушки реально были размером крупнее 5-рублевой монеты каждый.

-Они нормально держат.
-Стас, ща, ща.

Катя подняла камень побольше, может с пару ладоней размером, плоский, и швырнула в ручей, потенциально в место, где можно было бы поставить ногу.

Бурный поток подхватил и уволок камень, словно чемодан на багажной ленте в аэропорту.

-Так спокойней? - зафиналил Стас.

Меня складывало пополам от смеха. Это дрянное утро сразу сделалось сильно смешнее.

Я потом еще пару ходок рассказывал эту историю, пытаясь избежать истерики. Получалось не очень удачно. Надо было просто стать свидетелем этой сцены и актерской игры.

Таня жаловалась, что в карманное питание набрала “пивного” набора - соломку из рыбы, вяленое мясо, сушеного кальмара и сыр-косичку. Какая-то альтернатива у нее была, но она хотела орешков, шоколада и прочих сладостей (надо сделать уточнение, что на равнине Таня к сладкому равнодушна). В общем, через одну ходку они проворачивали сделку с Катей Е. по обмену сыра-косички на искомые Таней сладости.

Тем временем мы уползали все выше. К 11 часам утра выползли на ледник. Я занял камень, чтобы надеть кошки и попробовать выправить палку (и потенциально передать камень Тане, чтобы он сидеть на леднике и не обуваться), и, пока подождал остальных, то уже замерз. “Хвост” подтянулся вообще минут через 25 после моего “присаживания”, а Таня переобулась раньше и ей мой камень вообще оказался не востребован.

Я закинул рюкзак и побежал вверх. Несмотря на высоту в 4800, очень хотелось согреться.

Пообедали мы чуть поодаль от границы открытой и закрытой частей ледника. Катя говорила, что мы уже вот-вот свяжемся, махая в сторону крутой части ледника, где трещины были забиты серым снегом. Я же надеялся, что связки будут максимально отсрочены.

В принципе, Миша смог показать Кате Б., что связываться раньше времени не стоит. После обеда мы еще полчаса уверенно шли по открытой, а затем петляли между закрытыми частями. Наконец, надо было связываться.

И тут неожиданно вышло солнце. Я даже солнечку повесил.

Сегодня я был в связке с Мишей и Федей, чему был рад - ребята шли быстро, а я, будучи последним, не сильно топтал кошкой веревку. В течение несколько ходок в связке наблюдали за тем, как в открывшемся под ледником скальном массиве грохотали камни, особенно после того, как вышло солнце.

-Очень тонкий ледник, - заметил Миша.

Катя еще накануне говорила, что ледник сильно отступил. “Облысение” Акбы мы вспомним еще завтра, на спуске, ибо от этого зависела наша техническая работа. Но обо всем по порядку.

Задача максимум была выползти на плато, которое было на 5400. Однако солнце очень быстро сменилось тучами, которые наползли на наш ледник. Посыпала снежная крупа, поднялся ветер, а затем и вовсе начало грохотать.

Было ощущение, что до плато мы не дошли совсем чуть-чуть. Но время уже было начало шестого, погода не располагала к спортивным достижениям, поэтому решили вставать…

Прямо на сераке. Он хоть и не был крайним на леднике, но рядом было исполосовано трещинами, что не добавляло оптимизма. Альтернатиа - рыть огромную яму на закрытом леднике, где конфигурация трещин вообще не прослеживается, - нравилась еще меньше.

Лопатой, лавлистом, ногами в кошках - значительная часть ребят бросилась ровнять площадку. В принципе, если поработать лопатой, то можно быстро согреться, несмотря на осадки и ветер. Проблема в том, что на 5300 активно лопатой махать надо уметь. И не забывать дышать еще при этом.

Народ был на нервах, по крайней мере, часть. Я не помню, кто с кем начал спорить и ругаться поначалу. Таня убеждает, что две Кати стали делиться впечатлениями на счет нормальности погоды практически сразу по приходу. Я был полностью солидарен с Евтушенко - снежную крупу с грозой и бивак на сераке я нормальным не считал. Безусловно, у меня нет опыта горных “пятерок”, да и в спортивный туризм я пришел уже в солидном возрасте (24, тут уже есть определенные грани понимания комфорта), поэтому из разряда “пока есть последние сухие трусы и никто не умирает/рожает - то терпимо” интенции мне были чужды.

Чуть позже Федя залез прямо в ботинках в шатер. Стоит признать, что большая часть сегодня тропила в бахилах, поэтому ботинки были относительно чистыми. Но по мне это был перебор.

