Предложу одно усовершенствование, к Вашему законопроекту. Девушек отправлять служить вместе мужиками, а дембель только после брака и появления ребенка. И рождаемость повысим, и численность армии, еще и новые семейные ячейки общества появятся!
Последнее время наши дорогие господа начальнички очень плотно озаботились темой рождаемости в родной стране. Меры, предлагаемые для решения проблемы, одна лучше другой - запретить аборты, запретить высшее образование для женщин, и даже запретить мемы и смешные картинки. Мне кажется, что это позорно несистемый подход, недостойный государевых людей.
Для решения проблемы мыслить надо масштабнее, не побоюсь этого слова, государственно мыслить. Нужно просто ввести для женщин маточную повинность.
Организовать по аналогии с воинской повинностью. Всех женщин с первых месячных ставить на маточный учет. В 18 лет - повестка, приходишь по повестке в родильный комиссариат, проходишь медкомиссию и оплодотворяешься. Зачатого ребёнка обязана выносить и родить, за выкидыш штраф, за аборт уголовка. Детей, рожденных по призыву, сразу нахер в янычары, в детдом-суворовское, а женщине родильный билет с отметкой, что отдала демографический долг родине.
Если успела замуж выйти до повестки, то в качестве альтернативы можно выбрать роды по контракту, тогда можно рожать от мужа, оставить ребенка себе и даже материнский капитал получить. О как!
Все жду, когда начальство додумается. А как додумается, то пусть меня как автора идеи денюжкой-то не обидит! Впрочем, оно начальство, ему виднее
Сложный день выдался в областном перинатальном центре. Журналисты и чиновники дежурили у входа, вместе с ожидающими родственниками. Все ждали сигнала. Должен был родиться миллионный младенец. Вот выкрикнула в окно акушерка: «Девятьсот девяносто восемь – мальчик!». Толпа внизу загудела одобрительно, отчасти потому что торчать перед роддомом было уже сложновато, все хотели отметить радостное событие и разъехаться по домам. Дело шло уже к позднему вечеру, когда уставшая акушерка сообщила: «Девятьсот девяносто девять – девочка!». Ожидающие выдохнули и замерли на низком старте. А в роддоме шел 12 час родов почти многодетной матери Юлии Смирновой, которая никак не могла родить третьего ребенка.
- Валентина Игоревна, да что ж такое со Смирновой? – горестно вопрошал врач Николай Константинович свою самую надежную помощницу, акушерку с 20 летним стажем, вместе с которой принимали первого и второго сыновей Смирновых.
- Ума не приложу, Николай Константиныч. Раскрытие слабовато, а КТГ-то у нее хорошее. Стучит сердечко. Подождем еще может?
- Ну подождем! – вздохнул доктор, но вышел, чтоб распорядиться насчет операционной. Бог с ними, с естественными родами, кесарево всегда надежнее. Чушь это все, про природу. Ничего не осталось от этой природы в наше время, достижения медицины не зря даны человечеству. Он, в конце концов, врач, здоровье матери и ребенка важней каких-то там природных идей.
Доктор был конечно прав. Для того он и стоял на страже здоровья и человеческого благополучия. Но не только он. Между третьим сыном Смирновых, который никак не хотел рождаться на свет, и его Сопровождающим шел активный диалог:
- Ну что ты упрямишься? Уж 13 час скоро! Засиделся ты! Пора!
- Ничего не пора! Это ошибка! Понимаешь, ошибка! – втолковывал ему упрямый младенец. – Во-первых я не хочу быть мальчиком, во-вторых младшим из троих детей, а в-третьих, что за фамилия – Смирновы! Фи! А имя знаешь какое они мне придумали? Макар! Представляешь? Макар! Я - натура творческая!! Раз уж мальчиком, то я хочу быть Арчибальдом, Ромуальдом, на худой конец Ипполитом! Я намерен реализоваться в музыке, блистать на сцене, собирать залы. Ты как это видишь? Хотя бы на афише !
«Лауреат международных конкурсов Макар Смирнов»? С таким именем только коровам хвосты крутить. И вообще, это твоя вина! Хорош провожающий! Ты меня должен был согласно анкете и профориентированию сопроводить. У меня что написано? Творческая и разносторонняя личность, одаренная и требующая помощи в развитии. Что мне дадут Смирновы?
