Цикл реинкарнаций моей души «Реинкарнация №8 «Джомодан»» Глава 8 «Чудо»
Цикл реинкарнаций моей души
«Реинкарнация №8 «Джомодан»»
«Поиск своего предназначения» Часть первая
Автор – Доктор Н.Д.Н.
Жанр: мистико-биографическое безумие
Возрастные ограничения 16+.
Внимание в строках содержится не нормативная лексика
Глава 8 «Чудо»
Летний ветерок с легкостью ворвался в открытое на распашку окно. Мне было приятно чувствовать его у себя на боках. Он обдувал мое нагретое от прямых солнечных лучей тело. Я балдел от этого чувства. Я чувствовал себя котом, который балдеет от этих прекрасных моментов. Я даже хотел замурлыкать от удовольствия. Под напорами неугомонного шалуна, ветки деревьев растущие возле дома так и хотели проникнуть в комнату и казалось раскидистая ветка хотела поздороваться со мной за руку. Мол приятель давай как настоящие мужики пожмем друг другу лапы. Вот, вот держи краба. Я мысленно представлял, что тяну к дружелюбному приветствию невидимую руку как у людей. А она как будто издеваясь, пружинила назад наружу и скрипя ехидно повторяла: - не поймал! Держи краба, не поймал, ха-ха! И это повторялось снова: Держи краба, не поймал, ха-ха! Меня это веселило. Глупые деревья. Вы всегда растете на одном месте и не видите в радиуса километр ничего. А я хоть и без ног, но уже побывал во многих местах. Я умнее Вас всех взятых. Но хотя я слышал, что Вы благодаря корневой системе можете обмениваться информацией и благодаря этому Вы знаете, что творится в каждом уголке Земли, кроме пустынь и океанов. Но хотя там тоже есть Ваши информаторы такие как Перекати-поле и водоросли.
Я бы все бы отдал на свете, чтобы стать человеком. У меня нет ног и рук. Были бы ноги и руки, я бы подбежал к окну и схватил твою огромную пять мой друг. А потом бы не отпускал, и посмотрел потом кто из нас бы смеялся. Но чудес не бывает и нет того прекрасного волшебника, который бы исполнил мои желания. А та рыбка в аквариуме, которая набирая ртом, растворенный кислород в воде, будто хочет что-то сказать, вовсе не золотая и не исполняет желания мечтающих чемоданов.
Как вдруг кто-то будто бы откликнулся на призыв молящегося. Под дуновением ветра в комнату внесло голубо-золотистое облако. Облако начало принимать различные формы. То это был круг, треугольник, ромб и наконец оно замерло в прямоугольной форме. Теперь я отчетливо созерцал облачно-дымной формы старинный саквояж.
- Здравствуйте! Вы меня из рядно напугали.
- Не бойся мой друг я тебе не причиню ничего плохого, я дух твоего предка. Я твой прапрапрадедушка. Я пришел на твои мольбы. Я могу помочь тебе. Могу исполнить твое желание. Я услышал, что ты хочешь стать человеком. Зачем тебе это?
- Мне скучно лежать на шкафе. Меня Петрович давно ни куда не берет с собой. Я здесь лежу без толку. Мне скучно. Я чувствую себя бесполезным. Я не служу хозяину и поэтому не исполняю свое предназначение. А если бы я был человеком, то я пошел бы сейчас гулять и радовался жизни. Пошел в гости к другу Антону Дмитриевичу. Посидели с ним. Пива бы выпили. Я пиво никогда не пил. Сходили в гараж, козла попотрошили. Я видел, как то козлов, но я не знаю как его потрошат. А козлы бывают разных видов. Тот, что у Антохи в гараже, еще называется мотоциклом, вот они его и потрошат, а потом и гоняют на нем как-то. За рога что ли держаться. Вот чтобы я сделал, если был бы человеком.
- Если я тебя превращу в человека, то у тебя будет много проблем. Давай я лучше тебя сделаю бездонным чемоданом, в который может поместиться все на свете: кровати, дома, машины, самолеты, поезда, эти вот козлы которых потрошат и самое главное люди, нации. Проглотишь подобно Чудо-юде Рыбе-киту все на свете. Тебя будут бояться. Поклонятся, почитать тебя. Ты станешь повелителем всего человечества, в тебе будут города, государства, страны, ты будешь наблюдать за всем. Ничего от тебя не скроется. Ты будешь в курсе всего. Ты будешь повелителем всего человечества. Если войдешь во вкус или тебе наскучит это, то можешь поглотить землю, планеты, солнце, солнечную систему, галактики, вселенную. Ты станешь богом. Тебе будут поклоняться все и всё. Ты станешь черной дырой. Ты будешь оружием уничтожающим все на своем пути. Разве не к этому стремится человек. Человек эта низшая форма всего живого. Это гадкая букашка, которая не в ладах сама с собой, и не может договориться даже с представителями своего вида. Отсюда все войны и все беды человечества. Человек паразит, живущий на Земле, готовый уничтожить все что имеет. Вошь, ничтожество. Он выпивает все соки, убивает мать-землю, планету в знак благодарности за то, что она его создала, вырастила, выкормила. Это не благодарное дитя. Я тебе даю возможность исправить это. Установить баланс. Установить равновесие. Исправить все. Соглашайся. Вот в этом твое предназначение. Ты создан не для службы невеждам, не для помощи двуногим. Ты должен поработить их. Показать кто на самом деле господин. Думай, решай у тебя есть время. Проучи человечество. О тебе будут слагать истории, легенды. Тебе будут поклоняться. Тебя будут бояться. Ты будешь высшей формой существования.
- Но мне этого не надо. Для того чтобы господствовать я должен сам понять человека изнутри. Побыть в его дерматине. Поносить его подкладку. Люди не такие плохие.
- Зачем? Я тебе даю высшее, могущество, все сразу. Вспомни как твой хозяин тебе не за что наказывал.
- Он делал это бессознательно.
- Ты так думаешь?
- А можно побыть Петром Петровичем? Так я смогу понять мотивы его поступков и если я пойму что он зло, то я приму твое предложение и порабощу всю вселенную.
- Хорошо. Слушай. Когда Петрович к тебе прикоснется, произнеси следующее: – меняемся местами во славу всех хранителей вещей, во славу отцов-сундуков основателей, для справедливости грядущей. Для вселенского баланса.
- И что тогда?
- Немного терпения друг мой и ты все увидишь сам.
С этими словами призрак исчез. Я был в непонимании происходящего. Толи это мне показалось или это очередной трюк этих подлецов деревьев. Смотрите я вам скоро устрою!
Через некоторое время в комнату зашел Петрович. Осмотрев все вокруг, его взор остановился на мне. Он подошел. Встав на цепочки ног. Заботливо снял меня со шкафа. В этот момент я решил действовать и произнес то заклинание, которое мне рекомендовал мой прапрапрадедушка. И тут началось волшебство. В считанные секунды Петрович издал непонятный вопль. Он выронил меня из рук. Его ноги стали умещаться, руки начали втягиваться во внутрь тела, как будто кто-то изнутри втягивает воздух. Все его части тела стали утрачивать костную ткань, приобретая при этом бесформенные черты. Он весь сморщился, лицо его приобрело болезненную гримасу. Со мной стали тоже происходить чудеса. Из моих боков стали вытягиваться бесформенные овалы. Казалось, что невидимая сила вцепилась в мои края и с силой пытается вырвать клок из моего тела. Мое тело напоминало комок пластилина или теста. Невидимый повар при этом пытался вылепить какую-то форму напоминающее человека. Данные процесс превращения длился около пяти минут. И вот результат. Я превратился в Петра Петровича. А Петрович превратился в чемодан. Первое что я сделал взглянул на свои руки. Да это были именно они. Человеческие руки, которые имели по пять пальцев на каждой. Я заботливо положил Петровича-чемодан на шкаф. Далее молнией понесся в прихожую и взглянул в зеркало. В зеркале стоял Петрович. Я встал боком. С боку я выглядел как Петрович. Меня не отличить от Петровича. Я и есть Петрович. В двери раздался звук прокручующегося ключа. Я замер. Дверь открылась и на пороге стояла Светлана.
