Ещё одно слово на белорусском
Пыса - морда, рыло
Пыса - морда, рыло
Наверняка вы помните этих синих существ с белыми фригийскими колпаками на головах (Ленин бы сказал: "пахнет революцией"), живущих в грибных домиках. О них писали комиксы, снимали мультфильмы, создавали игры. Была даже серия прикольных киндерных игрушек. В общем, в своё время они были очень популярны.
Впервые смурф появляется в бельгийском комиксе Le Journal de Spirou в 1958 году, однако тогда это был второстепенный персонаж (в рамках совершенно иной истории Johan et Pirlouit, о которой едва ли кто-то сегодня вспомнит). Спустя год бельгийский художник Пьер Кюллифор (псевдоним Пейо) решает сделать серию комиксов, в которых смурфы будут основными персонажами, и вуаля... Успех!
Собственно, почему эта история вообще меня заинтересовала. В жизни не читал комиксов и не интересовался историей синих грибных гномов. Слово смурф, как мне казалось, является простой выдумкой автора, в его основе нет ничего примечательного. Забегая вперёд, скажу, что всё так... и в то же время не так.
На днях я узнал, что в оригинале серия комиксов называлась Les Schtroumpfs [ʃtʁumf], что мало похоже на привычное нам название. В голове сразу возникла ассоциация с немецким словом Strumpf "чулок". Ладно, казалось бы, странный выбор названия, не более. Бельгийцы вообще люди странные. Но что-то не давало мне покоя. Почему смурфов назвали "чулками"? Полез я разбираться.
Выясняется, что название родилось случайно, из казусной ситуации. Пейо как-то раз обедал со своим приятелем, тоже художником и автором комиксов, Андре Франкеном. Сидят, жуют, общаются. Пейо хочет попросить Франкена передать ему соль, но каким-то непонятным образом забывает, что соль по-французски le sel (как же такое могло произойти с бельгийцем?). Вместо того, чтобы сказать: "Passe-moi le sel!", он сказал: "Passe-moi le... schtroumpf!". Приятель его, Андре, удивился столь странной вставке, но сообразил, о чём идёт речь, и передал ему солонку со словами (вольно перевожу): "Вот твой штрумф! Себе поштрумфишь, не забудь штрумфануть обратно". Так родилось название. И с колготками, скорее всего, оно вообще не связано. Просто вылетело слово-не-воробей.
Проницательный читатель наверняка задастся вопросом: а как же так вышло, что у них штрумф, а у нас смурф? Что это за фонетические законы такие поработали, что слово дошло до нас в таком виде. А никаких законов тут и не было, скажу я вам. Бельгия - страна не только франкоязычная. Там говорят по-нидерландски и по-немецки, а это значит, что версии комиксов на этих языках с таким названием людям не зайдут. Поэтому в нидерландском варианте комикс стал называться De Smurfen. В англоговорящих странах за эталон взяли именно этот вариант, поэтому английский комикс стал называться The Smurfs. Русская версия, как вы можете догадаться, отсюда же.
Немецкий смурфик называется Schlumpf (комикс называется, соответственно, Die Schlümpfe). Это то же самое искажённое французское schtroumpf, только у немцев оно теперь не вызывает ассоциаций с чулками.
В Испании смурфики получили своё особое название - Los Pitufos. Его придумал главный редактор испанского журнала Strong Мигель Агусти. Видимо, ни французский, ни английский варианты названий его не устраивали. Разгуливая по Барселоне, Аугусти наткнулся на памятник Патуфету - персонажу каталонского фольклора (мальчик в красной шапочке). Так родилось ещё одно искажение - слово pitufo. В каталанском языке, что интересно, смурфа, с подачи переводчика Альберта Жане-и-Рьеры, называют barrufet (мифический дух ветра у каталонцев).
До кучи. В чешском смурфа называют šmoula, в словацком - šmolko, в словенском - smrkec, в польском - smerf, в итальянском - puffo, в венгерском - törp, в датском - smølf, на иврите - דרדס (не название ли это каких-то тапочек?), в турецком - şirin (наверное, следует перевести как "милашка, симпатяжка").
