Ответ на пост «Первый день работы спасателем в аквапарке»
В таких видео 90% успеха - мимика человека, который смотрит на происходящий пиздец. Мне вот этот дядька в этом плане зашел, хоть он и не слишком популярный.
В таких видео 90% успеха - мимика человека, который смотрит на происходящий пиздец. Мне вот этот дядька в этом плане зашел, хоть он и не слишком популярный.
Отрывок из селекторного совещания спасателей Брянской области, где одному из сотрудников МЧС, кажется, самому потребовалась помощь.
Слава богу, личного опыта у меня нет (ни с той, ни с другой стороны), однако вспомнилось прочитанное на тему.
Как то довелось и мне половить в воде не рыб, но человеков. В ЦС плавания МИСиС была приятная обязаловка - оттрубить месяц спасателем в Пицунде. Обычные студенты пресмыкались и елозили хвостами по профкомовскому паркету, вымаливая заветную путевку в лагерь, нас же туда гнали в приказном порядке.
Полная лафа. В твоем полном распоряжении дом на берегу, два катера и все бабы в округе. Как же спасателю- то не дать? Святое ж дело человек делает. Да плюс - все как на подбор- спортсмены.Загорелые да мускулистые - страсть какие душки.
Грех то великий - таким белозубым не отпустить.
Если б не отдыхающие, маму их...с этой идиотской привычкой тонуть где ни попадя.
Все как про пожарного в анекдоте: "Коллектив душевный у нас в расчете, брандмейстер- отец родной, кормят до отвалу - но как пожар- так хоть увольняйся!"
Поначалу мы познакомились с начальником. Заскорузлая пьянь Михеич - в прошлом флотский "сундук", был ярчайшей личностью. Внешне напоминал перевернутые пассатижи - своими короткими кривыми ножками и огромными ручищами, болтающимися до колен. Силы был просто неимоверной.
Из флота в спасатели его поперли потому как разок не подрасчитал малеха - дал бурому матросу в дыню, а тот через фальшборт возьми и булькни в воду. Хорошо у причала дело было. Михеич его и вытащил, нырнув следом. Начальство оценило таланты мичмана и выпи?дило героя с флота, пристроив работать по призванию.
По приезду Михеич провел с нами пару занятий. Впечатлил он нас, нечего сказать. Запомнился.
Надо сказать что реальные будни спасения на воде кардинально отличаются от тех благостных плакатов, что украшают любую станцию ОСВОДа.
Запомнилось: Рыпается клиент, не рыпается, перво- наперво - глушащий удар в дыню ему! А потом волоки уже. А то вцепится- х?й ты его от себя оторвешь. Вместе и потонете к е?еням...
Надо сказать, что прислать в воде в бубен, с раушем в итоге - дело далеко не простое. Опоры то нет. Надо выпрыгивать из воды и бить в висок- сверху. Вот этому то непростому делу Михеич нас и учил...
Еще из его инструкций: "Если скорая приедет жмура забирать, глядите в оба, что б указали в бумажках, что с ним спасательные мероприятия проводили. А то легко патанатомы насильственную смерть поставить могут: сколько раз ребры ломали при искусственном дыхании - не счесть. Замудохаетесь потом бумажки писать..."
И, главное: "Нашли жмура ночного поутряне, тяните его к соседям на участок. И тут же в ментовку звоните. Тогда они будут отписываться, а не вы. А там бумаг писать - тьма. Еще и премии лишить могут. Ну и следите, что б они вам своих не притаранили".
Впоследствии мы регулярно конфликтовали с соседней станцией по этому поводу. Часто доходило до мордобоя. Картины были эллинистические - группа полуголых мужчин в лучах рассветного солнца бьют друг дружке хари над покойником. Битва троянцев и греков за тело Патрокла в чистом виде.
Точнее не за, а против.
Патрокл доставался побежденным вместе со всем сопутствующим геморроем.
Но, несмотря на алкоголизм- порядок в хате Михеич поддерживал абсолютно флотский. Ни один черт на нашем участке днем так и не утоп, как ни старались.
Своего "первого" навсегда запомнил. Большой дядя был. И громкий. Запил бутылочку водочки морской водицей и резко сменил тональность с "Пааашли все н@х!" (в ответ на наши вопли в матюгальник про буйки, назад, и те де), на "Ой, б?я, тануууу!"
