Почему в Украине до сих пор не запретили Лесю Украинку?
25 февраля исполняется 150 лет со дня рождения Леси Украинки. С чем всех и поздравляю!
Как сообщает нам украинская Википедия «Виняткове значення творчості Лесі Українки в історії української літератури полягає в тому, що вона збагатила українську поезію новими темами й мотивами; досконало володіючи катренами й октавами, сонетами й оригінальними строфічними будовами, використовуючи гексаметр, верлібр, п'ятистоповий ямб, вона збагатила строфіку, ритміку й метрику української поезії. На зламі ХІХ — ХХ ст., використовуючи мандрівні сюжети світової літератури, Леся Українка стала в авангарді творчих сил, що виводили українську літературу на широку арену світової літератури.», при этом почему-то забывает сказать, что Леся осуществила первый в мире перевод труда Маркса "Манифест Коммунистической партии" на украинский язык.
"Манифест Коммунистической партии" в переводе Леси Украинки, 1902 г.
Именинница о Марксе: «Всегда находились знающие люди, которые разъясняли рабочим, как надо обороняться от врагов и каким способом лучше объединиться между собой. Из таких людей больше всего прославился Карл Маркс и его ученик Энгельс ... оттого память Маркса и Энгельса в большом почете среди всех рабочих, осознающих свое состояние.» (Приложение к украинскому переводу книги «Кто с чего живет»). [#.]
В связи с этим только один вопрос: почему эту коммунистическую подстилку до сих пор не запретили согласно закону о декоммунизации? Доколе?!!
Хорошее кино для людей левых взглядов
Уже давно собирался сделать подборку, не просто левого кино - фильмов с классовым и антибуржуазным, остосоциальным или про-социалистическим контекстом, но хорошего левого кино!
Однако, когда оперируешь понятиями хорошее, интересное, качественное, трудно избежать субъективности. Приходится опираться на собственный вкус и мнение подписчиков.
Посему не судите строго!
Надеюсь, что эта подборка будет особенно полезна людям, только начинающим проявлять интерес к левым идеям!
Фильм 1.
Молодой Карл Маркс
(Le jeune Karl Marx) 2017
⭐️IMDB 6.6 КП 6.5
Страна: Бельгия, Франция, Германия
Жанр: биография, история
Режиссер: Рауль Пек
Актеры: Вики Крипс, Питер Бенедикт, Иван Франек, Михаэль Бранднер
Предложить к просмотру фильм о Карле Марксе, это логичный выбор для марксистского интернет-ресурса.
Молодые Маркс и Энгельс, одержимые великими идеями, неравнодушные к чужим страданиям, живые люди, со своими достоинствами и недостатками, которые любят, ненавидят, страдают и ведут борьбу. Это не шедевр, но хорошее кино, которое стоит посмотреть не только любителям марксизма.
За каждым успешным мужчиной...))
Здравствуйте, товарищи!
Сегодня 12 февраля 1814 года в Зальцведеле (Лондон), родилась немецкая политическая деятельница, жена Карла Маркса Женни Маркс. Отец Женни был другом отца Карла Маркса, Женни и Карл были знакомы с детства и дружили несмотря на то, что Женни была старше Карла на 4 года.
В 1831 году прусский лейтенант Карл фон Паннвиц просил руки Женни, но она отказала в помолвке. Летом 1836 года состоялась тайная помолвка Женни с Карлом Марксом, а 19 июня 1843 года состоялась их свадьба. Затем Женни и Карл совершили своё свадебное путешествие по Рейну. «Мы уехали из Крейцнаха через Эбернбург в Пфальц и возвратились через Баден-Баден обратно в Крейцнах, где и оставались до конца сентября», — вспоминала Женни.
В октябре 1843 года Женни и Карл покидают Германию, и уезжают в добровольное изгнание в Париж. Во время пребывания четы Марксов в Париже их постоянным гостем был Генрих Гейне. «Гейне, — говорит Лафарг, — побаивался иронии Маркса и очень высоко ценил острый и тонкий ум его жены».
В 1845 году чета Марксов была выслана из Парижа и переехала в Брюссель. После начала Февральской революции 1848 году Марксы были высланы из Бельгии. Марксы отправились в Париж, но после демонстрации 13 июня 1849 году были высланы и оттуда. В конечном итоге Женни с тремя детьми и Карлом переезжают в Лондон.
Белутти, подруга детских лет Женни, посетившая её в Англии в первые годы эмиграции, в 1853 году, пишет: «С дрожью в голосе она рассказывала о своём изгнании из родной страны, о разлуке с одинокой старухой-матерью, о бегстве в Бельгию и высылке оттуда, о бегстве во Францию, из которой она вновь была изгнана… О том, как она каждый раз была вынуждена, как Агасфер, в 48 часов по бесчеловечному приказу вместе с мужем и детьми бросать свой дом и скарб, пока, наконец, после долгих странствий они не пристали к берегам Англии. Однако и здесь эти несчастные, но гордые духом люди испили до дна чашу горя и нужды. Им жилось очень тяжело, они голодали в буквальном смысле слова, голодали вместе с детьми».
Сохранилось много писем Женни. Одно письмо, написанное по поводу неудачного покушения бывшего бургомистра на короля Фридриха Вильгельма IV, Маркс передал для опубликования в газете "Vorwärts!". В письмах к Лине Шёлер, она писала об участии, которое принимает в делах Маркса, и о «необходимости взять на себя ведение всей его корреспонденции ввиду его чрезвычайной загруженности».
Маркс — знаток языка — был высокого мнения о литературном стиле Женни. О письмах юной Женни Карл писал в письме к отцу: «Я уже двенадцать раз перечёл её письмо и всякий раз нахожу в нём новую прелесть. Оно во всех отношениях — также и в стилистическом — прекраснейшее письмо». Стиль Женни не тускнеет и спустя несколько десятков лет; в 1869 году Маркс в письме к дочери Лауре отмечает, что Женни — «настоящий виртуоз в эпистолярном искусстве».
В последние годы жизни Женни Маркс получила возможность выступить на литературном поприще. Первые её статьи, печатавшиеся во «Frankfurter Zeitung» на протяжении 1875-1877 годов, были посвящены театральной и культурной жизни Англии. Об этом сообщалось даже в полицейских донесениях о Марксе.
Для дополнительного изучения:
Дорнеман Луиза. "Женни Маркс"
Лонге Робер-Жан. "Карл Маркс — мой прадед"
Организация Трудящихся Казахстана
Что такое социализм?