Интересно, что название смурфов в языках мира быстро приобрело дополнительные значения. Так, в английском возникло понятие smurf account - аккаунт новичка, под которым скрывается опытный юзер. В компьютерном сленге можно встретить smurf attack - вид кибератаки. Финское smurffi - это не только смурф, но также полицейский и кондуктор. В польском smerf также используется в качестве уничижительного прозвища стражей правопорядка (хотя pała или pies звучат обиднее). Во французском английское слово smurf используется как название уличного танца, также известного как popping или electric boogaloo. Ну и само собой, многие языки смурфиками нарекли коротышек или маленьких детей.
Честно говоря, есть ещё чего рассказать о смурфиках (хотя я и не фанат), но, пожалуй, на этом остановлюсь. Если вам есть что добавить по теме, милости прошу в комменты!
Недавно я узнал, что в аккадском языке свинью называют словом šaḫû, šaḫûm, а в изолированном шумерском - šaḫ (аккадское слово, видимо, было заимствовано из шумерского, оно записывалось той же шумерограммой). Эти слова подозрительно напоминают праиндоевропейское *suH- "свинья", откуда:
- древнегреческое ὗς, σῦς;
- латинское sūs;
- санскритское सूकर (sūkará) и персидское خوک (xuk);
- тохарское Б suwo;
- албанское thi;
- латышское sivēns "поросёнок";
- праславянское *svinьja (откуда русское свинья, украинское свиня, болгарское свиня, словенское svinja, чешское svině, польское świnia);
- прагерманские * swīną (английское swine, немецкое Schwein, нидерландское zwijn, исландское svín), *sugu (английское sow, нидерландское zeug) и *sūz (немецкое Sau, исландское sýr);
- пракельтское *sukkos (валлийское hwch, корнское hogh, ирландское soc "рыло").
Значения этих слов - "свинья" (если не указано иное). Предполагают, что *suH- - это звукоподражание. Объяснение удобное, но весьма критикуемое. Есть версия, что оно связано с *sewH- "рождать", но тут тоже всё весьма умозрительно. Внутренняя форма нам, строго говоря, неизвестна. И вообще, учитывая похожесть индоевропейского слова на шумеро-аккадские аналоги, можно предположить, что всё несколько сложнее. Учитывая время одомашнивания свиньи, ностратическая версия маловероятна.
Так кто у кого позаимствовал "свинью": индоевропейцы у древних народов междуречья или шумеры и аккадцы у индоевропейцев?
• Синус зашел в бар, нашел свой угол и расслабился.
• Косинус зашел в бар, пытаясь найти синуса, но они постоянно пересекались и расходились.
• Тангенс зашел в бар и сразу же начал выходить из себя.
• Квадратное уравнение зашло в бар, но не смогло решить свои проблемы.
• Математическая константа π зашла в бар и заказала всё меню, не заботясь о рациональности.
• Функция f(x) зашла в бар, но только при условии, что x > 0.
• Дробь зашла в бар, но ей пришлось сократиться, чтобы пройти в дверь.
• Мнимое число i зашло в бар и почувствовало себя совершенно иррационально.
• Предел зашел в бар, но так и не смог к нему приблизиться.
• Система уравнений зашла в бар, надеясь найти совместное решение.
• Вектор зашел в бар и нашел свое направление к барной стойке.
• Гипотенуза зашла в бар, хотя ее путь был длиннее, чем у катетов.
• Комбинаторика зашла в бар и начала перебирать варианты напитков.
• Прогрессия зашла в бар и заказала бесконечную серию коктейлей.
• Числовая последовательность зашла в бар и быстро нашла свой общий член.
Эвфемизмы, или слова-заместители, мы употребляем в тех случаях, когда слово, которое напрашивается в этом контексте, считается непристойным, оскорбительным или неуместным по каким-то другим причинам. И такие «мягкие» формулировки появляются не только на месте ругательств — эвфемизмами заменяют и многие другие лексические единицы. Для каких групп слов они используются чаще всего? Попробуем показать отдельные фрагменты этой большой картины.
