Уставший не меньше меня Дью бродил вокруг костра, делая вид, что для него пройденное расстояние ― пустяк, а на дождь ― вообще плевать, и по своей привычке бубнил. На этот раз целью он выбрал «ненормального напарника», игнорировавшего элементарные правила маскировки и подставлявшего под нож Мастера Гильдии не только себя, дурака, но и его, бедного, ни в чём не повинного сыщика.

И всё в таком роде… Какое-то время я терпел, пытаясь дремать и представляя, что это не навязавшийся на мою голову тип мешает измученному путнику отдыхать, доставая никому не нужными нравоучениями, а просто где-то рядом, перекатываясь с камня на камень, шумит симпатичный маленький ручей. Раньше это всегда помогало расслабиться, но не сегодня, когда совсем обнаглевший попутчик, пытаясь привлечь внимание, внезапно ударил камнем по пустому котелку прямо перед моим носом.

Дальше сработала привычка ― я мгновенно вытащил нож, приставив его к горлу «надоеды». Вернее, попытался это сделать, но тот ловко выкрутился, рассмеявшись как ни в чём не бывало:

― Видишь, как ты устал ― уже и ударить как следует не можешь…

Сдвинул на затылок капюшон, пристально всматриваясь в смеющиеся глаза Дью и стараясь удержаться от нараставшего приступа гнева:

― Во-первых, где ты тут увидел «напарника»? Ещё чего… Во-вторых, у тебя точно не все дома, парень… Смерти захотел, да? Один раз я тебя уже почти отправил на тот свет, и то, что сейчас ты, балабол, всё ещё дышишь ― просто временная отсрочка неизбежного… Сколько раз повторять ―  дай отдохнуть и не приставай со своими идиотскими вопросами…

Он усмехнулся:

― Отстану, как только объяснишь, какого чёрта тебе понадобилось сегодня лезть к охранникам того бедняги и устраивать мордобой? Да они теперь во всех пивных будут рассказывать, как храбро сражались против набросившегося на них посреди тракта ненормального седого парня. Мы же ― беглецы и должны вести себя тихо, чтобы не попасться на глаза ни Мастеру проклятой Гильдии, ни кому-то другому. Например, его наёмникам, так желающим получить вознаграждение за твою, а заодно, и мою головы…

Я убрал нож, протирая лицо дождевой водой и тщательно подбирая слова:

― Как будто и сам не знаешь… Нам отчаянно нужны лошади, а к повозке этого толстосума были привязаны сразу несколько гнедых красавцев. Ясно же, на продажу вёз. Вот я и попросил его уступить парочку лошадок, а он сразу в крик, да ещё пытался натравить своих «ребят». Пришлось всех поучить. А ты, мерзавец, встал в позу, раскричавшись, что мы не грабители с большой дороги, и не дал взять вполне заслуженный трофей. Теперь два идиота вынуждены тащиться в такую даль на своих двоих…

Дью наконец перестал мельтешить и уселся рядом со мной, так что стали видны первые морщинки между тёмными бровями и в уголках губ. Я уж молчу про огромные синяки под глазами.

― Уступить, говоришь? У тебя же нет ни гроша… Как собирался расплачиваться? Распиской, что ли? ― он хмыкнул, потирая виски:

― Я, мол, лучший в округе Наёмный убийца, обязуюсь вернуть… и так далее? Добавив, что сейчас ты ― самый разыскиваемый беглец, так?

Пожал плечами:

― Не усложняй. Ты даже представить не можешь, скольким людям бывают нужны мои услуги… Уверен, не влезь кое-кто болтливый в это дело, мы бы с ним непременно поладили. И дальше уже ехали в Мишкольц верхом, что и быстрее, и легче…

Он немного помолчал, словно признавая мою правоту, но снова не выдержал:

― Верхом, конечно, проще, но раз уж так получилось… Мы молоды и здоровы, доберёмся потихоньку, время терпит.

