Приглашаем всех желающих на новую фотовыставку, приуроченную к ежегодно отмечаемому профессиональному празднику "День археолога" Выставка будет проходить в виртуальном (цифровом) формате, что позволяет увеличить в разы количество демонстрируемых работ.

Материал, отснятый автором в течении прохождения маршрута Латиноамериканской творческой экспедиции, содержит как популярные, так и малоизвестные архитектурные объекты, созданные в глубокой древности индейскими мастерами.

По окончании просмотра создатель экспозиции ответит на вопросы гостей, включая советы по кругосветным путешествиям, посещению экзотических стран и маленьких островов.

Феодосийский музей древностей.

Начало в 14 час. Вход свободный.

В самом сердце Анд разворачивается юридическая драма. Президент Перу Дина Болуарте, казалось бы защищенная конституционным иммунитетом, оказалась в эпицентре расследования о коррупции и незаконном обогащении. Давайте погрузимся в хитросплетения перуанского права и разберемся, как такое вообще возможно.

Но сначала - о самих событиях. В мае 2024 года президента Болуарте вызвали в прокуратуру для допроса по делу о предполагаемой коррупции и незаконном обогащении. Скандал разгорелся после того, как выяснилось, что президент не задекларировала роскошные часы "Rolex" и другие ювелирные изделия. Кроме того, Генеральный контролер Перу обнаружил предполагаемый дисбаланс в активах президента - она декларировала меньшее количество счетов, чем было обнаружено в финансовой системе. Эти события вызвали политический кризис и привели к попыткам инициировать процедуру импичмента.

Между тем, статья 117 Конституции Перу ограждает президента от судебного преследования во время мандата. Президента можно обвинить лишь в измене родине, препятствовании выборам, роспуске Конгресса (кроме случаев, предусмотренных самой Конституцией) и препятствовании работе конституционных органов. Казалось бы, непробиваемая защита. Но перуанские законодатели оказались хитрее!

Статья 99 той же Конституции дает Прокурорской палате право предъявлять обвинения президенту за преступления, совершенные в период его мандата. А статья 113 и вовсе позволяет отстранить президента от должности в случае "постоянной моральной неспособности", подтвержденной Национальной избирательной комиссией. Что это за "моральная неспособность"? Определение настолько расплывчато, что под него можно подвести практически что угодно!

Но самое интересное начинается, когда мы обращаемся к статье 159 Конституции Перу. Она наделяет Генеральную прокуратуру полномочиями проводить расследования по собственной инициативе или по заявлению потерпевшей стороны. И вот тут-то и кроется юридическая лазейка: прокуратура может расследовать дела против президента, но не может предъявить официальные обвинения до окончания его мандата.

Сравним ситуацию в Перу с соседними странами Латинской Америки. В Боливии, согласно статье 184 Конституции, Верховный суд может рассматривать обвинения против президента, но только после одобрения Многонациональной законодательной ассамблеей двумя третями голосов. В Бразилии статья 86 Конституции гласит, что президент может быть привлечен к ответственности за преступления, совершенные при исполнении служебных обязанностей, но опять же, только после того, как две трети Палаты депутатов проголосуют за начало судебного разбирательства.

Перуанская система, в отличие от своих соседей, создает уникальный правовой феномен: президент может быть объектом расследования без предварительного одобрения законодательного органа, но не может быть привлечен к ответственности до окончания срока полномочий. Это своего рода юридический лимб, где глава государства находится под постоянным следственным прицелом, но защищен от немедленного судебного преследования.

Интересно провести параллель с США, где прецедентное дело "Nixon v. Fitzgerald" установило абсолютный иммунитет президента от гражданских исков, связанных с его официальными действиями. Однако дело "Clinton v. Jones" уточнило, что этот иммунитет не распространяется на действия, совершенные до вступления в должность или вне президентских обязанностей. Перуанская модель идет дальше, допуская расследование действий действующего президента.

В случае с Диной Болуарте мы наблюдаем, как перуанская правовая система балансирует на тонкой грани между защитой института президентства и необходимостью обеспечить подотчетность высших должностных лиц. Это юридический эквилибр, где каждое движение может привести либо к укреплению демократических институтов, либо к их дестабилизации.

Возникает ряд вопросов: является ли эта система формой "превентивного правосудия", направленного на сдерживание потенциальных злоупотреблений? Или это создает опасный прецедент, когда высшее должностное лицо страны находится под постоянным "следственным дамокловым мечом"? Как это влияет на эффективность управления государством?

