- Только не продавай свою Ки, - шептала мама, бледнея с каждым вздохом. - Все, что угодно, только не продавай...

Я помнил ее слова, вспоминал каждый день, но продержался после ее смерти недолго, всего полгода. А что мне было делать? Кому нужен худой подросток-неумеха с никчемным талантом?

Всего семь процентов эффективности. Чуть меньше, чем нужно для поступления в школу, и чуть больше, чем нужно для признания инвалидности. Если бы я вытянул хотя бы на десять процентов, то получил бы школьную стипендию, на которую смог хотя бы покупать еду. Если бы эффективность была ниже шести процентов, то мне бы полагалось пособие по инвалидности. Тоже немного, но опять же, какие-то средства.

Семь процентов. Я до сих пор помню ужас на лице мамы, когда она услышала эту цифру. Как приговор.

- Может, это какая-то ошибка? Проверьте, пожалуйста, еще раз, - снова и снова просила мама. Я помню, как она протягивала руку, чтобы схватить проверяющего за полу мантии, но потом прижимала к груди, боясь разозлить его.

- Ошибки нет. Ваш - сын бездарь на грани инвалидности. Скажите спасибо, что он хотя бы может очищать воздух перед собой.

И магический символ печати с цифрой семь вонзился мне в левое плечо. Я ненавижу семерку.

Полгода после ее смерти я пытался найти хоть какую-то работу, но стоило мне только показать плечо, как заинтересованность на лицах сменялась брезгливостью. В грузчики принимали людей с эффективностью не ниже 18%, иначе как они смогут увеличивать свою силу. В мусорщиков — с эффективностью от 13% для устранения неприятных запахов и очищения от грязи поверхностей. Даже нищим нужна была эффективность более десяти, иначе как воздействовать на жалость окружающих. Я пытался попрошайничать, но все нищие вокруг меня, словно сговорившись, усилили нажим, и на них практически посыпался медный дождь, только рядом со мной не упало ни монетки.

Мне осталось только одно — продать свою энергию, свою Ки. Я понимал, что даже если продам четверть своей Ки, максимально дозволенный объем, то полученных денег не хватит на три недели, в течение которых я буду восстанавливать ее.

Бедняки обычно продают Ки только в качестве подработки или при разовой нужде в деньгах. Я же всего лишь пытался отсрочить голодную смерть. Если еще немного протяну, то просто не смогу выжить после продажи Ки, так как буду слишком ослаблен.

Почему мама запрещала продавать свою энергию? Все в городе знают, что это абсолютно безопасно и безболезненно, более того с восемнадцати лет граждане нашей страны обязаны сдавать по десять процентов Ки ежемесячно. На эту энергию и существует само государство.

Интересно, каково быть главным советником? Я слышал, что в совет входят уникальные маги с эффективностью более 75%. Даже представить себе не могу, каково это — уметь колдовать с такой эффективностью, ведь потери Ки у них ничтожно малы.

Иметь эффективность более 50% - это уже признак гения. У нас в городе такой результат был только у мэра и пары его чиновников.

Я же при магических действиях теряю 93% Ки. Кто может позволить себе такие потери? Поэтому я никогда не пробовал заемную Ки, колдовал только на своей.

- Добрый день! Вы впервые в центре сдачи Ки? - обратилась ко мне миловидная девушка в форменной белой рубашке. Рукава у нее были достаточно короткими, чтобы я смог увидеть на левом плече изящную цифру 21. Довольно талантливая девушка. Она могла бы найти место и получше.

Но, оглядевшись, я заметил, что у всех сотрудниц центра цифры от двадцати до двадцати семи. Вот это у них требования к персоналу!

- Да, я … впервые, - сконфузился я. Мне стало стыдно за обшарпанный вид, но девушка по-доброму улыбнулась и пригласила следовать за собой.

Мы вошли в крохотную комнатку, в которой еле-еле уместилась кушетка и столик с кристаллами разной величины.

- Ложитесь на кушетку и расслабьтесь, скоро к вам подойдет специалист.

Я послушно вытянулся и чуть не расплакался от давно забытого ощущения уюта. После смерти мамы я потихоньку распродавал имущество, чтобы не умереть с голоду. Кровать я продал на второй месяц, домик продал на четвертый, и вот уже более восьми недель я ночевал на улице, закутываясь в старую куртку и подобранные тряпки. Поэтому при мысли, что лежу на удобной кровати, мягко пружинящей под моим весом, на меня накатила такая слабость. Мама, прости меня, я не сдержал слово, но я так хочу жить.

- Так-с, кто тут у нас? Ага, семерочка, понимаю, - раздался бодрый мужской голос. - Странно, что вы в первый раз у нас. Ну, теперь, думаю, вы станете постоянным клиентом.

Я кивнул, не открывая глаз. Не хотел, чтобы он видел мои слезы.

- Какой-то ты голодный на вид, - продолжал мужчина. - Сколько думаешь сдавать? Восемнадцати нет, значит, это добровольная сдача, а не обязательная. Объем можешь выбрать любой, от пяти процентов до двадцати пяти. Тариф знаешь?

Я сглотнул и как можно небрежнее сказал:

- Знаю. Максимум, пожалуйста.

- Оно и верно. Что по три раза бегать? К тому же при увеличении объема и плата больше. Хотя, что я рассказываю, ты ж уже не маленький. Четырнадцать, верно?

Я не выдержал и открыл глаза. Рядом с кушеткой стоял рослый черноволосый мужчина с пышными бакенбардами. Как и у девушек, на нем была рубашка с коротким рукавом. Тридцать четыре! Я еще никогда не видел человека с такой высокой эффективностью. Если бы у меня была такая печать, я бы тоже не скрывал ее.

Он оценивающе посмотрел на меня, потом перевел взгляд на кристаллы и забормотал:

- Молодой, но недоедает, рост небольшой, мускул практически нет, наверное, третий номер подойдет, - и взял один из кристаллов. - Ну-с, семерочка, теперь расслабься и направь Ки в точку между бровей. Умеешь?

Конечно, умею. Этому учат еще с трех лет.

- Вот и умничка. Если почувствуешь слабость или пустоту в районе солнечного сплетения, сразу говори.

Я почувствовал прохладу между бровей и направил туда энергию. Возникло странное ощущение, словно кто-то вытягивал из меня воду. На мгновение я ощутил опустошение в районе живота, но сразу же пустой объем заполнился снова. Потом снова пустота — заполнение, пустота — заполнение.

Мужчина оторвал нагревшийся кристалл и приложил новый. Через минуту — сменил еще один.

Что-то было не так. Говорили же, что сдающий получает кошель денег, специалист — один светящийся кристалл. Один! Почему же у меня уже сменили три кристалла?

Мужчина неуверенно спросил:

- Парень, ты как?

Обещанной пустоты в солнечном сплетении я так и не ощутил, более того, я вообще не чувствовал никакой слабости, но решил прекратить передачу. Что-то точно было не так.

- Все, больше не могу, - выдохнул я.

- Хорошо, на сегодня достаточно, - бодро сказал мужчина, но мне почудилась какая-то фальшивинка в его голосе. Я приподнялся на локте и успел заметить, что на столе лежит четыре переполненных кристалла, причем последний, который он едва успел отдернуть, был самым крупным, размером с ладонь.