- Что налюбоваться на себя не можешь? – небрежным тоном сказала она, - я с сумками тяжелыми поднимаюсь, а он здесь красуется. Финист-ясный сокол. Давай сумки хватай.
Я понял, что чудо произошло, я вылитый хозяин. И его жена то есть теперь моя, не замечает разницы. Получилось. Прапрапрадедушка был прав.
Я подошел к ней, боясь произнести слово. Я еще не пытался начать говорить. А вдруг мой голос меня выдаст. Взяв сумки я понес их на кухню.
- Что притих? – продолжала супруга, - ты куда-то намыливаешься что ли, а то стоял у зеркала смазливым личиком торговал? Прихорашивался. А? Куда я спрашиваю? Чего притих?
- Да это, так посмотрел разочек, а то сегодня еще не разу не смотрел туда. – начал оправдываться я, вспоминаю манеру общения Петровича.
- Я там яйца купила, поставь их в холодильник – выкрикнул команду командир в юбке.
- Яйца? Что такое яйца?
- Ты что с Луны упал и не знаешь, как они выглядят?
- При чем тут Луна, меня только что со шкафа Петрович снял и он даже не ронял меня – автоматически в оправдания выпалил я и тут я прикусилязык – что я несу, я и есть Петрович.
- Ты что мелишь, отец родной?
- Яйца? Как они выглядят? – гадал я. А вот они, наверное. Держал я в руке прямоугольный предмет сделанный видимо из картона. Я решил открыть его. Открыв его и бац, все содержимое белого цвета высыпалось на пол.
В кухонное пространство забежала Светлана: - Я тебе сказала, что бы ты яйца достал, а ты взял соль. Ты что болен? У тебя что руки из жопы выросли?
- Нет, из боков прапрапрадедушка вытянул.
- Ха-ха, скажи своему дальнему родственнику, которого я только на фото видела, чтобы он тебе их на место вставил. И сходи к нему на могилу и передай, что гены он отвратительные после себя оставил.
- Я все исправлю. Я полез в сумку и достал предметы овальной формы и положил из пакета на стол. Эти предметы с ходу на столе начали исполнять изумительный танец, перекатываясь вокруг своей оси. Я заворожено смотрел на это.
Ты что, лови их. – неистово закричала хозяйка.
Но было уже поздно, это и были именно яйца, которые покатились к краю стола и с высоты упали на пол. При соприкосновением с полом раздался звук треска, скорлупа разбилась и содержимое бело-желтой жижи расползлась в разные стороны. На нас с моей судьбоносной второй половинкой смотрели пять пар желтых кривых глаз. Я остолбенел и произнес тихо – Гоголь-моголь.
- Какой гоголь-моголь. Руки твои дырявые. Я тебе сейчас сама гоголь-моголь устрою. Ты что специально это сделал. Мне мама говорила сразу, как только увидела тебя в первый день, что ты мне всю жизнь на зло будешь делать. – с этими словами кухарка зарыдала.
Я не знал, что делать.
- Уйди отсюда, от греха подальше, а то сейчас специально, мне на зло, сосиски в окно выбросишь. Я за ними в очереди час простояла. Уйди с глаз долой. Иди на улицу. Остынь.
Я повиновался приказу и вышел из квартиры. Я много раз спускался вмести с Петровичем по лестнице, но при помощи своего хозяина. В этот раз я делал все это сам. Как это было не обычно. Ходить это целое искусство. Я даже и не думал что это так сложно. Я спускался медленно, держась за перила. На втором этаже меня обогнала соседка Мария Степановна со словами: - Петя, еще двенадцати нет, а ты уже зажрался, как свинья?
-Я еще не кушал баба Маша, вот яйца разбил дома.
- Ах, вот почему Петруша ты спускаешься медленно? Больно, наверное? Иди в больницу срочно. Яйца для мужика это очень важно. Без яиц в наше время, мужик ни кому не нужен.
Выйдя на улицу, я вдохнул летний воздух полной грудью. Как хорошо быть человеком, если не считать некоторых недоразумений. Под кроной тенистого Вяза местные мужики играли в домино. Один из них задорно крикнул: - Рыба!
- Где рыба? Я не вижу никакой рыбы? – подойдя поближе произнес я, осматривая при этом весь стол и еще заглянул под него, - Вы обманываете товарищи, никакой рыбы нет?
Тамбовский волк тебе товарищ – задорно ответил один мужик с расцарапанным лицом.
- С волками я не знаком, тем более с Тамбовскими.
- Вот Петрович дает. – сказал один из мужиков пройдясь ладонью по своим загорелым рукам.
- Я Вам ничего еще не давал. Что я Вам дал? – в недоразумении продолжал я.
- Ну да, мужики, сегодня солнце шпарит не на шутку. У него наверное солнечный удар – раздалось из-за стола и все дружно начали гоготать. – Давай Петро замахни с нами рюмашку – жестом, одни из соседей произнес, показывая указательным пальцем на рюмку портвейна стоящую на столе и протер себе рукой потную лысину.
- Что?
- Тяпни говорю. Замахни. Вдарь. Ну как еще тебе объяснить, человеку с Луны. – хохотал заядлый игорк.
- Я не с Луны я со шкафа.
- Ха-ха, человек со шкафа, опрокинь рюмаху говорю, ха-ха.
-Опрокинь, опрокинь – синхронно и дружно закричали игроки.
Чтобы не выделятся из толпы, и не быть раскушенным, что я недавно был превращен из чемодана в Петровича, я сделал, что они говорят. Я взял со стола рюмку и опрокинул ее. Портвейн разлился по гладкой столешнице, создав при этом хмельное озеро в котором плавали корабли, состоящие из доминошных костяшек. Все присутствующие за столом замолчали и некоторые из них вскочили, матерясь, так как искусственное озеро вышло из берегов и охладило колени наших моряков.
- Вот те рыба нах! Ты бля, что творишь? Я тебе сейчас двину. – заорал на меня один из потерпевших, у которого лысина снова облилась потом словно утренней росой на траве. При чем недокуренный чинарик выпал у него изо рта. Траектория падения дымящегося бычка была направлена на бедро соседа. При шипящем столкновении с оголенной частью волосатой ноги, волосатый мужик вскочив с криками и ударил коленом столешницу с низу. Брызги портвена оросили лица всех присутствующих. Все встали с синхронным криком: - Бля!!!
- Петрович иди домой по добру по здорову, иначе мы тебе шас такую рыбу устроим – сказал один из мужиков ели, ели сдерживая свою злость.
- Простите ну вы же сами сказали мне: опрокинуть рюмку, вот я и опрокинул. – оправдывался я.
На меня зло смотрели все присутствующие. Смысла не было дальше оправдываться. Я понял, что я совершил не обратимый поступок и не дожидаясь продолжения разговора пулей побежал домой, боясь, что меня могут сейчас избить, причем при помощи ног. А эту боль я помню отчетливо с того раза когда Петрович вымешал на мне злобу.
Когда я поднимался по лестнице то я думал: - вот сейчас приду домой, сниму Петровича со шкафа и буду пинать, пусть поймет, что это такое.
Забежав в квартиру, я целенаправленно пошел устраивать экзекуцию Петровичу. Зайдя в комнату я остолбенел. Светлана полуобнаженная лежала на диване. Она вся сияла. Она напоминала обнаженную Данаю с картины Рембрандта из коллекции Эрмитажа. Эту картину я видел в энциклопедии, которую бывало Петрович втихаря с вожделением разглядывал, когда Светланы не было дома. Она была прекрасна, даже прекрасней той матери Персея, которую изобразил Рембрандт на своем полотне, по мотивам древнегреческого мифа.
