Всемогущий и Всемилостивый, Он — вездесущ, чист и не имеет формы. «Ты наш отец, Ты наша мать, Ты наш друг возлюбленный. Ты есть источник всей силы — дай нам силу. Ты тот, кто несет бремя всей Вселенной помоги мне нести малое бремя моей жизни». Так пели Риши Вед. Как же поклоняться Ему? Через любовь. «Его следует почитать как Возлюбленного, кто дороже всего в этой и последующей жизни».

Это — учение любви, провозглашенное Ведами. Давайте посмотрим, как оно в совершенстве развито и преподано Кришной, почитаемым индусами как воплощение Господа. Он учил, что человек должен жить на земле подобно лотосу, который растет в воде, но никогда не смачивается ею. Сердце его должно принадлежать Богу, а руки — работе.

Хорошо любить Господа в надежде на вознаграждение, в этом или следующем мире, но еще лучше любить Бога ради самой любви. Молитва гласит: «Господи, я не хочу ни богатства, ни детей, ни знаний. Если будет на то воля Твоя, я пойду от рождения к рождению, но даруй мне возможность любить тебя без ожидания награды — любить бескорыстно, ради самой любви». Один из учеников Кришны, тогдашний владыка Индии, был изгнан из своих владений и укрылся вместе с царицей в лесах Гималаев. Однажды царица спросила его, почему он, самый добродетельный из людей, должен так много страдать. Юдхиштхира ответил: «Воззри, царица, на Гималаи, как величественны и прекрасны они… Я люблю их. Они не дают мне ничего, но сердце мое любит величественное, прекрасное; поэтому я люблю их. Так я люблю Бога. Он источник всей красоты, всего совершенства. Он единственный предмет любви. В моей природе — любить Его, и поэтому я люблю Его. Я не прошу ничего, я не молю ни о чем. Пусть Он ведет меня куда угодно. Я должен любить Его ради самой любви. Я не могу выторговывать любовь».

Веды учат, что душа божественна, но опутана узами материи. Совершенство будет достигнуто, когда кокон будет разорван. И поэтому слово, которое используют Веды для этого — мукти, свобода! Свобода от уз несовершенства, свобода от смерти и страдания!

Свами Вивекананда
Всемирный Парламент Религий
Индуизм

«Блажен тот, кто не вступает в спор»

= Блажен тот, кто не живёт (не рождается, не просыпается утром). Чем меньше (тише, с-покой-нее) вы живёте (=спорите "тихо сам с собою"), тем вам же лучше. А если вы не живёте вообще (=не спорите), то вам совсем хорошо - вы счастливы.

«Лунною тропою на свиданье еду, ((=на свидание со "смертью"
Тихо сам с собою, тихо сам с собою
Я веду беседу...» ((=веду СПОР, "внутренний диалог"

Можно полюбить человека за его любовь к тебе как к (условно говоря) «богу» (=к никому =ко всему). За прозрачную, лёгкую, тайную любовь, о которой этот человек и сам не знает (не осознаёт).

Иначе говоря, можно полюбить человека за не-любовь (не-привязанность) к тебе «лично». За не-навязывание тебе «себя», за не-нагружение тебя «собой», за освобождение (отвлечение) тебя от «себя» (=от ненависти, неприязни к «себе»).

Например, женщина склонна любить Принца, который на неё (почти) не обращает внимание. А если она добивается любви мужчины (Принца) к ней, то любовь женщины к Принцу почему-то исчезает. Он ей становится не нужен, неинтересен, непритягателен. Их отношения заходят в тупик, из которого не всегда бывает просто выбраться, выпутаться. «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…».

«Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! —
ТАК любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не вами!»

Если человек становится болен нами (=привязан к нам, навязан нам), мы склонны отворачиваться от человека. Любовь «личная», пристрастная – это болезнь, которой мы заражаемся, и которая нас убивает, губит. Такая любовь очень тяжела, она подавляет. Но нам бывает трудно от неё убежать. Отведав «бесплатного сыра», мы оказались в мышеловке.

Поэтому полюбить человека за его любовь к тебе «лично» (за страсть) невозможно. Мы, наоборот, всячески избегаем такого человека, его навязчивости.

Вероятно, мы при этом (в глубине души) понимаем, что при «личной» любви человек любит в нас лишь «себя». Он использует нас, чтобы любить «себя», а вовсе не нас. Дальше «себя» он в нас ничего не видит. Это называется «эгоизм», корысть. Полюбить за такой эгоизм, за корысть невозможно.

Можно полюбить человека за любовь к тебе лишь тогда, когда в этой любви нет этой «корысти», нет «эгоизма». Но такая бес-корыстная любовь – по сути, без-личностна. Она не к человеку, а (условно говоря) к «богу» (=к никому =ко всему) в человеке.

В такой бес-корыстной любви человек не знает, за что он любит. Она бес-причинна, бес-предметна, не-уловима, не доступна «пониманию», истолкованию, объяснению.
Можно полюбить за бес-корыстную любовь к тебе. К тебе, как к «богу».

Невозможно полюбить за корыстную любовь к тебе. По сути, не к тебе, а к «себе». В корыстной любви мы чего-то требуем или от нас чего-то требуют. Это насилие, которое нам отвратительно, невыносимо - мы чувствуем себя в рабстве, в клетке, в тюремной камере, пунктом в списке вещей, материальных ценностей.

В бес-корыстной любви нет насилия - нет никаких требований и обязательств, домогательств. Хотя бы потому, что в бес-корыстной любви никто не знает (не понимает) чего он хочет - нет стремления чего-то достигнуть, победить. Всё ("то, неизвестно что") уже есть прямо "сейчас" без всяких усилий по достижению этого (и ничего больше не надо).

Развернули драгоценный продукт, положили на разделочную доску. Я несколько раз покрутил всё на столе, примериваясь.

- Давай режь уже! - торопит Андрюха, сопя.

Ну, я режу, значит. Не каждый хирург так режет, как резал я тогда. Благо, на глазомер не жаловался: потом уже однокурсник крутил доску туда-сюда, делая сложный выбор.

- Вот сука, как порезал ровно, а... Этот забираю! - сказал Андрюха, хватая абсолютно идентичную половину конфеты.

На дворе стояла яркая, золочёная и невероятно голодная осень 1998 года. Я до сих пор вспоминаю день, когда съел половинку вдруг самого вкусного сникерса в своей жизни и удивляюсь бескорыстию друга, его чёткой логике разделения "по-братски" и, наверное, вечному вопросу, как тяжело тогда было нашим родителям.

Могу подойти к такой компании вплотную бесшумно. Меня не замечают, хотя ношу в лесу цветную одежду. Из разговоров понимаю, хотят заблудиться ещё больше. Отхожу метров на двадцать и начинаю завязывать диалог с расстояния.

Милая улыбка, подбородок на посохе, выяснение населённого пункта (хотя и так уже знаю). Главный вопрос от меня: Вам домой или дальше на приключения?

Понятное дело, ко мне доверия нет. Тогда идёт тактика мелкого шага. Со всеми индивидуальная. Типа: что же мы тут впотьмах стоим там вот полянка, может грибов или ягод соберём. Потом пою про просеку, из пункта "А", в пункт "Б".

Слово за слово, ко мне проникаются, после чего говорю: хотите домой, держитесь меня. И ведь идут.

Некоторые уходят от дома километров на 20. Раз в пару лет обязательно такое происходит.

Только мне приходиться отлёживаться сутки с такими крюками до своего дома.

Не теряйтесь.