Поднял камень, принесённый балаболом, запустив его в соседние кусты, с удивлением прислушиваясь к обиженному хрюканью и последовавшему за этим топоту, раздавшемуся из-за тёмной массы ветвей:

― Для тебя, Дью, возможно, но не для меня. Давным-давно я был серьёзно ранен, лезвие оказалось отравлено. Теперь рана периодически открывается и гноится ― необходимо лекарство, старые запасы на исходе. Поэтому и спешу в Мишкольц, надеясь, что приятель поможет достать нужное средство…

Скинув плащ, расстегнул рубаху и, протянув попутчику маленькую склянку, показал на спину:

― Намажь, самому неудобно. Там ещё осталось на два раза, много не расходуй… Да и руки сначала сполосни под дождём.

Он посмотрел на спину, и его зрачки расширились от ужаса:

― Никогда не видел таких ран… Какое оружие могло сделать подобное?

Опустил глаза:

― Не важно... А ты думал, что если я лучший, то не знаю, что такое боль? Да на мне скоро не останется места для новых отметин… Всё, хватит болтать, наноси мазь вокруг раны, но осторожно ― она очень жжётся на содранной коже.

Его пальцы были нежными, напомнив руки мамы, и, закусив губу, я еле сдерживался, чтобы не застонать. Потому что даже самые аккуратные прикосновения к той самой ране приносили нечеловеческую боль. Почему? Да всё просто ― они были нанесены тогда ещё юному Андрашу не наёмным убийцей и не соперником по клану, а тем, чьё просто произнесённое вслух имя уже сулило человеку, осмелившемуся это сделать, большие неприятности…

Когда-то один из членов императорской семьи, талантливый юноша ― назовём его, к примеру, «Господин А», подававший большие надежды на государственном поприще, вдруг встал на путь зла, увлекшись изучением демонологии и других запретных наук. Он заперся в своём замке и, судя по слухам, творил со своими подданными ужасные вещи, проводя над ними нечестивые опыты. Говорят, тогда пролилось много невинной крови, но титул и происхождение долгое время защищали отступника от наказания…

Однако, как только на престол взошёл новый император, он первым делом решил избавиться от опасного родственника и несомненного соперника.  «Господин А» был схвачен, но даже под пытками не раскаялся и не признал свои грехи. Больше того, с помощью сторонников ему удалось сбежать. Именно тогда на свою беду юный Андраш Петефи, только что ставший младшим подмастерьем в Гильдии, по нелепой случайности столкнулся с высокородным беглецом…

В тот день Мастер отправил меня в лавку со списком необходимых ингредиентов ― никто в Гильдии лучше него не умел составлять удивительные яды, которые невозможно было обнаружить. Они могли проявлять свои свойства не сразу, а через много дней после попадания на кожу или внутрь организма с едой или питьём обречённого. А потом исчезали, не оставляя следов, так что даже лучшие умы Тайного Сыска были бессильны перед этой загадкой.

Я бежал через площадь, прижимая к себе свёрток с несколькими флаконами, торопясь к не знавшему снисхождения Наставнику, когда путь преградила карета, и чья-то рука затащила меня внутрь. И ахнуть не успел, как закутанный в плащ человек с изуродованным свежими шрамами лицом и глазами, сверкавшими настоящим безумием, прижав к себе, прошептал:

― Прежде чем уйти навсегда, мне необходимо закончить последний эксперимент. Не бойся, мальчик: сейчас я несильно тебя раню, но за это дам потрясающее лекарство. Когда придёшь домой, смажь порез мазью, и всё очень быстро заживёт. Это особенный эликсир, он поможет тысячам больных людей, и ты станешь первым из многих…

Кажется, я что-то бормотал, умоляя о пощаде, но сумасшедший разорвал мою рубаху и… Тут я увидел, что у него вместо кисти приделано что-то вроде металлической трёхпалой клешни с острыми когтями. Он взмахнул ею, и тело взорвалось болью, которая, впрочем, очень быстро прошла. Незнакомец сунул жертве в руку тёмно-синюю склянку, безжалостно вытолкнув из кареты.

Стоя на мостовой, едва живой от страха, к своему ужасу я обнаружил, что «покупки» остались у сумасшедшего чужака, и, напуганный грядущим наказанием Наставника, прокричал:

― Мой свёрток, верните его!