- Ты куда такой взволнованный идешь? – спросила моя Даная.
-Да вот хочу чемодан наказать!- нерешительно сказал я.
- Ты, что ему же больно будет?
- А ты от куда знаешь, что мы, ой он чувствует боль?
- Да ладно Петруша не волнуйся. Зачем он тебе нужен. Пожалей его. Он же живой. Приляг радом со мной отдохни. Выпусти пар. Раздевайся.
Я повиновался. Начал процесс сбрасывания оков, так как я чувствовал себя дискомфортно в людской одежде. Чемоданы же не носят одежду. Где вы видели чемодан в одежде? Мне было не привычно носить её. Сняв майку, носки, брюки, я замер в ожидании.
- Снимай последний отберут – сказал цыпленок игриво.
Я повиновался моему командиру. Я снял семейные трусы. После чего Светлана закричала в испуге: - Что это? Что?
Я посмотрел на область ниже живота своего человеческого тела. О боже, что я увидел. Ниже пупка и выше колена красовалась не обычная прямоугольная чемоданная застежка. Она была иная. Красивая. Я таких ни у кого еще не видел. Ни у одного чемодана такой застежки не было. Она сияла очаровательным блеском. Лучи солнца отражались в ней. Она сияла как безумный бриллиант. Она притягивала мой взгляд. Я стоял и зачаровано смотрел на эту красоту.
- Что это? Что? – не успокаивалась Светлана.
- Это великолепная прекрасная застежка – не отрывая взгляда от застежки ответил я.
- Я вижу, что это застежка. А где твое мужское достоинство? – Светлана не унималась.
- Светлана Владимировна, а Вам это не нравится. Посмотрите, какая красота. Где Вы еще увидите такое, смотрите, как она переливается всеми лучами солнца. Ни у одного чемодана такой нет – ответил ей я, заняв позу бога красоты – Аполлона, как на древнегреческих статуях. Не правда ли какая красота. Где-то у меня еще должна быть вторая такая же. Где она интересно спряталась – начал я заглядывать себе за спину, а потом искать между ног.
- Ты что идиот. Какие застежки. Где твои мужские гениталии? Куда ты их дел? Кто у тебя их скрутил? Они вчера у тебя еще были в наличии.
- А как они выглядят? – продолжал я. Ведь я же не разу не видел Петровича голым. – Сейчас пойду искать, где-нибудь выпали. Может в подъезде, а то я так быстро убегал от доминошников, наверное, по дороге и потерял. Может где-то на этаже втором выпали – решил я смягчить гнев моей Афродиты.
- О боже, что происходит. Мне же мама говорила, что ты по внешнему виду идиота напоминаешь. Говорила мама не выходи за него. А я дура, не послушала. Надо было за Гришу выходить замуж он, по крайней мере, ни при каких условиях гениталиями не раскидывался бы. Дура я, дура – рыдала облаченная Данная в простынь. – это наверное соседка Маринка тебя сглазила, она мне всегда говорила какой у тебя статный супруг. А у нее бабка колдунья. В деревне живет, заговоры знает. Тогда бабы рассказывали, что она одному мужику вместо достоинства хобот слона пришпандорила, так он ходил по улицам города ночью и хоботом девок, незамужних насиловал, которые жили на третьем и выше этажах. С улицы дотягивался до пятого этажа члено-хоботом. Милиционеры поймать не могли его три месяца. А поймали его, когда он пришел невинности лишить дочь генерала милиции Боброва В.И. Славу богу генерал был начеку, все ночи не спал, в засаде, под столом караулил. А это, когда хобот сунул в форточку, генерал возьми и пальни по нему из табельного оружия, именного пистолета. Насильник как от боли заорет, тут его и сцапали. А теперь он сидит в «Крестах». А после отсидки, будет в цирке выступать заморском. Уже делегация из Японии приезжала с предложениями. Или ходят слухи сделают из него спецагента КГБ по кодовым названием «человек-хобот». И отправят его в Америку, мстить американцам. Вот такое будет секретное оружие. А у тебя вместо достоинства застежка, кому она на хер нужна? Вот если бы хобот был, другое дело. Иди ищи и без хобота не возвращайся – выпалила как пулемет Максим Медуза Горгона.
Я вышел в коридор и вздохнул.
- Как сложно быть человеком, говорят рыба, а её нет, говорят опрокинь, а это не то, достоинство есть да не то. Хобот нужен. Может принять предложение прапрапрадеда и стать бездонным чемоданом. Да нет уж. Хватит с меня. Наверное, потом проблем не оберёшься. Поглотишь людей, а у них в головах фиг знает, что и потом еще и крякнешь не на роком. С ума сойдешь. А нахер потом сумасшедший чемодан Петровичу нужен будет. Да дед был прав, люди - это зло. Ну вдруг откуда-то раздался бешенный громкий стук. Стучали откуда-то сверху. Стук напоминал раскаты грома. Он становился все сильнее. И тут я проснулся. Не ужели я спал. Я никогда до этого не видел сны. Плохой сон. Он наверное мне сулит какие-то проблемы. А эти раскаты грома был стук в деверь. И я понял, что к нам в гости кто-то пришел.
Конец первой части. Все права защищены законом. Охраняется Законом РФ об авторском праве.
Цикл реинкарнаций моей души «Реинкарнация №8 «Джомодан»», Глава 7 «Защитный шлем от шприца всевластия или авоська шизофреника»
Цикл реинкарнаций моей души
«Реинкарнация №8 «Джомодан»»
«Поиск своего предназначения» Часть первая
Автор – Доктор Н.Д.Н.
Жанр: мистико-биографическое безумие
Возрастные ограничения 16+.
Внимание в строках содержится не нормативная лексика
Глава 7 «Защитный шлем от шприца всевластия или авоська шизофреника»
Нет слов, чтобы описать это безобразие. Хуже нет чувства ожидания, которое ты испытываешь стоя в очереди. Ждешь, ждешь и накручиваешь себя по полной. Очереди в магазинах — это нормальное явление. От этого не легко, только тяжело. Мы с Петровичем стояли в очереди в магазине, в надежде приобрести пару семейных трусов, которые один раз в год выбрасывали на прилавок для советских граждан. За нами занял очередь высокий гражданин. Он был худой, высокий, лицо было овальной формы, маленькие серые близко посаженные глаза злостно осматривали все вокруг. Его нос был больших размеров, ведать еврейские корни доминировали. Этим фактом родословной он очень гордился и часто своим знакомым он подчеркивал, что его папа был еврейского происхождения. На голове у незнакомца колосились черные кудри. Оттенок кожи на лице имел желтушные тона, видать у данного индивидуума были проблемы с печенью. Представитель древнейшей расы молча и нервно стоял, ожидая своего звездного часа, который мог раз и навсегда осчастливить пополнением гардероба. Но было видно, что у данного человека не все было в порядке со здоровьем, именно с душевным здоровьем, так как он долго и нервно бормоча себе под нос и жестикулируя руками давал понять всем окружающим, что он не доволен этим долгим ожиданием. Брюнет нервно и резко из своего кармана достал авоську. Нервно сжимая ее в руке, начал размахивать. Увидев новый объект, я с интересом решил завести разговор.
- Доброе утро! – произнес я, обращаясь к авоське.
- Для кого – то оно доброе, а для кого-то безумное – ответила она на мое приветствие.
- Приятно познакомится, я простой чемодан, а Вы как я понимаю авоська?