Слово эвфемизм происходит от др.-греч. εὐφημισμός, которое образовано от εὐ ‘хорошо’ и φημί ‘говорить’. В основе этого языкового явления лежит вера в магическую силу слов. С этой точки зрения слово — не просто набор звуков (говоря научным языком, означающее, которое лишь условно связано с означаемым). Это некое заклинание, способное призвать сверхъестественную силу или материализовать нежелательное событие (а в некоторых случаях и воплощение самого явления: имя Бога — сам Бог).
В каких ситуациях нужно пользоваться словами особенно осторожно? Например, в ситуациях, связанных с болезнями и смертью. Древние римляне избегали слов mors ‘смерть’ и morbus ‘болезнь’. Из-за болезни по-латински valetudinis causa, букв. ‘из-за (состояния) здоровья’. Вместо он умер они могли сказать defunctus est, букв. ‘он перестал функционировать’, а смерть передать как decessus ‘уход (из жизни)’. Похожие эвфемизмы есть во многих языках, в том числе в русском: он ушел (от нас), усопший (букв. уснувший), покойный, он нас покинул, он в лучшем мире. Слово больной относится к числу стилистически нейтральных, но врачи предпочитают говорить о пациентах (от лат. patiens ‘страдающий’, ‘претерпевающий’).
Среди способов иносказательно выразиться о смерти есть как сниженные, так и книжные: дать дуба, отбросить коньки, склеить ласты, двинуть кони, сыграть в ящик, с одной стороны, и преставиться, скончаться, испустить последний вздох — с другой. Английский эвфемизм fallen ‘павший’ возвышает смерть на поле боя, а циничный expended ‘потраченный’, наоборот, показывает отношение к солдату как к расходному материалу. В речи военных для слов погибший, погибнуть используются эвфемизмы двухсотый и задвухсотиться (восходят к термину груз 200).
У владельцев домашних животных есть отдельный эвфемизм для смерти питомцев: уйти на радугу / за радугу / по радуге.
Страх перед магией слов смерти объясняет и противоречащее всем нормам и правилам употребление слова крайний в значении ‘последний’: крайний раз, мое крайнее выступление. Вдруг это ничем не примечательное событие действительно станет последним в жизни? Лучше не будить лихо.
Один из распространенных способов эвфемизации — называть не слово целиком, а только его первую букву. Так, по-английски cancer ‘рак’ иногда говорят Big C (‘большое Си’), имея в виду болезнь на букву С (похожим способом можно избежать произнесения неприемлемого названия африканцев — вместо него говорят N-word, слово на букву N).
Иногда нежелание говорить прямо связано не со страхом за свою или чью-то жизнь, а с опасением вызвать слишком сильную реакцию у адресатов.
Чтобы не пугать никого наводнением, пожаром или взрывом, медиа и чиновники любят заменять названия серьезных бедствий гораздо более «слабыми» и безобидными словами подтопление, задымление, хлопок (и этот ряд можно продолжить). Эта логика избегания неприятной правды максимально проявляется в таких выражениях, как окончательное решение еврейского вопроса (нем. Endlösung der Judenfrage). Не так явно, но этим же целям служат выражения вроде живая сила (противника) и ликвидировать, уничтожить (врага) вместо убить.
Тут главное место занимают хорошо всем известные слова, замещающие ругательства, от почти детских блин и фиг до изощренных японский городовой и отправить в пешее эротическое путешествие. Помимо сексуальной сферы1, эвфемизмы широко применяют по отношению к физиологическим явлениям.
Особенно часто эвфемизация требуется в разговоре о женском теле. Не исключено, что так проявляется все тот же страх перед потусторонним — ведь женщина рождает новую жизнь, что в представлении древних окружало ее ореолом сакральности. Вместо она беременна часто говорят она в (интересном) положении (раньше были в ходу выражения брюхата и на сносях), а менструацию называют эти дни, красный день календаря и еще множеством разных способов.
Часто в состав этих выражений входит слово красный: например, в русском варианте приезжают гости из Краснодара/Красноярска, а в немецком — из Роттенбурга; в некоторых языках появляется красная тетя.