В левой среде мы очень часто видим у многих агитаторов и пропагандистов «марксизма» полнейшее непонимание того, что из себя представляет социализм. Они либо механистически используют это слово, часто просто повторяя заученные формулировки из советских учебников, даже не вникая в качественное содержание данного термина, либо додумывают какие-то свои совершенно оторванные от марксистской политэкономии свойства социализма. В результате мы получаем глупейшие трактовки и вопиющую подмену понятий. Приведём пару примеров для наглядности.
Илья Ярский из группы «Вектор» в статье «Почему в СССР не было социализма» пишет:
Таким образом, социализм есть коммунистический способ производства на низшей фазе его развития, которому присуще общее владение средствами производства, планомерная организация общественного производства без услуг стоимости, но в котором распределение материальных благ осуществляется по труду в силу сохранения пережитков старого общества. [1]
Казалось бы, уже привычное определение социализма, но подчеркнутая нами вставка про некие «услуги стоимости» приводит Ярского к следующему:
Но в обществе сохранилось товарное производство, что предполагает сохранение стоимостного учета. <…>
Таким образом, наряду с декларируемой целью производства: планомерная организация общественного производства для удовлетворения потребностей и всестороннего развития всех членов общества, — возникла новая цель производства: производство валовой стоимости общественного продукта. <…>
Каждый товар обладает стоимостью и руководителя интересует именно стоимость товара, а точнее то, насколько эта стоимость позволяет выполнить установленный план по валовой продукции. <…>
Поэтому разговоры о том, что в Советском Союзе был построен социализм, как первая фаза коммунистического общества, не соответствуют действительности. Сохранившаяся товарность породила искажение целей. Получилось общество, в котором цели государства не соответствовали целям общества. Можно сказать, что мы так и не вышли из переходного периода, ибо мы не смогли уничтожить товарное производство. [1]
Короче говоря, по Ярскому и тем, у кого он эту «теорию» позаимствовал, социализм предполагает отсутствие стоимостей и товарного производства, порождающего стоимости. Также, следует отметить, Ярский отделяет социализм от понятия переходного периода.
Данная «теория» не принадлежит Ярскому — она в ходу среди множества т.н. «марксистских» кружков. Если читатель о её существовании не в курсе, это не значит, что данная «теория» никому неизвестна и безобидна. В качестве примера можно привести организаторку кружков «Энгельс» Марину Бурик, которая излагала практически то же самое, что и Ярский, в интервью Сёмину [2].
Другой пример размывания понятия социализм демонстрирует нам «светило марксистской науки» Борис Юлин:
Здесь мы переходим к понятию социализма, как общества, которое обеспечивает социальную справедливость для своих членов. <…>
Социализм — это социальное равенство. <…>
Евросоциализм... Результат борьбы трудящихся и того, что европейская буржуазия была напугана Советским Союзом. [3]
В этих словах Юлин наиболее выпукло демонстрирует очень популярное среди леваков заблуждение, будто бы социализм обеспечивает какие-то абстрактные равенство и справедливость. Не понимая, о каком социальном равенстве и о какой справедливости идет речь при социализме, можно легко запутаться и прийти к выводу, будто бы социализм есть уравниловка, есть равенство потребления, равенство доходов, равенство условий жизни и так далее. Через это заблуждение леваки находят во всяких Венесуэлах, Скандинавиях и постсталинском СССР социализм.
Почему возникают такие заблуждения? Почему с одной стороны такие как Ярский предельно суживают понятие социализма до такой степени, что получается в истории человечества социализм ещё никогда достигнут не был, а с другой стороны, такие как Юлин настолько расширяют это понятие, что выходит будто бы капиталистические страны Скандинавии существуют в рамках социализма?
Всё предельно просто — леваки, вроде Ярского, Юлина, Марины Бурик, Потапенкова и десятков других, смешивают понятия социализма и коммунизма — коммунистического общества на первой фазе и на высшей стадии своего развития, а также социализма и капитализма. Практически всё, о чем они говорят, и что приписывают социализму — есть свойства и черты высшей стадии коммунизма.
Что же из себя на самом деле представляет социализм?
Социализм — это в первую очередь способ производства. Точно также, как капитализм, а до него феодализм и рабовладение есть способ производства, со своими специфическими производственными отношениями, развитием производительных сил и т.д..
Этот способ производства, становясь доминирующим, рождает соответствующую общественно-экономическую формацию. Как когда-то капитализм, завоевав господствующее положение в обществе, сменил феодальную общественно-экономическую формацию, также дело обстоит и с социализмом — первой фазой коммунизма.
Но как понять, что какой-либо способ производства стал доминирующим? Как нам отделить одну формацию от другой? Неужели нам нужно подсчитывать ВВП, считать каждую копейку, считать количество людей, занятых в том или ином производстве? А разве одно производство равноценно другому? Разве с точки зрения власти, господства и доминирования оружейное производство, например, равно производству туалетной бумаги? Конечно же нет.
Ленин писал в 1921 году в своей работе «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина»:
Политика есть концентрированное выражение экономики.
Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма. [4]
В политике, т.е. в государстве, в государственной власти наиболее ясно и конкретно выражается весь существующий «баланс сил» в экономике. Да, иногда с задержкой, да, иногда под влиянием различных инерционных сил, но так или иначе экономика будет отражена в политике, а политика будет господствовать над экономикой.
Доминирование, господство социалистического способа производства, как и во всех остальных случаях, проявляется исключительно в государстве, в диктатуре того или иного класса собственников основных средств производства.
Таким образом, говоря, что в определённой стране был установлен социализм, первая фаза коммунистического общества, подразумевается только одно — доминирование социалистического производства над всей остальной экономикой, выраженное в установлении и укреплении диктатуры пролетариата. Если совсем грубо упростить, социализм — это диктатура пролетариата.
Но что тогда имел ввиду Сталин, говоря в своём докладе о проекте Конституции в 1936 следующее:
Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой, или низшей, фазой коммунизма. [5]
Если социализм берёт начало и становится господствующим уже в 1917 году, то почему Сталин только в 1936 году пишет, что советское общество осуществило в основном социализм и создало социалистической строй?
Обратимся к цитате Ленина, которую Сталин приводит в том же докладе. Нас здесь интересует только выделенная нами часть:
Следовательно, в Советской республике, с одной стороны, с каждым днем укрепления социализма и сокращения числа тех, кто имеет объективно возможность оставаться эксплуататором или сохранять капиталистические отношения, уменьшается само собою процент лишаемых избирательного права. Едва ли теперь в России этот процент больше, чем два, три процента. С другой стороны, в самом недалеком будущем прекращение внешнего нашествия и довершение экспроприации экспроприаторов может, при известных условиях, создать положение, когда пролетарская государственная власть изберет другие способы подавления сопротивления эксплуататоров и введет всеобщее избирательное право без всяких ограничений. [6]
В. Ленин, Проект программы РКП(б), 1919 года
Социализм на протяжении определенного периода времени так или иначе сосуществует с другими способами производства — элементами прошлых общественно-экономических формаций.