Лучше бы, дурак, тогда промолчал, безропотно приняв гнев Мастера… Дверца кареты распахнулась, и похититель выбросил свёрток на землю. Надо же было такому случиться ― за мгновение до этого невезучий подмастерье споткнулся, растянувшись на булыжной мостовой. Разорванная рубашка обнажила рану из трёх похожих на следы когтей кровоточивших полос, а хрупкие склянки разбились о худую спину подростка, оставив на ней смесь ядовитых ингредиентов и впившиеся в кожу осколки стекла.

Я практически сразу потерял сознание от боли, очнувшись уже в покоях Наставника. Надо мной хлопотал Лекарь Гильдии, а Мастер держал в руках тот самый отданный сумасшедшим незнакомцем тёмный флакон. Выслушав сбивчивый рассказ стонущего подмастерья, будущий Глава, а тогда ещё один из равных, задумчиво сказал:

― Ты даже не понимаешь, парень, что за сокровище попало к нам в руки ― тот самый загадочный эликсир отступника. Кто знает, какие сюрпризы он таит. Поговаривают, в нём есть кровь демона, но это вряд ли ― пустая болтовня…

В волнении Мастер метался по комнате, и от некрасивых красных пятен его бледные щёки казались покрытыми каплями крови. Остановившись, он взглянул на меня:

― Я вылечу тебя и сделаю особым Учеником, а Лекарь составит снадобье для нейтрализации попавших на кожу ядов. Хотя, сильно это не поможет. Боюсь, чтобы жить, тебе придётся принимать его всю жизнь. Что ж, значит, такова судьба, ― с этими словами он запер флакон в сейфе и вышел из своих покоев, даже не догадываясь, какого врага только что нажил…

Я и так был не в восторге от жестокого Наставника, а теперь, фактически став калекой по его вине ― ведь это он послал мальчишку-подмастерье в чёртову лавку ― поклялся себе, что однажды превзойду его во всём. И уничтожу, отобрав то самое лекарство, которое, по словам незнакомца, могло справиться с любой болезнью. А значит, было способно излечить и меня…

От неприятных воспоминаний отвлёк негромкий, словно растерявший недавний задор голос Дью:

― Ты что это застыл, словно неживой? Не пугай так больше… Было очень больно, да?

Покачал головой:

― Просто задумался, со мной такое бывает ― старею, наверное… А ты всё сделал отлично, я даже не почувствовал. Почти…

Дью снова засмеялся:

― Видел, видел, как ты побледнел. Нет, даже позеленел, но не застонал. Стареет он, скажешь тоже… И кто из нас болтун? Смотри, какие грибы тут под деревом растут, сейчас пожарим!

Я взглянул на «добычу» Дью, без сожаления выбросив их как можно дальше:

― Будем считать, что ты в темноте не рассмотрел ― одни поганки. Или решил отравить? Это зря, в моём теле и так полно всякой гадости, как ещё жив до сих пор…

Дью зацепился за эти слова, да так, что и сам не заметил, как после очередного нытья рассказал любопытному попутчику свою грустную историю. Он оказался благодарным слушателем, ни разу не перебив, но после окончания повествования надолго замолчал, о чём-то задумавшись.

Воспользовавшись этим, я прикрыл глаза, чтобы, наконец, подремать. И уснул, но, как оказалось, ненадолго ― очнувшийся от раздумий Дью внезапно решил поделиться интересными сведениями:

― Знаешь, Андраш, что касается твоей истории, я тут кое-что вспомнил: в Тайном Сыске есть досье почти на каждого более или менее значимого жителя Империи. В том числе, и на твоего похитителя. В донесениях он упоминался только как талантливый лекарь и учёный, без каких-либо «демонических» наклонностей. Пытки людей и прочая чепуха ― всего лишь выдумки завистников и недалёких обывателей. Этот «Господин А» вылечил очень многих, причём совершенно бесплатно….

Дью тяжело вздохнул, пропуская сквозь пальцы мокрые от дождя волосы:

― И почему люди иногда ведут себя как неблагодарные свиньи? Да, у принца… то есть, «Господина А» были свои странности, если можно так назвать одержимость наукой, но скажу прямо: по моему мнению, он ―  великий человек, пострадавший из-за чьей-то подозрительности и непомерной жадности. Думаю, созданный им эликсир ― и в самом деле настоящее сокровище. Если хочешь, я готов помочь тебе его вернуть…

От этих слов сон сразу меня покинул, а сердце забилось чаще ― впервые кто-то предлагал Андрашу Петефи свою помощь…

― А что Тайный Сыск знает о дальнейшей судьбе этого человека? ― я старался, чтобы голос звучал уверенно, не выдавая захлестнувших душу эмоций.