Кстати- это редкость. Утопленники, как правило, люди тихие - им орать скромность и отсутствие воздуха не позволяют. Но этот голосил на всю округу. Исключительно матом.
Подходим на лодке- кидаем круг- не берет. Соображалка отрубилась. Руками лупит по воде, зенки вылупил- и нихрена не понимает. М- да...А туша за центнер. Подгребать ближе рискованно- перевернет лодку как нехрен делать. Ныряю, подплываю к красавцу. Вспоминаю уроки мичмана.
- НННА!
Черт, по носу попал...Расквасил сразу. Мужик изумленно таращит на меня бараньи очи.
- НННННА!
Опять мимо. Губу разбил только и кулак об зубы поцарапал.
Изумлению мужика нет предела.Наверное, он не так себе процесс спасения на воде представлял.
Вместе с ним за этой впечатляющей картиной наблюдает пляж. В полном изумлении.
- ННННА!
Да что за чертовщина- то такая...в глаз прислал...
До мужика допирает, что дело плохо, он резко повышает плавучесть и довольно резво сваливает от меня. Да хрен там...
- НННА!
- Ироды! Подонки! Вы что творите? Милиция - доносятся с берега вопли возмущенных зрителей.
Но мне не до них. Вошел в раж.
- Не уйдешь, сук@! Я тебя все равно спасу!
Наконец попадаю по затылку - мужик обмяк. Ффффу, наконец то. Рывком за волосы, черт, оторвал, еще раз и тяну в лодку. Упарились его втроем втягивать.
Завели мотор, подходим к берегу- очнулся. И тут же бросился на меня. Встречаю его двойкой в горло - спасенный летит за борт. Хорошо- неглубоко. Вскакивает и скачками несется к берегу. Я зачем то за ним. Успеваю только пнуть его в жопу - красавец резким спуртом уходит в отрыв. Народ с визгом разбегается с нашего пути. Ноги вязнут в песке, я притормаживаю - эта свинья несется не разбирая дороги. Сносит грибок, ни на йоту не замедлив бега. Перепрыгивает через два лежака - без касания. Х@й догонишь такого. А чего это, собственно, я бегу - приходит, наконец , в голову?
Клиент жив, здоров, в прекрасном тонусе - чем я ЕЩЕ могу ему помочь?
Телегу на меня накатали всем пляжем. Но Михалыч с помощью свояка в ментовке уладил вопрос.
Даже пожал руку- что для него, скупого на похвалу, значило:
- Красавчик! Так держать!
После этого на нашем участке установилась военная дисциплина. Никто близко к буйкам не подплывал.
Стоило кому-то попробовать сунутся - сами граждане ловили смельчаков за плавки.
- Ты что!- слышалось издалека- Ты куда, б@ять! Тут спасатели- звери! Намедни мужик за буйки заплыл- они его ТАК отпи$здили! Всю рожу расх@ячили - насилу убежал от них! А не убежал бы- убили б нах@й!
Потому, наверное, у нас и утопленников не было.
В начале 80-х годов прошлого века поехал я по патентным делам в Донецк, в институт по горноспасательному делу (ВНИИГД). Он находился на главной улице города и представлял собой целый комплекс многоэтажных корпусов с двумя замкнутыми внутренними дворами. Сидим мы в кабинете, который выходит окнами в один из этих дворов, и вдруг слышим душераздирающий скрежет металла по асфальту. Смотрим в окно, а там институтский грузовичок затягивает в центр двора железный поддон метра три в длину и в ширину и глубиной с полметра. Спрашиваю зачем это чудо, и мне отвечают что институт открыл тематику по тушению подземных пожаров жидким азотом.
Сейчас будет первый эксперимент, так сказать проба пера. Молодцы, думаю я. Идея явно не лишена здравого смысла. Лучшего способа доставить практически инертный газ к очагу пожара пожалуй и не придумаешь. И стоит жидкий азот копейки.
