Район Bad. Серия 3
Бесячие алкунцы
У киоска случился аншлаг. Впрочем, может ли быть иначе теплым пятничным вечером? Казалось, вся “элита” района слетелась на огонёк. Потрепанные мужики деловито цедили пиво, деды один за другим покупали заветный пузырь, а подростки выстраивались в очереди за “Багбиром” и “Блейзером”. Все лавочки соседних дворов гудели, где-то слышался звонкий гитарный бой.
Вэвэ отхлебнул безалкогольного пива и поправил солнцезащитные очки. Лихо не отзывался, опаздывал. Парень волновался, но в присутствии Лизы вида не подавал. Та по-прежнему выглядела бледной и казалась растерянной. Увидит ли она Лихо теперь? Если да, теперь Вэвэ не один, а с боевой подругой. А не увидит — почему б не свести отношения в горизонтальную плоскость?
— Его ещё нет? — девушка с опаской посмотрела по сторонам.
— Нет. Сам жду, но скоро придёт.
— Хорошо, — Лиза как бы невзначай коснулась руки Вэвэ, — а алкобесов ты видишь?
— Своих друганов? — нервно пошутил юноша, рассматривая толпу.
— Ты с ними дружишь?! — глаза девушки округлились, — с дебилами этими?!
— Стоп. Ты про бесов из сказок? Ну, чертей типа? — Ваня снял очки и внимательнее присмотрелся к киоску и очереди.
— Ага. Мелкие такие, не выше колена. Трутся у ног, иногда вселяются в нас.
— Гонишь!
— Да нет! Ну посмотри, блин! По-любому есть хоть один.
Мелкая сущность практически сливалась с толпой Чертёнок быстро перемещался между людьми, словно выискивая кого-то. Опухший, краснощёкий, бесёнок смешно перебирал короткими ножками, а его рожки то и дело цеплялись за пакеты или штаны.
— А! Вот оно что, — рассмеялся Вэвэ.
— Увидел? Справа у ларька был! — обрадовалась Елизавета и осеклась.
Подростки переглянулись. Выходит, у девушки всё же остался дар! “Ух, теперь отожжём” — обрадовался Вэвэ; по губам Лизы тоже пробежала улыбка.
— Ну, разобрались, голубки? — Лихо бестактно нарушил момент, — я боялся сразу приходить, знал же, что на бесов пыриться будете.
— Ух, ё! — Лиза вздрогнула, — первый раз вижу тебя…живой.
— И вам вечер в хату, сударыня, — поздоровалась существо, отрыгнув, — надо бы погонять шелупонь.
— Для чего? — удивился Иван, — им же тут самое место. Или не так?
— Не. Вот смотри: на Руси бед и так на сто миллионов лет припасено. И с запасом. Куда ещё этим народ на пьяные выходки подбивать? Спаивать ещё, ёпт. Нет, надо действовать с разумом и хитрей, — Лихо почесал голову, — я бы для них заповедники сделал. Места специальные, то бишь, где охота на пьяниц разрешена. А тут…ну центра района!!! Сейчас Дима снова сядет пьяным за руль, Вова и Толян подерутся из-за последней поллитры, местная давалка перепьёт и вырубится, пардоньте, в самый разгар…
— Стопэ! — вмешалась Елизавета, — что тогда предлагаешь? Для справочки: меня эти мудаки тоже бесят.
— Бесят, говоришь? — усмехнулся Вэвэ.
— Парень мыслит в правильном направлении! — подхватил Лихо.
— В каком? — хором удивились подростки.
— Слушайте. Знаю я одно место. Приглядывал за человечком одним, лихое житие-бытие организовывал в своё время. Поднялся Дмитрий Аркадьевич, бар-магазин, млять, недавно открыл. Да не просто так, а возле…милиции, местного отделения! Ментам, конечно, и хорошо: “палки” каждый день, пиво бесплатное. Алкашам тоже круть: и в вытрезвитель уложат, и сильно разойтись не дадут. Считайте, безопасное место, беспредела там не случится. Посему предлагаю этих бесов переселить.
— Только как? Они разве с нами пойдут? — закуривая, поинтересовался Вэвэ, — или…
— Да! Набухаем Елизавету! Подселим бесов в неё, отведём в ту пивнуху и выкинем там! Дальше я с ними разберусь, чтобы дальше — ни-ни! Юная и пьяная девушка — наживка отличная!
— Чего-о-о-о?! — вздрогнула Елизавета, — вы не попутали там?!
— Лихо, скажи мне, пожалуйста, почему я до сих пор не послал тебя нахуй?..
***
Иван не мог отвести глаз от Лизы. Лихо просто ржал, вливая в себя второй литр водки. Парень уже беспокоился, не вселились ли в его компаньона бесы, но доводы, что существо просто страдает алкоголизмом, несколько успокоили.
Девушка прикончила вторую бутылку “Багбира”. “Интересно, не лопнет?” — подумалось юноше, — “и что потом делать с ней пьяной?”. Совета у Лиха Вэвэ спрашивать побоялся: опять последуют колкость и пошлости. Когда девушку начало заметно шатать, существо радостно хлопнуло в ладоши, это означало: пора.
Как истинный джентльмен Вэвэ взял даму под руку и повел к месту спецоперации. Стараясь не выдать себя, парень старательно не смотрел под ноги, что чуть не сыграло злую шутку, — споткнувшись, Вэвэ задел плечом грузного мужика. Тот, выругавшись, хотел было отвесить леща, но удачно промазал.
Лихо терся неподалёку. Хоть — по его словам — бесы были низшими существами и не видели прочих, приближаться к ним дух не спешил.
Несколько раз продефилировав мимо очереди, подростки притаились в конце. Лихо держался правее, у киоска с курами гриль, чтобы в нужный момент подать знак. Вэвэ периодически встречался с существом взглядом. Волосы на голове того шевелились: похоже, дух волновался. Но почему?..
Когда подошла их очередь, Вэвэ вывалил из карманов последнюю мелочь (парень пообещал себе, что следующее приключение будет спонсировать Лихо) и взял полторашку вишневого “Блейзера”. Отходя от ларька, юноша посмотрел на компаньона — тот удовлетворенно кивнул и показал два волосатых пальца: по количеству вселившихся бесов.
Вэвэ ещё не был на полноценных свиданиях. “И, похоже, не буду” — с грустью подумал парень, поддерживая Елизавету. Стемнело. Пройдя несколько дворов, они вышли в плохо освещенный сквер, обожаемый местными парочками. Со стороны они походили на одну из них, если б не множество “но”.
— Вэвэ? Это ты, мля? - окликнул парня невовремя появившийся рокер.
Протянув парню мозолистую руку, Ден многозначительно подмигнул, бросив взгляд на пьяную Лизу. Отчего-то Вэвэ передернуло.
— Я-я, — сдерживаясь ответил юноша.
— К нам на репетиции приходи! Твоя песня — хитяра, я тебе г-рю!
— А вот и приду! Про бесов-алкоголиков текст наваяю, будет тебе! — с вызовом ответил Вэвэ.
— О, смотри, каким встал. Ну, бывай, важная курица, буду ждать!
— И мы тебя…а эт ваще кто? Выглядит как гомос… — почуяв бесовскую подставу, парень вовремя заткнул рот подруги. Благо, рокер этого не увидел.
***
На подходе к бару Лиза, казалось, пришла в себя. Не знай парень про бесов, он посчитал бы, что спутница отрезвела. Оглядев улицу и вздрогнув, когда взгляд наткнулся на отделение, девушка отпустила Вэвэ и зашарила в недрах куртки. Парень искал взглядом Лихо, но тот куда-то запропастился. Тем временем, вооружившись рогаткой, Лизавета прицеливалась в ближайший фонарь. В последний момент выхватив орудие вандализма, парень не выдержал, закричал:
— Лихо, придурок, ты где?!
— Не кричи, — дух отвесил Лизе подзатыльник и огляделся, — я в бар её затащу, а ты…на шухере стой.
— Но…
— Ты шизоид или дебил? С кем ты там говоришь? — начала было Елизавета, но невидимая сила потащила её прочь от Вэвэ.
Парень остался один. На улицу доносились звуки какой-то попсы, в окнах бара мелькали силуэты людей. “Интересно, что там Лихо наворотит? Зря, блин, зря ему Лизу отдал!”.
Парень не успел сделать и шага, как одно из окон бара разбилось. Осколки звонко разлетелись по тротуару. Вылетевший мужик, выругавшись, поправил камуфляжную куртку и с нечленораздельным криком вернулся в бар. Так же — через проём.
Мгновением позже из заведения выбежала растрепанная Елизавета, следом — не менее растрёпанный Лихо. С криком: “Шухер! Ща менты прибегут!” — двоица пронеслась мимо парня. Наученный горьким опытом, Вэвэ помчался за ними.
***
— Шерстяное мудло! — отдышавшись, наехал на Лихо Вэвэ.
— Да не ссы, всё нормально прошло. Бесята там, в баре. Отжигают уже.
— Чёрт…ребят, я в таком состоянии домой не поеду, — с трудом выговорила Елизавета и опустила голову на плечо парня.
— Лихо, выкладывай всё про бесов! Заебал уже, долбоёб!
— Сейчас не до этого. Вернусь туда, дельце надо закончить одно. Может, на выходных?
— А вы знаете коктейль пидр? Это когда пиво с сидром мешают, — от реплики девушки компаньонов накрыло.
— Ладно, — отсмеявшись, Лихо не без труда встал с лавочки, закурил, — я обещаю тебе на выходных устроить лекцию про бесов и прочую шелупонь, зуб даю. Сейчас мне надо закончить…давнее обещание, по рукам?
— Валяй, — устало ответил Иван, — а с ней мне что делать тогда?
— В интернете полно пособий, даже видеоуроки есть, — заржал дух, скрываясь в сумерках.
— Э-э-э-э, — не оценила прикола Елизавета.
— Всё хорошо, — Вэвэ погладил девушку по голове, — заночуем у меня. Только…ну, это…потише. Сразу — ко мне в комнату, поняла?
— Между…ик! Между прочим, мог бы цветов прикупить!
***
Лихо осторожно проскользнул в подсобку. Через приоткрытую дверь дух видел, как наряд оформляет особо отличившихся дебоширов, а владелец заведения смиренно подметает осколки посуды и окон. Отпив светлого чешского, существо изучило ассортимент. Кеги с пивом разных стран и ценовых категорий, крафт, сидры, эли и медовухи…похоже, бизнес процветал, несмотря на неприятное для многих соседство с милицией.
Когда хмурый сержант и ефрейторы, прихватив несколько литров пива, уехали, дух вышел в основной зал. Дима скинул с себя футболку и продолжал уборку голым по пояс. По излишне волосатой спине бежали ручейки пота. “Худеть ему надо, лишний вес до добра не доводит” — резюмировал Лихо.
Закончив со столами и полом, мужчина вынес из подсобки здоровый кусок фанеры и примерил его к окну. Удовлетворенно хмыкнув, коммерс привычно вооружился молотком и гвоздями.
Наблюдая за работой мужчины, Лихо то и дело тяжко вздыхал. Жаль, он не может помочь: даже у здорового человека может не выдержать сердце, когда молоток сам по себе парит в воздухе, а гвозди появляются словно из ниоткуда. Убедившись, что Дима не сильно расстроен и почти справился, Лихо встал в дверях. “Совсем взрослым сын стал. Может, и не стоит за ним постоянно приглядывать. Он уже справляется сам”.
Дмитрий забивал последний гвоздь, когда мощный порыв ветра распахнул дверь. Вместе с листвой в бар влетели несколько комьев волос. Пожав плечами, коммерс проверил подсобку: стакан пива был пуст. Видимо, домовой навестил его снова.
***
План Вэвэ практически удался. Ловко проскочив в комнату, парочка тут же грохнулась на пол. Парень прислушался: дверь родительской спальни открылась, послышались шаги. “Мама, наверное”, — холодея, подумал Вэвэ.
Лиза тем временем успела с невинным видом усесться на стул и достать из своей бездонной куртки коробку конфет. Парень, подхватив задумку, плюхнулся рядом, словно так и задумывалось.
— Ва…— Татьяна Евгеньевна замолкла на полуслове. Женщина не сразу поняла, что озадачило её больше: то, что сын привёл домой девушку, или запах алкоголя вкупе с торчавшей из рюкзака бутылкой коктейля.