- У меня все четко. – отвечал Сопровождающий. – Я твою анкету вдоль и поперек изучил. Решение принято верно, оптимально для твоего дальнейшего развития. Или ты считаешь, что лучше тех, кто сверху, знаешь?
- Я не первый раз рождаюсь, тоже опыт кое-какой имею. Против решения верхних не пойду, но в ошибке убежден и отказываюсь сюда распределяться. Иди назад и уточни. – сообщил младенец и сложил руки на груди. – А я пока так подожду.
Сопровождающий, невидимый человеческому глазу, скользнул по подоконнику отблеском заходящего солнца и исчез.
- Николай Константиныч, у Смирновой схватки совсем пропали! – закричала Валентина Игоревна.
А младенец продолжал ворчать:
- Нет, это просто невозможно! Назначат всяких халтурщиков в Сопровождающие, а ты страдай. Гражданке Смирновой тоже несладко из-за них. А я не виноват!
Яркое сияние наполнило помещение так, что его увидел даже младенец, висевший низ головой внутри материнского чрева.
Рядом с Сопровождающим, который выглядел как пульсирующий металлический шар, стоял высокий и стройный Ангел, сложивший за широкими плечами золотые крылья.
- Помощь привел? – презрительно фыркнул младенец
- И кто это тут безобразничает? Третий сын Смирновых? – строго спросил Ангел для порядка.
- Почему это третий сын Смирновых? Это еще не решено! –запротестовал младенец
- Значит ты отказываешься рождаться? – уточнил Ангел
- Нет, рождаться в целом не отказываюсь! Но не третьим сыном Смирновых!
- А чем тебе Смирновы не угодили? – поинтересовался Ангел, присаживаясь на кушетке, аккуратно расправив складки своей хламиды.
- О, Господи! Опять! – выдохнул младенец
- Не поминай имя Господа всуе!! – оборвали его Ангел и Сопровождающий
- Ну ладно. Я уже объяснил! Не угодили всем. Не хочу быть третьим мальчиком по имени Макар Смирнов. И Папаша Смирнов… вы его видели, ручищи, ножищи, бородища! Он пожарный! Он меня на рыбалке уморит, если до этого не забьет футбольным мячом! А двое других пацанов? Этот старший, который Артем, он вообще говорить умеет? Сплошное Лего головного мозга. А второй, который Лёха? Он же сидеть не может, только бегает! Как в такой семье может вырасти звезда классической музыки? Тем более Макар!
- Ну ладно! А мама Юлия? – прищурился Ангел –Она вообще-то в молодости в хоре пела.
Младенец задумался.
- Нет, Юлия в принципе хорошая. И слух у нее есть, все время пела, слышал. Вкуса нет, правда, иначе за этого мужика б замуж не вышла. Но она молодец, аккуратная и дисциплинированная. Готовит хорошо.
- Ну так вот, хороший старт! – обрадовался Ангел.
-Нет, нет и нет! – запротестовал младенец. – Даже не думайте меня соблазнить. Такой душе, как я нужна поддержка, а от их что ждать? Подзатыльник и поджопник? Все пацаны под машинку стрижены, а мне нужны романтические кудри до плеч! Они же шовинисты! Мужланы! Всё, несите меня в другую семью, культурно образованную.
- Отказываешься? – холодно уточнил Ангел
Младенец надулся и отвернулся.
Сопровождающий и Ангел пошептались и исчезли.
А тем временем подготовка операционной подошла к финалу. Николай Константинович снова подключил КТГ.
- Поговори с малышом, милая, - уговаривала Юлию акушерка. – А то давай по старинке, на сахарок. Помнишь, как со вторым-то помогло?
- Да бросьте, Валентина Игоревна, сейчас показания снимем и в операционную. Чего тянуть? – оборвал из Николай Константинович.
Все вокруг затянулось серым туманом, который разумеется остался незаметным для врача и акушерки, но заставил заволноваться маму Юлию.
- Ой, Валентина Игоревна, что-то мне неспокойно. – пожаловалась она.
- А ведь и не зря! – хохотнул вновь прибывший визитер, поигрывающий шипастым хвостом. – Дело мать говорит, материнское сердце не врет!
