Друг напротив Друга
Друг напротив друга
Если влезть на крышу дома культуры, то можно заметить, как хаотично и странно ветвятся сельские улочки. Точно змеи, которым наступили на хвосты. Пытаясь вырваться, они изогнулись, вывернулись, завязались в узел, да так и застыли. И из всей этой паутины дорог, лишь одна улица обязательно привлечет внимание наблюдателя.
Дело в том, что улица эта ровная как стрела. Забор к забору. Дома одинаковые, как под копирку отрисованы. И уходят они ровными шеренгами вдаль, пока не натыкаются на два странных дома друг напротив друга.
Оба эти дома выше соседских. Шире. А в былые времена и выглядели свежее.
Но больше всего, заблудившихся прохожих, привлекало внимание то, что дома эти стоят как бы, набычившись друг на друга. Словно два бойца застыли в самый разгар драки. Смотрят, насупив полинялые наличники. Буравят черными глазницами выбитых окон. Даже дымоходы склонили. Того и гляди сейчас кинутся и, как взбесившиеся коты, завернутся в клубок из пыли.
Соседи знали причины столь странных домов. Точнее столь странных людей, которым эти дома принадлежали.
Дом Сергея Петровича Драгомысова тот, что слева, (если стоять лицом к концу улицы) высился на два полноценных этажа и острую мансарду, которую сам Сергей Петрович, в любом разговоре именовал третьим этажом. Под крышей блестящие водостоки заканчиваются острыми треугольниками, напоминающими зубы огромного зверя. Дом окружает кирпичный забор выше человеческого роста. Добротный. С толстыми столбами из того же кирпича. А на столбах сидят орлы с медным красноватым отливом. И хищные клювы их устремлены в дом напротив.
Валерий Иванович Абрамов не уступал соседу в изобретательности и на свои столбы, обложенные природным камнем, водрузил стальные фигурки артиллерийских пушек. И, конечно же, все они были направлены в сторону дома напротив. Некоторое время Валерий Иванович стеснялся того, что дом его был чуточку ниже соседского. Но вскоре нашел решение и построил высокий дымоход. Так что отныне он утверждал, и был, несомненно, прав, что его дом выше.
Между Сергеем Петровичем и Валерием Ивановичем шла давняя вражда. Истоки которой, вряд ли кто уже припомнит.
Спроси Валерия Ивановича:
- А чего вы собачитесь-то с соседом?
Валерий Иванович, услышав слово сосед, насупится. Сдвинет брови, подумает пару секунд, а затем изольет такую тираду недовольства:
- В прошлом году я себе, значит, решил ворота раздвижные поставить. Увидел по телевизору. Подумал, хорошее дельце. Вот так, подъезжаешь на машине. Клац на кнопку и они пошли в разные стороны. Ведь хорошо. Хорошо? – спросит он и тут же ответит. – И я считаю что хорошо. Нашел человека, договорился. Обсудили цену. А этот… - Валерий Иванович махнет на дом соседа и даже имени не произнесет. – Возьми да перебей мой заказ. Вот и выходит, что у него ворота появились быстрее. А идея-то моя. Моя идея! – забрызжет он слюной. - И это еще не все. Я себе только отлил отмостку перед двором, чтоб вода не собиралась. И чтоб заезжать удобно было. Этот же… - снова махнет рукой. – Стройку начал. КАМАЗы взяли да и разбили все мои труд. И так всегда. Всю жизнь только и придумывает как бы побольше палок в колеса мне насовать. - Выругается тихонечко Валерий Иванович.
Спроси Сергея Петровича:
- А чем вам сосед-то насолил?
Сергей Петрович только улыбнется. И так нехотя переспросит:
- Этот что ли? – кивнет на соседний дом. – Да, собственно ничем не солил. Больно крикливый просто. Нервный слишком. И все ему хочется первым быть. Знаете, вот не может человек принять, что он ничем не лучше остальных. Везде ему надо вылезти. Везде надо сунуться. Ну, поставил я себе ворота быстрее него и что? Нет же, ему надо, чтоб эти ворота вначале у него появились. Ну, надстроил я себе третий этаж. Я ведь это для себя делаю. Совсем не напоказ. Я тут живу. И делаю только для себя. Я вообще на него стараюсь внимания не обращать. Пусть кипит. Мне до него нет никакого дела. – Неумело слукавит Сергей Петрович.
Об этой вражде знала не только улица, но и все село. По молодости они совсем кровавые расправы учиняли. Бранились и пару раз даже мордобой устраивали. Это с годами они сместили свое недовольство в финансовые показатели. У кого выше, да у кого роскошней.