— Здравствуйте. Меня Елизаветой зовут, — представилась девушка.
— Очень приятно. Татьяна Сергеевна, — нервно теребя футболку, ответила женщина.
— Мам, мы…чай с конфетами пьём, — выпалил покрасневший Иван.
— Да…хорошо. Только за чаем на кухню сходи, — промямлила мать Вэвэ и закрыла за собой дверь.
— Вот видишь? А беспокоился, — Леза взъерошила Вэвэ волосы, — как тебе идея схомячить “Блейзер” с конфетами?
— Можно наоборот?
— Наливай!
***
— Думаешь, до утра? — не унималась Татьяна Евгеньевна, — Саш…
— Чего всполошилась? Лучше у нас, чем…в подъезде каком. Спокойнее так, — Васнецов-старший положил газету и отпил кофе, — утром вместе позавтракаем, поговорим.
— Тебе не кажется, что с Ваней происходит что-то странное? Все эти его ночные прогулки….С друзьями не видится…
— Это, дорогая моя, называется — женщина. Вы как появитесь, так…
Увернувшись от брошенного в него печенья, Александр Семёнович рассмеялся. Не выдержав, Татьяна Евгеньевна присоединилась к нему.
***
Утренние планы сломались о домового. Нависнув над кроватью Вэвэ, тот нагло пялился на подростков, корча им рожи. Приоткрыв один глаз, Елизавета показала бывшему похитителю средний палец и начала вспоминать всю знакомую брань, проклиная мешающее похмелье.
— Буди доброго молодца бесов гнать!
— Чё? — услышал не до конца проснувшийся Ваня.
— У соседей твоих. Скоро увидите, ну! — с этими словами Викентий превратился в облако пыли и просочился под дверь.
— Это что вообще, млять?!
— Вань…кажется, нам надо идти, там, похоже, пиздец.
— Всё лучше, чем перед родителями краснеть.
— Да они ничего у тебя, — одеваясь, усмехнулась Елизавета.
— Всё, уходим. Быстрей! — Ваня схватил девушку за руку и, даже не завязав шнурки, побежал в коридор.
Викентий ждал на лестничной клетке, показывая на соседнюю дверь. Домовой не выглядел испуганным, скорее — наоборот. Ухмыляясь, дух проворчал:
— Алкаши, тьфу. Покоя не дают бедному домовому. У-у-у-у-у, гады!
Вэвэ чуть не начал оправдываться, но ему помешала внезапно открытая дверь. Соседка, пожилая пенсионерка, бросив вслед несколько ругательств, резво поскакала по лестнице.
Подростки, не сговариваясь, проскочили в квартиру. Услышав на кухне пьяные голоса, Вэвэ первым проскочил в помещение и завис.
По потолку, изрыгая перегар, ползали колдыри. В потертых майках-алкоголичках и трениках, они, конечно, вписывались в скромный интерьер кухни, но их местоположение вызывало что-то близкое к диссонансу. Один из одержимых, Виталий Андреевич, признал в Иване соседа и приветливо помахал, затем этой же рукой схватил комара, чтобы мгновением позже, чавкая, его проглотить.
— Лихо! Сука! Лихо, ёб твою мать! — раздался на весь подъезд разъяренный вопль подростка.
************************
Продолжение следует
Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:
Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008
Сбербанк: 4274 3200 7677 7633
Район Bad. Серия 2
“Я водяной, я водяной, никто не водится со мной”
Идти приходилось на цыпочках. Боясь потревожить водяного, Вэвэ даже дышал через раз. Правда, это не помогло. Подвела ветка, что невовремя хрустнула. "Млять!" — выругался Вэвэ про себя и застыл. Тихо журчала река, вдалеке переговаривались ночные птицы, откуда-то слышался лай собак. "Наверное, пронесло" — обрадовавшись, Вэвэ сделал несколько робких шагов и ослеп. Глаза водяного, подобно мощным прожекторам, осветили перепуганного мальчишку.
По телу пробежал холодок. Внутри стало тоскливо и пусто. Лишь вода, такая близкая, теплая и родная, манила надежным укрытием. Мальчишке захотелось в ней раствориться, подобно сахару в кружке горячего чая. Он даже попятился к берегу, но зычный крик Лиха оборвал наваждение.
— Взгляд! Взгляд отведи от него!
Вэвэ послушно припал к земле и крепко зажмурился, для верности закрыв руками глаза.
— Чушь водяная, поди-ка сюда! Я твое болото сношал! — переключал на себя внимание Лихо.
Что-то противно забулькало, в нос ударила ужасная вонь. Едва сдерживая рвотные позывы, Ваня осмелился оглядеться. Водяной поплёлся на другой берег, где в зарослях маячила волосатая голова Лиха. Воспользовавшись моментом, Вэвэ устремился вперёд. Если верить напарнику, труп утопленника должен быть метрах в десяти от него. Лопата легко вошла в мокрую почву. Орудуя инструментом, парень старался не замечать происходящего на другом берегу. Он словно абстрагировался от окружающего мира — так работала защитная реакция. Копок, ещё один, второй, третий, десятый…
— Быстрее! — судя по голосу, Лихо отдалялся вглубь леса, уводя за собой водяного. Тот, похоже, слабел: свет глаз-фар становился бледнее.
Оторвавшись от этого зрелища (и так потратил пару драгоценных секунд!), парень упал на колени и принялся разгребать грязь руками. Через мгновение раздался радостный или испуганный вопль: Вэвэ добрался до трупа.
— Водяной! Я передам твое тело людям, клянусь! Тебя похоронят, как подобает, ты будешь свободен! — голос мальчишки едва долетел до духа. Помог ветер, внезапно сменивший направление в нужную сторону. Водяной остановился, закрыл глаза. Затем робко попятился назад, в речку. Не издавая звуков, он погружался всё глубже и глубже, пока синяя голова с редкими клочками волос не исчезла в мутной воде. Сразу же затрещали сверчки и прочая живность, берега наполнились жизнью.
— Дуралей! — прокричал с другого берега Лихо, — быстрее надо быть, быстрее!
— Чё? Не слышно тебя! — соврал Вэвэ, отряхиваясь от грязи. Ему ещё предстояло дать милиции и Скорой наводку на труп. Как это сделать? “Алло, здрасьте, вот координаты, там труп валяется, посмотрите, пожалуйста?”. Как бы не посадили. Мало ли что.
Напарники встретились на поляне. Пепелище ещё не успело остыть, от него несло жаром и сажей.
— Ну, понял, как с водяными работать?
— Вроде бы. А этот — он какой-то особенный, да? — закуривая, спросил Вэвэ. Голова раскалывалась от кучи вопросов и предстоящих забот.
— Как сказать…мстительный больно. Ну, утонул, не нашли труп, чё такого? Сиди в болоте, кайфуй, детишек нерадивых за пятки хватай. А, нет: загрязнили речку, никто не ходит туда, вот и всё. Заскучал и обозлился этот мудак, аж убивать захотел. Ты не думай, они в целом мирный народец, хоть и противные донельзя, — выдал монолог Лихо и свернулся калачиком, — утомил ты меня, середина ночи, имей совесть!
— Ты прямо здесь будешь спать?
— А чё такого? Не у тебя же…
— Хм. Если так хочешь…
— Нет-нет, иди уже, воин, — пряча слёзы, ответил дух.
— Ну ладно, д-давай, — стуча зубами от холода (надо было одеться теплее!), парень поплёлся домой.
К этому времени улицы опустели. Шла противная морось: что-то среднее между мокрым снегом и градом. Накинув капюшон, Вэвэ ускорился, на ходу придумывая отмазку. Всё же час ночи, родители, наверное, беспокоятся.
Осторожно закрыв за собой, Вэвэ почти бесшумно разулся и проскочил в комнату. У родителей горел свет, шумел телевизор. Может, заснули? Быстро раздевшись, парень спрятался под одеялом, прислушался.
— Может, девочка появилась, — разобрал Вэвэ, — вот и гуляют.
— Так поздно?
— Почему бы и да?
— Погода видела какая? — не унимался отец.
— Молодёжь ночные гулянки любит. Завтра поговори с ним о…контрацепции, хорошо?
— Опять начинается…
— Обещай!
— Хорошо. Не завтра, но в понедельник после работы — поговорю, — с этими словами Александр Семенович прошлепал на кухню, где, судя по звукам, поставил чайник. “Действительно, девушку не помешает найти. Хотя б как прикрытие” — подумалось парню. Под мысли о совместных прогулках под луной Вэвэ провалился в тревожное забытье.
***
Лихо появился, как всегда — неожиданно. Парень так и застыл: стоя на одной ноге.
— Джинсы хотя бы надень! — хихикнуло существо, затем по-хозяйски уселось на стул.
— Чего приперся так рано? Суббота же, сволота!
— А сам-то намыливаешься куда?
— К друганам, от дачи кошу, — потупив взгляд, начал оправдываться Вэвэ.
— Ну-у-у-у-у, я же лучше друганов, да? — Лихо протянул парню сидр.
— Нафиг, я алкоголиком стану с тобой, — отмахнулся Вэвэ и натянул любимую футболку с Кобейном.
— Тут дельце снова одно есть. Ненадолго, буквально — час-два. Буду должен.
Парень задумался. Ему хотелось расспросить духа о чём только можно, но тот часто уходил от ответов или выдавал информацию кратко, дозированно. Может быть, это шанс узнать больше о других сущностях?
— Вижу, по глазам вижу, что интересно. Быстрее беги, родители почти собрались!
Накинув на одно плечо джинсовку, а на второе — рюкзак, парень пулей выскочил из квартиры. За ним неспеша последовал довольный Лихо: кто ж поедет на дачу, когда с утра обещают сильнейшие ливни?
***
Заброшенный дом уныло смотрел на хмурое небо и таких же людей, проходящих мимо него. Один из них, паренёк лет четырнадцати, остановился у входа и с кем-то заговорил. По небу пробежала ветвь молний. Нахмурившись, молодой человек погрозил невидимому собеседнику кулаком и направился внутрь.
Сняв с кед сантиметровый слой грязи, юноша закурил и осмотрел безжизненный холл. Влево и вправо уходили широкие коридоры, а напротив, едва различимая в темноте, обнаружилась лестница. Включив фонарик, парень пожал плечами и поднялся на второй этаж. Там уже бежали по стенам дождевые ручьи, из многочисленных щелей и оконных проёмов несло сыростью и озоном. Иногда молнии освещали кажущиеся бесконечными помещения, от чего юноша каждый раз вздрагивал.
— Направо, затем прямо по коридору и окажешься в дальнем крыле, — командовал Лихо, по традиции рассевшийся на плече.
— Ты чего ленивый такой? И как сильно можешь уменьшаться и увеличиваться?
— Кажись, от размера мыши до небольшого слона, — пропустив первый вопрос, ответило существо.
Фонарик оказался предателем. Несколько раз моргнув, он погас, оставив парня практически в темноте.
— Молнии жди. Ща поймёшь, — напряженно прошептал Лихо.
Юноша понял. Но по неудачному совпадению это оказался тот случай, когда лучше не видеть, не слышать, не понимать. Свет молнии выхватил из тьмы стройную полупрозрачную фигуру девушки в белом.
— Ёб твою мать! — выронив ставший бесполезным фонарик, юноша развернулся и хотел было дать дёру, но нос к носу столкнулся с призраком. Та пахла пряными травами, свежестью и росой. Запах ввёл Вэвэ в подобие транса. Они так и стояли, смотря друг на друга, дрожа.
— Это — Елизавета. Елизавета, джентльмена перед тобой звать Иваном, — нарушил молчание Лихо.
Вэвэ не смог сдержать приступ смеха. Он, конечно, привык к жутикам и смирился со своей участью, но ситуация выглядела глупее некуда. Хотя…сам недавно думал о девушке: вот, получите и распишитесь!
— Очень приятно, — ответило привидение, с интересом разглядывая подростка, — он, значит, видит нас?
— Видит всех. Уникум! — хрипло усмехнулся дух на плече.
— Т-ты мертвая, да?
— Уникум, но тупой, — рассмеялась Елизавета и прошла сквозь Вэвэ. Тот ощутил, как по его телу прошла волна жара.