А тем временем во двор завозят огромный танк с жидким азотом. Два могучих детины в ватниках и рукавицах присоединяют к нему блестящий шланг. Один занимает пост около вентиля, другой берет шланг наизготовку. После танка появляется цистерна с бензином и в поддон наливают бензина наверное пальца на три. Потом цистерна уезжает, а во двор выходит взвод горноспасателей в боевом обмундировании со здоровенными огнетушителями наперевес, техника безопасности так сказать, и располагается вокруг поддона. Наконец на сцене появляется крупный мордастый руководящий товарищ в отглаженной рубашке, галстуке и дубленке (зима!) – зав.сектором пожаротушения. К этому времени все окна уже облеплены сотрудниками и они наблюдают как по команде зав.сектором боец-горноспасатель зажигает факел и бросает его в поддон. Когда разгорелось по всей поверхности, начальник дал отмашку на азот. Тугая серебряная струя жидкого азота в белой дымке устремилась в охваченный пламенем поддон и...
Есть эксперименты результаты которых несложно объяснить потом, но трудно предсказать, основываясь только на здравом смысле. Нужны знания и желание думать. Этот эксперимент был именно таким. Бензин и азот имеют близкие дипольные моменты. Поэтому жидкости смешались так же легко как спирт смешивается с водой. Далее под воздействием высокой температуры азот интенсивно испарялся из объема, становился легче окружающего воздуха и увлекал за собой все остальное вверх. В результате примерно через минуту из поддона начало подниматься облако горящей азотно-бензиновой взвеси. Багрово-черное с белыми прожилками, оно было в точности похоже на ядерный гриб из фильмов по гражданской обороне. Когда гриб дорос до пятого этажа...
Я бы мог написать: "Произошел мощный взрыв". Но это было бы неправдой. На самом деле ЕБАНУЛО и ЕБАНУЛО со страшной силой! ЕБАНУЛО так, что в корпусах выбило практически все стекла. Стены, кабинеты, люди - все покрылось густой черной копотью. Потом, как всегда бывает в таких случаях, наступила тишина. Первым пришел в себя и вылез из-под стола бывший фронтовик Абрам Борисович. Как он попал под стол не помнил никто, включая его самого. Он отряхнулся, оказался самым чистым в комнате и с удовлетворением произнес:
- Ну все, этого идиота мы больше не увидим. Уйдет на повышение.
На Крымский мост в Москве уже второй день подряд забираются люди. На него опять забрался человек и обещает прыгнуть с моста.
Сегодня вечером неизвестный в красной футболке забрался на мост и замер — по словам очевидцев, сперва он просто смотрел вдаль, а затем начал махать руками. Действительно ли он собирается прыгать, пока неясно, но на место уже прибыли экстренные службы.
Однако вчера, примерно на этом же месте, с собой покончил другой мужчина, утром его тело вытащили из воды. Связаны ли эти две истории, неизвестно.
Спасатели сейчас договариваются с мужчиной о том, чтобы подняться к нему на верхушку Крымского моста. Из толпы кричат: "Если будешь прыгать, еб*** сальтуху", — сообщают очевидцы. источник Дурные новости телеграм канал
Мои уважаемые подписчики, спасибо, что дождались, я сокращал срок бана как мог, я рвал, я метал, я склонял, я унижался, я писал в ООН!
Лето, 2007 год.
8 человек: 6 спасателей на воде и два медика-спасателя (моя напарница и я) обеспечивали безопасность соревнований по сплавам на рафтах на реке с говорящим названием Мзымта (в переводе - бешеная). В силу того, что буквально недавно прошли проливные дожди, вода в реке ощутимо подняла уровень.
Мы с напарницей только год как устроились на работу, и ни о каких сплавах, само собой, знать не знали: нам просто не приходилось прежде сплавляться на таких лодочках.
Работа была выстроена на всём пути сплавов так: на старте - спасатели и медики, на финише - спасатели. И если вдруг что-то пойдёт не так - связь по рации и доклад о произошедшем, все было под тотальным контролем. Команды сплавились спокойно, без травм и непредвиденных ситуаций. Сплавляться были вынуждены и мы сами, поскольку на финише стоял наш ЗИЛ, в котором мы привезли рафты.
Пока шли соревнования мы сидели на своих местах на случай экстренной помощи. Знающие спасатели рассказывали нам о правилах поведения в лодке и о выполнении команд, отдаваемых старшим по рафту. И, что самое главное - о том, что не дай Бог при нештатной ситуации оказаться в воде под рафтом. Нам, медикам, всё было интересно и, как ни странно, предельно ясно.