- Так, ты сдал много, - тут его голос дрогнул, - очень много энергии. За это тебе полагается сто восемь монет. У меня с собой столько нет, я, - он еще раз осмотрел светящиеся кристаллы, - немного не рассчитал. Вот двадцать монет, - он вытащил маленький кошелек, - подожди минуту, я сейчас принесу оставшиеся.

Специалист аккуратно положил полные кристаллы в отделения на поясе и торопливо вышел из комнаты.

Я сразу же вскочил. Никакой слабости. Словно из меня не выкачали только что объем Ки взрослого человека. Полный объем. Мама, что это?

Бежать. Мне надо бежать.

Я же... я идеальный донор. Ходили такие байки по городу, про идеального волшебника, который умеет использовать Ки на все сто процентов, и про идеального донора, который может восполнять Ки быстрее, чем отдает. Но это же только байки. Как про доброго волшебника, который может увеличивать эффективность в благодарность за хлеб и молоко.

Если про меня узнают, то запрут в какой-нибудь темнице и будут бесконечно выкачивать из меня энергию.

Бежать!

Я выскочил из комнаты и помчался на выход. Восемьдесят восемь монет! Мне их хватило бы практически на три месяца. Было безумно жаль, но свобода важнее.

Проскочив приемный зал, я услышал позади крики.

- Держи его! Не пропускайте пацана!

Но было уже поздно, и я выскочил на улицу.

Забившись в бывший мне домом угол между ночлежкой папаши Чжана и оградой завода, я пытался перевести дух. Пробежать десять кварталов, прошмыгнуть через охрану Синего района и пробраться по заковыристым улочкам Серого было не так уж легко, особенно если учесть, что я сегодня еще не ел. Да и вчера тоже.

В руке я сжимал мешочек с монетами, который дали в Центре сдачи Ки. Нужно было купить еду, но я боялся даже высунуть нос из досок. На вид они были свалены беспорядочной кучей и еще закиданы полусгнившими тряпками, но на самом деле там была одна щель, пробравшись в которую, попадаешь в небольшое пустое пространство. Там можно сидеть или полулежать, поджав ноги. Я почти привык спать, как собака, свернувшись клубком. Хорошо, что в последнее время я не расту, иначе бы не смог пролезть сюда.

Я тихонько рассмеялся, закрывая рот руками. Надо же, найти что-то хорошее в своем полуголодном состоянии! Не расту.

Меня будут искать. Меня точно будут искать. Надо же так выдать себя! Почему я после первого кристалла не сказался уставшим? Если бы я был аккуратнее, то смог бы сдавать Ки каждый день в разных центрах сдачи, раскиданных по всему городу. Все равно же это анонимно.

Но в глубине души я понимал, что все это отговорки. Рано или поздно меня все равно бы вычислили. Единственный вариант скрывать свою способность – это вовсе не становиться донором.

Как и говорила моя мама.

Точно. Она меня предупреждала, значит, знала о том, что я идеальный донор. Так почему же она не сказала? Почему не выкачивала из меня Ки и не магичила сама? Почему работала из последних сил, пока не умерла от недостатка Ки?

Она не хотела использовать так своего сына? Но к чему это привело? К закономерному выводу: нищий Семерка не может выжить в этом мире.

Меня будут искать.

Что они уже знают обо мне? Знают возраст, статус (оборванец) и печать. Много ли у нас в городе людей четырнадцати лет с семеркой на плече? Достаточно обойти Церкви печатей в Сером и Черном районах, на большее я точно не тяну, и выяснить, кто четыре года назад получил печать с цифрой семь. Имя, адрес, члены семьи – все есть в их инфокристалле.

С другой стороны, эти люди узнают мое имя, узнают наш с мамой бывший адрес. Но на этом все и закончится. Дом давно продан, мама умерла, сын подался на улицу.

Кто в Сером районе интересуется чужим именем? Тем более именем никчемного мальчишки. Правильно, никто. Но физиономия и плечо с ненавистной цифрой уже примелькались здесь, ведь я стучался в двери всех магазинчиков, всех подпольных цехов, просился на работу и к мусорщикам, и к подземникам.

И кто-то, возможно, приметил, в какую дыру я забиваюсь на ночь.

Да ради такого, как я, могут и полноценную облаву провести, перетряхивая каждый дом и каждую помойку.

Хотя зачем облаву? Есть же поисковая магия. Я тут же покрылся холодным потом.

По Ки невозможно вычислить человека. Так говорят на улицах. Может, и врут. В Центре сдачи Ки я лежал на кушетке. Может, оставил пару волос или пот впитался в покрытие. Достаточно ли этого для поиска?

В сказках о гениальном маге-поисковике Хао Шер с запредельным талантом в восемьдесят процентов упоминалось, что он мог находить преступников даже по отпечаткам зубов на печенье. Вроде как мельчайших остатков слюны ему было достаточно для формирования заклинания поиска. Но на то они и сказки, чтобы все преувеличивать.

А если сбежать? Сбежать из города?

Я совсем не представлял себе жизни вне города. Конечно, я читал и слышал о бескрайних лесах, полях, реках и озерах, но как там можно выжить? Как ориентироваться? Как добывать еду? Тут, за магически укрепленными стенами, в лабиринте узеньких улочек Серого района я хотя бы мог как-то существовать. Знал, где укрыться, где купить продукты подешевле и как зажарить кусок свиной коши с ошметками сала так, чтобы не выдать себя ни дымом, ни запахом.

За стеной же, по слухам, бродят бесчисленные свирепые звери, некоторые их них даже обладали собственной магией. Кто из детей не слышал сказки об огненной пустельге или о земляном черве?

Между городами могли перемещаться только крупные караваны с сильной охраной, в том числе и из магов с талантом от тридцати процентов, да счастливые обладатели прирученных летающих зверей. В нашем городе таких было всего два: у мэра и у магминистра.

Пару раз я мельком видел огромного пушистого дракона, увозящего мэра в столицу. Зверя же магминистра никто не видел, только ходили слухи, что у него серебрянокрылый нетопырь, а раз нетопырь, значит, ночное животное. Поэтому магминистр улетает и возвращается только по ночам.

Как же там сможет выжить мальчишка с семеркой? Стоило мне только представить пространство, не ограниченное стенами, домами, заборами, равнину, уходящую за горизонт, как меня начало тошнить и потрясывать от ужаса. Я еще сильнее вжался спиной в доски, пытаясь выкинуть эту картину из головы. Лучше уж в доноры!

А может, действительно, пойти и сдаться? Что я теряю? Меня будут кормить, поить, нормально одевать. Я буду жить в теплой комнате, обо мне будут заботиться. Ну и что, что я буду сдавать постоянно Ки? Нормальный вариант работы.

Свобода? А зачем мне такая свобода? Из-за свободы у меня сводит от голода живот. Из-за свободы я сейчас сижу под грудой мусора.

Я ведь смогу поторговаться, выпросить прогулки или обучение. Хотя кто будет слушать ходячий бесконечный источник Ки?

Что мне делать? Что делать? Я сидел в темноте и плакал. Мама, я не виноват, что нарушил твое слово, я не хотел умирать с голоду. А сейчас каким-то образом мое отвратительное положение стало еще хуже. Всего за один день.