Перу, похоже, нащупывает путь к более прозрачной и подотчетной системе власти, хотя и весьма рискованным способом. Останется ли эта модель уникальным перуанским экспериментом или станет новым стандартом для региона? Продолжим следить за событиями вместе.

Ваш адвокат,
Бельский Виктор Александрович

Право Латинской Америки в контексте в моем Telegram-канале: https://t.me/justiciadechancla

По поводу юридической помощи в РФ сюда: https://ugolovnoedelo-icl.ru/

Люк со слезами попрощался со своей невестой Кэти, и тройка путешественников - Эд Стаффорд, Люк и проводник Оз отправились на гору Невадо Мисми чтобы отыскать самый отдалённый исток Амазонки. Они наняли двух осликов и положили на них десятидневный запас еды. Люк казалось страдал от горной болезни, но Эд не понимал как можно от неё сейчас страдать, ведь они поднимались уже 3 недели и давно должны были приспособиться к высоте. Переночевали внутри загона для овец, защищавшего их от ветра

На следующий день поднялись на хребет горы Невадо Мисми и спустились на северной стороне к долине, откуда начинается Амазонка. Это была широкая, плоская и травянистая долина, по которой бежало множество ручьёв. И вот нашли десятиметровую скалу, из которой большим потоком вытекает вода, и возле которой стоит крест как отметка об истоке. Таких же скал с крестом и табличкой в этой долине было больше 4, поэтому чтобы найти тот исток, который расположен дальше всего они поднимутся наверх - к ледникам. А сейчас разбили лагерь в долине, и собираются начать подъём завтра рано утром.

С утра налегке, оставив большую часть снаряжения в лагере, отправились на вершину. Высота лагеря 4990 метров, подниматься надо было 610 метров. Люк шёл медленнее всех. Когда Эд попросил его отдать рюкзак, Люк отказался. Эд злился думая "почему он просто не отдал эту грёбаную сумку?". И наконец успели подняться до вершины до 12 часов.  Все были  очень рады этой отметке, теперь предстояло путешествие вниз вдоль Амазонки до Атлантического океана. Люк на вершине смог поймать связь и позвонить своей Кэти.

Теперь тройка путешественников шла вниз по долине. Это была бесплодная, болотистая долина. На такой высоте не росло деревьев. При этом она была довольно пологой, спуск был очень плавным. Шли уже без осликов, хозяин осликов забрал их себе домой.

28 апреля в дневнике Эда Стаффорда запись о том как он старается не злиться на Люка. В группе возникли множественные разногласия: Эд злился на проводника Оза что он выпендривался будто бы не устаёт, Люк отругал проводника за то что он провёл их по мокрому месту, Эд смеялся над Люком что он боится промокнуть в такую солнечную погоду, Люк злился на Эда что он смеётся над ним в присутствии проводника. Люк спорил с Озом кто будет идти сзади,

1 мая купили двух осликов. Эд согласился на покупку только ради того чтобы не ссориться с Люком. Ослики отвыкли от работы, и обуздать их смог только проводник Оз. На ужин было соевое мясо с картофельным пюре из порошка.

4 мая достигли реки Апуримак. До этого долина была очень плоской, а теперь долина начала больше походить на каньон. Были вынуждены поднять на плато и идти по нему. Тропинки вдоль реки стали слишком узкими для осликов.

11 мая достигли кечуанского города Кеуэ. Проводника специально подобрали такого который знал язык кечуа. На улицах было много попрошаек. Народ здесь подозрительный, поэтому предпочли поставить палатки не у кого то во дворе, а в укромном месте в поле за городом. На ужин был тунец и хлеб купленный в городе.