Пришло время, и мы погрузились в рафт.
Сплавляемся - красота невозможная, не описать словами, нужно увидеть, чтобы понять! В какой-то момент мы добираемся до места, где река делится на два рукава. Развилка, если говорить проще. По року судьбы мы, к сожалению, заплыли не в тот рукав. Тут-то все и началось.
Рукав реки оказался очень извилистый, быстрый и полноводный, и как бы наши мальчишки не гребли своими вёслами, справиться с таким течением было попросту невозможно. Командир рафта отдавал команды (уж не помню, как они звучат, потому что это был мой первый и последний сплав в жизни), суть была в том, что мы должны были наклоняться то вправо, то влево или, того круче, падать на дно рафта.
Мы выскакиваем из-за закрытого поворота, а через весь этот рукав реки лежит огромный ствол дерева, нас с невероятной скоростью течения несёт прямо на него. Старший, понимая, что деваться некуда и что столкновения с деревом не избежать, прокричал команду «Пиздец!!!».
Про эту команду мы с напарницей проинструктированы не были, поэтому, ведомые страхом, просто вцепились в рафт, выкатили глаза и молча неслись с бешеной скоростью прямиком навстречу неизбежному столкновению с большим бревном. Наше судно хорошенько ударило и оно, сложившись восьмёркой, выкинуло нас метра на два в высоту. В процессе полёта я успела случайно зарядить напарнице коленом в глаз. В следующее мгновение мы оказались в воде. Надо отметить, что из рафта выкинуло абсолютно всех, а это, на минуточку, 8 человек. Медицинский чемодан же оставался на месте все то время, пока рафт продолжало колбасить в этом адском бурлящем потоке.
Попытавшись всплыть, я поняла, что на моё «счастье», именно я и попала под этот чертов рафт: моя голова просто билась о его дно, не давая всплыть, меня крутило под водой как заведённую юлу. Перестало крутить только тогда, когда я попала под завал из брёвен. Попала, надо сказать, очень удачно - ногами вперёд.
Знаете, как говорят: когда человек оказывается в шаге от смерти, то у него вся жизнь проносится перед глазами? Ну, не знаю что и сказать.
Перед моими глазами совершенно ничего не проносилось: я только помню, как лежала в этой холодной воде головой против течения, такого сильного, что заливающаяся мне в рот вода не позволяла сомкнуть челюсть. Я помню этот леденящий холод, который чувствовала даже в желудке. Я отчаянно дёргала ногами, но никак не могла их освободить. В голове крутилось только одно слово - то последнее, которое скомандовал старший по рафту.
Не могу сказать как долго находилась под водой - в какой-то момент попросту выбилась из сил, обмякла и решила смириться с тем, что живой меня отсюда не достанут.
А может рано склонять голову? Собрав остатки сил и воли в кулак, я в последний раз ударила ногами. Ничем, кроме как чудом, я назвать это не могу: мои ноги оказались высвобождены, а я всплыла на поверхность! Меня схватили за руку - это был один из спасателей. В лодку меня затащили уже без штанов - они болтались на самых щиколотках только благодаря нижним резинкам. Я была вдоль и поперёк изодрана ветками, с гематомами по всему телу, поскольку пока была под водой, меня било о камни, брёвна и все, что там находилось. Словом, красавица всея Руси. Мы пришвартовались к берегу, достали рафт из воды, перешли по суше к другому рукаву реки и продолжили сплав.
К слову говоря, перетаскивали мы этот проклятый рафт в абсолютной тишине - у каждого в тот момент были свои мысли в голове. Я думала на какой черт я вообще села в этот рафт? Я и плавать то не умею.
Напарница думала: «Слава Богу все живы».
Капитан рафта думал: «Ёпта пронесло! А могли бы и посадить, если бы не все всплыли».
Уже во время повторного сплава по нужному руслу руки один из спасателей вдруг подаёт голос:
- Слушай, ты бы лучше своё лицо сейчас грязными руками не трогала.
Напарница отвечает:
- Знаешь, я уже догадываюсь почему.
