По кой-то хрен врачи у нас в городе начали работать до десяти вечера. Нет, я не жалуюсь, я ведь не врач. Я записалась на полдевятого вечера в пятницу, несколько изумившись такой возможности.
Вообще, интересно попасть в больницу после восьми. Тёмная регистратура, занавески какие-то на информационных экранах, словоохотливый охранник.
В очереди к терапевту передо мной было трое мужчин. Так вот когда мужчины ходят по врачам - после заката!
Я зевнула и пристроилась в уголочке, уткнувшись в телефон. Но старший мужчина в очереди был весьма словоохотлив. Один мужчина моложе зашёл в кабинет и нас осталось трое.
Сперва старший в очереди посокрушался об очередях и сложной бюрократической медицинской системе. Я, записавшаяся через Интернет за пять минут, охотно поностальгировала о временах, когда брала с собой в больницу бабушку, чтоб она отвлекала бабушек в очереди от проходящей по предварительной записи меня. И вежливо кивнула вслух.
Сосед закономерно перешёл на беспомощность нашей медицины, которая совсем не лечит. Мне вспомнилось как бабушку лечили от пневмонии в тубдиспансере и как папе вырывали зуб без анестезии. Ладно. Снова вслух кивнула, продолжая очень увлечённо изучать экран своего телефона.
Но мужчине было откровенно скучно, он продолжал абстрактно сокрушаться о падении нравов и упадке времён.
Я сорвалась в диалог после эмоциональной тирады про отсутствие работников на таких, например, должностях как медсёстры. Зато чиновников у нас тысячи, бюджет растаскивают.
Я была уставшая. Неделя выдалась жаркая. Пятница, вечер.
Я предложила мужчине пойти работать в чиновники. Ну а что? Человек взрослый, без иллюзий, явно знает как должно работать хоть что-то.
Ой, отмахнулся от меня собеседник. Да там и мест-то свободных нет, только по знакомству.
У нас в отделе не хватает трёх человек. В двух смежных направлениях хронически не хватает всех. В налоговой вечно нехватка кадров. В департаменте культуры. В технадзоре. В природоохранении. А вакансии лесничеств вообще веют многовековой печалью.
Я могу даже выступить в роли знакомого, мол, рука руку моет, я договорюсь. Готовы начать работать с двадцати четырёх тысяч в месяц? Конечно после трёх этапов собеседования, включая письменный экзамен, проверку у нарколога и психиатра, предоставления справки БК на себя и на членов семьи и справки о судимости на себя, предоставления ссылок на все свои соцсети и анкет на всех кровных и не очень родственников, включая умерших. Кстати, экзамены, справки, ссылки и анкеты - ежегодный квест.
Мужчина посмеялся - это не серьёзно за такие деньги. Эй, зато можно бюджет растаскивать! А по хорошей работе, аттестациям, результатам проверок и выслуге можно и на тридцать-сорок тысяч выйти. Или стать начальником тысяч за шестьдесят. И реально помогать стране, уменьшая бюрократию, заботясь о людях, помогая привести страну в порядок. Всё ведь зависит от желания.
Вызова врача я дождалась в благословенной тишине. Меня вызвали по времени записи, поэтому я обогнала словоохотливого мужчину. Второй мужчина в очереди, помоложе, откровенно пытался не уснуть всё это время. Пятница, вечер, половина девятого.
Врач была молодая совсем, откровенно уставшая. Она полчаса меня ощупывала и крутила. Вручила мне кучу направлений на анализы, назначила повторный приём. Я, вообще-то, пришла за направлением к ревматологу, думала, всё обойдётся УЗИ и анализом крови. Впрочем, меня бы устроил рецепт на что-нибудь сверх моего обезбола. Ан нет, пришлось мучительно вспоминать как у меня это болело два года назад, у кого в семье был диабет и сколько я вешу.
Вышла я из кабинета немного ошарашенная, держа в руках веер направлений.
Мой недавний собеседник устало поинтересовался как всё прошло. Я криво усмехнулась, мол, будем лечится. За мной зашла женщина, прибежавшая к своему времени по явке. Мужчина постарше без явки остался устало сидеть в коридоре. Молодой мужчина тихо дремал лицом в колени.
За оградой больницы меня ждал мой папа с Нивой. Папе уже семьдесят, Ниве уже шесть. Папа на пенсии работает дворником. За дворничество в новом жилищном комплексе папе платят четырнадцать тысяч в месяц. Зато только до обеда и можно в любой момент сорваться по своим делам. Это важно, потому что я работаю до вечера, а мама уже не ходит. Папа был когда-то замом главы администрации города. Я посмеялась, согревшись в его Ниве, мол, где растащенный тобой бюджет? Папа предложил обменять его растащенный бюджет на бюджет, растащенный мной. Я-то в чиновниках сразу после института, а он там уже взрослым прибился, многое не успел. А мне не жалко, у меня есть чем поделиться, мне вот одобрили пособие на ребёнка, поскольку доходы моей семьи не дотягивают до прожиточного минимума. Хреновые, короче, мы с папой чиновники.
По дороге домой один квартал мы ехали очень медленно. Мне показалось, что по дороге в больницу я видела на обочине лежащего на спине человека, прижавшего к груди руки. Надо было его попинать, убедиться, что пьян. Человека на обочине уже не лежало, стояла полицейская машина с молчаливой мигалкой "синий... синий...".
Папе на следующей неделе опять в онкологичку. Мне на следующей неделе на четыре рентгена. И всё по ОМС. Папу надо проверять быстрее, будем скидываться всей семьёй на платное прохождение анализов и всяких там МРТ. Эра милосердия ещё не достигнута и страна вокруг не идеальна. Но, если не терять время, шансы очень не плохие в нашем случае. Да и я, если буду молодец, откушу от бюджета зарплату себе на сорок тысяч через пару месяцев. И премию годовую в размере оклада в пятнадцать тысяч.
Кстати, чиновник я только в глазах людей. Государство очень активно сокращало число зажравшихся госслужащих, поэтому я сейчас уже не гос. Разницы особой нет. Единственное, что про свои соцсети ежегодно не требуется отчитываться. И блюсти моральный облик мне уже не столь необходимо. Поэтому, уважаемый @Роскомнадзор, по чьему велению был удалён мой мост про пёсиков, следующие разорванные друзьями человека по соседству штаны (и молитесь, чтоб это были только штаны), я принесу к вам.