- Когда началась рвота?
- Только что, - ответила женщина.
- Кем приходитесь ребенку?
- Бабушка я.
- А родители?
- Отец умер, а мать сейчас в командировке, деньги зарабатывает, чтобы мы жили хорошо. А этот оболтус ничего не хочет понимать, своевольничает, - у женщины навернулись слёзы, а парень скривился. «Так, - думаю, - достала она его без матери».
Так как ребенок не достиг 14-летнего возраста и на момент вызова с ним не было родителей или опекунов/официальных представителей, а бабушка, хоть и родственница, но де юре никак не может влиять на оказание медицинской помощи, все решения буду принимать я, как ответственный по бригаде.
Обращаюсь к мальчику:
- Тебя как зовут, что, как и где болит?
- Ваня, болит живот, вот здесь, - показывает на эпигастральную область.
- А как болит? Сильно?
- Нет, бабушка мне таблетку дала, уже проходит, только вот тошнит сильно и рвет. Вот этим, - пальцем показывает в таз. - Еще сильно кружится голова.
- Что вы дали мальчику?
- Как что? "Аспирин", он же обезболивает, но всё равно вызвала Вас, чтобы подстраховаться.
Я на секунду замер, думая: - Ну звездец, это КАТАСТРОФА!!!!!!!!
- В туалет по большому ходил? - спрашиваю я, обрабатывая руки антисептиком и надевая перчатки, прошу повернуться мальчика на спину, кладу ему на зону эпигастрия «снежок» (криопакет), предварительно разбив его о колено и запуская в нем химическую реакцию, чтобы он мгновенно стал ледяным.
- Я не знаю,- отвечает бабушка, разводя руками.
- Вань, ну ходил или нет?
- Да, в школе, я сходил, когда живот стал болеть, мне захотелось.
- Цвет какой был? Жидко?
- Черный, кашей, но не очень жидкий...
Веду опрос больного, попутно измеряя давление и сатурацию. Эх, черт, 80/60. А сатурацию держит 94%.
- Вань, а на живот ты не падал? Тебя никто не бил? Травмы никакой не получил?
- Нет, ничего такого.
- Вань, скажи, а в школе ты подходил к медсестре?
-Да, я ей сказал, что живот болит, тошнит.
- А она?
- Сказала, что так бывает.
- А ты ей говорил, что ты в туалет сходил, а цвет был черным?
- Да.
- И что же?
-Сказала, что позвонит бабушке, предупредит ее и учителя, и что я могу идти домой.
- И скорую даже не вызывали?
- Нет, я же домой пришел.
- А учитель не интересовался, что с тобой и почему?
- Да, она спросила. Я ответил, что живот болит. И всё. Она позвонила бабушке и сказала, чтобы я сразу шел домой.
В моих глазах читалось: что за бред??? В школу часто вызывают «скорую» на разную ерунду, которая вовсе не является жизнеугрожающими состояниями, а тут такую патологию пропустили!!!
Я продолжаю опрос, пальпируя живот, – он был слегка болезненным и мальчик чуть реагировал, когда я трогал эпигастральную область.
- Язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки у мальчика есть? Хронические заболевания? Аллергии на лекарства?
- Ой, доктор, а давайте, я маму Вам сейчас по видеосвязи наберу, у нее все и спросите.
- Хорошо, - согласился я, уже ставя кубитальный катетер в левую локтевую вену.
- Наташа, - послышался голос бабушки, - поговори с доктором.
Я повторил свои вопросы, которые задавал бабушке.
- Нет, аллергий нет, ничем не болел, ну, кроме ветрянки и кори, это когда ему было 4 года и в 8 лет. А так всё было хорошо. - отвечала мне предполагаемая мать больного.
- А что с ним, что хотите делать?- волнуясь, спросила она.
- Значит, смотрите, мальчику нужна срочная медицинская эвакуация в стационар. У него желудочно-кишечное кровотечение, откуда оно взялось, я не знаю, состояние стабильно тяжелое, - объясняю я, вводя кровоостанавливающий раствор и готовя капельницу с «физой».
- Это что? Ему нужна операция?
- Я не могу Вам точно сказать, но точно могу заверить, что повезу через реанимационное отделение на хирургию, позже я скажу, куда.
Мать мальчика согласилась и попросила, сделать все возможное, чтобы спасти ее сына и обещала Ване, что первым же самолетом она вернется в Москву.
Разговор был окончен, я уже установил капельницу и звоню водителю Юре, чтобы он принес носилки, кислород и ЭКГ-монитор.
Только я положил трубку, как в дверях комнаты встала бабушка, в секунды переменившаяся в лице. Вид у неё был суровый, я бы даже сказал, угрожающий.