Если бы я не был бесполезным Семеркой… Если бы было хотя бы десять.. Всего лишь три процента разницы.

И тут меня внезапно осенило. Да, эффективность всего лишь семь процентов, но ведь и энергии во мне хоть отбавляй. Даже если я буду выбрасывать огромное количество Ки на ветер, то все равно смогу магичить бесконечно!

Я развел руки и попытался зачерпнуть больше энергии для превращения камня в кусок хлеба. На это действие требуется около десяти единиц магической энергии. С учетом моей эффективности сколько Ки потребуется?

Пустое дно! Я не мог посчитать, сколько единиц Ки мне нужно. Мама учила меня читать, писать, считать, но эти расчеты с процентами мне всегда плохо давались. Как же мне не хватало школьного образования!

____________________________________________________________________________________

Скорее всего, я еще некоторое время не смогу работать над Отбором. Не из-за отсутствия времени (хотя и это тоже), а потому что голова забита другим: окончание ремонта, переезд, уроки, новая школа.

Оказалось, когда я нервничаю, то фантазию отрубает напрочь. Что там фантазию! Элементарно составить нормально предложение не могу.

Поэтому пока повыкладываю ранее написанное произведение (писала в дек-янв 2019).

Сокращение в сбере заставило меня пойти таксовать. Как оказалось, лучше таксовать, чем в сбере работать, но не об этом речь.

Вообще, в прайсе нашего такси есть пункт "за остановку", который стоит 10 рублей. Но мы, все люди понимающие, что маленький городок, что это отпугнет клиентов и, в принципе, забивали на это. Но было одно место, из которого тетки постоянно ездили и по пути в час пик по 3 остановки. В очередной раз задолбавшись, я спросил у шефа за этот пункт и он сказал, что в час пик бери за остановки, потому что по пробкам эти все остановки реально напрягают.

Приехав на очередной заказ к этим теткам, мною было им доложено, что придется накинуть за каждую остановку по чирику, итого 30 рублей. Это вызвало бурю негодования, куча говна в мою сторону, звонки диспетчеру, который послал их с пояснением, что за остановку берется 10 рублей.

Маленькое отступление: работая в такси, я относился к людям так же, как они мне, хотя, если мне грубили, я пытался спокойно отвечать и объяснять, но когда оказывалось, что дело это гиблое, говорил им тоже самое, что и они мне.

Возвратимся к теткам. Была среди них заводила, которая верещала больше всех, спокойно пытался объяснить, слушал ее оскорбления, не обращал на них внимания, но после того, как она сказала:" да заткнись ты уже!" я не выдержал. После того, как я заорал:"Рот будешь своему мужу затыкать, поняла?! И если прямо сейчас не заплатите, как нужно, я вас выкину прямо здесь!" тетки заткнулись, параллельно передав мне деньги.

Самая главная заводила выходила первая и ебнула дверью, по неопытности затупила, не потянулся придержать. Ее подружкам сказал:"передайте ей, пусть у мужа своего дверями хлопает"

В ответ услышал:"она одинокая женщина "

"Оно и видно, недотраханная", - сказал я и уже молча довез остальных.

Настроение было испорчено в самом начале смены, но я не унывал и взял следующий заказ.

Там оказалась женщина,которая постоянно ездит по одному маршруту, но тут с ней оказался мужик, которого надо было выкинуть по пути, сообщил ей на нервах, что за остановку 10 рублей. Она удивилась, но спокойно согласилась. Дальше начали спокойное общение на эту тему. Мол раньше не было доплаты, теперь есть, а есть же еще другие такси в городе (намек на " переметнулся" к конкурентам). Если 10 поездок с остановками, это уже лишние 100 рублей.

Отвечаю, ни разу не соврав:"ведь вы приходите в кафе, там меню и все цены на блюда и услуги, если вам не нравится, то идете в другое кафе. У других такси либо сам тариф дороже, либо за остановку не 10, а 20 рублей, оно то на то и выйдет"

Напомню, дело происходит в такси.

И тут она выдает фразу:"а как же ездить людям, у которых зарплата 12000 рублей в месяц??? На чем им ездить???"

Это был занавес, потому что ответ "на автобусе" ее явно не устроил и она скривила лицо.

Кстати, больше я ее не видел

Друзья, представляю вашему вниманию книгу, которая прошла жесточайший отбор и попала в Литмастерскую Сергея Лукьяненко. Там она была переделана и во многом переосмыслена, по советам мэтра ). Начну потихоньку выкладывать главы на ваш суд.

1 глава.

Артём припарковал «канарейку», как он ласково называл свою жёлтую «Приору» с шашечками на дверях. Заглушил, откинулся на сидении, закрыв глаза, глубоко вздохнул и замер. День выдался тяжёлый.

Даже не так – очень тяжёлый.

Сначала истеричная особа с мелкой мерзкой собачкой, которая не переставая тявкала всю дорогу, а под конец сделала лужу прямо на заднем сидении. Хотя, если подумать, тявкали обе.

«Молодой человек, ну вы же не туда едете! Зачем нам в пробку, лишних денег вы всё равно от меня не получите, у меня тариф «фикс». Давайте тут направо и потом налево. Ой, а откуда тут кирпич? А, ладно, поехали, нет же никого!»

Хотелось взять её мелкую шавку и затолкать этой истеричке в глотку так глубоко, как это только возможно.

Но мы же цивилизованные люди.

После тщательной чистки салона (вручную, на мойке заломили полторы тысячи за химчистку) села милая молодая пара. Красивые, нарядные. Ехали в ресторан. И сначала всё даже было хорошо, о чём-то тихо смеялись, рассматривали в телефоне фотографии. А потом ему кто-то написал.

«Лёша? Откуда у этой шалавы твой телефон? Какого хрена она тебе пишет? С каких пор ты у неё «масик»? Ты что, скотина, вконец оборзел?»

Потом тоже началась истерика, много мата. После чего она попыталась выпихнуть «масика» из машины на ходу.

Артём остановился, вытащил их обоих. Сел и уехал, закрыв заказ себе в минус. Через полчаса прилетела жалоба. Пришлось долго и неприятно разбираться с куратором из поддержки. Молоденькая по голосу девочка, но явно считавшая себя стоящей выше какого-то водилы в пищевой цепочке. Нервы были на пределе. Он встал в первом попавшемся дворе и перекусил бутербродами из дома. Перевёл дух, написал СМС маме. Говорить не хотелось. Потом взял несколько заказов подряд, слава богу, спокойных. Но расслабился он рано. Выезжая на Садовое, зацепил левым крылом двухсотый «крузер». Хорошо ещё, что один был.

И опять ругань, нервы, потраченное время.

Сейчас, глубоко за полночь, он сидел в машине, отрешённо ни о чём не думал. Просто освобождал голову от прошедшего дня.

«И это пройдёт».

Жаль, он не царь Соломон, было бы гораздо проще так думать.

Сначала почему-то было легче.

Артём приехал в Москву на заработки два года назад. В Сарове работы не было от слова совсем, а жить на мамину пенсию не хотелось. Рекрутеры предлагали приличное жильё и работу на выбор, с возможностью карьеры. Как водится, слегка приукрасили. Поселили в хостеле, правда, достаточно чистом и посадили за баранку. Спустя полгода он, в отличие от многих своих соратников, неплохо успел изучить Москву. Навидался, конечно, всякого, но и обзавёлся парой хороших знакомств. Съехал из хостела сначала в комнату, а ещё через полгода снял свою отдельную однушку.