По мнению Кати Е. это был тоже перебор, поэтому словесная перепалка перетекла на другой фронт. Впрочем, порой меня раздражали некоторые реплики отдельных ребят, поэтому я бы тоже вписался. Если бы были силы.

И при этом ветер продолжал хлестать стенки шатра, а ребята - подсыпать в отдельные места фундамента еще снега.

Затем сгребли все техническое железо - палки, ледорубы, карабины - собрали в один мешок и оттащили метров на 20-30 от лагеря. Таким образом, попытались обезопасить себя от шального попадания молнии непосредственно в бивак.

Сунули веревки, пенки, спальники. Быстрее уже хотелось завалиться внутрь. Еще сильнее лишь не хотелось с утра идти вообще не этот перевал. А ведь можно было сидеть в долине, и максимум  - мокнуть под дождем, на высоте на 1,5 км пониже.

К слову о спортивных достижениях. Мы сегодня с утра сбросили метров 300 и набрали… километр.

Стас, глядя на всю эту суету  внутри шатра и выяснению отношений, решил абстрагироваться и начал готовить ужин вне шатра (хотя я бы на его месте задвинул бы всех в дальний угол и кашеварил бы непосредственно в палатке).

В черепной коробке немного перемерзли контакты между нейронами, поэтому я с трудом соображал, что происходит вокруг. Ну а пока - просто хотелось согреться и завалиться уснуть. А еще хотелось пить, и в меньшей степени - в туалет. Но туалет оборудовали за шатром, поэтому не всякую нужду было справлять не то что комфортно, а психофизиологически реализуемо. Но ладно, люди на опыте. В этом цирке лишь два пути и мы выбрали стоицизм.

<==День 17. Запланированное устаревание. День 19. Веревка в небеса==>

С утра пытался исхитриться и не застудить пальцы в ледниковой воде. Вчера на ужин была гречка с пеммиканом, поэтому после ужина пришлось знатно повозиться, чтобы добиться чистоты “клавы”. С утра я решил поступить несколько иначе - набирать небольшое количество воды в посуду, с ее помощью оттирать все пищевые остатки, а затем просто ополаскивать, стараясь не касаться ручья. Температура воды была близкой к температуре замерзания. Пальцы мне были еще нужны, по крайней мере, до конца похода.

Ване с утра было достаточно плохо. Как выяснится позже, организм был готов воевать либо с ЖКТ, либо с высотой, но когда это накладывалось - сбоило сразу по двум направлениям. Хотя Ваня был не одинок в своих переживаниях - у нас набрался уже целый “карантинный блок” из 3 человек. Вроде по каким-то крупным вещам у меня все было хорошо, но я чувствовал, что подступает “запланированное устаревание” - самый срок, чтобы поясница дала о себе знать (рюкзак-то у меня отнюдь не легкий, несмотря на мощную спинку и поясной ремень) или коленки. Впрочем, пока силы тащить и даже подкидывать рюкзак еще оставались.

Сегодня по плану - следующий перевал, Карла Маркса, который находится рядом с одноименным пиком. Сам пик нам интересен исключительно с эстетической точки зрения, восхождения на него ни в рамках, ни за рамками похода не планировалось (6723 м., альпинистские маршруты от 4Б до 6Б).

Мы вылезли с песчаной стоянки, спустились в зелень, где нам снова придется поворачивать и уже идти на морену другого ледника, соседнего.

По дороге мы разгружали особо болеющих, на обеде Ваня мне отдал 2 баллона газа. Точно знаю, что много чего забирали Федя и Миша, прежде всего у Кати Е., но точный учет перетока барахла из одного рюкзака в другие я не вел.

Отмечу, что Таня и другие ребята очень хотели обедать. Тема еды поднималась чуть ли не на каждом привале, эдак часа через 3 после выхода. То есть к 10 утра при выходе в 6:30 точно уже была идея “а может тут пообедаем?”

В итоге на обед мы встали на зеленой площадке между осыпями.

Поскольку я маршрут не изучал, единственное, чего сегодня точно не хотелось - так это идти в связках. Однако перевал был скально-ледовый и было непонятно, как к нему подбираться. Поэтому шли преимущественно по боковой морене, восхищаясь надвигающейся глыбой пика Маркса.