Следом за ним, раздвигая сиянием мглу, материализовались Ангел с Сопровождающим.
- Что, тяжелую артиллерию решили подключить? - фыркнул младенец –А зря, я не выйду.
- А я, приятель, не собираюсь тебя уговаривать. Не хочешь выходить – и не надо. Оформим тебе возврат по-быстрому. Сейчас Юля умрет от кровопотери на операции, и ты вместе с ней. Ее крылатый заберет, а я тебя. Сопровождающий оформит и порядок! – осклабился Черт
- Как это? – испугался младенец
- А так! Ты мелким шрифтом примечание читал? Если ты не родишься и откажешься, то мать умрет и это твоя вина, твой грех. Поэтому все твои достижения и таланты обнулятся, а ты на перевоспитание к нам. На сто лет. - пояснил Черт. – Ну, что, готов?
- Вы чего? Какой мелкий шрифт? Юлю-то за что? – закричал младенец
- Так все в твоих руках, все по документам! Не хочешь быть Смирновым, не будь! Давай, иди сюда! – и Черт запустил когтистую лапу внутрь Юлиного живота.
- Стойте, стойте! Не надо, я согласен Смирновым! – заверещал младенец, ощутив обжигающе ледяное прикосновение.
Юля выдохнула и потеряла сознание.
- В операционную! – закричал врач
- Не расслышал! – зашипел Черт
- Я согласен третьим сыном Смирновых! – пискнул задыхающийся младенец.
- А как же Артем, Лёха, рыбалка и папаша - бородатый шовинист? – уточнил Черт
- Я согласен!!!
- Вот и отлично. – захохотал Черт, убирая лапу.
А операционная бригада тем временем вытаскивала на свет божий крепкого мальчика 4200 весом 54 см ростом.
- Вот умеешь ты работать! Здорово ты ему про мелкий шрифт наплел. – с восхищением сказал Ангел, пожимая руку Черту – Спасибо тебе!
- Ой, да пустяки! Хоть и говнистый пацан, а талант! Пусть живет. – смущенно ответил Черт, помахивая хвостом.
А третий сын Смирновых оглашал операционную криком.
Ангел подошел к нему, чтобы закончить дело, провести черту, после которой младенец забудет все, что было ДО его рождения.
- Последнюю просьбу можно? – попросил младенец
- Давай – улыбнулся Ангел
- Только не Макаааар!!!
- Хорошо! – согласился Ангел, осторожно целуя малыша в лоб.
А Валентина Игоревна уже несла весть в мир: Мальчик!!! Родился миллионный мальчик!
На следующее утро палату Юлии Смирновой осаждали журналисты и чиновники. Смирновым подарили квартиру, микроавтобус и целую коробку детского приданого.
Когда толпы разошлись, Смирновы остались вдвоем, у кювеза, в котором крепко спал их третий сын.
- Знаешь, Юлька, - начал папа Смирнов – Я вот посмотрел на него и подумал. Не Макар он!
- И я так подумала. А кто? – отозвалась жена
- Я вот думаю, может Ромуальд? – осторожно предложил папа.
- Да ну, ты что? Ромуальд Смирнов??? Ты с дуба рухнул?
- Ты на пальцы его посмотри! Вон какие длинные! Музыкантом будет! Ромуальд в самый раз!
Не могу без лёгкой насмешки смотреть, как живут жизнь люди без детей. Как они *ОченьСильноУстают*, как *ИнтересноПроводятВремя*.
В первом случае — хаха, подождите, вы ещё ничего не знаете об усталости. Во втором — хаха, это будет длиться ровно до вашего первенца.
Отвечаю заранее набежавшим отстаивать противоположное: "А вот мы... А вот мои знакомые... " Да, да, с малышами тоже можно умудряться быть в неплохой форме и иметь классный досуг. Но ключевое слово — умудряться.
И да, меня тянет ехидничать никак не от просветленности. Честно признаю, я просто изрядно задолбалась. Как Саша в "О чем говорят мужчины". Охота полить всё бензином, чиркнуть спичкой и укатить на море😂
Признавайтесь, кого так же подмывает злорадствовать? Кто, как и я, не ожидал, что дети — это ТАКОЕ до и после?