А ведь когда-то они были друзьями. В один класс ходили. За одной партой сидели. Одну девушку любили. Всю школу с первого по одиннадцатый дружили на зависть остальным. Потом что-то надломилось в их отношениях. И ведь оба уже не упомнят что именно. Где была та первопричина, после которой все закрутилось, завертелось и вылилось в эти два несуразных дома.
Женились они, примерно в одно время. И свадьбы сыграли так, что до сих пор никто не переплюнул. Ресторан. Лимузин. Приглашенные с города артисты.
Поначалу жены не понимали вражды. А после и сами начали косо посматривать друг на друга. Как говорится, муж и жена – одна сатана. Появились дети. Подросли. У Сергея Петровича дочка и сын. У Валерия Ивановича с точностью наоборот, то есть вначале сын, затем дочка.
Дети пошли по стопам родителей и так же разделились на лагеря. Очертили себе границы и не пускали соседских играть на своей территории. Но и сами побаивались показываться на чужой.
Казалось, сгони соседских кур в одну клетку, так даже и они там передерутся. Повыдергивают перья и глаза выклюют.
Что Валерий Иванович, что Сергей Петрович не желали ссориться. Лишний раз нервничать, кричать. Потом весь вечер только и крутить в голове «Надо было вот так сказать… надо было вот так сделать». Однако иногда ссоры все же вспыхивали.
Перекрикивались из-за заборов. Выходили на улицу и кричали уже в лицо своему оппоненту, однако чужих границ не нарушали.
А соседи в это время набивали карманы семечками и рассаживались на лавочках смотреть очередную серию конфликта. Вживую оно ведь всегда лучше, чем по телевизору. Там все наигранно. Все запланировано. По сценарию. А тут, нет-нет, да вдогонку за крепким словом может и камень полететь. Или тряпка половая. Нарочно вывалянная в грязи.
Так и жили Валерий Иванович с Сергеем Петровичем.
Годы шли.
Дети выросли. Разъехались.
Огорченные односельчане так и не дождались, чтоб они переженились друг на друге и конфликт длинною в жизнь закончился бы счастьем и свадьбой. Точно как в телевизоре.
Валерий Иванович схоронил жену. И на похоронной процессии больше смотрел, не плетется ли в хвосте Сергей Петрович, чем на гроб со своей благоверной.
Несколькими годами позже умерла жена Сергея Петровича.
Валерий Иванович вышел за ворота. И с неприкрытым удовольствием наблюдал.
- Я тебя переживу, друг мой. Переживу, - шептал он самому себе. – Дом у тебя может и выше, с этим я соглашусь. Хотя и совсем чуть-чуть. Но дом это ладно. А вот жизнь. В жизни-то я тебя сделаю.
Зажили после этого старики в своих огромных домах одиночками.
Три этажа у Сергея Петровича. Три у Валерия Ивановича. А ходят они только от кухни до комнаты. Выше уже и не подняться. Лифта нет. А если пешком, то можно и кувыркнуться с лестницы. Потом костей не соберешь.
Дома старели вместе со своими хозяевами.
Поломались да поржавели острые зубы водостока. Поредели и орлы на столбах. Какого ветром повалило. Кого на металл уволокли. Да и сам забор утратил былой кирпичный цвет; мхом покрылся, пылью.
Второй дом так же переживал запустение. Дымоход накренился, и дома сравнялись по высоте.
Они уже не так злобно смотрели тусклыми окнами на соседа напротив. Не было той молодости и силы в их уставших взглядах. Той дерзости «напоказ». Вот он, какой я! Лучший! Тебе не чета!
В один из теплых летних вечеров, Валерию Ивановичу не спалось. По правде сказать, он уже давно забыл, что такое крепкий сон. Оттого-то и выходил во двор с чашкой чая. Ковылял по тротуарной плитке, швы которой давно распухли от молодой травы. Садился на лавочку. Клал рядом с собой трость и задирал голову к небу. На звезды смотрел. На месяц. Мог так всю ночь просидеть. До того ароматная ночь кружила голову, что и про чай забывал.
Вот и сейчас, дойдя до лавки, обнаружил чашку. Несколько секунд глупо оглядывал. Примостил рядом вторую и сел. И голову к небу задрал.
Нравилось ему ночное спокойствие. Сверчки трещат над ухом. Собака какая-то начнет брехать на всю округу. Или корова в чужом сажу, увидит дурной сон, да как затянет во все горло, свое му-у-у-у! И снова тишина. Снова сверчки.
Но больше всего Валерию Ивановичу нравились ночные запахи. Недаром говорят – когда зрения садится, то нос чуточку приподнимается.
Дневная пыль успела осесть, прибитая росой. Подует легкий ветерок, колыхнет листву и обдаст одинокого старика смесью пряностей.