Но не всякий, признавая это, размышляет о том, каковы же именно элементы различных общественно-экономических укладов, имеющиеся на-лицо в России. А в этом весь гвоздь вопроса.
Перечислим эти элементы:
1) патриархальное, т.-е. в значительной степени натуральное, крестьянское хозяйство;
2) мелкое товарное производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто продает хлеб);
3) частно-хозяйственный капитализм;
4) государственный капитализм;
5) социализм. [7]
В. Ленин, О продовольственном налоге, 1921 год
Говоря об «укреплении с каждым днём социализма» Ленин имел ввиду только то, что социализм развивается и укрепляется постепенно, вытесняя другие способы производства, ставя их на службу своим интересам и поднимая их до своего уровня. Именно благодаря своему господствующему положению, выраженному в диктатуре пролетариата, социализм способен осуществлять этот процесс.
В 1936 году, когда Сталин писал о построении в основном социализма, речь шла как раз о близящемся завершении вышеописанного процесса. О том, что социалистический сектор уже не просто обладает господствующим положением, а фактически близок к охвату всего производства в стране.
Вы должны прекрасно понимать, что формы господства могут существенно отличаться. Например, господство капиталиста над пролетарием и господство рабовладельца над рабом коренным образом отличаются. Точно также и форма господства социализма в экономике и политике в 1917 году и форма господства социализма в 1936 году — чрезвычайно сильно отличались. В 1917 году, а особенно в 1920-ых годах, социализм вынужден был в большой степени считаться с капиталистами, с кулаками и прочими элементами капитализма. А в 1936 году социализм, как минимум внутри страны, достиг почти безграничной формы господства над этими элементами и мог диктовать свою волю совершенно иначе.
Подытоживая эту часть — социализм, как способ производства, при своём возникновении в результате пролетарской революции и диктатуры пролетариата, автоматически становится господствующим. В ином виде он не может существовать, до тех пор, пока не будет вытеснен коммунистическим способом производства.
***
В чём особенность социализма, как способа производства и как общественно-экономической формации, или, вернее, как этапа в развитии коммунистической формации?
Пролетарская революция ставит своей целью замену частной собственности на средства производства общественной собственностью и ликвидацию всякой эксплуатации человека человеком. Она не застаёт каких‑либо готовых форм социалистического хозяйства. Социалистический уклад, основанный на общественной собственности на средства производства, не может вырасти в недрах буржуазного общества, основанного на частной собственности. Задача пролетарской революции состоит в том, чтобы, установив власть пролетариата, построить новую, социалистическую экономику. Завоевание власти рабочим классом является лишь началом пролетарской революции, причём власть используется как рычаг для перестройки старой экономики и организации новой.
Ввиду этого смена капиталистического строя социалистическим требует в каждой стране особого переходного периода, охватывающего целую историческую эпоху. [8]
Политическая экономия. Учебник.
Социализм характеризуется переходом от капитализма к коммунизму. Социализм — это ступенька между капитализмом и коммунизмом. Данную характеристику большинство леваков формально усвоили, но они не хотят понимать, в чем заключается суть этой ступеньки. Чем эта ступенька отличается от капитализма и коммунизма, между которыми она располагается?
Разбивая мелкобуржуазно неясную фразу Лассаля о «равенстве» и «справедливости» вообще, Маркс показывает ход развития коммунистического общества, которое вынуждено сначала уничтожить только ту «несправедливость», что средства производства захвачены отдельными лицами, которое не в состоянии сразу уничтожить и дальнейшую несправедливость, состоящую в распределении предметов потребления «по работе» (а не по потребностям). <…>
Маркс не только точнейшим образом учитывает неизбежное неравенство людей, он учитывает также то, что один еще переход средств производства в общую собственность всего общества («социализм» в обычном словоупотреблении) не устраняет недостатков распределения и неравенства «буржуазного права», которое продолжает господствовать, поскольку продукты делятся «по работе». <…>
Таким образом, в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь отчасти, лишь в меру уже достигнутого экономического переворота, т. е. лишь по отношению к средствам производства. <…>
«Буржуазное право» признает их частной собственностью отдельных лиц. Социализм делает их общей собственностью. Постольку — и лишь постольку — «буржуазное право» отпадает. [9]
В. Ленин, Государство и революция
Я приношу извинения за столь обильное цитирование, но, считаю, крайне важным указать на сходства в риторике наших современных Лассалей-Юлиных и их коренное отличие от Маркса и его теории.
Ленин, борясь с оппортунистами, совершенно верно даёт объяснение тому, о чём писал Маркс в «Критике Готской Программы», описывая сущность социализма, как первой фазы коммунистического общества. Объяснение заключается в следующем:
Первое, единственное и главное отличие социализма от капитализма есть — общественная собственность, т.е. такая собственность, которая обращена на пользу всего народа.
Только это неравенство, только эту несправедливость устраняет социализм. Только в этом особенность социалистического способа производства — в общественной собственности, руководимой государством диктатуры пролетариата в интересах всего народа.
Зная это, очень легко понять, что имел ввиду Ленин, когда писал следующее:
Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией. [10]
В. Ленин
При диктатуре буржуазии, при государстве капиталистов, общественная собственность не может существовать в принципе. Вся государственная собственность при диктатуре буржуазии служит в интересах капиталистов, а значит является частной собственностью. Следовательно, если происходит реставрация диктатуры буржуазии, вся общественная собственность, весь общенародный сектор экономики моментально становится государственно-капиталистической монополией — частной собственностью отдельных лиц. Социализм трансформируется в капитализм.
Несомненно, капитализм — есть гигантский шаг, гигантский прогресс в области обобществления производства, в его концентрации. Не считая государственной монополии, высшей формой этого обобществления при капитализме представляют акционерные общества, о чём пишет Маркс в третьем томе Капитала:
Капитал, который сам по себе покоится на общественном способе производства и предполагает общественную концентрацию средств производства и рабочей силы, получает здесь [Прим. ред. — в акционерных обществах] непосредственно форму общественного капитала (капитала непосредственно ассоциированных индивидуумов) в противоположность частному капиталу, а его предприятия выступают как общественные предприятия в противоположность частным предприятиям. Это — упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства. [11]
К. Маркс, Капитал т.3
Акционерные общества, ровно как и государственно-капиталистические монополии, уже не являются собственностью одного лица, а являются общей собственностью некого круга индивидов, но это всё ещё не общественная собственность, это не элементы социализма, а элементы капитализма. Социализм же расширяет этот круг индивидов до пределов всего общества, и только тогда эта собственность становится общественной.