- Может когда-то я и была авоськой, но на настоящем этапе жизненного пути я являюсь защитным шлемом народа от натеска партийных руководителей и прибываю в статусе священного Грааля, который мой господин хочет преподнести народу.
- С таким явлением я еще не встречался. А не могли бы Вы по подробней изложить суть Ваших домыслов может, и я вступлю в Ваши ряды и приобрету святой статус, типа иллюзорного щита, который может оградить моего господина от гнета рабства современного мироустройства?
- Это должен решить твой хозяин. Ты служишь ему. Мой хозяин оторван от реальности этого мира он болен душевным расстройством, которое люди в белом называют шизофренией. Если хочешь я могу рассказать свою историю подробней, мой собрат.
- Да конечно, я так понимаю нам еще предстоит бок о бок находится длительное время в очереди и я бы с большим удовольствием выслушал Вашу историю.
- Странности в поведении моего господина отмечались в течение всей жизни, как говорили многие его знакомые, ну по крайней мере я это наблюдала с того момента, когда он приобрел меня. В течении всего времени сколько я его знала, он, закалял и истязал себя: спал на железной кровати без матраса, смотрел невооруженным глазом на солнце, жил в не отапливаемом помещении, жестоко ограничивал себя в еде. Он был малоразговорчив, замкнут, чрезвычайно горд и нетерпелив. Друзей у него не было, так как со всеми он вел себя заносчиво, пытался показать свое превосходство, что он умнее всех и образованнее. Те, кто с ним сходился, через некоторое время сами прерывали всяческие дружеские отношения. Все его считали очень сложным и больным человеком. Ни раз, его недолгие по времени приятели, били его за высокомерие по его носатой физиономии. В обиходе он не использовал зеркало, так как боялся, что его двойник, точнее его отражение, вылезти из него и задушит, а после убийства проживет жизнь вместо него. В один прекрасный день он возомнил себя художником. В порыве этой безумной идеи он стал разрисовывать стены квартиры, где жил. В этот промежуток безумной жизни через свои настенные шедевры он пытался людям открыть глаза на происходящее в обществе и мире, поэтому писал людей с тремя глазами. Считал, что третий глаз поможет людям, взглянуть и увидеть не видимое и скрытое от них. Он часто говорил: Я веду войну, не за пространство, а за время. Я сижу в своей квартире в мнимом мною окопе и отымаю у прошлого клочок времени. Мой долг одинаково тяжел, что и у войск, которые воюют за пространство. Он голодал, экономил на всем. В один прекрасный момент он посчитал себя рыцарем времени, а меня возвел в ранг святого шлема, который можно одеть на голову и избежать укола, который каждое утро ставит партия в голову народа через средства коммуникации. Даже на кухонной стене каллиграфическим почерком четко разборчивыми буквами написал лозунги – «Против укола в голову народа, который ежедневно инъецирует партия поможет священный шлем» и «Укол глубже проникает в мозг чем массаж». После этих больных идей и мыслей он, надев меня на голову, маршировал голый по квартире выкрикивая: - Хер Вам, теперь! Вы мне не сможете поставить укол в голову.
Ну иногда на моего господина находило прояснение сознания, и он становился обычным послушным советским гражданином. Мы с ним только сегодня снова встретились, после шестимесячной разлуки, так как он находился в клинике для душевнобольных на реабилитации. Разлуку с хозяином посулил довольно необычный всплеск развития его заболевания. А началось все довольно красиво, и я даже думала, что он излечился. Будучи одиноким человеком по жизни, он избегал общения с людьми, особенно с женским полом. Но однажды в моменты прояснения его сознания он познакомился с очень простой по своему характеру и скоромной женщиной. Они стали встречается. Гуляли по вечерам. Нашли общие темы для общения и это их сблизило. Однажды, его дальний родственник пригласил к себе в гости. Родственник жил в поселке, в 60 км от города. Для того чтобы разнообразить места встреч со своей знакомой, мой господин предложил ей совместную поездку. Она не задумываясь согласилась. Даже настолько увлеклась этой идеей, что сходила в парикмахерскую, купила новое платье, нижнее белье, побрила ноги и выщипала маленькие усики под носом при помощи щипчиков. Наша новая знакомая была по национальности татарка, невысокого роста, имела довольно внушительных размеров бюст. Размеры ее форм не давали покоя армянину Вагану, который работал продавцом фруктов на рынке рядом с которым жила наша будущая невеста. При виде ее внушительных прелестей Ваган не на секунду не отводил глаз от этих вершин Арарата и громко вскрикивал: Вай, вай, вай разреши Анжелушка Ваганушке эти арбуза покатай, вай, вай, вай! Но Анжела не обращала внимания на эти армянские комплементы и ухаживания, который заключались в преподношении 1,5 килограммов сушенного урюка и 2 персиков. А надо было бы! Луноликое лицо украшали раскосые карие глаза, волосы были длинные и черные, которые она собирала в конский хвост. И вот день путешествия настал. Перед сельской одиссеей влюбленная пара посетила магазин, в котором приобрела бутылку столичной водки и вина. Всю эту роскошь с консервами поместили в меня. Они отправились в круиз на старом ржавом автобусе, который всю дорогу чихал и в атмосферу выбрасывал черный угар переработанного дизеля. Доехали быстро под скрип старых колес. Дом родственника находился не далеко от сельской автобусной остановки. Подойдя к калитке, хозяин с уверенностью открыл ее и пригласил даму войти во двор. Далее подойдя к двери сельского дома, он постучал в дверь. Из утроба деревянной избы раздался призыв мужского баса: открыто, проходите, стучать не надо здесь все свои. Войдя в светлую горницу, мой хозяин гордо сказал: Привет Николай! Ты где? Из дальней комнаты к нам вышел мужчина крупных размеров, под глазом которого красовался черно-синего света синяк. Мужчина подошел к долгожданному гостю, поместил его в крепкие объятия и сказал: - Мишаня, здоровенько былы, как я рад видеть тебя в здравии. Мы так долго не виделись. А это шо за гарна дивчена – обратил свой взор гостеприимный хозяин на спутницу родственника. Он не скромно изучил её все, с ног до головы, при этом раза три бросил пристальный взгляд на ее достоинства.
- Это Анжела – гордо ответил Михаил Пискунов.
- Приятно познакомится прелестная леди, а я Никола, я рад что Мишаня остепенился и нашел Вас, я всегда его настраивал на семейные узы. Милости прошу – резким жестом Никола показал траекторию движения и тем самым пригласил гостей в свои хоромы.
- Я вот сейчас холостой – продолжал родственник Михаила, баба моя в гости к своей сестре уехала, а я вот один. Скучаю по любимой. Ну иногда правда шалю. Седина в бороду, бес в ребро – похихикивая он подмигнул Анжеле. – Шучу, правда, правда, очень скучаю и порой грушу у окошка, плачу по ночам от разлуки с любимой бабенкой.
Но по довольному виду нашего гостеприимного хозяина нельзя было сказать, что он грустит и скучает. Он продолжал, ведя гостей внутрь жилья, как экскурсовод: - Вчера Васька самогон притащил, пять литров, гнал гаденыш из гороховой браги, потом месяц на дубовой каре настаивал, получилась сивуха, что надо до сих пор штырит, сейчас и продолжим. Только ни как с ним, предупреждаю сразу, хотя ты Мишанька не пьешь в таких количествах, с тобой проблем не будет. Эта то падла, Василек, будь он проклят, нажрался до чертей вчера. Я было полез в подпол за огурцами для закусона, вылезаю из погреба, а эта дичь синяя, полу мертвая, сидит смотрит на меня и кричит, что мол Кольша глянь из подпола черт рогатый лезет. А я ему говорю: - Васька это же я Коля, с огурчиками, из подпола, солененькими для закусона, поднимаюсь. Тебе хорош пить.