Да, в хрущёвке, да, почти у МКАДа, но зато один.

Ему одобрили первый в его жизни кредит. Он выкупил свою «канарейку», став почти полноправным хозяином машины. Многие мальчишки мечтали сбежать из родного Сарова и поехать покорять столицу. Многие возвращались, почти все. Побитые, с опущенными плечами и потухшими глазами. Город пережевал их и выплюнул, как недоеденную конфету на обочину. Но только не его. Детскую кличку Тёма-баран он получил именно за невероятное упрямство.

Сейчас, в двадцать восемь лет, Тёма-баран обзавёлся жильём, машиной, работой. Даже умудрялся откладывать немного, посылая маме деньги в Саров. Конечно, о покорении этого безумного города речи пока не шло, но лиха беда начало. Главное удержаться, зацепиться и грызть монолитный гранит столицы. Рано или поздно ему обязательно повезёт. Лучше, само собой, раньше, но он готов был потерпеть. Иногда накатывало, как сегодня, когда всё шло через одно место. И где-то на загривке сознания мелкий бес шептал своё, уговаривая отступить, вернуться в родные пенаты, под тёплое мамино крыло. Ведь там тоже можно водить такси, не так прибыльно, зато дома.

«И это пройдёт».

Артём посидел ещё с минуту, затем рывком распрямился в кресле, вышел из машины. Обошёл, ещё раз в голове прикинул сумму ремонта, и пошёл к подъезду. Он поднялся пешком к себе на пятый этаж и в тусклом свете сиротливой лампочки увидел стоящую возле двери коробку. «Опять соседи мусор пристроили», – мелькнула было мысль, но коробка была не похожа на обычный рваный картонный кубик, который иногда появлялся у его дверей. Тёмно-синего лакового цвета, размером с маленький настольный телевизор, коробка была на совесть заклеена скотчем. Наверху белел квадратик квитанции о доставке. Артём подхватил посылку под мышку и отпер дверь.

Квартирка была не ахти какая. Маленькая прихожая с коридорчиком, уходящим направо, где ютилась кухня. Там же рядом туалет с ванной, слава богу, раздельные. Слева небольшая спальня. И всё. Сделанный лет десять назад косметический ремонт уже заметно сдавал позиции. 40 метров одинокого счастья. Но большего он пока позволить себе не мог.

Поставил находку на столик в прихожей, разулся, критично оглядел себя в зеркало, висящее напротив входной двери. Немного набрал лишнего веса: хорошо, что при его приличном росте это не слишком бросалось в глаза. Двухдневная небритость – тоже поправимо. А вот на лице читалась смертельная усталость. Вкупе со щетиной результат был, прямо скажем, так себе. Нужно хорошенько отоспаться. С таким видом ни один приличный клиент к нему в машину не сядет. Бросил взгляд на коробку, задумался на секунду. Нет. Завтра, всё завтра. И хлопоты по ремонту крыла, и эта странная посылка. Завтра.

Он прошёл на кухню, не включая света, достал из холодильника пакет персикового сока и сделал большой глоток. Постоял, ощущая, как тягучая холодная жидкость разливается внутри, успокаивая разогретый стрессом организм. Ещё глоток, и пустой пакет отправился в ведро под раковину. Вот и поужинал. По-прежнему не включая света, умылся, на душ сил не было. В спальне покидал всю одежду на пол и рухнул на подушку. В объятия той самой бездны, что смотрит на тебя в ответ.

Летнее солнце нещадно било в глаза, рождая ярко-оранжевые узоры под закрытыми веками. Артём заворочался, закрывая голову рукой, но сон уже уходил. Он потянулся, нащупал у прикроватного изголовья телефон. Прикрывшись от яркого солнца козырьком ладони, включил экран телефона и посмотрел на часы. Электронный циферблат показал половину первого дня. Снизу болтались оповещения о пропущенных звонках, да пара рекламных СМС.

Он широко зевнул, откинул аппарат в сторону, ещё раз потянулся. Затёкшее во сне тело очень нехотя отзывалось на попытки хозяина его разбудить. Всё ещё сонный, опустил ноги на прохладный пол. Сел на кровати и, тряхнув головой, взлохматил густой ёжик русых волос, сгоняя мутное марево. Подобрал раскиданные ночью по полу вещи, пошёл в ванную. По дороге зашёл на кухню, повесил джинсы на стул и включил чайник.

Вчерашнее бельё с рубашкой перекочевали в стиральную машину.

Ещё с детства он обожал горячий душ, такой, чтобы прям кипяток и нещадно красная кожа после, исходящая горячим паром. Но самый любимый момент был в первые секунды, когда вода, поднимаясь по стальной змейке, оставалась ещё холодной. Лейка обдавала его сотней маленьких ледяных игл, сменявшихся через мгновение блаженными горячими струями. Его личная версия Шарко.

Смыв последние остатки сна в сливное отверстие ванны, Артём выключил воду, наспех обтёрся полотенцем и, оставив его на плечах, вернулся на кухню, насвистывая что-то весёлое под нос. Заварил растворимый кофе, достал из верхнего шкафчика пакетик и высыпал в плошку порцию каши быстрого приготовления.

Быстрокаша.

В очередной раз улыбнулся про себя придуманному слову, сел за стол, хлебнул обжигающий кофе. Включив висящий на стене небольшой плоский телевизор, Артём наткнулся на «Друзей». Трепетно любимый им сериал ещё со школы. Одного взгляда хватило, чтобы определить сезон и номер серии. Ещё бы, забыть, как Чендлер первый раз переспал с Моникой на свадьбе Росса…

Он сделал погромче и принялся за завтрак.

Посылка же! Чуть не забыл о странной синей коробке, оставленной кем-то под дверью!

– От ты лабух, – проговорил он вслух, отправившись в коридор.

Она так и стояла там, где вчера ночью он её оставил, – делила маленький столик у входной двери с ключами, счетами за квартиру и какими-то рекламными проспектами. Артём постоял немного, разглядывая коробку.

На белом конвертике сверху значился его адрес, этаж, номер квартиры и его ФИО. Кто отправил? Откуда? Мама бы предупредила заранее. Может быть, Лидия Николаевна?

Знакомство с хозяйкой квартиры было одним из тех, что он считал полезной удачей. Лидия Николаевна, миловидная дама, заказала такси в аэропорт, а он этот заказ принял. Помог положить чемодан в багажник, предупредительно открыл заднюю пассажирскую дверь. По дороге они как-то разговорились. Хотя вообще-то она не привыкла болтать с незнакомцами.

«Но вы, Артёмочка, почему-то располагаете своей интеллигентностью».

Она летела к дочке в Испанию, где та уже несколько лет жила со своим мужем.

Сама Лидия Николаевна жила во Владимире, изредка наведываясь в Москву, чтобы проветрить и прибрать пустующую дочкину квартиру.

«Знаете, Артём, не люблю столичную суету. Устала я от этого. Может быть, скоро насовсем к дочке переберусь, там тоже хорошо, спокойно. Море опять же рядом, а какой климат!»