П. С. Про "насмешку": на себя в прошлом я смотрю так же иронично, типа хаха, ты ещё не знаешь, что тебя ждёт)) это вообще не про осуждение чайлдфри, его нет)
Итак, когда нашей дочке исполнился годик, я решилась-таки выбраться с ней на Иссык-Куль – не туда-обратно, как во время беременности, а как следует, с ночевкой. Иссык-Куль – это не Бишкек, но это часть жизни каждого бишкекчанина – поэтому об этой поездке тоже расскажу.
Стоял уже август, и жара начала спадать. Температура, медленно опускаясь, миновала отметку в 30°. Повеяло осенью.
Но день перед нашим отъездом (это было воскресенье) выдался по-настоящему летним, жарким – будто специально, чтобы успело высохнуть белье, которое я загрузила, как всегда, в последний момент. Мы ехали отдыхать всего на три дня – можно сказать, в разведку – но на душе было весело, как перед полноценным отпуском. С тех пор мы не раз бывали на нашем кыргызстанском «море», в том числе и этим летом; а два года назад так вообще провели на побережье целый месяц! И всё-таки то первое путешествие до сих пор хранится в памяти.
Игорь как раз был в горах, а я два дня бродила по базару, хватая в предпоездочном раже всё что надо и не надо: купальники, босоножки, мини-бассейн, зонтик, круг… Прособиралась почти всю ночь. А ранним утром мы встретились с сестрой мужа Ларисой у здания с русской надписью «Западный автовокзал», залезли в маршрутку – и покатили.
Итак, приключения начинаются! Мы с дочкой глазеем, открыв рот, в окно: дорога идет вдоль гор, до них, кажется, метров двести… И только крошечные, как песчинки, машины на дальнем шоссе выдают подлинное расстояние. Просто горы огромны, вот и создается впечатление, что они совсем близко…
Последняя треть пути проходит по побережью, и в какой-то момент вдали показывается лазурная гладь воды. И, как всегда бывает в поездках, при виде этой синей полоски на горизонте вдруг перехватывает дыхание. Вроде бы, что здесь такого – кусочек густой синевы между небом и землей. Но ты понимаешь: это оно! А над водой нависают сизые скалы, похожие на видения – будто сошедшие с китайских гравюр…
Лариса между тем показывает мне знаковые места на нашем маршруте. Вот – та самая река Чуй: здесь она узкая и такая бурная, что, как рассказывал дед Игоря, даже лошадь не может перейти вброд. Он знал это не понаслышке - был ветеринаром, и не каким-то рядовым, а главным в Бишкеке по молоку, и всю страну изъездил – не только на машине и мотоцикле, но и верхом.
Дальше – узкий крутой серпантин, самый опасный отрезок пути, который здесь, как и везде на просторах бывшего Союза, именуют «тёщиным языком». Недавно китайцы сделали нормальное шоссе, а до этого две полосы умещались на дороге шириной в 4 метра – аварии случались постоянно. Да и сейчас движение раз в год перекрывают и сбрасывают камни, чтобы они не раздавили невзначай кого-нибудь. И всё равно несчастных случаев не избежать. Вот и мы видим из окна кучку людей и автомобиль с разбитым всмятку капотом…
Моя знакомая в одной из таких горных аварий, где-то между Иссык-Кулем и Бишкеком, потеряла за раз обоих сыновей и невестку – осталась одна с полуторагодовалой внучкой на руках. Торопились к родственнику на День Рожденья – зимой, в гололёд. Бабушка еле уговорила не брать с собой ребёнка. Теперь для неё – свет в оконце…
А другое место величают «слоном»: там два голых, пологих склона – как уши, и хребет – будто хобот между ними. Действительно, похоже до смешного!
Едем дальше. Вот здесь в недавнем прошлом проверяли отдыхающих на наркотики с помощью специально выученной собаки – наркотрафик был колоссальный. Весь Кыргызстан облетела одна история (случилось ещё при Союзе). Досматривали как-то молодую пару с грудничком. Ничего вроде бы не нашли, но заподозрили неладное: «А что ваш ребёнок-то молчит?» - «Спит он…» Глянули – а младенец-то мёртвый, и битком набит ценным товаром...