Сыщик отвернулся к костру, подкармливая почти потухшее пламя отсыревшими, едко дымившимися ветками, и показалось, что он почему-то прячет лицо:

― «Господин А» пропал, и судя по тому, что за десять лет о нём не было никаких известий, его уже нет в живых.

Теперь пришла моя очередь усмехаться:

― Или он хорошо спрятался, так что даже ваши ищейки не смогли его обнаружить. Например, в горном монастыре или за границей.

Дью поднял голову, в больших глазах что-то подозрительно блеснуло:

― Кто знает, кто знает…

Немного поколебавшись, спросил упорно отводившего взгляд сыщика:

― Ты и в самом деле готов помогать в поиске эликсира, серьёзно? Уверен, что за эти годы Мастер нашёл для него более надёжное место, чем старый сейф…

Тот ответил просто, но я ему поверил:

― Готов, Андраш. У меня в этом деле есть свой интерес, только не спрашивай ― какой, всё равно не скажу…

В этот момент где-то совсем рядом раздался еле слышный шорох. Наёмный убийца и сыщик сразу напряглись, хотя звук, казалось, ничем не отличался от лёгкого потрескивания ветки в костре или шуршания в траве гонимых ветром листьев. Обменявшись встревоженными взглядами, оба схватились за оружие и сделали это вовремя ― несколько теней бесшумно бросились на нас.

Прошло меньше минуты, и я вытер клинок о траву, слушая, как недовольно ворчит Дью, испачкавший в чужой крови свой новенький кожаный жилет, которым очень гордился:

― Что за недоумки ― неужели не видно, что у нас и поживиться-то нечем? Всё настроение испортили, а теперь ещё возись с их трупами… Это под дождём-то. Ты посмотрел на них, Андраш? Считаешь, это разбойники или охотники за головами?

Я уже запалил от костра толстую ветку и, присев на корточки, внимательно рассматривал напавших. Все четверо были одеты в чёрную, не сковывавшую движения одежду, на головах причудливым образом были повязаны платки, нижнюю часть лица закрывали маски.

― Ни то, ни другое… У всех одинаковые знаки на шее ― слепая рыба ― это ребята из чужого клана. Мне известны метки всех банд в округе, а этих ― не знаю... Судя по тому, как легкомысленно они себя повели ― почти не прячась ― вряд ли идиоты представляли, с кем связались. Хотя оружие у них отменное ― тренированные бойцы…

― Значит, всё-таки по наши души, Мастер же мог нанять людей со стороны?

Я начал заводиться:

― Говорю же ― нет: Глава знает, что четверым со мной не справиться, да и навыки у них послабее, чем у нас обоих. Кому мы ещё могли понадобиться? Вот что, Балабол, хоть из-за твоей болтовни и не получилось отдохнуть, надо уходить. Чуйка подсказывает, это мог быть разведывательный отряд. Значит, с минуты на минуту здесь появятся «основные» силы, а оба слишком устали, чтобы дать настоящий отпор…

Он послушно кивнул, и, собрав свои пожитки, путники пошли в сторону больших деревьев с раскидистыми кронами.

― Почему именно туда? ― прошептал на ухо неугомонный попутчик.

― Спрячемся наверху ― за густой листвой, бог даст, нас не заметят, и если с ними нет собак…

Дью снова кивнул, и тут Андраш Петефи допустил ошибку ― позволил ему сунуться вперёд: ловушка сработала как раз в то время, когда я ухватил болтуна за рукав, пытаясь остановить. В мгновение ока два ротозея оказались высоко над землёй в прочной сети, попавшись, словно неосторожные птенцы. Оставалось только ругать себя под смех вышедших из-за кустов молодчиков в чёрном, чьи тяжёлые, направленные на попавшихся дурачков арбалеты выглядели очень убедительно…