— Не без этого, — резюмировал Лихо, — присядем? — дух указал на поваленные бетонные плиты.
Компания покорно расселась. Вэвэ не знал, как начать, а Лиза и Лихо молчали, словно ожидая чего-то. Раздался гром, девушка вздрогнула. “Наверное, ей скучно и страшно одной” — подумалось парню.
— Если хочешь, буду приходить иногда. Для компании, — начал парень, затем, как ему показалось, на ум пришла гениальнейшая идея, — или труп твой найти?
— Млять, — выругался Лихо.
— А ты точно не даун? — вспылила Елизавета, но, быстро взяв себя в руки, продолжила, — а для компании — навещай.
— Извините. А с телом-то что не так?
— Не похоронили меня. Я уже год как в коме лежу. Почему я тут — непонятно. Просто есть вот и всё, — тяжело вздохнула Елизавета, - вырубилась здесь, упав с лестницы - и хана.
— Ты это…не серчай, но раз нас видишь, считай, за главного на районе. Тебе же лучше знать, как, что, кто, где, — доставая водку, посоветовал Лихо.
— Х-хорошо. Это и есть твоё дело?
— Эй! Говоришь так, будто это — пустяк! — будто бы обиделась Лиза, но зачем-то подсела поближе к парню, — Лихо рассказал, как ты ему помог, как разделался с водяным. Может, и для меня придумаешь что-нибудь?
— Постараюсь. Слышь, Лихо, дай-ка бухнуть!
***
В медицине парень не разбирался от слова “совсем”. Да и чем это может помочь, если виной всему — что-то мистическое? Вэвэ курил одну за другой и решительно не понимал, как поступить. Расспросы Лиха тоже не помогли, оставалось надеяться на себя.
— У нас, кажется, завелся домовой, — прервал раздумья Вэвэ нарочито бодрый голос Александра Семёновича.
Парень даже не успел выкинуть сигарету в окно. Так и стоял, смущенно глядя на отца. Тот тяжело вздохнул, но нотаций читать не стал.
— Какой домовой? Нет его у нас. Вроде, — оглядевшись, ответил Иван.
— Ну, знаешь, это сейчас он не показывается. А иногда шалит. То вещь какая-то пропадёт, то — наоборот — появится что-то новое. Захочет — заберёт, захочет — отдаст. Проверь, пожалуйста, шкаф, — нервно посоветовал Васнецов-старший, затем деликатно удалился из комнаты.
“К чему этот цирк? Презервативы, что ли, подсунуть решил?” — задумался парень, но тут же ударил себя по лбу. Эврика, ёпт! Ну и где этот Лихо, когда он та-а-а-ак нужен?!
Быстро одевшись, парень выскользнул ночь и начал внимательно всматриваться в дома. Прислушиваться ко внутренним ощущениям. Да, определённо, домовые существовали. Он видел их в детстве, но упорно не замечал последние дни, когда дар обострился. Эти мелкие сущности воспринимались…как должное. Они жили не в каждом доме. Например, взять их двор: четыре свечки, одна хрущёвка. На всё это хозяйство — лишь один дух, похожий на ворчливого лохматого старика.
По окнам знакомых домов вновь застучали капли дождя. Вскоре к ним добавился ветер, пронизывающий до костей, ловко просачивающийся под одежду, но вдохновенного парня это не останавливало. Где сейчас Лихо? Интересно, а если просто…позвать?
— Лихо! Ёпт, Лихо, ты где!? — закричал парень в пелену усиливающегося дождя. Какой-то поддатый мужик удивленно обернулся на Вэвэ. “Погоды, что ли, мало ему? Нафига беду кликать?”.
— Бр-р-р! Тута я, чё?! — раздалось за спиной.
— У заброшенных домов есть хозяева? Домовые? — перекрикивая ливень, закричал парень.
— Они умирают, как правило. Долго не живут, если в доме становится пусто. Для них даже проклятие-пожелание есть: “чтоб тебе пусто было!”, не слышал?
— А если в доме постоянно тусят неформалы? Подростки? Если каждый день кипит жизнь?!
— Они становятся водяными.
— Кем-кем? — сильный порыв ветра едва не сбил юношу с ног.
— В переносном смысле. Мудачатся, звереют, видоизменяются сильно. А чё?
— Их мы можем увидеть?
— Не всегда, они прячутся в свои норы или вовсе исчезают, пробуждаясь время от времени. Ты к чему это всё?
— Пошли в заброшку! Быстрее!
— Думал, не предложишь уже, я намок, как собака!
Двоица побежала. Утопали в глубоких лужах новенькие кеды Ивана, собирали на себя килограммы воды волосатые ноги Лиха, но напарников это не беспокоило. У обоих на уме было только одно: разгадка до безобразия очевидна.
Дом встретил юношу и духа задорными криками и пьяными голосами. Компания готов оккупировала холл первого этажа. Пиво лилось, подобно струям дождя, десятки двухлитровых бутылок усыпали пол. Кивнув нескольким смутно знакомым личностям, парень пулей понесся наверх, напоследок разобрав реплику высокого гота:
— Третий день дождь идёт. Выпьем за всемирный потоп!
— Лиза! — не стесняясь лишних ушей, закричал парень, — где ты?
— Тут! — озорно воскликнула девушка, мгновенно оказавшись напротив, — придумал что-то уже? — с надеждой спросила она.
— Домовой, педрила ты ебаная! — вместо ответа закричал парень, — матов боишься, ведь так? Я сам, лично, блядь, этот дом разнесу, если ща не появишься!
— Блядь! Ты больной?! — не выдержала девушка и испуганно посмотрела на Лихо, но тот вторил Вэвэ.
— Пидор косматый, появись, а не то я тебе в жопу насру!
— Что вообще происходит?! Сдурели?! — казалось, двоица довела Елизавету до истерики.
— Чё вам надо, дебилы? Разоралися тут, — раздался из темноты скрипучий и мерзкий голос.
Постепенно из мрака проступила сутулая фигура бородатого существа. Грязный, будто измазанный углём, он больше походил на гота.
— Скажи, хозяин-долбоёб, ты ли Лизавету к рукам прибрал? Лихо, домовые могут такое?
— Обыкновенные — нет, а одичавшие, ежели берега попутают и зазеваешься, запросто своей собственностью назначат.
— Ну, прибрал и прибрал. Всё равно — застряла между миров. Может, мне скучно ночами? Чё серчаете-то?
— Фу-у-у-у, — начал было Лихо, но домовой испуганно замахал руками и перебил:
— Да любуюся я, как…телевидение это!
— Баш на баш предлагаю, — внезапно решительным голосом начал Иван, — я тебе новое место, жилой дом подбираю, где ты нужен, а взамен — отпускаешь Елизавету. А то буду тут каждую ночь вечера матерной поэзии с разносом дома по кусочкам устраивать. Принято?
— Да как я Дом брошу… — начал мямлить старик.
— А ты выйди за его пределы. И поймёшь, что содержишь развалины. То, что здесь сейчас — нихуя не полноценная жизнь.
— Сначала новый дом покажи.
— Лихо, возможно же его заселить?
— Такого дикого? Х-ха, да он сам себе любое строение отожмёт. Айда проверять?
Ошарашенная Елизавета молча наблюдала за диалогом. Что. Они. Хотят. Сделать?!
***
Дождь закончился на рассвете. Солнце внезапно разогнало грузные тучи, а ветер стих сам собой. Пьяные готы вовремя разошлись: несколько раз вздрогнув, заброшенный дом сложился, как карточный домик. Лучи дневного светила игриво плясали на мокрых развалинах.
— Это он сам или потому, что домовой ушёл?
— Скорее всего, из-за него. Видимо, старик из последних сил дом содержал. Как переехал — так всё, — тоскливо резюмировал Лихо.
Дух жалел таких брошенных, одиноких существ. Благо, некоторым из них, как тому хозяину дома, ещё можно помочь.
— Выпьем за то, чтобы условных “водяных” стало меньше. Согласен?
— Ещё б! — в этот раз Иван не стал возражать.
— Не боишься, что старик твой дом разнесет?
— Нет. Не видел, как он расцвёл? Да если что, матом его приложу. Не врала бабка, когда сказала, что домовые брани боятся...
— Дело твоё. Теперь можешь посмеяться над батей, про домового задвинуть, — рассмеялся Лихо, вспомнив рассказ Вэвэ об отце и контрацептивах.
— Я лучше закончу, что обещал.
Под удивлённый взгляд товарища Иван достал телефон и набрал милицию.
— Алло, здравствуйте. Хочу…о трупе заявить. На берегу реки найден, уже несколько дней там лежит. Адрес? Я покажу.
“Растёт юноша, матереет, — подметил Лихо, — когда Елизавета выйдет из комы, из них получится хорошая пара. С таким, как Ваня — не пропадёт”.
— Лихо! Пойдёшь на берег со мной? Не люблю я этих..ну, в форме. Напрягают меня.
— Собственно, почему бы и нет? Заодно помогу придумать отмазку поубедительнее. Думаешь, они поверят, что ты просто так гулял в глухом лесу у берега вонючей реки?
************************
Продолжение следует: 3 и 4 серии на этой неделе, 5 и 6 - в течение следующей.
Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:
Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008
Сбербанк: 4274 3200 7677 7633
Район Bad. Серия 1
Разбуди лихо, а то оно бздит
Ваня Васнецов прогулы не любил. Это слишком мягкое слово, больше подойдёт: “обожал”, “боготворил” или “жизнь без них теряла весь смысл”. Сегодня Вэвэ вместо уроков отправился в парк, где по традиции тусили знакомые. Разогревшись парой-тройкой банок Ягуара и Хуча, парень блаженно опустился на ствол поваленной берёзы и закурил. В нескольких метрах тлел костерок, у которого полукругом расселись ребята. Тёплая апрельская морось превратила дальний участок парка в труднопроходимое болото, что радовало ребят. Посторонние не пройдут, — тропу до Тайного места знали лишь избранные.
— Сыч, икспорт влючай, ёпт!
— Деревня? Блютуза нет, что ли? Алло!
— А на Моторолле он есть?
— Рэйзер V3? Конечно, — влез в разговор приятелей Ваня и авторитетно отправил окурок в костёр.
“Джинсы порезаны, лето, три полоски…” — донеслось из динамика телефона. Вэвэ улыбнулся: всё лучше надоевших “Ранеток”, хотя рыженькая у них…м-м-м-м.
— И мне перекинуть не забудь, э!
Первая половина дня прошла на ура. Слегка протрезвев, Ваня распрощался с ребятами и поплёлся на рынок. После алкоголя мальчишку тянуло на одиночество. Редкие друзья и знакомые привыкли, что в самый разгар кутежа Вэвэ пропадал. Мало ли, какие странности у людей. Тем более, район распологал к подобного рода чудачествам. Что ещё взять с заводской окраины с кучей мрачных лесопарковых зон, десятками заброшенных зданий и вонючей рекой, куда сливалась вся химия? Удивительно, что хоть кто-то сохранял здесь рассудок и доживал до совершеннолетия будучи не психом или торчком.
На рынке юноша затерялся в толпе. Вечерело, район тонул в сумерках и привычной для него суете. Крикливые бабки ругали уставших торговок, у пивнухи курила толпа мужиков, побитый бомж просил у них мелочь или крепкого пива, а остальные мимоходили вдоль прилавков. Из магазина с дисками на улицу лениво вываливался шансон; пахло курами-гриль. Облизнув обветренные губы, Ваня зашарил по карманам ветровки. Деньги чудом нашлись. Или…не их ли он должен принести в школу, чтобы заплатить за обеды? Впрочем, чем курица — не обед?
— Молодой! Тебе г-рю! Есть четыре рубля? Мне на “ПИТ” не хватает, — пристал к Вэвэ парень с красными глазами. От него несло газом и клеем.
— А мне на ЖРАТ. Отъебись, — парировал Ваня, стучась в окошко киоска.
Завладев пакетом с куриными ножками, Вэвэ поспешил во дворы. Там, под массивным дубом, где одиноко ржавели качели, парень приступил к пиршеству. Бумага намокла, с неё прямо на одежду стекали ручейки жира, но Ваня не обращал на это внимания. Вкус курицы поглотил его целиком.
Чавкающему парню вторила качеля: её опоры с хлюпаньем ходили по весенней распутице, предостерегая: “если сильно раскачаешься, полетишь вместе со мной в эту самую жижу”.