А вот ещё два пропускных пункта, где при Союзе надо было предъявлять курортную карту. Просто так в родное село не пускали. А у нашей семьи, например, были родственники и в Григорьевке, и в Ананьево (где раньше находились мощи св. Ираклия Иссык-Кульского). Но люди как-то выкручивались: вызывали друг друга телеграммой, писали липовые пропуска – и ехали к своим…
Три часа пути пролетают незаметно, и вот мы уже в Чолпон-Ате, а оттуда на такси добираемся до пункта назначения - пансионата Ак-Толкун. Тут же знакомимся с директором – коренастым кыргызом средних лет в ярко-красной футболке (наверное, чтобы узнавали издалека). Этот байке клонировал себя, не иначе - он умудряется быть во всех местах одновременно: стоит на ресепшене рядом с администратором, вместе с горничной провожает гостей в номер, расхаживает по кухне, разносит тарелки в столовой - устав подгонять нерасторопных официанток, - домывает за ними посуду, подбрасывает отдыхающих на вокзал, а заодно отвозит сок и печенье для кофе-брейка в соседнюю школу (его пансионат принял 35 участников конференции «Дипломатия, медиация и кооперация», организованной немецким фондом Ханса Зайделя). При этом я ни разу не видела, чтобы директор нахмурил брови, наорал или хотя бы огрызнулся на своих подчиненных. Он доделывает всё за всеми с невозмутимым и благодушным видом, и сам над собой подсмеивается: «Что, не похож я на директора?» - видимо, не считая это зазорным. Вот уж, подлинно, человек, следующий завету Владимира Мономаха: если хочешь преуспеть в делах – все проверяй, во всём участвуй сам (эту фразу я намотала на ус ещё в школе, и с тех пор постоянно убеждаюсь – как он был прав!). Но есть у этой манеры и другая, печальная, причина: директор не может вполне положиться на своих подчиненных, некоторые из которых не прочь сунуть пару звонких монет в свой карман.
На ресепшене с горем пополам разобрались с нашей бронёй, и взяли оплату: правда, сдачу не дали – пообещали занести позже в номер. Я с недоумением смотрю на золовку, но она абсолютно спокойна, и объясняет мне тихонько: «У нас так везде – на честном слове!» Предприниматели знают: не выполнишь обещание, обманешь доверие – и всё, тебя так расславят, что бизнес можно будет похоронить. Выиграешь тысячу, а потеряешь все. Не выгодно! И всё-таки я нервничаю, но напрасно: к вечеру сдачу действительно заносят.
Вселили нас в очень сносный просторный полулюкс: с двумя уютными креслами, двумя шкафами, столом, ванной и холодильником. Но главное – с огромными, во всю стену, окнами и обширным балконом. У нас второй этаж, но поскольку санаторий расположился на холме, из окон открывается роскошный панорамный вид – справа вдали даже можно разглядеть жгуче-синюю полоску Иссык-Куля. Сторона восточная, и наутро мы увидим первые лучи рассвета в горах…
Приехали мы как раз вовремя. Ну да, вы угадали – к обеду. В ашкане нас обслуживают девочки-школьницы – легкий макияж не может спрятать их совсем ещё детских черт. Как потом выяснилось, это ученицы лицея, будущие повара, которые проходят у нас практику. Им не позавидуешь: четырём девчонкам приходится готовить и разносить по столам на весь огромный пансионат, и получат они за этот каторжный труд 4 тысячи в месяц! Наш байке в красной рубахе, как и всякий хороший хозяин, не любит бросать деньги на ветер.
Ещё до первого блюда на столах появляются чайники с чаем: у нас принято захлебывать еду. И никаких чайных пакетиков и бойлера с кипятком! Вообще оставлять пакетик в чашке – это дурной тон. Даже в уличных забегаловках официанты сами обмакивают его в кипяток, слегка подкрашивают воду – и тут же выбрасывают. И только я умоляю: оставьте в стаканчике, пусть настоится! Реакция – удивление и улыбка: «Любите крепкий?!»
Ну а здесь в металлических чайниках – уже готовый заварившийся чай нужной консистенции, который сразу разливают по пиалкам. Я быстро просекла, что на дне – самый крепкий, и с довольным видом допиваю последнюю порцию.