Но давайте подумаем хорошо, что есть переход средств производства в общественную собственность. Что сделали коммунисты, взяв государственную власть в России в результате Октябрьской социалистической революции? В момент завоевания ими власти, в момент, когда они получили возможность фактически распоряжаться хоть каким-то государственным имуществом — из этого имущества и появилась первая общественная (общенародная) собственность. Эта собственность была направлена на благо всех.
Большевики приняли декрет о земле и сделали землю — главное средство производства в сельском хозяйстве, общественной. Но что насчёт остальных средств производства? Что насчёт сельскохозяйственного инвентаря? Что насчёт инструментов какого-нибудь кустаря или ремесленника? Что насчёт личных хозяйств, хозяйственных построек? Что насчёт транспорта? Что насчёт скота? Примеров можно приводить сотни и тысячи.
Для того, чтобы осуществить «переход средств производства в общую собственность всего общества» недостаточно ни одного, ни десяти, ни сотни декретов. Для того, чтобы социализм выполнил свою историческую задачу и обратил все средства производства в общественную собственность, необходимо объединить всех мелких, средних, индивидуальных производителей. Необходимо весь производительный труд на основе всех имеющихся в обществе средств производства перевести в один общенародный сектор экономики. Разве не очевидно, что масштаб этой задачи требует десятилетий, а может и столетия кропотливой, самоотверженной, не побоюсь этого слова, титанической работы?
Становится понятным, что период господства социализма, его роста и медленного завоевания всей экономики — скорее всего растянется на долгое время. А что же хотят леваки вместо прохождения через этот, вне всякого сомнения, тяжелый переходный период? Они хотят запрыгнуть в коммунизм, минуя необходимую стадию обобществления средств производства.
Ещё раз подчеркнем: социализм — это тот же капитализм во всех отношениях, кроме одного различия — замена частной собственности на общественную. Именно обращение частной собственности на пользу народа — есть та ступенька, тот переход, обеспечивающий появление и развитие коммунизма, нового коммунистического способа производства, со всеми его особенностями.
Уже в коммунистическом способе производства мы наблюдаем помимо общественной собственности те вещи, которые левачки пытаются приписать социализму. Такие как — отсутствие товарности, денег, государства, разделения труда, «социального неравенства», неравенства в распределении и т.д. и т.п.. Подробнее о гипотетических чертах коммунистического способа производства на высшей стадии своего развития следует написать в отдельной статье.
Все эти вещи немыслимы без общественной собственности и развиваются исключительно на её основе. Вот почему нужен этот длительный переходный период в виде социализма. Задача социалистического периода самая трудная и исторически важная — объединить разрозненных товаропроизводителей под руководством единого центра, действующего на благо народа. Когда эта задача выполнена, происходит постепенное развитие коммунистического способа производства уже внутри социализма.
Социализм требует полного переустройства общества, в том числе и насильственного. Социализм требует замены одной собственности на другую, в корне противоположную той собственности, что была присуща всем предыдущим формациями, начиная с рабовладельческой. Коммунизм, вырастая на базе социализма, на базе общественной собственности, напротив, не требует подобного перелома. Следовательно, коммунизм, в отличие от социализма, неспособного появиться и развиваться при господстве капитализма, вырастает уже на социалистической основе.
Иными словами, коммунизм развивается уже при социализме, постепенно охватывая одну сферу производства за другой. Это ещё одна причина, возможная главная, почему леваки так сильно заблуждаются. Те элементы уже развивающегося коммунизма, по факту наличествовавших в том же СССР, приписываются к социализму. Например, тот же продуктообмен, постепенно развивавшийся взамен товарного производства.
Под конец следует напомнить, что социализм как и любое явление вообще — развивается постепенно, и в этом процессе развития также можно и нужно выделять отдельные стадии и фазы. Социализм не устанавливается в одном виде и навсегда — социализм строится, видоизменяясь под действием конкретных условий.
***
Итак, какой же вывод следует сделать в свете всего вышесказанного? Какое определение социализма мы можем сформулировать, чтобы наиболее точно описать это явление? Попытаемся сформулировать его так:
Социализм — это способ производства и основанный на нём общественно-экономический уклад, возникающий и господствующий в следствии установления диктатуры пролетариата, являющийся необходимым переходом между капиталистическим и коммунистическим способом производства, отличающийся от первого только заменой частной собственности на общественную — обращённую в интересах всего народа.
Дополнение к статье по поводу товарности
Две противоположные точки зрения на товарность (товарное производство) при социализме существует в данный момент: а) товарности при социализме быть не может; б) товарность при социализме сохраняется и активно используется для достижения целей социализма. Что характерно, первая группа делится на тех, кто признаёт наличие товарного производства в СССР, и выводят таким образом, что социализма в СССР не было (Потапенков, Бурик, Ярский), и на тех, кто считает, что в СССР было преодолено товарное производство (Попов).
Не может быть никаких сомнений, верна точка зрения, выраженная однозначно Сталиным в работе «Экономические проблемы социализма в СССР»:
Других экономических связей с городом, кроме товарных, кроме обмена через куплю-продажу, в настоящее время колхозы не приемлют. Поэтому товарное производство и товарооборот являются у нас в настоящее время такой же необходимостью, какой они были, скажем, лет тридцать тому назад, когда Ленин провозгласил необходимость всемерного разворота товарооборота.
Конечно, когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжения всей потребительской продукцией товарное обращение с его “денежным хозяйством” исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства. Но пока этого нет, пока остаются два основных производственных сектора, товарное производство и товарное обращение должны остаться в силе, как необходимый и весьма полезный элемент в системе нашего народного хозяйства.
Товарное производство при социализме НЕОБХОДИМО не только потому, что при социализме существуют два основных производственных сектора и ещё некоторые неосновные сектора экономики в виде элементов прошлых способов производства. Товарное производство необходимо ещё и потому, что социализм существует в рамках капиталистического окружения, в рамках мирового рынка, с которым социализм ВЫНУЖДЕН вести торговлю и прочие экономические отношения. Хотя бы ради этой торговли социализму придётся сохранять товарное производство в том или ином виде.
Таким образом, отрицание товарного производства при социализме — это завуалированное отрицание возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Это отрицание возможности союза рабочего класса и крестьянства при социализме, отрицание возможности существования более чем одного сектора экономики. Это очередная завуалированная форма троцкизма.
Что же до того мракобесия, что товарного производства в СССР якобы не было, несмотря на открытое признание его существования, несмотря на торговлю внутри и вовне страны, на существование рынков и так далее — разбирать его подробно нет никакого смысла. Товарное производство было, потому что в СССР производились продукты для продажи — товары. Сколько их производилось, в какой форме и в каких масштабах существовало товарное производство — это уже вопрос. Но тот факт, что товарное производство в СССР было — отрицать в здравом уме невозможно.