Женщина ужаснулась, когда узнала, что «Артёмочка» живёт вчетвером в двухкомнатной квартире, и…

«Конечно, это совсем не в моих правилах, но… вы и правда располагаете к себе, позвоните мне через пару недель, я как раз должна буду вернуться».

Артём позвонил, они снова встретились и обо всём договорились.

Так он стал жить в пустующей дочкиной квартире по вполне приемлемой для него цене, без всяких неподъёмных залогов и «месяцев вперёд».

«Делай добро и бросай его в воду».

Он сходил в спальню за мобильником, вернулся на кухню, захватив по дороге коробку. Пустая плошка из-под каши перекочевала в раковину, а её место заняла посылка.

Пропущенные вызовы были от мамы и с неизвестного номера. Маме он, конечно, позвонит чуть позже, а перезванивать незнакомцу почему-то не хотелось. Шевельнулась мысль: «А вдруг это как раз насчёт посылки? Окажется вдруг, что принесли по ошибке. Или почта что-то напутала с квитанциями. Как в старом анекдоте: «Здравствуйте, это Толик. Мне ничего не приносили?»

От этой мысли стало немного не по себе. Артём внезапно понял, что не хочет никому отдавать неведомый подарок. Даже если там внутри обычная пара трусов.

Странное и неприятное чувство протеста.

Он почти с любовью оглядел глянцевую синюю поверхность, вздохнул, набрал номер домохозяйки.

Мы же цивилизованные люди».

– Алло, Лидия Николаевна, добрый день! Не отвлекаю вас?

– Артёмушка! Здравствуй, дорогой! Нет конечно, как у тебя дела?

– Всё хорошо, спасибо. Тут, знаете, такое дело... – он замялся, замолчал, сам недоумевая от своего поведения.

– Что-то случилось? У тебя точно всё в порядке? – в голосе пожилой женщины была слышна неподдельная тревога.

– Да, да, всё отлично, Лидия Николаевна, не переживайте, – ему стало немного стыдно за весь этот цирк. – Тут посылку принесли, адрес указан ваш и я как получатель. Мама вряд ли, вот я подумал, может быть, вы из Владимира какие-то вещи решили сюда переслать.

В трубке повисла тишина. Он не заметил, как по-детски скрестил пальцы на свободной руке.

– Нет, нет. Я ничего не отправляла. А ты уже открыл её? Что там?

Артём облегчённо вздохнул про себя.

Аккуратно увёл разговор в сторону, затем вежливо закруглил беседу, попрощался и повесил трубку.

И остался наедине с синей коробкой.

Он не мог объяснить себе, почему вдруг стал испытывать столько странных и непонятных эмоций вокруг обычной посылки, доставленной ему, возможно, по ошибке. Он даже не знал, что там, но какая-то лихорадочная жадность заставила сердце биться быстрее при мысли, что вещь придётся вернуть.

Бред.

Глотнув ещё кофе, достал из кухонного ящика ножницы. Сел на стул и приступил к вскрытию.

Внутри оказалась коробочка поменьше, обложенная пенопластом с резаной бумажной мишурой. Артём достал её, повертел в руках. Заламинированный в плёнку коричневый прямоугольник со скупой надписью: «Навигатор». Разорвал плёнку, открыл упаковку, и на ладонь ему упало чёрное пластиковое устройство с огромным матовым экраном посередине. Размером гораздо больше, чем его телефон, оно было при этом неожиданно лёгким. Сбоку небольшая кнопка, очевидно, включения, и всё. Не было даже отверстия для зарядки.

Он заглянул внутрь коробочки в поисках хотя бы намёка на инструкцию, но больше ничего там не увидел.

Немного озадаченный, Артём нажал на боковую кнопку.

Матовый экран из чёрного стал тёмно-серым, затем светлее, по центру появилась надпись: «Введите идентификационные данные пользователя».

Буквы погасли, их место сменила пустая строчка, а снизу вылезла виртуальная клавиатура. Он посидел, секунду размышляя, пожав плечами, вбил своё имя.

«Введите дату и время в числовом формате».

Артём шлёпнул пальцем по экрану телефона, проверяя время, ввёл нужные цифры.

«04.06.2007»

«13:15»

«Предварительная настройка завершена. Спасибо».

Экран потух на мгновение, а потом озарился светло-голубой заставкой с зелёной буквой Н на фоне.

– Добро пожаловать, Артём, – проговорила коробочка внезапно громким, чётким женским голосом с небольшим металлическим отливом.

От неожиданности он отпрянул назад, качнулся на стуле и еле удержался от падения, схватившись за стол.

– Ха! – громко выдохнул он секунду спустя. – А ты с сюрпризом. Фух.

Он снова придвинулся к столу.

На экране горела вполне привычная карта города со стрелкой, указывающей его местоположение, слева – кнопки масштаба, и внизу горизонтально располагались плашки меню. Значок лупы, скорее всего, предполагающий поиск адреса, звёздочка, маленькая шестерёнка. Он кликнул по звёздочке и попал в пустое меню избранного с кнопкой «Добавить адрес». Тут всё понятно. Вернулся на экран с картой, кликнул на шестерёнку. Навигатор задумался, после вывел на экран два десятка пунктов различных настроек. С виду всё вполне стандартно: настройки уведомлений, даты, времени, выбор маршрута, статистика поездок и прочая дребедень. Артём ткнул в плашку уведомления. Новое меню гласило:

«Уведомления о ДТП»

«Уведомления о камерах и радарах»

«Уведомления о пробках»

Напротив каждого пункта горели зелёные лампочки, обозначая их активность. Всё достаточно просто, если не сказать скупо.

Однако небольшая странность была. Около уведомлений о ДТП болталось маленькое ниспадающее меню со значениями:

«10 мин. 80 %»

«20 мин. 85 %»

«45 мин. 90 %»

«60 мин. 95 %»

Артём озадаченно хмыкнул, оставил «10 мин. 80 %» и вернулся в основное меню. Отыскал громкость, убрал наполовину. Не хватало ещё за рулём так шарахнуться.

Сохранив все настройки, он вернулся на главный экран. В принципе всё. Обычный гаджет, а суеты в голове развёл… Было бы из-за чего. А между тем время было уже начало третьего. Дела сами себя не сделают.

Он созвонился с приятелем из так называемого гаражного сервиса. Договорился заскочить через час, оценить масштаб трагедии по мятому крылу. Затем вернулся в ванную, соскоблил зачатки щетины и отправил всё ещё висящее на шее полотенце к остальному белью в стиральную машинку.

Постоял немного перед шкафом в спальне, выбрал светло-синее поло. Оно хорошо шло в тон джинсам, да и жарковато сегодня для рубашки, пусть даже с коротким рукавом.

Сгрёб в охапку навигатор, ключи, документы с кошельком и вышел в свой новый день.

Это был первый день его новой жизни. Но он пока об этом не знал.

продолжение следует....

На волне историй про таксистов.

Эту женщину я нашёл благодаря «Свежему» на «Пикабу». Спасибо, @HOBOSTI (https://pikabu.ru/story/na_volne_istoriy_pro_taksistov_59793...)
Прямая ссылка на опубликованный материал здесь.