17 мая достигли деревушки Санта Люсия. Здесь отдыхали у магазина попивая кока-колу и заедая перуанским аналогом орео. Здесь посоветовали нанять местного проводника, на что все согласились. Местный перуанец показался сумасшедшим. Например он тянул свои руки к камере пока Эд пытался заснять колибри. Оз пообщавшись с ним на языке кечуа сказал что он безумец и думает что мы украли ослов из его деревни. Трое попытались сбежать от этого сумасшедшего, но он перегородил дорогу с камнем в руке. Оз яростно ругался с ним, пока не подошёл другой местный житель и не успокоил его. Этот адекватный житель посоветовал не идти по этой дороге, через деревню этого безумца - там все такие же сумасшедшие, а идти тропой в обход, повыше. Ночевать пришлось в 400 метрах от деревни идиотов, выше по склону, но к счастью никто из них не пришёл к палаткам

Следующий пункт назначения - Куско,  в прошлом столица Инков. Здесь хранилось снаряжение для джунглей, и хотя Куско было в 40 км от реки, по которой должны идти, его надо было посетить ради снаряжения. Также очень сильно хотелось отдохнуть после 50 дней похода.

В апреле 2006-го весь мир заговорил о плавании бальсового плота "Тангароа" - наследника "Кон-Тики", в составе экипажа которого находился Олав Хейердал, внук знаменитого норвежского исследователя. Однако знали ли вы, что ровно за 66 лет до этого порт Кальяо, приветствовавший норвежскую экспедицию как в 1947-м, так и в 2006-м году, покинуло перуанское судно, также носившее имя морского бога древних полинезийцев.

О том, как проходило плавание "Тангароа", ставшее национальным достоянием Перу, наш сегодняшний материал. И, поверьте, вы даже не представляете, какие сюрпризы ждали членов экипажа бальсового плота в этой экспедиции.

Прогуливаясь по окраинам Лимы, столицы солнечного Перу, на пересечении улиц Керекотильо и Симбилы вы можете обнаружить неочевидную для многих местную достопримечательность - белый камень, окруженный пятью стремящимися ввысь пальмами. Высаженные когда-то в небольшом парке Хавьер Корреа Элиас, расположенном в знаменитом районе Сантьяго-де-Сурко, эти деревья символизируют память о смелости и отваге мореплавателей, пересекших Тихий океан на плоту, доказав тем самым возможность путешествий древних полинезийцев с берегов Перу к островам Полинезии. Одно из этих имен вы прекрасно знаете - пальма первенства во всех смыслах этого слова принадлежит норвежскому исследователю Туру Хейердалу, своей экспедицией на плоту «Кон-Тики» доказавшем саму возможность таких путешествий. Однако кто же были следующие четверо смельчаков, решивших бросить вызов океану на доколумбовых плотах?

Первым мореплавателем, решившим повторить путь норвежца, стал американский путешественник Уильям Уиллис - на своем плоту «Семь сестричек» (1954г.) он преодолел 6700 миль, достигнув берегов Американского Самоа. Маршрут, оказавшийся на 2200 миль длиннее маршрута «Кон-Тики», 60-летний Уиллис проплыл в одиночку, закрепив тем самым за собой право находится в числе мореплавателей-первопроходцев. Однако, покорив Тихий океан, Уиллис грезил о трансатлантическом путешествии - первые две попытки, предпринятые в 1966-м и 1967-м годах для мореплавателя окончились неудачей, третья же стала последней - «Малышку», отплывшую 2 мая 1968-го из гавани Монтока, 20 сентября того же года обнаружит экипаж советского рыболовного судна в 560 км от побережья Ирландии. На борту одномачтовой парусной шлюпки моряки найдут вещи, принадлежавшие Уиллису, а также астрономический ежегодник, последняя запись в котором будет сделана 20 июля 1968-го года.

Вторая попытка достичь берегов Полинезии была предпринята уже на следующий год после плавания «сестричек» - целью воссоздать экспедицию «Кон-Тики» на бальсовом плоту загорелся чешский исследователь и авантюрист Эдуард Ингриш, известный композитор, фотограф и дирижер. Его экспедиция «Кантута I» (1955-1956 гг.), как вы можете догадаться из цифры в конце, закончилась неудачей, вторая же, предпринятая в 1959-м году достигла своих целей - пройдя 6000 морских миль «Кантута II» врезалась в риф у Матаивы, атолла к северу от Таити, что, однако, не помешало успешному завершению экспедиции.