Я рассчитывал изменить положение вещей во время пути, быстро расправившись с высокомерно задравшими нос пленившими нас «заср…цами», но те оказались предусмотрительнее, сунув в лицо какие-то резко пахнувшие тряпки. В себя мы пришли в тёмном, очень похожем на подвал помещении, где сидевший на стуле человек в птичьей маске, судя по выправке ― военный, сказал усталым голосом двум пленникам, лежавшим на соломенных тюфяках со связанными руками:

― Господа! За то, что вы двое сотворили с моими людьми, очень хочется вас повесить, но Хозяин ― против. Так что, если выполните его поручение ― не только останетесь живы, но и сможете продолжить свой путь. А я даже не буду доносить на вас Главе известной Гильдии, хотя деньги обещаны немалые…

Я не видел выражение его лица, но догадался, что говоривший усмехается. Подавив злость, с трудом сел, шепнув только что очнувшемуся Дью:

― Помалкивай, ― после чего, «заморозив» голос, обратился к нашему похитителю:

― Что надо сделать?

Человек в такой же чёрной одежде, как и его недавно приконченные нами подчинённые, удовлетворённо хмыкнул:

― Сразу к делу? Отлично, вот ваше задание ― надо убить этого человека… ― он бросил на пол свиток, подтолкнув его ногой к нам поближе, ― оружие осталось при вас. С верёвками сами справитесь, после чего выходите отсюда. Кони ждут снаружи, а задание должно быть выполнено сегодня до полуночи. Это обязательное условие. Всё, надеюсь, что оба ― кто бы мог подумать ― сыщик и убийца в одной упряжке ― не разочаруете моего Хозяина, а то в гневе он очень суров. В изобретательности наказаний с ним даже мастер Гильдии не сравнится. Удачи!

С этими словами, посмеиваясь, человек в маске удалился, а я, повернувшись к Дью спиной, сказал:

― Вытащи из-под ремня проволоку, только осторожно ― ею можно порезаться, и дай мне. Дальше я сам…

Через пару минут верёвки были сброшены. Легко встав на ноги, помог подняться Дью: ему явно было плохо ― сердце билось слишком часто, а дыхание вырывалось с хрипами. Чертыхнувшись, нашёл в оставленном дорожном мешке нужные пилюли, заставив их проглотить. Эффект был потрясающий ― кожа сыщика порозовела, а сердце успокоилось:

― Это всё проклятый мёд, я от него с детства задыхаюсь. Видно, в отраве, подсунутой нам придурками, было что-то такое… Спасибо, Андраш ― выручил.

Он протянул свиток:

― Кого-заказали-то? Может, возьмём лошадей и рванём в Мишкольц? Или не можешь нарушить данное слово?

Грустно усмехнулся в ответ:

― «Слово» тут ни при чём. Этот «заказчик» ― точно не успокоится, пока не прикончит нас, знаю таких… Так что уж лучше я убью, а ты не вмешивайся…

Потому, как Дью нахмурил брови, стало ясно, что тут меня ждали проблемы, и неудивительно ― мы стояли по разные стороны: я отнимал жизнь, а он должен был её защищать… Лучшим вариантом в такой ситуации стала бы жертва, в полной мере заслужившая наказание ― мало, что ли, в этом мире негодяев? Но что, если…

Не колеблясь, развернул свиток, тут же его закрыв, ругаясь последними словами и не давая Дью сунуть в него любопытный нос:

― Вот сволочь ― поиздеваться решил? ― бесился я, но переставший охотится за свитком Дью вдруг обречённо выдохнул:

― Неужели Дью Грос стал настолько популярным? Им ведь нужна моя голова, так? Что будешь делать?

Я отвёл взгляд, демонстративно положив руку на кинжал, который, как показали недавние события, бросал быстрее попутчика:

― Тут только два варианта: прикончить тебя или убрать заказчика, тем самым разорвав Договор. Мне больше по душе второе, хотя, думаю, это будет непросто…

Почувствовав, как Дью тянет руку к моему плечу, резко «ушёл» в сторону:

― Прекрати… Не люблю чужих прикосновений, лучше подумай, кто это может быть? У тебя по роду службы наверняка полно врагов, но этот, похоже, самый безбашенный. Сознавайся, кому перешёл дорогу?