В машину к Марине каждый день садится пара десятков человек. Кто-то сразу утыкается в телефон, кто-то в окно, — лишь некоторые замечают, что у водителя длинные волосы и нежные женские руки на руле. Мало кто догадывается о том, что их подвозит далеко не самый обычный водитель. Марина — кандидат химических наук и учёный известного в городе академического института. Днём она занимается исследованиями в лаборатории, а ночью превращается в обычного таксиста — пьёт кофе на конечных остановках, ругает навигатор и жалуется пассажирам на городских лихачей. Марина подвезла обозревателя НГС и рассказала, почему химик с дипломом НГУ и 20-летним стажем оказался за баранкой.

«Я, наверное, самый неудачливый человек в городе, — с улыбкой на лице Марина (имя изменено по просьбе героини) кокетливо показывает свою забинтованную ногу. — Сегодня снимала показания счётчика, наступила на камушек. Камушек как-то так качнулся, и я с него навернулась».

Марина может поддержать разговор о химических концентратах и в то же время может посоветовать, как завести машину в мороз, да так, чтоб наверняка. Марина работает в такси уже второй год, но далеко не всем признаётся, что она — учёный с 20-летним стажем.

«Часто спрашивают, мол, это ваша основная работа или подработка? Я отвечаю, что подработка. Ситуация вынудила. <...> Я не могу сказать, что для науки это типичная ситуация, хотя в науке сейчас стало в разы хуже, чем там, допустим, было в 2008–2014 годах. У меня сохранился квиток за 2009 год — я его посмотрела и поняла: что сейчас я получаю, допустим, 23 тысячи, что в 2009 году у меня были те же 20 тысяч. Но надо понимать, что это совершенно разные доходы из-за инфляции. Я задумалась о том, чтобы поменять место работы, когда я начала говорить с кем-то, с кем общаюсь по институту. Многие говорят, что, мол, не выдумывай, не дёргайся, время очень неблагополучное, у тебя есть фиксированный оклад. Да, он небольшой, но всё равно это стабильный доход.

Очень многие, работая в институте, как-то подрабатывают. Например, в университете берут какие-то курсы, семинары, лекции. Допустим, тысяч 6–7 они имеют в месяц например.

Научный сотрудник в принципе может иметь тысяч 30 в месяц — это такой нормальный доход. Не сказать, что великий доход, но хватает на какие-то расходы. У меня ситуация отягощена тем, что у меня двухлетний ребёнок и фактически я осталась с ним одна — у меня муж достаточно проблемный оказался. В данный момент, скажем так, проблема добычи денег — она целиком на мне», — говорит Марина. Это первый из нескольких раз, когда она уводит разговор после слов о муже.

«Люди держатся зачастую по инерции, понимают, что ситуация не очень простая и нужно переждать это время. Сравнивать с возможностями Запада, Штатов — мы, конечно, проигрываем. Потому что вложений больших сейчас в приборную базу не сказать что совсем нет, но тут уж как кому повезёт. Такая ситуация сейчас: для того чтобы работать на полноценном оборудовании, люди должны заработать на него и купить его сами. Государство не торопится тебе его предоставлять. Сейчас крепко считаются деньги».

Год назад во время активной промокампании Uber Марина задумалась: почему бы не использовать свой полуторамесячный отпуск с пользой, и решила попробовать поработать в такси на своей «Тойоте». «В принципе, в неделю можно было получать тысяч 11–12 с надбавками на бензин. Даже если вычесть тысячи 2–3 на бензин, то выходило тысяч девять. В месяц получалось порядка 28 тысяч. Какой-то такой неплохой доход. Но это работая каждый день, в день в среднем по десять поездок — это часов 6–7. Это вечернее время, когда достаточно плотно катаешься. В Академгородке доходы поменьше, в городе побольше, но в городе другие расстояния и его надо знать лучше, чем я его знаю.

В городке свой стиль жизни, свой стиль вождения. А когда приезжаю в город, мне говорят: "Вы что, недавно за рулём?". Я говорю: "Нет, я десять лет за рулём, я просто из Академгородка". Отвечают: "А, из Академгородка. У вас там все такие вальяжные".

<...> Когда кто-то жёстко себя ведёт, я могу хорошо обозвать за рулём, даже иногда показываю палец. Мужики нередко ведут себя грубо на дороге, особенно с женщинами на маленькой машинке», — смеётся Марина.

Марина проработала в такси до ноября, совмещая с работой в институте: приходила вечером домой, разбиралась с домашними делами, отвозила сына подруге, потом садилась в машину, пристёгивалась и включала приложение. В таком режиме она жила несколько месяцев, пока в ноябре на неё не обрушилось ещё одно несчастье.

«Я некоторое время была жителем Нового посёлка в Бердске. Институт очень помог тем, что предоставил служебное жильё (однокомнатную квартиру в верхней зоне Академгородка. — К.Ш.). Я за это очень благодарна, что крепкая организация в беде не оставила», — Марина очень сдержанно говорит о пожаре. Она с мужем недавно купила дом в Новом посёлке — простой дом вдали от городской суеты. Но в ноябре в нём вспыхнул пожар.

«Давно была мечта жить на земле, продала "двушку" в городе и купила самый обычный дом. Место мне очень нравилось — курортная зона, сосновый бор. Когда переехали, поменяли проводку, начали делать ремонт. Что там произошло, я теряюсь в догадках. Пожар начался на веранде, все приборы были выключены. Стоял там старый газовый баллон, но мы им не пользовались. Очень рано утром услышала странный хлопок, пошла на кухню, спрашиваю у мужа, что произошло, он говорит, что сам не может понять.

Я поворачиваюсь к входной двери и вижу блики огня. В общем, мы выбили окно, хватаю сумку с документами, хватаю спящего ребёнка, мы выскочили в чём были — первый мороз тогда был.

Попрыгали по машинам. Выскочила — даже телефон не взяла, — Марина показала сгоревший дом и даже указала на окно, из которого пришлось выпрыгнуть, но за всё время ни разу на дом не взглянула: — Не могу. Первое время приезжала сюда — я просто рыдала ходила. Сейчас я просто стараюсь на дом не смотреть — ковыряюсь на грядках». Здесь же, к слову, несколько часов назад Марина и подвернула ногу, вглядываясь в цифры на счётчике.

После этого её соседи по дому организовали благотворительный сбор на базе 1 «в» класса школы № 130 — добродушные новосибирцы снабдили Марину и её семью тёплой одеждой, а институт выделил ей квартиру, но в ней Марина сможет прожить ровно столько, сколько действует её контракт. Или до тех пор, пока не сможет позволить себе аренду другой квартиры или ремонт сгоревшего дома, на который, оценила она, нужно будет около полумиллиона рублей. Марина верит, что тёмная полоса в её жизни вот-вот закончится.

«Это моя персональная ситуация, я просто доведена до ситуации такой. В 2014 году, когда я получала по 60–80 тысяч, я влезла в кредит, он достаточно большой, на машину. А потом доходы снизились, а кредит остался. Потом муж ногу сломал, потом дом сгорел. Я пришла в банк, говорю: "Господа банкиры, давайте как-то, может, пересмотрим договор, всё-таки ситуация у меня патовая. Я добросовестный заёмщик, я четыре года аккуратно платила". А мне говорят: "Нет, вы знаете, вы всё равно платите, это ваши проблемы". Буквально месяца два я перестала платить, потому что никак не могу вписаться в эти траты.