Третьим человеком, чью жизнь изменила экспедиция Тура Хейердала, стал французский мореплаватель Эрик де Бишоп - в отличие от других упомянутых личностей француз всю свою жизнь посвятил морю. В возрасте 23 лет Эрик командовал патрульным катером, а после предпринимал множество попыток пересечь Тихий океан на самодельных судах - китайских джонках «Фоу По I» и «Фоу По II», полинезийском двойном каноэ «Каймилоа», а также плотах «Таити-Нуи» и «Таити-Нуи II, также построенным по образу и подобию полинезийских судов. Путешествие на втором «Таити-Нуи» стало для де Бишопа последним - отплыв 13 апреля 1958-го года плот потерпел крушение у атолла Ракаханга, одной из частей острова Кука. Катастрофа, произошедшая 30 августа 1958-го года, унесла жизнь лишь одного члена экипажа - капитана судна «Таити-Нуи II» Эрика де Бишопа.

Наследие Тура Хейердала проложило дорогу в жизнь многим путешественникам, не побоявшимся бросить вызов судьбе. Однако прежде чем мы познакомим вас с последним мореплавателем, память о котором увековечена в парке Хавьер Корреа Элиас, мы предлагаем вам вспомнить один из наших прошлых материалов, посвященном плоту «Тангароа» - наследнику легендарного «Кон-Тики», чье плавание было призвано подвести итог практически 60-летнего развития науки со дня завершения знаменитого плавания. Экспедиция «Тангароа», организованная норвежцем Торгейром Хиграффом, во всех смыслах продолжала традиции плавания 1947-го (одним из его участников даже был внук Тура Хейердала Олав), не говоря уж о том, что к древнему плоту, пересекавшему Тихий океан уже в реалиях XXI века, было приковано внимание всему мира, позабывшего о том, что за десятилетия до него существовал другой «Тангароа». Экспедиция 1965-го года, в отличие от упомянутых выше примеров, была организована перуанцем, также стремившимся оставить свой след в истории, доказав, что его предки были способны преодолеть путь из Южной Америки в Полинезию. Именно этому путешествию и будет посвящен сегодняшний материал.

Одним из известных нам примеров преодоления такого расстояния являются сведения о существовании в эпоху правления инского императора Тупак Инка Юпанки (1471 -1493 гг.) флота из бальсовых плотов, на которых предки современных перуанцев (а возможно и сам император лично) достигали берегов острова Пасхи. Эта история, а также легенды местного населения Рапа-Нуи наверняка были знакомы перуанцу Карлосу Караведо, проживавшем в районе Перу Ате. Карлос Караведо, как вы уже знаете, был не первым смельчаком, вдохновленным экспедицией Хейердала, однако в отличие от своих предшественников, Карлос не имел признания и каких-либо серьезных достижений - за плечами перуанца диплом агронома, успехи в спорте и рисовании, а также немалый опыт работы в поле - в будущем именно доход с продажи урожая позволит Карлосу организовать собственную экспедицию.

Следуя за своей мечтой, Карлос Караведо учился собирать плоты и плавать в открытом море - перуанец даже пытался связаться с Туром Хейердалом, чтобы тот побольше рассказал ему о своей экспедиции. Однако связаться с норвежцем не удалось, проводником Караведо в открытый океан стал уже упомянутый выше Уильям Уиллис, с которым перуанца на долгие годы связывала крепкая дружба. Именно Уиллис научил Карлоса Караведо обращаться с деревом, что же до всего остального, то здесь перуанцу пришлось справляться самостоятельно.

Первым делом Караведо отправился в Эквадор, чтобы найти подходящую древесину для плота - перуанец отал предпочтение женским особям, ибо, по мнению экспертов, такие бревна лучше держатся на воде, хотя и имеют меньший срок службы (в будущем этот выбор еще сыграет свою роль). Договорившись с колумбийским судном, идущим до Лимы, Карлос доставил бревна в порт Кальяо, где располагалась военно-морская верфь SIMA - в помещениях организации перуанец планировал начать строительство будущего судна (как это делали участники предыдущих экспедиций), однако в этой просьбе ему было отказано. Найдя наконец место для строительство, коим стали несколько шатких сараев для ремонта лодок, Карлос приступил к работе - к этому времени у него уже был готов чертеж плота, спроектированного по моделям своих предшественников. Воплотить мечту Каравадо в жизнь помог известный мастер по изготовлению веревок и завязыванию узлов Сатурнино Луке, сотрудничавший с предыдущими искателями приключений - именно благодаря ему будущий «Тангароа» начал обретать форму.