Нас пятеро за столиком: мы с дочкой, Лариса и ее двоюродная сестра с сыном – они приехали за несколько дней до нас. Оживлённо болтаем и в качестве развлечения пьем чай на кыргызский манер. Кыргызы не терпят, чтобы напиток хоть немного остыл, а чаепитие под размеренный разговор может затянуться надолго: поэтому они делают несколько глотков, остальное выливают в пустую пиалку – и наливают из чайника новое. Так и мы поступали – а с противоположной стены на нас глядели аксакалы, сидящие полукругом в своей чайхане. Они тоже прихлёбывали из пиалок чай, и, кажется, строго следили – всё ли мы делаем правильно. А ещё там были кони, юрты, эже в елечеках и прочие картины в национальным колорите.
Досыта наевшись (спасибо девочкам-лицеисткам – из них выйдут славные повара!), отправляемся в номер немного отдохнуть, а оттуда - на берег. Идти по территории пансионата одно удовольствие: там растут огромные (вдвоём не обхватить!) тополя, плакучие ивы, ели, и даже берёзки! Мохнатые сосны (раза в три гуще, чем в Ленобласти) источают целебный аромат хвои и какой-то особый холодок – под их сенью почему-то гораздо прохладнее, чем в тени от зданий – а это дорогого стоит в жаркий день!
Но вот недолгий приятный маршрут пройден, и впереди уже виднеется оно – наше внутреннее кыргызстанское море, солёное и безбрежное Теплое-Озеро, Ыссык-Кол! Оно никогда не замерзает, и в холодное время года, говорят, туда слетаются на зимовье лебеди. По крайней мере, моя знакомая их видела – не когда-то там при Союзе, а уже в наши дни. И оно действительно огромное – противоположного берега не видно. По видимому горизонту даже можно проверить кривизну Земли! Так что, если позволите, я всё-таки буду именовать его морем, хоть это и неправильно. Но слишком уж непохож Иссык-Куль на знакомые мне с детства «голубые глаза озер», о которых так поэтично говорится в песне про Карелию.
На пляже народу пруд-пруди – в добрых традициях курортных местечек. И как всегда, целая проблема – найти своих знакомых в этом море разноцветных зонтиков, нависающих друг над другом (и попробуй-ка разберись, где тень от твоего зонтика, а где – от соседского!).
Большинство отдыхающих кыргызы, но «Рыба-рыба!» - звучит по-русски. Как и песня про ивушки, долетающая со сцены напротив нашей ашканы, где каждый вечер - живая музыка. Постоянно говорю себе, что пора уже привыкнуть к русской речи в этой не совсем ещё мне понятной азиатской стране – и всё-таки не перестаю удивляться…
Глядя по сторонам, жалею, что меня мои родители впервые отважились вывезти к морю в семь лет. Деньги-то были, но они побаивались путешествовать с маленьким ребенком. А здесь на берегу моя годовалая дочурка – не самая младшая: мамы приходят на пляж и с пятимесячными. Одна моя знакомая впервые приехала сюда с полуторамесячным младенцем, другая – с трёхнедельным. И это – не какие-то авантюристки, а вполне рассудительные мамаши. Просто они не представляют себе лета без Иссык-Куля. И дети, как ни странно, легко переносят смену обстановки и прекрасно себя чувствуют у моря. Видимо, любовь к Иссык-Кулю – у них в крови.
Сюда приезжают на отдых целыми семьями. Одна молодая русская пара при мне хотела посмотреть комнату в частном секторе, и женщина спросила в тревоге: «Это далеко? А то у меня дети в машине. Четверо». И чего только не сделают мамы для своих кровиночек! Особенно меня поражают мусульманки, которые торчат на раскалённом пляже в полном обмундировании – и всё, чтобы порадовать малышей.