— Пропал кутёж, нет куража нынче. Эх! — пожаловался кто-то на соседней качеле. Та стояла позади Вани, но, как тот догадался по голосу, собеседником был простывший парень-ровесник.
— Дух авантюризма пропал! Одно лишь упоротое веселье. Тьфу, мля!
— Скрип-скрип, — подтвердила качеля.
— Да чё ты ноешь, как баба, — с набитым ртом наехал на собеседника Ваня, — с горьковскими поотжигай!
— Э…это ты мне?
— А кому, блин, ещё? — Вэвэ слез с качели и обернулся.
Существо походило на волосатую тварь из “Семейки Адамс”. Грязные и спутанные волосы покрывали низкое тельце, а там, где должен был находиться рот, зияла дыра.
— Смотри, разум не потеряй, — усмехнулось чудовище, — как я понял, ты меня ещё и видишь, да?
— Ёбанный в рот!
***
Ваня с детства был впечатлительным. А чего стоило его бурное воображение! Насмотревшись ужастиков, мальчик донимал родителей историями о страшных сущностях, привидениях, великанах. Дошло даже до похода к психологу, благо, тот лишь выписал успокоительное и посоветовал Татьяне Евгеньевне и Александру Семёновичу следить за тем, какие фильмы смотрит ребёнок. Но это помогло не сразу: всю начальную школу Вэвэ то и дело встречал странных сущностей, которые передвигались незамеченными, творили всякие гадости или пристально следили за его друзьями, родителями, одноклассниками, прохожими…
Самыми страшными Ваня считал утопленников или водяных. Бледные, набухшие тела ужасно воняли, остатки зубов походили на вампирские клыки, а полные боли жёлтые глаза светили, как фары.
Но пубертат это всё поборол. “Жутики” как-то незаметно пропали из поля зрения, уступив место взрослеющим одноклассницам, распитию алкоголя и авантюрам.
Парень, казалось, забыл всех этих тварей как череду страшных снов. Но прошлое…такое оно коварное — умеет возвращаться в самый неподходящий момент.
***
— Да не ебли меня, это Леший пиздит! — загундосило существо. Волосы в районе его головы встали дыбом.
— Ты…не, я понимаю, что жутик. А кто?
— Кто? Какой такой жутик? Совсем попутал, юнец?! Лихо я!
— Чё? — завис Вэвэ, переваривая услышанное.
— Млять. Ты-то чей будешь? На люда не очень похож. И меня видишь, значит, из наших?
— Н-не знаю, — Ваня растерянно присел на качелю, на этот раз — лицом к существу.
— М-да-а-а. Без водки не разобраться, — Лихо зашарил в своих волосяных недрах, чтобы секундой позже вытащить оттуда бутылку паленой водки. Такую Вэвэ видел у старшаков: они покупали ее в частном секторе у какого-то неприятного деда.
— У меня…ну, чуешь, наверное? У тебя нос вообще есть? — парень протянул существу остывший пакет.
— Курочка? Обожаю!
Откуда-то появились пластиковые стаканчики. Не слушая возражений Вэвэ, Лихо наполнил их и сказал тост: “За то, чтобы невидимое оставалось невидимым, но не пропадало вообще!”.
Глотку подроста будто бы обожгло. Поморщившись, Вэвэ занюхал водку рукавом куртки и потянулся за сигаретой.
— Так ты человек или кто?
— Человек. Вроде, — вытирая слёзы, ответил Иван, — но с детства вас вижу. Жутиков всяких.
— Вот те на! — засмеялось чудовище, — ты понимаешь, что таких — один на миллион? Или на десять?
— Психов с галлюцинациями? Нет, больше. Примерно половина района.
— Пиздишь! — Лихо вырвал из жирных рук парня сигарету и закурил. Та просто висела в чёрной дыре, мигая никотиновым огоньком.
— Думаешь, откуда народ про нас знает? Про леших там, кикимор, водяных и тэдэ? Кто-то ж нас видел и другим рассказал, вот и перешло всё в фольклор. Так-то!
— То есть, я не псих, а сказки не врут?
— Неплохой тост! — Лихо вновь наполнил стаканы.
Ваня оглядел двор. Ничего странного: всё тот же газон, дорожки, дома, где один за другим зажигались оконные огоньки. Вдалеке школьник различил фигуру собачника и даже услышал хриплое “Джесси! Ко мне”.
— Пей-пей, вот же честь выпала! Кому расскажу, не поверят, что Баяна вживую встретил! — куражился Лихо.
Второй стакан зашёл легче. Парень вовремя его закурил и теперь пялился на Лихо, не понимая, что происходит. Он бухает со сказочным персонажем? А чё там это лихо делает-то?
Словно прочитав мысли Вани, Лихо ответил:
— С тобой, значит, разобрались. А я вот…ну, куражом, романтикой, авантюрами заведую. Ну…типа на балкон пятого этажа женской общаги залезть, в казино рискнуть и выиграть, поехать Дальний Восток осваивать с одним чемоданом. Короче…типа Локки. Его знаешь, не? Удача и риск, млять, это ко мне. Подбиваю людей на такое и помогаю потом.
— А не беды там всякие, не?
— Ну-у-у-у, ежели неправильно в приключения влезать, можно и бед нахватать. Тем более, — голос Лиха погрустнел, — сейчас. Теряю я силы, не могу уже дать людям…всего.
— А чё так?
— Да не верят в меня! Сил уже неоткуда брать, понимаешь? В телефоны свои уткнулись, всяких Слендерменов и вампиров почитаете, а про родных духов забыли почти!
— Ты типа…блин, в ужастике видел, какой-то монстр страхом питался. Или это у Кинга было…
— Типа того, типа этого, это самое, — передразнило Вэвэ существо.
— И как тебе помочь? Книжку про тебя написать? Религию основать? — вспомнив какой-то фильм, пьяно улыбнулся подросток.
— Да хоть фильм, хоть песню, хоть небылицу какую-то. Можешь, а, Баян? — заискивающе спросил Лихо, наливая палёнку.
“Раз всё так по-поехавшему, что я теряю?” — подумал Вэвэ и осторожно протянул существу потную руку, — Ну, давай, попытаюсь!
— Так выпьем ж за это!
***
Субботнее похмелье — страшнее всего. Чтобы не слышать голоса родителей, Вэвэ накрылся подушкой и одеялом. Те перешептывались, обсуждая его вчерашний загул.
— Сама-то в молодости, вот вспомни, в классе восьмом…
— Саша, давай ещё похмельями мериться! Выхлоп похлеще, чем от нашего Жигуля!
— Он парень толковый, сам это всё обмозгует, очухавшись. Едем?
— Давай, — мать зазвенела связкой ключей.
Дачный сезон открыть решили, что ли? Самое время, не зря набухался вчера, — ухмыльнулся Вэвэ, — хотя бы не придется горбатиться в огороде.
Дверь наконец-то захлопнулась. Парень резво выскочил из кровати, о чём пожалел: его сильно шатало, голова закружилась, а к горлу подступил ком. Излив фаянсовому другу свой богатый внутренний мир, парень вернулся в комнату и плюхнулся на стул. Вскоре привычно зашумел системный блок, включился монитор, а руки сами потянулись к клавиатуре.
— Утречка доброго! — раздалось за спиной.
Вэвэ подскочил от испуга, сбив с компьютерного стола несколько пустых кружек. Одна из них с противным звоном разбилась, усыпав ковёр горсткой мелких осколков.
— Лихо я. Вчера виделись, забыл, что ли?
— Ёба…
— Да говорил же, Леший врёт всё, только слухи грязные распускает, озабоченный хрыщ!
— Так, блин, — Ваня схватился за голову, — вот мне и сон. Сон так сон.
— Про обещание не забыл? — Лихо уселся на край кровати и открыл пиво, — и тебе взял, лови!
Поймав банку Охоты, парень нервно улыбнулся и присосался к живительному нектару.
— Не забыл, как оказалось, — Вэвэ открыл Офис и уставился на пустой лист. Затем, выругавшись, начал первый куплет.
— Песню, что ли, будешь писать? Петь-то умеешь?
— А это уже не ко мне, — ухмыльнулся парень и бойко застучал по клавишам, — есть тут идейка одна…
***
Дом культуры переживал не лучшие времена. От многочисленных творческих кружков и организаций остались лишь народный хор, музыкальная школа да библиотека, где старики коротали одинокие вечера. Остальные помещения администрация отдала магазинам, салонам, компьютерному клубу и прочим предпринимателям. Например, подвал сдавался в аренду молодым группам, где те организовали подпольную студию и несколько площадок для репетиций. Туда и направлялся Вэвэ. Пьяный Лихо, уменьшившийся в размерах, мирно посапывал на плече.
Апрельское солнце подсушило многочисленные лужи и тропы, пахло приближающимися майскими праздниками и кострами, на которых жгли мусор с листвой. Район пробуждался от спячки. Может быть, это судьба? Уж больно удачно они встретились с Лихом. Что называется — в самый подходящий момент.
Поздоровавшись с престарелым вахтёром, Иван проскочил к лестнице. Погружаясь в сырой полумрак, парень напряженно раздумывал. Надо во что бы то ни стало заинтересовать старшаков. Кто он для них? Так, знакомая малолетняя выскочка. Даже не из их музыкальной тусовки, скорее какой-то мимокрокодил. Надо зайти решительно, нагло, резко. Или же…
— Пс! Лихо! Проснись.
— А? Пришли уже?
— Ну-ка, помоги колдунством своим. Покажи, как работает в деле.
— Коли это поможет…Ну, с богом!
Сначала парень не почувствовал изменений. Затем мандраж спал, по телу прошла волна бодрости, оно наполнилось силой. Голова опьянилась, будто кто-то влил в неё чистого спирта.
Хлипкую дверь Вэвэ открыл с ноги. Затем, убедившись, что взгляды музыкантов обращены на него, закурил.
— Стучаться не учили? Слышь, чё борзый такой? — Дэн прислонил гитару к шкафу и направился было к Вэвэ, но тот жестом приказал оставаться на месте. Почему-то рокер послушался. Было в пареньке что-то убедительное и сильное.
— Небось бухали на парке. Вэвэ, остальная компаха где? — поинтересовался Вадим, старший брат Сыча.
— Я сейчас сам по себе. Это вы в следующую пятницу на репбазе концерт собираетесь дать?
Лихо, понявший затею Вэвэ, тихонько заржал. Благо, остальные не услышали этого.
— Допустим, и чё? — не врубился Дэн, — мы ещё и альбом добиваем. Заценить захотел? Тогда с тебя проставон! — музыканты заржали.
— Это потом. Сначала текстик зацените? — Вэвэ вальяжно прошел в центр помещения и плюхнулся на скрипучий диван. Через мгновение четверо музыкантов вчитывались в текст принесённой им песни. Ненадолго повисла напряженная тишина.
— Не, ну это точно зайдёт! Будто “Сектор газа” смешали с “Королём и шутом!” — раздался радостный голос ударника.
— Так-с, — Дэн вновь взял в руки гитару, — я даже тему рублю. Смотрите!
Группа быстро поймала мелодию. Казалось, музыка уже жила в них, оставалось только извлечь её. Через двадцать минут весь подвал содрогался от озорного припева:
Это Лихо будет
каждой ночью приходить,
каждой ночью приходить,
каждой ночью приходить!
И угар да треш средь всех романтиков мутить,
заставляя баб любить,
обучая водку пить!
Вместе с Лихом выйдем сильно пьяные во двор,
сильно пьяные во двор,
сильно пьяные во двор,
Отожжем по-панковски мы под соседский ор,
под соседский ор,
наш весёлый хор!
— А это ты неплохо придумал, — прокричал Лихо на ухо Вэвэ, — а где куплет про мою историю?
— Вот ща после припева пойдёт! — не боясь быть услышанным, ответил Иван.
***
Пятничный концерт прошёл на ура. Песню подхватили другие, уже через день можно было услышать, как подвыпившие компании играют её на лавочках у круглосуток. Кроме того, у чёрного входа дома культуры, излюбленного места местной молодежи, появилось граффити с подписью: “Разбуди в себе Лихо, а то оно спит!”. Песня завершила дебютный альбом группы “Пурпурный вурдалак”, став районным, но всё же хитом.