Видя, как он погрузился в раздумья, окликнул его, почему-то почувствовав странную неловкость:

― Хоть у нас впереди целый день, не хочу терять время попусту ― так что думай на ходу. Впрочем, кажется, похититель кое-что оставил…

Сразу за неприметной дверью я нашёл сброшенную им «птичью» маску, щедро украшенную разноцветными перьями:

― Неужели этот тип подбросил нам подсказку? Зачем?

Дью откашлялся и, отобрав у меня «улику», стал внимательно её рассматривать:

― Возможно, у твоего нанимателя есть враги, и гораздо ближе, чем он думает… В любом случае, что бы им не двигало ― нам это только на руку. Умный паршивец уверен, что мы постараемся убрать заказчика…

Я кивнул:

― Пойдёт, как версия, ― и, усмехнувшись, посмотрел на грустного Дью, ― не унывай, напарник… Слушай план: выбираемся отсюда и едем до Эгера, небольшого городка с отличными винными погребами. Если верить карте, он тут должен быть рядом; для начала поедим и сменим одежду ― надо найти что-нибудь неброское. Пожалуй, форма местной стражи вполне сгодится. Что смотришь? Опять будешь ныть про отсутствие денег? Нет? И нечего ржать, хотя таким ты мне нравишься больше… Что сказал? Да не в этом смысле… Вот идиот, а ну иди сюда ― сейчас догоню и прибью, чтобы не заморачиваться с поиском заказчика!

Так, в приподнятом настроении, мы покинули небольшой домик, в подвале которого нас держали. Сев на лошадей и немного поплутав, странная «команда» наконец выбралась к дороге, а ещё через некоторое время, переодевшись в форму, «одолженную» у двух не слишком трезвых представителей местной стражи, уже гуляла по утреннему рынку.

Дью продолжал крутить в руках маску и, неожиданно схватив какого-то торгаша за грудки, спросил сиплым голосом:

― Чем это так воняет? Тухлятину продаёшь? А ну признавайся, в какие трактиры поставляешь эту дрянь?

Выслушав лепет несчастного, что у его товаров ― качество лучше, чем в столице, отпустил бедолагу только после того, как услышал название «Райская птичка».

Я понял его с полуслова, тут же развернувшись в указанную обиженным торговцем сторону, не забывая откусывать от румяного яблока, подаренного «красавчику» Дью симпатичной горожанкой. И отобранного у него по праву старшего, которым сам себя назначил.

На трактирной вывеске была нарисована птица с точно такими же перьями, как на маске похитителя. Мы сели за отведённый нам шустрым подавальщиком стол, наконец-то до сыта наевшись, так что после бессонной ночи обоих слегка разморило. Но когда всё тот же приносивший нам рагу из неизвестного животного парнишка прошипел загадочным голосом, что нужный нам человек ждёт наверху, сон как рукой сняло.

Скажу честно, мне было не по себе, когда я открывал дверь в каморку на втором этаже этой забегаловки. И хотя метательные ножи уже лежали в руке, а Дью сжимал рукоять тонкого, резавшего плоть словно лезвие хлыста, которым владел в совершенстве ― на душе было неспокойно.

Но засады не было. На диване, уронив голову на грудь, сидел человек с поседевшими висками. Окровавленный кинжал так и остался зажат в его руке. Я бросился к нему, проверяя биение сердца ― увы, с перерезанным горлом надежды на спасение не было…

― Что здесь произошло?  ― спросил Дью, сворачивая и убирая хлыст, хотя я не сомневался ― он и сам всё прекрасно понял.

― Это хозяин маски ― на столе лежит свиток, вероятно, с новым заказом. Точно… Имя жертвы мне ни о чём не говорит, тут указаны адрес и время. Сегодня в доме будут приём и бал. Приложены два приглашения для нас, а это, как понимаю, свёртки с одеждой и обувью. Видно, опытный был человек, всё предусмотрел. О, да ― вот и мешочек с деньгами… Щедро. Эй, балабол, ты почему молчишь, опять плохо?

Поднял глаза на Дью ― на нём лица не было. В руках он крутил свиток, его обычно звонкий молодой голос сейчас звучал глухо, словно из могилы:

― Что ж, теперь охотник сам стал добычей. Судьба на нашей стороне. Я знаю первого заказчика, так желавшего лишить жизни Дью Гроса… Негодяй должен умереть от моей руки, позволь это сделать, Андраш.