А он мне в ответ, перекрещивает меня, и орет благим матом: Коля ты где, черт со мной твоим голосом разговаривает. Я иду к нему с банками соленых огурцов и помидор в обеих руках говорю: - тебе Васька хорош бухать, я тебе хер налью больше, у тебя крыша едет. А Василий не останавливается подбежал к печке, схватил кочергу и на меня. Как ударит мне по голове со всей силы кочергой. Я схватился за голову от боли и выпустил банки из рук. Банки разбились. Содержимое из них рассыпалось на пол. Я схватился за голову и кричу: - Ты шо, гуманоид недоделанный творишь! А этому гуманоиду синему, хоть бы шо, он еще раз замахивается на меня кочергой. Я решил увернутся. Шмыг назад. Да не там то было, поскользнулся на двух огурцах и одном помидоре и как полечу в преисподнею, туда от куда черт Васькин вылез. Ну Вы поняли в погреб. Как только еще шею не переломал пока по лестнице спускался головой вниз. Хорошо хоть свалился на картошку. Потом как вылезу и надавал люлей. Всю злость на инопланетные цивилизации вылил я на этого, межпланетного странника. Пинком под зад его из хаты выпнул. А он полетел быстрее летающих тарелок из моей хаты. Пока летел со скоростью света орал, что у Кольки в доме черт поселился и что надо священника звать, иначе Кольку черти к себе с самогоном прихватят в ад. Что мол Коляна пусть забирают не жалко, а вот самогон ему жалко чертям отдавать. Вот теперь и думай, что это не друг, а падла неблагодарная. Я же на него тоже два пузыря «Зубровки» извел.
- Вот так у нас в деревне весело, - потирая фофон под глазом закончил рассказ хозяин дома.
- Ну что я вас пугаю, - поглядев на испуганное лицо Анжелы продолжил Коля. Давайте за стол. Покушаем, вы выпьете, я опохмелюсь, баньку затоплю, помоетесь с дороги, вдвоем, глядишь банька вас настроит на позитивное соитие – улыбаясь подбодрил испуганную дивчину Коля.
Накрыв поляну, хозяин дома показал свое гостеприимство. Он не скупился щедростью своих закромов. На стол он вывалил творог, молоко в крынке, сметану, поставил на стол огромную сковороду с шипящими шкварками из парного мяса молодого поросенка, поставил тарелку жаренной картошки с грибами, выложил два вида сала одно с чесноком, другое в аджике.
- Я чуть не забыл, пока трезвые, спишусь в преисподнюю, - показывая жестом в погреб, - возьму чего-нибудь соленого. Пока трезвые.
Но гости не ответили взаимной улыбкой на его шуточки.
Застолье продолжалось долго. Хозяин дома в беседе был лидером. Основное внимание он уделял Анжеле так как всё, что он говорил, Михаил слышал и приговаривал: - Что эти песни я слышал раз двести. Коля рассказывал, как он служил в армии, как он ведет хозяйства, какое говно председатель. Что этот барбос пол колхоза в дом унес. Что прёт из колхоза все, что надо и не надо, но он тоже не дурак и кое, что сам тырит втихаря, а это говно коровье и не догадывается. Когда он рассказывал о своих навыках в колхозном воровстве, расхищении социалистического имущества, то приобретал вид гордого джентльмена удачи и на его лице проскальзывала хитрющая улыбка.
Михаил и Анжела сидели и слушали говорливого соседа. Бутылка столичной была выпита, вина опустошена на половину. В беседу вступила серьезна артиллерия, тот самый самогон, который подобно выпушенному джину вызывает чертей и галлюцинации. Мой хозяин пил мало, Николай из рядно набрал и окосел. Когда фантазия хозяина дома закончилась, наступила минута молчания, и чтобы показаться не скучным, пьяный в стельку Никола стал травить анекдоты. Мне здесь на медне анекдотики рассказали, за которые и посадить могут – заплетающим языком начал Колян, я вам расскажу, по секрету, а вы никому не рассказывайте про то, кто вам их рассказал – хихикая он обнял Анжелу. Анжела в недоумении отстранилась от юмориста, вопросительно глядя на Пискунова.
Так вот слухайте:
-Муж возвращается домой, застает жену с любовником и собирается с ним расправиться. — не смей его бить! — кричит жена. — он живого Ленина видел!
И Колян залился диким смехом. Гости даже не улыбнулись. А не понравилось, а я три дня ржал как конь сивый над ним, ладно вещаю далее:
- Воскрес Ленин и сразу отправился в пивную пообщаться с пролетариатом. Рабочие стоят, выпивают, не обращают на вождя внимания.
- что, товарищи, не узнаете меня?
- Ванька, гляди, червонец!
Ха-ха-ха гоготал юморист и снова начал непристойные ухаживания к подруге Михаила.
Михаил нервно вскочил, схватив руку родственника, которая уже начала шарить в местах тела Анжелы, где Вагану только снилось. Михаил оттолкнул руку родственничка и сказал: - Ты что делаешь?
Ой, ой ой я же по дружески, она мне как сестра Миша, ну вы прям нежные такие, скоро моя приедет от сестры, приходи и щупай ее, хоть в трусах шарься, может что интересного найдешь, мне по херу – заржал Коля. А может это мне Ильич навеял, я же следующий хотел анекдотец про Ленина травануть, где железный Фелекс к Крупской приставал. Слухайте?
- Ты что мне про эту гадину напоминаешь – с бледным лицом закричал мой господин.
И здесь мой новый друг у хозяина начался психический приступ. О зачем мы приехали туда.
- Это гадина в 1913 году, когда он инкогнито вернулся в последнее место ссылки, с местной ведьмой провели обряд преклонения самому Люциферу. После этого повелитель темных сил вручил ему шприц всевластия, который помог поставить народу укол в голову. После этого ты знаешь, что было в 17-ом – нервно размахивая трясущими руками кричал Михаил и вертя головой из стороны в сторону с взбухшими венами на висках, толщиной в большой палец руки.
- Я всегда знал, что ты еб***ый на всю голову – ели ели, опьяневшим и заплетающим языком сказал гостеприимный родственник. – Анжела на хер тебе нужен этот дебил, он больной. Сколько ты его знаешь? Этот псих ходил голый с вот этой вот авоськой на голове по красной площади и орал, что он спаситель мира сего, миссия херова, придурок – и указал одной рукой по направлению на меня, висевшую на гвозде, а другой крутил пальцем у своего виска. Со стороны казалось, что он исполняет сидя какой-то не обычный танец папуасов Новой Гвинеи.
- Это не авоська, это защитный шлем от шприца всевластия – брызгая белой пеной из рта орал Пискунов, глаза его нервно бегали, руки тряслись. В этот момент у Михаила Пискунова начался приступ шизофрении, которого в его жизни еще не было.
- Ты паскуда, ты не человек, ты мерзость – кричал Пискунов.
Но Никола гоготал, как сивый конь. Из его рта в разные стороны фонтаном брызгала слюна с недоеденными крошками деревенского хлеба, которые подобно залпу снарядов, выпушенных из пушек, метко достигали своей цели, попадая в раскрытый рот удивленной гостьи.
Михаил, трясясь и размахивая руками, схватил меня и Анжелу и пулей вылетел во двор. На дворе была уже ночь. Мы все направились на автобусную остановку в надежде попасть в город как можно быстрей. Всю дорогу они молчали, Михаила трясло. Было очень темно. Подойдя к остановке, Михаил начал кричать, что этот Коля придурок, ему партия два раза поставила инъекцию в его дырявую голову.
- Миша не переживай – начала Анжела, уже темно, автобуса наверное не будет, может вернемся обратно и переночуем в сарайке, а утром уедем.
- Да ты что дура, у него Ильич в голове. Сам Ленин, только маленьких размеров, сидит у него в башке. Он вызовет их, пока мы будем спать и нам тоже укол поставят.