20 тысяч оклад — на что тогда жить?» — разводит Марина руками.

В этом году Марина вернулась к работе в такси, на этот раз через «Яндекс» — из-за его слияния с Uber. Марина работает по вечерам, после основной работы и во время повышенного спроса: «Тариф у "Яндекса" выше, чем у Uber, но деньги клиента до водителя практически не доходят, — она показывает аккаунт водителя в приложении. — Вот доход за прошлую неделю, первая смена — 1892. Начала я в шесть вечера, закончила в полдвенадцатого. В среднем я шесть часов провела за рулём — это такая хорошая денежная смена».

«Чаще всего клиенты задают вопрос, не страшно ли мне? Я всем говорю: "Я больше боюсь нашего движения в Новосибирске".

Потому что когда приезжаю в центр — и где-то полоса одностороннего движения, где-то по рельсам нужно по-хитрому переехать. Эта ситуация бывает гораздо более стрессовая для женщин, потому что, в моём понимании, мужчины в этом лучше ориентируются и быстрее соображают. За всё время, что я катаюсь, у меня был только один случай, когда меня сильно напряг пассажир. Это было год назад на День города. Ко мне в машину сел молодой человек, у него ещё походка была такая несколько разбалансированная. Я думала, ну, может, человек идёт после смены, устал, мало ли. (Смеётся.) Он сел, я спросила его, куда едем, он ответил. Я так осторожно принюхалась — ничем от него не пахнет. По дороге он отключился, и когда мы уже приехали, на "Чистой Слободе" ему нужно было выходить, я поняла, что он спит. Начала его бить по щекам, приводить в чувство. Он так с очень большим сожалением пришёл в себя, сказал: "Мне пора на выход", вышел из машины и начал, пардон, блевать. Я была ему очень благодарна, что это произошло не в моей машине, и поэтому я даже была не в претензии, что он не расплатился. Я просто села и уехала, — смеясь вспоминает она и отмечает, это был самый вопиющий случай: — Бывает так, что когда совсем поздно,

когда где-нибудь в Октябрьском районе приходит заказ <...> — каюсь, бывало, скидывала.

Ножика, пистолета у меня нет. Я верю в то, что со мной ничего плохого произойти не может. У меня маленький ребёнок, и рассчитывать ему, кроме как на меня, больше не на кого», — призналась Марина.

Среди неожиданных плюсов работы в такси Марина отметила свободный график и интересных людей, с которыми она очень любит пообщаться: «Я как-то подвозила девушку-психолога. Мы пока ехали из городка в город, она как грамотный психолог задаёт вопросы, и я понимаю, что рассказываю ей разные перипетии своей жизни. Она даёт грамотные советы, как вести себя с детьми или на работе например. Я спросила, почему мы буксуем [в исследованиях] с моей начальницей на работе. Она и говорит, что, мол, ты должна более активно продвигать свою линию. Ещё была интересная женщина с площади Калинина, Наташа. Она читала мне потрясающие свои стихи, космические просто, я ехала и балдела».

Марина признаётся, что уходить из науки не хочет, — вынуждают не только личные проблемы, но и любовь к работе: «У меня на самом деле всегда дилемма была: пойти на биологию или в медицинский. Но Академгородок — он такой классный, очень подкупило именно место учёбы <...> Классное направление раньше было на химии, связанное с экологией. Мне очень хотелось стать профессиональным экологом. Но, когда заканчивали обучение, стало понятно, что каких-то серьёзных предложений по этой части нет. Было, например, мерить метан на болотах, но что-то как-то я побоялась, честно говоря, не совсем женское направление было. Были немножко романтические представления о работе эколога. Я представляла, что буду ездить на пароходе по рекам и спасать реки. Это были отголоски детства. Просто понимаешь в какой-то момент, что это удел активистов, которые это делают по зову души».

Сейчас Марина посматривает сайты объявлений с вакансиями — по её словам, сфера её работы довольна специфична, большие заработки требуют полной отдачи, которую с ребёнком на руках она потянуть не в силах. Кроме того,

немногие соглашаются позвать на собеседование женщину в возрасте, несмотря на то что Марине всего 43:

«Доходит до смешного. У меня подруга в колл-центр устраивалась в крупную контору. Ей говорят, мол, мы не можем вас взять, у нас требования до 35 лет. А ей 36. Что, в 36 лет у человека голос старческий, или что? Это форменное безобразие. Притом что у нас отодвигается планка пенсионного возраста».

Надо сказать, что Марина рассказала НГС, в каком институте работает, но попросила не указывать его название, лишь отметив, что её работа в нём связана с химией.

«Проблема здесь не в самом институте — проблема конкретно в моей жизненной ситуации. Не так давно встретила знакомую, она села ко мне в машину, я её подвозила, — она была очень удивлена, такие глаза были, говорит: "Ах, Маринка, как ты дошла до такой жизни", я говорю: "Юль, ты так говоришь, как будто я на обочине Бердского шоссе стою чем попало занимаюсь. Ничего криминального — каждый выкручивается как может в этой жизни". Конечно, родители про это не в курсе. Когда я осторожно высказала предположение о том, что мне нужно подрабатывать, они были в шоке, мол, чем ты думаешь. Когда нужно решать проблемы с деньгами, человек вынужден идти на меры, на которые в благополучное время он бы не пошёл. <...> Конечно, я стараюсь про это не рассказывать. Не то что я стыжусь этого, но, скажем так, я не горжусь этим», — заключила она.

Статья моя, тэг «моё». :)

https://news.ngs.ru/articles/65092321/

На одном из газовых форумов брала интервью у руководителя «Роснефтегаза». Он рассказывал о себе как об успешном бизнесмене, радеющем о будущем России, о проектах, которые продвигает, в том числе о планах добычи на Ямале целебной нефти, которая, по его словам, может весь мир вылечить. А мне почему-то в этот момент вспомнился рассказ попутчицы, с которой мы незадолго до этого ехали до Нового Уренгоя в одном вагоне пассажирского поезда.

Без зазрения совести

Немолодая уже женщина, работавшая в ООО «Макс», поделилась своей проблемой: она заведует складом, а у него крыша течёт, материалы портятся. Кто за это будет отвечать? Вдруг на неё всё навесят? Работница написала докладную на имя директора, передала документ в контору через сотрудниц бухгалтерии и стала ждать ответа. Прошла неделя, другая, третья - реакции от руководства никакой. Она снова обратилась к работницам бухгалтерии, и те, наконец, принесли докладную обратно, со смехом протягивают ей. Глянула на лист, а там вместо визы руководителя - скабрёзный рисунок: бабочки и фаллос.

Она даже не удивилась столь циничному ответу: была наслышана о пренебрежительном отношении этого господина к своим работникам. Попробуй ему перечить, выгонит с «волчьим билетом» по статье и без зарплаты. Ещё поговаривали, что человек идёт на любые сделки, лишь бы деньги вытянуть из чего угодно, что хочет, то и творит.

