#ВНУК
Поймет и докер, и рыбак,
Поймет рабочий и моряк,
Поймет народ любой страны
Хотят ли русские войны!
Евгений Евтушенко
Глава 1. Гражданская брань
Вставай страна огромная...
Спортивный зал Powerhouse Gym, как обычно, в полуденное время пустовал. Те немногие любители железа, кто мог себе позволить заниматься в будний день, то есть пенсионеры и люди со свободным графиком, вяло двигали телом.
Вот один из них, сорокапятилетний парень с нескладной, но сухой фигурой, кустистой бородой и уложенными гелем волосами. Одет в обтягивающий лонгслив с православными мотивами, черные шорты и белые кроссовки.
Спокойно заниматься в зале ему, как всегда, не дали. То один знакомый подошел к снаряду, где он, пыжась, выжимал вес, и затянул:
- Артур, куда отдыхать собираешься ехать? - прибавил с ухмылкой тише, - из незакрытых пока направлений.
То этот тип встрял в их с тренером разговор.
- А сейчас у власти не военный? Не генерал, а полковник, но один хрен.
Вот чего он лезет? И имя у него какое-то странное, не помню. Тренер называет его Кекс. Вот уж действительно, кусок непонятности. То худеет до ребер, то толстеет до суммоистости. И все с ноткой психоза в оре под штангой и ниткой безумия в глазах. Стрижка - ирокез, что вкупе с кругом лысины и струящейся по руке тату добавляло дикости. Советы он дает дельные, опыт в залах накачал, что и фактура подтверждает. Но, блин, у меня есть тренер, я не погулять вышел.
Сейчас они вполголоса обсуждали злободневное – войну, мобилизацию, Херсон. Дошли, что если к власти придут военные, будет хуже, у тех априори неадекватность под фуражкой.
- От генералов не ясно, что ожидать, - повторил тренер подошедшему.
- А от Путина ясно? Кинет он ядерную бомбу или нет, поди пойми, - ирокез ракирнулся с тренером, внезапно решившим помочь другому подопечному.
- Да нет, этого точно не сделает, - горячо бросил Тимур, сдвинув брови, - вот генералы – могут.
- Про войну так же говорили, – не унимался Кекс, - Да и какие генералы? Стрелков?
- Нет, Гиркин-Стрелков – вряд ли. Его сливают, - ответил нехотя Артур, - может, Пригожин?
- Ага, из Стрелкова еще бы тот отморозок-президент вышел, лучше уж Кадыров, - вбивал, не слушая, татуированный, - а Пригожин сидел.
- Тогда Суровикин? – размышлял Артур, косясь на зад девушки, приседающей в Смитте.
- Тоже сольют, - брызнул слюной здоровяк, - Херсон сдаст и покеда. Для того и выпнули вперед.
- Херсон наши никогда не сдадут, - зацепился Артур за обсуждаемое ранее, - лягут, но не сдадут. Сравняют с землей, но не сдадут.
- Как Сталинград, - нашелся качок.
Артур кивнул и пошел делать подход. Пыхтя, он обдумывал аргументы, видя, что, поприседав со штангой, оппонент жаждет продолжения. Видно, вне зала совсем говорить не с кем.
- У меня уже много знакомых по мобилизации туда уехало, - скрыто-гордо начал Артур, утираясь полотенцем.
Но качок, пытаясь справиться со сбитым дыханием, опять перебил:
- Сочувствую, чо. Я б не ехал.
- Надо. Не хочешь – заставим.
- Это могут. Дали автомат и убивай, кого хошь. Хоть отца командира, хоть тех, кто туда послал. Может так и надо, но добровольцами идут явно не умные люди.
- Ну, уж, точно, не дураки, - подавив опешенность, продолжил Артур, - среди них и полковники есть.
- Ни разу не встречал умного полковника, - выдал заряд Кекс, бросив взгляд на часы, - а я в армии с четырнадцати лет. Подполов – да, полкана ни одного.
- Ну, у меня даже полковник ФСБ знакомый есть, - зачем-то вставил Артур.
- А эти вообще не люди, - казалось, глаза заискрились, - как мне сказал один мент: у нас собачья работа, кем мы еще будем?
- Люди разные бывают, - спокойно сказал Артур, вспомнив молитву, - кому то и они хороши.
- Только если своим родственникам, - ухмыльнулся качок, - остальные люди их презирают.