К одной единственной цитате Ленина апеллируют поповцы, даже не к цитате, а к его пометке на цитату Бухарина. «В Замечаниях на книгу Н. Бухарина «Экономика переходного периода» В.И. Лениным были выписаны и подчеркнуты следующие слова из текста книги: «…поскольку на место стихии выступает сознательный общественный регулятор, постольку товар превращается в продукт и теряет свой товарный характер». И здесь же относительно слов «товар превращается в продукт» указано, что это «неточно: превращается не в «продукт», а как-то иначе. Еtwа: в продукт, идущий на общественное потребление не через рынок».
Для желающих поспорить с адептами Попова, которые столкнутся с этой цитатой, подскажу — Ленин здесь соглашается с Бухариным в том, что товар при социализме лишь ЧАСТИЧНО теряет своё товарное свойство. Он лишь ЧАСТИЧНО (постольку поскольку) перестаёт быть товаром. Не может товарность исчезнуть за секунду и бесследно, товарность постепенно диалектически развивается, лишаясь одного свойства за другим, превращаясь в новую, высшую форму продуктообмена. Примерно это и имел ввиду Сталин, когда писал «наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство ОСОБОГО РОДА». Но это всё ещё товарное производство, постольку, поскольку вещи создаются для обмена и продажи, обмениваются и продаются на внутренних и внешних рынках. С тем, что такие вещи в СССР производились, не сможет поспорить даже самый отбитый сектант-поповец.
Ссылки
[1] — Вектор, «Почему в СССР не было социализма»
[2] — К. Сёмин «По-живому. Марина Бурик»
[3] — Вектор, «Борис Юлин. Что такое социализм и в чём отличие от коммунизма»
[4] — В. Ленин, «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина»
[5] — И. Сталин, «О проекте Конституции Союза ССР»
[6] — В. Ленин, «Проект программы РКП(б)»
[7] — В. Ленин, «О продовольственном налоге»
[8] — Островитянов К.В., Шепилов Д.Т., Леонтьев Л.А., Лаптев И.Д., Кузьминов И.И., Гатовский Л.М., «Политическая экономия. Учебник»
[9] — В. Ленин, «Государство и революция»
[10] — В. Ленин, «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»
[11] — К. Маркс, «Капитал т.3»
Маркс о государстве эксплуататоров
Карл Маркс (1818-1883) - основоположник научного коммунизма, революционер, учитель и вождь международного пролетариата.
…По мере того, как экономический прогресс современного общества умножал ряды рабочего класса, увеличивал его нищету и бедствия, организовывал его сопротивление и развивал в нем стремление к освобождению, - словом, по мере того, как современная классовая борьба, борьба между трудом и капиталом, принимала отчетливую форму, - в облике и характере государственной власти также происходила разительная перемена.
Государственная власть всегда была властью, охраняющей порядок, то есть существующий общественный строй, и, следовательно, подчинение и эксплуатацию производящего класса присваивающим классом. Но до тех пор пока этот строй принимался как непреложная и неоспоримая необходимость, государственная власть могла принимать вид беспристрастия. Она поддерживала существующее подчинение масс как незыблемый порядок вещей, как социальный факт, который массы переносят, не вступая в борьбу, а их «естественное начальство» осуществляет без особых забот.
Со вступлением самого общества в новую фазу, фазу классовой борьбы, характер его организованной общественной силы, государственной власти, также должен был неизбежно измениться (подвергнуться резким переменам), - все больше развивался характер государственной власти как орудия классового деспотизма, политической машины, существующей для того, чтобы увековечить с помощью насилия социальное порабощение производителей богатства теми, кто его присваивает, как орудия экономического господства капитала над трудом.
После каждой новой народной революции, приводившей к тому, что управление государственной машиной переходило от одной группировки господствующих классов к другой, угнетательский характер государственной власти развивался все полнее и использовался все беспощаднее, потому что обещания, данные революцией и, как казалось, обеспеченные ею, могли быть нарушены только с помощью применения силы. К тому же перемены, наступавшие в результате следовавших одна за другой революций, только давали политическую санкцию социальному факту возрастания власти капитала и поэтому передавали саму государственную власть все более непосредственно в руки прямых врагов рабочего класса.
Так, июльская революция передала власть из рук землевладельцев в руки крупных фабрикантов (крупных капиталистов), а февральская революция - в руки объединившихся фракций господствующего класса, объединившихся на почве антагонизма к рабочему классу в «партию порядка» - порядка их собственного классового господства. В период парламентарной республики государственная власть сделалась, наконец, открыто признанным орудием войны присваивающего класса против производящих народных масс. Но как открытое орудие гражданской войны ее можно было использовать только во время гражданской войны, и поэтому условием существования парламентарной республики было продолжение открыто провозглашенной гражданской войны, то есть отрицание того самого «порядка», от имени которого велась эта гражданская война.
Такое положение вещей могло носить только спазматический, исключительный характер. Оно было невозможным как нормальная политическая форма общества, невыносимым даже для большей части буржуазии. И поэтому, когда все элементы народного сопротивления были разгромлены, парламентарная республика должна была исчезнуть (очистить путь), уступив место Второй империи.
Карл Маркс, ВТОРОЙ НАБРОСОК «ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ ВО ФРАНЦИИ», Сочинения, Изд.2, Том.17, с.598-600
«Вторая скрипка» коммунизма. Как Энгельс готовил революцию
28 ноября 1820 года родился бизнесмен, философ и журналист Фридрих Энгельс.
Карл Холмс и Фридрих Ватсон.
В советские времена был популярен анекдот о чукче, который побывав в столице, по возвращении сообщает своим простодушным соплеменникам: оказывается, Карл Маркс и Фридрих Энгельс — это не муж и жена, а четыре разных человека.
Анекдот анекдотом, но и во времена торжества марксистского учения в России у Фридриха Энгельса был очень странный статус. Его профиль красовался на всех партийных съездах вместе с профилями Маркса и Ленина, однако он был в той тройке самой малозначительной фигурой. Да и побеждающее учение именовали исключительно «марксизмом-ленинизмом», без всякого упоминания Энгельса.
В итоге за одним из создателей «Манифеста коммунистической партии» закрепился образ этакого доктор Ватсона, тенью следующего за Марксом — Холмсом и удивляющегося гениальности друга.
На самом деле Фридрих Энгельс в известной степени «виноват сам» — однажды признав первенство Маркса в вопросах философии, он превратился в верного оруженосца в ущерб собственным талантам и возможностям.
Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин.