Не поверить бы рассказу случайной попутчицы, но она говорила как раз о том, о чём многие знали. Например, о том, как бизнесмен скупил по бросовой цене нежилое здание, переоборудовал под гостиницу и заселил своих работников. Когда туда пришли с проверкой сотрудники прокуратуры, выяснилось, что «Корпорация Роснефтегаз» в нарушение градостроительного кодекса эксплуатирует гостиницу без разрешения на ввод, в здании грубейшим образом нарушались требования пожарной безопасности. Так, на всю гостиницу в восемь этажей имелся только один эвакуационный выход, в коридорах не было естественного освещения. В таких условиях жизнь и здоровье жильцов подвергались опасности, поэтому прокуратура Нового Уренгоя в судебном порядке добилась запрета на использование отеля и обязала отселить людей из опасного здания. Но услуги гостиницы приносили немалый доход, и тогда «Корпорация Роснефтегаз» обзавелась ещё одной гостиницей с сауной и рестораном.

По рассказам старожилов, когда-то на этом месте был вагон-городок, его снесли, а рядом возвели две пятиэтажки. Но вскоре одна из них стала трещать по швам, и жильцов оттуда переселили. По сути аварийное здание подлежало сносу. Но нашёлся умник, который смекнул, что, проведя минимум работ по укреплению фундамента, можно будет качать оттуда прибыль. Через несколько лет здание стало снова разрушаться, его эксплуатацию запретили. Прошло не столь много времени, а в окнах гостиницы горит приглушённый свет, сдаются номера.

Самовольно построила «Корпорация Роснефтегаз» и понтонный мост через реку Пур, используя при этом участки акватории водоёма для отстоя флота. Природоохранная прокуратура обнаружила, что компания возвела дамбу из привозного щебня высотой от 1,5 до 2,5 метра слева от понтонного моста. Строительство не было предусмотрено проектом и приводило к сужению русла реки, что создавало угрозу подтопления посёлка Уренгой. В 2013 году из-за незаконного наплавного моста «Роснефтегаза» уровень реки поднялся настолько, что людям пришлось на время оставить свои дома. На самой переправе постоянно возникали чрезвычайные ситуации с транспортом, ведь объект не был обеспечен системами безопасности и не оформлен по всем нормам и требованиям российского законодательства. На переправе без разрешительной документации были смонтированы линии электроснабжения, проложен газопровод, что значительно увеличивало риски её эксплуатации. Однако компания не спешила устранять нарушения или убрать баржи, составляющие переправу, ведь она приносила её собственнику порядка одного миллиарда в год.

Судебным приставам, взявшимся исполнять решение суда о демонтаже незаконной конструкции, пришлось долго разбираться, кто является её реальным хозяином, ведь в активе у предпринимателя - десятки фирм с похожими названиями. Переправу разобрали, баржи поместили на ответственное хранение, чтобы они не появились на прежнем месте. При этом выяснилось, что баржи, из которых состоял мост, настолько обветшали, что поддерживались на плаву лишь за счёт постоянной работы помповых насосов.

Объявившийся собственник имущества обжаловал действия судебных приставов в Арбитражном суде ЯНАО, но оспорить демонтаж переправы и забрать своё имущество ему не удалось. И тогда бизнесмен устроил провокацию в стиле 90-х: поднял шумиху, что жителям посёлка отрезали единственный путь во внешний мир, в социальных сетях появились призывы к жителям посёлка Уренгой выйти на митинг в защиту «благодетеля», за участие в нём каждому обещали по 5000 рублей. Когда же в назначенный час и назначенное место никто не пришёл, на митинг отправили подневольных рабочих.

Каков хозяин - такова и компания

Некоторые из тех, кто работал в этой компании в разные годы, называются её «корпорацией монстров». Почему? Ответ на это вопрос легко найти в их отзывах на сайте компании, большей частью негативных. Среди самых частых - жалобы на задержку с выплатой зарплат, загруженные графики работы и увольнения «по статье». Вот лишь один из комментариев: «Я увидел, что такое помещик и кто такие крепостные. Не идите туда работать никогда! Зарплата официальная 11000-12000 называется тарифом. Остальное - премией, которой тебя могут лишить без проблем по непонятным причинам. О конторе сказать слово «бардак» - это вообще ничего не сказать. Если вы собираетесь увольняться, вам за текущий месяц светит только тариф. С вас вычитают деньги за всё: проживание в общаге (КПД) было 6500 руб., проживание в гостинице в девятом вагон-городке - от 10000 руб. и выше. Также вычитают питание - в среднем 7-9 тыс. руб. Проработал там почти пять месяцев в должности геолога. Названий «организаций» корпорации много («Ямалнефть», «Росгазпром», «Севержелдортранс» и другие хорошо звучащие названия). Выводы делайте сами!».

Но многие, прельстившись заманчивыми предложениями от «Роснефтегаза», устраиваются туда и потом очень об этом сожалеют. Так, в конце ноября 2012 года вблизи посёлка Уренгой произошёл чудовищный случай: десять человек были оставлены замерзать в тундре в сильный мороз. В этом они обвинили «Корпорацию Роснефтегаз», но юристы компании объявили их мошенниками и скандалистами, грозили судом. Как позже рассказали вахтовики журналистам, предыстория конфликта была такова: житель Кемерово увидел в местной газете объявление, что ООО «Корпорация Роснефтегаз» для монтажных и демонтажных работ требуется бригада из десяти человек, созвонился по указанному номеру, набрал знакомых из Кемерово и Новосибирска и в конце ноября с бригадой приехал в Новый Уренгой. Об условиях работы с ними договаривался директор корпорации, он лично дал бригадиру расписку, в которой было сказано, что каждому будут платить по 3 тысячи рублей в день, работа будет идти круглосуточно, люди будут сменять друг друга бригадами из пяти человек, работодатель обеспечивает питание и проживание.

Вечером 28 ноября десятерых рабочих на автобусе доставили на производственную базу «Коротчаево», принадлежащую «Корпорации Роснефтегаз». Переночевав, утром бригада вышла на работу, и вдруг ближе к обеду их вызвал к себе начальник смены и сообщил, что могут идти на все четыре стороны, в их услугах они больше не нуждаются. Бригадир позвонил директору, тот сказал: «Вы дорого берёте, на такую работу я могу вообще бесплатно людей найти».

Им даже не дали пообедать, выгнали с базы, натравив на них собак. Больше четырёх часов людям пришлось провести в тундре на сильном ветру при температуре минус 38 градусов. Замерзая, рабочие стали звонить в полицию, на телеканал «Импульс», в администрацию ближайшего посёлка Уренгой. На помощь приехали журналисты, сотрудники администрации посёлка, медики. Одного «скорая» забрала в больницу: у него посинели пальцы, онемела рука, кого-то забрали на машине редакции, заместитель главы администрации посёлка прислал за остальными личный джип, привёл их в тёплый кабинет, дал обогреться, записал всю информацию.

У девятерых из бедолаг даже не было денег, чтобы доехать в Новый Уренгой и обратиться в Федеральную инспекцию по труду. Только один сумел вернуться домой – у него были с собой на всякий случай. Остальным пришлось буквально скитаться по подвалам. А всё потому, что иные дельцы в погоне за прибылью готовы идти по головам людей.

Роза Яковлева.

Фото с сайта ООО «Корпорация Роснефтегаз»

При подготовке использованы материалы с сайта ООО «Корпорация Роснефтегаз» и онлайн-газеты Znak.com