Этот странный диалог заставляет всех присутствующих в лодке повернуть головы в попытках разобраться в происходящем. И, знаете.... это нужно было видеть. Гематома на правом глазу напарницы надувалась прямо на наших глазах. Сине-чёрная, огромная, захватывающая бровь. Это к вопросу о том, зачем я в рассказе выделила момент нашего полета и удара коленом. В общем, отчасти ее гематома была моей заслугой. Один из спасателей, очнувшись от этого зрелища первым, молча протянул ей солнечные очки - напарница так же молча их надела. Совсем скоро мы добрались до финиша.
После того случая я поняла, что вода - это совершенно не моя стихия и лучше бы мне держаться от неё подальше. Напарница моя тоже больше никогда не сплавлялась.
В период подростковых фестивалей сын не мог пройти мимо такого увлекательного мероприятия, как присвоение чужой собственности. Дома начали пропадать деньги и появилось подозрение, что он шакалит по магазинам. Сразу приношу извинения за лексику, в минуты лирических воспоминаний у меня в душе просыпается древнее зло в образе пьяного матерящегося биндюжника.
Погрозить пальчиком, надавить на совесть и воспитание получалось плохо, такие фортели работали на ура не так давно, сейчас эта функция оказалась недоступна. На голубом глазу товарищ говорил, что он тут не при делах и вообще не знает о чём речь идёт. И демонстративно надувшись уходил, бабахнув дверью. "Да где же я так нагрешила-то?" - мрачно размышляла я при очередном бабахе.
Лекции о недопустимости противоправных действий проходили в духе "космических кораблей, бороздящих просторы вселенной".
"Да что же я, дятел, что ли?" - завязав с нотациями, я молча убрала все деньги дома под замок, оставив выдачу "карманных" и тарелочку с мелочью на виду, которую немного пополняла. Понятное дело, мелочь исчезала, но базовая часть денег пропадать перестала. Так а хули тут сопрёшь из сейфа, разницу между воровством и взломом я ненавязчиво вплела в канву повествований во время одной из последних бесед.
Новые вещи продолжали появляться, законность их возникновения была под большим вопросом. Их "дал друг поносить", "подарили", "нашёл" и так далее по списку. Дома действовала презумпция невиновности, не хлопнули на деле - нечего его шить. Ждать пришлось недолго. Малолетние идиоты, уверившись в своей безнаказанности, попадаются очень быстро.
- Мамаааа! Я в полиции. - сынуля рыдал в трубке.
- Сынок и что ты там забыл, в полиции? - философски поинтересовалась я, развязка наступила.
- Я воровал в магазине и меня поймалииии! - рыдали в ответ.
- Родной, то есть взаимосвязь между украл-поймали ты не знал?
- Знааааал! - сопли сочились уже с моей стороны.
- Ну так и сиди там, я-то тут причём? - я была кремень, скала и мать-ехидна. Лучше огрестись по-маленькому и сделать выводы, чем быть отмазанным и ждать передач с воли по-большому. Уверенности не было, но попробовать стоило.
- Мамаааа! Забери меня отсюдаааа! - сын понял, что попал.
- С делами разберусь и приеду. Да и пробки тут. - Я отправилась держать мхатовскую паузу.
До возраста полной ответственности он ещё не дорос, в отделении полиции ему ничего не угрожало, сколько отпрыск успел стырить - предстояло выяснить, но это уже позже. Планомерно обгрызая ногти до локтей и пробежав километры кругов по доступному пространству, я выдвинулась в отделение, забирать своё счастье ненаглядное. Оно сидело на стуле в углу на уже одеревеневшей заднице и имело вид весьма жалкий. Стремление хамить и хлопать дверями сменилось выражением грустным и замученным.
- Ну чё, как ты тут? - я отправилась писать объяснительные и общаться с дамами в форме. Это заняло ещё час-полтора, я никуда не спешила. Вид у сына вид в ходе допросов стал окончательно унылый, мы шли домой молча, огребясь административкой. Я выдыхала.
Вызов на комиссию не заставил себя долго ждать. Дети понимали, что вот он - тот момент, когда лишают родительских прав, детдом, казённая еда, жизнь по расписанию в комнатах не на одного человека. Вероятно, в процессе будут оздоровительные пиздюли предстоит налаживать отношения с товарищами по несчастью. Привычная жизнь рушилась на глазах. Я не разочаровывала, собираясь с мрачной мордой.