Среди эвфемизмов из области физиологии чемпионом по количеству, по-видимому, следует считать обозначения туалета. Выражение сходить в туалет и само можно отнести к категории эвфемизмов, но его заменяют на припудрить носик или реже сходить до ветру (крестьянское выражение, др.-греч. аналог — εἰς ἀγρόν ἀπιεναι ‘пойти в поле’). Вместо туалет в разное время говорили и продолжают говорить уборная, клозет, сортир, одно место или даже просто заведение (можно у вас тут посетить заведение?)
Другая категория эвфемизмов связана с желанием не обидеть человека, который так или иначе выделяется на общем фоне. В эту группу попадают очень разные выражения: и для людей с определенным фенотипом и цветом кожи, и для людей с особенностями здоровья и развития.
Хотя русское слово негр в словарях не имеет каких-либо помет (в отличие от слова жид, которое раньше тоже не имело отрицательных коннотаций), тем не менее под влиянием идей политкорректности в официальных документах, например в переписи населения, принято писать афророссияне. Да и в устной речи многие носители русского языка предпочитают говорить темнокожий, а «н-слово» воспринимается как проявление расизма.
На примере английского языка хорошо видно, как сами эвфемизмы зачастую становятся табуированными словами, и им требуется замена.
В 1920-х говорили Colored ‘цветные’, в 1960-х — Black ‘черные’, позже — Afro-American, African American ‘афроамериканцы’. При этом прежнее слово может снова стать нейтральным. поэтому сейчас снова актуально слово Black, а также People οf Color. Похожая история происходит и с русскими словами отхожее место — нужник — сортир — (ватер)клозет — уборная — туалет: каждое из них рано или поздно становилось неприличным и требовало замены. Это явление получило название «Карусель эвфемизмов» (Euphemism treadmill)2.
Слово инвалид (от лат. invalidus ‘нездоровый’) принято заменять на человек с ограниченными возможностями. Правда, и такое определение может казаться неподходящим. Отсюда словесная игра по отношению к паралимпийским чемпионам: люди с неограниченными возможностями. Про детей с врожденными заболеваниями говорят дети с особенностями развития, а в сфере услуг по аналогии со словом паралимпиец стали появляться другие термины с приставкой пара-3: параклиент, парапокупатель, парапассажир, параученик4.
Необходимость искать эвфемизмы для называния людей с ментальными заболеваниями объясняется еще и тем, что некоторые старые термины (идиот, дебил, слабоумный, кретин) широко используются как оскорбления и тем самым способствуют стигматизации этой группы.
Желание заменить одно имя на другое может быть обусловлено смесью почтения и страха по отношению к его носителю: зверю, духу, божеству. Например, в русском языке слово медведь (‘поедатель меда’, ведать = отведать) заменило древний индоевропейский корень *r̥kþos (ср.: др.-инд. r̥kṣas, др.-греч. ἄρκτος, лат. ursus), то есть исторически было эвфемизмом. Одно из региональных обозначений медведя — хозяин. Хантам религиозные взгляды запрещают убивать медведя, а если это вышло случайно, то нужны сложные умилостивительные ритуалы. А древние греки почитали зайца: λαγώς ← *λαγοωυσός букв. ‘длинноухий’.
Но более серьезные страхи вызывал, конечно, потусторонний мир. Этим объясняется замена слова черт на эпитеты нечистый, рогатый, лукавый. Также Сатану называют князь мира сего, князь тьмы, враг рода человеческого.
По тем же мотивам происходило табуирование имен божеств. В древности на Ближнем Востоке было представление, что можно управлять богом, зная его истинное имя. Возможно, это была одна из причин, почему Бог ответил на вопрос Моисея о Его имени только Я есмь Сущий5 (др.-греч. ᾿Εγώ εἰμι ὁ ὤν, др.-евр. אֶהְיֶה אֲשֶׁר אֶהְיֶה), то есть букв. «Я Тот, Кто Я есть» — чтобы у Моисея не было искушения попробовать получить над Ним власть через имя.
Как мы видим, эвфемизмы так или иначе возникают из страха — будь то страх смерти, болезни или увечья, страх перед божествами, страх обидеть. Мы уже не можем верить в магическую силу слов, как верили в нее древние, но суеверия никуда не исчезли и продолжают определять нашу речь, а правила приличия и политкорректность расширяют сферу использования эвфемизмов, включая в нее новые группы лексических единиц.