- Подожди я вспомнил. Пять лет назад я в тех кустах жеребцов спрятал, на случай погони. Сейчас их приведу и на них до города доскачем – с этими словами Михаил нырнул в пустоту. Вернулся через три минуты держа в руках две палки.
- Что это? - вопросительно спросила возлюбленная моего хозяина.
- тебе походу дела он поставил укол, когда сиськи тебе мял, а я даже этого и не заметил. Ты что, не видишь? Это арабские скакуны, похудевшие правда за 5 лет ожидания, но они еще могут дать фору, деревенским кобылам, я на них раньше за 300 верст ускакивал, не догнать было.
- Миша это же палки? Зачем ты их принес?
- Вот, вы бабы все дуры! Присмотрись. Внимательно. Это кони. Жеребцы самые быстрые. Держи, вот этого. Его зовут Буян. Он самый быстрый. Правда не покорный. Но ты ему нравишься. Я это Вижу. Держи и поскакали.
- Миша ты сходишь с ума, пошли в дом? Это же палки. Обычные палки.
- Хватай коня, дура неблагодарная. Я тебя спасаю. Очнись. Сейчас поймешь всё. Я на тебя одену священный шлем, и ты поймешь. Правда. Все поймешь. - с этими словами Михаил достал меня из кармана и натянул на голову своей даме сердца.
- Видишь теперь? – с гордостью он произнес.
- Нет Миша. Ничего не вижу. А это обычные палки – испугано мямлила Анжела, ее трясло, - это палки.
- Дура. Я тебе им не отдам – орал безумец – садись на коня иначе я тебе проломлю голову вот этим камнем, - нервно указывая на камень внушительных размеров, угрожающе лежавший на обочине дороги. Руки спасителя народа нервно тряслись.
Анжелу тоже трясло, она была испугано, такое в ее жизни было первый раз. (Был правда один случай в ее жизни. Ей тогда была 23 года и она была очень любознательной девушкой. Один тракторист Иван заманил ее на склад тракторных запчастей, под предлогом показать чудеса советской техники. Но как оказалась за чудесами советского машиностроения был корыстный мотив - овладеть невинностью любопытной привлекательной комсомолки и спортсменки. Тогда, когда Ваня прижал Анжелу в уголке стеллажа стоящего у стены, то нашей спортсменке на помощь пришла какая – то деталь от трактора, которая лежала на верхней полке. При помощи легкого движения руки комсомолки, эта деталь нежно опустилась на голову страстного любовника. Тогда уникальная деталь советского машиностроения помогла избежать Анжеле натиск коварного хозяина склада. И у Ивана, после этого случая, отпало желание заманивать в свое логово любопытных девчат.)
В этот раз у Анжелы под рукой ничего и не было, то что могло бы помочь в трудную минуты оседлания Арабского скакуна. И она сдалась. Ей пришлось оседлать «Буяна», именно того не укротимого коня, которым так гордился Михаил. Миша оседлал второго под названием «Аметист».
С криками: - ноо, залетные, спасайте – они поскакали в ночь.
***
Скача на палке с авоськой на голове, Анжела всю дорогу ревела. Я впитывала ее соленые и горькие слезы, с растворенной в них тушью и отчаянием. Все 60 километров безумных скачек Анжела только и причитала: - зачем ты Мишенька так со мной поступаешь. Лучше овладел мной как бы пожелал. Я была бы рада всему. Не противилась бы твоей больной похоти. Какая я дура. Надо было лучше принять ухаживания Вагана, не зря же он мне урюк с персиками дарил. Съездила с ним бы в Ереван, к его дяде Карену. У него в Армении, наверное, родственники не такие ебанут**, как у этого хозяина шлема и палок. Там по крайней мере, не пришлось бы скакать на этом мнимом рысаке. Нет. Я читала, что армяне на Ишаках ездят. О боже лучше на конях, чем на этих ослах скакать. Ослы не такие быстрые, как этот «Буян». Именно в этот момент, быстрых скачек на палках или от пережитого, сознание Анжелы искривлялось. Под натиском бешеной езды ее разум начала улетать к невиданным для нормального человека мирам. Одним словом, ее посетила душевная болезнь. Доскакать до города Анжела не смогла каких-то три километра. Ноги у нее опухли. В начале пути у туфлей сломались каблуки и на том же отрезки дороги она их оставила. Ступни ног у финиша представляли собой одну сплошную мясную плоть. Они дико болели. После себя наездница оставляла кровавую вереницу из следов на асфальте. Между ног, непокорное и жесткое туловище коня «Буяна» оставило болезненные раны. На помощь нашей героине пришел патруль милиции, проезжавшей мимо.
Представители закона, остановив безумных всадников апокалипсиса, произвели доставку в ближайшее отделение милиции. В СССР не было психбольных, посему этот факт скрыли. Хозяина после этого, поместили в психбольницу на лечение. У Анжелы после этих приключений тоже пошатнулась психика и ее тоже направили на лечение. После этого я ее больше не видела. Вот такая у меня безумная история мой собрат – заканчивала рассказ моя новая знакомая, но я ничего не жалею, я горжусь своим статусом святого шлема. Единственное мне жаль Анжелу, это был единственный светлый человек на пути моего господина. Теперь на вряд ли мой хозяин выздоровеет. Но ничего у него есть я, зачем ему Анжела, и пусть он меня носит меня с гордостью. Это моя судьба и мое предназначение.
Петр Петрович, подойдя к прилавку, приобрел желаемый товар, расплатился и мы покинули магазин. Я даже не успел толком попрощаться со спасительницей человечества.
Кратко об экономике СССР
" Мои первые школьные годы совпали с годами первого советского пятилетнего плана. Мы изучали его по книжке Ильина "Рассказ о великом плане". Автор начинал с описания анархии капиталистического производства. Некий предприниматель в США вдруг приходит к выводу, что большим спросом будут пользоваться мужские шляпы, и начинает в безудержном темпе их производить. Его примеру следуют другие капиталисты. Все капиталы вложены в шляпное производство, шляпы переполняют полки магазинов, заваливают витрины и склады. Но столько шляп не нужно, они не находят сбыта - и вот разоряются фирмы, лопаются банки, безработные изнывают на бирже труда, свирепствует экономический кризис. Тем временем некий другой капиталист приходит к мысли развернуть производство зажигалок. Все капиталы тотчас вкладываются в зажигалочный бизнес - и опять переполняются полки, а затем лопаются банки. Иное дело - при плановом хозяйстве: все заранее мудро рассчитано, и товаров производится ровно столько, сколько нужно для удовлетворения неуклонно растущих потребностей советских людей.
Книжка Ильина нам нравилась: она была отпечатана на хорошей бумаге,
какой мы больше нигде не видели, и в ней были фотографии добротных шляп и
изящных зажигалок, которых плановая экономика СССР не изготовляла."
(Михаил Восленский "Номенклатура" 1980г)
Очень понравился отрывок из книги)
О Беспользе Информации.
(Орфография и пунктуация автора сохраненные)
По дороге к Ларьку Болтун прихватил Шизофреника. Сотрудник и Член были
уже на месте. Член пытался всунуть Сотруднику тетрадку со своими
соображениями по поводу переустройства. Вы должны понять, умолял он
непреклонного Сотрудника, что нелепо держать в тайне наводнения,
землетрясения и прочие события, за которые руководство не несет никакой
ответственности. Это же стихийные природные явления или статистические
факты, неизбежные во всяком сложном процессе. Слухи же все равно
распространяются. Сотрудник предпринял попытку отделаться анекдотами. Но у
Члена как у типичного случайно уцелевшего представителя той эпохи было
начисто ампутировано чувство юмора и выработан бессрочный иммунитет против
смеха. Глядя с тоской на осатаневшего правдоборца. Сотрудник говорил себе.