На комиссии мне рассказали, что когда дети крадут - это не хорошо, родителям будет большой ай-яй-яй и распишитесь здесь за штраф. Дома дети, утратившие подростковый задор и борзость, тихо спросили: "Ну как?" Я положила бумажку на стол.
- Пока штраф, но денег мало, придётся сэкономить на еде и карманных деньгах. Мы семья, так что отвечать будем все, и я в том числе.
"Отползли" - читалось на лицах. Число приходящих комиссий с проверкой увеличилось, хотя их и так уже некуда было впихнуть. С завидной регулярностью у нас осматривали квартиру, проверяли холодильник и настойчиво спрашивая меня, что я собираюсь делать. Что делать по пунктам я решительно не представляла, но заверяла что воспитываю со всей ответственностью. Новые вещи появляться перестали и деньги дома стало возможно оставить, не пряча в сейф. Правило "косячишь по-взрослому - твоя ответственность" было усвоено.
Через несколько лет, когда я устроилась работать продавцом и подростки начали обносить уже мой магазин, я подошла к сыну.
- Мне нужен совет. - начала я - Без претензий и лишних вопросов о происхождении знаний, у меня в магазине воруют дети, недостачи вычитают из моей зарплаты. Ты можешь мне рассказать, как это происходит и что я могу с этим сделать?
Сын улыбнулся и начал: "Так вот, слушай..."
P.S. Кто скажет что это махровая котолампа, особенно окончание, то я заверю что сама бы так и подумала. Если бы это не происходило со мной.
Мемориал.
На самом деле это был просто участок земли, где люди хотели почтить память жертв катастрофы. Сотни людей стояли в очереди, чтобы возложить цветы, игрушки, зажечь свечи... Нескончаемой змеёй шли они, через весь наш лагерь, к месту памяти. Дети, женщины, мужчины. Люди шли семьями и по одному.
Когда мы вернулись с места проведения работ, этот клочок земли, возвышавшийся над рекой, был ещё не так сильно занят свечами, цветами и игрушками. Но буквально через несколько часов, уже в спустившейся вечерней мгле, всё горело. Репортёры, ведя свои прямые эфиры, бесстыдно подсвечивали фонарями камер, стараясь залезть бездушным глазом объектива каждому из пришедших чуть ли не в душу. Сотрудники полиции тихо и ненавязчиво выравнивали «змею», в тех местах, где она пыталась разделиться. Но всё было спокойно и, только тихие, сдавленные, сдерживаемые, но всё равно, вырывающиеся наружу всхлипы, слёзы и стоны, оглушающее разрывали тьму, душу, небо.
Рядом находились наши психологи. Они не успокаивали людей, но всегда были готовы поговорить, выслушать, как-то помочь. Но не успокаивали. Да и как тут успокоишь? Если даже у многих из нас, разное повидавшее на своей работе, сдавали нервы. Кто-то нервно вздрагивал при резких звуках, кто- то встревоженно разговаривал и обеспокоенно вздыхал во сне. Все были на взводе.
Я закурил. Стоящий рядом Пашка попросил сигарету и подкурив, глубоко затянулся. Слышно было как затрещал сухой, прессованный табак, переходя из твёрдого состояния в газообразное. Дым проникал в лёгкие, кровь. Дурманя мозг, создавал иллюзию спокойствия, но всё равно, вертлявым червём сквозь эту иллюзию, проникала мысль: жажда наживы и всеобщего похуизма будут править.
Мы ещё накуримся, стоя на таких вот кусочках памяти, облитых слезами и истоптанных горем. К слову сказать, Пашка не курит.
У нас не было свечей, но были таблетки сухого горючего, набралось их, наверное, штук сто. Сложив их одну на другую, мы подожгли эти импровизированные символы памяти и поставили рядом с обычными, восковыми.
Помните, люди...
Последний день.
...Жара несусветная.
Пыль с грунтовой площадки, на которой расположился лагерь, висит в воздухе недвижимо. Люди ходят по лагерю, поднимая трекинговыми ботинками эту невесомую пыль, и она остаётся висеть в прожаренном воздухе, расступаясь только тогда, когда кто-то снова будет проходить через неё. Пройдёт человек, она расступится перед ним, а потом сзади сомкнётся, въедаясь ему в потный комбинезон, расширенные от жары поры кожи, немытые волосы.