Но вот любопытно: в середине дня, когда, по-хорошему, лучше отсиживаться в номере, а не жариться под микроволновкой (радиоактивный фон на Иссык-Куле очень высокий) – и в воде, и на берегу жизнь кипит. А вот ранним утром, напротив, пустынно – от силы можно насчитать человек десять, рассеянных по всему пляжу, а в первый момент вообще кажется, что вокруг – ни души. Никак не понимаю, как можно на море спать до семи – когда лучшее время начинается в пять! Если хотите выспаться – пораньше ложитесь! Ну да ладно, кому как привычнее, а я лично подскакиваю с первыми лучами солнца, а то и затемно, наспех выпиваю чай, сажаю только проснувшуюся, или даже продолжающую сладко спать малышку в эрго-рюкзачок – и в путь. Птичьи следы на прохладном песке, полосы солнца, которое постепенно завоевывает весь пляж, шум прибоя, розово-голубая гладь воды – что может быть прекраснее! В этот час при очень ясной погоде можно даже разглядеть скалы на противоположном берегу, утопающие в густой дымке – и непонятно, реальность это, или мираж. А белые пологи над топчанами колышатся на ветру, как прозрачная фата у невест; их просвечивают насквозь лучи солнца…
Такие же золотые часы – вечером. К семи все торопятся на ужин, и почти одновременно снимаются с места, как спуганная стая птиц. Мы, наверное, задерживаем соседей: дочка никак не может наиграться чужими лопаточками и ведерками, а мамы наставительно внушают своим отпрыскам: «Не отнимай у лялечки, пусть потрогает». Большинство людей отправляются назад в пансионат, а те, кто остался, сразу становятся роднее друг другу, и начинают общаться. А между тем, не обращая на нас внимания, несколько загорелых эже в широкополых шляпах (те самые, которые еще недавно кричали: «Рыба-рыба!» и «Вареная кукуруза!») прочесывают пляж, подбирая мусор, и с усталыми улыбками переговариваются между собой.
Берег пустеет, и можно лучше разглядеть горы, ущелья и зеленые долины между ними –деревеньки у подножия в лучах заката видны, как на ладони. Теплый ветерок треплет волосы, и нежные волны всё никак не хотят нас отпускать...
Три дня на Иссык-Куле были похожи один на другой, как две капли воды. Пробуждение на рассвете, шаги в полумраке пустого коридора за чаем, утренняя прогулка и купание, поспешное возвращение к завтраку, потом – отдых в номере, обед, снова отдых – пока не спадет жара, благодатные вечерние часы у моря, ужин, чай, и ранний сладкий сон. И в этой предсказуемости есть своя прелесть: дыхание становится ровным, выражение лиц – умиротворённым, ты просыпаешься и засыпаешь с улыбкой, плывёшь по жизни, как по спокойной тихой реке - и кажется, что так может быть всегда…
Я могла бы ещё подробнее рассказать о нашей поездке – но, пожалуй, и так наговорила лишнего. Такие моменты лучше прожить самому, а не читать о них чужие заметки. Добавлю лишь одно: по возвращении в Бишкек на душе было чувство, которое, должно быть, испытали Адам и Ева, когда их изгнали из рая…
На фото: Я, пожалуй, совмещала несовместимое: брала на берег все, что нужно (включая дочку), и умудрялась при этом фотографировать по дороге! «Ой, у вас ещё и ребенок! А мы поначалу не заметили!» - восклицали туристы, смеясь. Если кто-то из них грустил - мой вид, наверное, поднимал им настроение. Надеюсь, что так.
Начитавшись криков души мам, которым материнство не кажется сказкой, решила тоже пост написать. Излить так сказать душу...
Я не люблю детей. Ну от слова совсем. В принципе. Считаю их подозрительными типами и стараюсь обходить стороной(работая при этом продолжительное время детским фотографом и родив двух своих кошмариков)
Сына родила рано. Пиздец как рано. В 17. Взрослела вместе с ним. Стыжусь этого? Нет... Горжусь?- тоже нихера... Родив его я ощутила всю, мать его, "радость" материнства. Кормежка грудью, вопли по ночам, ныли оба, взахлёб. Из яркого: на 7 день прибывания дома патронажная сестра дала мне пиздюлей за то, что у ребёнка ребро торчит, типа тощий он, вроде как по ее словам я его голодом морю. Так я узнала, что грудное молоко не панацея, и оказывается, бесполезная, водичка, если с желудком проблемы и ты ограничиваешь себя в насыщенной жирами пище. Начала кормить смесью: орать стал меньше, спать больше.
Спустя год после рождения сына меня бросает его биологический отец. Горестно? Если задуматься, тогда меня смутил только статус матери-одиночки. Не более.