Представитель «золотой молодежи»
С пролетариатом, борьбе за права которого он посвятил жизнь, Фридриха Энгельса изначально не связывало ничего. Он родился 28 ноября 1820 года в Вестфалии, в городе Бармен, в семье преуспевающего текстильного фабриканта Фридриха Энгельса-старшего.
Отец видел в сыне будущего бизнесмена и полагал, что тот должен изучать исключительно те науки, что пригодятся ему в деле. Поэтому после окончания городской школы и учебы в гимназии Эльберфельда, Энгельс в 17 лет поступил на работу в торговую фирму отца в качестве клерка. Юноша гимназию не окончил — отец решил, что полученных там знаний отпрыску хватит с лихвой.
Фридрих Энгельс в возрасте 19 лет.
Изучение азов бизнеса не требовало от молодого человека слишком много времени — его с лихвой хватало на всевозможные развлечения. Одновременно Энгельс стал делать первые шаги в журналистике, выступая в качестве корреспондента двух газет. С осени 1841 года Энгельс проходил годичную военную службу в Берлине, после чего снова вернулся в фирму отца.
Во время службы в армии Энгельс увлекся философией Гегеля и сблизился с младогегельянцами. Под влиянием новых друзей он под псевдонимом начал писать статьи о глупости и самодовольстве бюргеров и лицемерной набожность фабрикантов, угнетающих рабочих. При этом таким вот набожным фабрикантом был и отец Фридриха, Энгельс-старший.
Свободный брак на троих
Поначалу отца не очень беспокоили взгляды сына. Для продолжения его коммерческого образования Энгельс-старший направляет сына в Лондон, на хлопкопрядильную фабрику, которой он владел вместе с компаньоном.
Растянувшаяся на два года поездка в Лондон изменила жизнь Энгельса. Во-первых, он близко познакомился с жизнью и бытом рабочего класса, и справедливо счел их ужасными и недостойными. Во-вторых, он познакомился с работницами фабрики, сестрами-ирландками Мэри и Лидией Бернс. Энгельс влюбился в обеих, они ответили ему взаимностью, и эта связь продлилась до конца жизни.
Впоследствии такой триумвират шокировал жену Маркса, которая опасалась, что ее Карл переймет стиль жизни друга.
Лидия Бернс.
Энгельс считал брак пережитком прошлого, и выступал за свободные отношения. На Мэри он женился по ее просьбе за день до кончины подруги. Спустя 15 лет ровно по такой же схеме он женился и на Лидии.
Но вернемся в Лондон, где молодой Энгельс делал первые шаги в политике. Помимо работы на фабрике и отношений с сестрами Бернс, он сблизился с английскими чартистами и с членами революционной организации «Союз справедливых».
В ноябре 1843 года Энгельс пишет статьи в «The New Moral World» о коммунизме на европейском континенте, в феврале 1844-го года появляются письма «Положение Англии» и «Наброски к критике национальной экономики» в «Немецко-французских ежегодниках».
Стихи и проза, лед и пламень...
28 августа 1844 года в одном из парижских кафе 24-летний Фридрих Энгельс встретился с другим молодым человеком революционных взглядов, который ранее отнесся к нему скептически, приняв за убежденного младогегельянца. Теперь же 26-летний уроженец Трира пересмотрел свое мнение и всерьез заинтересовался статьями Энгельса. Звали его Карл Маркс.
После посиделок в кафе они поехали на квартиру Маркса, где продолжали говорить. Беседа с небольшими перерывами продлилась десять дней, и за это время оба поняли, что нашли идеального единомышленника. Так родился самый известный политический тандем, по крайней мере, XIX века.
В 1847 году они вместе вступили в «Союз справедливых», который затем был переименован в «Союз коммунистов». По поручению «Союза справедливых» Энгельсом был разработан текст «Проект Коммунистического символа веры», который позднее стал основой для написанного вместе с Марксом «Манифеста коммунистической партии».
Единство взглядов отнюдь не предполагало единство личностей. Маркс был более погруженным в себя и свои работы, в то время как Энгельс любил жить полной жизнью, обожал охоту, изысканные вина, красивых женщин и прочие радости. Состояние Энгельса позволяло жить на широкую ногу, в то время как у Маркса хронически не хватало денег. И даже когда Маркс получил неожиданное наследство, он потратил его на приобретении оружие для повстанцев вспыхнувшей в 1848-1849 годах революции в Европе.
Друг, соратник и спонсор
Если Маркс помогал теорией и закупкой оружия, то бизнесмен Энгельс шел под пули на революционных баррикадах, доказывая, что служба в армии не прошла для него даром.
Фридрих Энгельс руководит строительством баррикад.
После поражения революции Энгельс транзитом через Швейцарию перебирается в Англию, где его не могут достать представители прусской полиции, преследующие «мятежника».
Как нетрудно догадаться, отношения Энгельса-старшего с сыном испортились, что, впрочем, не помешало впоследствии отцу оставить Фридриху солидное наследство.
В Англии Энгельс вернулся к работе все на той же фабрике, но уже в качестве топ-менеджера. В этот период он успевал совмещать все: бизнес, помощь Марксу, написание собственных статей, охоту на лис и романы с девушками, поскольку сестрами Бернс любвеобильность Энгельса не ограничивалась.
Энгельс помогал Марксу не только постоянными спонсорскими вливаниями. Бизнесмен-практик снабжал главного теоретика марксизма экономической информацией, делал обзоры мировых рынков, короче, поставлял эксклюзивный материал для анализа и обобщения.
Со временем Маркс привык и стал ставить перед другом все новые и новые задания, вроде написания цикла статей о положении в Германии. Статьи, имевшие большой успех, вышли за подписью Маркса. Энгельс в таких случаях только пожимал плечами: «Я играл вторую скрипку... Я рад был, что у меня такая первая скрипка, как Маркс».
«Генерал» спешит на помощь
Сорвался Энгельс только раз — когда после смерти Мери Бернс в ответ на свое письмо, полное горя, получил холодный ответ Маркса, полный размышлений исключительно о собственных проблемах.
«Все мои друзья, включая знакомых из числа обывателей... явили мне доказательства большего сочувствия и дружбы, чем я мог ожидать... Ты же решил, что это подходящий момент для утверждения превосходства твоего «бесстрастного образа мыслей», — написал после этого Энгельс.
Фридрих Энгельс и Карл Маркс.
Маркс понял, что перегнул палку, и в следующем письме уверял друга, что и он, и вся его семья сопереживают горю Фридриха. Энгельс успокоился, и все вернулось на круги своя.
У Энгельса не было своих детей, и поэтому свою нерастраченную отцовскую любовь он изливал на детей Маркса, которые обожали «Генерала» — такое прозвище далия Фридриху друзья за умение командовать и военный опыт.
«Генералу» пришлось устраивать жизнь и незаконнорожденного сына Маркса от служанки — теоретик, не имевший столько романов, как Энгельс, здесь «отличился» самым неожиданным образом. Друг вновь пришел на помощь — объявив, что отец он, Энгельс за свой счет пристроил его в приют, ибо и матери-служанке нежданный плод любви с теоретиком коммунизма оказался не нужен.
«Капитал» в наследство
Удивительное дело, но Энгельс, работавший на износ, пережил практически всех близких себе людей — Мэри и Лидию Бернес, а затем и Карла Маркса.
«Самый могучий ум нашей партии перестал мыслить, самое сильное сердце, которое я когда-либо знал, перестало биться», — написал Энгельс после смерти друга и соратника в 1883 году.
В наследство от Маркса ему достался его главный труд — «Капитал». К тому моменту был готов только один том, а остальные материалы были лишь в черновиках. Энгельс взял на себя титаническую работу, но сумел закончить второй и третий тома этого эпохального произведения. Историки отмечают, что работа, проделанная Энгельсом, была такова, что правильнее называть произведение не «Капитал» Маркса, а «Капитал» Маркса и Энгельса, а то и переставив Энгельса на первое место.
Но как уже говорилось, его самого вполне устраивала роль «второй скрипки». Поэтому свои последние годы жизни он посвящал не только собственным работам, но и написанию первой биографии почившего друга, а также тому, что сейчас назвали бы пиаром Маркса. И в этом пиаре Фридрих Энгельс, надо отдать ему должное, весьма преуспел.
Фридрих Энгельс.
«Сделанная революция не похожа на ту, которую хотели сделать»
Среди российских противников марксизма бытует легенда о том, что Маркс и Энгельс ненавидели славян в целом и русским в частности. Конечно, люди эти явно игнорируют знаменитый лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» из «Манифеста коммунистической партии», прямо указывающий на интернационализм его создателей. Что касается Энгельса, то он не испытывал симпатий к русскому царизму, как и к любой другой власти той эпохи. Но при этом знал русский язык, считал его очень выразительным и удивлял своих знакомых из России чтением наизусть на русском целых глав из «Евгения Онегина».
И еще один вопрос, который часто возникает, когда речь заходит о Марксе и Энгельсе. Они действительно были очень близкими друзьями, но гомосексуальных отношений между ними не было. И тот, и другой явно предпочитали женщин, а совместно они испытывали возбуждение только от будущей пролетарской революции.
Что касается этой революции и ее последствий, то здесь Фридрих Энгельс, возможно, оказался куда дальновиднее Маркса.
В письме русской революционерке Вере Засулич в 1885 году Энгельс писал: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, — что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать». Засулич, которую называли «бабушкой русской революции», убедилась в его правоте в 1917 году, когда грянувшая Октябрьская революция застала ее врасплох, оказавшись совсем не такой, как представлялось ей на протяжении десятилетий революционной деятельности.
Что касается Энгельса, то он в своих взглядах не разочаровывался и не отрекался от них. Человек, сумевший в одной жизни совместить бизнес, аристократические привычки и революционную деятельность, умер 5 августа 1895 года в Лондоне, трех с небольшим месяцев, не дотянув до 75-летия. Согласно завещанию, его тело было кремировано, а прах захоронен в море.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Меновые концепции вульгарной политической экономии и ревизионистов
1. Вопрос об обращении и производстве в домарксовой политической экономии. Меркантилисты
2. Вопрос об обращении и производстве в домарксовой политической экономии. Физиократы
3. Вопрос об обращении и производстве в домарксовой политической экономии. Адам Смит и Давид Рикардо
4. Вульгарная теория стоимости и вульгарная теория прибыли. Роберт Торренс и Томас Мальтус
Если политическая экономия как действительная наука начинается, по заявлению Маркса, «лишь с того времени, когда теоретическое исследование переходит от процесса обращения к процессу производства», то верно и обратное: политическая экономия перестает быть наукой, как только она покидает процесс производства. Она из научной политической экономии превращается в вульгарную.
Первыми вульгаризаторами были: Сэй во Франции, Мак-Куллох в Англии и т. д. Вульгарный элемент был и в классической политической экономии. Это было неизбежно, поскольку она
отождествляла капиталистическое производство с производством вообще, послемарксовская вульгарная политическая экономия полностью выбросила производство за борт своих исследований.
Представители разных направлений «обосновывают» это по-разному, но все они сходятся в том, что процесс производства не является предметом исследования их «науки».
Производство — явление обычнoe, не зависящее от сознания и воли людей, И это вполне правильно, но согласно вульгарным воззрениям названных экономистов политическая экономия изучает субъективные оценки хозяйственных благ, отношение человека к вещи, а потому она не имеет дела с производством. Сторонники же так называемого социального направления не видят ничего социального в производстве, они его относят к технике. Производство они понимают по Сэю и Мак-Куллоху, а социальное они противопоставляют материальному.
Один из столпов этого направления, Штольцман, уверяет, что социальное в противоположность материальному должно исследоваться не методом каузальности, а целевым методом, так как
социальное регулируется, мол, законом нравственной свободы. Так, «круто расправившись» с производством, представители названных направлений вульгарной политической экономии
гораздо «милостивее» относятся к обращению, к той сфере, где вульгарный экономист чувствует себя вообще недурно. В сфере обращения все поставлено на голову; это — царство разных фетишей и превращенных форм. Но для субъективистов и «социальников» обращение имеет еще особый интерес.
Возьмем представителей социального направления. Для них социальное не обусловлено производством, но оно возникает и может возникнуть при общении людей между собой, при их взаимной связанности и воздействии друг на друга. Экономически это возможно если не в производстве (в последнем человек имеет дело якобы только с природой), то в обращении.
Рынок, биржа, банки — вот «истинное» царство социального. Оно возникает в обмене, в конкуренции, в борьбе покупателей и продавцов между собой, в борьбе покупателей с продавцами и т. д.
Буржуазная политическая экономия в лице «социальников» благополучно вернулась к своей исходной точке: в центре ее внимания опять обращение. Правда, в современной капиталистической действительности торговый капитал не господствует, но зато господствует финансовый капитал и финансовая олигархия. Организовать рынок, т. е, по возможности его монополизировать, регулировать цены, т. е. держать их на известной высоте, строить всевозможные финансовые комбинации и спекуляции — все это составляет основную деятельность королей промышленности и банков.
Представители другого крыла послемарксовской вульгарной политической экономии — австрийской школы — также черпают свою премудрость из сферы обращения. Правда, для
конструирования важного понятия политической экономии — стоимости — они удаляются в пустыню: там они «изучают» отношение пустынника к стакану воды, ломтю хлеба и т. д. Но это они делают для того, чтобы показать, что стоимость — категория не социальная и не
историческая; она, мол, коренится в психике индивидуума как живого существа, вытекает из его потребностей и соответственно его отношения к нужным ему вещам.