Так тебе и надо, кретин несчастный. Давно пора кончать с этими вонючими
идеями и переходить на фарцовщиков. Платят больше, а ответственности меньше.
И публика приличнее. Возьмите теперь, не унимался Член, последнее понижение
цен. Почему нельзя честно и прямо сказать людям, что урожай слишком хороший,
что производительность труда повысилась выше намеченной, а себестоимость
снизилась ниже установленной. Народ поймет и сам проявит инициативу. Болтун
и Шизофреник с хода включились в дискуссию. Сотрудник попытался переключить
разговор на другую тему, кивая на Инструктора, но Болтун сказал, что на это
наплевать, пусть слушает, за это ему денежки платят. Если Сотруднику это не
правится, пусть катится ко всем чертям. Держать не будем. Шизофреник сказал,
что претензии Члена лишены смысла, так как информация не может быть
правдивой и полной по определению самого термина "информация". Для
нормального функционирования общества никакой информации вообще не нужно, и
начальство поступает инстинктивно правильно, раздувая нудные пустяки,
замалчивая важные события, переосмысливая для нас с вами все на свете. И
даже не столько правильно, сколько естественным для себя образом. Может
быть, оно бы и радо было поступать иначе, но не может. Болтун сказал, что
здоровому обществу, как и человеку, сведения о состоянии его здоровья не
нужны, а умирающему бесполезны. Член запищал о болезнях и диагностике.
Болтун возразил, что для общества болезнь есть нормальное состояние"
общества не лечат, врачей таких нет, а тех, кто ставит диагнозы и выписывает
рецепты, надо давить, как клопов. Суть дела не в этом, сказал Сотрудник.
Надо солгать так, чтобы было верно, и сказать правду так, чтобы было вранье.
И Сотрудник рассказал общеизвестный анекдот о том, как наш игрок продул
ихнему, а у нас сообщили, что наш был вторым, а ихний -- предпоследним. В
конце концов радио, телевидение и газеты не вытекают из самой сути изма.
Шизофреник сказал, что в той мере, в какой правду допускают в силу
необходимости, она общедоступна и не нуждается в том, чтобы ее открывали.
Потому люди предпочитают заблуждения и бросаются из одной грандиозной лжи в
другую. Ложь всегда есть открытие. И потом можно кое-что оправдать
сложностью бытия и неизбежностью искренних заблуждений. Болтун сказал, что
есть какие-то объективные законы дезинформации вроде законов тяготения, и
Шизофреник, наверняка, что-то придумал на этот счет. Шизофреник сказал, что
такие законы есть. Например -- тенденция свести к минимуму сведения о плохом
и раздуть до максимума сведения о хорошем. А если такового нет, его следует выдумать. Врут не по злому умыслу и не по глупости, а потому, что обман есть
наиболее выгодная форма социального поведения. Закон работает сугубо
формально и на любом материале. Потому врут даже тогда, когда в этом нет
никакой надобности, и даже тогда, когда это вредно, ибо иначе не умеют. Член
сказал, что эта теория не объясняет искажений истории. Наоборот, сказал
Сотрудник. Людям надо внушать, что раньше всегда и везде было еще хуже.
Потому какой-нибудь правдивый пустячок может обнаружить более высокий
уровень жизни. Член сказал, что правду о прошлом скрыть нельзя. Есть же
неоспоримые материальные свидетельства. Болтун сказал, что это утешение для
идиотов. Люди сначала усиленно скрывают правду, а потом не могут узнать ее
даже при желании. Единственной опорой памяти о прошлом становятся битые
черепки и объедки от мамонтов. А разве это история! История не оставляет
следов. Она оставляет лишь последствия, которые не похожи на породившие их
обстоятельства.
Отрывок из книги А.А.Зиновьего "Зияющие высоты".
Отрывок из книги "Вчера Будет война", Сергей Буркатовский . Чем то зацепило.
Не большой любитель жанра про попаданцев и альтернативной истории (99% процентов всех этих книжек дерьмо и шлак ) ,но это произведение явно исключение из правил. Видно что автор старался. Вот Небольшой отрывок
........................................
Товарищ Сталин не спал. О, сколько песен, картин и школьных сочинений воспевало бессонные думы Вождя о благе Советской Страны!Сколько строчек, и искренних, и липких от сочащейся с медового языка слюны воспевало горящее в Кремле окно! Ну, положим, охрана Кремля дело знала, и превращать Отца Народов в возможную мишень для засевшего где-то на крыше ГУМа с винтовкой врага никто не собирался. Настоящее окно выходило совсем в другую сторону и находилось ниже кремлевских зубцов.
Но легенда о бдящем в ночи Вожде широко шагала по полям необъятной страны, культивируемая заботливыми агрономами с добрым прищуром глаз. Ибо была политически верной.
В конце концов, большинству людей необходим мудрый и могучий защитник, последняя апелляционная инстанция перед лицом трудной и зачастую страшной жизни. Лучше всего на эту роль, конечно, подошел бы бог. Но поскольку наукой установлено, что бога нет, вакантное место может занять только человек. Человек, который в сознании народа сам становится богом.
Всеблагим.
Всемогущим.
И он, Товарищ Сталин (можно было бы перечислить для красоты все его многочисленные должности – но зачем?) был именно таким.
До сегодняшнего (а точнее, уже вчерашнего) вечера.
Лежащая на столе картонная папка, заложенная вместо закладки ярко-красным лоскутом. И часы. Сталин знал, что именно отсчитывают мерно сменяющие друг друга темно-серые цифры на жемчужном фоне. Они отсчитывают секунды его, Товарища Сталина, жизни.
Ему была невыносима сама концепция смерти. Его собственной физической смерти. Он давно составил свое мнение о загробной жизни – в шкворчащие котлы и райские кущи он не верил ни на грош. Потому и ушел из семинарии. Он строил свою загробную жизнь иначе – она должна была продолжиться в строчках книг на библиотечных полках, в грохоте заводов и фабрик, в отблеске штыков непобедимой Красной Армии. Да, фундамент его бессмертия обильно смачивался людской кровью. Но что с того? Павшие за правое дело так или иначе отвоевывали свою долю вечной жизни, а уничтоженные враги… Кто заботится о врагах?
К тому же сама суть его бессмертия не имела ничего общего со спрятанной за семью морями Кощеевой иглой. Она растворялась в грядущей счастливой (да, счастливой!) и гордой жизни миллионов и миллионов граждан Великой Державы. Такую основу не по силам сломать никому.
Никому… Кроме сумасшедшего жалкого человечка со странной, нелепой, звучащей как похоронный звон профессией – «Веб-дизайнер». Даже в столь подавленном состоянии Сталин не мог не отдать должное… врагу? Нет. Никакой враг не мог бы разрушить дело всей его жизни так внезапно и надежно. Странный пришелец был посланцем иной, нечеловеческой силы, пресловутого Рока, ужасавшего еще сотни и тысячи древних мудрецов и гениев. Самое смешное – он даже и не понимал, что в доставленном им послании было самым важным.
Та дата, которую из последних сил выкрикивал на допросах этот человек – двадцать второе июня этого, сорок первого года, – не имела никакого значения по сравнению с какого-то там марта пятьдесят третьего. То, что точный день смерти его, Сталина, этот невозможный, с точки зрения диалектического материализма, человек не запомнил, было особенно обидно, но почему-то убедительно. А что до войны… В конце концов, этот бесноватый (он сам ввел это слово в оборот, как и многие до того, но этим он гордился особо) ефрейтор когда-то все равно должен был напасть. Да и сама дата уже мелькала и в донесениях разведки, и в «доброжелательных» посланиях заклятых друзей. Правда, в некоротком списке других дат, многие из которых уже прошли.