Вэвэ праздновал это в парке. Сидя на поваленном дереве, он шерудил палкой угли и пил Ягуар. Лихо, заметно увеличившийся в размерах, басил ему многочисленные благодарности, каждая из которых звучала как тост.
— Слышь, хулиган. А оргия в доме престарелых с тобой связана или нет? Ну, твои лап дело?
Лихо поперхнулся коньяком, затем раскатисто рассмеялся.
— Не совсем моих. Да и не лап, кхе-кхе, а…
— Понятно, не продолжай, — не сдержал улыбки Вэвэ, — а правда, что они туда ещё и медсестру затащили?
— Восемнадцать стукнет и всё в деталях расскажу, а пока — цыц!
— Ладно-ладно, больно мне надо. А расскажи тогда про других жутиков. Много их тут?
— У каждого поселения или района кто-то да есть. Призраки те же. А что? — задумался Лихо.
— Я помог тебе, теперь поможешь мне? Баш на баш. Познакомь меня с местными.
— Ну-у-у-у, раз сам напросился, завтра начнём, — выпуская облако дыма, ответил Лихо, — только смотри, штанишки не намочи!
Тем временем в одном из заброшенных домов скучающий дух вздрогнул и, тяжело вздохнув, поплыл к ближайшему окну. Любуясь засыпающим районом, сущность пыталась понять, что не дает ей покоя. Вроде бы всё как обычно, но недавно появилось предчувствие. Такое бывает перед сильной бурей или метелью. Знать бы, что случится на этот раз!
Услышав, как стайка подростков направляется к главному входу, дух набрал в легкие воздуха и приготовился к представлению.
*************************
Продолжение следует
Кстати, Пикабу разрешил мне оставлять реквизиты для донатов:
Яндекс (уже Ю-мани) 410019082077008
Сбербанк: 4274 3200 7677 7633
Очень храбрая девочка. Часть третья
— И надолго ты задержишься? — недовольно спрашивал Ваня, держа в руках зеркальце. — Почему ты вообще должна этим заниматься?
— Потому что это личная просьба Кощея, — ответила Аленушка из отражения. — Он волнуется за дочь и хочет знать, где она. Они повздорили несколько месяцев назад, и она не выходила на связь. Кощей думал, что сможет узнать, как она и что с ней во время шабаша, но она там не появилась. Семикольцовая яга проигнорировала самый крупный шабаш, сам понимаешь…
— Я все еще не понимаю, почему попросили именно тебя...
— Потому что Кощей мне доверяет, — терпеливо объясняла Аленушка. — Вань, я туда-обратно. Ты как раз вернешься с доставки, погуляешь в городе неделю-другую, отдохнешь.
— Ладно, мелкая выключила воду в душе, сейчас выйдет, — прислушался Ваня. — Не задерживайся. И связывайся со мной каждое утро, чтобы я знал, что с тобой все хорошо. Иначе буду зеркалить тебя постоянно.
— Зеркаль, я рада поговорить с тобой в любой момент.
Ваня улыбнулся исчезающему отражению сестры. Но мысли его были совсем невеселы. Когда Аленушка решила получать шестое кольцо, Ваня был категорически против. Он уже тогда понимал, что рано или поздно сестру заметят — и их достаточно монотонная работа по доставке начнет обрастать новыми задачами.
Сам Ваня не стремился занимать высокие должности. Его воля — вообще бы ушел со службы. Так он и поступит, когда все внутренние и внешние враги Русой гавани будут уничтожены. Его мечта — уехать в Ростов. Ваня родился в деревне, но всегда мечтал жить в городе, с тех самых пор, как отец подарил мальчику на двенадцатилетие поездку в город. Ваня был настолько впечатлен, что уже не мог забыть роскошные терема и усадьбы, огромные рынки, на которых можно было купить все что угодно, и спешащих по своим делам нарядных людей. Тогда Ваня решил, что именно в Ростове он проведет свою жизнь. Через три месяца после этой поездки его с сестрой отправили на обучение в лагерь. И с тех пор Ваня отца больше не видел. Он с Аленушкой ездил в деревню, сразу как выпустились, но баба Надя из соседнего дома сказала, что их отец уехал после того, как их забрали, никаких контактов он не оставил, и она понятия не имеет, жив ли он, здоров ли. Аленушка все хотела попросить в управлении его найти, но Ваня ей запретил. Это было бессмысленно.
— Собирайся, — сказал Ваня, проходя мимо Вари, — через пару часов будем на месте.
— Хорошо.
Девочка размотала полотенце и начала вытирать им длинные волосы. Она не привыкла обходиться лишь подручными средствами — это занимало слишком много времени. Варя покосилась на Ваню, сильно ли он разозлится если она ослушается его — Ведьмак категорически запретил девочке ворожить еще в первый день их пути.
— Можно я помогу волосам высохнуть быстрее?
— Нет, — резко ответил Ваня, который все сильнее нервничал по мере приближения к лагерю.
Он прекрасно знал, что Марья Моревна способна отследить ведовской след единственной дочери, даже самый незначительный. Он и так не уследил на вокзале, когда девочка, вырываясь, начала ворожить. Повезло, что тогда они еще не успели отъехать. А в лагере стоит защита, там девчонку не найдут. Хорошо еще, что она едет одна: когда по лагерям развозят нескольких детей, следить за каждым ребенком — та еще задача. Ведь они по привычке могут применить бытовую ворожбу, которой их учат с детства, в любой момент.
— Там, наверное, холодно, — сделала еще одну попытку Варя, — волосы слишком длинные, не успеют высохнуть. А шапку я с собой не взяла. Заболею...
— Тогда давай я высушу.
— Но…
— Или я сушу, или идешь с мокрыми, — отрезал Ваня.
Варя хотела отказаться, бросить презрительно “обойдусь”, но потом ей вспомнился отец. Как они ходили в лес с шатром, он всегда хотел чтобы дочь была ближе к природе. Каждый раз набирая в руднике воду или складывая сучки для костра он смотрел на нее с улыбкой и рассказывал как они жили в военное время.
— Всегда нужно думать о своем теле, Варенька, — говорил он ласково. — Если оно тебя подведет аль болезнь его сломит, то и без того опасный путь станет невыносимым.
— Батюшка, — говорила Варя, — но ведь война закончилась.
— Закончилась, конечно, Варенька. Но ты все равно запоминай: как костер сложить, как разжечь, как еду в лесу найти... — отвечал он. — Только перчатки надень, чтобы о ветку руки не ободрать.
Сначала его слова казались веселой игрой отца и дочери, которые любили проводить время в лесу. Но отец с завидным упорством продолжал подробно рассказывать, как он жил в военное время. Отец знал, с ужасом думала Варя, он всегда знал, что с ней может случится нечто подобное, просто потому что она его дочь. Варя молча подошла к Ивану. Он вплотную провел руками по мокрым волосам девочки.
— Сухо, — прошептал он и выпустил приятные на ощупь мягкие русые волосы. — Готово.
Собирать вещи молодые люди продолжили в тишине.
Станция, на которую они приехали, была безлюдной. Поезд остановился всего на пару минут. Едва Иван с Варей успели ступить на платформу, как паровоз начал снова набирать ход.
Уже стемнело. В сумраке за станцией виднелся лес. Холод на платформе стоял такой, что Варя тут же вся сжалась и пожалела, что надела всего две пары штанов. Ване тоже было зябко. Ведьмак бросил взгляд на замерзшую девочку, закатил глаза и, подойдя к ней ближе, прошептал согревание. Лучше сам ее согреет, чем девчонка примется ворожить.
Пока Иван внимательно высматривал в снежной лесной дали паромобиль, который должен был забрать их с платформы и отвезти в лагерь, Варя осторожно осматривалась по сторонам. Было поразительно тихо. Станцию скудно освещало всего несколько тусклых фонарей, а дальше — непроглядная тьма. Варя с трудом подавила желание вцепится в Ванину руку: страх перед тем, чтобы остаться тут одной, был куда сильнее страха перед ведьмаком.
— Не волнуйся, — будто почувствовал ее настроение Ваня. — Скоро за нами приедут.
— Тут же вокруг ничего нет, только лес.
— Ну как нет. Там, за деревьями, расположен лагерь. — Ваня махнул рукой вперед. — Видимо, они запаздывают из-за сильного снегопада. Видишь, дорога вся занесена снегом? Странно, что в этом году снегопады так рано. Обычно раньше ноября снега не было.
— Что там со мной будут делать?
— Да ничего такого, учить будут.
— Чему учить?
— Ворожить учить. Видишь, я пять колец уже получил, хотя мне всего девятнадцать.
—Почему я еду учиться именно туда? Ведь я могла вернуться в свою школу…
— Потому что так приказали, — сухо ответил Ваня. — Я ничего не решаю, только доставляю до точки назначения. Наше государство решило, что некоторым детям нужно учится по спецкурсу.
— То есть это государство приказало тебе убить мою старую няню? — спросила Варя.
— Свидетелей приказано убирать, это все секретно.
—Ну если секретно, то конечно, — тихо сказала Варя, — ради секретности и людей убивать можно.
— Едут. — Ваня заметил свет фар. — Ты бы такие речи в лагере при себе держала. Считай, дружеский совет.
— Ты мне не друг.
Ваня пожал плечами, не друг так не друг. Посмотрим, что скажет эта девчонка через несколько лет. Когда она выпустится, а Ваня был уверен, что Варя точно сможет, они уже перестанут быть врагами и будут жить и работать ради защиты русого народа. А там уже Варя и позабудет свою няньку. Ваня поморщился, будто зуб прихватило. Надо было все же как-то убить старуху не на глазах у девочки, тогда бы не было этой враждебности, которая остро ощущалась, стоило ему поймать Варин взгляд. Но что сделано, то сделано. Теперь нужно только подождать, когда девочка вырастет, всему научится, тогда он заберет ее к себе под крыло. Варя сама потом поймет, что с ним ей будет хорошо и спокойно.
В паромобиле ехали в полной тишине. Водитель был из новых дружинников, Ваня его не знал, поэтому даже служивые в дороге молчали, словно рыбы. Ведьмак внимательно наблюдал за девочкой: она старательно смотрела в окно, хотя на улице стояла такая непроглядная тьма, что даже свет фар не очень помогал. Но в паромобиле было хотя бы тепло.
До обратного поезда еще больше суток, поэтому Ване предстоит ночевать в лагере. И это никак не поднимало настроение ведьмака. Хотя в какой-то момент ему стало даже любопытно, как выглядят изнутри спальни дружины, учителей и знахарей. Ведь во время его учебы ход в эти комнаты был для него закрыт.
Дети жили в холодных неуютных комнатах, с одной или несколькими двухъярусными кроватями, шкафом и столом. Ваня жил в сиреневой комнате с еще двумя парнями. И, насколько ему известно, из комнаты выпустился только он. Но в лагере их, конечно, уже не могло быть. Из тех, кого он знал, в лагере мог остаться разве что Ратмир. Тогда он был совсем юным неразговорчивым мальчиком. Ему сейчас, наверное, уже лет тринадцать-четырнадцать. Его было запрещено трогать и за ним всегда пристально следили. Поговаривали, что мальчик — сын какого-то князя, который решил, что мальчику в лагере будет безопаснее. Ваня всегда ему сочувствовал — он прекрасно понимал, каково это, когда отец решает, что ребенку будет лучше где угодно, только не дома.
Высокие железные ворота отворились, и машина, поскрипывая колесами по снегу, заехала в просторный двор. Варя сразу отметила, что решетчатый забор под большим напряжением, вокруг него все чуть ли не искрилось от мощных наговоров.
У входа в здание, куда проводил девочку ведьмак, их уже встречали дружинник, стоявший смирно, и широко улыбающийся мужчина в темном шерстяном костюме. На служивом был потрепанный кафтан из грубой коричневой кожи, а вот при взгляде на второго встречающегося глаза Вари округлились: его наряд явно был сшит Борисом Видогостом, самым известным портным во всей Гавани. О платьях этого умельца мечтала даже ее матушка, но очередь на пошив была расписана на несколько лет вперед. И стоил тот костюм, что Варя видела перед собой, примерно как половина их семейного дома в Муроме.
— А это, должно быть, Варвара Ильинична, — радушно поприветствовал Варю мужчина. — Меня зовут Добромир Казимирович, я Мастер этого славного учебного заведения.