Немного помедлив, ответил:

― Я всегда сам выполняю заказы, но раз уж сегодня так сложилось, не вижу причины тебе отказывать, напарник. Кстати, тут ещё записка:

― Рад, что не ошибся в вас, ребята. Выполните последнюю просьбу обречённого ― убейте Гая Каллаи, он виновен в смерти моих детей. Без них Аурелу Немету незачем оставаться на этом свете, я ухожу к тем, кого так любил…

Немного помедлили, склонив головы и отдавая дань уважения нашему заказчику, после чего, прихватив тюки с одеждой и деньги, вышли через чёрный ход ― печальный парнишка-подавальщик проводил нас, не проронив ни слова.

Сняв комнату у одинокой вдовы, напарники снова переоделись. На этот раз одежду из гардероба покойного мужа нам одолжила покладистая вдова. Ведь мы заплатили ей из полученного гонорара за месяц вперёд, собираясь пробыть там лишь до вечера.

Оставшееся время было потрачено на «подготовительную» работу: издалека осмотрели дом своей «цели», в котором уже вовсю велись приготовления к предстоящему торжеству. Обаятельный балабол, прикинувшись доставщиком фруктов, быстро познакомился с одной из горничных ― вскоре мы уже знали, где и с кем любил проводить время хозяин, и как будет проходить приём у этого, обожавшего красный цвет толстосума.

Вечером, переодевшись и сев в заранее нанятую карету, подъехали к дому, не вызвав у охраны подозрений. Попасть внутрь тоже оказалось просто. Больше того, всё шло настолько гладко, что я начал нервничать, глядя, как непринуждённо общается с разодетыми дамами и их солидными кавалерами балабол. В то время как меня то и дело бросало в непривычную дрожь в ожидании самого хозяина праздника. А тот почему-то не спешил выходить к гостям, и это напрягало…

Когда всех позвали к столу, а намеченная «цель» так и не появилась, подталкиваемый плохими предчувствиями, сделав знак Дью идти следом, я стал осторожно подниматься на второй этаж в хозяйскую спальню:

― Неужели эта тварь, одна мысль о которой заставляет Дью бледнеть, что-то заподозрила?

Шепнув напарнику:

― Подожди, я проверю. Если всё нормально ― заходи, ― открыл дверь.

Арбалетный болт взвизгнул возле уха, и, сделав кувырок, я бросил ножи в застывшую на роскошной кровати фигуру в красном халате. Коротко вскрикнув, похожий на колобок человек упал, и, осмотревшись по сторонам, я приблизился к нему, проверяя пульс на залитой кровью шее. Один из моих ножей вошёл ему точно в глаз, второй ― пронзил гортань, но от вида уцелевшего, вытаращенного в ужасе глаза и вздувшихся на руках вен меня вдруг затошнило. Плохой знак, словно Андраш Петефи облажался…

Подошедший сзади Дью застонал, и, сжав кулаки, я еле процедил сквозь сжатые зубы, не понимая, почему язык отказывается шевелиться:

― Прости, он выстрелил первым, пришлось ответить…

Вдруг мир закружился, словно меня забросило на прогулочную лодку в бушующем море, и руки напарника осторожно уложили холодеющее тело на ковёр у своих ног. Я видел склонившегося перепуганного Дью, вытряхивавшего содержимое короба с лекарствами. Его губы очень медленно шевелились, но крик оглушал:

― Тебя задело, Андраш ― выбери, какой из них с противоядием, хотя бы моргни!

Наверное, кто-то на небесах не захотел, чтобы сегодня я умер ― узнав тёмно-фиолетовый флакон, последним усилием сумел прикрыть глаза, и горькая влага потекла в рот, после чего, вспыхнув напоследок, мир исчез. К счастью, не навсегда…

Я очнулся, еле-еле приоткрыв горящие веки. Доска, на которой лежало моё затекшее, словно избитое тело, мерно вздрагивала, холщовый полог повозки хлопал на ветру, а где-то совсем рядом жизнерадостный голос Дью погонял лошадей:

― Вперёд, рыжули, нас ждёт славный Мишкольц! Поторопитесь, привереды, а то не видать вам свежей травки и вкусной колодезной воды…