Организация будущего плавания обошлась перуанцу в 350,00 сингапурских долларов, причем в эту сумму входили не только расходы на строительство плота, но и закупка необходимой техники, а также продовольствия на трехмесячный срок. Родственники Карлоса, по его мнению, всячески стремились помешать перуанцу осуществить задуманное, опасаясь за его жизнь, но увидев, что их старания ни к чему не приводят, даже помогли ему с оснащением «Тангароа», снабдив Каравадо канистрами для воды. По воспоминаниям Караведо раньше в них хранилась зубная паста, потому на протяжении всей экспедиции экипаж "Тангароа" пил воду со вкусом "Kolynos" - бренда, популярного в Латинской Америке и в наше время.

Идеальным временем для отплытия Караведо считал апрель, потому стремился подготовить все к этому сроку. Долгожданное отплытие было назначено на 16-е апреля 1965-го года. Сотни людей собрались в порту Кальяо, чтобы быть свидетелями старта "Тангароа" - его экипаж состоял из уже упомянутого Карлоса Караведо, а также двух его коллег- перуанца Хайме Толедо и чеха Йозефа Матауса. Первоначально кампанию перуанцу должны были составить два его друга - Кларенс Гушерст и Марко Антонио Зенья, а также девушка по имени Тассара, но все они покинули экспедицию еще до ее начало из-за длительного ожидания старта. Упомянутые выше мореплаватели присоединились к Каравадо буквально в последний момент и их присутствие на борту, как и многое другое, также еще скажется на ходе экспедиции. В отличие от Караведо, Толедо и Матаус были опытными мореплавателями - в 1955-м и 1959-м годах друзья попытались пересечь океан на плотах "Кантута" и "Кантута II" соответственно. Как вы могли заметить, не самый удачный опыт мореплавания не смутил двух товарищей, раз спустя годы они предприняли еще одну попытку - но на этот раз в составе меньшего экипажа и под началом капитана, ранее не выходившего в открытое море. Впрочем, не будь их, вполне возможно, что плавание «Тангароа» так никогда и не состоялось бы.

О триумфе перуанца вовсю гремели телеграфные агентства, а сам Караведо раздавал обещания журналистам, заявив, что пересечет Тихий океан за 90 дней, завернет на Таити, а затем отправится к берегам Австралии. Однако покинуть берега Перу экипажу "Тангароа" было не суждено - у плота возникли проблемы с управляемостью, из-за чего дату старта пришлось перенести на более поздний срок.

Больше трех месяцев выход в море раз за разом откладывался по разным причинам и лишь в конце июля портовые власти дали Караведо разрешение покинуть Кальяо. И наконец 26 июля 1965-го года плот, названный в честь морского божества Тангароа, отправился в самостоятельное плавание. Хайме Толедо занял место штурмана, а Хосе Матаус - радиста, с его помощью Карлос Караведо намеревался держать интересующихся его экспедицией в курсе последних новостей, практически ежедневно рапортуя о том, что на борту "Тангароа" все в совершенном порядке. Радиостанция порта стала популярной среди радиолюбителей-коротковолновиков Перу, Эквадора, Венесуэлы и Никарагуа - неравнодушные слушатели из нескольких стран слушали о том, как плот преодолел Галапагосские острова, а его экипаж наслаждался жизнью, ловя акул и переживая капризы погоды. Многие детали путешествия, конечно, оставались нерассказанными - так, например, у тех же Галапагосов плот столкнулся с гигантскими волнами, пытавшимися сокрушить самодельное суденышко на протяжении нескольких дней. Карлос вспоминал, что эти дни были дня него чистилищем и он молился Богу, прося сохранить ему жизнь.

Неделя за неделей в пути и вот уже на горизонте должны были показаться Маркизские острова, ознаменовавшие прохождение половины намеченного маршрута, как вдруг "Тангароа" перестал выходить на связь. Спустя неделю молчания за тремя смельчаками было решено послать самолет, однако поиски не дали желаемых результатов. Совсем скоро среди тех, кто следил за плаванием Карлоса Караведо, начали распространятся новости о том, что "Тангароа" погиб вместе со своим немногочисленным экипажем.

Тем временем на борту "Тангароа" действительно было неспокойно. По мере того, как продвигалось путешествие, оба члена его экипажа начали беспокоиться текущим положением дел - настолько, что сам Караведо вскоре стал опасаться за свою жизнь. Ибо не только морская стихия и плывущие рядом акулы были опасностью для мореплавателей, но и они сами - все дошло до того, что Караведо пришлось перебраться на заранее построенный вспомогательный плот, спасаясь от мятежа товарищей.