— Здравствуйте, — чуть скованно кивнула Варя, разглядывая Мастера.
Несмотря на то, что внешность у мужчины была более чем располагающая к себе, девочке Мастер не понравился. Он был высок, худощав, на вид ему можно было дать лет тридцать. Его чуть вытянутое лицо с выразительными чертами обрамляли светлые волосы. В целом он выглядел даже притягательно, если бы не его улыбка: когда мужчина улыбался, его взгляд был холоднее, чем лежащий вокруг снег.
— Иван, вы свободны. Вас проводят в гостевую комнату. — Добромир легонько кивнул ведьмаку. — Я сам отведу девочку в ее комнату.
—Хорошо, — отозвался Ваня, немного удивившись, что девочку встречает сам Мастер. — Если вы не против, я завтра зайду к ней попрощаться перед отъездом.
— Вообще это не положено, — задумчиво протянул Мастер, потирая подбородок. — Но, пожалуй, сделаю послабление для своего лучшего ученика.
— Спасибо, — Ваня благодарно кивнул и скрылся в темном проеме здания.
— Пойдем, милая, — обратился Мастер уже к девочке. — Я покажу твою комнату и познакомлю с твоей соседкой.
Варя перехватила поудобнее сумку, которую до этого держала в руках, и молча пошла за Мастером. На секунду ей захотелось вцепится в Ваню и начать умолять не оставлять ее тут. Он был уже понятным, привычным. Тут же все чужое. И самое главное — неизвестное. Коридоры были темными, недружелюбными, лестница, по которой они поднимались, крутой и неудобной, а железные перила — холодными.
Наконец они вышли на жилой этаж, и Мастер заговорил.
— Ты будешь жить в алой комнате, — сказал он, потом повернулся и указал в конец коридора. — Вход в уборную и ванную — через ту дверь. Их ты можешь посещать без ограничений. А вот во все остальные комнаты вход после восьми вечера закрыт. И уж тем более запрещено покидать этот этаж.
— Хорошо.
— Все комнаты закрыты рунами, — продолжал Мастер, — сегодня ты получишь особый нашейник, чтобы попадать в нужные комнаты. Его нужно носить на шее. Он связан с рунами на дверях, и снимать его категорически запрещено. А завтра тебе выдадут форму.
Мастер поднес руку, на которой был браслет из черной кожи, испещренный символами, к дверной ручке. Руны сверкнули — и дверь отворилась. Добромир пропустил девочку вперед. Варя вошла в освещенную комнату и тут же встретилась взглядом с рыженькой девочкой, которая сидела прямо на столе.
— Варвара, это А’лая. Alaya, this is Varya, your new roommate. And get off the table. Immediately.
— Она что, имперка? — тихо спросила Варя, не сводя взгляда с хмурой девочки, легко спрыгнувшей со стола. — Она говорит на нашем языке?
— Немного, она учится.
— И как же мне с ней общаться?
— Уже поздно, Варвара, — ушел от ответа Добромир. — Вот твой нашейник. Ученики носят его на шее, чтобы ведовские потоки не сбивали магию рун во время школьных занятий.
Мастер достал кожаный ремешок из кармана и попытался застегнуть его на шее девочки. Но сделать это ему не удалось. Чем дольше Добромир старался застегнуть ремешок, тем сильнее хмурился.
— Что-то не так, — вдруг сказал он и склонился над девочкой. — Что это?
— Артефакт, — ответила Варя, когда Добромир вытащил из-под ее свитера защитный камень на цепочке.
— Снимай.
— Нет. — Девочка испуганно вцепилась в камень обеими руками.
— Варвара, — спокойной начал Добромир, — из-за него невозможно застегнуть нашейник. Нельзя носить два активных артефакта одинакового уровня.
— Не отдам.
— Я не собираюсь его забирать, — успокоил девочку Мастер. — Просто сними и оставь себе. Тогда я смогу застегнуть нашейник. А охранный артефакт — штука хорошая. Наденешь его после выпуска.
Варя все еще сомневалась. Но спорить с местными правилами может быть себе дороже, хотя снимать отцовский артефакт девочке категорически не хотелось. Он нагрелся в ее руке, а застежка будто выскальзывала из пальцев. Варя провозилась с ней не меньше минуты прежде чем аккуратно положить кулон на стол. Наконец замок ошейника защелкнулся на ее шее, и на кожаной полоске засияло несколько рун.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Добромир. — Спокойной ночи, Варвара. Sweet dreams, Alaya.
— До свидания, — с механической вежливостью попрощалась Варя. А вот соседка упорно продолжала молчать.
Варя осмотрела комнату, нашла шкаф и подошла к нему: внутри висело несколько абсолютно одинаковых серых платьев, на верхней полке лежали спортивные штаны и несколько рубах. Внизу стояли такие же, серые как и платья, ботинки. Часть шкафа пустовала. Варя разделась, аккуратно повесила свои вещи на свободные вешалки и выудила из сумки пижаму. Ее соседка все так же не обращала на вновь прибывшую внимания. Переодевшись, Варя молча вышла из комнаты и пошла в уборную. За дверью оказалось довольно большое помещение с раковинами по обеим сторонам раковины, над которыми висели зеркала без рам.
— Новенькая? — неожиданно раздался голос светловолосого мальчика, вытирающего мокрые волосы полотенцем. Незнакомец был одет лишь в серые льняные брюки.
— Варя, — представилась девочка и посмотрела на собеседника. Он был выше нее, худощавый, русоволосый, с голубыми глазами и высокими скулами, его кожа была настолько светлой, что, казалось, она вообще не видела солнца. Варе хотелось задать мальчику тысячу вопросов, но она не была уверена в том, что ее любопытство будет уместным.
— Хочешь, приходи сегодня с Алой. Мы каждый вечер собираемся у Ратмира. Там все и узнаешь, — вдруг сказал незнакомец. — Если тебя подселили к ней, то, скорее всего, ты будешь в первой.
— Что значит “в первой”?
— Тебе Добромир вообще ничего не рассказал о правилах? — Мальчик искренне удивился. — Ладно, неважно, просто приходи вечером. Меня, кстати, Братислав зовут.
— Очень приятно.
— Взаимно. Сколько тебе лет?
— Одиннадцать, а тебе?
— Я тут одну зиму. Когда меня привезли, мне тоже было одиннадцать,— начал размышлять он, — значит, сейчас мне двенадцать.
Варя кивнула. Он тут уже целый год, должен знать, что и как здесь устроено.
— Туалеты направо, душевые налево, — вдруг сказал Братислав. — Посередине шкафчики. Мы еще утром заметили, что появился еще один — видимо, твой. Там всякие банные принадлежности.
— Спасибо.
— Не за что, позже поболтаем, — Братислав дружелюбно улыбнулся на прощание и направился к двери.
Умывшись, Варя вернулась в свою комнату. Соседка снова сидела на столе с книгой в руках, название было написано на имперском языке.
Варя села на железную кровать, которая, судя по облупившейся краске, стояла тут уже много лет. Девочке хотелось бы спать на верхнем ярусе, но вряд ли соседка по комнате так просто согласится уступить свое место. Варя сама не заметила, как начала рассматривать читающую девушку: у нее была нетипичная внешность — рыжие волосы, зеленые глаза, веснушки почти по всему лицу. Она была немного старше Вари, но ниже ее ростом.
— Что? — вдруг спросила рыжая девочка, резко повернувшись к Варе, которая вздрогнула от неожиданности.
— Я думала, ты не разговариваешь…
— Разговариваю. Когда этих поблизости нет.
— Кого?
— Adults. — Девочка подняла руку и помахала ей над головой.
— Взрослые? — Поняла Варя. — Как ты тут оказалась?
— Трудно. Он потом расскажет.
— Кто — “он”?
— Джудо.
Варя ничего не поняла, но решила не допрашивать девушку. Ее знания языка не хватало для полноценной беседы. Проще будет пообщаться с тем мальчиком, Братиславом.
— Я встретила Братислава, — сказала Варя. — Он пригласил меня в комнату Ратмира. Сказал, чтобы я приходила вместе с тобой.
Алая нахмурилась, осмотрела девочку с ног до головы, но в итоге все-таки кивнула и снова взялась за книгу, которую читала. Было понятно, что разговор закончен. Варя же с ужасом подумала о том, что ей придется провести с этой грубой девочкой в одной комнате несколько лет. Но может, мама все-таки ее найдет...
— Погоди, комната алого цвета и тебя зовут Алая, как так?
— Имя нет. Зовут как комнату.
— Как это “имени нет”? — удивилась Варя. — Так не бывает, у всех есть имя.
— Нет, — грозно сказала девочка. Варя прикусила язык, запоздало понимая, что эта тема неприятна для ее новой соседки.
— Извини.
Девочка снова кивнула и заправила рыжую прядку за маленькое ушко необычной, чуть вытянутой и заостренной формы.
Варя поняла, что очень устала. Она уже не хотела думать о странностях своей новой знакомой, поэтому молча легла в свою кровать, уже даже не претендуя на верхний ярус. Засыпала Варя с надеждой, что соседка ее все же разбудит и возьмет с собой к Ратмиру.
Проснулась Варя от резкого толчка в плечо. Все-таки разбудила. Когда девочки выходили из комнаты, Варя потянула Алую в сторону уборной, чтобы умыться. Имперка не возражала. Затем они пошли по коридору до черной двери, Алая постучала. Через секунду дверь отворилась. На пороге стояла маленькая блондинка, точная копия Братислава.
— Заходите скорее, — поторопила она их. — Опаздываете.
— The new girl fell asleep, had to wait .
— Варвара спала, Ал не хотела будить ее раньше времени, — тут же перевел мальчик, сидевший в кресле.
Варя уставилась на него. Так вот откуда такое странное имя “Джудо”. Если имперцев девочка еще видела на картинках в книгах и в домашнем зеркальце, то шанталийца она видела впервые. У него были темные волосы, узкий разрез глаз, слегка вытянутое приплюснутое лицо с небольшим носом и большой рот с пухлыми губами. Варя поняла, что все молча ждут, пока она на него насмотрится, и покраснела.
— Ратмир, подъем. Тут новенькую привели, — позвал друга Братислав, который сидел на полу, привалившись спиной к кровати.
Одеяло на кровати зашевелилось, и оттуда показался еще один незнакомый Варе парень. Выглядел он довольно обычно, разве что его темные волосы были слишком длинными и закрывали почти половину лица. Девочка поняла, что он откуда-то с юга, из Галича или Еросолима.
— Я Братислава! — Блондинка уселась на пол рядом с братом и похлопала рядом с собой рукой, приглашая Варю.
Комната была небольшой. На кровати лежал Ратмир, занимая все место. В кресле сидел Джудо, а на стол забралась Алая. Видимо, на других поверхностях имперцы не сидят. Варя ничего не оставалось, как сесть рядом с Братиславой.
— Наверное, у тебя много вопросов? — вдруг спросил Джудо. — Но сначала расскажи нам, кто ты и откуда. У нас так принято.
Все взгляды обратились к смутившейся Варе. Впервые за неделю она оказалась в окружении, которое не ощущалось враждебным. Девочка расслабилась, выдохнула и начала рассказ.
Очень храбрая девочка. Часть вторая
Ехали долго, за пределы города. Через несколько поворотов послышался гудок поезда и запахло вокзалом, ничем не передаваемым металлическим запахом стоянки поездов. На маленькой станции почти не было людей — лишь пара пассажиров, спешащих на стоящий около перрона поезд. Ведьма с ведьмаком повели Варю в багажные вагоны, по крайней мере, так показалось девочке.
— Вань, только веди себя прилично, — вдруг сказала Аленушка и остановилась перед входом в вагон.
— Да, ты чего, Ален! Она ж мелкая еще совсем еще. Кто я, по-твоему?!
Варя недоверчиво посмотрела на Ивана, надеясь, что он не тот, о ком подумала его сестра. Впереди долгая поездка в неизведанное с ведьмаком наедине — жестоким убийцей и любителем подглядывать за юными девочками. Варя осмотрела перрон: другие люди были далеко, не докричаться. Убежать? Но судьба матери еще неизвестна. Что будет с ней, если Варя попытается сбежать от дружинников? Девочка не была готова спасать свою жизнь ценой материнской.