Собственно говоря, ОНА тоже рано или поздно приходит за всеми людьми. Но теперь он получил от НЕЕ послание. И послание это, спрессованное в папку весом едва в четыре фунта, давило на сердце весом двухметрового слоя земли над могилой. Собственно говоря, с НЕЙ можно было бы и смириться. Если бы не легион теней, неосязаемых, словно бы пришедших из ночных кошмаров (даже наедине с собой он не мог сознаться сам себе, что именно они, эти тени, заставляли его бодрствовать, до самого рассвета оттягивая забытье сна). Хрущев, Горбачев, Шеварднадзе, Ельцин – он знал только Никитку, но ни с ним, ни с остальными долго водиться не придется. Они известны, а значит – безопасны. Хрущев – уже покойник, хотя сам этого еще не знает. Хотя… Есть лучшее решение. Но это потом. Трое прочих – пацаны, разобраться с семьями и проследить, чтобы выше колхозных пастухов они не поднялись – еще проще.
Но что делать с теми, неизвестными ему вторыми секретарями, директорами, литераторами, профессорами консерваторий, которых ни этот человечишка, ни он, Гений Всех Времен и Народов, не знает и знать не может, да которые, может, и не родились еще, но которые исподволь, капля за каплей подточили, пропили и просрали все, на что он положил всю жизнь. Да что он – миллионы и миллионы, от крестьян и стрельцов Ивана Грозного до погибших прошлой зимой в Карелии бойцов.
С его смертью медленно, поначалу незаметно для глаза, начнет валиться под градом мелких ударов и укусов, погребая под обломками миллионы жизней, Держава. Точнее, если поверить этому «веб-дизайнеру», уже пала. А вся молодая мощь, бурлящая в его великих стройках, проходящая на первомайских парадах, исподволь копящаяся в университетах и лабораториях – не более чем мираж, мотылек-однодневка.
И что стоит та, еще грядущая Победа, о которой тоже говорил этот растерянный, сбитый с толку, но все-таки несломленный… Чеботарев, да… Выстраданная, купленная кровью многих и многих, несмотря на ошибки – да, и на ЕГО ошибки в том числе.
Как всегда, напоминание о собственных ошибках вызвало откуда-то из глубин души холодную, впрочем, вполне контролируемую ярость. Это им там, ничтожествам, спалившим собственный дом ради благосклонного кивка богатых соседей, просто говорить – не учел, не подготовился. Посадить бы их без этого «заднего ума» перед кипой сырых разведсводок, зачастую утверждающих прямо противоположное. Да еще и без полной уверенности в том, что кое-какие из этих сводок не написаны под диктовку противной стороны. Да что там говорить, их «аналитические способности», «историческая мудрость» и «могучий ум» ясно видны в результатах их «трудов». В обрубке могучей пока державы… которая на самом деле миф, мыльный пузырь на холодном ветру истории.
Невыносимо.
Такое крушение испытывал разве Николай Последний.
И вдруг холодная, рассудочная ярость поднялась откуда-то из глубин темной, исполненной ненависти души.
Он – не Николай.
Он – товарищ Сталин. И отречения перед лицом поражения от товарища Сталина не дождаться. Даже ЕЙ.
И если для того, чтобы оставить ЕЕ, безносую, с носом, нужно сделать невозможное – товарищ Сталин это сделает. Даже переступив через себя.
Товарищ Сталин нажал на кнопку звонка.
..............................
Ну что ж, уважаемый потомок. Садитесь. – Он указал Андрею на одинокий дерматиновый стул, стоящий у ближайшей к двери стене. – Садитесь. И расскажите нам, как вы там живете… в вашем светлом будущем. А то товарищ Берия прислал мне, понимаете ли, какой-то странный доклад… Вы можете себе представить – он пишет, что вы там решили, что вам совсем не обязательно быть… великой державой. Более того. Он говорит, что вы ударными темпами строите капитализм. Причем настолько ударными, что уже достигли уровня 1913 года. Правда… не во всем. Вот что касается территории страны, тут вы, пожалуй, скоро Ивана Грозного догоните, да… Ну это поправимо… Еще десять-пятнадцать лет – и вы сократите территорию до размеров, скажем, Московского княжества. Есть мнение, территория Московского княжества более отвечает вашим… способностям.
Андрей, не ожидавший такого начала разговора, не мог промолвить ни слова.
– А может бить, мы неправильно вас поняли, а? Может бить, вы объясните нам, что же товарищ Берия напутал в своем докладе?
Андрей молчал. В горячечном бреду он тысячи раз представлял, как выкрикивает Сталину ДАТУ, как сообщает ему, как тот ошибался, не веря сообщениям разведки о нападении немцев, как предупреждает… Но такого поворота событий он не ждал.
– Ну же, говорите! Вы же так долго добивались встречи с товарищем Сталиным. Вы же собирались объяснить нам, где же мы, дураки, ошиблись. Мы-то думали, что вы нас поправите.
Молчание продолжалось.
– Что же вы, засранцы, натворили? – тихо, даже ласково, спросил Сталин. – Мы строили державу. Мы недоедали ради вас… Мы создавали армию… Мы воевали… И еще будем воевать… Страшно воевать, если вы нам не врете… А вы? Что же вы такое сделали? Поменяли великую страну на телефончики с цифирками? На собачьи парикмахерские поменяли? – Видно было, что приведенный на одном из допросов список клиентов конторы Андрея его потряс.
– Молчите? Не хотите говорить с товарищем Сталиным? А с Чеботаревым Михаилом Никифоровичем, старшим сержантом Красной Армии, поговорить не хотите? Он ведь ваш прадед, если я не ошибаюсь? Посмотрите ему в глаза и скажете то, что не решились сказать товарищу Сталину. Он недалеко сейчас, в Белоруссии. Можем и вызвать. Нам проще. У нас – одна большая страна… пока. Не хотите? И правильно делаете, что не хотите. Потому что вы промотали все. Все, что смогли. И правильно, что к вам относятся во всем мире как к недоумкам. И слушать вас никто не будет. Потому что вам нечего сказать. А может быть, есть? А? Ну, говорите… гражданин веб-дизайнер!
И совсем уже тихо, так, что кровь застыла в жилах.
– А мы вас послушаем.
– Послушаете? Послушаете?! – таки сорвался, все, хана, хлопнут и будут правы, но говорить как хотел – просто, спокойно и убедительно – сил не было, истерика захлестнула сразу и насовсем. – А когда вы кого-то слушали? Пол-армии в лагерях сгноили, пол-страны немцу сдали, а потом еще двадцать миллионов народу положили, чтобы обратно отвоевать. А потом, после войны – продолжили народ по лагерям да стенкам размазывать, да так, что ни одного приличного человека наверх пролезть не могло. Всех, кто свое мнение имел, – в лагерную пыль, одни слизняки остались. Троцкий вас Красным Бонапартом назвал? Чести много. Скорее, из вас Людовик какой-то там получился. После вас – хоть потоп, ага.
– Понятно. Решили свалить все на… Сталина, – видимо, вождь привычно хотел сказать «на товарища Сталина», но счел неуместным. – Удобная позиция. Очень удобная. Ничего не делать и сваливать вину на хм… давно умерших людей. Вот только эти давно умершие люди, когда их переставало устраивать правительство – это правительство меняли. Иногда – силой. А вы сидели по углам. И досиделись. А когда все рухнуло само, без вашего участия – умудрились доверить выбор правительства доброму дяде из-за океана. Очень удобная позиция… – Сталин уперся взглядом в Андрея: – А как нужно относиться к советам людей, которые сами способны только на переваливание ответственности? Мы думаем, что советы таких людей следует игнорировать. Потому что ничего хорошего такие люди посоветовать не могут...........................
................
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Из книги "Легенды Арбата"
"
(Михаил Веллер)