Так и полетит она на нём в его края и смешается в них с местной, родной, уютной пылью. А здесь, на этой земляной сковороде, будет висеть другая, но точно такая же, поднятая ботинками именно того человека, который унёс с собой эту.
Мы собираем лагерь. До построения ещё пара часов. Часть снаряжения была уложена ещё вчера вечером. Сейчас же мы собираем то, что осталось. Вот лежит сдутый жилой модуль. Мы снова, обнявшись как два года назад в Сибири, топчем, обжигаясь о разогретый солнцем кевлар, босыми ногами. Грубо и весело подшучивая друг над другом, сворачиваем его, снова топчем, выпуская остатки пропахшего тальком и резиной, воздуха.
Вскоре шутки и смех поутихли, и работа продолжается почти в тишине. Сумка со свёрнутым модулем отправляется в КамАЗ. Следом исчезают ящики с кухней, рюкзаки, компрессор для забивки баллонов. Генератор и световая башня, туда же. Рюкзаки с вещами.
Через полчаса всему лагерю ехать в соседний посёлок на встречу с представителями правительства Татарстана. Просили надеть одежду почище... А откуда ей взяться, если в шесть утра солнце палит как сумасшедшее?
Погрузку закончили вовремя. Попрятались в тени редких деревьев, закурили. Скинули со спин потные комбинезоны, что бы они хоть чуточку просохли. Вот невдалеке послышались звуки двигателей, и в сторону лагеря начали приближаться облака пыли, поднятой вереницей автобусов, приехавших за нами.
- Стр-о-о-о-йсь!!! – кричит кто-то в погонах. Нехотя снова выходим из тени и строимся, разбившись по отрядам. Всё, построились. К погрузке готовы. Залезли в уютную прохладу автобусов. Расселись в мягкие, удобные кресла и наши спины тут же сказали «спасибо».
Наверное около часа, ехали мы к посёлку. Зарулили к какой-то школе, теперь будем ждать команду здесь. Разбился народ на кучки, болтают, курят, не наговорились за неделю. Да и не до разговоров было, работать надо было. А сейчас можно, сейчас пожалуйста. Доктор Вова уснул у Пашки на плече. Устал. Да и Пашка тоже уснул. Ждём.
И вот снова "погоны".
- Стройсь! Заходить! Не толкаться!
Да мы и не толкаемся. Проходим в спортзал школы. Здесь столы накрытые стоят. Девчонки – официантки. Еда ресторанная. Отдельно стоит трибуна и длинный стол рядом с ней.
Расселись. И началось.
Больше часа нас благодарили от имени правительства Татарстана и жителей Республики. Каждого наградили благодарственным письмом, грамотой. Мы угощались, выпивали за каждого из вызываемых к трибуне.
Потом торжественная часть закончилась, и можно было расслабиться. В углу зала телевизионщики брали интервью у присутствовавшего здесь же капитана «Арабеллы». По залу начались хаотичные движения от столика к столику, и дабы не давать возможности спасателям «расслабиться» по полной, была отдана команда на немедленную «эвакуацию» из зала в сторону автобусов.
Через дорогу от школы магазин продуктовый. Резко захотелось мороженого. Заваливаем в магазин, человек десять.
- Здрастье, а можно пломбиру?
-Да конечно, ребята, выбирайте, - говорит продавщица.
Выбрали. Полезли по карманам собирать мелочь, а продавщица останавливает: Не надо денег. Спасибо вам за работу.
Потом, когда мы уже ехали на своих машинах из лагеря в сторону Казанского аэропорта, много машин останавливалось на дороге, и на встречке и на нашей полосе, пропускали нашу колонну. Выходили люди из машин, махали нам руками, кричали спасибо. Так и доехали до аэропорта. Погрузились в самолёты. Попрощались с друзьями и домой.
А дома нас ждут семьи. Жёны, дети.
Приехав уже поздно вечером домой, я долго сидел с женой в беседке и рассказывал, рассказывал, рассказывал... После обнимашек дети пошли спать, а мы всё сидели и разговаривали. После этих работ я ещё год вздрагивал, если рядом кто-то издавал резкие звуки.
И по сей день, когда происходит вызов, первые мысли: "только бы не было детей".
Из книги Давида Силича (@TulenSpas) "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста"