Санки

Зима, по своему обычаю, приходит внезапно. Еще вчера ты ходил себе спокойно по улицам своего городка, радовался осени, слякоти, дождям и прочей прелести сопровождающей, как сегодня все вокруг белым бело. И просто так по сугробам и сугробчикам особенно и не разгуляешься. А пока все расчистят или утопчут, должно пройти время. А передвигаться надо. В детский сад, например, по утрам. Или еще куда.

Отец наш, в ту пору еще старший лейтенант, решил вопрос серьезно и основательно. И однажды вечером у нас в доме появились санки. Обычные типовые, из Детского мира. Немного тяжеленькие для меня, из железа, четыре деревянные планки поверху. Две по бокам покрашенные красным чуть подлиннее. И две внутри жёлтенькие, покороче. А, поскольку младший братец по малолетству в детсад еще не дорос, то и санки стали принадлежать мне.

Недалеко от дома, чуть позади, велась какая-то долгоиграющая стройка. И по случаю всеобщего контроля и распорядка имелась и соответствующая куча земли. Которую в выходные дни использовала с удовольствием вся окрестная малышня.

Ну, а по случаю зимы и зимних праздников сам бог велел.

Первые испытания санки прошли с успехом. Вдоволь накатавшись, все в снегу и сосульках, мы с братцем важно тащились домой. И тут меня посетила очень важная мысль, а что, если вдруг, какой злодейский злодей захочет увести мои санки. Спереть, свистнуть, стащить мое сокровище. С этим надо что-то срочно решать.

Тут, как раз хотелось бы заметить, что в ту сладкую пору моего шестилетия, я как-то легко играючи, научился читать. Мама, играя со мною в кубики с буквами, как-то все очень просто объяснила и мне стало все понятно. В смысле, что из букв делаются разные слова. И в книжках как раз те самые буквы и слова из них могут рассказать вам ни мало интересного. Но, это так к слову.

За словом дело. Читать я как никак могу. А вот писать, дело наживное.

Дома спокойно, пока никто не видел, я взял обычную ручку и решил написать на санках свое имя. А, что очень удобно. Тонкий лак и краска под ним легко расцарапывается ручкой.  На мягкой древесине, расцарапывается также. И на нее уже по свежему, легко ложатся чернила.

(Кстати, в недалеком будущем этот же прием писания и рисования на деревянных, покрашенных и лакированных, партах будет использован мною и прочими соучениками в средней школе вплоть до старших классов).

Зовут меня Коля, так и пишем К-О-Л-Я. А, что ничего так получилось, смотрится эдак серьезно. Не абы кто, а Коля. Зловред захочет утащить мои санки, ан нет. Не тут то и было. Глядит, а там имя моё. Значит, что? Значит хозяин имеется, раз Коля, значит человек серьезный.

Хожу гордый собой. Как никак первый опыт написания разных букв собственной рукой. Вот теперь заживем.

Вечером, когда уставший отец приходит домой. Я так ненавязчиво показываю свои санки. Мол не просто так, теперь все будет по-настоящему, по серьёзному.

Батя мой внимательно читает мое сотворение букв, глядит на меня и опять еще раз внимательно перечитывает. Потом начинает ржать. Нет, ну в самом деле не может так старший лейтенант гоготать. Обидно даже местами.

-- Поздравляю сын, - продолжает хохотать папаня, - так и пойдешь в школу с именем: Ялок. Мы тебе еще и фамилию добавим Воцензук.

Я в полном ауте. Еще бы. Так старался. Каждую буковку, как и положено справа налево. Хотя, хм…  Кажется, наоборот надо, слева направо?

То, что я левша, я понял уже гораздо позже. Также, как и то, что меня стали переучивать писать правой, с первого класса. И в результате, пишу правой коряво, а левой вообще не пишу, хотя так и тянет в зеркальном стиле чего-нибудь написать.

А работаю обеими руками, когда и как, и где удобнее какой рукой делать что-либо.

А тогда я с именем пролетел конкретно. Пришлось даже перерисовывать буквы на деревянной планке санок. Хотя фамилия мне понравилась. Я даже думал одно время так и написать себе в тетрадке.

Но, это уже совсем другая история.

Велосипед

Наверное, у каждого мальчишки остается в памяти этот день. День, Когда Купили Велосипед.

Такой день настал и у меня. Точнее у нас с братцем. В ту самую златую пору шести-семилетия своего бурного детства.

Велосипед как велосипед, называется: «Дошкольник». С виду очень простенький, Но!  Имеется в нем одно, но. Он очень похож на большой взрослый велик, все та же рама (два треугольника), кожаное седло, педали, цепь и даже звездочка. Всё у как у настоящих больших велосипедов. Правда, в коробке от велосипеда имелось три больших колеса и большая длинная ось. Но, отец сказал, три колеса, это совсем для несолидных мужиков (правда, он сказал более длинно и мудрено. Но по малолетству мы его не поняли). Сказано сделано. И велосипед стал нормальным двух колесным великом. Как и положено настоящим мужикам.

(В отличии от других детских велосипедов. Которые были изогнуты как не знаю, что. Увешаны всякими плюшками и боковыми, вот смех то, колесиками. Да и добавок ко всему еще и розовые).

Настал час испытаний.

Не, а что, ехать могу. Отец сзади за седло держит, бежит толкает меня, что-то кричит. Я значит еду. Как еду, молча. Педали кручу, рулем верчу, но не так чтобы очень. Но, главное уловил, после десятков минут такой езды и воплей запыхавшегося отца. С рулём надо быть аккуратным. И когда на ходу велик тупо валится влево или скажем вправо, надо немного туда подруливать. Ну а что? Я ведь прав. И опыт сын ошибок трудных мне тут как раз по самолюбию своими фактами и дал по носу.

Папка мой решил, что я уже освоился и на ходу меня отпустил в свободный полет.

Я еду! Ура, сам. Главное дорога прямая пока что. Метров десять. И все. А там поперек другая и надо поворачивать. Да уж! Баланс какой никакой у меня получилось держать. А вот поворот? Я-то свернул, но почему-то в арык придорожный.

Упс, приехали.

Кто не падал, тот не летал. Кажется, так сказал один великий и известный. Синяки что? Дело житейское. Так, велик я освоил навечно.

А велосипед мой, наш, который: «Дошкольник», долго у нас не пробыл. В один прекрасный день лета или даже осени, его тупо украли. Сперли, свистнули, слямзили гады гадские. Я переживал, все думал о том, что я так и не писал на нем свое имя, пусть даже и наоборот. А ведь собирался. Да всё не когда было, всё дела.

А вот еще один момент: У дружка нашего со двора, был старший брат со своим великом. «Урал» кажется. Настоящий взрослый велосипед. И мы, пацанва метр с кепкой, семилетки. И вот однажды вечером он предложил покататься на его «Урале».

Подумаешь взрослый велосипед. Подумаешь метр с кепкой. И что? Да просто все. Правая нога под рамкой велосипеда на педали с той стороны. Сам с левой стороны стою левой же ногою на педали, изогнулся набок, вправо, как крендель и за руль. Главное крепко держаться. Сперва страшно, потом понимаешь, что руль хоть и огромный, но все то же самое.

Чуть влево, чуть вправо и вперед к звездам, погнали!

Николай Кузнецов aka kraft-cola 25.05.25

И снова достаём с полки наш любимый альбом, аккуратно укладываем на стол, открываем и отправляемся назад в прошлое. Сегодня у нас Советский Союз второй половины 20 века.

ТИШИНА ЛЕОНОВА

Эта фотография сделана в 1984 году. Евгению Павловичу здесь 57 лет. После себя он оставил не только замечательные фильмы, но и отличную книгу, называется: "Письма сыну". Вот небольшой отрывок:

"Привет тебе, Андрюша, из прекрасного города на Днепре. Второй день в Днепропетровске, город вижу только из окна автомобиля. Сегодня вот удалось одному побродить по набережной, ночью, конечно. Тишина такая и красота, аж дух захватывает. Вернулся в номер и не спится. И знаешь о чём подумал? Иногда человеку нужно побыть одному, в тишине собраться, подтянуться, вглядеться в себя. Мне это редко удается. Но я хочу сказать о другом, когда Юрий Гагарин вернулся на землю и его показали идущим по дорожке, я тогда был в Ленинграде на съёмках, в гостинице, в своём номере, один, я смотрел на экран телевизора, как и все, и мне казалось, что весь мир погрузился в тишину, замер и теперь вот, как и я, слушает его шаги.

Я смотрел и плакал, от этой тишины разрывалось сердце-я даже не знаю, а были тогда какие-то звуки по телевизору? По-моему, нет. Это, действительно был миг тишины, изумлённая планета смотрела на сына ЗЕМЛИ, ВПЕРВЫЕ РАЗОРВАВШЕГО ПУТЫ ЗЕМНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ. Я потом всё время думал о нём, он мне снился, и, честно тебе скажу, во сне меня иногда охватывал страх: а вдруг он будет всё время там крутиться и никогда не вернётся? И вот он идёт по дорожке и улыбается".

В следующем году Евгению Леонову исполнится сто лет со дня рождения.

ЦЫПЛЯТКИ

Помните, как учили переходить дорогу? Высокий дядя поднимал свою палочку, воспитательница командовала, что можно идти и каждый держался за маечку впереди идущего. Улица замирала, пока детки не пройдут.

С детства трудились

Обычная картина у бабушки летом. Бутылочки с сосками на конце или вот такие поилки. Деревня встаёт рано, выспимся потом. Бабушке помогли, а теперь можно и на речку. Вечером приходишь, а на столе картошечка, салатик с маслицем, огурчик солёный и яблоки. Это вам не в городе🤗😉

НА УЛИЦЕ

-Играем?

-Играем. Я с Сашкой и Колей.

И мама из окошка кричит:

-Серёжа, иди обедать

-Мам, не хочу. Мы играем

В УГЛУ

Я с детства не любил овал,

Я с детства угол рисовал.

Типичная картина для хулиганов, которых родители пытались немного усмирить. Не всегда получалось, но попытки были регулярными.

СОВЕТСКАЯ АЗИЯ

На фотографии Таджикистан. 1973 год. Никакой сверх закрытой одежды. Брюки, юбки, гольфы и платья. Можешь надеть платок, если хочешь, но и это не обязательно. Таким был Советский Таджикистан.

А это Узбекистан. Судя по фотографии, это какой-то завод. Хотя сегодня Узбекистан и Ташкент остаются довольно светскими, и почти вся столица говорит по-русски, но если отъехать подальше, то можно встреть людей и в закрытых одеждах. Но в столице такого практически нет.

ОНА

Присмотритесь к третьей девушке. Узнали? Нет?

Это Наталья Аринбасарова. Знаменитая советская актриса. У неё казахские и польские корни. Десятки великолепных картин. "У старой мельницы", "Вкус хлеба", "Первая конная", "Секунда на подвиг", "Джамиля", "Ташкент-город хлебный". Её отец, казах Утевле Туремуратович, учился в военной Академии им. Фрунзе и когда они жили в Туркмении, маленькая Наталья увидела фильм "Лебединое озеро". Тогда она решила, что будет балериной. Отсюда и фотография выше. Позже она выйдет замуж за Андрея Кончаловского, родит ему сына. Всего у неё будет три брака. После Егора, у неё родится дочь Катя. Все будут заниматься искусством.

МАМАЙ

На фотографии Николай Яковлевич Мамай, бригадир забойщиков шахты № 2 "Северная" треста "Краснодонуголь", Герой Социалистического Труда, 1958 год.

Во время Великой Отечественной, он служил в миномётной батарее 1-го Украинского фронта. Награждён медалью "За отвагу".

Все знают фразу "работать по-стахановски", но была ещё одна "Мамаевский почин" или "трудиться по-мамаевски". После войны он стал горняком и ему дали самую слабую бригаду. Спустя год, она стала лучшей в Советском Союзе. Он разработал свою методику работы в шахте по добыче угля. Её раскатали на 20 тысяч шахтёров СССР. Николай Яковлевич не остановился на этом и придумал новые механизированные системы по добыче угля. В 1965 году он побил всесоюзный рекорд по добыче. Многие его называли отцом угольного дела, но на самом деле он был её преданным и очень старательным сыном.

Вот такие замечательные люди.

Больше спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.