Примерно за километр до перевала, на боковой морене стала лежать ортогональная осыпь, притом крупная, хотя и не совсем чемоданами. В общем, по ней уже приходилось прыгать. Мы с Мишей достаточно оперативно ушли вперед, привалили…

Третьим пришел Ваня, он даже несколько обогнал Катю Б. И этого человека с утра рвало?

-Мне кажется, это идеальный рельеф для перемещения.

Учитывая, что почти весь поход снаряженец прошел с одной трекинговой палкой, то да.

Я даже подумал, что раз Ване стало лучше, надо вернуть ему топливо, на которое я его разгружал, но решил, что до конца дня протаскаю. Тем более дальше был спуск с перевала, а вниз, как говорится, - не вверх.

Поскольку набор был крайне пологим, боковая морена шла параллельно с открытым ледником, то и седловина перевала достигалась практически без резкого набора. Иначе говоря, перевальный взлет отсутствовал.

Седловина скорее представляла собою брешь в стене какого-то средневекового замка - до того были прямоугольными сколы, зияющие впереди.

Метров за 200 до перевала я просто вышел на границу ледника и осыпи, и, лавируя, пошел там, где удобнее. Ледник в этой части обычно грязный, ботинки держали и без кошек. По итогу я сначала стремался, что мы свяжемся в связки, потом - что придется выходить на ледник без кошек, а по итогу вышло, что перевал просто заходится ногами.

Седловина перевала настолько низко была относительно ледника, что тающая вода де-факто разливалась сразу на 2 долины . Таких точек гидрографической бифуркации я еще не видел воочию. Позже Миша заметил, что формально перевал должен выступать водоразделом, а здесь этого не происходило.

Проблемы ждали нас на спуске. Поскольку перевальное седло было сильно разрушено, то весь обломочный материал лежал на целевой стороне и в достаточно подвижном состоянии.

Мы плотно, под гиперопекающие, переходящие в истерику, команды Кати Б., спустились на 5 метров, на широкую скальную полку под перевалом. Старались не двигать при этом камни, но мелочевка все равно ехала, вне зависимости от нашего желания. Стас достаточно принципиально спустил несколько камней, несмотря на заверения руковода, что так делать не надо. Завхоз же ответил, что последующим будет удобнее. С моей низкой маневренностью подход Стаса мне ближе - габариты рюкзака зачастую сами уволакивают всякую шелупонь из-под задницы.

Открылся вид на пик Энгельса, к которому мы будем приближаться завтра. Точно также - никаких восхождений.

В общем, собрался квинтет из Миши, Стаса, Вани и нас с Таней. Катя сказала спускаться с Мишей отдельной группой, а остальные - с Катей. Ок.

В общем, для 4 достаточно высоких (180 см +-) парней и Тани (164 см) этот спуск запомнится по разному. Хоть и крутовато (градусов 25), но ползать по скалам, которые припорошены мелкой-мелкой осыпью (почти галькой) и конгломератными развалами между - вполне себе, лишь бы веревки на дюльфер не вешать. Девушке пришлось чуть сложнее.

В один из моментов вторая команда нам прокричала, что на нас летит камень. Пожалуй, впервые в жизни пришлось заваливаться за скалу, прикрываясь рюкзаком, при этом метр-полтора пройти на корточках с грузом. Вот уж “пионерный” во многих отношениях поход.

Посмотрели попозже, куда пошли оставшиеся ребята. Катя вывела их сильно правее, где, видимо, и пролегал трек. Миша в это время умело нарезал непростую помойку галсами туда-сюда, выводя нас на крупную осыпь у подножия перевального взлета.

Пока мы ждали вторую группу, то достаточно эмоционально поделились впечатлениями от спуска. Что не перевал, то всегда какой-то нюанс. Вчера Хацак такую свинью подложил в виде раскисшего закрытого ледника у самого взлета, сегодня Маркса хорошо так нас взбодрил…

Ходка вниз - и вот мы уже плутаем около каких-то разливов в поисках стоянки. Я даже не понял, почему нельзя бросить рюкзаки и смотреть, что куда? По итогу пришлось уйти сначала ниже, а затем вернуться наверх. И все это - под конец бодрого ходового дня.

Ужин превратился в какое-то пиршество. У нас и так предполагался рис с мясом, а Таня достала свой сюрприз в виде лобио. Наконец, добил Федя - он притащил 3(!) банки шпротных консервов.

В общем, отужинали отлично. Да еще и в цирке между пиками Маркса и Энгельса - глыбой пониже, но более зловещей.

<==День 15. Неприятный сюрприз День 17. Запланированное устаревание==>