- Так я и есть родственник, - примирительно улыбнулся Артур, и поспешно вставил, заметив, что тот опять собирается что-то разглагольствовать, - хочу притчу рассказать.
И, увидев внимание, продолжил:
- Подошел к городу путник и спросил у старика у ворот: А какие люди живут в городе? Тот ему: А какие люди в месте, где был ты? Конченные уроды, - ответил путник. Старик говорит: Так тут то же самое. Точно такие же уроды. Подошел другой путник с тем же вопросом. Старик и ему: А там где ты жил, какие были люди? Хорошие, добрые, - ответил тот. Старик ему: Так и тут тоже хорошие и добрые, иди смело. Третий видел все это и возмутился: А почему ты одному одно сказал, другому другое? Какие все-таки в городе люди живут? А старик ему: - Люди там такие, какими ты их себе представляешь. Что в тебе, то и вокруг.
Далее был еще подход у каждого на своем снаряде, и они снова сошлись. Качка, которого звали Велес, явно задела рассказанная бородачом притча. Мол, ты сам неприятный человек, таких вокруг и видишь, но не факт, что так и есть. Всплыло школьное – хорош тупить, будь проще, и люди к тебе потянутся. Воспоминание всколыхнуло эмоции, посредством них в кровь впрыснулся адреналин, где уже находился, вызванный занятиями, тестостерон, что вылилось в дрожь конечностей, как перед боем. Велес ударил первым.
- А те знакомые, что пошли на войну с Украиной, разве хорошие люди?
- Ну, а почему нет?
- Но разве лично им украинцы сделали что-то плохое? За что они их убивают?
- Понимаешь, если вашу мать захотят убить, будете рассуждать, плохо убивать или нет?
- Я поэтому и спросил, сделали ли лично им что-то украинцы плохое?\
- Ну, может, и сделали, я же не все знаю.
- Но, скорее всего, нет?
- Скорее всего, нет.
- Но вы все равно считаете их хорошими, несмотря на то, что они убивают людей, которые не сделали им ничего плохого?
- Ну, ситуации всякие бывают. Время военное… Приказы надо выполнять… Враги…
- Враги сейчас не украинцы, а убивать людей по приказу нормальный человек не будет. Они просто пидорасы.
- Грубо как. И почему «пидорасы»? Что за ЛГБТ-лексика? – улыбнулся Артур, - Вы не любите геев?
- Геи мне параллельны, они никого не убивают. А «пидорасы», чтобы как раз грубо было. Плохой человек как-то лайтово. И обиженные, покеры, пидорасы - это скорее тюремная лексика, как у нашего президента. Вот кто враг и, конечно, тоже пидорас.
Тренер, в бодром духе подошедший послушать полемику, опять спешно ретировался, чертыхаясь.
- Крамольные вещи говорите, - с гаснущей улыбкой проговорил Артур, - я за свою жизнь понял, что люди, в основной массе, нормальные. И сейчас именно любовь к стране толкает их…
Но Велеса уже несло:
- У нас разные критерии нормальности, дружище. А это в тебе бес православия говорит. Хотя, ты символ веры знаешь? Верую во единого Бога Отца Вседержителя, творца неба и земли, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, сына божия, иже от отца рожденного прежде всех век. Света от света, бога истинна от бога истинна, рожденна, несотворенна единосущно отцу, имже вся быша.
Протараторив это одним дыханием, он отдышался и, видя, что Артур смущенно смотрит по сторонам, то ли ища поддержки у занимающихся, то ли выбирая направление для сваливания, спешно продолжил:
- А по первому вселенскому собору, не зная символа веры, не являешься православным. Так что сымай крест, учи матчасть, - и, видя зло брошенный взгляд уходящего Артура, почти вдогонку, - не надо гнева, православный, подставляй другую щеку. Больше послушания.
На этом беседа смялась, как бумажный пакет.
Послесловие
«… Поэтому считаю необходимым разъяснить инцидент, чтобы вы по всей строгости закона наказали того, кто в сложное для страны время заводит грязные беседы, вводя в заблуждения и явно поддерживая врага…»
Нажав клавишу «Отправить» он откинулся на стуле и, наконец, облегченно выдохнул. Взяв еще раз в руку повестку, найденную с утра в почтовом ящике, уже веселее выдал ей:
- Все равно постреляем, пидорасы?