- Я вам внука в больницу не отдам, - неожиданно выдала она мне, - вы там его залечите, а у меня он один. Я вас вызвала, чтобы лечение назначили. Вот и назначайте и уезжайте, мы сами справимся. Я сейчас травки заварю целебные, морсика, компотика, кашки сварю, а то ребенок голодный весь день, не ел ничего.
Я сижу на стуле с широко открытыми глазами и чуть отвисшим ртом. Кто был бледнее в тот момент, я или мальчик, было трудно сказать. Опешив на секунду, отвечаю:
- Да вы понимаете, что у него внутреннее кровотечение? Что черный стул - это кал с примесью крови, что эта рвота, по большому счету, это кровь вперемешку с желудочным содержимым. Вон он бледный какой, давление низкое, Вы отдаете себе отчет, что Вы говорите? Вы понимаете, что медля, Вы не оставляете ему шансов? Он просто умрет! - на повышенных тонах говорю я.
- Вы меня что, за дуру держите? Я что, в свои 70, кровь не знаю, какого цвета? - красная она, доктор, если вы не знаете, то чего вы знаете-то. Вон какой молодой, понаберут на «скорую» кого попало, хуже гастарбайтеров в поликлиниках, тьфу, - бабка махнула рукой.
Про себя думаю: «Точно дура! Значит, 70... Рано, однако, у нее маразм начался».
Звонок в домофон, это, похоже, Юра. Бабка (я теперь только так её называл про себя), подлетев к домофону, кричит:
- Я вас не пущу.
Мне перезванивает Юра.
- Сань, чё у тебя там происходит?
- Юр, погоди пока. Сиди в машине, я позвоню тебе. - Кладу трубку.
Бабка начинает злобно выплескивать на меня всё то, что она думает про российскую медицину. А далее продолжает:
- Мне дочь внука доверила, да чтобы я не уберегла? Да я в детском саду воспитателем была, 30 лет отдала этой профессии, что же я, с внуком не управлюсь? Вам отдай в больницу – угробите! Она встала в дверной проем, практически полностью его загородив. Скажем, бабка была весьма широка в кости, кулаки ее яростно сжались. «Еще чуть-чуть, - подумал я, - начнет меня бить».
Как правило, мы часто попадаем на вызовы к «яжематерям», но тут, наверное, возник первый такой прецедент в моей работе - я попал на «яжебабушку». Ну да, мне рассказывали, что такое явление бывает, но я ни разу с ним не сталкивался. Что же, всё когда-то бывает впервые (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо
Лихорадочно соображаю - промывать нельзя, "Аспирин" давно растворился, он ухудшает ситуацию, но, скорее, причина не в нем, так как бабка внуку его дала уже после возвращения из школы. Просто она сейчас все усугубляет.
ЧЁРТ, ЧЁРТ, ЧЁРТ.!!!
Медэвакуация нужна срочная. Пока я соображаю, что делать, продолжаю капать мальчика. Бабка же звонит на 03 и уже вовсю жалуется на меня. Спустя пару минут мне звонит старший врач подстанции:
- Саша, - произносит Михаил Борисович, - что там у тебя на вызове происходит?
Я докладываю ему о складывающейся ситуации.
- Дай трубку женщине.
Он с ней говорил по громкой связи, убеждая, что мальчику нужна стационарная помощь срочно! Ответ был один – «нет».
Беру трубку у бабки, выключаю громкую связь, и старший врач мне говорит:
- Вызывай полицию с поводом: умышленное препятствие в оказании медицинской помощи ребенку, требующее немедленного вмешательства с целью сохранения жизни.
- Ты один? Тебе бригаду врачебную послать?
- Да она даже дверь не открывает и всё тут.
- Ну, не будешь же ты с ней драться, успокойся, все делаешь правильно, потом в карте напишешь. Вся информация записана, разговоры тоже. В общем, оказывай помощь на месте, жди бригаду и звони в полицию.
- Спасибо, Михаил Борисович, - я вас понял.
Набираю при бабке полицию, объясняю им слово в слово, как сказал мне старший врач. Бабка только ухмыляется. Затем обращаюсь к женщине:
- Ребенку нужен кислород и еще растворы, вон я прокапал ему всё, что у меня с собой было, - показываю на пустые флаконы. - Пустите водителя.
- Хорошо, но я вам внука не отдам.
Я звоню Юре, говорю, чтобы принёс кислород - 2 баллона по 2 литра (с запасом) и несколько флаконов с растворами, пару «снежков», ЭКГ-монитор, детский ремнабор (на всякий случай), так как неизвестно, сколько мне тут еще быть. Он отдал их бабке в дверях, в комнату она его не впустила и сразу закрыла перед его недоумевающим лицом дверь.