Сконструировав таким образом «вечную» категорию стоимости, «австрийцы» оставляют пустыню и возвращаются на капиталистический рынок; здесь субъективная стоимость превращается у них в объективную стоимость; из столкновения разных субъективных оценок получается объективная оценка, или, выражаясь проще, рыночная цена!
Следовательно, настоящим предметом исследования и для австрийской школы является сфера капиталистического обращения. Категория субъективной стоимости, полученная от «наблюдения» за ... пустынником, нужна этой школе для того, чтобы подвести солидный фундамент под рыночную цену и в конечном счете под капитализм в целом, основную особенность которого они видят в обмене благ и т. д.
В отношениях между рабочими и капиталистами они тоже видят только меновые отношения, эксплуатация ими отрицается. Действительно, увидеть ее в сфере обращения — дело нелегкое. Здесь, по меткому замечанию Маркса, царствуют свобода, равенство и Бентам.
До сих пор мы говорили о тех вульгарных экономистах, которые по крайней мере претендуют на то, что их теории монистичны, вытекают из единого принципа. «Австрийцы» свои вульгарные меновые концепции обволакивают глубокомысленными изысканиями в области социологии. Но есть вульгарные экономисты, являющиеся открытыми эклектиками, стремящиеся помирить классиков с их вульгарными последователями. К ним в первую очередь относятся представители англо-американской школы.
Теория стоимости строится ими на основе теории издержек производства и предельной полезности (Маршалл); теория прибыли — на основе теории трех факторов производства и предельной производительности (Кларк).
А в целом их «концепции» являются ничем не прикрытыми меновыми концепциями.
Качественный анализ везде заменяется ими количественным анализом — и это дает многим из них возможность объявить математический метод всеобъемлющим методом политической
экономии. Последняя, по их уверениям, имеет всегда дело с величинами, находящимися в функциональной зависимости; цена, например, есть функция спроса и предложения, а спрос и
предложение — функция цены. И дело экономиста показать, как определенному спросу и предложению соответствует определенная цена и как с изменением первых меняется последняя.
Последний и исходный пункт их исследования есть сфера обращения; вся хозяйственная жизнь представляет своего рода биржу, где одни хозяйственные блага обмениваются на другие,
хозяйственные блага — на услуги (сюда включается и труд), а также услуги — на услуги. Даже в производстве они видят обмен: издержки производства обмениваются на готовый продукт. Один из вульгарных экономистов этой школы — Джевонс рисует такую умилительную картину.
Допустим, что все общество собралось в одном месте, скажем, на парижской бирже; в центре ее находится предприниматель, который то и делает, что покупает у собравшихся все необходимое ему для производства и продает им произведенный. У него готовый продукт. Само производство находится где-то за кулисами, и весь кругооборот капитала сведен только к купле-продаже.
Современные буржуазные идеологи утверждают, что путем государственного регулирования сферы обращения можно «улучшить», «оздоровить», «реформировать» капиталистический- способ производства, устранить такие его коренные пороки, как кризисы,безработица, нищета масс и т. п. Особенно много об этом писали Кейнс и его последователи в различных странах капиталистического мира.
Джон Кейнс
Реформисты и ревизионисты не говорят открыто о сохранении капитализма, они выдают себя за сторонников перехода к другому общественному строю — социализму. Однако этот переход они
мыслят осуществить реформистским путем. По мнению теоретиков социал-демократии, для перехода к социализму нет надобности обобществлять средства производства, ликвидировать
частно-капиталистическую собственность, для этого якобы достаточно «социализировать» сферу обращения и через нее перестроить все отношения между людьми.
Особенно подробное развитие это положение получило в работах австрийского правого социал-демократа К. Реннера и его последователей (так называемая «австромарксистская» школа).
Эта концепция по существу смыкается с буржуазными теориями «улучшения» капитализма.
Капитал приемлет лишь такие реформы в сфере обращения, которые облегчают процесс его самовозрастания. Если бы реформы в сфере обращения стали затрагивать основы процесса
самовозрастания капитала, то весь класс капиталистов решительно выступим бы против подобных реформ, используя для этого государственный аппарат, всю свою политическую и экономическую мощь.
Чтобы осуществить радикальные изменения в сфере обращения, необходимо сначала провести коренные изменения в сфере производства, устранить капитал как классовое производственное
отношение, покоящееся на монополизации решающих средств производства в руках капиталистов и эксплуатации наемного труда капиталом. Если общественное производство организовано как капиталистическое, то обращение должно осуществляться только по законам
капитализма.
В связи с рассмотрением различных вариантов «меновой концепции», нельзя хотя бы в самых общих чертах не остановиться на работе австрийского социал-демократа Гильфердинга «Финансовый капитал» и на критике этого произведения Лениным. Хотя Ленин отмечал, что «это сочинение представляет из себя в высшей степени ценный теоретический анализ «новейшей фазы в развитии капитализма» ...» он критиковал автора «Финансового капитала» за перенос центра тяжести анализа из сферы производства в сферу обращения.
Рудольф Гильфердинг
Гильфердинг начинает свое исследование с простого обращения, с выяснения необходимости денег в товарном хозяйстве, затем переходит к роли денег в «обращении промышленного капитала» и дает теорию кредита. Таково содержание первого отдела «Финансового
капитала». Этот отдел служит основой, на которой Гильфердинг строит все последующее: от кредита он переходит к «мобилизации капитала», т. е. к акционерному капиталу, бирже, банкам, а от «мобилизации капитала» — к «финансовому капиталу и ограничению свободной конкуренции»; четвертый отдел посвящен проблеме кризисов, а пятый — «экономической политике финансового капитала».
Нас здесь интересуют не отдельные теории Гильфердинга, а его общий подход к проблеме финансового капитала и империализма, Гильфердинг считал, что финансовый капитал есть «капитал, находящийся в распоряжении банков и применяемый промышленниками». Ленин отметил неполноту этого определения по целому-ряду пунктов, и прежде всего в связи с тем, что оно оставляет в стороне самое главное — рост концентрации производства, с необходимостью
рождающий капиталистическую монополию.
«Это определение неполно постольку, поскольку в нем нет указания на один из самых важных моментов, именно: на рост концентрации производства и капитала в такой сильной степени, когда концентрация приводит и привела к монополии» .
Гильфердинг, по мысли Ленина, оставляет в стороне те существенные качественные изменения в сфере непосредственного капиталистического производства, которые конституируют
империалистическую стадию и составляют исторически и логически исходный пункт развития финансового капитала.
«Комментарии к "Капиталу" К.Маркса» Д.И.Розенберг.