Поезд дал гудок. Ваня, стоявший у входа в вагон, шутливо поклонился Варе, подавая ей руку, чтобы девочке было удобнее зайти внутрь. Варя молча ступила на железную ступеньку, сделав вид, что не заметила протянутой руки. К Вариному удивлению внутри был не багаж, а вполне себе жилой вагон, да еще и повышенного комфорта, со всеми удобствами. По бокам стояло несколько застеленных кроватей, в конце вагона был туалет и даже душ, а в центре — большой диван, обеденный стол и несколько стульев. Варину сумку с вещами Иван закинул в просторный шкаф.
— Располагайся. Ехать нам шесть дней.
— Куда мы едем?
— Могла бы и сама уже догадаться. — Ваня развалился на диване. — На Север мы едем, Варвара Ильинична, ждут вас там очень…
Внутри Вари все похолодело. Стало очевидно, что никакой встречи с матерью не будет. Север — место куда не каждый богатырь путешествовать решится, огромные неизученные территории вперемешку с обособленными городами, в которых сплошь живут местные темные колдуны и упыри да мавки. Туда в принципе никто по доброй воле не ездил. А Ваня улыбался, как будто они едут в радостный отпуск на берег чужеземного моря.
— Варвара Ильинична, да не хмурьтесь вы так, мы же стараемся не сильно вас расстраивать, вон вежливость проявляем…
— Ты убил мою няню! — закричала Варя, налетая на парня с кулаками. — Убил ее!
Иван лениво поморщился, уклонившись от удара. Но Варя не оставляла попыток дотянуться до лица служивого. Когда ведьмаку надоела эта зарядка, он одной рукой спокойно скрутил бойкую девочку. Парень улыбался: ему даже нравилось, как Варя отчаянно царапает короткими ногтями его руку. Он так увлекся, что упустил момент, в который девочка, без особой надежды на успех, выкрикнула простейший бытовой наговор.
— Сволочь! — Ваня отдернул обожженную руку. Повезло, что огонь получился у девчонки слабеньким.
Варя ловко извернулась и бросилась к выходу из вагона, но добежать не успела — ее резко отшвырнуло к стене. В ухе Ивана холодным блеском сверкнуло кольцо. Он сложил руки на груди и внимательно посмотрел на девочку. В вагоне раздался жалобный плач. Истерика рано или поздно должна была случиться. Варя еще долго продержалась, обычно дети начинают реветь, как только убираешь свидетелей. А у этой, вон, до поезда выдержки хватило. Храбрая девчонка. И красивая. Ваня уже точно решил, что прибережет ее для себя, дождется из лагеря. Главное, чтобы другие к ней руки не тянули. Но это и не проблема вовсе — он предупредит смотрящего, чтобы тот за Варей следил и поселил в хорошую комнату. Хотя она ведь дочь богатыря, должны определить в алую комнату, к той имперской девчонке.
Пока Ваня размышлял, Варя успела стянуть верхнюю одежду и забиться под одеяло одной из коек, оттуда донеслись всхлипывания. Ваня отметил что кровать-то она выбрала его любимую, прям судьба, по-другому не скажешь. Главное чтобы девочка лагерь пережила, а там уже и выбора ей никто не оставит. Слушать всхлипывания надоело, он пошел к душу, несколько суток в дороге, без возможности расслабиться и отдохнуть их выдернули с другого края страны ради богатырской дочки. Варвара никуда не денется, а он хоть дорожную пыль с себя смоет, а потом и выспится хорошенько.
На следующее утро в вагон постучались со стороны багажного отсека. Варя испуганно подскочила на кровати. Девочка почти не спала этой ночью: она клеймила себя то, что позволила так легко себя увезти, оплакивала нянечку и думала об отце. Только под утро ей удалось забыться тревожным сном. Варя высунулась из-под одеяла и тут же уперлась взглядом в полуголого Ивана, который шел открывать дверь. Без рубахи он казался еще огромнее, чем в служебном наряде. Ростом Иван был почти как Варин отец, широченные плечи, а руки настолько огромные, что казалось, будто он за секунду может свернуть девочке шею, и Варя даже пикнуть не успеет. Девочка забилась обратно под одеяло, накрывшись с головой.
— Варвара Ильинична, извольте завтракать, — насмешливо проговорил Иван, одергивая одеяло с головы девочки. — Сама поешь или силой накормить?
— Сама.
— Вот и умница.
Варя встала. Но вместо обеденного стола пошла к ванной комнате — девочку всю ночь била нервная горячка, и утренний резкий запах пота был невыносим.
— Остынет же, — кивнул Иван на еду.
— Мне помыться нужно.
Ваня пожал плечами, выражая полное безразличие, и продолжил трапезничать своей любимой пшенной кашей, которую вместе с бутербродами и лимонной водой принес на серебряном подносе официант. Без Аленушки совсем скучно ездить. Когда она рядом, вокруг веселье, она смеется, истории разные рассказывает, шумит и детей успокаивает. Ваня так не мог. Что вот, скажите на милость, делать с плачущей девочкой? Но у Аленушки шабаш через неделю, даже на скоростном поезде она туда-обратно обернуться не успеет. Ваня впервые вез кого-то в лагерь в одиночестве и ему было не по себе. Обычно он ждал у входа, пока Аленушка сдаст ребенка одному из учителей и договорится о распределении. А тут придется самому идти туда. Ване не хотелось, он едва отошел от всего, что происходило в лагере, едва начал забывать, каково там. Бередить старые раны совсем не хотелось. Как назло, девочку распределили именно в тот лагерь, где когда-то были Ваня с Аленушкой. Ведьмак отхлебнул чаю, но хотелось ему чего-нибудь покрепче. Впереди его ждали еще несколько дней в душном поезде с осознанием того, что с прошлым все-таки придется встретится. Варя вышла из ванной, и мысли Ивана вернулись к девочке и служебной миссии.
***
Дни в пути тянулись медленно. Большую часть времени Варя и Иван напряженно молчали. Девочка нашла несколько книг в шкафу и читала их, упорно не обращая на своего сторожа никакого внимания. Ей казалось, что если она не будет его замечать, то, возможно, и ее трогать не будут. Ваня и не трогал, только звал, когда приносили еду. И постоянно следил. От этого Варе было не по себе.
Ваня, на самом деле, тоже не горел желанием заводить с девочкой беседу. Он с удивлением понял, что чувствует себя как-то неловко. Ведьмак и раньше доставлял указанных детей по лагерям, но обычно детишки его мало волновали. Их было столько, что он даже лица их почти сразу забывал. И уж точно ему раньше не приходилось проводить с ними наедине столько дней. Если эта девчонка вдруг решит с ним заговорить, то вряд ли он сможет ответить на ее вопросы, а если и ответит, то вряд ли ей понравятся его слова. Но Варя упорно молчала и даже не пыталась ловить его взгляд, чтобы поддерживать хотя бы какую-то форму общения. Она закрылась в себе: ее детская душа была в ужасе. Еще неделю назад, в Муроме, Варя раздумывала, какое платье ей надеть, когда они пойдут на ярмарку, а теперь она едет в поезде на Север, байками про который всех детей с детства пугали воспитатели.
— Мелкая, иди ешь, — буркнул Ваня и поставил поднос на столик.
Варя молча взяла чистую тарелку и сняла крышку с кастрюли. Запах тушеного мяса заполнил весь вагон. Иван с удивлением наблюдал, как девочка накладывала себе приличную порцию мяса с картошкой и взяла кусок хлеба.
— Проголодалась? — не удержался от вопроса ведьмак и тут же смутился, заметив, с каким ужасом на него посмотрела Варя. — Обычно ты мало ешь.
— Я люблю тушеную говядину. Бояна, моя няня, которой ты перерезал горло, очень вкусно ее готовила.
Ваня молча взял вилку и тоже приступил к трапезе. Желание общаться с девочкой иссякло так же быстро, как и появилось.
Девочка же после обеда принялась изучать ту стопку книг, что нашлась в небольшой вагонной библиотеке. На одной из обложек разместился полуголый красавец-блондин, а на его коленях сидела зардевшаяся от смущения девушка. Над головами страстных персонажей красовалось витиевато написанное “Мой личный богатырь”. Варя опасалась открывать эту книгу. Отложив ее подальше, она потянулась за следующей. Та была совсем потрепанной, видимо, ее читали не раз: название, написанное золотой краской на темно-зеленой обложке кое-где облупилось, но его все еще можно было расшифровать. “Сказки Срединных Времен”. Эта книга заинтересовала Варю чуть больше. Девочка открыла том, и ее взгляд тут же упал на лист с отметками — книга явно была библиотечной.
— Государственный лагерь номер сто один, — вслух прочитала Варя.
— Да, туда мы и едем, — отозвался Ваня, который все это время заинтересованно наблюдал за девочкой с дальней кровати.
— И что там?
— Там тебя многому научат.
— Ты тоже там учился? — Варя села на кровати, чтобы ей лучше было видно ведьмака.
— Да, там учат особенных детей.
— Поэтому у тебя уже пять колец, а у той девушки — шесть?
— Аленушка — моя сестра. — Ваня тоже сел, облокотившись на спинку кровати. — Книга, которую ты взяла, принадлежит ей. Она ее часто читала в лагере. И в итоге забрала с собой, когда нас выпустили.
— Выпустили? — уточнила Варя, — Это лагерь для обучения или тюрьма?
— Его нельзя покинуть, пока всему не научишься.
— Мой отец правда мертв? — вдруг переключилась Варя.
— Да, мелкая, правда.
Варя кивнула и легла на бок, накрывшись одеялом с головой, всем своим видом показывая, что разговор окончен. А Ваня не решился настаивать, только делал вид, что ничего не слышит и в какой-то момент даже заснул под всхлипы девочки. Единственное, что занимало его мысли — это скорое окончание дороги. Уже завтра вечером ему придется столкнуться со своим прошлым.
Очень храбрая девочка
Настойчивый звон дверного колокольчика нарушил тишину, которая царила в доме. Через деревянные своды, по темной лестнице, ведущей на второй этаж, он долетел до детской. В небольшой комнатке на кровати лежала девочка в длинной ночной сорочке, тонкая хлопковая ткань которой подчеркивала едва оформившуюся подростковую грудь. В руках девочка держала раскрытую где-то на середине книгу “Бытовая ворожба. Начальный уровень”.
Осенние каникулы в школе подходили к концу, а Варя хотела дочитать учебник до начала занятий. Но ее постоянно что-то отвлекало: то родственники, нагрянувшие в гости на целую неделю, то многодневные праздничные гуляния в честь осеннего солнцестояния, то этот переезд в Киев по отцовским делам. А теперь еще и этот неумолкающий звон, из-за которого совершенно невозможно сосредоточиться на формулах и определениях. Видимо, мама вернулась. Варя приподнялась, потянулась и свесила ноги с кровати. Хотела было включить верхний свет — матушка всегда ругалась, когда Варя читала в полутьме настольной лампы, — но вдруг поняла, что мама не стала бы звонить в дверь. Варя обвела взглядом комнату: девочка весь день пыталась обустроиться, но на полу все еще валялись неразобранные сумки с вещами, которые не влезли в шкаф — он был намного меньше домашнего. Вариной маме удалось впихнуть в чемоданы чуть ли не половину девочкиного гардероба. Ей почему-то казалось, что в столице они задержатся надолго, а может, она просто подсознательно этого хотела.
Мама часто рассказывала Варе про Киев и про то, как он красив и огромен, в несколько раз больше Мурома, в котором Варя прожила всю свою одиннадцатилетнюю жизнь. Матушка обещала показать девочке город, как только отец Вари вернется после важной встречи. Но время шло, на улице уже темнело, а отец все не возвращался. А потом и матушка куда-то быстро собралась, забежала в комнату к Варе и сказала, что ей нужно к отцу. Варе это не нравилось. Она так долго ждала поездки в столицу, строила разные планы. Но все пошло наперекосяк.
Ей не нравился сам дом, который был гораздо меньше их дома в Муроме, не нравилась ее комната с истертыми деревянными стенами. И не нравилась кровать, на которой она сейчас сидела. Матрас был жестким и продавленным, у Вари то и дело затекала на нем спина. Но особенно девочку взволновало, что родители вдруг бросили ее дома с няней, и уж слишком много защитных слов прошептала матушка, прежде чем унестись в неизвестном направлении. Варе она ничего не сказала, но девочка слишком хорошо знала маму, поэтому поняла, что дело нечисто. Обычно матушка тщательно проговаривала каждый наговор и проверяла все по десять раз, но сейчас наложила обереги на дом в спешке и убежала. Особенно удивляло то, что даже в муромские торговые ряды мама одевалась с иголочки, а тут поехала в княжеский дворец одетой как попало, в том, что первым попалось под руку.