И вот мы с сыном возвращаемся под крыло моих родителей. Ребёнок как ребёнок. Спокойный. Пухлый. Довольный. Занимаюсь воспитанием интуитивно, родители не лезут. Читаем, пишем, рисуем, лепим, и тд... В деревне(куда пришлось вернуться) нет никаких развлечений. Все развлечения придумываю сама. Общаюсь с друзьями, гуляю с коляской на перевес.
Ржачное воспоминание. Сыну три месяца.[Пошли прогуляться с подругой в лес. Он мелкий на руках. Гуляем, никого не трогаем. Слышим- шакалы завыли. - Давай подвоем им? -А, давай!И мы такие в голосину -ААААААААА-УУУУУ. И тишина. Ну ладно че. Шутка удалась. Минута тишины. И тут нежданчиком прям рядом- метрах в ста, как завыли... Ну мы и ринулись бежать, ага, прям с ребёнком на руках. Ебанько? -Ага. Закончилось всё хорошо, если что, нас не съели. ]
Стоит уточнить, что даже в этом возрасте мне ребёнок не казался в тягость. Может просто мозга не хватало анализировать? Не берусь утверждать.
Сыну было 3 когда я сошлась со своим мужем. Ему было 4 когда мы решили узаконить отношения штампом. И 5 когда родилась его сестра. Разница у детей 5 лет и 1 день.
И вот тут по-хорошему надо начинать рассказывать про несправедливую жизнь. Родилась она на 10 недель раньше срока.1-2 бала по Апгар. 1кг 505 гр. Отсюда гиперактивность, абсолютно бессонные ночи, спали с мужем в прямом смысле по очереди. А он ещё и работал и терпел мою пост родовую депрессию. И, блин, не бросил. Спросила его однажды:-Солнце, почему ты меня не бросил?:-Ебанулась? Я бы тебя не поднял-ответил моё Солнце. Обидно, но по факту. При росте 152 я весила тогда больше 65 кг, бросать меня, тогда, явно хреновая идея, последствия для спины колоссальные. Пхпхпхпх.
Дочь была моим маленьким адом . 5 лет декрета. Первые 4 года её жизни каждодневная война со всеми диагнозами. Отчаянные попытки уйти от диагноза ЗПР. Честно? Я до сих не уверенна, что он не маячит у неё над головой.
Её гиперактивность выжимала все соки из меня. Ее , неадекватное, периодами поведение: полный отказ разговаривать, она до 2,5 лет предпочитала не ходить, а бегать как таракан на всех конечностях... Картина ахеретьневстать.
На каком то этапе я для себя вывела правило. Я не мать в привычном понимании, я проводник людей пришедших в эту жизнь. Я отдаю им время. Нервы. Здоровье. Они не просили меня, чтобы я их рожала. Я имела возможность сделать аборт оба раза. Поэтому их жизнь- моя забота как минимум до 22лет. Это я тоже для себя вывела. 18 рано. Очень. В 18 личность ещё не сформирована.
Я тут недавно узнала, что одна знакомая из моей молодости растит своё чадо по всем заповедям интернета. Начиная укладывать ребёнка в 7 вечера и не разговаривая ни с кем по телефону при ребёнке. Я в ужасе вспоминаю как оба ребёнка засыпали под КиШ и Чёрный Обелиск. И понимаю, что мать я, однозначно, херовая.
Я ленивая. Я могу не готовить здоровую пищу, А купить Фаст фуд. (Не каждый день, конечно, дорого, блин. )
А ещё у нас животные и полный дом шерсти. И если хотя б один день не сделать влажную уборку, то визуально, у нас как-будто выстригли стадо баранов. И допом из шерсти можно собрать ещё десяток полноценных фантастических тварей.
Вспоминая весь ужас и свои истерики... Жалею ли я, что я мать? - Нет. Тяжело ли мне? Тяжело. Горжусь ли я своим сыном? Очень. Угараю ли я с него ? -Да.
Справилась ли я с гиперактивностью и гипервозбудимость дочки? - Сомнительно. Мне почему-то кажется, что сейчас вылезут новые последствия её рождения раньше срока.
Ненавижу ли я своё решение рожать их? - Не думаю. Их рождение, повторюсь, мой выбор. Они об этом не просили. Они-моя ответственность, моя гордость, моя страсть, моя боль. Моя задача - помочь им во всём и желательно, не свихнуться)))