Причин вспыхнувшего бунта было несколько. Одна из них - текущее состояние "Тангароа", вызванное в том числе месяцами ожидания в порту Кальяо. Его тросы ослабли, бревна разъезжались в стороны, а древесина потихоньку начала гнить - дошло до того, что на некоторых участках плота пальцы членов экипажа проваливались в нее. Другим обстоятельством, разобщившим экипаж «Тангароа» стало нормирование Караведо еды и питья, что вызвало гнев Матауса, чей ненасытный аппетит очень раздражал капитана (чех оправдывал это заболеваниями желудка, однако ел по-прежнему с большим удовольствием). Все свелось к тому, что в конце концов Толедо и Матаус начали требовать изменить маршрут путешествия - предлагалось идти сразу к берегам Австралии (что, как мне кажется, еще более безумная идея), но к счастью команде удалось придти к компромиссу. В результате переговоров Карлос убедил и успокоил мятежников - правда, после капитан беспокойного судна стал очень мнительным, а под подушкой на всякий случай держал заряженный револьвер.

Отношения между членами экипажа ухудшило и то обстоятельство, что вся имеющаяся на плоту радиоаппаратура в одночасье вышла из строя, оставив команду в полной изоляции. В конце концов Карлосу Караведо удалось отремонтировать технику, однако от "Тангароа" к этому времени уже месяц не было никаких вестей - последний раз экипаж плота связывался с большой землей 6 октября. На тот момент "Тангароа" рапортовал о прохождении тремя смельчаками 3000 морских миль, добавляя дежурное "у нас всё хорошо". Следующее такое сообщение от Караведо, Толедо и Матауса будет получено благодаря уругвайскому радиолюбителю - плавание благополучно продолжалось, хотя и от зрителей были скрыты некоторые неприятные его подробности. А уже в последний день месяца, 31 октября 1965-го года, перуанскую экспедицию приветствовали в Полинезии - повидавший немало бед «Тангароа» встречала местная делегация с отрова Напука. В сопровождении лодок экипаж плота проследовал к берегу, а Карлос Караведо, в душе радуясь тому, что достиг Полинезии на четыре дня раньше Хейердала (все плавание заняло 97 дней), все-таки понимал, что путешествие для него и его команды еще не закончено - как никак точкой финиша было выбраны острова Американского Самоа.

Уже третьего ноября экипаж «Тангароа», пройдя через небольшой ремонт, рапортовал радиослушателям о продолжении экспедиции и прохождении отметки в 100 дней плавания, а еще через несколько дней плот установил не только личный, но и мировой рекорд - «Тангароа» стала первой перуанской экспедицией, прошедшей мимо опасного архипелага Туамоту. Однако уже не только Толедо и Матаус, но и сам Карлос Каравадо понимал - дни плота сочтены. Во время плавания плот прошел через несколько штормов и под конец рейса его палуба уже находилась на уровне поверхности океана - «Тангароа» медленно погружался под воду, где отчаянный экипаж уже ждали зубастые акульи пасти. От того, как быстро мореплаватели доберутся до суши, зависела жизнь экипажа, в связи с чем капитаном «Тангароа» было принято решение несколько подкорректировать маршрут. Заметив сушу, Каравадо попытался направить плот через пролив, что перуанцу, вероятно удалось - избежав столкновения с коралловыми рифами, плот «Тангароа» сел на мель у острова Факарава. Не только члены экипажа, но и радиослушатели из Трухильо и Кальяо, говорили о том, что последние часы плавания «Тангароа» были непростыми - волны то и дело бросали плот о скалистые берега, а одной из ночей чуть было не разбились о рифы острова Кауехи. Два перуанца из чех держались за что угодно, лишь бы сохранить свои жизни, пока наконец плот не выбросило к берегам Факарава. Это было 18 ноября 1968-го года.

Достигнув долгожданной суши, экипаж вскоре покинет плот, надеясь получить помощь от местных жителей, но спустя время, 23 ноября, вновь вернется на борт «Тангароа», уже ставшего для них домом. Правда, служившее им почти 5000 морских миль судно было решено оставить на месте его вынужденной стоянки, сделав своеобразной достопримечательностью, напоминающей о подвиге экипажа судна. Наверняка и сами мореплаватели уже не горели особенным желанием продолжать плавание, надеясь наконец распрощаться друг с другом, однако даже с окончанием экспедиции проблемы с бывшими товарищами для Карлоса Каравадо не закончатся.