Варя прислушалась так, как батюшка учил ее: из коридора донесся звук шагов няньки Бояны, тут же послышался скрип открываемой входной двери. Варя попыталась расслышать, что говорят нежданные гости, но дом вдруг окутала полная тишина. Пару минут ничего не происходило. Девочке стало не по себе и она все-таки встала с кровати и осторожно прошлепала босиком к двери. В момент, когда она было потянулась к ручке, чтобы приоткрыть дверь, та отворилась сама. В тускло освещенном проеме стояла старая нянька с растрепанными волосами — видимо, она уже готовилась ко сну. Обычно нянька заплетала волосы в аккуратную косу. На широкую рубаху был накинут махровый халат, накинутый в спешке. Глаза у старушки сейчас были радостно распахнуты, а на лице сияла счастливая улыбка.
— Варенька, собирайся. Там за тобой приехали из Княжеской дружины, — тихо прошептала она с благоговением, — говорят, матушка поручила им тебя в более безопасное место отвезти.
— Какое место? Матушка сказала, чтобы я не выходила из дома ни при каких обстоятельствах.
— Варенька, ну что ты такое говоришь! — отмахнулась Бояна, — это не абы кто за тобой приехал, а высшие чины. По личной просьбе Великого князя о тебе позаботиться хотят, пока твоя уважаемая матушка занята.
— А почему они пришли ночью?
— Не знаю. Видимо, что-то срочное случилось, раз Марья прислала их.
— А чего ж ты не спросила у них?!
Варя с трудом подавила раздражение. В это время Бояна деловито копалась в еще неразобранной сумке и убирала из нее вещи, которые, по ее мнению, девочке не понадобятся. У старой няньки всегда отключался мозг, когда она видела кого-то из дружины. Именно это раболепие перед свитой князя когда-то и привело Бояну в дом к Муромцам. К тому моменту Варя своим упрямством и бурным нравом уже отпугнула шесть нянек, но Бояна терпела все ее выходки: ведь девочка — дочь самого что ни на есть богатыря.
— Варя, ну чего ты стоишь? – Старушка положила на кровать нарядные штаны и рубаху. — Одевайся, они на улице ждут, а там дождь, между прочим!
— А почему ты их в дом не пустила? — спросила Варя, даже не посмотрев в сторону одежды. — Раз уж высшие чины…
Бояна смутилась, когда ее заподозрили в негостеприимности. Она бы и рада пригласить — как только она ни уговаривала этих уважаемых особ зайти и погреться за чашкой чая, но каждый раз ей вежливо отказывали и напоминали, что они очень торопятся, и просили как можно скорее привести к ним девочку. Женщина начала собирать сумку быстрее — ведь такие важные люди так долго стоят на крыльце, да еще в такую пасмурную погоду! Ее взгляд упал на Варю.
— Ты чего не одеваешься, бесстыдница? — воскликнула она. — Люди же ждут!
— Никуда я не пойду! — отрезала Варя. — Совсем здравый смысл растеряла? Если бы могли зайти — зашли бы! Никуда я в ночь с этими непонятными людьми не поеду!
— Ах ты хамка! Вот узнает мать — отругает тебя!
— Пусть хоть выпорет, но я и с места не сдвинусь. — Варя упрямо топнула ногой и сложила руки на груди.
Бояна вздохнула, она прекрасно знала эту позу: если Варвара заупрямилась, то и няня ей не указ. В таких случаях даже Марья не всегда могла справиться с упрямством дочери и приходилось обращаться к Вариному отцу — единственному человеку в доме, которого девочка слушала беспрекословно.
— Варенька, ну хоть поговори ты с ними, люди ж не просто так приехали.
Тут девочке нечего было возразить. В конце концов, она может побеседовать с ними не переступая порога. Если бы они могли рассеять наговоры матушки, то уже рассеяли бы их и не топтались у входной двери, рассчитывая на дурость старой няньки. Варя обулась в теплые тапки и направилась к двери, няня шла следом, не смея возразить и даже не взяв сумку, которую так упорно собирала.
— Открой.
— Варя, будь, пожалуйста, вежлива.
Старая нянька подошла к двери и отворила ее, оставшись стоять рядом. Сказать, что Варя не ожидала такого зрелища, — ничего не сказать. Когда Бояна сказала, что за девочкой из Красного терема прислали, Варя представила пару непримечательных дружинников в строгих кафтанах — обычно и этого хватало, чтобы старуха начинала лебезить. Но на пороге стояли самые что ни на есть настоящие ведьма и ведьмак. И несмотря на юный возраст, у парня в ушах было пять колец, а у девушки — целых шесть. Шесть колец не каждая ведьма и к старости может получить.
— Здравствуйте, Варвара Ильинична, — пропела молодая ведьма, не отводя взгляда от девочки. — Чего же вы еще не одеты? Время не ждет, вы срочно нужны вашей матушке.
— А вы кто, простите, будете?
— Позвольте представиться, — тут уже заговорил парень, но смотрел он не на Варю, а на Бояну, все еще застывшую у открытой двери, — Иван Данилович, служу в третьей княжеской дружине.
— Алёнушка Даниловна, служу во второй княжеской дружине.
— Хотите сказать, вас мама прислала? — Варя внимательно посмотрела девушке в глаза. — Не велела она мне из дома выходить, ни под каким предлогом. И знает, что я не ослушаюсь.
— Надоело, — вдруг гаркнул Иван и схватил Бояну за подол халата, который неудачно свисал за порогом. Ведьмак вытащил пожилую няньку из дома своей огромной ручищей.
Все произошло настолько быстро, что Варя даже не поняла, когда няня, которую девочка попыталась схватить за руку, успела оттолкнуть ее. Варя упала на пол, а Бояна с перерезанным от уха до уха горлом рухнула под ноги Ивану.
— Идите сюда, Варвара Ильинична, не испытывайте терпение!
— Ваня, ну как всегда! — наиграно возмутилась Алёнушка. — Нельзя было сначала выманить девчонку, а потом убивать старуху?
— Меньше слов — больше дела, сестрица!
Вдруг глаза ведьмы наполнились ярким светом и она, зачерпнув текущей из глотки мертвой няни крови, начала выводить на двери знак, при этом что-то приговаривая, но слишком тихо, Варя не могла разобрать слов. Вот тут девочка по-настоящему испугалась. Все, что произошло, обрушилось на нее. Бояна мертва, а ведьма, проводя страшный ритуал, пытается разрушить защиту, возведенную матерью. Варя бросилась наверх по лестнице, вбежала в комнату и подбежала к шкафу. Первым желанием было вылезти в окно и попытаться убежать, но Варя отмела его — шестикольцовой ведьме не составит никакого труда ее поймать. Оставалась надежда на помощь артефакта шестого уровня, который отец подарил ей на прошлый день рождения. Дом от вторжения он не убережет, зато ведьма с ведьмаком точно не смогут убить ее, пока сила талисмана не израсходуется. А он может действовать годы. Во всяком случае, так говорил отец.
— А девочка-то умная. — Иван улыбнулся совсем уж по-детски, будто и не совершал кровавое убийство три минуты назад.
Служивые княжеской дружины стояли на пороге Вариной комнаты и наблюдали, как испуганная девочка пытается надеть цепочку. Она путалась в ее длинных русых волосах, руки девочки тряслись, но дружинники даже и не думали отбирать артефакт у девочки и даже не пытались помешать ей надеть его. Наконец замочек щелкнул, и круглый камень тут же нагрелся, признавая хозяйку и накладывая защиту.
— Ладно, Варвара Ильинична, советую обуться и накинуть что-нибудь теплое. — Аленушка придирчиво осмотрела ее комнату. — Дорога-то дальняя, а печка в мобиле у Вани работает плохо.
— Я никуда с вами не пойду! — воскликнула девочка.
— Ну как же не пойдешь, еще как пойдешь, — снова заулыбался Ваня, — только как пойдешь — тебе решать: босиком и в сорочке или в сапогах и кафтане. А на улице-то совсем не жарко…
— Да вы знаете, кто мой отец!?
— Покойник ваш отец, Варвара Ильинична, покойник.
Варя замолчала, внимательно вглядываясь в улыбающееся лицо Ивана. Нет, что он такое говорит, батюшка только днем их у ворот высадил. Как покойник- то? Что за глупости, не может быть… и тут осознание накрыло ее с новой силой. Теперь и поведение матери стало понятным. И испуганное выражение лица, и спешка...
— Я бы поторопился, Варвара Ильинична, мало ли что с вашей матерью сделают, пока вы тут копаетесь.
Пока Аленушка внимательно осматривала комнату, Ваня, наоборот, не отводил взгляда от перепуганной девочки. Несмотря на юный возраст, она была ой как хороша: большие глаза, пухлые губы и отличная фигурка. Было бы ей на пару-тройку лет побольше, Ваня согласился бы тут и подзадержаться. Аленушка обычно не возражала против его развлечений. Но уж очень Варя была юна. Ваня, может, и не самый примерный дружинник, но совесть и честь растерял еще не до конца — детей трогать грешно. Но он обязательно навестит девочку позже, когда она созреет.
Варя трясущимися руками натягивала штаны поверх сорочки. Спрятаться от хищного взгляда ведьмака было негде.
— Свитер тоже надень, — заботливо предложила Аленушка, — и возьми с собой что-нибудь из теплых вещей. Там, куда мы едем, очень уж холодно. Дорога будет дальняя.
Варя кивнула. Ужас от осознания смерти отца парализовал ее. Стоит делать, как говорят дружинники, и тогда, возможно, ее отвезут к маме. Возможно, та ей все объяснит. Возможно, есть надежда, что эти двое врут и отец жив. Может, они специально ее запугивают, чтобы похитить, а на самом деле все и не так вовсе. Тогда отец ее быстро отыщет. Конечно же, отыщет. Не может быть, чтобы он умер, не бывает такого. Он сильнейший из богатырей ныне живущих.
Покидали дом в гнетущем молчании. Варя только всхлипнула у порога, когда увидела труп своей няньки, которая с пяти лет ее растила, сказки рассказывала да пирожки пекла. Девочка хотела остановится, чтобы закрыть своей старой наивной нянечке глаза, но Ваня оттащил Варю, не дав ей и секунды попрощаться. Девочку усадили на заднее сидение довольно старого паромобиля “Ветерок”, сами же сели впереди. Девочка прижалась к двери, стараясь стать незаметной и дать волю слезам уже скопившимся в уголках ее глаз. Она почти не всхлипывала, только изредка утирала глаза краем рукава.
Самый умный...
Знаете таких мужичков среднего возраста которые хотят выглядеть лихо и активно??)
Встретил одного такого..
Больница... Очередь в кабинет...много людей, но очень тихо. Подхожу, спокойно спрашиваю: кто последний? Девушка отвечает : я
Я: ок, я за вами
Подошли два парня, спросили кто последний, заняли за мной и сказали что отойдут на 5 минут.. Отошли..
И тут в коридор вваливается человек 6, впереди всех идёт быстрым шагом мужик осматривая номера кабинетов, доходит до нашей очереди, но тут кто-то позади него спрашивает у очереди : а кто последний?
Этот мужик резко орёт: Я!
Тот кто спросил : типа схерали? Ты только пришёл так же как и мы??
Мужик : я последний, сказал же, я занимал!
Тут я сижу и думаю : за кем ты интересно занимал если я последний,за мной уже заняли люди и отшли, сижу молчу.. Очередь идёт, мужик этот стоит, смотрит на всех что б понять за кем он... Спрашивать же уже никак))
Доходит моя очередь, я захожу в кабинет/ выхожу и тут уже стоят 2 парня которые заняли за мной и отошли, обрадовались что успели и один заходит после меня, у мужика и у тех кто за ним круглые глаза, я говорю мужику : дак они занимали, а вы за кем стояли??))
😁Короче, пока я шёл к выходу, всё это время слышны были крики толпы на этого уникума
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509