Андрей Горшков, редактор Грамоты
Говорим о языке и преподавании. Наталья Будько, Ринат Бакеев.
Оба рода (мужской и средний): моё кофе, мой кофе - существовали в языке параллельно всегда. Был миф, который развенчали: мол, сначала появилось слово "кофий" мужского рода, а потом бездари неграмотные стали обижать сей благородный напиток и выражаться "моё кофе".
Вариант среднего рода является грамматически правильным. Пожалуйста, от***сь от слова "кофе" и дайте ему уже спокойно быть как его собратья (море, поле, солнце, горе и прочие 10 тыс. слов). Таково мнение лингвистов-ученых. Язык - это стройная система. Всё, что выбивается из парадигмы, становится исключением и хочет не быть таковым.
Первое упоминание слово ‘кофе’ на русском языке датируется 1665 г.. И там кофе внимание! среднего рода. Мужской род у кофе появился позже под влияние французского и немецкого. В этих языках слово ‘кофе’ мужского рода. Мужской род в слове ‘кофе’ охраняют лишь пуристы. Лингвистам давно понятно, что кофе должно быть среднего рода.
Цитируем фрагмент из научно-популярной книги лингвиста Светланы Гурьяновой ‘В начале было кофе: «Возможно, причина такой настойчивости (пуристов - наше примечание) в том, что кофе долгое время был недоступен малообеспеченным людям и воспринимался как «особенный» иностранный продукт – прежде всего для состоятельных аристократов, которые достаточно умны и образованны для того, чтобы запомнить и правильно употреблять слово – исключение из правил, подчеркивающее экзотичность напитка. До сих пор такие представления отражены в анекдотах, где «кофе» среднего рода обязательно низкопробный и невкусный, а мужского – качественный и настоящий, например: «Вам кофе натуральный или растворимое?» Но с точки зрения языка «кофе» среднего рода, конечно, намного логичнее».
Мы отвечаем на вопросы в комментариях. Жгите :)
Раз уж сегодня день русского языка, расскажите, обращаете ли вы внимание на неправильное употребление слов? Или это только меня бесит? Как пример - периодическая таблица таких слов.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Три слова очень похожи, но являются ли они родственниками?
1) Ликовать. С этим словом есть некоторые неясности... Возможно, его следует отнести напрямую к праславянскому * likovati, но так как большинство когнатов обнаруживается именно в южнославянских языках (болгарское ликувам, македонское ликува, сербохорватское ликовати), некоторые этимологи считают его заимствованием из старославянского (с другой стороны, разве это такой уж важный критерий?)... Глагол * likovati образован от *likъ "хоровод, пляска; ликование" (к *likъ "лик, лицо" отношения не имеет). Происхождение последнего тоже вызывает некоторые споры. Есть соблазн назвать его исконным в праславянском и поставить в один ряд с древнегреческим λιγαίνω "издавать клич, громко возглашать" или с литовским laigyti "бегать, прыгать, резвиться", а далее возвести к праиндоевропейскому корню *leyg-. Но не забываем про фонетические тонкости: по всем законам в праславянском мы должны были бы получить *ligъ, а не *likъ. Отсюда и возникла версия, что слово заимствовано из готского laiks "танец", laikan "скакать, прыгать", от того же корня *leyg-. Собственно, почему бы и нет.
2) Ликвидатор. Из европейских языков; ср. английское liquidator, немецкое Liquidator, французское liquidateur и т. д. В истоке этих слов латинское liquidus "жидкий, текучий"; семантическая цепочка более или менее прослеживается на примере глагола ликвидировать, от немецкого liquidieren "ликвидировать; прекращать; устранять", из итальянского liquidare "ликвидировать; упразднять; избавиться, отделаться", далее из латинского liquidō "разжижать".
3) Ликёр. Из французского liqueur "ликёр", далее из латинского liquor "жидкость", от liqueō "быть жидким, текучим", от которого путём суффиксации образовано liquidō из пункта 2).
Итак, родственны только слова ликвидатор и ликёр.