Наладив кислородную поддержку и наложив электроды ЭКГ-монитора, снял пленку - в общем, она вполне себе неплохая, учитывая возраст. Только ЧСС за сотню.
- И что, вы меня в заложники взяли? - спрашиваю я разъярившуюся бабку.
- Нет, вы можете идти, а мой внук останется тут.
- Позвоните дочери, дайте мне с ней поговорить!
- Нечего деньги тратить на пустую болтовню, как я сказала, так и будет! Мой дом! Я тут хозяйка, что хочу, то и делаю.
Да, дерутся с родственниками больных только в фильмах и сериалах, а в жизни так не делается. Что же, ждем полицию.
Минут через 10 в домофон позвонили.
- Кто там?
- Скорая помощь,
- Я вас не пущу, уезжайте. Есть уже одна.
Через 2 минуты мне перезванивает уже заведующий.
- Саш, старший врач мне ситуацию пояснил в целом, как состояние больного?
- Тяжелое, но стабильное, давление поднял, но все равно эвакуация нужна.
- Да это даже не обсуждается. Значит, смотри, к тебе приехала наша «девятка», ждут внизу. Они сказали, что их не пустили.
- Да, не пустили.
- Женщина что вообще хочет? Она дает помощь оказывать? Не мешает?
- Нет, помощь оказывается в соответствии с алгоритмами, даже кислород разрешила водителю принести.
- Мне Михаил Борисович сказал, она ему "Аспирин" давала?
- Да.
- Ах, чёрт, бежит времечко, бежит… Ладно, полиции еще нет?
- Нет пока.
- В общем, будь на связи, если что - звони.
Я кладу трубку. В этот момент в домофон снова зазвонили.
Бабка снимает трубку домофона...
- А я полицию не вызывала, - начала было она, но вдруг осеклась. Я не знаю, что и как ей сказали, но подъездную дверь она открыла. Спустя непродолжительное время раздался звонок в дверь. - Откройте, полиция.
- Я не открою, - кричит в истерике бабка.
- Открывайте или будем вскрывать дверь.
С недовольным лицом открывает. В квартиру входят 4 сотрудника полиции, а также наша «девятка» - реанимационная бригада.
Пока я докладываю врачу о состоянии мальчика и проведенных мной манипуляциях, бабка орёт, что не отдаст внука никуда, потом связывается с матерью. Та в шоке, требует, чтобы не препятствовала медикам. Но бабка стоит на своём. В общем, стала она всех отталкивать, и сотрудникам 02 пришлось ее в буквальном смысле слегка ограничить в свободе, мягко говоря. Нет, ее никто не бил, но они сделали так, что оказывать сопротивление она перестала...
Состояние ребенка было уже стабильное на этот момент, давление было 110/70, что является для этого возраста нормой, уже не бледный, чуть порозовевший, с хорошей сатурацией в 98% не на кислороде, пульс, конечно, частил, но рвоты и актов дефекации не наблюдалось. Юридически я передал больного другой бригаде и мог бы уходить, но я, быстро собрав укладку, мусор и пустые кислородные баллоны с кри-1, спустил их машину и вернулся, чтобы помочь вынести мальчика. Этаж 8, есть лифт, но не грузовой, а пассажирский.
Я помог им спустить мальчика, с бабкой остались двое полицейских, а двое других помогли нам в транспортировке, за что им огромное человеческое спасибо. Да и приехали они быстро. Поэтому с тех пор мое, в принципе хорошее, мнение о работе полиции укрепилось. Верно говорят - "Моя полиция меня бережет".
После всех событий я вернулся на подстанцию, чтобы пополнить укладку, взять новые баллоны с кислородом. У меня были сутки, но в ночь, к моей большой радости, ко мне пришел фельдшер 2-ым номером. Утром я сидел в кабинете заведующего и писал реально километровую объяснительную о ситуации, возникшей на этом вызове, ведь, скорее всего, объяснительную и карту вызова будет запрашивать следственный комитет. Через неделю старший врач звонил в стационар и выяснил, что мальчик жив, перенес операцию, но продолжает оставаться пока в реанимационном отделении, так как из-за сумасшедшей бабки и ее лечения, препятствий к госпитализации ситуация со здоровьем мальчика осложнилась.
Потом, спустя несколько дней, на подстанцию пришла мать мальчика. Это был первый раз в моей практике, когда родственник приходил на ПС по мою душу. Я как раз был на обеде, слышу, вызывает меня заведующий. Вхожу в кабинет, вижу незнакомую женщину. Она представляется и вручает мне 3 тортика к чаю и банку хорошего растворимого кофе. Она долго благодарила меня и всех, кто спасал её сына. Благодарила за то, что не бросили его. А как же по-другому? Это ведь и не по инструкции, и не по-человечески!