Валерий Иванович подергал кончиком носа, склонил голову. Принюхался. Вдохнул полной грудью терпкий запах мяты. Насладился и выдохнул. Отвернулся в другую сторону и снова во все легкие. Глаза закрыл и наслаждается. Так бы и не выпускал этого сладкого воздуха.
Кто это печь затопил? – подумал Валерий Иванович, уловив нотки гари. – Вот людям дрова девать некуда. Лето на дворе, а они топить решили.
Нос его сморщился. Вместо отдаленного запаха костра, почувствовал дым. Настоящий дым.
Валерий Иванович открыл глаза, осмотрелся. Темно. Спокойно. Тихо.
Откуда же так гарью сквозит?
Еще раз огляделся. Посмотрел на небо и увидел, как белесый дым стелется над двором.
Забыв про старость и боль в пояснице, вскочил. Зашел в дом. Ничего не горит.
И лишь на крыльце заметил, что дым идет с улицы.
Рванул туда. Открыл калитку.
Дом напротив сочился дымом как дырявая сумка. Окна. Крыша.
Показалось даже, что на втором этаже бликует пламя.
- Черт! – встрепенулся Валерий Иванович, и пошел было к воротам на чужую территорию. Но тут же замер. Было непривычно стучать по этим воротам. Звонить в звонок. Даже находится рядом с этим кирпичным забором и видеть свой дом с такого странного ракурса, и то в новинку. Нажал кнопку звонка, подержал пару секунд и засеменил к своим воротам.
– Ну чего же ты там телишься? – бурчал он, наблюдая за дымом.
Вернулся к воротам и постучал ногой. Металлический звон разразился громом в ночной тишине. Опять никого. Дом, словно мертвый. Даже свет не загорается.
Несколько минут Валерий Иванович бегал в разные стороны, пытаясь заглянуть за высокий забор. Смотрел в щелку у калитки. Ни черта не видать.
- Выстроил ты себе баррикады! – ругался Валерий Иванович, пытаясь взобраться на забор.
Но куда ему. Года уже не те, чтобы по заборам лазать.
- Пожар! – завопил он во все горло. – Горим! Пожар!
В соседних домах вспыхнули окна.
Валерий Иванович доковылял до сарая, вытащил стремянку и поволок за собой.
Приткнул лестницу к столбу, где когда-то был орел. Забрался и с ужасом посмотрел вниз.
- Да я тут себе хребет сломаю, - озвучил он мысли.
Однако не остановился. Ухватился за край. Свесил ноги и долго болтал ими, пытаясь нащупать хоть какую-то опору. А руки-то уже не те, что были раньше. Не держат. Начал было обратно карабкаться. Скреб ногами камень. Кряхтел. Кряхтел и чувствовал, как пальцы соскальзывают
Так и начал сползать по забору, как кусок масла на жаре.
Упал на какой-то куст. Перекатился через голову и замер. Не вставая начал проверять, ничего ли не сломалось. При падении ведь что-то хрустнуло. То ли куст! То ли кость! Вроде бы цел. Только в поясницу отдает так, будто раскаленный прут вместо позвоночника вставили. Не ломит, не болит! А именно жжет.
Кое-как встал и поковылял к двери.
Несколько раз еще крикнул «Пожар!». Но уже не так громко. Сил не было.
Рванул дверь и тут же был отброшен жаром и дымом. Склонившись к полу, а после и вовсе став на колени, Валерий Иванович пополз.
А куда ползти?
Вокруг только дым. Дышать нет сил. Гарь плавит легкие.
Валерий Иванович закашлял, повалился на пол. Отлежался. Перевалился на живот и пополз не зная куда.
Так, дверной проем. А черт. Это кухня
Дальше-дальше – проговаривал он про себя.
Руки скользили по плитке. Нащупал ковер. Воткнул в него пальцы как когти, подтянулся. Еще раз. Еще.
Опять дверь! Сколько ж у тебя тут комнат? Так, здесь что? Кровать! Отлично. Кровать! Это что такое?!
Валери Иванович нащупал руку и что есть сил, потащил на себя. Тело шмякнулось рядом.
Мертвый?
Трупа спасаю! – пронеслось в голове Валерия Ивановича. – И сам сейчас трупом стану. Кой черт поволок меня сюда? - думал он, волоча безжизненно тело.
Где выход-то? - огляделся он.
Да что там видно, кроме дыма. Глаза мокнут. Слезы по щекам рекой.
Вроде бы свет. Выход? А черт, опять кухня!
- Да, помоги ты мне хоть чуть-чуть, черт лысый! – взревел Валерий Иванович, тыкаясь от стенки к стенке.