В горле было сухо, и, попробовав окликнуть напарника, я только сильнее взмок ― было так жарко, словно вместо хмурой осени к нам вернулось нестерпимо знойное лето. Но Дью, видимо, почувствовал, что я очнулся: остановив лошадей, бросился ко мне, улыбаясь и стирая ладонью слёзы с глаз, снова и снова повторял:

― Слава богу, ты очнулся, Андраш… Я… мне было так страшно за тебя, но ты справился. Молодец, такой молодец…

С трудом пошевелил непослушными губами:

― Воды… ― и, напившись вдоволь, произнёс:

― Прекрати, балабол, всё в порядке. Рассказывай, что тогда случилось…

От него я узнал, что на этот раз «добыча» перехитрила «охотника». Второй раз за свою жизнь Андраш Петефи не выполнил заказ. Ушлый Гай Каллаи предусмотрительно покинул город, оставив вместо себя приказчика, привязав беднягу к кровати, чтобы тот не сбежал, и дав в руки арбалет. Я убил невиновного… Хотя, с другой стороны, выпущенная им отравленная стрела, задев ухо, чуть не лишила меня жизни. Если бы не Дью…

― Спасибо, что спас, Дьюла Грос…

Он снова улыбнулся, и мелкие морщинки окружили уголки искрящихся весельем глаз:

― Не переживай, Андраш, мы его обязательно найдём. Никуда он не денется. Скоро приедем в Мишкольц, подлечим тебя, а дальше я со всем разберусь, да, напарник?

Преувеличенно тяжело вздохнув:

― Не мели ерунды ― разберётся он. Что за балабол… ― с трудом перевернулся на словно деревянный бок, чтобы Дью не видел радостной улыбки на моих потрескавшихся губах…

P. S. Входит в цикл рассказов "Балабол". Новые истории по пятницам.

[1]  В южнославянской мифологии дракон со змеевидным телом и крыльями.

Современная поп-культура предлагает более сложные интерпретации. Например, недавний мой опыт в дополнении The Sims 4: «Волшебство природы» (или модах на фей) позволяет не просто наблюдать, а быть феей. Там они представлены как часть природы, их движения и взаимодействия с миром обладают уникальной «физикой», что заставляет задуматься об их сущности глубже, чем просто о «девочках с крыльями».

За гранью блесток: Анатомия волшебного существа

Чтобы создать по-настоящему живого персонажа, недостаточно просто нарисовать красивые крылья. Меня, как художницу и разработчицу, интересует внутренняя логика этого существа, его «архитектура». Я поняла, что каждая фея — это сложная система, и чтобы её «оживить», нужно ответить на три ключевых вопроса. Именно это стало основой для моей новой работы, которую я пока держу в секрете.

• Какова её роль в мире? Фея может быть хранительницей природы, воительницей или даже трикстером. Мой персонаж, над которым я сейчас работаю, вдохновлён моей профессией — она своего рода архитектор, который наводит порядок и гармонию в хаосе.

• Как работает её магия? Откуда она черпает силу — из природы, эмоций или, может быть, из чего-то более необычного? У её магии есть цена и ограничения? Я создала свою систему, где магия — это не просто волшебство, а результат глубокой внутренней работы, что делает её более уязвимой и реалистичной.

• Какова её психология? Существо, живущее веками и связанное с чем-то фундаментальным, не может мыслить как человек. Мне интересно представить, как для такого персонажа течёт время, как фея относится к морали и эмоциям. Понимание этого — ключ к передаче уникального характера через каждую линию в эскизе.

От анализа к эскизу: Как теория помогает творчеству

Этот глубокий анализ нужен мне, чтобы мои работы стали более осмысленными. Когда ты понимаешь, как думает твоя феи-хранительница, ты можешь передать это в каждом штрихе. Линия плеч становится более уверенной, взгляд — осмысленным, а детали костюма начинают рассказывать историю, а не просто украшать. Это и есть та самая «магия» между идеей и её воплощением.

В конечном счёте, феи — это мощный культурный феномен, который продолжает жить и развиваться. Они отражают наши представления о магии, природе и той части нас самих, которая всё ещё верит в чудо. И для меня, как для художницы, нет задачи интереснее, чем заглянуть в их мир и попытаться зарисовать его на бумаге (пока).