Началось всё с того, что покидая «Тангароа, Хайме Толедо и Йозеф Матаус прихватили с собой сделанные Карлосом фотографии - одно из немногих документальных подтверждений экспедиции. Восстановить утерянные кадры помогла случайность - бывшие товарищи по экспедиции однажды обратились в одно из перуанских фотоателье, откуда после Карлосу Каравадо удалось забрать украденные снимки, заплатив при этом некоторую сумму. Возможно именно известность Каравадо и его экспедиции, достигнутая благодаря газетным публикациям и радиоротации, дошла до сотрудников фотоателье, которые и связались с бывшим капитаном «Тангароа», однако этих подробностей мы скорее всего никогда не узнаем. О том, что пришлось пережить капитану плота во время его путешествия, Карлос Каравадо намеревался рассказать в собственным мемуарах, однако они так и остались незакончены. К тому же Карлос считал, что не может умолчать о тех эпизодах плавания, когда между ним и другими членами экипажа возник конфликт, потому не торопился с публикацией книги, считая, что Толедо и Матаус могли отомстить ему.

В поисках информации о дальнейшей судьбе Карлоса Каравадо я наткнулся на перуанца Марио Кнудсена - он является официальным представителем экспедиции «Тангароа» и хранит множество ценных материалов, касающихся данного путешествия. Однако ни он, ни кто-либо другой не оставил сведений о том, каким образом Карлосу Каравадо удалось вернуться в Перу и как его встретили на родине - известно лишь то, что и после возвращения его жизнь была нелегкой. Проведенная в его стране земельная реформа лишила его семейного поместья, обеспечившего его немалым доходом, который, как мы помним, и сделал возможным организацию экспедиции «Тангароа». На долю искателя приключений выпали развод и смерть сына, да и сам Карлос однажды чуть было не погиб, попав в аварию на мотоцикле. Трагедия чуть было не стоила ему ноги, однако врачам удалось ее спасти, которые, однако, заверили перуанца в том, что он больше никогда не сможет ходить. И если встать на ноги бесстрашному мореплавателю в конце концов удалось, то одна его мечта так и осталась неисполненной - однажды вернуться на остров Факарава.

Карлос Каравадо покинул этот мир 8 октября 2007 года, не дожив месяца до своего 87-летия. На своей родине он стал лауреатом нескольких государственных наград, однако, по мнению самому перуанца, его подвиг так и не был признан должным образом. Когда он узнал о том, что норвежцы планируют организовать новую экспедицию, назвав свой плот «Тангароа», он был опустошен, ведь весь мир забыл о том, как он дал это имя своему судну в 1965-м году. Посчитав этот факт оскорблением, Карлос Караведо тут же связался с норвежцами, объяснив им ситуацию, однако экспедиция, ставшая данью уважения плаванью Тура Хейердала, не стала менять свое название, оставшись «Тангароа». За день до отправления норвежской экспедиции из порта Кальяо он дал интервью газете «La República», заявив:

«Это нападение не на меня лично, а на Перу, потому что это было нашим национальным достижением. Я прошу, чтобы к нам отнеслись справедливо, уважая нашего «Тангароа». У этого плота еще есть время сменить название»
(Карлос Караведо, 27 апреля 2006 г.)

Когда его пригласили быть свидетелем отправления нового «Тангароа», Карлос Караведо был опустошен. С этого дня и до самой своей смерти гордого перуанца сопровождала однажды сказанная им фраза:

«Перу - мать иностранцев и мачеха перуанцев»

Вот такая история. Вне зависимости от того, каким было плавание «Тангароа», ему удалось войти в историю, а подвиг Карлоса Каравадо и его команды стал национальным достоянием Перу. Экспедиция Карлоса Каравадо во многом преследовала те же цели, что и экспедиции, предпринятые до нее - важным отличием этого плавания стало лишь что, что «Тангароа» прошёл больший путь, достигнув опасного из-за своих рифов и течений архипелага Туамоту, где, собственно, и закончилось его 115-дневное путешествие. А с вами был Бородатый Горец, еще больше интересных историй и самых разнообразных публикаций в нашей группе «Бородатый Бард» Вконтакте! Спасибо за прочтение и до новых встреч!