Зря крикнул. Совсем дышать не могу. А как тут не крикнешь, когда… - он услышал голоса с улицы. Приглушенные. Как сквозь подушку.
- Тута мы! – во все горло завопил он. – Здесь! Сюда!
Силы таяли. Еще раз вдохнул гарь и зашелся долгим кашлем. Тяжелым и раздирающим. Грудь выворачивало наизнанку.
Хотел еще раз крикнуть.
Не смог…
В глазах окончательно померкло. Голова закружилась так, что казалось и в лежачем положении сможет свалиться куда-то дальше. Глубже!
Так и прилег Валерий Иванович, сжимая руку своего заклятого врага.
Набежали соседи. Выволокли стариков на свежий воздух. Спасли!
Сергей Петрович и Валерий Иванович, едва не угорели. Как сказали врачи, счет шел на минуты. Минутой позже и спасать было бы уже некого. Они, врачи то есть, часто так говорят. Но все равно была какая-то гордость, что были уже почти при смерти. Можно сказать, коса была занесена над самой глоткой.
Валерий Иванович быстро пришел в себя. Оказывается, сломал он-таки пару ребер, когда с забора соскользнул. Но это ничего. Заживет.
Сергей Петрович больше месяца провел в больнице, прежде чем выписали.
И, несмотря на примиряющее спасение, примирение среди них не последовало.
Валерий Иванович, делал вид, что ничего не произошло.
Однажды Сергей Петрович, хотел отблагодарить. Даже на чужую территорию зашел. Постучал по воротам. Не открыли.
- Я это! – громко сказал он, зная, что слышат. – Спасибо хотел сказать! Вот, это… Если будет время, можешь зайти ко мне. У меня, конечно же гарью там воняет. Но… можно на улице посидеть. Думаю, нам есть о чем поговорить. Так что… это… спасибо! – сказал он и ушел.
Долго Валерий Иванович выдерживал паузу. Лишь спустя два месяца наведался к заклятому врагу. Но перед этим огляделся, чтоб никто не увидел, что он под чужими воротами стоит.
- Ночью чем занимаешься? – спросил Валерий Иванович.
Ни здрасти, ни привет!
- Сплю.
- Тогда ладно, - махнул рукой Валерий Иванович.
- А ты чего хотел? – остановил Сергей Петрович.
- Ничего. Забудь.
- Бессонница…
- Чего?
- Не сплю, говорю. Бессонница мучает.
- Ну, раз так, то приходи ко мне, как стемнеет. Только когда настоящая темень будет. Придешь?
- Приду.
Около полуночи калитка со скрипом отворилась.
Сергей Петрович настороженно заглянул во двор. Там уже ждал Валерий Иванович с двумя чашками чая.
- Хорошо тут у тебя, - сказал Сергей Петрович, прищуренным взглядом осматривая двор. – И плитка, и газон посеян. А с кольцами для деревьев, ты вообще замечательно придумал.
- Садись уже. Хватит нахваливать.
- Да, я правду говорю.
- Садись-садись!
Сергей Петрович присел рядом.
- Поговорим? – осторожно спросил он.
Валерий Иванович покачал головой.
- Давай на звезды посмотрим. И ночь понюхаем.
Так и прошла первая ночь перемирия. Все небо осмотрели. Все запахи испробовали. Не одну чашку чая вылакали.
Спустя два месяца Сергей Петрович умер. Одним днем!
Вот так штука эта жизнь. Из того пекла выкарабкался, а сейчас ни с того, ни с сего представился.
Прошлой ночью вместе на небо пялились, а сегодня уже сам на небо полетел.
Затосковал Валерий Иванович. Каждый раз, выглядывая в окно, видел перед собой этот зубоскальный дом и сердце ёкало. Замирало. И нехотя, с перебоями, возвращалось к работе.
- Пережил-таки, - говорил сам себе Валерий Иванович, выдавливая улыбку.
Недолго тоска грызла душу. Осенней ночью, когда Валерий Иванович разглядывал звезды, одна из них, как будто подмигнула. Словно кот ночью глаза зажмурил.
Погасла и вспыхнула.
- Ах, вот ты какую звездочку себе отхапал. – Сказал Валерий Иванович. – Ну, ничего, когда я к тебе доберусь, у меня лучше будет. Больше и ярче.
Отпил остывший чай и вновь голову к небу. Нашел звездочку. Прищурился.
Вот ты где! Всё подмигиваешь мне! Чего ж ты сказать-то хочешь? А? Чего? Ишь ты, как ярко-то! Ох, как ярко. Прямо все светом заливает. Пуще солнца! Всё заливает! И меня…
конец